Текст книги "Загадай желание (СИ)"

Автор книги: prostole

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 75 страниц)

====== Глава 6. Рейс: Москва-Лос-Анджелес. Крушение надежд? Тейлор. Часть 3. ======

Marcelo Zavros – I Know You Can Hear Me

Ледяная вода брызнула безжалостным потоком десятками тысяч капель, когда я отвернул кран до упора. Кожу обожгло, словно бесчисленным множеством иголок, одновременно впившихся в самое сердце, стоило лишь сунуть ладони под струю. Подержал немного, наблюдая, как вода стекает сквозь пальцы… Зачерпнул, плеснул в лицо… Задохнулся от холода, стиснул зубы и сунул голову под кран… Почувствовал, как водные дорожки стекают по волосам, заливают шею, замирают на секунду на губах и подбородке и капают в раковину… Холодно… пахнет океаном… Атлантический воздух, казалось, пропитал даже воду, бегущую по трубам… Отфыркнулся и снова подставил себя под растопленный лед, желая остудить голову от разгоряченных мыслей до тех пор, пока не ощутил, как зубы начали выбивать мелкую дрожь, а ладони, что вцепились в края раковины, не закоченели окончательно. И только тогда закрутил кран, на ощупь потянулся за полотенцем и спрятал лицо в махровой ткани – с волос капала вода, заливая за шиворот… Невольно подумал вытереться, вспоминая, что она всегда ругается, когда я забрызгиваю простыни… Но ведь я с детства так привык… Господи, Боже! Клянусь, что больше в жизни не буду раздражать ее своими привычками! Только верни мне ее! Пожалуйста. Я больше никогда ни о чем не попрошу. Только бы с ней ничего не случилось! Иначе я не знаю, как дальше буду жить без нее… Набросил полотенце на голову и с остервенением начал вытирать промокшие насквозь пряди волос… Почему-то вспомнился момент прощания у двери ее московской квартиры… Ни слова не говоря, просто обнял свою Марину, прижал к себе, крепко-крепко… Ее ручки сомкнулись на моей шее, а мокрые ресницы приятно щекотали кожу… Мне и самому было невыносимо тяжело отпускать любимую девушку, которой еще столько всего хотелось сказать… Шептал ей на ушко какие-то слова, успокаивал и как мог оттягивал момент расставания… Прижался щекой к ее щечке… Вздохнул… Коснулся губ в прощальном поцелуе, таких податливых, таких теплых, таких нежных… Сквозь полу прикрытые веки всматривался в родные серые глаза, оттенок которых заволокло невыплаканными слезами… Зацеловал ее личико мимолетными невесомыми поцелуями… В последний раз прикоснулся к губам… Марина переняла инициативу, вцепилась в мои волосы на затылке и, казалось, никуда сейчас не отпустит… Но вдруг она сама прервала поцелуй, переместила ладошки мне на плечи и слегка оттолкнула, при этом смотря в глаза, но заглядывая в самую душу… Улыбнулась, тихонько произнесла самые заветные слова признания и взяла с меня обещание позвонить ей сразу же, как прилечу в Лос-Анджелес… Я спустился вниз на один лестничный пролет и обернулся – Марина все так же стояла и смотрела мне вслед, сцепив руки за спиной, но вдруг несмело выдвинула правую руку и помахала тоненькими пальчиками, одними губами произнеся: «До встречи…» Махнул ей рукой в ответ и кивнул на прощанье, запечатлев этот момент в памяти… – Тейлор. – Я замер, услышав голос отца. Интересно, как давно он наблюдает за мной? – Ты в порядке? “Нет, чёрт возьми! Ни хрена я не в порядке! Только чем вы мне все сейчас поможете?” – Сын, я понимаю, в данный момент тебе весь мир осточертел, и все же, не позволяй отчаянию поглотить тебя целиком. Зачем накручивать себя еще больше, чем есть на самом деле? – Он подошел ближе и стянул с моей головы полотенце, я встретился взглядом с родными глазами, чей оттенок унаследовал. – Тей, держись. – Горестно вздохнул папа, ясное дело, заметив мой затравленный взгляд. – Ты помнишь, как перед самым отъездом в Лос-Анджелес мы чуть было не потеряли Макену? Я кивнул. Молча. – Значит, прекрасно помнишь, как Дебора места себе не находила, пока мы с тобой обзванивали всех друзей и знакомых, прочесывали квартал за кварталом в поисках нашей пятилетней непоседы. Уже думали сообщать в полицию, как вдруг позвонили с неизвестного номера и сообщили, что нашу зачинщицу вместе с двумя подружками перехватили на автовокзале, куда они уехали, решив покататься по городу. Я слушал, вспоминая, как плакала мама, в панике заламывая руки, пока Макену не привезли домой, и как потом она несколько дней ночевала вместе с ней в ее комнате, все еще не веря, что все благополучно завершилось. – Тейлор, догадываешься ведь, на что я намекаю? – Отец сжал мои плечи и слегка встряхнул. – Мы и тогда уже отчаялись, но все обернулось чудесным образом, хоть могло случиться все, что угодно. Но ведь обошлось. Просто перетерпи эти несколько часов, не теряй надежды, жди и верь. Пока не произошло непоправимое, всегда есть шанс. Я понимаю, чему быть, того не миновать, и все же судьба иногда может и смилостивиться. Даже необъяснимые на первый взгляд вещи порой приобретают вполне закономерное объяснение, стоит только расставить все точки над i. Снова кивнул в понимании. Все также молча. Боясь сказать хоть слово. Лишь слушая… – Пойдем вниз, тебя все ждут, только посмотри, сколько людей собралось в гостиной в желании поддержать вас с Мариной. Именно вас обоих. Не кличь беду своим негативным настроем, лучше думай о том, что скоро встретишься со своей девушкой. И пожалуйста, не расстраивай маму еще больше, она и так волнуется за тебя. – Отец забрал у меня полотенце, кинул его на край ванны и подтолкнул меня к выходу. И я повиновался, позволил увезти себя из ванной комнаты, прошел мимо своей комнаты, дверь в которую была закрыта – у меня рука не поднялась дернуть за ручку, чтобы посмотреть, как все там изменилось благодаря стараниям мамы. Не сейчас. Когда мы спускались по лестнице, все взоры были устремлены в нашу сторону – отец все еще