Текст книги "Загадай желание (СИ)"

Автор книги: prostole

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 75 страниц)

LAX

, но это куда лучше, чем плюхнуться в воду. – У меня нога разболелась, передвигаться могу с трудом. – Я попробовала встать. – Значит, возьму тебя на руки. Вместе с твоим медведем. – Леша подхватил меня, и от его невинного прикосновения мне вдруг стало неловко. – Опусти меня, пожалуйста, я потихоньку и сама доковыляю до места. – Я не смела глянуть ему в глаза, сосредоточившись на руках, которые крепко держали меня. – Не отталкивай меня, Маришка, мы вот-вот соприкоснемся с землей, и еще неизвестно, чем все завершится… – На что ты намекаешь? – Я вздрогнула, прижав мишку к своему боку. – Здесь и сейчас мы вместе. Кто-то свыше свел нас, чтобы мы поддержали друг друга и помогли остальным, неужели сама не заметила? – Друг мой, у меня бой-френд есть. – Слабо простонала я, чувствуя, как самолет накренило набок. – Но в данный момент я тебе ближе, чем он, Марина! – Алексей делал шаг по направлению к выходу, и тут нас обоих резко повело в сторону. – Осторожно! – Только и успела крикнуть я, прежде чем пребольно ударилась левым плечом о каркас, по которому мы и сползли с Лешкой. – Черт! Ты как? Леша!! – Я похлопала его по щеке! – Я в норме – не сплю. – Он оторопело вращал глазами, словно бы пытался разглядеть перед собой что-то. – Или нет. – Вот видишь, из-за меня потерял равновесие! – Я тронула скулу, также пострадавшую от удара, посадила медвежонка рядом и положила обе руки парню на плечи – левая тотчас же отозвалась тупой болью. – Ай! – Что такое, милая? – Кажется, я вдобавок ко всему еще и руку сломала. – Проскулила я, прижав ее к боку, а правой обняла Лешку за шею и заплакала: – Не могу больше!! – Не плачь, Маришка, сейчас я поднимусь, и вернемся на свои места. – Но его попытки встать на ноги не увенчались успехом. – Что за херня! Я ног не чувствую, позвоночник будто онемел! – В ужасе прошептал он, глядя на меня. – Успокойся, наверное, у тебя шок от удара, только и всего. – Я вмиг позабыла о своих болячках, сползая с его колен и пристраиваясь рядышком. – Останемся здесь. – Возвращайся в салон самолета! – Я не брошу тебя тут одного! – Марин!... – Алексей уткнулся мне в плечо, а я успокаивала его, словно маленького: – Все пройдет. Мы сможем. Мы выкарабкаемся. – Мои слезинки бежали по щекам и подбородку, чтобы потом утонуть в волосах парня, который спас меня не единожды за этот злосчастный перелет. – Никогда бы не подумал, что в таком состоянии и положении дел скажу нечто подобное, но, знаешь, Марина, я бы хотел просидеть вот так всю жизнь. – Просипел он, встретившись со мной взглядом. – Это все неправильно, Леша, не мне ты должен говорить такие слова. – Я и не думала отодвигаться, наоборот, жалась сильнее, пытаясь согреться. – Ты замерзла? – Да, здесь ужасно холодно. – У меня уже зуб на зуб не попадал от морозного воздуха. – Подожди, я сейчас… – Он принялся стаскивать с себя свитер. – Вот, держи, не пуховик, но все лучше, чем ничего. – А как же ты? – У меня мурашки побежали по коже, когда я увидела, что парень остался в одной лишь футболке. – Подумаешь, простужусь, по сравнению с тем, что ноги, будто не мои – это вообще пустяки. – Вот ведь шутник! – Помочь тебе? – Видя, что я не в силах натянуть толстовку на левую руку, спросил Алексей. – Не надо, я сама… – И все же его помощь понадобилась, только, когда он поддержал за локоть, рука, наконец, попала в рукав, и я с наслаждением спустила свитер вдоль тела, чувствуя тепло и вдыхая незнакомый, но приятный мужской запах: терпкий аромат мускуса и лесной древесины, хранящей в себе отголоски летнего прохладного дождя. – Сейчас вмиг согреешься. – Леша приобнял меня, притянув еще ближе к себе, я же поддерживала пострадавшую руку и чувствовала биение его сердца. Откуда взялся этот парень? Зачем он повстречался мне на пути? В чем смысл нашего знакомства? Почему у него столько общего с Лотнером? Нет, внешне они абсолютно разные, но схожи характерами, поступками, стремлениями. Может быть, таким образом, Тейлор пытался поддержать меня, не имея возможности сделать это самому? Хотя, вряд ли он обрадовался бы, увидев меня сейчас в объятиях другого парня, которому я уже позволила слишком многое, сколько не позволяла никому. Конечно, Леша стремился помочь – это в первую очередь, но я почувствовала с самого начала, что он, как минимум, не равнодушен ко мне. – Спасибо тебе. – Почему мы не встретились с тобой раньше, Марина? – Задал вдруг он вопрос, выруливая на известную только ему одному тему. – Как так получилось, что мы жили в