Текст книги "Лиррийский принц. Хроники Паэтты. Книга III (СИ)"

Автор книги: postsabbath

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)

В одном из более ранних разговоров Кэйринн поделилась своими планами: она намеревалась сколотить настоящий отряд в несколько десятков илиров – сплотить вокруг себя всех, кто не готов был с жертвенной тупостью ждать, пока их вырежут, словно баранов. Драонн, если честно, не очень представлял себе, что из этого может получиться, но переубеждать девушку не стал.

После ухода небольшого отряда молчаливое уныние надолго повисло над Доромионом. Наступающая весна вместо надежд несла новую горечь разочарований – скоро придёт время пахоты и сева, но все понимали, что никакого смысла в этом не будет. Вряд ли красноверхие дадут лиррам взрастить хлеба, тем более после набегов Кэйринн.

Это не значило, что Драонн опустил руки – он решил во что бы то ни стало подготовиться к длительной осаде. Если потребуется – они разработают участки где-нибудь поглубже в лесу, где их не отыщут погромщики. Это будет сложно, и даже неимоверно сложно, но всё же лучше так, чем умереть с голоду.

Новые вылазки принц пока решил прекратить. Благодаря жадности и беспринципности шедонских купцов зерна у них должно было хватить на пару месяцев. Сейчас нужно было сосредоточиться на том, чтобы подготовиться к долгой осаде. Хотя, если придёт большая императорская армия – никакая подготовка не поможет. Оказаться в осаждённом замке тогда будет равноценно верной смерти.

Идея возникла сама и вдруг – нужно уходить. Крепость замковых стен – опасная иллюзия. Они не защитят от голода и болезней. Если в Сеазию придут легионы Теотена – замки падут вместе с хозяевами. Боевые маги сломают ворота, а даже если и нет – войскам хватит нескольких месяцев осады, чтобы взять Доромион измором. И в том, и в другом случае конец всё равно будет один.

Если что и может спасти – так это бескрайние лесные просторы Сеазии, а быть может – чем чёрт не шутит! – даже и палатийские. Север велик, и ни одна армия мира не сможет вечно рыскать по этим древним лесам, чтобы отыскать горстку лирр. Лиррийский народ испокон веков жил в лесах, и лишь близкое знакомство с людьми превратило их в обитателей тесных городов и каменных замков. Быть может, пришла пора вернуться к истокам? Быть может, именно в этом будет спасение?

Пока что эта мысль казалась безумной и пугающей, поэтому Драонн не стал делиться ею ни с кем, даже с Аэринн и Ливейтином. Ему хотелось как следует обдумать всё, убедить для начала самого себя. Правда, времени для этого было немного. Если он решится – поиски нового убежища нужно начинать уже сейчас. Принц даже малодушно подумал о том, чтобы перебраться к Кэйринн в её лагерь углежогов, но быстро отверг эту мысль.

Вести от самой Кэйринн пришли через три дня. Голубь, которого она взяла с собой, вернулся. Увы, послание от беглянки было максимально кратко и сухо: «Мы на месте. Всё в порядке». Что ж, учитывая то, как они расстались, на большее рассчитывать было глупо. Оставалось надеяться лишь, что семеро илиров, из которых одна девушка – даже скорее девочка, сумеют как следует обустроить лагерь, подготовив его к возможным атакам. Драонн очень жалел, что с нею сейчас нет Ливейтина – тогда он был бы куда более спокоен.

Ко времени получения послания от Кэйринн принц окончательно решился. Он, посовещавшись с Ливейтином, отрядил четверых ловких илиров, чтобы те отыскали глухое местечко для обустройства лагеря. Драонн не собирался покидать родные стены – если не явится армия, они как-нибудь переживут и здесь, благо леса вокруг изобилуют дичью, а фермеры уже отправились на поиски подходящих полян, которые можно было бы засеять рожью и овощами. Но если армия явится – у него должен быть запасной ход.

Благодаря всему этому апатия Драонна вдруг сменилась жаждой деятельности. Он словно встряхнулся, взял себя в руки. Теперь у него появилась цель. Нет, даже больше – у него появилась надежда.