держал свою руку на моем плече в знак поддержки, а я не знал, куда глаза деть от столь пристального внимания. С одной стороны я был благодарен всем, кто приехал поддержать, но с другой – так хотелось остаться наедине со своими переживаниями. Общаться ни с кем не хотелось, объяснять что-либо тоже не было ни малейшего желания, вообще говорить, спрашивать, советоваться сейчас было мне не под силу… С того момента, как я узнал о том, что Марина может не долететь до Лос-Анджелеса, я не проронил ни слова. – Тейлор, братишка, – Райан тронул меня за плечо, как только я поравнялся с ним. – Может, тебе принести чего-нибудь? Ну, там, чаю сделать, например? Я посмотрел на него затуманенным взглядом и отрицательно покачал головой. Молча. Снова присел на ковер в гостиной, прислонившись спиной к дивану, перед включенным телевизором, взял в одну руку пульт, а другой извлек из карманов джинсов мобильный телефон. Наши с Мариной друзья приехали спустя какое-то время после того, как меня огорошили новостью, в которую я до сих пор поверить не мог. Не сговариваясь между собой и не спрашивая разрешения у меня. Вначале в дом нетерпеливо позвонили, и вскоре послышался голос Райана, здоровавшегося с моей мамой, а потом они с Мэдлин прошли в гостиную. Макс и Валькирия вели себя несколько скованно, когда приехали, поскольку впервые познакомились с моей семьей, да еще и в такой момент, но немного погодя всеобщее волнение перекрыло неловкость и сдержанность. Я даже взглядом не повел, когда друзья здоровались со мной и начинали что-то расспрашивать, не обращал внимания на то, как в гостиной становилось все больше и больше народу, а уж на то, что все пытались мне сказать, тем более. В какой-то момент времени просто не выдержал и сбежал ото всех в ванную, но мне и тут не дали побыть наедине – отец последовал за мной и вернул в гостиную. Но истинная причина заключалась только в одном: меня держали в поле своего зрения, беспокоясь за мое душевное состояние. Мама ничего больше не говорила, просто сидела рядом и постоянно дотрагивалась до меня, кладя руку на плечо, проводя ладонью по волосам, поглаживая затекшую шею… Я никак не реагировал на это. Просто замер. Застыл. Окоченел. Снова. Отец вернулся к делам насущным, опять висел на телефоне, беспрерывно созваниваясь с разными важными людьми в надежде добыть хоть какую-то информацию. Макена оккупировала мой ноутбук и расположилась рядом, плечом к плечу. Я без слов ввел пароль для входа в систему, и она просматривала сообщения в твиттере, сама что-то писала, ждала ответа… Но даже и не помышляла открыть папку, находящуюся под паролем. Этого я бы сейчас просто не выдержал… – Лотнер, не нагнетай ты обстановку своим убитым видом. – Райан не оставлял попыток вывести меня на контакт. – Вспомни, сколько сам перелетов перенес. И, что? Они всегда проходили без осложнений? – Я вновь отрицательно покачал головой. – Подумаешь, движок заклинило. Самолеты этой авиакомпании и на одном двигателе благополучно могут приземлиться. Я считаю, что не стоит паниковать раньше времени, ясное дело, мы все волнуемся – не каждый день кто-то из близких попадает в болтанку между небом и землей, но все же… – Тей, я согласен с Райаном, не принимай все слишком уж близко к сердцу, заранее предвещая самый плачевный исход, которого по всей вероятности может и не случиться. – Макс ненавязчиво вторил другу. – Тебе тяжелее всех, не спорю, возможно, я вел бы себя точно также, узнай, что моя девушка попала в передрягу, из которой я не в состоянии помочь ей выбраться, но постарайся взять себя в руки, настраиваясь только на хорошее. С одной стороны я внимал уговорам, разумным доводам, логическим объяснениям, но с другой – как объяснить им всем, что мою душу рвет на части от убийственного, разрушающего страха? За Марину. За себя. Хозяйка-судьба снова пыталась переписать сценарий таким образом, что наше с Мариной недавнее примирение явилось не завершением всех переживаний, а лишь ярким незабываемым моментом перед необратимостью, против которой бесполезна какая-либо борьба. – Это какое-то страшное недоразумение. – В отчаянии прошептала Мэдлин. – Нам остается только ждать, это единственное, что мы можем сделать в данной ситуации. – В задумчивости Макс возвратился к Валькирии, примостился рядышком с ней, присев на мягкий подлокотник кресла. – Тейлор, все будет хорошо, поверь мне. – Валя стиснула ладонь своего парня. – Помнишь, как мы все вместе добивались правды в желании вернуть Марину в Америку? – Я повернул голову в ее сторону. – Уже тогда я уверяла вас с Максом, что у меня хорошие предчувствия, так и сейчас я не знаю, каким образом, но я не вижу траур в твоем доме, волнение – да, панику – да, но не горе. Пожалуйста, постарайся успокоиться и просто перетерпеть эти сутки, дальше будет легче, намного легче. Слова… слова… Абсолютно пустые, ничего не значащие обещания… Как можно сравнивать несопоставимое? Ошибку Джордана можно было легко исправить, убрав ненужный элемент из программы, и все сразу встало на место – Марина получила возможность возвратиться в школу одной из лучших учениц в классе, вернув себе доброе имя. Ошибку пилота не исправит никто, даже расшифровав все чёртовы черные ящики, хранящиеся на борту лайнера. Я в который раз посмотрел на друзей мертвым взглядом и набрал Марине… – Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Попробуйте перезвонить позднее. – Было мне ответом. Как заезженная пластинка с набором все тех же ничего не значащих слов… – … До сих пор остается неизвестным, что именно спровоцировало поломку электрогенератора. Мы стараемся выходить на связь с самолетом по мере возможности, поскольку это не всегда удается… – По всем каналам беспрестанно шли новости, прерывая показ сериалов и различных шоу, вот только смысла в этих новостях не было никакого. Говорили одно и то же, переливали из пустого в порожнее, а о самом главном старательно умалчивали. – Напомню, что на борту по предварительным данным находятся пятьсот двадцать пассажиров, из которых более двухсот – жители Соединенных Штатов, и экипаж, состоящий из двадцати человек. Мы будем держать вас в курсе событий по мере поступления каких-либо новостей. Элен Паркер,