одном городе, а пересеклись лишь сегодня? – Наше знакомство, когда бы оно ни произошло, ничего бы не изменило в наших с тобой судьбах, Леша. – Не верю. – Он с каким-то маниакальным упорством принялся убеждать меня в обратном. – Если бы я нашел тебя раньше, чем он, сейчас ты была бы со мной, и мы не сидели бы в самолете, терпящем катастрофу, а готовились бы к встрече нового года в своих домах, ты бы не улетала в Америку, и я не сорвался бы сломя голову на встречу, которая теперь потеряла всякий смысл… – Тейлор всегда был в моей жизни, он много значит для меня, просто попытайся понять, что я возвращаюсь домой, а не бросаю родных и близких. То, что ты нарисовал в своих мыслях, никогда бы не осуществилось, прости… – Я люблю тебя. – Леша, не говори мне ничего. – Почему-то его признание не было для меня неожиданностью. – Я не смогу ответить тебе взаимностью, я очень сильно люблю своего парня. – Это не мешает мне признаться тебе в своих чувствах. – Пожалуйста. – Я сглотнула слезы. – Я не хочу, чтобы ты страдал понапрасну. Только не ты. – Кто тебе сказал, что я страдаю? – Я уловила его улыбку, даже не глядя на этого парня. – Наоборот, я счастлив, как никогда в жизни, Маришка, благодаря тебе я испытал то, чего раньше и не доводилось. Я и не думал, что вот так вот друг взгляну на мир совершенно другими глазами. Ты изменила все вокруг, милая. – Тебя ведь девушка ждет в Лос-Анджелесе. – Боюсь, теперь она меня не дождется, я не собираюсь обманывать ее и при встрече объяснюсь. – Он потянулся и в отчаянии скривился, не в силах подняться на ноги. – Вот незадача. – Лучше не шевелись, мало ли какие у тебя повреждения. – Я прекрасно видела его мучения. – Леша, а может так получиться, что ты спутал любовь с чем-то еще? – Парень в непонимании уставился на меня: – В смысле? – Нам с тобой досталось во время полета, что уж тут скрывать. – Я подавила нервный вздох. – Мы поддерживали друг друга в критической ситуации, вместе пережили шок и испытали невероятный страх, и ты просто… – Что? Думаешь, у меня эмоции зашкаливают, и я вообразил себе, Бог знает, что, под влиянием обстоятельств? – Да. – Я так надеялась, что мои слова окажутся правдой, но в глазах Алексея читался совсем другой ответ. Но разве можно вот так? С первого взгляда? С одного лишь прикосновения? “Дурочка ты, Ларина, а как сама влюбилась в Тейлора?” – Я зарделась, вспомнив, как впервые увидела своего парня в машине, когда он встречал меня в аэропорту. – Я люблю тебя, Марина Ларина, знаю, что не взаимно, и все равно люблю. – Алексей осторожно взял меня за подбородок, невольно заставив посмотреть ему прямо в глаза. – Ты не похожа на остальных девушек, которых я встречал раньше, в тебе есть все, чего можно желать: искренность, доброта, сострадание, красота, наконец, не только внешняя, а именно внутренняя… Каким-то образом ты притягиваешь к себе, и вряд ли мне уже удастся позабыть каково это – держать тебя в своих объятиях… – Леша, я сейчас отодвинусь! – Придав своему голосу как можно больше суровости, прервала я столь чувственное признание. – Не надо, пожалуйста, иначе обещаю замерзнуть в тот же миг. – Бил на жалость мой случайный попутчик. – Вы пользуетесь своей временной беспомощностью, господин спасатель – так нечестно. – Я свела все сказанное им в шутку, пытаясь снова вернуть наш разговор на безопасную территорию. – Да, какой из меня спасатель! – В сердцах бросил Алексей. – Знаешь, Маришка, когда я заявил родителям, что пойду по стопам отца и стану пожарником, мама расплакалась, твердя, что переживать ежедневно за двоих у нее никаких нервов не хватит, но я, все же, поступил в академию с твердым намерением осуществить задуманное. Папа не препятствовал моим планам, но и не помогал в продвижении, хоть и имел связи в тех кругах, да, и до сих пор имеет – по его мнению, если я наметил верный путь, которому хочу следовать, то рано или поздно у меня все получится без какой-либо поддержки со стороны. – Он глубоко вздохнул, сжав ладонь в кулак, второй рукой по-прежнему приобнимал меня за плечо. – А когда я успешно сдал экзамены во время первой сессии и окончательно определился с будущей профессией, отец собрал нас всех за ужином и объявил, что гордится мной, благодарил маму за такого сына. – Ты единственный ребенок в семье? – Нет, у меня два младших брата-близнеца… Как говорится в русской народной сказке: «Было у отца три сына»… – Леша, перестань, еще не все потеряно. – Я уловила его страх перед возможной неминуемой гибелью. – Твоя семья не потеряет тебя, и ты еще предоставишь им много поводов гордиться тобой. – Вряд ли… Смотри сама, ситуация