Текст книги "Крыло (СИ)"

Автор книги: Postulans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Глава 8

[в тексте применяется Белорусский язык с Гугл переводчика, чтобы обозначить диалект. Они там все разговаривают на языках того мира. Но, чтобы не писать абракадабру, но обозначить отличия в языке, я пошел на такой ход. Если есть носители языка, и вы нашли ошибки – напишите в ЛС, я поправлю]

Предчувствие меня не обмануло, местечко по уровню приятности было сильно ниже среднего. В сравнении с окружающими нас трущобами почти номер люкс, конечно. Но даже в нашей башне было куда уютнее. В подвале находилось нечто вроде общежития. Одна большая общая комната, одна кухня, одна ванная комната и несколько жилых комнат, человек на пять каждая. Удобства – необходимый минимум.

Но главное в этот конкретный момент – кухня.

– Можете хозяйничать, – махнул в ее сторону наш провожатый.

С условиями и временем содержания можно было разобраться и позже. Первым делом мы, не сговариваясь, устроили набег на запасы еды. Только огромным усилием воли удалось заставить себя и парней ПРИГОТОВИТЬ пищу, а не набрасываться на СЫРОЕ. Парни готовить не умели совершенно, да и я сам успел сильно подзабыть необходимые навыки. Но мы, невероятно мотивированные, справились быстро, тут же приступив к ужину.

Пару минут мы не разговаривали, занятые только набиванием живота. И, лишь утолив первый голод, я задал интересовавший меня вопрос:

– Почему вы оказались у башни позже меня? Где гуляли столько времени?

Парни, выглядевшие, как нашкодившие котята, переглянулись. Уже этого было достаточно, чтобы я догадался, о чем именно они не хотят мне рассказывать.

– Мы это... Мы ходили в храм, делали подношение.

Сейчас я даже не разозлился:

– Отдали последний кусок хлеба, да? Вы, конечно, придурки, но в этот раз ваш покровитель действительно спас ваши бестолковые головы.

На что получил два убежденных в своей правоте отрицательных мотаний головой.

– Вовсе нет! Мы это! Мы просили за тебя! – обрадовал меня откровением Витор.

Я закатил глаза. После всего произошедшего эти двое всерьез начнут верить, что наше спасение обеспечено небесным покровителем. И никакие доводы их не переубедят, даже пробовать не буду.

– Вы отдали последний кусок хлеба, – выражая вселенское страдание, вздохнул я.

– И теперь едим здесь, – улыбнулся Санни.

Я поморщился.

– Каждую крошку нас заставят отработать. Мы влипли по полной. Да, кровавое шоу, устроенное нами, Гошу впечатлило, но этот эффект не продлится вечно. Очень скоро Корень придет в себя, разрулит проблемы и посмотрит на нас трезвым взглядом. А что он увидит? Трех бестолочей, чрезвычайно везучих, но сказочно тупых.

Мои слова серьезно осадили воодушевившихся было парней. Сытый желудок сделал их слишком легкомысленными.

– Но... Ты же это... Ты же сам взял работу... – не столько обвинял меня в чем-то или спорил, сколько пытался понять мой негатив Витор.

– Да. И это была бы небольшая подработка, позволившая нам пережить голодный период. А теперь... Не знаю, но свободы действий в ближайшие пару лет нам не видать как своих ушей. Мы должны Корню столько, что отработать этот долг можно только одним способом – подняться выше мелких шестерок. Намного выше.

Парни переглянулись, кажется, начиная осознавать масштаб неприятностей.

– А как же наши? Мы сможем их найти?

Я пожал плечами:

– Не знаю. Но сомневаюсь, что Корень захочет тратить на это силы.

– Не ворчи, как старый пень, Като, тебе не идет, – заявил Пьер, с самодовольной ухмылкой появившись в кухне. – Голодный и раненый ты смотрелся лучше. А сейчас снова начал ныть, как в нашу первую встречу.

– Если ты думаешь, что я буду бешеным цепным псом...

– Ничего я не думаю, – прервал меня парень. – И что думает босс я знать не могу. Но ты произвел впечатление. Не порти его тупым нытьем. У нас в банде хватает дуболомов. А вот тех, кто умеет думать головой, а не задницей – недостаток.