CNN

. Я убавил звук и прикрыл глаза, упершись локтями в колени. Голова, казалось, сейчас просто взорвется от невыносимой боли, пронизывающей до ломоты в затылке. Принятый полчаса назад аспирин не возымел никакого действия, а больше пичкать себя таблетками я не собирался. – Тебе нужно отдохнуть, родной, – тихо сказала мама. – Ты ведь хотел немного поспать, Тейлор, иди в свою комнату, если будут новости, я сразу же позову тебя. Я проигнорировал ее предложение, уставившись на дисплей мобильника, который вдруг запиликал и высветил имя Кристен. Они с Робом звонили уже, наверное, раз десять, но я продолжал сбрасывать все исходящие, что с одного, что с другого телефона. Единственная девушка, звонка от которой я ждал, была Марина. – Тейлор, – отец присел передо мной на корточки. – Джим звонит, поговори с ним. – Он протянул мне трубку, но я и не думал брать ее. Зачем? Что тот мне скажет? Как он сможет помочь? – Послушайте, мистер, вы до конца жизни молчать собрались? Возьми трубку и приди, наконец, в себя! – Даниель!.. – Мама предостерегающе обратилась к нему. – Не надо так. – А если он не понимает по-хорошему, как еще, Дебора? Или ты решил, что своим убийственным настроем поможешь Марине? – Вновь обратился ко мне отец. Я подтянул колени ближе и спрятал лицо, уронив голову на руки. Если бы можно было сейчас остаться наедине с целым миром. Убежать ото всех хоть на край земли… – Молодой человек, если вы сейчас не возьмете эту чертову трубку, я вас силой заставлю говорить! – Отец начинал терять терпение. – Перестань, пожалуйста. – У мамы в голосе дрожали невыплаканные слезы. – Тейлор, сынок, поговори с нами, я волнуюсь за тебя. – Тей, приятель, прекращай уже замыкаться в себе. – Райан присоединился к просьбам моих родителей. В душЕ я понимал, что заставляю их переживать, но не мог побороть себя, попросту боялся произнести хоть слово. Если я начну говорить, то все мысли, что жужжат сейчас в голове, словно обозленный рой, прорвутся наружу рухнувшей плотиной из горечи, обидной несправедливости и отчаяния. Потому я мог лишь молчать и ждать. Вспоминать, как все было, и снова ждать. Ждать... Мы всю жизнь ждем чего-то… Стремимся к заветной цели, добиваемся желаемого результата, ежедневно совершая какие-то поступки, плачем и смеемся, ищем смысл жизни или же просто переключаем свое сознание на что-то, что кажется важным в данный момент. Мы встречаемся и расстаемся, обижаемся и прощаем, вдруг начинаем жизнь с чистого листа или даем шанс прошлому исправиться… Но так или иначе мы живем ожиданиями… И так будет всегда, пока нам есть, ради чего жить… Ради кого жить… Я отложил пульт в сторону, взял протянутый мне мобильный телефон и нажал кнопку сброса, глядя отцу прямо в глаза. Хуже, чем мне было, он уже не сделает. – Ты совсем рехнулся?! “Прости, но я не могу… не могу” – Все, на что был способен, мысленно проговорил я. – Что нам делать, Дебора? – Он переглянулся с матерью. – Он меня сейчас доведет! – Даниель, пойдем со мной. – Она потянула отца за руку и сама поднялась с дивана. – Оставь его, не хочет разговаривать – не надо. – Мама увела папу на кухню и прикрыла дверь. Я мысленно поблагодарил ее, вновь погружаясь в свой зыбкий мир, скованный страхом. Как права была моя Марина, когда говорила мне, что безопасности на земле нет, а я, наивный, еще полагал, что в состоянии защитить ее от всего на свете. Я клялся ей в этом, твердо убежденный, что в состоянии позаботиться о ее безопасности, я уверял ее отца, что буду рядом с Мариной, я заверил ее маму в том, что никогда не оставлю Марину одну. Я обманул всех. И обманулся сам. Грош цена тому убеждению, что человек сам вершит свою судьбу. Ничего подобного. Теперь я убедился, как бы мы ни пытались справиться с трудностями, всегда может произойти что-то, чему мы будем не в силах противостоять. – Тейлор, смотри, мне скинули скрин одного общения – это просто ужас какой-то, в голове не укладывается, как можно быть такой жестокой! – Макена протянула мне ноутбук, высвечивающий в мониторе всего одно предложение: «Справедливость восстановлена, чему я несказанно рада, Ларина получила по заслугам за то, что строила из себя любимую всеми умницу и красавицу, жесткой ей посадки – вот мое самое заветное желание». Я стиснул ноут с такой силой, что ни в чем не повинный пластик затрещал в руках. Карина умудрялась не только строить козни в реале, но и в сети заведомо праздновала победу, радуясь чужому несчастью. В тот момент, когда я уже был готов разразиться самыми что ни на есть крепкими словами в адрес этой стервы, дверь, ведущая на кухню, приоткрылась, и до нас донесся звонок маминого сотового телефона – она вышла одна и сразу же ответила звонившему: – Да. Здравствуй… нет, у нас тоже пока никаких новостей… все по-прежнему, мы очень переживаем и точно также ждем, надеемся на благополучный исход… держитесь там… Это сложно, я даже представить не могу, что вы там сейчас чувствуете, хотя нет, думаю, что могу… Он рядом, конечно, я стараюсь не выпускать его из поля зрения… не знаю, захочет ли он… мне страшно за его состояние… я попробую, но не уверена, что он будет говорить… Тейлор!... – Мама обратилась ко мне, в то время как я и сам не сводил с нее глаз. – Маринина мама звонит… поговори с ней, пожалуйста… На что я отрицательно покачал головой и вновь отвернулся от мамы. – Тейлор!... – Не отставала она. Почему все не могут оставить меня в покое?? – Ей сейчас нужна