Глава 35. Борильдов грот

Казалось, замок опустел. После зимней скученности сейчас и правда стало малолюднее. Днём большая часть обитателей замка теперь находилась вне его стен. Одни охотились, другие разрабатывали поля – частью старые, брошенные прошлым летом, но главным образом – новые, укрытые в лесах. Работа на последних была сущей пыткой – орудия с трудом справлялись с дёрном, пронизанным множеством кореньев, однако фермеры не сдавались и не унывали. Все понимали, что именно от этих участков будет зависеть их продовольственное благополучие. Старые же фермы разрабатывались лишь частично, скорее для отвода глаз.

С некоторого времени довольно значительная группа мужчин была занята ещё одним очень важным делом – они возводили новый лагерь в глубине леса милях в пяти от Доромиона. Место это нашли разведчики – оно действительно было весьма укромным и глухим. Кроме того, местность вокруг была довольно болотистой, а сам будущий лагерь оказывался как бы на островке посреди этих болот, что значительно упрощало его защиту.

Более двух десятков илиров спешно возводили двойной частокол, чтобы затем создать внутри мощные бревенчатые постройки. Руководил работами Ливейтин, поскольку сам Драонн не мог позволить себе надолго отлучаться из Доромиона. Он бывал в новом лагере не чаще раза в неделю, всё остальное время руководя работами в замке. Будь у него больше илиров, он попытался бы реализовать весьма амбициозный проект, на который его предкам, увы, не хватило воображения.

Драонн мечтал о подземном ходе – не таком, как пара потайных ходов, что уже были в его распоряжении, а таком, что уходил бы, быть может, на полмили от замка. Такой, через который можно было бы незаметно уйти в случае осады. Но вырыть такой ход было под силу либо артели гномов, либо сотне илиров, работающих всё лето. У принца же не было в запасе ни рабочих рук, ни времени. Так что мечты пришлось оставить ради более земных и насущных дел.

Огорчало отсутствие вестей от Кэйринн – с тех пор, как прилетел голубь, никаких посланников больше не было. Также хотелось бы больше узнать о том, что творится в провинции – сумели ли принцы пережить зиму, продолжается ли сопротивление? Удивительно, но в этом году возле Доромиона ещё ни разу не было красноверхих. То ли селяне наигрались в войну, и сейчас весь свой пыл тратили на полях, то ли нападения Кэйринн немного отрезвили и охладили их. А может вновь откуда-то сверху пришёл приказ не трогать Драонна Доромионского, хотя в эту возможность сам принц практически не верил.

Удручающе медленно велось возведение лагеря. Это была работа для вдвое, а то и втрое большего количества илиров, тем более что большинство из них никогда ранее не занимались плотницкими работами. По самым оптимистичным прогнозам, лагерь будет более или менее обустроен для сносной жизни не ранее середины лета. Что будет, если императорская армия нагрянет раньше – было не совсем ясно. Во всяком случае, защитникам придётся довольно туго – это уж точно.

Когда вернулись разведчики, стало ясно, что оснований для особого пессимизма нет. Все обороняющиеся замки выдержали испытание зимой и голодом. Держался гордый Бандор, оставшийся без принцев, держался Честнор, держался Палтор. Позднее вернулись более дальние разведчики и принесли добрые вести из Тенедориона – там тоже пережили зиму вполне благополучно. Драонн искренне порадовался даже хорошим новостям из Паэлия – пусть он и недолюбливал Телеонна Паэлийского, но сейчас было не время для личной неприязни. В общем, из семи лиррийских замков Паэтты шесть справились с первым вызовом. Лишь осиротевший Кассолей, похоже, был окончательно растерзан.

Начавшаяся война была подобна обвалу груды камней. Когда всё падало и крушилось – это было страшно. Раскалывались, истирались в пыль целые булыжники, трещали попавшие под лавину деревца, размозжались мышцы и кости любого, кто имел несчастье попасть между валунами. Однако же, обрушивались, камни упокоились, найдя наиболее удобное положение, притиревшись друг к другу. Так и в войне людей и лирр – первоначальный хаос и кровавая вакханалия понемногу превратились в хрупкое равновесие.