более, чем критическая, а я сижу тут практически обездвиженный и вместе со всеми жду неизвестно чего. – Парень невесело улыбнулся. – Никакие приобретенные навыки не способны обеспечить безопасность полета – сейчас мы все зависим от этой махины, и что там у нее выйдет из строя в следующую секунду – никто не знает. – Неправда, все, что ты наговорил тут – я не согласна с этим и могу обосновать. – Горячо зашептав, принялась я убеждать Лешу. – Ты самый настоящий спасатель, только подумай, скольким людям ты оказал помощь сегодня, обезвредил психопата, помог освободить маленькую девочку, провел столько бесед с паникующими пассажирами и меня спас не единожды. – Это все неважно… – Нет, именно это и важно, поверь. – Я знала, что в душЕ он согласен с моими словами, просто врожденная скромность никогда не даст ему зазнаться. – Из таких вот мелочей и складывается самое главное – ты был рядом в нужную минуту, и твоей поддержки никто никогда не забудет. – И ты? – Он снова прикоснулся к моему лицу, погладил тыльной стороной ладони по щеке и взял за подбородок. – И я. – Для меня ты важнее всех пассажиров вместе взятых. – Прошептал мой спасатель. – Поэтому ты сидишь тут со мной, а ведь мог сейчас преспокойно находиться в салоне самолета, и ничего бы не случилось. – Пожурила я. – Я бы весь самолет вверх дном перевернул, пока не нашел бы тебя, милая. – Тихо, но твердо произнес он. – Позволь мне, Мариша… – Что? – Подари один лишь поцелуй… – Алексей склонился ко мне, замерев взглядом на моих губах. – Я прошу дать мне возможность почувствовать тебя рядом… хотя бы единственный раз… Пожалуйста… – Я не могу… не могу… – Я, словно окоченела в его руках, не смея двинуться с места, но и не подпуская его к себе ближе известных границ. – Исполни мое желание, возможно, последнее… Это в твоих силах, Марина… – Он прикоснулся губами к моему пылающему лбу. – Невероятная, потрясающая, самая нежная, хрупкая, светлая… дорогая… “Ты самая чудесная и желанная девушка на свете, honey…” – Прозвучал в мыслях голос Тейлора. Я прикрыла глаза на мгновение, впервые услышав подобное обращение из уст другого парня. Никто, кроме Тейлора не обращался ко мне так. И не будет. – Я не твоя honey! Отпусти! – Я уперлась кулачком в пресс Алексею, обескураженному моим внезапно прорезавшимся голосом, и попятилась назад. – Прекращай это, слышишь! Немедленно! – Марина, Мариночка, прости, я не хотел тебя обидеть, милая. – Он обеспокоенно засуетился, растерявшись от моего отпора. – Леша, еще раз обратишься ко мне подобным образом, и я перестану вообще разговаривать с тобой до конца полета! – Во мне закипели эмоции – обида за любимого парня, ждущего меня, обида за несправедливость создавшейся ситуации, обида на саму себя. – Хорошо, как скажешь, не сердись на меня только. – Он протянул мне руку. – За недолгое пока знакомство мы с тобой уже успели повздорить несколько раз. – Леша, если даже все закончится этим полетом, Тейлор будет единственным и последним, кто прикасался ко мне. – Мне так хотелось, чтобы он понял мои чувства. – Я люблю его, только его и лишь желания Тейлора буду притворять в жизнь. – Хорошо, как скажешь, не уходи только. – Леша уже и сам чуть не плакал, нервно кусая собственные губы и все еще протягивая мне руку. – Я и не собиралась уходить. – Вложив свою ладошку в его горячую, несмотря на холод вокруг, ладонь, я снова пододвинулась ближе, прижалась к его боку, прислушиваясь к тяжелому дыханию. – Значит, мир? – Он улыбнулся мне в волосы. – Перемирие. – Я почувствовала под ногами жуткий скрежет, и тут самолет задрожал всем корпусом. – Что это? – Шасси выпустили, снижаемся помаленьку. – Терпеливо объяснил парень и приободряющее похлопал меня по плечу. – Надеюсь, посадка будет мягкой, но я все равно намерен накатать жалобу на авиакомпанию. Ты со мной? – Мне страшно… Так страшно, что, кажется, сердце сейчас запнется в бешенной гонке… Раньше я никогда всерьез не задумывалась о том, что жизнь может оборваться в любой момент… Я не готова… – Не бойся, Марина, я буду рядом и не отпущу тебя, чтобы ни случилось. – Он гладил меня по припухшей от удара щеке, и я почти не ощущала его прикосновений, будто наркозом свело лицевые мышцы, и, наверняка, синяк образовался. – Верь мне, я с тобой и не покину до самого конца. – Я не хочу умирать. – С трудом сдерживая подступающую истерику, простонала я. – К этому невозможно быть готовым, но мне почему-то кажется, что не время нам с тобой прощаться с жизнью… Мы еще поборемся за наше будущее. А есть ли оно, будущее? Мы живем мечтами и стремлениями, складываем в копилку каждый прожитый день, который запоминается