твоя поддержка. Всем плохо, но мы должны держаться вместе, пойми, замыкаясь в себе, ты не отвернешься от реальности происходящего. – От ее прикосновения к волосам, затылок вновь свело от ломящей боли. – Просто ответь ей, дай возможность высказаться, выслушай… – И снова протянула мне трубку – на том конце невидимого провода замерла в ожидании миссис Ларина. Я все также молча взял мобильник и с трудом поднялся на ноги, ощутив, как затекли спина и шея от долгого сидения в неподвижном положении. Отойдя к ступеням, ведущим на второй этаж, я ухватился одной рукой за перила и облизнул пересохшие губы. Всеми фибрами души я ощущал, как за моими передвижениями пристально наблюдают все находящиеся сейчас в гостиной. Сердце в груди пустилось вскачь, удары стремительно накладывались друг на друга, играя вперегонки, кто первый ударится о грудную клетку, ладони взмокли от волнения, когда я прохрипел первое после долгого молчания слово: – Д-да… – Тейлор!! – Тут же откликнулась мама Марины. – Ох, Тейлор! Как же это?? – И она расплакалась в трубку, не в силах больше сдерживаться. А я стоял и слушал тихие всхлипы. Стоял и слушал, понимая, что больше ничего не могу сделать. НИЧЕГО! – Миссис Ларина… – Прошептал спустя несколько секунд. – Простите меня… Пожалуйста, если сможете, простите… – За что, Тейлор? – Воскликнула она. Я обернулся и встретился взглядом со своими родными и близкими. Не выдержав такой мощной энергетики с их стороны, я поспешил скрыться, остаться один на один с тем человеком, который подарил мне самый дорогой подарок в жизни. Зажав трубку в жарких ладонях, я взметнулся вверх по лестнице и вбежал в комнату для гостей, которая вдобавок служила второй гостиной в доме… На секунду остановив свой взгляд на белоснежном предмете интерьера, сразу же бросавшимся в глаза любому, кто входил сюда, я снова приложил трубку к уху и ответил, наконец, на вопрос миссис Лариной: – Я виноват в том, что не уберег Марину… Я обещал ей, что больше ничего плохого не случится, что теперь все будет хорошо, и не сдержал обещания. – Лавина внутри меня взорвалась, и все, что накипело, раскаленным потоком хлынуло из глубин моих мыслей. – Я должен был увести Марину с собой еще тогда, когда прилетал к ней. За ней. Ведь я прилетал за ней, так почему же оставил ее? Или же нужно было наплевать на всё и остаться с ней, чтобы сейчас лететь в одном самолете и быть рядом! – Тейлор, не говори так!... – Я клялся ей, что смогу защитить ее от всего на свете, а сейчас я понимаю, что ничего не могу! – Мой голос сорвался на крик. – Я предатель, и я виноват в том, что она сейчас одна там. И я знаю, как ей страшно, она жутко боится, но держится, потому что сильная. Но насколько ее хватит? – Тейлор, успокойся, пожалуйста. – Ей голос тоже стал громче и, кажется, тверже. – Ты ни в чем не виноват. Я уверена, что и Марина ответила бы тебе точно также. Разве ты в состоянии предвидеть, что может случиться в следующее мгновение? Никто из нас не в состоянии, поэтому не кори себя понапрасну. – Что мне теперь делать? Я даже дозвониться до нее не могу, чтобы просто услышать ее голос… Как же я хочу услышать ее голос! – Вернувшаяся паника вытеснила все остальные чувства. Меня снова начала бить мелкая дрожь. – Вряд ли им позволят сейчас включить телефоны, нам остается только ждать, когда она сама сможет выйти на связь. – Глубоко вздохнула моя русская мама. – Я надеюсь, что она вскоре позвонит и успокоит… – Она снова расплакалась. – Миссис Ларина, не плачьте, пожалуйста. – Мои глаза заволокло пеленой от невыплаканных слез, поэтому я часто заморгал. – С Мариной пока ничего не случилось, я это чувствую, поверьте. – Я знаю, что между вами существует прочная связь, еще тогда заметила, насколько вы близки духовно, когда ты впервые появился у нас, и я наблюдала за вами весь вечер. – Я чувствую ее настроение, – принялся я изливать душу маме моей девушки. – Ей страшно, но она старается в первую очередь успокоить других, а еще она переживает за всех нас, и пока я это ощущаю, я знаю, что Марина жива! – Ты знаешь ее лучше, чем кто-либо из нас, даже лучше, чем я, Тейлор. Не буду вдаваться в подробности, может, ты, таким образом, пытаешься успокоить меня, а может, так оно и есть, просто поверю тебе и буду цепляться за эти слова. – Она снова всхлипнула и прибавила звук работающего телевизора. – Я еще позвоню, если ты не против. – Нет, конечно, звоните в любое время. – Поспешил я уверить ее. – До связи, Тейлор. – Она отключилась, и я нажал кнопку отбоя. Затем набрал заветный номер и снова прослушал бессмысленные слова оператора сотовой связи. – Включи телефон, маленькая моя!! – Просипел я в трубку. – Пожалуйста, включи! Неужели она не стремится дозвониться до меня? Вряд ли. Получается, связи нет. Ее мобильный телефон не в состоянии произвести одно лишь соединение, хотя бы на несколько минут, в течение которых можно сказать так мало, но передать так много. Какого чёрта я зациклился на i-pod, выбирая подарок для Марины, когда собирался к ней в Москву! Разумеется, хотелось порадовать ее, мою милую меломанку, новехоньким средством для закачивания и прослушивания музыки, но лучше бы я навороченный мобильный подарил. Хоть она и не очень то жаловала подарки, всегда твердя, что самый желанный судьба ей и так уже преподнесла, но я все же не оставлял попыток баловать свою девушку, почти убедив ее в последнем разговоре по телефону, что никогда не откажу себе в этом удовольствии. И Марина, кажется, смирилась, напомнив лишний раз, что ей, прежде всего, важен я и наши отношения. Ничего, я все равно склоню ее на свою сторону, убедив в полезности современных средств коммуникации. Не знаю еще, под каким предлогом, но, как только моя девушка приедет домой, я сразу же обеспечу ее новым телефоном. Пусть только попробует возразить мне!