Я хмыкнул, всем видом показывая, что причина такой ситуации мне известна. Все просто, люди, умеющие думать, не шли в банды. Добровольно стать отбросом общества можно только от сильной нужды и безысходности.

– А что касается ваших друзей, – Пьер пытался удержать на лице надменную ухмылку, но было видно, как сложно это ему дается. – Я бы не рассчитывал на это слишком сильно. Дэвид – говнюк с очень плохими связями. Он не сам забирает людей, как в вашем случае. Только дает наводку.

– Значит, надо спросить у него самого, – ответил я.

Пьер возмущенно поморщился:

– Нет, Като! Нужно смириться и жить дальше!

Но я был с ним несогласен. Да и парни тоже. На их лицах, в их глазах я видел решимость. Если не найдем своих, то хотя бы заставим одного очень нехорошего человека сильно пожалеть о своей ошибке.

Не дождавшись от нас ответа, Пьер махнул рукой:

– Черт с вами. Но сейчас не делайте глупостей! Сидите тихо и не отсвечивайте, пока Корень не разрулит все вопросы.

Однако, не найдя в наших лицах понимания и принятия, выругался и ушел. Парни перевели на меня мрачные взгляды, видимо, ожидая плана действий.

– Идем спать. После всего случившегося нам нужно отдохнуть.

Сказать было легко. Найдя свободную и наименее пыльную комнату, мы расположились внутри. Я лег так, чтобы видеть вход, и постарался расслабиться. Сегодня я хладнокровно, а кое-где безжалостно и с наслаждением, убивал людей, подростков. И не собирался рефлексировать по этому поводу, особенно зная, что их ждет перерождение и новая жизнь. Как и меня, с той лишь разницей, что убитые своей прошлой жизни помнить не будут.

Куда больше меня волновали последствия устроенной кровавой вакханалии. Как вообще местные к этому отнесутся. Новости о том, что где-то поблизости кого-то убили, мы слышали регулярно. И это ни у кого не вызывало шока. Теперь же смертей десяток или полтора, а, может, и все два. Если это тоже не вызовет ни у кого особого удивления, то... Стоит ли вообще сдерживаться? Может этот мир живет насилием? Может единственный способ здесь получать то, что хочешь, это отбирать у других?

И не свихнусь ли я сам, вставая на подобный путь?

Рассматриваю я эту проблему по одной простой причине – сила. Мне не хватает силы и преимущества над потенциальными врагами, чтобы рисковать и быть милосердным. Тот же Дэвид гарнизонный, одаренный. Маг. Всего скорее при встрече с ним у меня будет только один шанс на удачную атаку, которую он не переживет. В ином случае ответной атаки одаренного не переживу я.

Погруженный в эти мысли, так и не придя ни к какому заключению, я провалился в дрему.

Но проснулся от протяжного воя. Где-то рядом на улице выла собака. Ее вой подавлял все остальное и особенно сильно врезался в голову. Спрыгнув с кровати, я вышел в коридор. Дверь наружу была закрыта, ниоткуда не доносилось никаких звуков. Убежище было погружено в вязкую ночную темноту.

Вой исчез, но спать мне больше не хотелось. Отдохнувшее тело жаждало действия. Если я сейчас вернусь в кровать, то завтра гарантировано стану марионеткой в руках Корня. Нет, меня это не устраивало.

– Парни! Подъем! – крикнул я, вернувшись в комнату с зажженной лучиной в руке. Кроме нас, в убежище никого не было, так что скрываться было не от кого.

– Что случилось? – спросил Санни.

Они проснулись не так легко, как я, но сильно уставшими и сонными тоже не выглядели.

– Пока ничего. Но у меня в планах свалить из этого места. Для начала, а там посмотрим.

Парни лишь немного замешкались, не ожидая такой резкой перемены курса, но возражать не стали, спрыгнув с кроватей и выражая готовность действовать.

