Текст книги "Лиррийский принц. Хроники Паэтты. Книга III (СИ)"

Автор книги: postsabbath

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

– Пока не знаю, – чуть рассеянно ответил тот. – Поглядим. Сегодня заночуем в замке, а завтра видно будет.

– Надеюсь, в спальнях у них не будет комарья... – проворчал старый воин, который, похоже, комариных укусов боялся больше, чем вражеских стрел.

– Не извольте беспокоиться, сударь, – раздался голос. – Перед сном комнату можно окурить дымом волчьей травы, и комары подохнут.

Все обернулись на этот голос. В комнате было довольно темно, так что Драонн не сразу разглядел вошедшего, а, разглядев, невольно воскликнул от изумления. Этот человек очень уж был похож на старого библиотекаря Тирни, хотя выглядел несколько моложе и явно здоровее как физически, так и душевно. И поскольку это совпадение не могло быть случайностью, он сразу же понял, что перед ним, должно быть, младший брат хранителя библиотеки.

– Вижу, вы узнали меня, милорд, – хитро усмехнулся старик, подходя ближе и вступая в более светлый круг исходящего от свечей света.

– Узнал?.. – опешил Драонн. – Мы с вами виделись?..

– Надо же, – хихикнул старик. – Подумать только, а люди ещё меня считают слабоумным! Неужто вы забыли? Хотя и немудрено – прошло уж больше года. Кстати, вы так и не возвратили те книги, что взяли почитать. Не то чтобы я сильно беспокоюсь на сей счёт, просто вспомнилось вдруг...

– Так вы – хранитель библиотеки?.. – недоуменно воскликнул принц. – Но как же?.. Я хочу сказать...

– Я понимаю, – заверил Тирни. – В прошлый раз я произвёл на вас более удручающее впечатление, не так ли?

– Кто же вы?.. – понимание пронзило сердце иглой.

– Вы ведь уже поняли, разве нет? – хитро ухмыльнулся старик. – Ну же, произнесите это имя сами!

– Вы – Ворониус, – не спрашивая, а утверждая проговорил Драонн.

[1] Постремий – последний месяц осени календаря Кидуи, соответствует нашему ноябрю. Название является адаптированным переводом наименования данного месяца в империи Содрейн. Там это название происходило от слова «последний». Как язык империи Содрейн являлся мёртвым языком во времена Кидуанской империи, хотя на нём говорила значительная часть учёных и духовенства, так и в нашем мире таковым языком является латынь. Поэтому для адаптации названия было использовано латинское слово «postremus» – «последний».

Глава 27. Хитросплетения

– Ни на секунду не сомневался в вашей проницательности, – чуть дурашливо поклонился Тирни-Ворониус. – Можем ли мы поговорить? Наедине.

Трое встревоженных илиров смотрели на своего господина, явно не радующегося внезапному гостю, ожидая команды.

– Хорошо, поговорим, – нехотя кивнул Драонн.

– Вот перо и пергамент, ваша светлость! – в комнату вошёл запыхавшийся от усердия и лишнего веса комендант, но тут же остановился, увидев незнакомого старика.

– Перо и пергамент подождут, милейший, – тоном, не терпящим возражений, воскликнул Ворониус. – А после нашего с милордом разговора они, наверное, и вовсе не понадобятся.

Несчастный комендант лишился дара речи, недоумевая, откуда взялся этот странный старик, и по какому праву он распоряжается тут в присутствии столь влиятельного лица. Потому он замер, не сводя глаз с Драонна, словно надеясь, что тот всё ему немедленно разъяснит.

– Проведите нас в какое-нибудь помещение, где мы сможем поговорить наедине, – распорядился принц. – А вы будьте здесь и будьте готовы. Возможно, нам придётся уехать уже сегодня.

Всё ещё почёсывающиеся илиры кисло кивнули, представляя себе перспективу поездки по лесу в тёмное время суток. До ближайшего постоялого двора было миль семь. Ворониус же лишь ухмыльнулся на эти слова и как-то неоднозначно кивнул головой.