Lionel Richie – How Long (with lyrics)

С такими вполне обычными мыслями я в который раз за день вернулся в гостиную. – Ты в порядке? – Тихо спросила меня мама, ожидавшая у лестницы. – В порядке. – Я поцеловал ее в щеку. – Прости меня. – Уже простила. Только не пугай меня больше, пожалуйста. – Не буду. – Я сглотнул, чувствуя, как запершило в горле. – Постараюсь. – Я все-таки сделаю всем чай. Макена, пойдем, поможешь мне, оторвись от ноутбука. – Хорошо, мам. – Сестренка положила ноут на диван и вскочила на ноги. – Прибавь звук, Райан, – я проводил взглядом маму и сестру. – Вдруг, что еще скажут. – Конечно. – Тот защелкал пультом по каналам в поисках последних новостей. Надо отдать должное, вел он себя непринужденно, будто бы я и не замыкался в себе все это время. Оказывается, мне и самому был нужен разговор с мамой Марины, общение с ней хоть немного привело меня в чувство. В новостях по-прежнему говорили об особенностях строения Боингов, что-то там плели по поводу начатого расследования обстоятельств происходящего, включали интервью с различными летчиками и авиаконструкторами. Ничего нового. – Отсутствие новостей – уже хорошие новости. – Валькирия посмотрела на меня. – И все же поскорей бы уж сообщили действительно хорошие новости. – Я постарался улыбнуться ей. – Тейлор, скоро нужно будет ехать в аэропорт, согласно изначальному расписанию самолет должен приземлиться уже часа через два, и я вот думаю, может, мне одному съездить, тебе вовсе незачем светиться сейчас там. – Дерек переглянулся с моим отцом, и тот кивнул, похоже, они обо всем договорились и теперь просто ставили меня перед фактом. – Нет! Я поеду с тобой, и это не обсуждается. – Встрепенулся я и переводил взгляд с отца на Дерека и обратно. – Я нужен Марине сейчас, как никогда. И я буду там, когда она прилетит. – Только при условии, что из машины ты не выйдешь. – Сказал отец. – Пап!!.. – Но видя, что он не приклонен, я поспешил сдаться, пока он и вовсе не передумал: – Хорошо, договорились. Все немного воспрянули духом, когда речь зашла о самых обыденных вещах, таких, как встреча в аэропорту. Действительно, время прилета неумолимо приближалось, и как бы там ни было, у нас теплилась надежда, что пилотам удастся посадить эту громадину без потерь. Раз пока не произошло непоправимое, то, возможно, уже и не произойдет? Я позволил себе немного расслабиться и сосредоточиться только на том, чтобы мысленно успокоить свою Марину… В гостиную вернулись мама с Макеной, каждая несла в руках поднос с чашками, печеньем и вареньем в маленьких вазочках, а у мамы на подносе дымился чайничек. Мэдлин помогла ей разлить чай и передавала чашки каждому из присутствующих. Когда перед моими глазами мелькнула чашка с горячим чаем, я даже не пошевелился, просто смотрел сквозь нее в экран телевизора. – Тейлор, сделай хоть пару глотков, пожалуйста. – Оказывается, это мама предлагала мне чай. – Ты ведь так ничего и не ел с тех пор, как прилетел. – Спасибо… – Я все-таки взял протянутую чашку, показавшуюся мне тяжелее свинцового слитка. – Осторожно, горячий! – Предупредила она и протянула мне салфетку. Горло обожгло кипятком, я закашлялся и, чуть было, не облился, но удержал чашку в ладонях и через силу влил в себя чай. Нужно собраться с силами и, как бы тяжело не было, продолжать ждать… Ждать хороших известий. Ждать, что все образуется. Ждать Марину. – …И только что мы получили уникальные кадры прямо с борта самолета, совершающего рейс до Лос-Анджелеса. – Телеведущая привлекла наше внимание, и мы все, как по команде, уставились в экран телевизора. Я на автопилоте отдал пустую чашку маме, благо, она подхватила ее. – Непонятно, как, но одному из пассажиров удалось снять и передать по mms сюжет, который буквально минуты назад был выложен на You Tube. Предупреждаем, что детям до шестнадцати лет просмотр данного ролика запрещен. – Какого черта!! – Взревел Райан. – Хорош трепаться, давай нам видео! – Не кричи так, Райан. – Мэдлин подошла к нему и присела рядом. – Что там произошло, вот что интересно. – Как нам стало известно, один из пассажиров захватил в заложницы девочку. Видимо, он поддался панике, требуя посадить самолет в целости и сохранности. Вымогатель закрылся с ней в кабинке туалета и грозился убить, если не выполнят его требование. Никому из членов экипажа не удалось выйти с ним на контакт, кроме молоденькой стюардессы, решившейся прийти на помощь ребенку. – Нам уже покажут ролик? – Райан в нетерпении заерзал в кресле. – А что с Мариной? Надеюсь, она не пострадала… – Только и успел сказать я, как по телевизору пошли первые кадры… Подрагивающее изображение, тем не менее, четко передавало все, что случилось в этот злополучный рейс… Крики и паника буквально с экрана полились в каждый дом, в котором сейчас следили за развитием событий. Толпа расступилась, или это снимавший, наконец, протиснулся сквозь спины людей и явил картинку, от изображения которой у меня сердце в груди замерло. Марина. Моя Марина стояла перед дверью кабинки и говорила с тем, кто находился внутри. Она повернулась и замахала руками на кричавшую женщину, затем снова продолжила вести переговоры. Рядом с ней находился парень, который не сводил глаз с моей девушки, он что-то тихо говорил ей, Марина кивала и снова обращалась к мужчине, державшему в заложницах девочку. Несмотря на панику, я почувствовал укол ревности, заметив, как он смотрел на мою любимую. Этот парень в корни отличался от всех предыдущих, которые воспылали чувствами к моей девушке. Он прямо-таки излучал уверенность и степенность, держался достойно и располагал к себе. Такой точно не будет строить козни во имя своей любви, не предаст и не бросит в трудную минуту. И каким-то шестым чувством я вдруг осознал, что и полюбить он способен раз и навсегда. “Откуда ты свалился на мою больную голову? – Я почувствовал в нем соперника. Достойного соперника! И желание оберегать и оградить Марину от него обострилось в миллионы раз! – Черт!! О чем я только думаю? Самое главное, это Марина!! Ее спокойствие и благополучие в приоритете сейчас! И хорошо, что рядом с ней в эту минуту есть тот, на кого можно будет положиться, кто поможет, поддержит, наконец. – Я убеждал себя и понимал, что так лучше для Марины, но был готов заскулить от ревности, как безумец. Ей нужен Я. И только Я! – Всеми Фибрами души я ощущал эту потребность Марины во мне”. – Что за фигня там происходит?? – Зарычал мой друг. – Райан, подожди… – Утихомирил его Макс. – Это же… это же Марина! – Почему она одета в форму стюардессы? – Задала вопрос Валькирия. – Анна звонит!... – Мама что-то быстро и тихо заговорила в трубку. – Получается, Марина и есть та молоденькая стюардесса, которая… – Мэдлин замерла на полуслове. В следующий момент мы увидели, как отворилась кабинка, и Марине