– Санни – на кухню. Собери чего-нибудь с собой. А мы с тобой, – не глядя на смывшегося выполнять поручение Санни, я начал присматриваться к стенам. – Мы с тобой ищем слабое место. Если я прав, раньше в подвале была котельная, наверняка раньше этот дом отапливался. Корень перестроил здесь все под себя, но что-то должно было остаться. Труба дымоотвода, например.

Я не был в этом на все сто уверен, но в процессе поиска себе убежища мы облазили очень много домов. И общие конструктивные особенности в них прослеживались. Не помню достаточно холодной зимы, чтобы требовалось отопление в доме, но такая штука, как горячая вода в жилище, для более ли менее богатых районов была привычна. Да, общие инженерные решения имелись, но такой вещи, как общий проект, еще в природе не существовало, похоже. И еще существовала отличная от нуля вероятность, что котельная вообще окажется не в той части подвала, какую захапал себе Гоша.

– Это... Като! – позвал меня Витор.

Он указал на проем в каменной стене, перекрытый деревянным щитом, ровно подогнанным и аккуратно вставленным.

– Молодец! Сейчас попробуем расковырять.

С инструментом было сложно, пришлось тащить с кухни ножи и вилки. Щит успел прилипнуть на коксовавшуюся пыль, и дело шло медленно. Пока Витору не пришла в голову идиотская идея.

– А ну, отойдите!

Я не успел его остановить, не рассмотрел в свете лучины его действий. А он не придумал ничего лучше, чем взять что-нибудь тяжелое и ударить по щиту, как тараном. Чем-то тяжелым оказался мешок репы, положенный в деревянный ящик. Раздался грохот, во все стороны полетела пыль. Санни кашлял, пытаясь сквозь кашель во всех известных ему матерных выражениях передать свою оценку интеллектуальных способностей друга. Я был сдержаннее, больше занятый повторным зажиганием потухшей лучины.

Вскоре неровное пламя осветило дыру в стене. Проход был открыт.

– Слушай, Витор. Признаю, тебе приходят в голову умные мысли. Но давай в следующий раз ты будешь озвучивать их нам, а не браться за реализацию сразу и своими силами, – попросил смущенного парня.

– Я это... Извините, – промямлил тот.

– Проехали.

Вытащив, наконец, щит я сунулся внутрь. Повезло, это действительно был дымоотвод.

– А теперь живее, пока на шум кто-нибудь не заявился.

Санни, не будучи идиотом, сделал три удобных сумки, компактных, чтобы не мешать, и вместительных, чтобы взять достаточно еды. Из чего уж он там их связывал – я не смотрел, закинул свою на плечо, не забыв запастись парой столовых ножей взамен утерянной заточки, и первым полез в трубу.

Собственно подъем был самой простой частью. Попеременно упираясь спиной и руками в одну стену, и ногами в противоположную, я выполз на крышу меньше чем за минуту. Честное слово, после дневных забегов это было сущее развлечение.

Наши проблемы начались позже.

Не став сразу выпрыгивать на крышу, я лишь высунулся из трубы и огляделся. До внешней стены отсюда оставалось всего пара кварталов, и я мог видеть горящий на постах свет. В нашу сторону вроде бы никто особо не смотрел. А вокруг были крыши, множество крыш.

– Вот же дерьмо... – прошептал я.

Потому что на множестве крыш видел огоньки света, и сидевших вокруг этих огоньков серокожих. Последние, как назло, моим появлением очень даже заинтересовались.

– Что там? – спросил нагнавший меня Санни.

Витор, как провинившийся, полз последним.

– Пока не знаю, насколько плохо, но нехорошо точно.

Выбравшись на крышу, пару минут мы потратили на поиск спуска. Улицы внизу выглядели пустыми, но в том-то и дело, что только выглядели. Что-то мне подсказывает, что серые, да и цветные, будут ой как рады ночным туристам на своей территории. Вот только выбора не было, и потому уже через пару минут я был внизу. Сторож у логова пропал, так что никто нам помешать не стремился.

– Держитесь рядом и... Не знаю. Если скажу – будьте настороже, сам буду выглядеть идиотом.

– Знаю, несвоевременный вопрос, – подал голос Санни. – Но кто-нибудь помнит дорогу?

