Текст книги "Загадай желание (СИ)"

Автор книги: prostole

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 75 страниц)

И только за запертой дверью нашей комнаты ей удавалось достучаться до меня, когда моя обидчица возвращалась домой, а я спустя время остывал. И тогда страсти утихали, уступив место смирению с обстоятельствами и покорности. Я внимал ее разумным доводам, соглашался, позволял прикоснуться к себе и с наслаждением прижимал свою Марину, увлекая в постель… Ночь принадлежала только нам двоим.

А наутро мы, как ни в чем не бывало, спускались в столовую, крепко держась за руки, и улыбаясь всем, и друг дружке. Родители лишь переглядывались между собой, наверняка, вспоминая самих себя в молодости.

Но ведь у них тогда были свои трудности и переживания. Их имена не гремели на весь мир, их фотографии не попадали на обложки журналов, их не преследовали папарацци в желании запечатлеть дорогостоящий кадр.

Наши мамы и папы старались поддержать, но им не дано было знать обо всем, что происходило у нас с Мариной. В свою личную жизнь мы не посвящали никого. А недомолвок и выяснений у нас хватало!

Al Bano & Romina Power – Al Ritmo di Beguine SaveFrom.net

– Валечка, конечно, придем! Ждите нас завтра… И я тебя целую, дорогая. – Марина сбросила звонок, краем глаза я наблюдал за ней: – Валькирия и Макс отмечают годовщину своего знакомства. Мы приглашены.

– Мм.. И сколько они там уже знакомы? – Я с усердием копался в ящике для инструментов в попытке отыскать необходимый гаечный ключ.

– Три года. – Послышался звук вскрываемой банки coca-cola. – Надо бы придумать, что им подарить… Может, твой байк подгоним к дверям пансиона, а, Тейлор? – Она подошла ближе и присела рядом на корточки.

– Оригинально, но свою игрушку я не отдам. – Забрав из ее ладошки ледяную колу, посмотрел на свою девушку. – Даже, если бы Макс и Валькирия отмечали пятилетие со дня знакомства.

– Я все равно найду предлог, чтобы избавиться от мотоцикла!

– Еще слово, и я отправлю тебя в пансион. – Прижался к ее щечке холодными губами.

– Ай!

– Дай, поцелую… Ну, пожалуйста, honey… Марина, блин! – Не удержавшись, я шмякнулся на задницу, так и не дотянувшись до желанных губ, поскольку моя девушка вскочила на ноги, мстя мне за ремонтируемый Харлей.

– Ты такой забавный, милый! – Она уже вовсю смеялась над моим проколом.

– Какой я? А, ну-ка повтори сейчас же? – Рыкнув, я резво поднялся на ноги и рванул к ней.

– Не поймаешь! – Взвизгнула моя Марина, забегая в обход деревянного стола.

– Иди сюда, говорю! – Я бросился за ней, на ходу оступившись о завалявшуюся гайку, и в сердцах чертыхнулся, чем еще больше рассмешил свою любимую шалунью.

– Так я тебе и далась! Поймай сначала, Тейлор! – Марина забежала за стеллаж, уставленный различными инструментами и предметами быта.

– Марина, не сдашься сама – возьму в плен и замучаю! – На всякий случай, как можно суровей пригрозил я, заворачивая вслед за ней по ту сторону стеллажа. – Что, милая, тупик?

– Кто умудрился поставить здесь тумбу? – Сверкнув глазищами, тем не менее, с явным поражением в голосе пробурчала Марина.

– Я и умудрился. Утром еще. – Нарочито медленно шел к своей «жертве». – Она мне мешалась, вот я и задвинул тумбу к стеллажу, преградив один проход. А на фига он?

– Так нечестно. – Пролепетала моя девушка, вытягивая ручки вперед: – Только попробуй защекотать меня, Тейлор!... Я завизжу так громко, что родители прибегут!

– Конечно… – С легкостью заведя ей руки за спину, я прижался всем телом, склонился к любимому личику и с жадностью поцеловал в губы, не встретив сопротивления с проигравшей стороны.