теми или иными событиями, узнаем что-то новое, бережно храним в себе счастливые моменты. Что готовит нам будущее, никому не дано предугадать… Поэтому так важно жить моментом, любить безоглядно, ценить каждое мгновение в объятиях любимых и родных нам людей, говорить им о своих чувствах, не таить обиды и не копить злобу. “Тейлор… Встреча с тобой изменила всю мою жизнь, привнесла в нее смысл, направила на истинный путь, помогла мне осознать, что я хочу, чего стою и могу добиться. Столько заботы ты вложил в меня, столько любви и нежности я получила, находясь рядом с тобой, чувствуя твою поддержку. И ты знаешь, что все взаимно, чтобы ни произошло в следующую секунду, я всегда буду рядом, я не оставлю тебя одного, я найду возможность наблюдать за тобой до тех пор, пока… Боже мой! Только не убивайся по мне, прошу тебя, найди в себе силы пережить это, прости меня, если сможешь, прости в последний раз и смирись с утратой… Живи. Только живи. Как бы я хотела изменить то, что предначертано нам свыше, но разве под силу мне в одиночку противостоять неминуемому? Да, и вряд ли нам с тобой удастся это вдвоем, любимый мой… Желанный мой… Мой родной. Я знаю, что тебе плохо сейчас, ты места себе не находишь в томительном ожидании, ты мечешься и рвешься… ко мне. А я могу лишь попробовать облегчить твои страдания, возможно, и не получится, но я, по крайне мере, хотя бы попытаюсь. Если есть малейшая возможность разорвать ту невидимую связь, что существует между нами, закрыться от тебя, тем самым, забрав долю страха и волнения, я воспользуюсь ею”. Отпечатки наших пальцев, на жизнях которых мы касаемся, не тускнеют… Тейлор никогда не забудет меня, сколько бы времени ни прошло, я навсегда останусь в его мыслях, в его сердце, и с этой болью он будет жить. Слишком глубоко мы с ним вросли тонкими, но стальными ниточками взаимного притяжения, появившись в жизнях друг друга, мы с первых же секунд поняли, что теперь уже ничего не будет, как прежде. Да и не нужно было нам обоим это «прежде», ведь мы спасли сами себя, дав друг другу то, в чем так отчаянно нуждался каждый. Мы стали единым целым, безотказно отдавая часть себя и с радостью принимая взаимное родство душ. “Я люблю тебя, Тейлор… И я ни о чем не жалею… Спасибо тебе за то, что ты есть… был в моей жизни, спасибо за чудесные волнительные мгновения, которых было так много и так мало… Спасибо, что успел сделать самое главное – дал мне возможность помириться с тобой, объяснить все и признаться в своих истинных чувствах к тебе…” Самолет качнуло, и мы куда-то провалились, я уже перестала различать, падение это было или же все-таки снижение, только сильнее стиснула ладонь Алексея и зажмурилась, крепко-крепко сомкнула веки, желая лишь одного в данный момент – пусть все закончится как можно быстрее… Резкий удар о землю отозвался глухим стуком во всем моем теле, я все еще чувствовала, как парень, сидящий рядом со мной, обнимал со всей силой, на какую был способен, но и он не мог защитить от необратимой темноты, которая надвигалась на меня, окрашивая все заволакивающими паническими тенями… Страх поглотил меня целиком, он вырвался наружу израненной в силках птицей, достиг своего апогея, полностью подчинив мою волю и мысли вязкой панике, охватившей каждую клеточку искалеченного в полете тела. И тот невидимый щит, который скрывал все мои чувства, свернулся до минимальных размеров, пока не исчез совсем – я ничего не могла поделать с собой, я нуждалась в Тейлоре, как бы ни пыталась «спрятаться» от него. “Не отпускай меня, милый мой… Мне страшно… Ты нужен, Тейлор… Только не отпускай, прошу…”

«Помни меня» (англ. Remember Me) – драма Аллена Култера о становлении человека, мимолетности жизни, важности любви и боли трагедии. Главными героями являются молодой, с сильным характером студент Тайлер (Роберт Паттинсон) и милая девушка Элли (Эмили де Рэйвин). Теглайн: Живи мгновеньем, люби безоглядно… Отпечатки наших пальцев на жизнях, которых мы касаемся, не тускнеют. (Our fingerprints don’t fade from the lives we touch.) Что бы ты не сделал в жизни, это будет незначительно… Но очень важно, чтобы ты это сделал… Потому что больше этого не сделает никто. (Whatever you do in life will be insignificant, but it’s very important that you do it ‘cause nobody else will.)

Дорогие читатели, всвязи с личными проблемами авторов, продолжение некоторое время не будет появляться (скорее где-то до мая).

Вы уж простите, что так вышло. Мы сожалеем, что фанфик на месяц будет заморожен, но пока не справимся со своими проблемами, не сможем дальше выкладывать продолжение. Спасибо за понимание!