– Я это... Обратно – помню, – ответил Витор. – Но куда мы идем?

Я пошел вперед, пока по тому же маршруту, по которому двигались днем. Других я все равно не знал.

– Задавать вопросы и выбивать ответы, – сказал я, но сам внимательно следил за домами.

Откуда-то постоянно доносились голоса и прочий шум, но на улицах никого не было видно. И это напрягало. Я знал, что рано или поздно неприятности нас найдут, исключительно вопрос времени. Но приближать их я вовсе не стремился.

Но, во-первых, не имел возможности пройти по этим районам так, чтобы не привлекать внимания местных. А во-вторых – ничего не знал об этих серых. То есть вообще. Они запросто могли оказаться как безобидными пацифистами, что было практически невозможно, так и каннибалами, чего я бы не исключал. Не мог я оценить степень опасности, сразу мысленно настраивая себя на то, что сегодняшнюю ночь могу и не пережить.

И перегородившие нам дорогу серые не заставили себя долго ждать. Я, не скрываясь, ухмыльнулся от чувства дежавю. Вот только здесь были взрослые мужчины, чьи хмурые рожи отметали версию с пацифистами. Впереди стояло пятеро, сзади нас еще трое.

– Здоров, – я поднял руку в приветствии.

На счет Теренса я был уверен, что этому козлу надо бить лицо, причем лучше сразу ногами. А вот с этими такой уверенности не было, и потому я сделал попытку быть вежливым.

Физиономии серых ничего не выражали, но на мое приветствие они хотя бы переглянулись. Хоть какая-то реакция.

– Прывітанне, – отозвался серый. – Што вы тут робіце?

Я не мог разобрать, это жуткий акцент, или диалект, но понимал серого я с трудом.

– Нас сюда привели без нашего согласия. Мы хотим уйти.

– Далей раены каляровых, – сказал серый. – Яны вас не прапусцяць.

И то, что он вообще рассматривает вариант, в котором мы дойдем до районов цветных, вселял оптимизм. А то, что цветные к нам прицепятся, я и сам отлично понимал.

– Да, – соглашаюсь. – Но я не знаю иного пути.

Серый кивнул.

– Іншыя шляхі есць, – сказал он, но я не понял смысла вообще. – У абход.

Вздохнул, борясь с дрожью. Очень хотелось верить, что я не провалю диалог следующим вопросом:

– Что ты сказал? Я тебя не понял.

– Я магу паказаць іншы маршрут, – более развернуто ответил серый, и в этот раз смысл я понял. – У абыход раенаў каляровых.

Я сглотнул ком в горле, думая, как задать следующий вопрос. Потому что от «могу показать» до «покажу» есть очень большая пропасть. Пока я размышлял, он снова заговорил:

– Што ў вас у торбах?

Я тут же скинул с плеча свой мешок, подняв его в руке.

– Немного еды. Меняю еду на безопасный маршрут через районы цветных.

Остальные серые оживились, хотя и едва заметно. Они все так же напоминали анимированные статуи, сбежавшие ночью с кладбища, но быстрые бросаемые взгляды на наши сумки и того, кто с нами разговаривал, давали мне достаточно.

– Усе тры сумкі, – ответил серый. – Я правяду вас па бяспечным маршруце за ўсе тры сумкі з ежай.

Я поморщился, но это было ожидаемо.

– Договорились, – и уже парням. – Снимайте сумки. Обменяем еду на проводника.

О чем переговаривались серые, я не слышал. Но подошли к нам двое, и говорливый протянул руку. Жест был интернациональный, но не тот, который «здравствуйте», а тот, который «давай». Когда наша еда перекочевала к серым, он отдал сумки своему спутнику. А сам махнул нам рукой:

– Сюды. Ідзіце за мной.

И повел нас в какую-то подворотню. Напрягало нас троих это неимоверно, и рукоять ножа я сжимал до боли в пальцах, одновременно стараясь контролировать обстановку, чтобы успеть среагировать на внезапную атаку.

Но никакой атаки не было. Он привел нас к большому ржавому люку, догадаться о предназначении которого не составляло труда.