Может быть поближе к Кидуе страсти всё ещё бушевали, но здесь, в Сеазии, каждый колон, каждый фермер понимал, что его будущность зависит от того, сколько труда он вложит в не слишком-то щедрую землю, а потому, утолив первую жажду крови (а скорее даже – жажду наживы), большинство простолюдинов в этом году вернулись к своим мирным занятиям.

И вот когда Драонн уже начал было надеяться, что лето выдастся спокойным, ему стало известно о деятельности Кэйринн. Очередной разведчик донёс, что она сколотила-таки отряд, о котором говорила – общего количества отряда разведчик не знал, но сообщал, что на вылазки отправляется не менее двух десятков илиров.

На счету повстанцев было уже несколько сожжённых деревень – Кэйринн действовала в соответствии со своими представлениями о том, что необходимо уничтожать людей подчистую. Множество жителей, включая детей, было убито – лирры хотя и не занимались мучительством, и, разумеется, не насиловали людей, но зато не щадили никого, даже грудных младенцев.

Когда Драонн узнал о происходящем, сердце его обмерло. Надежда на вялотекущий характер войны таяла. Конечно, поначалу местные власти попытаются самостоятельно решить проблему, тем более что отряд лирр был невелик. Но Драонн крайне сомневался, что у них что-то получится. А тогда будет отправлено ходатайство в Кидую... Не говоря уж о том, что поостывшие было деревенские мужики вновь схватятся за колья и топоры, чтобы бить ненавистных лирр.

Так оно и случилось. Сперва на фермы нагрянули красноверхие. Увы, фермеры слишком уж уверились в наступившем спокойствии, а потому оказались застигнуты врасплох. Красноверхие тоже были не идиоты, и потому не шли на лирр беспорядочной толпой, выкрикивая угрозы и потрясая вилами. Они напали внезапно, подобравшись так близко, как могли. Фермеры бежали, но четверо сбежать не успели.

Хоть Драонн и не особенно рассчитывал на фермы, всё же здесь было засеяно некоторое количество полей, и теперь все они были разорены. Хвала богам – люди пока не сумели отыскать распаханные на лесных опушках участки, но уверенности в том, что они и дальше этого не сделают, не было.

В общем, Кэйринн сильно усложнила жизнь всем. И особенно очевидным это стало в начале лета. Драонн ещё об этом не знал, но во второй день месяца бесогона три полных имперских легиона вступили на земли Сеазии, чтобы привести непокорных лирр к повиновению. Возможно, это и не было связано с набегами Кэйринн – на подготовку вторжения должны были уйти недели, если не месяцы, так что оно не могло стать ответом на дерзкие нападения, однако же когда об этом стало известно в Доромионе, все, даже сам Драонн, винили во всём именно неугомонную девушку.

Неизвестно было, как скоро войска подойдут к Доромиону, а потому необходимо было спешить. Драонн приказал оставить работу на тех фермах, что ещё не были разорены – вряд ли это дальше имело хоть какой-то смысл. Вместо этого он увеличил количество илиров, возводящих их новый лагерь. Также он велел понемногу переносить туда припасы из числа тех, что могут храниться. Конечно, без глубоких и холодных погребов Доромиона сложно будет сохранять продукты, но выбора больше не было.

Каждый день трое или четверо разведчиков отправлялись на юг, чтобы заранее оповестить о подходе вражеской армии. Драонн лихорадочно готовился и понимал, что всё равно не успевает. Будущее представлялось совсем неопределённым. Что будет, когда они покинут Доромион? Неужели все эти илиры, две с лишним сотни душ, смогут много лет прожить посреди болот? Но однажды и туда придут люди. Что тогда – снова бежать?..