====== Глава 6. Рейс: Москва-Лос-Анджелес. Крушение надежд? Тейлор. Часть 2. ======

The Rasmus – Save Me Once Again

Меня начинало тошнить при виде самолета. Две недели постоянного напряжения и ажиотажа вперемешку с перелетами и ночевками по нескончаемым отелям давали о себе знать. Но несмотря на безмерную усталость, нас всех радовало, как встречали «Рассвет», куда бы мы ни прилетели. И глядя в горящие глаза девчонок, визжащих наши имена и просящих автографы, не чувствовалось ничего, кроме адреналина, бурлящего в крови с космической скоростью. Люди, кругом и всюду, бесконечное множество незнакомых мне лиц, но думающих, что знают меня, по логике, накладывающих на актера образ персонажа, которого тот сыграл. Стоило лишь спуститься с трапа самолета, и мы с Робом тут же оказывались в поле зрения журналистов, папарацци и фанатов, правда, последние чаще всего размещались по ту сторону «баррикад», впрочем, как и вся наша съемочная группа – по эту сторону, да еще и охрана создавала невидимый глазу барьер. В таком своеобразном вакууме я и перемещался сначала до отеля, затем на пресс-конференцию или на телешоу, а потом уже на ковровую дорожку для приветствия поклонников и представления «Рассвета». И снова в аэропорт. Фанаты попадались разные, случаи на пресс-конференциях происходили порой комичные, порой смешные до трагизма, и потом все это коллективно обсуждалось за очередным ужином, а за окном ресторана в это время, разумеется, «паслись» папарацци. Но все это было напускное, ведь мы просто делали свою работу. Да, мы творческие личности. Да, на нас возложена большая ответственность перед миллионом людей, которые любят, ждут, преклоняются и берут с нас пример. И ничего бы у нас не получилось без такой массовой поддержки, но… Я встречался, отвечал на вопросы, общался со столькими людьми, что уже в глазах рябило, фотографировался и улыбался, улыбался, улыбался… Я налетался. Я устал. Хватит. К чёрту все. Мне нужна Марина. Никаких съемок в ближайший месяц, два… три, а лучше полгода. Никаких светских мероприятий и ночных тусовок, во время которых как раз налаживаются контакты и решаются важные вопросы в плане карьеры. Как только закончится промо-тур, вернусь домой и всецело посвящу себя любимой девушке. Буду встречать ее после школы, водить на свидания, ездить с ней за город на уикенды. Открывать новые грани ее загадочной русской души, узнавать эту девчонку заново. Каждый новый день нашей с ней будущей жизни. Возможно, займусь написанием сценария, ведь эта задумка давно витает у меня в мыслях, но времени на ее осуществление всегда катастрофически не хватало. А заодно разберусь не спеша со всеми сценариями, присланными за последние несколько месяцев, хоть узнаю, что мне там предлагают. Глядишь, и Марина что посоветует. Любое занятие вдвоем с ней кажется необычным и вдвойне интересным, конечно, ведь теперь она – моя Муза…

– Роб, свали уже к себе в номер! – Я в который раз закатился со смеху над очередной его шуткой.

– Говорю тебе, она сама предложила, чтобы я расписался на ее трусах! – Он отпил глоток пива из бутылки. – Даже потянулась уже к пуговице на своих джинсах, хорошо, Дин вовремя подсуетился и оттащил эту сумасшедшую. – Мне такое тоже предлагали, и не раз. – Захватив горсть чипсов из огромного пакета, я уставился в телек. – Гонишь? – Как на духу тебе это говорю. – Я даже руку к сердцу приложил в подтверждение своих слов. – Главное, своей Марине этого не рассказывай, а то заревнует. – Он тоже засмеялся. – Думаешь, она не читала в интернете? – С сомнением спросил я. – Хотя там много, чего пишут, но ревновать к истеричным фанаткам она точно не станет. – После нашего разговора в квартире Марины я надеялся, что подобных сцен ревности она мне больше не устроит. Нет, конечно, было приятно наблюдать за ее реакцией, видеть взволнованное личико, слушать пламенную речь в свой адрес, а после всех моих наставлений мириться, но ей Богу, это бессмыслица какая-то. – Умница-девочка. – Роб допил пиво и поднялся с дивана. – Рояль уже доставили, говоришь? – Да, еще вчера. – Я потянулся, разминая затекшие мышцы. Сейчас бы завалиться в постель и вырубиться до звонка будильника, желательно, с Мариной бы в обнимку уснуть – так оно куда действенней будет. Но чувствовалось, что стоит мне лишь опустить голову на подушку, и я провалюсь в сон. Душевное равновесие, в котором я пребывал все две недели, в корни отличалось от того, каким он застало меня в ту злополучную поездку в Ванкувер. – Отлично! Как только вернемся вместе с Кристен в Лос-Анджелес, жди в гости, гляну этот инструмент. – Он похрустел костяшками пальцев, уже готовый пробежаться по черно-белым клавишам. – Договорились, а мы как раз придем в себя после всего, что с нами приключилось. – Я подошел к телевизору, чтобы вытащить диск с фильмом, а заодно и выключить аппаратуру, переключил канал с проигрывателя

DVD