– Падземны Горад, – прокомментировал серый то, что и так было очевидно.

Я мрачно вздохнул.

– Меня долго учили, что в Подземный Город лучше не соваться. Никогда.

– Я ведаю бяспечны маршрут. Мы не пойдзем туды, дзе есць таленавітыя.

Что такое: таленавітыя, я не понял. Но общий посыл, что наш проводник знает, что делает, уловил.

Похоже, сегодняшний день еще далеко не исчерпал лимит опасных приключений.

– Ладно...

Если мне суждено было убиться сегодня, то это произошло бы еще днем, при встрече с Теренсом. А раз уж встал на тонкое лезвие, то нужно идти до конца. Больше похоже на самооправдание, чем на устойчивую философскую позицию.

– Ладно. Показывай свой бяспечны маршрут.

Серый поднял заскрипевший ржавым металлом люк и первым спрыгнул в чернеющий провал. Я, сплюнув от досады, прыгнул следом.

Глава 9

Мы прошли тоннели легко и беспрепятственно. Может быть, серый, молчавший всю дорогу, провел нас по покинутой части, а, может быть, дурная слава Нижнего Города была сильно преувеличена. Но меньше, чем через час, мы выбрались на поверхность. Из острых ощущений – напряжение от ожидания подстерегавшей за каждым темным углом опасности. Однако, оказавшись на поверхности, я понял, что на протяжении пути было тихо, только звук наших шагов. Серый даже вылезать не стал, махнув нам рукой и исчезнув в темноте.

Мы снова оказались на свободе, предоставленные сами себе, без денег и еды. И свобода наша была иллюзорной и хрупкой.

– Сначала готовимся, – пояснил я парням дальнейший план действий. – А потом идем за Теренсом. А после него и за Дэвидом.

Если сразу сунемся к Теренсу, то он может успеть предупредить своего патрона, чего мне бы не хотелось. Лучше все сделать сразу же. Помножить обоих уродов на ноль. Не знаю, что будет потом. Честно говоря, отдаленное будущее меня сейчас вообще практически не волновало.

– А это? А как готовимся? – не понял Витор.

Я зло улыбнулся. Сейчас был бы уместен саундтрек из «Брат 2», да нарезка кадров с отпиливанием труб и изготовлением дроби. К сожалению, у нас не кино, придется все делать ручками.

– Увидите. Все делаем бегом и с первого раза. У нас нет лишнего времени и нет права на ошибку.

Сначала был забег по ночному городу до завода. Свалка, на которой я когда-то искал запчасти для будущих пугалок, все еще была на месте. Разве что тогда мы приходили днем, когда город шумел, а не ночью.

– Не шумите, – предупредил я парней.

Не хотел ни привлекать внимание ночной охраны, ни будить местных жителей.

– Что ищем? – спросил Санни.

– То же самое, что и в прошлый раз, – ответил я.

В сравнении с прошлым разом наша задача усложнилась. Помимо необходимости соблюдать тишину, мы все делали в ночных сумерках, осторожно разгребая кучи хлама.

Однако найти искомое было все же не слишком сложно. Местный порох не отличался качеством и сгорал не полностью. И никто не тратил время на очистку стволов, уходивших в лом. Несмотря на некоторые трудности, на сборы ушло не больше часа. Мы отобрали стрелянные стволы, из которых можно было добыть немного пороха, несколько бракованных спусковых механизмов и его железок. Казалось бы – кому придет в голову выбрасывать практически готовое оружие, для сборки которого нужно только немного поработать. Но кустарей, действительно способных собрать из этого хлама оружие, было слишком мало. И у них хватало работы и без того, чтобы заниматься подобной ерундой.

Кое-как закрепив собранный металлолом за спиной, мы двинулись дальше. Для сборки требовался минимальный инструмент, в прошлый раз одолженный мной у Гэрри. В этот раз я принял решение повторить маневр. Сбросив наш хлам в ближайшей подворотне, я отправился в дом парня. Сам он так урабатывался за день, что обычно крепко спал. Его родители были уже пожилыми, и пусть старикам иногда свойственно бодрствовать по ночам, но эти были почти глухи. Единственная, кто мог меня заметить – его жена. Но я счел это оправданным риском.