Эллор... Проклятый Ворониус был прав – у него был лишь один путь, не лишённый смысла. Но Драонн не хотел и думать об этом. Всё это время он пытался убедить себя, что старик был лишь сумасшедшим, и что никакого Бараканда не существует. Ему почти удалось это, но не до конца. И всё же мысли об Эллоре казались не такими уж абсурдными. Там, на этом странном континенте, таком обширном и при этом совершенно необитаемом – быть может, хотя бы там люди наконец оставят их в покое?

Но совершить путешествие в неведомое, через бескрайний и беспокойный Западный океан, имея на руках малыша Гайрединна, было слишком рискованно. Может быть позже, когда он подрастёт и окрепнет...

Драонн вновь отмахнулся от этой мысли. Пока что нужно думать о том, как выжить здесь и сейчас. Жизнь слишком многих зависела сейчас от него, поэтому он не имел права на ошибку. Его судьба – это не слепая стрела, выпущенная чьей-то рукой! Он сможет сотворить своё будущее, если ему хватит на то воли! Он просто обязан сделать это!

***

Имперским легионам хватило нескольких часов, чтобы Тенедорион, самый южный из лиррийских замков Сеазии, оказался в кольце. Принц Делийон, мрачно наблюдавший за разворачиванием войск с одной из башен, понимал, что легионы пришли сюда не штурмовать. Они деловито и основательно устраивались на безопасном удалении от лиррийских стрел, возводя лагерь, строя укрепления, роя отхожие ямы. Они пришли не штурмовать, а осаждать, прекрасно понимая, что лиррийским принцам очень дорого далась минувшая зима. Само собой, в столице не знали о грязных делишках, которые обтяпывали здесь торговцы зерном, а потому полагали, что у лирр дела совсем плохи. Но даже и с учётом купленного зерна Делийон понимал, что замок не продержится больше месяца.

Зная, что среди защитников замка наберётся едва ли две сотни илиров, командование, конечно, не стало попусту тратить всю мощь трёх полнокровных легионов. Трёх когорт по восемьсот пятьдесят человек в каждой, по мнению разработчиков стратегии, было более чем достаточно, чтобы задушить замок. Остальные двадцать одна когорта длинной сверкающей змеёй потекли дальше, чтобы точно так же поступить с остальными пятью мятежными замками.

Пару недель Делийон наблюдал, как тают скудные запасы продовольствия. Ежедневный паёк был уже урезан донельзя, в замке не осталось не только ни единой лошади, но даже и ни единой собаки или кота, однако же это могло лишь продлить агонию, но не более того. Жители замка не отошли ещё от голодной зимы, и теперь слабели с каждым днём.

Наконец кастелян замка сообщил, что через неделю-другую им придётся отваривать кожу с сапог и ремней, если они хотят хоть что-то есть. Быть может, это было преувеличением, но если и так, то совсем небольшим. Принц Делийон понимал, что это конец. На барбакане уже несколько недель болтался белый флаг – сигнал к переговорам, однако из лагеря легионеров никто даже не попытался разговаривать с осаждёнными. Было ясно, что переговоры им не нужны. Для императора приемлем был лишь один исход – смерть лирр, а потому не было никакой нужды тратить время на бесполезную болтовню.

Наконец Делийон, собрав своих вассалов, предложил выбор – попытка прорваться, самоубийственная и бесполезная, или же медленная смерть от голода. Естественно, никто не колебался ни секунды. Все выбрали прорыв, пусть даже это и был прорыв в никуда.

Той же ночью все обитатели замка стали выбираться наружу через тайный ход. Увы, в своё время принц Тенедорионский тщательно следил за тем, чтобы вокруг замка не было лишней растительности, способной укрыть неприятеля, а предательская луна, хотя и не была полной, но светила достаточно ярко. Если вылазка двух-трёх десятков мужчин вполне смогла бы пройти незаметно для караулов, то полторы, а то и две сотни илиров, среди которых были женщины и дети, укрыть было нельзя. Ещё не все беглецы выбрались через потайной ход за стены замка, как в лагере легионеров уже зазвучала тревога.