на какой-то музыкальный и уже собирался нажать кнопку «offline», как вдруг РПатц запротестовал: – Погоди-ка, Тей! – Что такое? – Я опешил, с каким панибратством он отпихнул меня от экрана и уставился на девушку, которая пела задушевную песню во время выступления на одной из музыкальных церемоний. – Поверить не могу! Это же… она!... – Роб привычным жестом запустил руку в волосы, только за годы знакомства мы все научились различать настрой, с каким он это делал – сейчас Паттинсон жутко разнервничался. – Ты знаешь эту девушку? – Я вглядывался в милые черты лица: огромные небесного цвета глаза в обрамлении пушистых черных ресниц, точеный носик и полные губы идеальной формы. Светлые волосы незнакомки, имеющие необычный оттенок пепельного, легким каскадом струились по плечам и едва касались груди. Одета она была в полупрозрачный черный топ и такого же цвета атласные леггинсы, утянутые высокими замшевыми сапожками на каблуках. Весь сценический костюм завершала пологая шляпа, скрывающая добрую часть лица, когда девушка склоняла голову, перебирая струны на гитаре. Чарующая мелодия, которая лилась из динамиков, на самом деле трогала до глубины души. – Я?.. Хм… Знал… Раньше, много лет назад. – Сглотнул Роб. – Был период в моей жизни, когда я целыми вечерами просиживал в пабах, играя на гитаре собственные песни, а люди вокруг не обращали на меня никакого внимания, продолжая, как ни в чем не бывало, общаться, потягивая пиво из литровых кружек. – Паттинсон снова плюхнулся на диван. – Там я и встретил Яну, которая точно также выступала в пабах, мечтая однажды вырваться из душной жизни, образ которой навязывала добрая старушка Британия. – Странное имя… Янаа… – Я произнес его нараспев. – Она наполовину полячка, мать – стопроцентная ирландка, а отец – поляк, вот и назвал дочку в честь своей прабабки, кажется. – Ты много знаешь о случайной девушке, с которой пересекся в пабе… – Я сощурился на друга, глаза которого заметались от сказанного мною. – Яна… много значила для меня. – РПатц потянулся за бутылкой пива. – Восемнадцать лет… буйство гормонов и стремление изменить мир, который так несправедлив к тебе. – Чуть поморщившись, он сделал шумный глоток. – Эта девчонка зацепила меня своей неординарностью, каким-то только ей ведомым взглядом на жизнь. Я, как завороженный, смотрел на нее, сидящую на высоком стуле посреди небольшой сцены и стискивающую в руках гитару, которая изнывала под ее тонкими пальцами. А еще у Яны была привычка скрещивать ноги, и это тоже являлось частью образа, сценического или же индивидуального, несхожего ни с чьим больше. – Вот это неожиданный поворот событий. – Я глянул в экран, потом на Роба, затем снова на незнакомку, которая сосредоточилась на композиции, было видно, что ей в кайф то, что она делает. Да, тут РПатц не ошибся в описании. Какое дело этой девушке с непривычным для меня именем до всего мира? Настолько самодостаточной она казалась. – И как долго вы встречались?… Вы ведь встречались или ты молча пускал слюни за соседним столиком, но так ни на что и не решился? – Обижаешь, Лотнер. – Он допил пиво и теперь вертел пустую бутылку в руках. – В восемнадцать я бы, не раздумывая, на край света рванул, конечно, я подкатил к ней… по-своему… Вышел на сцену и спел… А она стояла и смотрела на меня, изредка поправляя полы своей шляпы, но это было скорее привычкой. Дослушав мое выступление до самой последней ноты, Яна вдруг резко развернулась и ушла в темноту паба, а я смотрел ей вслед, пока не потерял из виду. И непонятно было, какое именно впечатление я произвел на девушку. – Выяснил? – В тот же вечер. Перед закрытием паба Яна подошла ко мне, я как раз зачехлил гитару и уже собрался напоследок выпить кружку пива, а затем отправиться домой, но в ту ночь эта девушка изменила все мои планы. – Насколько круто изменила? – Я заинтересовался, впервые услышав столь личные подробности о до Сумеречной стороне жизни друга. – Я переехал в ее квартирку на следующий день. – Роб откинулся на спинку дивана и прикрыл лицо ладонями, потер глаза, не то от того, что вымотался за эти дни, не то от воспоминаний. – Ох, Тей, что это было за время! – Расскажи, все равно не спится. – Я подошел к окну и глянул на ночную Барселону: лунный свет отражался в огоньках Испанского города. – Обещаю не перебивать. – И присел на край широкого подоконника, приготовившись слушать. – Любопытный ты волчонок. – Вздохнув, Паттинсон потер лицо и снова запустил руки в волосы, при этом, вперившись взглядом в резной потолок. – Что есть, то есть. – Хмыкнул я, подначивая друга разговориться. – Судьба свела нас с Яной в тот момент, когда мы отчаянно нуждались друг в друге, именно, как два человека, находящиеся тогда на распутье. – Роб взял со столика початую пачку сигарет. – Я как раз закончил съемки в «Ярмарке тщеславия» с Риз Уизерспун, где она играла мою мать, но по каким-то причинам все сцены, отснятые со мной, вырезали при монтаже, соответственно, обо мне даже в титрах не упомянули. – Щелкнув зажигалкой, РПатц затянулся и с удовольствием выдохнул крепкий табачный дым – я поморщился, по привычке. – Такая вот незадача, я тогда разобиделся, как пацан, на весь белый свет, не отвечал на звонки своих двух агентов, предпочитая отсиживаться