Текст книги "Крыло (СИ)"

Автор книги: Postulans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 18

В маленькой комнатке пахло чем-то остро-химическим, но разобрать чем именно не получалось. Наверное, в прошлой жизни я с этим запахом если и встречался, то мельком. Места было очень мало, старый грязный матрас в углу, на котором сейчас спала Джейн, да пара вёдер, в перевёрнутом положении выполнявших роль табуретов. На одном сидел я, на втором, как нетрудно догадаться, Химуро. Тусклый свет масляной лампы вырывал из темноты его хмурое и одновременно удивлённое лицо.

– В это очень сложно поверить, – признался парень.

– У нас нет выбора, – пожимаю плечами. – Сбежим, и уже завтра нас будут искать по всему городу. Искать с самой большой мотивацией, какая вообще возможна. Как минимум надо понять, что им от нас надо.

Я закрыл глаза и прижался спиной к холодной и чуть сырой стене, вспоминая прошедший день.

Мускулистый юстициарий, глянув по сторонам и не найдя лишних глаз, махнул рукой, призывая нас подойти.

– Сюда.

Мы, естественно, стояли на месте. Понятно, что никакой возможности для сопротивления у нас не было, но... Если бы команда звучала как-нибудь ожидаемо вроде: «мордой в землю, руки за голову!», я бы её выполнил. Но «сюда» никак не вписывалось в мои представления о возможных действиях юстициария. Джейн тоже пребывала в замешательстве.

– Идите за нами, если жить хотите, – более развёрнуто обратился к нам всё тот же мужчина. – Мы все объясним позже. И не тратьте время, его нет, ни у нас, ни у вас.

И мы пошли. Во-первых, я всё равно знал, что дальше пойдут угрозы. Один из них просто пригрозит убить одного из нас, чтобы оставшиеся быстрее соображали. Во-вторых, отойдя от первого удивления, я прикинул, могут ли существовать служители закона, желающие укрыть преступников для каких-то своих целей. И о да, ещё как могут. Даже варианты есть, два самых очевидных: противостояние группировок внутри юстициариума или банально «продажные копы».

Поэтому мы пошли. Точнее, пошёл я, а Джейн поплелась следом, но это уже детали. Наши новые друзья поспешили убрать нас с улицы. И убрать как можно дальше от храма. А затем провели по десятку незнакомых улочек и, наконец, привели сюда, приказав сидеть тихо и никуда не уходить. Мы с Джейн уложили Химуро на тот самый матрас, а затем рядом легла девушка, измотанная прошедшим днём. Я же не чувствовал себя особо уставшим, поэтому просто ждал.

Через час или два заявился долговязый. Увидев спящих посвящённых, он посмотрел на меня, явно оценивая, стоит ли со мной вообще разговаривать, или сразу будить остальных. Я не спешил ни помогать ему с выбором, ни пытаться убеждать в собственной разумности и взрослости. Наконец, долговязый заговорил.

– Слушай внимательно, повторять не буду. – у него оказался неожиданно красивый музыкальный баритон.

Я изобразил пристальное внимание.

– То, что произошло сегодня в храме – безобразное нарушение всех возможных законов и инструкций. Задача командора – предотвращать такие происшествия, а не устраивать их. Да, ты стал только поводом, а не причиной конфликта. Но суть в том, что из-за небрежности командора Бронса сегодня погибло много людей.

Юстициарий смотрел на меня не отрываясь, будто оценивал, насколько внимательно я слушаю.

– У нас были вполне легальные способы изъять тебя из храма, для этого не требовалось нарушать закон. Ни один из законов. Всего лишь нужно было бы потратить немного больше времени, и всё. Однако произошло то, что произошло.

Он бросил короткий взгляд на моих спутников. Они всё ещё спали или притворялись, не желая вступать в разговор.

– Вы – преступники. Ты в первую очередь, но и твои друзья успели заработать себе на высшую меру наказания. Тем не менее роль юстициариума не в том, чтобы ловить преступников, а в том, чтобы снижать преступность вообще. Несмотря на серьёзность ваших проступков, вы не являетесь преступниками по сути. Достаточно будет мягких мер, чтобы в ваших головах закрепилась, что наказание всегда следует за преступлением, и вас беспрепятственно можно вернуть в общество. Вы будете жить, соблюдая закон.