– …Мой любимый… – Марина расслабилась в моих объятиях. – Еще… Тей… Тейлор… – Я ничего не говорил в ответ, только целовал нежную кожу, вдыхал запах желанной девушки, стиснул ее обеими руками, слегка приподнял, усаживая на тумбу. – … Давай закроемся в гараже?... – Ее предложение прозвучало, как гром среди ясного неба, мгновенно вернув меня на землю: насилу оторвавшись от шеи Марины, я только тогда заметил, что ее юбка, благодаря моим стараниям, задралась вверх по бедрам; моя же футболка вообще валялась на полу. Эта плутовка ногами обхватила меня за талию и сама жалась, вцепившись одной ручонкой мне в волосы на затылке – вторую старательно приложила к моей груди.

– А, давай! – Сурово стрельнув глазами, кивнул я, отступил на шаг назад и, придерживая Марину за талию, помог ей соскочить с тумбы. – Обними меня.

– Ну,.. я тогда дверь на замок запру сначала? – Она явно растерялась.

– Я, кажется, попросил тебя обнять меня.

– Тейлор…

– Марина, обними меня. За шею обними.

– Ох, ладно. – Она стиснула ладонью правой руки разгоряченную кожу на моей шее, вторую ручку осторожно приложила к моему прессу.

– Двумя руками. – Я не шевелился. – Ну, же! – Марина тоже замерла, даже глаза не решалась поднять на меня. – Что не так? Неужели, так сложно обнять меня двумя руками? – Задав наболевшие вопросы, я резко подбил ее под локоть, заставляя вскинуть левую руку мне на плечо.

– Ай, Тейлор!... – Естественно, эта соблазнительница вскрикнула и уткнулась носом мне в шею, при этом жалобно застонав.

– Что и требовалось доказать! – Пробурчал я, сунув руки в карманы джинсов.

– Пожалей… пожалуйста…

– А меня кто пожалеет, Марина? – Не выдержав, вновь схватил свою девушку за плечи, оттолкнув от себя. – Ты обо мне подумала? Каково мне будет, когда ты вот так вот вскрикивать начнешь?

– Тей… – Ее личико исказилось гримасой боли.

– Что, Тей? Мне, что прикажешь делать в заведенном состоянии? Не обращать внимания на твои стоны и продолжать? Или прерываться, натягивать штаны и бежать за болеутоляющим? Ты ж меня без ножа режешь, honey!

Я всматривался в родные глаза цвета туманной дымки, и душу разрывало на части – я обижался на нее и в тоже время сам только что обидел, выплеснув свое отчаяние. А Марина умела давить на жалость! И хоть я это прекрасно понимал, все равно поддавался, стоило заметить наворачивающиеся слезинки на ресницах.

– Прости меня... – Марина попыталась обойти меня, но я не пропустил:

– Ну, и куда ты собралась?

– Не буду тебе мешать… ремонтировать байк. – Она шмыгнула носиком, но позволила снова обнять и прижать к себе.

– Ты мне не мешаешь, солнышко. – Не выдержал и пожалел. Куда ж я теперь от нее денусь-то! – Сильно я маханул, да?... – Марина, оскорбленная в самых лучших своих чувствах, согласно кивнула. – Ну, прости…. Пожалуйста, прости. – Оставляя невесомые поцелуи на ее личике, молил я о прощении.

– Тейлор, я не хотела, чтобы всё вышло таким вот образом, правда, не хотела. – Марина стиснула мои запястья, жмурясь, когда я касался губами ее глаз.

– Я знаю…

– Не сердись на меня.

– Не буду... – Накрыл медовые губки губами и в наслаждении прикрыл глаза, отдаваясь эмоциям, отдаваясь той, которая просто прижалась ко мне, не обнимая, но спрятавшись в моих объятиях, и целовала, целовала…

Как по закону подлости, самый сокровенный момент примирения прервал мобильник, заверещавший пришедшим сообщением.

– …Мм.. подожди, милый… Все потом…

– …Я гляну, кто там пишет, хорошо? – «Отпросился» и побежал к байку, рядом с которым валялся телефон, «вскрыл» конвертик: – Honey!

– Хорошие новости? – Марина тихонько подошла следом и закинула мою футболку на сиденье Харлея.

– Альба ощенилась. – Радостно выдохнул я и посмотрел на свою девушку. – Наш с тобой питомец появился на свет.