навстречу выскочила девочка лет десяти, чье лицо мне показалось знакомым, будто я где-то уже видел ее раньше. Только вот, где? Девчушка плакала, прижимаясь к Марине, а та в ответ шептала ей какие-то слова, затем слегка оттолкнула от себя и, развернув лицом к экрану, подтолкнула к пассажирам, среди которых, по-видимому, была ее мама. После этого она вновь обратила свой взор на человека, который все еще находился внутри кабинки, только теперь между ним и Мариной не было никакой преграды. Я заволновался, стиснул руки в кулаки, желая в данный момент оказаться на месте того парня, что стоял рядом с моей девушкой. Мужчина что-то громко прокричал, Марина в ответ отрицательно замотала головой и вжалась в стену. – Господи! Боже мой! – Валькирия вскрикнула, увидев, как нарушитель порядка выскочил из кабинки и попытался схватить Марину с целью затащить внутрь. Похоже, она договаривалась с ним об обмене заложницами. Вот сумасшедшая! В ту же секунду парень кинулся наперевес тому мужчине и повалил его на пол. Завязалась борьба… А в это время Марина… моя Марина медленно сползла по стенке… – Нет!!.. – Простонал я, запечатлев в памяти самый последний кадр, после которого трансляция видео прервалась. – … Как нам удалось выяснить, девушка, решившаяся на подобный шаг, вовсе не является стюардессой авиакомпании «American airlines», она всего лишь одна из пассажиров. Ее имя Марина Ларина, она дочь известного международного корреспондента, Евгения Ларина. И в данный момент она возвращается в Америку с целью продолжить стажировку по программе обмена учениками между Российскими и Американскими школами. Кадры, которые мы только что показали вам, шокируют, но, как бы то ни было, этой девушке удалось сделать то, на что не решился даже опытный бортпроводник. Вступить в переговоры с человеком, который, возможно, лишился рассудка из-за переживаний и панического страха, на такое не каждый решится. Будем надеяться, что произошедшее в самолете благополучно разрешилось, и тот сумасшедший, не побоюсь назвать его террористом, больше не попытается причинить вреда остальным пассажирам… – Этого просто не может быть! – Воскликнула Валькирия, стиснув руку своего парня. – По крайне мере хоть таким образом мы что-то узнали о Марине. – Спокойно заметил Макс, но по его лицу читалось, что он безумно рад этим новостям, нет, не тому, что Марина буквально сама бросилась в руки того безумца, а то, что она дала о себе весточку. А я снова замолчал, набрал номер своей девушки, прослушал слова, означающие, что Марина по-прежнему недоступна, и уставился в экран телевизора. – … Связь с Боингом все еще прерывается из-за вышедшего из строя одного из электрогенераторов, но мы не теряем надежды, что экипаж сделает все возможное, чтобы без последствий посадить самолет, находящийся в аварийном состоянии. Напомним также, что шторм, разразившийся над Атлантическим океаном, продолжается, и это, безусловно, осложняет и без того непосильную задачу. Но, как я уже сказала ранее, все мы следим за развитием событий, переживаем за судьбу нескольких сотен людей, ждем, надеемся и верим, что вскоре сможем известить вас о том, что самолет благополучно приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса. По единственному видео, что нам удалось посмотреть, можно смело предположить, что жизнь на борту Боинга не замерла. Большинство пассажиров поддались панике, но есть среди них те, кто всегда придет на помощь в трудную минуту, как бы им самим не было страшно. Вполне возможно, что вдохновленные примером этой смелой девочки, Марины Лариной, остальные пассажиры впредь не будут препятствовать действию членов экипажа и дадут тем благополучно добраться до цели прибытия. – В этот момент показали одну из фотографий моей Марины. – Оперативно работают. – В сердцах бросил Райан. – Уже прошуршали весь интернет в поисках информации о сестренке. Интересно только, откуда там уже столько фотографий Марины? – Тейлор! – Обратилась ко мне Мэдлин. – Ты хоть понимаешь, что сейчас произошло? О Марине узнали миллионы людей. В каждом доме. В каждом городе. В каждой точке мира. Я всматривался в дорогие сердцу черты лица своей любимой девушки, узнав фотографию, что стоит на рабочем столе в кабинете ее отца. Сколько бы мы ни пытались жить своими планами и задумками, строя свою судьбу таким образом, чтобы все события, которые должны с нами случиться, происходили ко времени, провидение вес равно возьмет свое. Я всегда старался оградить свою девушку от навязчивого внимания папарацци, оберегал ее покой и скрывал наши отношения ото всех, кроме самых близких. Да и Марина никогда не горела желанием поведать по секрету всему свету о нас, что греха таить, она не решалась даже на знакомство с моими родителями. Но стоило ей порвать со мной, сбежать на другой конец земли, в свою запорошенную снегом Москву, пройти сквозь унижение, перетерпеть горечь расставания и начать бороться за себя, за свои права, за нас, как фортуна вновь улыбнулась моей honey. Долгожданная встреча даровала возможность убедиться в том, что Марина изменилась. На смену былой неуверенности пришли непоколебимая сила воли и степенность в своих действиях. Взамен страха быть отвергнутой проснулось желание стать еще ближе, представив поочередно нас обоих нашим родителям, теперь уже официально. Даже внешне моя девушка претерпела невидимые постороннему глазу изменения, но я все подметил: походка, взгляд, речь… Объятия, поцелуи, прикосновения в самые сокровенные моменты, принадлежащие только нам двоим... И ее готовность открыться широкой общественности, признаться на весь мир в своих чувствах ко мне, поддержать, а не прятаться больше за моей спиной. А стоило Марине лишь пожелать этого всей душой, как хозяйка-судьба и тут вмешалась, внеся свои коррективы, вмиг поведав об этой девушке всем и сразу, но совсем не так, как планировали мы. О Марине узнали, как о цельной личности, но не как о моей девушке. И сразу стало понятно, что в моей тени она никогда и не будет, а мне все же придется делить ее с целым миром. Только теперь еще и неустанно повторять в каждом интервью, что с мисс Лариной я был знаком задолго до этого рокового события, что наши отношения завязались не в целях какой-то рекламы и повышения моей популярности. Никому не нужные оправдания, которые все же надо будет дать, ведь сейчас я и сам уже горел желанием как можно скорее заявить о том, что эта девушка моя. Моя. Надо бы придумать что-нибудь, некий маневр, против которого Марина уж точно не устоит, согласившись на мое предложение. А то с нее станется – возьмет и пойдет на попятную, решив, что излишняя шумиха вокруг моего имени ни к чему. Лишь бы прилетела поскорей, а там уж додумаю, как обрисовать эту ситуацию. – Наша Марина стала известной! – Звонко проговорила Макена и снова