Долговязый замолчал, давая мне время обдумать и, возможно, как-то отреагировать на его слова.

– Я всегда стремился жить правильно, – попробовал я подыграть собеседнику. – Но в последнее время не слишком получается.

Он кивнул, приняв такой ответ.

– Я знаю. Люди вроде... Дэвида... позорят нас. Или вроде командора Бронса, устроившего необоснованную резню. Цель моя и моего напарника – очистить юстициариум от подобных личностей.

Честный коп? Не скажу, что такое невозможно. Правда, в нашем случае нужно более развёрнутое определение. Честный коп, которого сильно поимела жизнь, и он уже не просто старается жить честно сам, но готов вытащить палку из задницы и начать бить ей тех, кто понятия честности не соблюдает. Зверь, конечно, очень редкий, занесённый в Красную книгу, но в дикой природе иногда всё же встречается. Очень редко. Поэтому я ему не верю.

– И вы нам в этом поможете, – продолжил долговязый. – Конечно, ваш голос против голоса командора – ничто. И это значит, что нам с вами предстоит поработать вместе. Вы очистите своё имя, и у закона больше не будет к вам вопросов. А мы очистим юстициариум от всех, кому там не место.

Такими были слова этого мужчины. Я вновь открыл глаза, посмотрев на Химуро.

– Я им не верю, – признался парень.

Киваю:

– Правильно делаешь, я тоже не верю. У меня есть более правдоподобная версия: за контроль над юстициариумом борются разные группировки, и претенденты на лидерство хотят сбросить лидера. Или мы просто имеем дело с парой продажных ублюдков, навешавших нам лапши на уши.

Химуро хмыкнул:

– Последний вариант кажется мне самым вероятным.

Пожимаю плечами:

– Не без этого, но тут есть свои положительные стороны. Оставляя нас в живых, они рискуют. Потому что в случае захвата, если нас не убьют на месте, мы про этих хлопцев расскажем. Мы им зачем-то нужны. Нужны настолько сильно, что они готовы пойти на риск. Как минимум на возможное сотрудничество.

Химуро удивился:

– Сотрудничать? С продажными засранцами? Которые нас, вероятно, прихлопнут, как только мы перестанем быть полезными?

Поморщился:

– Согласен, звучит дерьмово. Но если мы просто сбежим, то будем убийцами. Перечислить количество трупов, которые на нас повесят? И напомнить, что нам будет за такой послужной список?

Химуро нахмурился, крыть ему было нечем.

– Над тем, что делать с этой ситуацией, мы ещё подумаем. Позже, все втроём, – я решил переключить тему. – Лучше расскажи, что это, мать вашу, было?

Парень криво ухмыльнулся:

– Хочешь так же?

Но я мрачно смотрел ему в глаза:

– Если честно – нет, не хочу. Вы выглядели как звери, потерявшие над собой контроль. А это совсем не то, что я хотел получить, когда проходил ритуал.

Он потерял всякое настроение шутить, уставившись в пол.

– Это... сложно объяснить. Джейн смогла бы лучше, она умничка.

Я не собирался просто так от него отставать:

– Она спит, а ты нет. Я правильно понял, что это нечто вроде одержимости?

Но Химуро отрицательно покачал головой:

– Нет. Ты уже знаешь, что магия чужда тварному миру, – дождавшись моего кивка, он продолжил. – И задача мага, неважно одарённого или посвящённого, не терять над ней контроля. А то, что ты видел... Это осознанное снятие контроля и распределение магической силы, неконтролируемой, по всему телу. Результат... Ты видел. Но вообще он может быть разным.

Я хмыкнул:

– Насчет разного ты верно сказал. Ты свалился, как и говорил. А вот Джейн...

– Я всё слышу. – отозвалась девушка.