– Тейлор! Наконец-то! – Личико Марины озарила счастливая улыбка. Хвала небесам! От счастья, переполняющего душу, я подхватил свою любимую русскую девчонку и закружил. Легонько. Осторожно.

– Ты как? Голова не кружится?

– Я прекрасно себя чувствую, не волнуйся. – С воодушевлением ответила Марина. – Когда мы сможем забрать щенка домой?

– Думаю, через несколько дней.

– Конечно, малыш должен какое-то время побыть с мамой, подрасти, набраться сил… Мне не верится, Тей!

– Мне тоже. – Я поцеловал ее. Еще. И еще. – Марин, нам надо решить с именем.

– Есть идеи? – Она задумчиво закусила нижнюю губу и посмотрела на меня в ожидании.

– Да я тут накануне как раз мысленно перебирал всех киношных собак-героев… Может, назовем щенка, выбрав кличку какого-нибудь экранного пса?

– Мм… Бетховен? – Марина прыснула в кулачок, но ждала моей реакции.

– Зря смеешься, я о нем и подумал в первую очередь.

– Тейлор, я обожаю этот фильм.

– Я тоже, но мы ведь не сенбернара в семью берем, honey!

– Нет, не сенбернара… Волчонка. – С нежностью произнесла моя девушка.

– Ну, можно сказать, и волчонка. – Я прижал Марину к себе, вспоминая, как у нас впервые зашел разговор о породе собаки – мы практически сразу совпали в выборе. Сибирский хаски. С Альбой я встретился на одном из фото сетов для журнала Seventeen и был с первого взгляда покорен этим очаровательным созданием. Тогда же познакомился и с хозяйкой питомника, в котором жила эта самка. Мы разговорились с заводчицей, и я обмолвился, что мечтаю когда-нибудь завести собаку, именно такую, как Альба – не только схожую внешне, но и характером. И тут меня обрадовали, признавшись, что в скором будущем Альбу планируют сводить с одним породистым кабелем, а напоследок вручили визитную карточку питомника. Мой звонок пришелся вовремя: Альба как раз вынашивала щенят, и это мы с Мариной посчитали добрым знаком, в который раз обрадовавшись, что сбывается еще одно загаданное на двоих желание. – Нам надо подобрать ему самое лучшее имя!

– Эм, Тейлор, у меня есть на примете одна кличка…

– Так, чего же ты темнишь! Говори, Марина! – Нетерпеливо перебил я.

– Джастер. Как тебе? – Она замерла взглядом на моем лице.

– Необычно. – Я попробовал «поиграть» словом: – Джастер… Джас.

– Скорее, загадочно, так? – Она лукаво улыбнулась мне, а затем пояснила: – Имя «Джастер» означает загадочный, а еще добрый и приветливый.

– Хорошие характеристики. – Одобрительно закивал я, все больше склоняясь к этой кличке – как на слух легла, и щенку идеально подойдет, хоть мы его еще и не видели.

– Значит, решено?

– Да. Окончательно и бесповоротно. Пусть будет Джастером. – Я погладил ее по изболевшемуся плечу.

– Пусть… – Любимая снова прижалась сильней.

Все больше дней отделяли нас от тех страшных суток, о которых до сих пор вспоминалось с содроганием. И как следствие – увечья, полученные Мариной, наложили определенный отпечаток на мое нынешнее отношение к девушке. Жалость и сострадание, наполнявшие мое сердце в период, пока моя honey проходила курс реабилитации, желание защищать и оберегать ее ото всех напастей, усилили мою любовь во много раз. Хотя разве можно было любить ее сильней, чем я любил? Оказывается, можно.

И вместе с тем, я боялся. Да, боялся причинить ей физическую боль, потому и держался на расстоянии, не позволяя уговорить себя, как ни старалась Марина. Я прекрасно видел все ее попытки соблазнить меня, но после того случая в машине с опаской относился к любому роду проявлениям страсти. Мы могли ночь напролет говорить, целовались до изнеможения, засыпали в объятиях друг друга. Но не больше.

С тех пор, как Марина прилетела в Лос-Анджелес, мы еще ни разу не занимались любовью.

Видит Бог, я сдерживался из последних сил, злясь на себя за то, что в который раз отказываю ей в том, на что она имеет полное право. На нее за то, что нет-нет, да и вскрикивала от боли, хваталась за руку и закусывала губу, смотрела виноватым взглядом и продолжала вести себя, как ни в чем ни бывало. На весь белый свет, который ни черта не знал правдивую историю наших отношений!