Это был трагический и величественный бой, однако некому было воспеть его. Мужчины и большинство женщин, выстроившись клином, двинулись вперёд, прикрывая тех, кто не мог защитить себя сам – маленьких детей, стариков. Две дворовые девушки несли на руках младенцев, прижимая дитя одной рукой и держа кинжал в другой. Все пожитки так и остались лежать на земле – стало ясно, что они уже больше не пригодятся своим хозяевам.

Молчаливо и решительно лирры двинулись к спешно смыкавшим ряды легионерам. Противник, конечно, не мог собрать быстро все свои силы, растянутые по окружности вокруг замка, но всё же даже теперь их численность превосходила идущих на прорыв минимум вдвое, и вот-вот должны были подоспеть ещё.

Впереди шагал сам принц Делийон Тенедорионский, держа в руке одноручный меч. Он сперва хотел взять свой любимый двуручник, но быстро сообразил, что слишком ослаб от голода, чтобы эффективно владеть им, да и в бою грудь на грудь короткий клинок будет явно более предпочтителен. В конце концов, в руках мастера и небольшой одноручный меч вполне сможет поспорить и с алебардами, и с пиками людей.

Ловкость лирр и их большие глаза, способные видеть в темноте куда лучше человеческих, помогли наступавшим относительно просто преодолеть стену пик, потеряв совсем немногих. Лирр пьянило ощущение последнего боя, оно придавало им сил.

Оказавшись у сомкнутых щитов, Делийон, ловко подпрыгнув, всадил меч в основание шеи легионера. Тот откинулся назад, образовав небольшую брешь в бронированной стене. Прежде чем легионеры вновь сумели сомкнуть ряды, принц оказался среди них, вовсю работая мечом.

Следом за ним двигались его верные вассалы, которые тут же ворвались в образовавшуюся брешь. Легионеры, поняв, что их оборона вскрыта, отхлынули в стороны, чтобы перегруппироваться. Отбросив ставшие ненужными пики, они выхватывали короткие мечи.

Редкий человек способен в рукопашной схватке быть хотя бы на равных с лиррой, не то что превзойти его. Но сейчас среди лирр не было много воинов – более половины их отряда составляли илиры, почти не владеющие оружием. А число легионеров всё пребывало. Если бы здесь был лишь сам принц, да его вассалы – все ловкие и сильные воины – они, без сомнения, прорвались бы сквозь отряды легионеров и со сравнительно небольшими потерями смогли бы уйти. Но они не могли этого сделать, оставив на произвол судьбы женщин, детей и стариков.

Бой был неравным. Обе стороны не знали жалости, и легионеры без малейших колебаний атаковали беззащитных лирр. Кинжал в женских или детских руках не мог поспорить с легионерским мечом. Сам Делийон и полтора десятка сильнейших воинов рядом с ним продолжали сражаться и даже теснить врага, но всё новые и новые лирры окровавленными падали на землю, под кованные сапоги имперских солдат.

Победило не умение, а число. Окружённый сразу тремя легионерами, упал принц Делийон – он пропустил удар, раздробивший ему ключицу. Меч выпал из ставшей непослушной руки, а в следующий миг сразу три клинка вонзились ему в грудь и спину. Один за другим пали и его вассалы, сражённые превосходящим числом врагом. Всё сражение длилось не дольше десяти или пятнадцати минут, а после весь Тенедорионский дом перестал существовать.

***

В Доромионе ещё не знали о случившейся трагедии, однако было известно, что имперские войска планируют осаждать лиррийские замки, и у Драонна не было оснований полагать, что к нему снова будет какое-то особое отношение. А это значило, что во что бы то ни стало необходимо ускорить подготовку лагеря.

На данный момент частокол был уже готов – двойной, высотой в два человеческих роста. Были возведены деревянные башенки для лучников, а также несколько грубых бревенчатых построек, в которых можно было разместить обитателей замка. Конечно, они даже близко не могли сравниться в комфортности с Доромионом – вряд ли они могли бы сравниться даже со здешними конюшнями, но выбирать не приходилось. Его илиры работали не покладая рук, но впереди работы было в разы больше.