застрочила по клавиатуре, видимо, с кем-то общаясь. – Твиттер буквально взорван этим видео, и каждый пользователь либо что-то сообщает о Марине, либо, наоборот, пытается узнать о ней как можно больше. – Смотри только, не напиши чего лишнего, Макена. – Предупредила ее мама и коснулась моих волос теплой ладошкой. – Сынок, я горжусь твоей девушкой. – Мам!... – Я потер глаза, которые просто-напросто уже щипало от невыплаканных эмоций. Душу переполняло от гордости за свою девушку, от нежности и любви к самой желанной малышке на свете, разрывало на части от боязни, что так и не дождусь ее возвращения… Я чувствовал ее страх, как свой собственный, ощущал напряженное состояние и желание обрести уверенность в том, что все завершится благополучно. Я переживал за свою любимую и точно знал, что и она сейчас волнуется за меня. И эта связь между нами дарила крохотную надежду, вселяла почти мистическую веру, что мы вместе, и я рядом с ней, пусть мысленно, но рядом. – Родной, может, все-таки поднимешься к себе и приляжешь ненадолго? – Снова обратилась ко мне мама. – … Находится вне зоны действия сети. – Прослушал я самые ненавистные слова. “Что с Мариной? В порядке ли она? Чем завершилась та заварушка? Ей оказали помощь? – Мысли теснились, забивая мою голову вопросами, ответы на которые я не знал”. – Отдай мне мобильный. – Попросила мама. – Я буду продолжать дозваниваться, обещаю. – И забрала телефон из моих ослабевших ладоней. – Проводить тебя? – Не надо. Я сам. – Вскочил на ноги и, не глядя ни на кого, опрометью бросился к лестнице, взлетел по ступеням и замер перед дверью, ведущей в нашу с Мариной комнату. Дрожащими руками ухватился за входную ручку и приоткрыл дверь в комнату, в которой не был со дня отъезда в промо-тур… Моему взору предстала совсем другая обстановка, отличная от той, к которой я привык, живя тут с десятилетнего возраста. Вместо шкафа, в котором мои вещи вечно хранились вперемешку, теперь располагался зеркальный шкаф-купе, занимающий всю стену вдоль и поперек. На окнах висели новехонькие занавески, которые в данный момент колыхались от легкого ветерка, который задувал в приоткрытое окно. В углу располагалась развесистая пальма, растущая в кадке, что стояла на маленькой резной танкетке. Конечно, ведь Марина любила… любит, когда в комнате есть живые растения, вот моя мама и постаралась угодить ей, наверняка, прознав о моих проделках с любимым кактусом моей девушки. По левую сторону от меня находился небольшой столик, понятное дело, предназначенный для Марины и всяких ее девичьих штучек. Мой же стол, на котором размещались все мои вещи, включая ноутбук и прочую технику, а еще стопки со сценариями, все также стоял возле окна. Я подавил дрожащий вздох и вошел в комнату, прикрыв за собой дверь, но не запирая ее… Взамен моей холостяцкой кровати, на которой так сладко спалось нам с Мариной, добрую половину комнаты занимала двуспальная кровать, каркас которой идеально сочетался с мебелью, столиком Марины и двумя прикроватными тумбами. А покрывало, которым была застелена постель, выполнено из той же ткани, что и шторы: светло-бежевые тона с редкими вкраплениями бледно-карего оттенка создавали уютную теплую атмосферу. И конечно, мама и тут не забыла о своих любимых декоративных подушках, в небрежной мозаике разбросанных на постели. Наша спальня. Наш первый уголок, в котором мы с Мариной планировали начать совместную жизнь. А в соседней комнате ее ждал еще один мой подарок, о котором я пока умолчал, намереваясь сделать сюрприз своей девушке – рояль, на котором, я надеялся, Марина не раз сыграет мне. Но не зря говорят, хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Неужели нашим с Мариной планам не суждено сбыться?... В ногах кровати находилась тафта, на которой сидел белоснежный плюшевый медвежонок… Я сделал несколько несмелых шагов и тихонько присел на корточки перед Джулианой: – Эй, малышка... – Я взглянул в грустные глазки-пуговки. – Ну, как ты, Джул? – Спросил я ее, но скорее, самого себя. – Не грусти, я знаю, тебе очень страшно сейчас, мне тоже страшно, поверь. – Осторожно взял ее мохнатые лапы и слегка сжал их в своих горячих ладонях. – С Мариной и Джейком все будет хорошо, мы с тобой их обязательно дождемся, иначе и быть не может! – Сквозь стиснутые зубы проговорил я. – Пока Джейкоб рядом, с Мариной ничего плохого не случится. – Наверное, со стороны я выглядел, как сумасшедший, разговаривающий с плюшевой игрушкой, но мне было все равно, что обо мне подумают другие. Мне нужно было выговориться, и только этой медведихе я мог доверить самое сокровенное. – Наша Марина сильная и смелая, она не спасует перед опасностью, не сдастся, и вскоре мы снова будем все вместе, как и раньше. Мы больше не расстанемся с ней, и вас с Джейком никто не разлучит, об этом мы позаботимся. Ты ведь знаешь о нас с Мариной абсолютно все, знаешь, через что нам пришлось пройти, знаешь о перемещениях и примирении. – Мой голос сорвался на хриплый шепот. – Я не верю, что все закончится вот так. Я никогда не приму эту сторону жизни. Без Марины мне ничего не нужно. – Я уткнулся в ее мягкий плюшевый животик и закрыл глаза, чувствуя слезы на ресницах. – Что нам делать, Джул? – Обнял медвежонка и в ту же секунду ощутил, как ее лапы легли на мой затылок. – Что мне делать? Я не смогу без нее!... И тут мне послышался шорох, заметно слышимый в тишине опустевшей комнаты. – Что это у тебя, Джулиана? Что ты там прячешь? – Я приподнял медведиху и увидел маленький белый конвертик. – Откуда он у тебя? Каким образом он к тебе попал? – Я мгновенно вспомнил русскую поклонницу по имени Лиля, все слова, что она говорила мне, и ее подарок, которому я тогда не придал особого значения, на автомате запихнув конверт с посланием во внутренний карман куртки и вскоре позабыв о нем. Видимо, когда мама разбирала мои вещи, то и обнаружила его, положив на видное место. Но почему именно под плюшевую игрушку? Или все-таки Джулиана пыталась таким образом поддержать меня? Конечно, она не могла ответить мне напрямую, а так получалось, что… Я поспешил вскрыть конверт: – Когда тебе кажется, что все потеряно, продолжай надеяться и верить, и тогда обязательно случится чудо… – Медленно прочитал я заветные слова. – Так вот, что имела в виду Лиля, когда говорила о том, чтобы я прочел ее послание в тот момент, когда надежда совсем погаснет. Да, я и сам всегда так думал – та поклонница из России, словно прочла мои мысли и сейчас вернула мне их в письменном виде. Еще не все потеряно, малышка. – Обратился я к медвежонку. – Все будет хорошо. Спасибо тебе за поддержку, Джул! – Я даже позволил себе улыбнуться, воспрянув духом. – Ну-ка, признавайся мне, ты специально припрятала конвертик с посланием от Лили? Джулиана смотрела на меня со всей преданностью, конечно, сейчас