Оттого я и изнывал от ревности, боясь в первую очередь, что Марину уведет какой-нибудь щегол. А она, устав ждать проявления внимания с моей стороны, возьмет и порвет со мной.

Святые угодники! Да, я до такой степени накручивал себя, что мог вообразить подобную несуразицу! Марина не бросит, и мне прекрасно было это известно, но блин, наблюдая, как она выходит из школы в сопровождении одноклассников, как она фотографируется с поклонниками, как общается с нашими общими знакомыми по цеху шоу-бизнеса, я позволял своей буйной фантазии переходить за крайности.

А однажды она вышла в сопровождении Джордана и незнакомой мне девочки. Но судя по тому, как они общались, несложно было догадаться, что та приходилась сестрой Джордану. Из-за этой девчонки завертелась вся та заварушка с подменой результатов тестирования, и хотелось надеяться, что наша разлучница вняла всем убеждениям и пришла в себя, пережив болезненную влюбленность в кумира, то есть в меня.

Джордан… Мне казалось, он изменился, появилось в этом парне некое смирение и уважение не только к той девушке, на которую он смотрел влюбленным взглядом, но и к окружающим. Но вот Марина, наоборот, оставалась верной себе, то есть вела себя, будто ничего и не произошло.

Прощалась со всеми у ворот школы и спешила к машине. Спешила ко мне. Бросала учебники на заднее сиденье и юркала в теплый уютный салон авто, где тотчас же тянулась за поцелуем, шепча о том, как соскучилась, пусть мы и не виделись всего-то несколько часов. Мою душу разрывало от переполнявшего ее счастья, когда я обнимал и целовал свою honey, твердя про себя о том, что она моя. Только моя. И увозил ее ото всех, радуясь возможности побыть вдвоем, прежде чем Марина сорвется на очередные съемки шоу или фото-сет с прилагающимся интервью для журнала.

– Ну, же, давай, отнимай мяч, Джас! – Я ловко увертывался от пса, обводя того вокруг носа вычурными пируэтами, не позволяющими перехватить волейбольный мяч. – Смелей, приятель, я ведь поддаюсь! – Оббежав своего домашнего питомца, я в два шага преодолел расстояние и, подпрыгнув, забросил мяч в корзину. – Пять:ноль! – Джастер гавкнул и бросился за мячом. – Сам виноват, что прозевал. – Засмеялся я, наблюдая, как пес со всех лап мчится ко мне, таща в зубах мячик. – Не прокуси только, а то прервем наш чемпионат из-за технических неполадок. – Я взял мяч и присел перед щенком на корточки. – Ты мой хороший. Самый лучший пес в мире. – Погладил любимца по гладкой шерсти, почесал за ушами, сжал морду, отчего тот увернулся, но снова высунул язык, намереваясь лизнуть меня в знак огромной собачьей любви. – Не надо этих телячьих нежностей, слышал меня, Джас! – Я едва устоял на ногах, когда питомец забросил передние лапы мне на плечи. – Прекращай, а то хозяйке пожалуюсь! – И тут он снова незлобно гавкнул, стоило мне лишь упомянуть о нашей Марине. – Знаю, что тебя этим не запугаешь, ты ведь у нас избалован до невозможности. – Я поднялся с корточек. – Ну, что? Еще партию, и ужинать? Сыграем? Подавай! – И увел у него мяч из-под носа. – Кто-кто корма с утра мало ел? Джастер – ты слабак. Кому расскажи, что у меня такой пес, засмеют. – Потешался я над питомцем, уверенно ведя к корзине. – Шесть:ноль! Без обид, приятель, но ты проиграл. – И только тут я заметил, что щенок не кружится возле моих ног, а сидит ко мне спиной, смотря…

Я проследил за его взглядом и обомлел…

Возле машины, опираясь рукой на приоткрытую дверцу, стояла самая красивая девушка на свете…

Ботиночки на высокой шпильке, стройные ножки, облаченные в обтягивающие джинсы черного цвета, белоснежный топ, переливающийся на солнце бесчисленной россыпью стразов, коротенький иссиня-черный плащ довершал всю картину. Цепочки с подвесками на тонкой шее, кольца, украшающие пальчики, солнцезащитные очки, служащие ободком для волос, каскадом ниспадающих до талии. Влекущие бриллиантовым серым блеском глаза в обрамлении пушистых ресниц, природный румянец на щечках, и пухлые губы, созданные для поцелуев, но сейчас они расплылись в улыбке, видя, как Джастер рванул к хозяйке с приветственным лаем.