Наконец появилась определённость в отношении легионов. Они обнаружились всего в двадцати-двадцати двух милях от Доромиона. Драонн понимал, что как минимум два замка уже осаждены, а быть может – пали. Вполне возможно, до осады его замка оставались считанные дни, а работы, казалось, был ещё непочатый край. Однако все обитатели замка уже вовсю готовились к переезду.

В один из таких дней всадник на взмыленной лошади подлетел к замку. Караульные узнали в нём одного из шестерых, которых увела с собой Кэйринн. Мост сейчас днём обычно держали опущенным, и даже ворота не закрывали, ограничиваясь пока лишь опущенной решёткой. Теперь решётка была поднята, и всадник въехал в замок.

Драонн вышел к нему с обмирающим сердцем. Он понимал, что этот илир неспроста явился в замок. С Кэйринн случилась какая-то беда.

– В чём дело? – встревоженно спросил он.

– Кэйринн попала в засаду, – тяжело дыша, ответил всадник.

– Что произошло? – вскричал, бледнея, Драонн.

– Мы нарвались на большой отряд красноверхих... Кажется, они поджидали нас. Среди них были и солдаты. В общем, мы стали отступать, но они пустились за нами следом. Нас окружили, деваться было некуда, и мы укрылись в Борильдовом гроте...

Драонн знал этот грот – он находился милях в десяти-двенадцати от Доромиона. Это была довольно небольшая пещера, которую действительно легко мог оборонять отряд в три десятка человек, но в ней был лишь один вход. Поэтому принц сразу понял, что произошло дальше.

– Они запечатали вас в гроте? – спросил он, уже зная ответ.

– Да. У нас был с собой небольшой запас еды, но его хватит всего на пару дней. Силы неравны, поэтому Кэйринн послала нас за помощью.

– Нас?

– Она посылала нескольких илиров, но всех их перехватывали красноверхие. Лишь мне удалось прошмыгнуть, сам не знаю как, да ещё и лошадь сумел у них умыкнуть... Кэйринн просит о помощи. Если вы ударите в тыл отрядом в сорок-пятьдесят илиров, а мы ударим со своей стороны – есть большие шансы на успех.

– Сколько вас в гроте?

– Когда я уходил, оставалось восемнадцать илиров, из них двое раненых. Красноверхих, самое меньшее, две сотни, из которых человек шестьдесят, а то и больше – вооружённые солдаты.

– У меня в замке только двенадцать лошадей, значит мы не сможем отправиться верхами, – проговорил Драонн. – До Борильдова грота часа три-четыре ходу. Как думаешь, они продержатся столько?

– Красноверхие в пещеру не сунутся, – заверил посланец. – Будут ждать, пока наши либо помрут с голоду, либо сами выйдут. Кэйринн дождётся вас, милорд, я уверен в этом. Она не станет рисковать понапрасну.

– Мы можем поговорить, мой принц? – раздался голос Аэринн. Драонн и не заметил, как она подошла. – Наедине.

Драонн кивнул и послушно направился за женой, хотя и понимал, что добра от этого разговора ждать не стоит.

– Ты собираешься отправиться к ней на помощь? – тоном, не обещавшим ничего хорошего, поинтересовалась Аэринн, когда они оказались одни.

– А разве я могу поступить иначе, Айри?

– Ты обязан поступить иначе! – отчеканила Аэринн. – Неподалёку от твоего замка находятся имперские войска, которые, вполне возможно, в этот момент уже движутся сюда. Также где-то здесь бродят орды красноверхих. Но как только она поманила тебя пальчиком – ты уже, забыв всё, готов броситься к ней!

Кажется, впервые за всё это время Аэринн позволила своей ревности так явно прорваться наружу.

– Всё совсем не так! – вспыхнув, возразил Драонн. – Но я же не могу оставить в беде... всех этих илиров! Они ждут от меня помощи!

– Так же, как и две с лишним сотни душ здесь, в замке! Не хочешь подумать о них? А если сюда явятся войска, когда ты уведёшь почти всех воинов, чтобы спасать свою ненаглядную Кэйринн?