Она села и обернулась на нас. Изменения никуда не ушли, хотя в свете масляной лампы тёмные пятна были едва заметны. Химуро тут же бросился к своей подруге и взял её за руку. Вот только Джейн сразу же одернула ладонь, лишь увидев свои когти. Дальше шли обычные нежности из вопросов и слов поддержки, которым я тактично не мешал. Мог бы выйти и постоять снаружи – так и сделал бы, но, к сожалению, нас заперли. Забавно. И то, что нас заперли, и то, что мне оставили пистолет. Юстициарии просто не отвлекались на такую мелочь, как досмотр. Впрочем, после того, что творили мои спутники, обычный пистолет не выглядит такой уж большой угрозой. Да и дверь нас не остановит, если мы захотим выйти.

– Значит, ты предлагаешь подождать? – спросила Джейн, когда они закончили.

– Да. Если у вас есть какие-то друзья, способные нам помочь – рассказывайте, я буду только рад. Или, может быть, есть тайный способ связаться с остальными посвящёнными?

Ничем подобным они похвастаться не могли, что вызвало у меня двоякое ощущение. Тайный ход жрецы предусмотрели, значит, предполагали, что им надо будет воспользоваться. Тогда должны были предусмотреть и дальнейшие действия после побега. Поэтому либо ребята не в курсе... Либо не готовы рассказывать мне. Вынужден предполагать второй вариант.

– У меня есть один знакомый. Бандит. Он с большой вероятностью попытается прибить меня при встрече, после всего, что я натворил. Но если всё же выслушает... – я неопределённо повёл рукой, формулируя мысль. – Скажем так, он мог бы помочь нам скрыться за хорошую плату. А предложить мы ему можем только собственные силы. Одарённые, как я понимаю, на дороге не валяются, так что это его заинтересует.

Химуро скривился:

– Менять продажных законников на обычного бандита?

– Замечание дельное, но я не знаю мотивов этой парочки, Химуро, – продолжил я свою мысль. – А мотивы Гоши Корня знаю прекрасно. И попади мы к нему, он точно попробует нас спрятать, а затем использовать. Причём не один раз и с последующим устранением. Он захочет, чтобы мы как можно больше работали на него.

– Не хочу к бандитам, – призналась Джейн.

Я лишь грустно улыбнулся, а ответил за меня Химуро, перефразировав мои же слова:

– После всего, что сегодня произошло, мы тоже бандиты.

И разговор завял. Очень уж мрачным было наше положение, и все трое это отлично понимали.

А затем пришёл мускулистый.

– Скучаете, – он протянул нам небольшой мешочек, что принёс с собой. – Вот, перекусите. Нас ждёт долгий разговор.

В мешке лежали пироги и кувшины с молоком. Впрочем, еда лезла нас с трудом, так что поели мы без удовольствия. Мускулистый же настаивал, что силы нам потребуются и вообще растущим организмам надо кушать. А также отказывался переходить к делу, пока мы не поедим. И когда опустевший мешочек был отложен, он начал:

– Начнём сначала. Представлюсь. Дэрн. Брюс Дэрн. Наша с вами общая цель, детишки, испортить жизнь командору Розалье Бронсу. Резня, свидетелями которой вы являлись, не первая в его карьере, но есть загвоздка. На его текущем посту это вообще не проблема. К сожалению, всё, что ему грозит – выговор за потерю трёх юстициариев и пяти десятков гарнизонных.

Брюс достал из-за пазухи небольшую флягу с чем-то явно крепким и сделал из неё короткий глоток.

– Чтобы его всерьёз взяли за яйца, нужно обвинение в чём-то непростительном. В чём-то таком, за что Верховный Совет открутит ему голову несмотря на все предыдущие заслуги. Поэтому, Като, слушай очень внимательно. От этого будет зависеть твоя жизнь и жизни твоих друзей.

Из кармана формы была извлечена тряпочка с символикой.

– Это символика рода Минакуро. Лет пятнадцать назад, когда Бронс был ещё обычным офицером, у него был друг, Минакуро Геральт. И оба они влюбились в одну девушку, что стало концом их дружбы. Бронс так и не простил их до сих пор. И, очень удачно для нас, что ровно одиннадцать лет назад у счастливой пары пропал ребёнок.

Одиннадцать лет назад? Я выразил лицом весь возможный скепсис по этому поводу, но вызвал у Брюса лишь улыбку.