Узнал свою Марину.

Она отпустила Умберто, прихлопнув дверцу машины, и, не боясь, что пес может запачкать одежду, присела перед ним на корточки и обняла за шею двумя руками. Гладила и что-то тихонько говорила своему любимцу, а тот в нетерпении переминался с лапы на лапу. Никак, жаловался на меня! Потершись носиком о мокрый нос Джастера, Марина, наконец, обратила свой взор на меня, а то я уж совсем никчемным себя почувствовал рядом с ней: в спортивных шортах и майке, да еще и потный оттого, что носился больше часа по площадке, играя в волейбол.

Она сама преодолела оставшееся расстояние между нами, и когда поравнялась со мной, по-прежнему не сводя глаз и не переставая улыбаться, ни слова не говоря, обняла, прижала к себе, зарылась рукой мне в волосы, вторую положила мне на грудь и прошептала:

– Я соскучилась.

– Мы тебя заждались. – Я стиснул ее в объятиях вместе с брендовыми шмотками, вдохнул родной медовый аромат, который не могли разбавить никакие духи. – Ты потрясающе выглядишь, honey.

– Спасибо, дорогой.

– Я поначалу и не признал в тебе свою милую Марину.

– Эй, Тейлор, это я! – Она так мило заморгала длиннющими ресницами.

– Я верю, верю, просто еще не убедился окончательно. – Я засмеялся, не сводя глаз с ее губ. – Моя красавица!

– Тейлор, это всего лишь результат работы стилистов. – Она потерлась щечкой о мою щеку.

– Брось, ты с такой легкостью и непринужденностью носишь все эти вещи, даже мне в новинку наблюдать твой теперешний облик, а ты, оказывается, была рождена для такой жизни, но почему-то скромничала.

– А, так дело не только в вещах? – Марина лукаво улыбнулась. – Милый, приятно слышать, что со стороны все выглядит так… легко, но пока я только учусь и осваиваюсь, а еще стараюсь не подвести тебя.

– И тебе это прекрасно удается. – Я тронул ее губы, пробуя блеск на вкус. Мятный. – Вкусно. – Облизнул губы и прикоснулся снова, замерев приветственным поцелуем.

– … Тей… Тейлор… – Марина переняла инициативу, целуя жадно и ненасытно, прижимаясь к моей пропитанной пОтом майке, она не сдерживала себя и меня молила о том же. – Ты меня любишь?

– Люблю… – Выдохнул я в желанные губы.

– И ты исполнишь любое мое желание?

– Конечно…

– Давай сбежим ото всех! – Ее глаза смотрели в ожидании. – Сегодня же!

– Зачем нам сбегать из дома, когда через пару дней родители вместе с Макеной улетают в Париж? – Я отнял от груди ее левую ручку и поцеловал запястье.

– Снова даешь себе отсрочку? – Прищурилась моя девушка.

– Как ты себя чувствуешь, honey?

– Прекрасно я себя чувствую! Лучше всех! – Рука, зарывшаяся в волосы, стиснула их и с силой потянула назад. – Я тебя не чувствую рядом с собой вот уже который день!

– Ауч! Ты что делаешь? Больно же! – Конечно, я преувеличивал, но подыграл ей.

– Сколько можно, Тейлор?

– Когда ты заканчиваешь прием лекарств?

– Через две недели. – Маринины глаза еще больше распахнулись от догадки. – Нет!

– Да! – Я кивнул. – Да, милая моя, да! Пройдешь обследование, вот тогда и поговорим.

– Твоя забота переходит все границы, Лотнер!

– Ужинать будешь? – Я резко сменил тему, не желая переливать из пустого в порожнее. – Мама приготовила что-то вкусное, я знаю.

– Буду! – Она обиженно надулась. На секунду. – Ты даже представить себе не можешь, насколько я голодна. – Прорычала моя соблазнительница. – Так и съела бы тебя!