Драонн понимал, что Аэринн отчасти права, и даже права во многом. Он чувствовал вину, но именно это чувство и заставляло его лезть на рожон. Он словно начал падение с горы.

– Самое позднее, через десять часов мы будем здесь, – заговорил он. – За это время легионы явно не поспеют к замку. Что же касается красноверхих – для них Доромион абсолютно неприступен.

– Тебе сегодня доложили, что легионы находятся в двадцати милях от замка, а сейчас, верно, и того ближе. А если что-то задержит вас? А если вы потерпите поражение? Две или три сотни врагов против полусотни – не слишком ли ты самоуверен? И тогда, если вас разобьют, что станется с нами? Со мной, с Биби, с Гайрединном? Или она тебе дороже нас всех?

– Айри, дороже вас у меня нет никого, – Драонн пытался обнять жену, но она выскользнула из его объятий. – Но я должен помочь им, понимаешь?..

– Не понимаю, – слёзы потекли из глаз Аэринн. – Вернее, боюсь понять... Если ты не лжёшь, говоря, что мы для тебя дороже всех – останься! Кэйринн сама накликала на себя беду. Не только на себя, но и на всех нас! Она должна сама платить за свои ошибки!

– Я так не могу... – пробормотал Драонн. – Я никогда не прощу себя, если останусь. Дело не в Кэйринн, – покривил душой он. – Просто принц не должен оставлять своих вассалов в беде...

– И однако же он именно это и делает!

– С вами не случится никакой беды, обещаю! – горячо воскликнул Драонн. – Мы вернёмся завтра к утру! А вообще у меня есть план получше! Ты поведёшь остальных в наш лагерь! Вы возьмёте всё необходимое, и отправитесь туда. Вы доберётесь за пару часов! А мы вернёмся сразу туда! И тогда никакие легионы нам не страшны!

– На что только ты не готов ради неё... – горько произнесла Аэринн. – Хорошо, если таково ваше слово, ваше высочество, мы повинуемся.

– Айри, пожалуйста... Не нужно обижаться... Я вернусь, и мы обязательно обо всём поговорим!.. – Драонн наклонился было, чтобы поцеловать её в щёку, но Аэринн отдёрнулась от него, словно от прокажённого. – Отправляйтесь сразу же, как будете готовы... Я оставлю тебе Ливейтина – он отведёт вас... – неловко добавил он и вышел.

Глава 36. Крах

Драонн чувствовал себя мерзко. Он понимал, что не так должен чувствовать себя воин перед боем, не о том должен думать, но ничего не мог с этим поделать. Он понимал, какую болезненную рану он нанёс сердцу Аэринн, и от этого хотелось кричать в полный голос и колошматить кулаками стволы деревьев. Но нужно было молча и, по возможности, споро идти, потому что где-то там была Кэйринн, и она была в страшной опасности.

Принц взял с собой сорок пять воинов, оставив дюжину для помощи тем, кто в данный момент уже должны были отправиться в новый лагерь. Он понимал, что численность его отряда невелика, потому особенно рассчитывал на внезапность и небольшую боеспособность людей. Впервые в жизни он собирался убить человека, и даже далеко не одного. Чтобы победить, ему нужно будет убить хотя бы полдюжины.

Вечерело, и на лес наползал туман. Это было на руку бойцам. К сожалению, Ливейтин остался в Доромионе, но и без него хватало неплохих следопытов и знатоков здешних лесов. Драонн не сомневался, что они сумеют застать этих недотёп врасплох. Грот был уже неподалёку, и, скорее всего, они дойдут до него ещё до наступления темноты, но Драонн не хотел просто так отказываться от помощи ещё одного союзника, а потому они сбавили темп. Темнота поможет, да и нужно было сохранить дыхание для боя.

По мере приближения к месту Драонн стал пытаться очистить голову от мрачных мыслей. Собственно, близость драки весьма этому способствовала. Драонн никогда не был особенным драчуном, да и сражаться, по большому счету, ему ещё не приходилось. Поэтому сейчас все прочие мысли сами собой отодвигались на задний план, дыхание учащалось, зрачки расширялись, а на коже выступал пот. Что же, скоро ему придётся узнать – многому ли он научился в фехтовальном зале Доромиона. Вообще он весьма недурно владел мечом, но прекрасно отдавал себе отчёт в том, что дружеский спарринг с Ливейтином, и бой с яростным врагом – далеко не одно и то же.