– Естественно, ты не имеешь к Минакуро никакого отношения, мы уже проверили. Но! Парня похитили до того, как он прошёл все инициации и процедуры. У них даже нет образца крови, чтобы сравнивать. А теперь главное, – для обозначения важности момента он даже поднял указательный палец. – Ритуал, через который тебя провели. Он убивает саму возможность проверить твоё родство с родственниками по наследованию магии. Любые проверки твоего родства будут давать неоднозначные результаты. Никто не сможет гарантированно подтвердить, что ты сын Геральта и Айны. И также как никто не сможет доказать обратное.

Химуро и Джейн сидели совершенно... ошеломлённые, скажем так. Я же, уже уловив идею Брюса, настроился на более конструктивный диалог. Да, наглый заход этой парочки меня неслабо поразил, но после всего, что со мной происходило в последние дни... Я устал удивляться.

– А то, что я могу быть банально непохож на якобы родителей?

Он лукаво улыбнулся:

– Геральту столько раз уродовали лицо за время службы и столько раз его восстанавливали разные целители, что родная мать не вспомнит, как он там когда-то выглядел. На дедушку ты отдалённо похож, этого будет достаточно.

– Что-то я сомневаюсь, что можно просто так прийти к двум одарённым и сказать, что нашёл их давно потерянного ребёнка.

– Естественно, – не стал отрицать Брюс. – Это сложный и тонкий момент. Но решаемый. Предоставь это нам.

– Так, – я поморщился, но выбора нет. – А теперь как всё это связано с Бронсом?

– Как я и сказал, командор люто ненавидит бывшего друга. Подробности тебе не особо нужны, какая разница, что там происходило десяток лет назад. Главное, Бронса тогда поймали в квартале Минакуро. По его словам, он хотел поговорить с возлюбленной и переубедить её. Что уже тогда звучало натянуто, ведь девушка как раз родила мужу малыша. И именно в тот день пропал ребёнок. Бронса едва не убили тогда.

Брюс самодовольно улыбнулся.

– И вот теперь мы подстраиваем всё так, будто Бронс ни с того ни с сего заинтересовался простым парнем с улицы. Да так, что искала тебя добрая треть оперативников. А когда нашла, он попытался тебя убить. Не напрямую, а в суматохе, но кто там будет разбираться. Для всех дело будет звучать так: десять лет назад он хотел тебя продать, но не получилось. Не было у него нужного опыта, контактов, авторитета. Поэтому он тебя просто выбросил, чтобы улица сделала за него всю работу. Но ты выжил. А когда он нашёл тебя снова, решил закончить начатое, чтобы гарантировано скрыть своё преступление. И чтобы ты знал, торговля одарёнными детьми – преступление высшей категории. Даже косвенных доказательств будет достаточно, чтобы Бронс потерял доверие Совета. После такого потеря должности будет для него счастьем. Минакуро – ребята резкие, и свои ликвидаторы у них есть. А поддержки у Бронса не будет, он вразладе со своим братом, главой рода Розалье.

Юстициарий снова приложился к своей фляге. Комнату заполнил лёгкий флёр пряностей.

– Детали дела тебя волновать не должны, всё это оформим мы сами.

Я несколько секунд смотрел в глаза мужчине, но продолжения не было. Поэтому я прокомментировал весь этот план:

– Авантюра.

Улыбка юстициария взяла новую отметку самодовольства.

– Мы давно всё это готовили.

Я удивился:

– Насколько давно?

Он, похоже, не понял подвоха моего вопроса:

– План готовили уже несколько лет. Тебя заметили, когда началось расследование убийства Дэвида. Сложнее всего было поймать тебя за стеной храма. Вот это была чистая лотерея. Знаешь, что такое лотерея?

Я чуть кивнул:

– Да. Один шанс на миллион.

– В самую точку. В том, что командор устроит резню, сомнений не было. Не просто так он все доступные силы привёл к храму. Но ты мог вообще не перенести ритуал. Мог умереть во время побега. Вы могли не прорваться через оцепление...

Но я перестал его слушать ещё на моменте с ритуалом. Кто-то из них был подсадным. Химуро или Джейн. Впрочем, ответ был очевиден.

– Джейн?