– Я так понимаю, от твоих приставаний меня даже Джас не защитит. – Я скосил взгляд на пса, крутящегося возле наших ног.

– Не впутывай ребенка в наши отношения.

– Ребенка? Этот молодой телок чуть было не завалил меня сегодня. – Услышав такое в свой адрес, наш пес громко гавкнул.

– А с его точки зрения всё выглядит наоборот: это ты его задирал и всячески подначивал. – Марина посмотрела на Джастера обожаемым взглядом. – Правда, мой хороший?

– Я так и знал, что он нажалуется тебе вперед меня! – Я с удовольствием включился в игру, и только наш питомец разнервничался, будто на самом деле отстаивал свое мнение. А может, так оно и было?

– Люблю вас обоих! – Она вновь посмотрела на меня.

– Пойдем в дом, я хочу после ужина еще в магазин автозапчастей съездить.

– Снова зависнешь в гараже до ночи? – Возмущенно причмокнула губами моя девушка. – Учти – обижусь до такой степени, что запрусь в комнате, и будешь ночевать в гараже со своим байком!

– Я к тебе в окно влезу.

– А я и его закрою! – Марина притопнула каблуком.

– Я тебе закрою!

– Возьмешь меня с собой в магазин?

– Посмотрю на твое поведение. – Так или иначе, я чувствовал себя хозяином положения, прекрасно понимая, что ничего из того, чем она грозит, Марина не сделает.

– Я буду себя хорошо вести, правда-правда. – Оттенок серого искрил плутовством, но при этом, любимые глаза смотрели со всей преданностью. – Соблазнять не буду, но с готовностью поддамся соблазнению с твоей стороны.

– Ты чудо! – Я обнял ее покрепче и приподнял над землей. – Счастье мое!

– Мое счастье… – Эхом отозвалась Марина. Обняла за шею двумя руками и склонила голову к моему лицу, и я вновь коснулся своей судьбы, растворившись на самых желанных губах…

2 дня спустя…

– Чёрт!! – Гаечный ключ провернулся и сорвал резьбу. – Что б тебя! – В сердцах выругался я, отвинчивая сбитый болт, никак не желающий крепиться.

“Ну, и хрен с тобой! – Чертыхнувшись в который раз за вечер, я с шумом побросал инструменты в ящик и, поднявшись с корточек, протопал к столу, где находились вода и тряпки”.

Починка байкера сегодня никак не клеилась, ладно, чего уж там утаивать от самого себя, настрой в последнее время был хуже некуда, и все из-за того, что я срывался на всех и срывал собственные планы. Некоторые предпочитали делать вид, что не замечают моих всплесков, списывая все на взрывной характер, но близкие, например, Райан, конечно, выведали, в чем истинная причина моих терзаний.

Друг, только узнав, что мы с Мариной застряли в букетно-конфетном периоде, покрутил пальцем у виска, причем, у моего, и чуть ли не в приказном порядке велел отправляться в постель к русской красавице. Не удержался и припомнил мне тот злосчастный период, когда мы с Мариной были в разлуке, мою тоску по любимой девушке и вечное нытье, которым я умудрился извести всех близких. А теперь получалось, что я целенаправленно избегал близости со своей Мариной, мучая себя и ее, создавая проблемы там, где их нет. Райан так и заявил. По-своему он был прав, но окончательное решение принимать все-таки мне.

Конечно, кроме него, никто в подобные мужские дела и не лез, и все же ранние откровенные разговоры на кухне с мамой, пока остальные домочадцы спали, накладывали определенный отпечаток, стоило мне услышать ее беспокойство и волнение за мою девушку.

Да и русская мама не отставала, названивая раз в два дня, справляясь о самочувствии, требуя меня к трубке, чтобы подтвердил, что ее дочери лучше день ото дня. Я подтверждал, пасуя под строгим взглядом Марины, но нет-нет, да вворачивал, что, ни в коем случае, не позволю ей прервать курс лечения во избежание инцеста. Моя honey тут же пыталась вырвать трубку, шипя мне, что обязательно схлопочу от нее за эти ляпы. Но я оставался непоколебим.