мы были с ней заодно в ожидании своих половинок. Марина не бросит игрушку, подаренную мной, ни при каких обстоятельствах, значит, они прилетят вдвоем. А в том, что они прилетят, я разубеждаться не собирался. Надежда росла с каждой минутой, каждой секундой, каждым мгновением, что приближал время приземления самолета в аэропорту. Несмотря на ужасающие известия, я лелеял в себе мысль о том, что все не так уже страшно, как нам пытаются преподнести. Хотя, кого я пытался обмануть? Куда уж страшнее, чем то, что нам продемонстрировали несколько минут назад… Руки сжались в кулаки от бессилия и гнева, что разъедал меня изнутри, разливался по венам, будоража кровь, заставлял мысленно стонать в томительном ожидании. Я снова взглянул на медвежонка: – Почему все так, Джулиана? За что нам с Мариной такое? – Я сложил листок пополам и убрал его в конверт. – Это какой-то немыслимый закон подлости: когда все, казалось бы, наладилось, и подвоха ждать уже неоткуда, тогда и случается самое страшное. – И замер на полуслове. Как же тяжело дышать! Холод пробрался в легкие, медленно, тягуче сковал дыхательные пути, заморозил сердце и теперь подбирался к душе, которая трепетала от панического страха… Комната поплыла у меня перед глазами, я чуть было не потерял равновесие и уперся рукой о тафту… Попытался сфокусировать взгляд на одной точке, прогоняя наваждение… Ритм ускорился до бесчисленного количества раз ударов в минуту, кровь прилила к лицу, в ушах зазвенело со страшной силой… И вдруг все прекратилось. Будто невидимая ниточка, связывающая нас с Мариной, натянулась, как струна, и оборвалась со звонким хлопком. Не было больше страха, сомнений, метаний, обиды на несправедливость… Эмоции застыли. Исчезли. Умерли?! Я перестал чувствовать Марину!!... И эта зловещая тишина разом обрубила все мои жизненные инстинкты самосохранения... – Нет! Нет! Слышишь?! Я не отдам тебе ее! – Тихо прорычал, говоря в пустоту, но прекрасно зная, к кому обращаюсь. – Она моя!!! И если понадобится, я отправлюсь за ней, куда угодно!! Дверь тихонько отворилась, и в комнату вошла мама: – Тейлор… – Не говори мне ничего!.. – Прохрипел я, не поворачивая головы в ее сторону, перекатившись с корточек на колени и уставившись в глазки Джулианы. – Сыночек, родной мой, – она все-таки подошла и опустилась на колени рядом со мной, протянула ко мне руку, одернула ее и все ж прикоснулась к волосам, провела теплой ладошкой и прижала меня к себе: – Я рядом, и я разделю эту боль с тобой, только… не замыкайся в себе, пожалуйста. – Мама! Не надо! – Я замотал головой, увертываясь из ее объятий. – Не продолжай! – Милый, я знаю, как тебе сейчас тяжело, но постарайся принять это… – А я не хочу!! – Мой осипший голос еще способен сорваться на крик?! – Никогда я не смирюсь с этой утратой, слышишь?! НИКОГДА! – Тейлор… Самолет пропал с экранов радаров… – Это неправда, мам… – Я заскулил и посмотрел на нее затравленным взглядом. – Скажи, что это неправда! – Я не могу, прости… – Пожалуйста! – Что я выпрашивал? Зачем продолжал надеяться на чудо? Мама опустила голову и теребила платок в ладонях, а я следил за ее действиями и уже ничего не ждал, вернее, никого. Так вот, оказывается, что чувствуешь, когда теряешь близкого человека. Не боль, не смертельную тоску, не панический страх. Апатия. Бездонная пропасть разверзлась, и я оказался на самом дне. Мир вокруг окрасился во всевозможные оттенки серого…. Серый… Цвет, который пленил меня в самую первую секунду, как я увидел в зеркальном отражении загадочную красавицу… Глаза моей Марины. Самые любимые и родные глаза на свете… Которые уже никогда не посмотрят на меня с любовью, из них не прольются хрустальные слезинки, которые я буду собирать поцелуями… Все кончено. Для нее. Для меня. Для нас. Нас больше нет, и никогда не будет… Я остался один на один со своим горем… А Марина? Где она? Как ей должно быть страшно сейчас! Одиноко и холодно… Без меня! Я не мог допустить, чтобы она боялась! Я обещал ей, что все будет хорошо, и я сдержу это обещание! Я больше не оставлю ее! Она нуждается во мне, и я найду ее, даже если придется переступить за грань жизни… Часы на левом запястье отсчитывали секундной стрелкой время вперед. Для кого оно продолжает свой ход? Для меня? Для нее? Для остальных нескольких миллионов человек, ежедневно проживающих свою жизнь в невидимой гонке за счастьем? Уж лучше бы время совсем остановилось. Как оно может отсчитывать счет, если для моей любимой жизнь вот-вот замрет?… И тогда… А что тогда? Что означает для меня это «тогда»? НИЧЕГО! Неужели по-прежнему с утра солнце будет подниматься из-за горизонта, а по ночам в окна будет светить луна? Реки не замедлят своего хода, и листва также будет опадать с деревьев с приходом осени? Планета не перестанет вращаться, а для кого-то на земле еще останется вера в будущее? Из года в год цивилизация будет развиваться, открывая новые планеты, ускоряя ритм шумных городов, взрывая пытливые умы громкими премьерами и именами. Каждый новый день будет нести в себе какое-то открытие, будь то достижение заветной цели, победа над собственными страхами и сомнениями, улыбка любимого человека, нежный взгляд родных глаз, поцелуй, пробуждающий ото сна… Мир не прекратит свое существование, только моей Марины в нем уже не будет… Как жить дальше без нее? Как найти в себе силы смириться с этой невосполнимой утратой? Как планировать свое будущее без нее? Сниматься в новых фильмах для нее? Осуществлять планы и задумки ради нее? Исполнять ее мечты и желания? Как? КАК? Без нее все потеряло смысл. – Тейлор, ты куда? – Встрепенулась мама, видя, как я решительно вскочил на ноги, ничего и никого больше не замечая вокруг. – Я ухожу, мама… – Пробормотал, пытаясь вспомнить, куда забросил ключи от машины. Зачем-то похлопал себя по карманам, огляделся в поисках и догадался, где искать пропажу. – Подожди! Куда ты собрался? – Она поднялась вслед за мной. – Не вздумай выходить из дома! Я запрещаю тебе, Тейлор Даниель!! – Не пытайся остановить меня! – Бросил я напоследок. – Прощай, мама! – И хлопнул дверью спальни, в которую уже никогда не приведу свою любимую девушку. Значит, и мне тут делать больше нечего. Я сбежал с лестницы, перепрыгивая через три ступеньки. В последний раз. В гостиной все было по-прежнему: полумрак, приглушенно работающий телевизор, все те же лица, которые, как по команде, обернулись ко мне. Они уже все знали. Но от этого мне легче не становилось. И уже не станет. Никогда. У каждого свое горе, как бы ни пытались оказать поддержку близкие и родные люди. Схватив с журнального столика ключи от машины, я вылетел из родного дома, отрезав все пути к отступлению… Миновав точку не возврата… Не думая больше ни о чем… Я должен разыскать и успокоить свою Марину. Только это имело сейчас значение…