Девушка потупилась. Химуро не понял моего вопроса, всё ещё едва успевающий за нитью разговора, он не успел осознать значения последних слов нашего мускулистого друга. А потом понял и он.

– Ты знала!

И в этом коротком восклицании, в интонации, в выражении его лица было столько обвинений сразу, что Джейн съёжилась, не поднимая взгляда и не пытаясь отвечать.

– Но всё сложилось успешно, – закончил свою мысль Брюс.

И я понял, что честным копом здесь и не пахнет. Эта мразь подставила кучу народа только для того, чтобы сместить своего начальника. А ещё я понял, что он надел на мою шею очень прочную петлю. Я не могу соскочить с этой авантюры – измазался в крови. А если всё получится – эти двое вполне способны доказать, что я не тот, за кого мне придётся себя выдавать. Вот уж не сомневаюсь, что он неспроста умалчивает о деталях. Оставили они себе лазейку, чтобы и меня в дерьме утопить, и самим чистенькими остаться.

– Мне всё понятно, Брюс. Выкладывайте, какой у нас план, и что от меня требуется.

Глава 19

– Я не знала о нападении! – огрызнулась Джейн.

Почему юстициарий говорил при ней, мне было понятно, но я всё равно испытывал некоторое недоумение из-за того, что разговор состоялся не лично, а в присутствии этих двоих. Тайна в таком деле обязательна. Брюс же говорил при них, и теперь эти двое стали участниками всей этой авантюры. Я на его месте сказал бы, что я действительно являюсь ребёнком Минакуро, а уже наедине прояснил детали. Но имеем то, что имеем, и возникает у меня чувство, что юстициарии нас троих пустят в расход, когда мы сыграем свою роль.

– Но ты знала, куда нужно уходить, – вполне обоснованно заметил Химуро.

А вот он вызывал у меня вопросы. Если Джейн уже была на крючке у парочки хитрожопых оперативников, и ей они могли вертеть как хотели, то Химуро был случайным свидетелем. Носителем секрета, опасного как для меня, так и для них. После долгого обдумывания я пришёл только к одному выводу. Брюс хочет внушить этим двоим, что их благополучие теперь зависит только от меня, что без меня они будут уже не нужны, а это очень близкая смерть.

– Этот план отхода упоминался просто между делом. На всякий случай. Они никогда не говорили мне, что к нему нужно будет обязательно прибегнуть. Мной воспользовались так же, как сейчас воспользуются всеми нами! – отозвалась Джейн.

Они сидели в разных углах комнаты и переругивались уже минут тридцать.

– Она права, Химуро, – оборвал я парня, уже открывшего рот для нового обвинения. – Им не нужно было ей ничего рассказывать. Всего лишь марионетка, знай дёргай за ниточки.

Химуро бросил на меня злой взгляд. Он ещё не был готов простить свою девушку.

– Я серьёзно, – устало вздыхаю. – Знай она о бойне, я думаю, не пошла бы туда сама, и тебя бы отговорила выходить на улицу. Два хитрозадых ублюдка разыграли все так, как им было нужно. А нам сейчас нужно думать о том, как пережить эту авантюру.

Химуро надулся:

– Тебе-то чего переживать. Скоро станешь богатеньким мальчиком, который вернулся к любящим родителям.

– И как только кто-нибудь узнает, что это неправда, его тут же прикончат, – язвительно отметила Джейн. – Причём первые кандидаты на раскрытие тайны – два юстициария, которым нужно лишь сместить своего командира. Они смогут шантажировать Като и добьются от него всего, чего захотят.

Но парень закрылся, будто и не слышав слов девушки, отчего она поникла окончательно. Джейн сидела, обняв коленки, и старалась не расплакаться. Подростки, блин, пубертатного периода. Ну хоть замолчали.

– Не в качестве обвинения, мне просто интересно, Джейн. Зачем? – обратился я к девушке, задав вопрос, до которого Химуро не додумался. – Как ты вообще с ними связалась?

– Это так важно? – тихо переспросила она.

– Просто ответь, – настаиваю.

Она немного помолчала, бросив ещё один взгляд на своего парня, прежде чем заговорить.