В своем мнении, в своих доводах, в своем желании защитить эту глупышку. А она с каждым днем все меньше и меньше прислушивалась ко мне, мало того, провоцировала, уговаривала, соблазняла…

Со стороны улицы донесся звук подъезжающей к дому машины, затем отчетливо слышимый стук каблучков по асфальтовой дорожке, ведущей к гаражу…

Я замер, стиснув тряпицу, не оборачиваясь, вспоминая, сколько раз Марина уже пыталась закрыться со мной в этом самом гараже. Ей-богу! Если сейчас она приблизится, я не сдержусь и возьму ее прямо на этом самодельном столе для складирования инструментов. И пусть потом кричит от боли.

К чертям все – сама напросится!

Шаги затихли – она замерла на пороге? Так чего же медлит, если я давно готов? Или ей особое приглашение вдруг понадобилось?

Тяжело дыша, я резко обернулся: никого. Показалось? Нет. Определенно, нет. Марина вернулась домой, но не зашла…. Смирилась? Отступила? А может, разлюбила? Расхотела?

“И чего ты добился, идиот? – Мысленно корил я себя, прикрывая гараж и направляясь к дому. – Не хватало еще сейчас разругаться в пух и прах, пока родители в отъезде. – Я закрыл за собой входную дверь, прислушиваясь к внутренним звукам, которыми жил дом. – А, что если она пакует вещи? Марина!”

Тут в ванной комнате, находящейся на втором этаже, послышался звук включаемой воды.

Я расслаблено выдохнул, понимая, что снова накрутил себя: никуда она не уходит, не собирается бросать меня и, возможно, даже не обижена. Моя любимая наверху, принимает душ и готовится ко сну, значит, все в порядке.

Она у меня умница – сама все прекрасно понимает: я ведь не просто так избегаю ее, всего лишь берегу, забочусь, ограждаю от излишней боли.

Но как же я хочу свою девушку! Господи, Боже! Замкнутый круг какой-то. И сколько еще вот так вот страдать понапрасну? Быть рядом с ней, но в тоже время не вместе, обнимать, прикасаться, но не иметь возможности овладеть, снова заявив на нее свои права. Каждый день, как день Сурка в плане наших с Мариной интимных отношений, заканчивающийся ее полным поражением против моего железного «нет», как бы она ни уговаривала, ни соблазняла, ни обижалась. И пусть в душЕ я на все уже давно был согласен, покорен ею и готов загладить свою вину, проведя не одну бессонную ночь в объятиях самой желанной девушки, моей девушки, все свои стремления и желания я пресекал.

Неважно, что чувствую я, Марина важнее всего на свете. Поэтому пусть все идет своим чередом, а значит, без каких-либо изменений… пока.

Джастер развалился на ковре в гостиной и занимался своим любимым делом: смотрел телевизор, а именно подложил пульт под лапу и постоянно жал на кнопки, оттого экран пестрил всевозможными программами вперемешку с рекламой и клипами.

– Опять стащил пульт со стола? – Я присел перед ним на корточки и убрал «игрушку». – Спи, давай, Джас. – В ответ пес обиженно зарычал: вот и этот тоже обижен на меня! – Не рычи мне тут, а то во дворе ночевать будешь, понял? – Джастер вскочил на все четыре лапы и негромко тявкнул. – Эй, приятель, на минуточку, я тут хозяин, ясно? – Питомец фыркнул и убежал на свое законное место, постилку под лестницей. – Мда… вот и покомандовал. – Я выключил телевизор и запихнул пульт между подушками. – Отбой, Джас. – Прошествовал к полусонному псу. – Сейчас хозяйка из ванной выйдет, не мешай ей отдыхать. Эту-то просьбу выполнить сможешь? – Джастер прижал морду к полу и накрыл нос лапой. Послушался! – Ясное дело, ради Марины ты готов быть тише воды, ниже травы. Вот ведь подхалим растет в семье! – Я легонько прошелся ладонью ему по ушам и отправился в ванную, расположенную на первом этаже…

Там включил воду до упора, скинул впопыхах замасленную футболку, джинсы с боксерами и, шагнув в душевую кабинку, подставил себя под охлаждающие струи воды.