Наверное, можно сказать, что Драонн боялся. Но это был хороший страх – не парализующий, а прибавляющий сил. Кроме того, принцу было за что сражаться. Одна любимая женщина была впереди, и ей грозила смертельная опасность; другая была позади, и хотя непосредственно сейчас ей ничто не угрожало, но будущее было полно угроз. Поэтому Драонн твёрдо был намерен не дать себя убить.

Наконец идущий впереди илир поднял руку, подавая знак остановиться. Ну вот, кажется, они на месте. Потянуло дымом от костра – красноверхие устроились с максимальным удобством, поджидая, пока их жертвы умрут с голоду. Интересно, ожидали ли они подкрепления к осаждённым лиррам, знали ли, что один из них вырвался из кольца? Скорее всего знали – он ведь как-то увёл у них лошадь...

Принц жестом отослал разведчика. Остальные в одно мгновение растворились в лесу. Разведчик вернулся не раньше, чем через четверть часа. Драонн привстал, чтобы показаться ему.

– Их примерно двести пятьдесят человек, или чуть больше, – зашептал разведчик. – Около сотни – солдаты, вооружены вполне прилично. Остальные – деревенщина с дубьём и топорами. Сидят группами человек по двадцать-тридцать у нескольких костров на удалении друг от друга. Есть караульные, но они следят, в основном, за входом в пещеру. Думаю, мы сможем ударить неожиданно, пока они успеют сгруппироваться.

– Первым делом нужно выбить солдат, тогда селяне, возможно, сами разбегутся, – тихонько ответил Драонн. – Солдаты сидят отдельно от других?

– В основном – да.

– Значит, нападаем на пару костров, убиваем так быстро, как только можем, пока они не сгруппировались. Надеюсь, в гроте услышат шум борьбы и поспешат на помощь.

Так и решили. Илиры, держа в руках луки, осторожно подползли всего на какие-нибудь полсотни шагов к ближайшему костру. Дальше было опасно – здесь лес заканчивался, и было несколько дозоров. Однако спустившаяся темнота, хотя она и была неплотной, немало способствовала успеху – глаза людей привыкли к яркому свету пламени, и потому им понадобится время, чтобы привыкнуть к темноте, тогда как для лирр все они будут отличными мишенями на фоне зарева костров.

Драонн указал цели. В первую очередь – солдаты, которые сразу выделялись на фоне простолюдинов. К счастью, как и говорил разведчик, солдаты всё же держались несколько особняком от деревенских мужиков, чувствуя над ними превосходство, а потому сидели у отдельных костров. Наметить каждому стрелку свою цель было, конечно, невозможно – тут должно было помочь командное чутье. Сам Драонн выбрал мишенью одного из часовых.

Раздался осторожный крик сойки – условный знак. И тут же почти полсотни стрел, коротко свистнув, умчались в темноту. И каждая нашла свою цель. Конечно, иногда в одного человека угождало сразу две, а то и три стрелы, но в целом эффект был просто поразителен. Почти три десятка солдат рухнули – кто-то прямо лицом в костёр, а среди остальных красноверхих началась настоящая паника. Лишь солдаты пытались сохранять видимость порядка, тогда как селяне просто метались между кострами, крича от ужаса.

Лирры – непревзойдённые стрелки. Не прошло и десяти секунд, как в людей полетела вторая порция стрел, которые тоже нашли своих жертв. Солдаты, которых осталось уже не более четырёх десятков, поняли, что если они и дальше будут бессмысленно стоять рядом с кострами, то их просто перестреляют, словно рябчиков. Громко крича, они ринулись в сторону леса, где засели враги, надеясь то ли укрыться среди деревьев подальше от света костров, то ли уничтожить тех, кто на них напал. Те из селян, что были посообразительнее, рванули следом.