– Я попала в храм из-за болезни. Сначала мы пытались попасть в госпиталь Верхнего города. Естественно, нас не пустили, и тогда к моим родителями пришли они, но в тот день они не представились, как юстициарии. Просто работники администрации, готовые помочь. Рассказали про храм. Они не появлялись, пока я окончательно не выздоровела. Когда я решила остаться в храме, тогда мы снова встретились. Они расспрашивали, как прошло лечение, всё ли в порядке. Я не знала, не понимала, что рассказываю что-то запретное или очень важное. Только тогда, через несколько месяцев они рассказали, кем являются. Я сначала испугалась, но они не требовали ничего рассказывать. Объясняли все необходимостью поддерживать порядок, не вмешиваясь во внутренние дела храма. Я не понимала...

Она затихла. В общем-то, всё понятно, мягкая вербовка, навязывание доверия и сбор фоновой информации. Вполне эффективный подход. Девяносто девять из ста информаторов думают, что в той информации, что они передают, нет ничего важного.

Удовлетворив любопытство, я переключился на план моего чудесного «возвращения» в семью Минакуро. И следующим пунктом плана было посещение какого-то Белого Змея. Это прозвище врача, насколько я понял, который может сделать так, чтобы проверки родства через кровь давали не категорические отрицательные результаты, а нечто неопределённое. Генетической экспертизы в этом мире ещё не существовало, одаренные вынуждены были учиться устанавливать родственные связи в своих семьях, и, конечно, какие-то методы уже были.

А затем меня проведут в Верхний город, для встречи с новыми родственниками. Джейн и Химуро представят моими друзьями, по словам Брюса. Джейн сможет без проблем вернуться к семье, а Химуро ещё непонятно, зависит от благосклонности Минакуро, но на улицу его не выбросят, по словам юстициария.

Ещё раз посмотрев поочерёдно на Джейн и Химуро, я вздохнул, выражая этим вздохом всю печаль взрослого человека по поводу содержимого голов подростков.

– Помиритесь вы уже!

Джейн сильнее обняла колени, а Химуро стал сопеть громче.

– Я серьёзно! Химуро, ну чего ты дуешься как мышь на крупу? Что ты от неё хочешь? Чтобы извинилась? За что? – сопение. – Ну не рассказала она тебе сразу, что приходится сотрудничать с юстициариями. А как ты, скажи на милость, себе это представляешь? – громкое сопение.

Сидит, дуется, кулаки сжимает. Поднимаюсь и слегка пинаю его по ноге, привлекая внимание.

– Давай поднимайся.

– Отстань.

Пнул в бедро, сильно и болезненно.

– Ай! Ты чего творишь?!

– Ты чего творишь, идиот? На неё посмотри! – я указал на Джейн.

Парень всё же перевёл взгляд на девушку. А Джейн тихо вздрагивала от плача. И в наступившей тишине мы услышали сдавленное:

– Мне очень жаль...

По лицу парня стало понятно, что он уже почти готов броситься к ней, всё же чувства у него были вполне настоящие. Я добавил масла в огонь, чтобы сомневался поменьше:

– Она и без тебя себя винит за то, что случилось. Винит за всех, кто умер...

Этого было достаточно, парень сорвался, наконец, с места и бросился обнимать Джейн, пытаясь её успокоить. Очень милая, конечно, сцена, но...

Я испытывал некоторую неловкость и хотел бы покинуть комнату, а дверь всё так же была закрыта. Дежавю, блин.

К счастью, в этот раз от неловкости меня спас вернувшийся юстициарий. Долговязый. Он бросил ничего не выражающий взгляд на подростков, обнимавшихся на матрасе, и от комментариев воздержался. Вместо этого, выложил стопку одежды.

– Одевайся, нам пора. – приказал мне.

Через полчаса мы с долговязым шли по улице, а Джейн с Химуро остались ждать. Им предстояло еще выбрать одежду, скоро нужно было выйти из укрытия. Я щеголял в широкой детской шляпе, что-то вроде сомбреро. Полагаю, этот головной убор популярен у крестьян, работающих на полях. Одежда простая, не городская, тоже, кажется, крестьянская. Больше всего напрягали грубые башмаки с деревянной, в прямом смысле, подошвой. Я всерьёз опасался остаться сегодня с мозолями.