Джастер – http://savepic.su/3341025.jpg

====== Глава 7. Быть с тобою рядом целый век мало мне... Марина. Часть 1. ======

Jessica Folcker – How Will I Know

Ладонь легла на глянцевую обложку молодежного журнала, пальцы пробежались по страницам, перебирая пестрящие фотографиями листы – затем я закрыла его, еще раз мазнув взглядом по обложке с собственным изображением, не привыкнув пока к себе нынешней, и откинула «GQ» в сторону.

– Устала, Марина? – Умберто, занявший водительское место в машине и посмотрел на меня в отражении зеркала заднего вида.

– Есть немного. – Я прикрыла глаза, ощущая тяжесть накладных ресниц, с которыми уживалась вот уже второй месяц.

– Ты сегодня освободилась позднее обычного.

– Задержали на планерке, зато завтра выходной, мечтаю отоспаться и доделать, наконец, все дела насущные.

– Еще один плюшевый мишка! – В голосе моего телохранителя чувствовалась улыбка.

– Заберешь его для своей дочки? – Взглянула я на игрушку. Так уж получилось, что мой любимый Джейкоб стал знаменитым вместе со мной. И с тех пор, как шоколадного цвета и огромных размеров плюшевый мишка «засветился» на экранах, кто-то из поклонников или людей, приходящих на съемки очередного телешоу, обязательно приносил с собой мягкую игрушку, в основном медвежонка. Я, разумеется, с благодарностью принимала подарки, но сразу же старалась избавиться от них, раздавая всем друзьям и знакомым, или же собирала партию и отправляла в детские дома или больницы. Пусть эти игрушки доставят радость детям, а мне были дороги наши с Тейлором два медвежонка – Джейк и Джул.

Теперь живущие вместе с нами в нашей комнате и по праву занимающие законное место на тафте, находящейся у подножия кровати.

В тот день, когда Тейлор забирал игрушку из дизайнерской мастерской, рекомендованной мамой Деборой, я очень плохо себя чувствовала – боль в плече не позволяла даже сидя принять более-менее удобное положение, не то, чтобы выйти из дома на несколько часов. Приняв болеутоляющее лекарство, я уснула, а когда проснулась, Тейлор сидел на краю постели и держал медвежонка на коленях. Взяв Джейка за плюшевую лапу, он помахал мне и тихонько произнес: «Привет, Марина», при этом улыбался, а глазки-пуговки нашего мишки, казалось, сияли добрым теплом.

Я заулыбалась спросонья и протянула руки, левая, с которой на днях сняли лангет, тут же заныла, но все равно я взяла свою любимую игрушку на руки, когда приняла сидячее положение. Нежно погладила по плюшевой головке, почесала за ушком и тут заметила неброский шов, наложенный вдоль бока – тронула «ранку» и недоуменно взглянула на своего парня. Тейлор тотчас же пояснил, что специально попросил дизайнера оставить шов видимым – ведь медвежонок из плюша – полноправный член семьи, который тоже пострадал во время перелета. Так зачем «стирать» историю его жизни?

Я только вздохнула, слушая это милое оправдание, а мой бой-френд добавил, что шрамы украшают мужчин, и чем это наш Джейкоб хуже? Пусть Джулиана гордится своим героем!

С самых первых дней жизни в доме Лотнеров я почувствовала заботу и внимание, которой окружили меня родные Тейлора, а сам он постоянно держал меня в поле своего зрения, старался предугадать любое мое желание, переживал порой чересчур, когда доктор Лоренс назначал очередное обследование. И тогда мне приходилось успокаивать своего парня, утверждая, что так надо, чтобы исключить осложнения.

Отношение Тейлора ко мне изменилось, конечно, я и так всегда знала, что он дорожит мной, но после того, что случилось, он оберегал меня с утроенной силой, беспокоясь по любому поводу.

Когда я проснулась на следующее утро после авиакатастрофы, то обнаружила, что Тейлор наблюдает за мной, будто бы сам и не ложился совсем. Он осунулся из-за переживаний и только смотрел на меня, гладил по волосам, целовал руки, я же просто потянулась и обняла его, сильно прижав к себе. А затем расплакалась, отчего он испугался, засуетился, начал расспрашивать, где болит. Я прошептала, что ничего не болит, хотя это было не так, но я не хотела волновать его еще больше. Хватит с него и ночных передряг. Убаюканная в его объятиях, я снова уснула и даже не заметила, как, под тихий голос своего любимого парня…