дома, а вечерами зависать в пабах. И почти принял окончательное решение завязать с актерством, чтобы посвятить будущее музыке и только музыке. – Роб, никто ж из нас не застрахован от подобных казусов. – Прекрасно понимая его чувства, поддержал я коллегу по актерскому цеху. – Востребованность – это то, к чему ты стремишься, придя однажды на кастинг, и то, что пытаешься удержать, добившись чего-то стоящего. – Не спорю, Тейлор, но и тут, главное, не перестараться, поскольку ведь существует еще и обратная сторона луны. – Что ты имеешь в виду? – Тебе знакомо выражение: «Будьте осторожны в своих желаниях, так как порой они имеют свойство сбываться»? – Не только знакомо, но и проверено. – Рассмеялся я, чувствуя, как загорелись щеки от осознания, насколько щепетильной темы мы вдруг коснулись. – Загадывал? – Паттинсон снова затянулся: искры на конце сигареты засияли ярче, растапливая никотин. – Было дело. – Сбылось? – Да. – Откровение должно быть обоюдным, поэтому я решил не темнить, за подробностями друг все равно в душу не полезет. – И у меня сбылось, только вот теперь не знаю, что делать со свалившейся на голову популярностью. – Роб затушил окурок в пепельнице и вытащил вторую сигарету, я же немного приоткрыл окно, впуская в комнату ночной прохладный ветерок. – Но все мои желания и их осуществления произошли после, а сначала была Яна… – Я уж думал, ты нарочно свернул с этой темы. Рассказывай, РПатц. – Она была моей ровесницей, но в свои восемнадцать выглядела такой маленькой и хрупкой – и этот внешний облик был обманным, потому что стоило пообщаться с Яной несколько минут и сразу создавалось ощущение, что она гораздо старше своих лет – настолько четко сформировались ее моральные принципы и отношение к жизни. – Я облокотился спиной к боковой стенке, предпочитая более не вклиниваться, а лишь слушать. – Так, что несовершеннолетнюю я не совращал, хотя… кто из нас двоих кого совратил – это еще вопрос. – Паттинсон неслышно усмехнулся своим воспоминаниям. – Огонь, а не девчонка, не только характером, но и темпераментом… Лунный свет поменял свое направление от того, что ночной диск наполовину скрылся за проплывающим над городом облаком, и в гостиничном номере стало темно. Невольно получилось, что я явился немым и почти незримым свидетелем выпрошенного монолога. Роб выкурил еще не одну сигарету, поведав мне историю знакомства с Яной, с той самой девушкой, которая уже давно закончила свое выступление – телевизор был переведен в режим сна. С той, которая когда-то покорила моего друга. В подробности личной жизни РПатц особо не вдавался, да я и так понял, что связь между ним и незнакомой мне Яной возникла сильная, прочная, как вспышка разрывающей космическое пространство кометы. – …Мы могли ночь напролет говорить обо всем на свете – причем, Яна любила добавлять в свои истории экспрессию, в лицах изображая знакомых или случайных людей, с которыми ее свела судьба. А я заслушивался и сам не замечал, как вспоминал те или иные события, которые напрочь стерлись из памяти, но, оказывается, были важны. Яна обладала невероятной силой убеждения, и знаешь, в ее словах сквозила такая неоспоримая истина, которая вселяла надежду, что не все еще потеряно, надо лишь не сдаваться, и тогда можно добиться всего, чего желаешь. А бывало, она брала гитару и экспромтом перебирала струны, рождая мелодию, под которую хотелось закрыть глаза и мечтать о том, чего, возможно, никогда и не произойдет... – Ты любил ее? – Я смотрел на притихший за окном город, наслаждаясь выпавшей временной передышкой. – Любил. – Признался друг. – Конечно, любил. – Вторая сигарета затухла окурком в пепельнице. – Почему же вы расстались? – Пришло время двигаться дальше, и, к сожалению, нам с Яной было не по пути. – Просто ответил Роб. – Одна из двух Стефани, заведующая моими делами в родном Лондоне, сорвала на кастинг очередной серии бьющего все рекорды популярности и по сей день «Гарри Поттера», и я решил попытать удачу, на этот раз точно в последний раз. – Все-таки склонился в сторону кинематографа? – Наблюдая за редкими прохожими и проезжающими мимо отеля машинами, поинтересовался я. – Или тебя склонили, а? – Она сказала, что у меня талант. И большое будущее. Что я и сам еще до конца не осознал, на что способен. – Создавалось впечатление, что РПатц по памяти воспроизвел слова девушки из прошлого. – Яна не уставала убеждать меня в том, что самые лучшие мои роли еще впереди, и возможно, именно в данный момент из-под пера автора рождается персонаж, сыграв которого, я обрету возможность заниматься любимым делом. Мистика, скажешь? Кто знает. Но роль Эдварда Каллена действительно открыла передо мной те двери, в которые я замучился стучаться. – Если проводить аналогию тех или иных событий, произошедших с нами ранее, можно во многом найти мистический подтекст. Люди, встречающиеся нам на жизненном пути в определенный момент времени, или наши мечты и желания, которые, как мы надеемся, обязательно исполнятся. – Не могу не согласиться с тобой, Яна сыграла особую роль в моей судьбе. И я