Замок на доме вскрыл гвоздем. Грубо и замок на выброс, но это Гэрри как-нибудь переживет. Замок на подсобке вообще сорвал, он держался чисто символически. Я начал хозяйничать в маленькой комнатке. Мешок на стол, а в него инструмент и всякая мелочь. Гвозди и прочая мелкая россыпь – на дробь. Самострелы будут одноразовые, большего я просто не успею смастерить. Зато не нужно заморачиваться с креплениями – лишь бы не разваливалось в руках и при одном выстреле.

Выглянул в коридор, прислушался. Дом спал. Выбрался наружу и, символически прикрыв дверь, скрылся в ночи.

Для работы обустроили первый попавшийся закуток. Теперь нам не нужно было заботиться о постоянном проживании, о том, что среди нас есть маленькие дети, а половина вообще девочки. Поэтому требования к помещению были минимальными. Грязный подтопленный подвал отлично подошел.

Столешницей стала старая дверь. Парни орудовали парой щеток, соскабливая порох. Я работал. Спусковые механизмы были достаточно просты, но еще не приобрели утилитарности массового производства. Выполняемые вручную, они носили следы работы мастера. Человек, занимающийся своим делом, особенно таким сложным, не может механически, как робот, повторять одну и туже конструкцию. Всегда будут мелкие различия, зависящие от настроения, источника света, или того, трепался мастер с соседом в этот момент или нет. Я же выкидывал вообще практически все, оставляя только кремень. У нас будет очень мало дрянного пороха, поэтому стрелять потребуется в упор, в прямом смысле тыча стволом в грудь, иначе дробь может потерять скорость и стать неопасной. Стволы опять же короткие, чтобы можно было легко прятать в одежде. Никаких рукояток, прикладов, вообще ничего. Трубка и рычаг спуска. Надежно до предела, в плане самого механизма. Единственное, что может подвести – порох.

– Черные птицы слетают с луны, черные птицы – кошмарные сны. Кружатся, кружатся в синюю ночь, ищут повсюду мою дочь, – мурлыкал я себе под нос.

К сожалению, я мало что мог придумать с порохом. В теории сделать немного пороха я был способен. Серьезно! Древесный уголь использовался в печах, не везде, но с его поиском не возникло бы вообще никакой проблемы. Селитра, правда, натриевая – удобрение, тоже относительно доступное. Мне, конечно, все это придется именно воровать, но ничего невыполнимого в этой задаче нет. Сложнее всего с серой, потому что достать ее в городе можно только со складов, охраняемых, ввиду узкого применения. Однако все это выполнимо, с одной оговоркой – время. Приватизировать же сразу порох, действительно очень хорошо охраняемый, и не простыми людьми, а как минимум гарнизонными... Слишком сложно, проще собрать компоненты по отдельности.

Не до конца сгоревший порох из стволов, конечно, тоже весьма спорное решение. Но уж какое есть.

Затем снаряжал выстрелы. Я сильно удивлен, что по улицам не бегают бандиты с самострелами, но в то же время рад этому. Немного странно осознавать, что пороховое оружие для местных является чем-то вроде автомобилей с автопилотом из моей прошлой жизни: посмотреть со стороны прикольно, но самому пользоваться – увольте. К тому же бандиты – в среднем народ не образованный, а без минимальных знаний и навыков обращаться, не говоря уже о создании самопала, с огнестрелом сложно.

К утру на столе лежало семь двуствольных самопалов. Стреляли только дуплетом, на случай, если в одном из стволов будет осечка. Чтобы угомонить одного засранца, на мой взгляд, вполне достаточно. Еще раз осмотрев совершенно невзрачные поделки грустно вздохнул. Мне десять лет, и я собираю оружие, чтобы пристрелить одного мудака, просто из мести, его смерть ничего не изменит. Кажется, моя жизнь движется в совершенно неверном направлении.

– Смотрите сюда и очень внимательно слушайте. Повторю два раза, а затем заставлю повторять все за мной. Эти игрушки – единственное, что может уравнять наши шансы против одаренного.