Ходить в открытую по улице было немного боязно, но на нас почти не обращали внимания. Больше на долговязого, всё-таки служитель закона, а уже потом по остаточному принципу на меня. Я боролся с напряжением, вызванным страхом разоблачения, и хоть и смотрел по сторонам, маршрута от волнения совершенно не запомнил. Стояло раннее утро, людей на улицах было пока ещё немного, район мне был незнаком от слова «совсем».

А ещё я увидел стену Верхнего Города, она мелькала среди домов приближаясь. Я с некоторым удивлением взглянул на своего молчаливого провожатого, но долговязый словно не замечал моих взглядов.

Мы вышли к воротам. Воротам крепости, отгораживающей один мир от другого. Здесь, у самых ворот, в районе, примыкающем к внутренней стене, всё было красиво. Относительно места, где я вырос. Не было выпячивающей из всех щелей нищеты. И всё же это был ещё не Высокий Город, не град на холме. Хорошо одетый мужчина, прошедший нам навстречу, был чем-то крайне озабочен. У женщины, подметающей и так достаточно чистую улицу, не хватало трёх пальцев на руке. Мальчишка, прилично одетый и выглядящий так, что сразу становилось понятно – он никогда в своей жизни не голодал, спешил куда-то ранним утром. И он совсем не выглядел счастливым. Напряжённым, хмуро зыркающим на прохожих, злым. Не счастливым.

В храме было хорошо. Но я не забыл, как выглядит мир за его пределами. Я не разучился замечать то, что происходит вокруг.

На воротах стояла стража. Я нисколько не сомневался, что это одарённые. Десяток воинов в... доспехах. Не громоздких рыцарских латах, или в чём-то подобном. Эти доспехи вызывали совершенно другое ощущение. Да, металлические, кажется, что позолоченные, хотя золотое свечение могли вызывать другие металлы. Дело не в этом. Их доспехи не выглядели тяжёлыми, не выглядели сковывающими движения. Стражи врат двигались, легко и привычно, будто не было на них никаких лат. Да, если они одарённые, то понятия о тяжести у них другие, но всё же.

Рассмотреть стражей подробно я не успел. Мы слишком быстро прошли врата куда быстрее прочих людей, которых досматривали, проверяя какие-то бумаги. Долговязый лишь показал нечто в своей руке, и стражник махнул рукой, разрешая пройти.

По арке врат мы шли примерно минуту, так что стену я оценил примерно в сотню метров. Сто метров камня. Чёрт подери, сто метров камня. При высоте стены и её длине... Кто-то был невероятно мотивирован и очень хотел защитить что-то внутри.

Неожиданно повеяло теплом. Я сделал вдох и едва не споткнулся. Воздух был свеж, как после дождя. Едва заметно пахло лесом. За свою жизнь я привык к запахам города, перестал обращать на них внимание. Но если откровенно, то город не пах, город смердел.

Когда мы прошли ворота и вступили на мощёную полированным гранитом дорогу, то оказались в другом мире. Мы шли по другому миру. Здесь жили другие люди. Другие, иные, похожие, но чем-то неуловимо отличающиеся от тех, кто жил за стеной. Бегали дети, беззаботные и счастливые. Это выбило меня больше всего. Дети моего возраста. Обычные дети. И ладно я, но я смотрел на них, а вспоминал свою семью. Санни и Витора, Грету, остальных. Постоянно голодные, думающие только о том, что мы будем есть завтра. И группа детей, играющих с мячом. Возраст тот же. Заботы другие.

Долговязый обернулся на меня. Он явно не хотел привлекать к нам внимания, поэтому ничего не говорил и не одёргивал. Я же взял себя в руки и пошёл дальше, хотя и продолжал смотреть по сторонам. Осторожно, украдкой.

Взрослые тоже были иными, но после детей это уже не так сильно меня задевало. Здания отличались. Каменные, покрытые мрамором, украшенные узорами, лепкой, статуями, фигурами. Иные не только по богатству, по самой своей сути. В маленьких двориках растут аккуратные клумбы и деревья. Кое-где прямо на траве лежат детские игрушки, и не похоже, чтобы кому-то здесь может прийти в голову взять чужое.