всегда буду ей благодарен за то, что не дала мне погрязнуть в собственном самобичевании, а еще мне также хочется верить в то, что и я в какой-то степени повлиял на ее будущее. – В течение этих десяти лет вы так больше и не пересеклись? До сегодняшнего вечера ты ничего не знал о ней? – Яна всегда хотела исполнять песни собственного сочинения, и как мы с тобой смогли сегодня заметить – ее желание исполнилось. – Хорошо рассуждать, глядя со стороны на то, как сбываются мечты других. – Заметил я. – И только нам самим доподлинно известно, сколько сил, терпения и бессонных ночей кроется за славой и успехом. – А еще Яна мечтала о том, что однажды у нее будет большая семья и куча детишек, думаю, она и в этом преуспела – по крайне мере, обручальное кольцо на безымянном пальчике присутствует, скорее всего, и ребенок у нее тоже есть, может, и не один. – РПатц слушал меня и одновременно высказывался сам. – Нет, Тей, мы с ней стерли все контакты по обоюдному согласию, решив, что лучше сейчас отпустить друг друга, нежели потом наблюдать, как по искрам догорают чувства. Есть отношения, которые лучше оборвать на высокой ноте, понимаешь? – Мне сложно понять, Роб, вряд ли я бы отпустил девушку, которую любил, невзирая на обстоятельства, но у каждого из нас свой жизненный путь, и не в моем праве судить тебя. – Спасибо за то, что вытащил эти чувства из меня, Тейлор. – Друг постепенно заканчивал свою исповедь. – Я даже не подозревал, насколько мне необходимо было выговориться. – Твое откровение останется в стенах этого номера, Роб. – Спасибо. Я в этом и не сомневался. – Значит, твоему возвращению на большой экран поспособствовала Яна? – На смену нахлынувшей воспоминаниями грусти пришло изумление. – Так уж сложилось, что именно любимые женщины влияют на решения, которые, как мне всегда казалось, я принимаю сам. – Кристен… – Постепенно возвращаясь в настоящее, упомянул я о Сумеречной подруге. – До сих пор с дрожью в коленках вспоминаю, как притащился на первые пробы с Крис в роли Беллы Свон. Хотя, ты эту историю знаешь не хуже других. – Так ты, правда, был впечатлен ее игрой в «Диких условиях»? – Да, и прознав, что та самая Стюарт будет сниматься в «Сумерках», я отправился на кастинг, хотя и не особо представлял себя в роли прекрасного бессмертного вампира. Уверен, Кристен была в шоке, увидев меня, еще не отошедшего от образа Сальвадора Дали, но что-то ее зацепило в моей игре. – И не только ее. – Улыбнулся я. – Кэтрин и на меня делала ставку, сразу прогнав по сюжету «Новолуния», хоть на тот момент вопрос съемок продолжения даже не рассматривался. – Но именно за Крис было последнее слово, и она сказала «да» мне. Мне. – Стюарт – отличная девчонка, хороший друг и добрый советчик. Она и за меня боролась до последнего и ведь добилась своего. – Тейлор, в том, что ты остался в проекте, целиком и полностью твоя заслуга. – Опроверг мои признания Роб. – Кристен лишь поддержала все твои стремления. – Но этого мне было достаточно, она вселяла уверенность в собственных силах… Сколько я ее знаю, никогда не переставал восхищаться твердостью характера и силой воли, которые присущи этой девушке. Крис удивительная, потрясающая, единственная и неповторимая. Что уж там скрывать, я ее люблю. – Эй, Лотнер, в любви будешь признаваться своей девушке. – Паттинсон «включил» ревнивца, к тому же безумно соскучившегося по любимой девчонке. Как я его понимал! – Не перегибай палку, Роб. Сейчас, когда мы с Мариной, наконец, помирились, неужели, думаешь, я посмотрю на сторону? Нашел, когда уличать в несуществующей измене! – Вскочив с подоконника, я оправил джинсы, собравшиеся складками на щиколотках. – Ладно, считай, что на сегодня убедил, но помни, я слежу за тобой, мой экранный сын. – К нему вернулся полушутливый тон. – Заболтались мы с тобой, Тей, уж за полночь перевалило. Пойду я, пожалуй, Кристен позвоню. – Разбудить ее не боишься? – Я убрал пустые бутылки из-под пива и колы со стола, а также пакеты с чипсами и попкорном. – В Лос-Анджелесе сейчас около девяти утра, наверняка, она еще спит. – Даже если и разбужу, сердиться она не будет. – Он махнул мне рукой на прощание. – Сладких снов, дорогой. – Скройся с глаз моих. – Огрызнулся я. – Дорогой. – За Паттинсоном захлопнулась дверь, и я остался в номере один на один со своей тоской по Марине. ”Хм... А может, последовать примеру Роба и тоже позвонить своей девушке? – Я скинул конверсы и прилег на кровать. – А вдруг она не спит сейчас? Тем более разница во времени между Барселоной и Москвой не так уж и велика. – Потянулся за телефоном, что лежал во внутреннем кармане пиджака, валявшегося поверх покрывала. – Так хочется услышать перед сном ее голосок. – Взял телефон в руки и набрал заветный номер”. Первый длинный гудок сменился вторым, когда я услышал третий, то заволновался и, одновременно, расстроился. Перед тем, как раздался четвертый гудок, Марина сняла трубку… До меня донесся треск, сменившийся тихим шипением, а потом наступила блаженная тишина, нарушаемая лишь самым желанным голосом во Вселенной: – Мм... Тейлор?...