– Это... Като, – тихо обратился ко мне Витор, глядя на стол.

– М? Что?

– А это? Где ты всему этому научился? – подавленно спросил он.

Санни выглядел не лучшим образом. Я картинно закатил глаза и покачал головой:

– Голову я по назначению применяю, бестолочи! Разобраться в том, как устроены эти штуки, можно, наблюдая за изготовлением. А потом я видел, как их проверяют. Так что не отвлекайтесь и слушайте!

Утро я встретил в подворотне. Найденные по дороге тряпки закрывали мое тело, позволяя скрыть свою личность и оружие. Я вынес из прошлой жизни много навыков, порой довольно специфических и узконаправленных. Но вот слежки в их списке не было, если не считать чисто общего представления и обрывочной информации, которую нахватал из разных источников. Приходилось импровизировать. Хорошо, что Теренс, выросший на улицах, подобного опыта имел еще меньше, чем я.

Не приближаться больше необходимого, не маячить на виду, еще неплохо было бы меняться, но с последним были проблемы. Нельзя сказать, что я не доверял парням, скорее не был уверен в их навыках и выдержке.

А Теренс неплохо выглядел для того, кого еще вчера поимели в рот ножом, но меня это не удивляло. Скорее наоборот. После того как поставили на ноги нас, я скорее не понимал, почему на морде Теренса вообще остались шрамы.

Все, что мне было нужно – чтобы Теренс остался один, без посторонних. Жизнь парня, решившего за счет меня и моих друзей приподняться по социальной лестнице, не выделялась ничем необычным. Вышел из дома, прошелся до переулка, где поздоровался с корешами. Потом еще одна прогулка, новая подворотня. Снова обмен приветствиями, но на этот раз иной. Здесь не кореша, здесь шестерки Дэвида.

И я не без внутреннего удовлетворения понимаю, что уроды напуганы до мокрых штанов. Оглядываются, нервничают, дергаются. А еще понимаю, что Теренс среди них лишний, его не принимают за своего, хотя и не прогоняют. Разговоров я, естественно, не могу слышать, даже лица вижу издалека, мимику распознать так же невозможно.

Теренс продолжает ходить, но, кажется, без какой-либо внятной цели. Заходит в магазин, выходит через несколько минут с небольшим свертком. Возвращается домой. Жаль, не знаю, с кем он живет. По слухам, мать его уже отошла в мир иной, осталась сестра. Но сестру никто и никогда не видел, так что не факт.

Маячить долго на одном месте не хочется, поэтому присаживаюсь у стены и изображаю попрошайку. В этом мире данное занятие еще не превратилось в организованный преступный бизнес, так что занять чужую точку я не боялся. Все равно никто ничего не подавал, просто потому что давать было нечего – нищета же. На что-то надеяться можно было только у храма.

Ждать пришлось несколько часов. Теренс снова вышел и куда-то намылился. Снова слежка. Я лавирую между людьми, скользящим взглядом отслеживая человека, которого собираюсь избить, затем допросить, а потом избить еще раз до полусмерти. Не до смерти вовсе не из моральных побуждений. Просто знаю, что будет после смерти, и считаю смерть и перерождение слишком простым исходом. Если выяснится, что этот гаденыш напрямую причастен к исчезновению моей семьи... Я приду за его сестрой. Ни в чем неповинная девочка, которая умрет, быстро и без страданий. Отправится, если повезет, в лучший мир. Чтобы парень сполна ощутил то, что испытал я.

В душе грусть и тоска странной каталитической реакцией переплавляются в нарастающую злость. Я скучаю по рыжей, по непоседливым парням, даже по шебутным малявкам. Понимаю, что причина таких эмоций в потраченном времени, вложенных усилиях, которые я хотел окупить. Попахивает эгоизмом и холодной расчетливостью, но я искренне старался дать всем нормальное детство, чтобы выросли потом нормальные люди. Строил свое будущее.

Мои воздушные замки легко и непринужденно сдул ветер реальности.