Затем я увидел родовой квартал. Участок города, огороженный своей стеной. Пусть это обычная металлическая решётка, не способная остановить одарённого, но всё-таки. И столбы, на которых висели штандарты с клановой символикой.

Здесь всё было необычно белым, чистым, светлым. В сравнении с нашими трущобами, возможно, но ощущение возникало именно такое. Попал в другой мир. Я попал в иной мир, просто пройдя через ворота.

Мы дошли до другого квартала. Символика была мне незнакома, даже ассоциаций не вызвала. Ромб, разделённый по вертикали линией, которую обвивают снизу-вверх две змеи, шипя друг на друга у вершины. Что-то мне подсказывает, что прозвище «Белый Змей» появилось не просто так.

Однако в сам квартал мы не зашли, обойдя его и дойдя до... Госпиталя? Больницы? Здание имело только символ сердечка, что вызвало у меня нервный смешок. По небольшой зелёной зоне рядом с больницей прогуливались пациенты, судя по одинаковой белой одежде.

Долговязый повёл меня к боковому входу. Обычное крыльцо, просто навес от дождя и двойная дверь, пропустило нас внутрь. Здесь не было стойки приёмной, мы оказались сразу в больнице. Лишь скучающий одарённый, страж в доспехах, похожих на те, что были у стражей врат, но облегчённых, бросил на нас короткий взгляд, прежде чем вернуться к чтению книги.

Долговязый повёл меня по коридору с чистыми мраморными стенами, почти сразу мы свернули на лестницу, начали спускаться. Магические светильники давали ровный приятный свет. Мимо прошла медсестра в медицинском халате с символикой сердечка. Спустились на пару этажей. Здесь я увидел лифт, механический. Двое крепких мужчин как раз крутили рычаги, когда платформа поднялась с нижних уровней дальше наверх. Короткая прогулка по коридорам, по ним также ходили врачи, сестры, больные, а также люди, которых я не мог с ходу идентифицировать.

Долговязый остановился у одной из дверей. Протянул руку, но замер. Он сделал глубокий вдох, будто боролся с волнением, и лишь после этого постучался. Несколько секунд ничего не происходило, а затем дверь открыл парнишка моего возраста с яркими голубыми глазами и пшеничной шевелюрой. По мне он мазнул коротким взглядом, сразу переключив внимание на долговязого.

– Здесь Утер, сир.

Вот я и узнал, как зовут долговязого.

– Пусть входят! – крикнул изнутри некто, обладающий приятным голосом.

Мальчишка посторонился, пропуская нас внутрь, в лабораторию. Ничем иным это место быть не могло, хотя и несколько отличалось от моих представлений о лабораториях. Лабораториях безумных маньяков от науки, если быть точным. На стене напротив входа висела морда какого-то существа. Не голова, морда. Кожу сняли с головы и терпеливо растянули на плоскую поверхность, закрепив таким образом на стене. И это не бросалось в глаза на фоне остального убранства лаборатории. Колбы с заспиртованными животными, в основном змеями. Безголовое тело кошки, лишённое шерсти, слегка двигающееся, будто всё ещё живое. Или действительно живое, поддерживаемое на этой стороне какими-то медицинскими способностями и заклинаниями.

Голубоглазый парнишка подошёл к рабочим столам и начал отмывать один из них от крови. На другом лежал труп мужчины, изрядно выпотрошенный. На третьем столе сидела девушка спиной к нам и застёгивала, накинутый на обнажённое тело, лабораторный халат. Когда она обернулась, я сделал мысленное уточнение – девочка. Она была на два или три года старше меня, до девушки ещё не доросла. Взгляд притягивали глаза с вертикальным зрачком, но не кошачьи, а скорее... змеиные? Застегнув халат, она высвободила из-под ткани гриву чёрных, как уголь, длинных волос. Встала. И всё бы ничего, если бы не пятна крови, проступившие на ткани. И не раздвоенный змеиный язычок, на секунду появившийся из приоткрытого рта. Предположу, что она не просто так лежала на лабораторном столе. И если честно, меня всё это немного пугает.