Пара гарнизонных на той стороне улицы заметили меня. Не только заметили, один из них начал пристально всматриваться в мое лицо, лишь слегка скрытое капюшоном. Неужели уже есть ориентировки? Или мой внешний вид очень подозрителен? Не оружие же он шестым чувством заметил!

Сворачиваю в сторону, бросив еще один взгляд на Теренса, определяя направление его движения и готовясь перехватить. По переулку бегу, на ходу сбрасывая верхнюю одежду, мысленно матеря себя за то, что взял с собой оружие. Надо было оставить парням, но хорошая мысля всегда приходит опосля.

Выхожу на параллельную улицу, иду спокойно, борясь с желанием обернуться. Оружие все еще скрыто, но Теренс меня узнает с первого взгляда. Снова поворот, подворотня, теперь осторожно. Дошел до улицы, с которой только что свернул, огляделся. Гарнизонных не было, плохо. Но и за мной они вроде не шли. Нашел взглядом Теренса и тут же рывком вернулся в темную подворотню.

Парень оглядывался. Но как-то... Проверка. Он лишь проверял, нет ли вокруг кого-нибудь, обращающего на него излишнее внимание. А затем он скрылся в старом доме.

Через несколько минут, также проверив улицу, я зашел вслед за ним. Пахло сыростью, по облезлым стенам сложно разобрать, что здесь было раньше. Может жилой дом, а может какая-нибудь лавка. Шум впереди, тихий, особенно заметный в тишине покинутого дома.

Осторожно прошел через дом, нашел люк. Неужели у парня схрон здесь? Очень интересно. Люк оставлен открытым, и менее запылен и загрязнен, что все вокруг. Как неосторожно.

Прислушался, уловил далекие звуки. Спустился в подвал. Здесь пахло отвратительно, и я быстро понял – почему. И почему пахло, и почему дом был покинут. Подвал прилегал к канализации, и здесь был прорыв. Под ногами хлюпали грязные, если не сказать иначе, лужи. Ступать приходилось осторожно, больше заботясь о тишине, чем о чистоте ботинок. Но вскоре звуки стали громче. И я увидел свет.

В глубине подвала была организована комната. Точнее не так. Эта комната живо напомнила мне коридоры, по которым мы гуляли буквально несколько часов назад. Переход в Нижний Город. А Теренс не трус, если осмелился устроить схрон в таком месте.

Сам он копошился в паре коробок, явно что-то искал. Ну ничего, он нашел все, что ему нужно. Я взял палку, достаточно увесистую, чтобы гарантированно оглушить, но не убить. Он мне еще нужен. Обернулся Теренс лишь тогда, когда я подошел на два шага. Когда было уже поздно.

Замах и удар. Теренс подставляет руки, доска трескается от удара. Он падает на свои коробки, тут же получая от меня ногой по лицу. Этот удар заставляет его затылок встретиться со стеной. Достаточно, тело парня обмякает и оседает.

Быстро обшариваю ящики, не удивляясь разным условно ценным мелочам, которые парень успел накопить. Но меня интересовало другое. Веревка. Нашлась, не самая лучшая, но я знаю, как правильно связывать.

Минут через десять брызнул на его лицо водой. Теренс поморщился, закашлялся и выплюнул пару зубов.

– Като... – выдохнул он со злой обреченностью.

– Отвечаешь на мои вопросы быстро и подробно – выживешь. Может быть. Как минимум я тебя не убью, но свою смерть ты найдешь сам, если продолжишь делать то, что делаешь, – разъяснил я положение вещей.

– Ну ты и урод... – выдохнул он.

Мое колено прилетело ему в грудь, повалив на спину. Я наступил ему на шею, заставляя заткнуться.

– Я?! Теренс, я не лез к тебе со своими дебильными разборками. Не нарывался. Ты пришел ко мне. Ты, мудозвон головожопый! Так что во всем случившемся виноват ты сам.

Убрал ногу, дав ему возможность ответить.

– Ты... – слова шли через хрип, – Дохрена... О... Себе... Мнишь...

Пинок под ребра.

– Заткнись уже.

Я вздохнул, возвращаясь к заготовленным вопросам и опускаясь рядом, взяв связанную ладонь парня.