– Что вам от меня нужно, и для чего вы притащили меня сюда? – Драонн решил сразу начать с главного, чтобы побыстрее разделаться с этим делом.

– На первый вопрос довольно сложно ответить в двух словах, а оттого и ответ на второй вопрос становится сложным, – Ворониус окинул взглядом бедно обставленную комнату и с видимой неохотой сел на грубо сколоченную лавку, поскольку больше ничего подходящего здесь не было. – Дабы вам всё стало понятным, дайте мне возможность рассказать обо всём подробно.

– Это займёт много времени, а у меня его нет, – сухо ответил Драонн, не садясь, несмотря на приглашение жестом. – Я планирую возвращаться в Кидую.

– Поверьте, если дадите мне возможность всё объяснить, то увидете, что у вас есть время, и что вам не стоит возвращаться в Кидую, – несколько зловеще проговорил старик.

– Что это значит? – нахмурился принц.

– Дайте мне рассказать всё по порядку, ваше высочество, и вы всё поймёте, – упрямо повторил библиотекарь.

– Хорошо, – раздражённо бросил Драонн, прислоняясь плечом к закрытой двери. – Говорите. Но предупреждаю сразу, что все ваши глупости про лианы и заговоры мне неинтересны. Можете не тратить на уговоры ни время, ни силы.

– Благодарю за предупреждение, – улыбнувшись, кивнул Ворониус. Итак, начну со второго вопроса. Вы уже поняли, что это я пригласил вас сюда, а никакой не Пиефф.

– Но как вы это сделали? Подделали императорскую печать?

– Вот ещё! – фыркнул старик. – Печать была самая что ни на есть настоящая. Даже воск – настоящий, тот самый, которым запечатывает свои послания император.

– Как такое возможно? Вы похитили печать?

– К чему бы мне это делать? – пожал плечами Ворониус. – Всего-то и нужно, что отдать пакет нужному человеку, который его запечатает.

– Кто-то из слуг?

– Все мы – слуги императора, разве нет, – широко улыбнулся Тирни, и Драонн вдруг заметил, что в его рту вполне достаточно зубов. – Но в данном случае я говорю о нашем общем знакомом Визьере.

– Визьер? Так он участвует в вашем заговоре? – вскричал поражённый Драонн.

– И он, и Доссан, – подтвердил Ворониус. – Правда, они не знают, что это мой заговор.

– Как так?

– О, это презабавнейшая история, ваше высочество! – с явным самолюбованием воскликнул старик. – Дело в том, что личность моя известна сейчас лишь двум лиррам. Один из них – вы, а другой...

– Вейезин, – догадался принц.

– Вот именно, Вейезин, – кивнул библиотекарь. – Но эти двое фанфаронов – Визьер и Доссан – именно его считают Ворониусом. Признаюсь, в том моя вина – я сделал всё, чтобы убедить их в этом. Меня же они принимают за старого дурочка, годящегося лишь затем, чтобы передавать им послания – что-то вроде большого бескрылого голубя. Так что для императорских миньонов Вейезин – это сам Ворониус, для вашего тестя и других немногочисленных адептов моего общества он является главой заговора, хотя на самом деле он ровным счётом ничего из себя не представляет. Это лишь мои уста, которыми я общаюсь с лиррами. Что-то вроде куклы чревовещателя.

– А вы, если я правильно понимаю, являетесь магом?

– И весьма сильным, ваше высочество, – самодовольно подтвердил Ворониус.

– Но как же придворные маги не распознали вас ещё много лет назад? – с недоумением спросил принц.

– А как бы им это сделать? Я ведь не лиррийская магиня, по которой сразу видно, что она – волшебница! Магия не пахнет, мой юный друг, не имеет вкуса или цвета. Чем отличается человек, который видит духов, от того, который их не видит? Если он не станет беспричинно шарахаться или наоборот пытаться схватить их за хвост – то ничем. Вы никогда не определите, кто из них кто. Так и с магией. Если быть осторожным, то можно скрыть своё мастерство от кого угодно.

– Но чего вы хотите? – прямо спросил Драонн. – Для чего весь этот маскарад?

– Вы не поверите, но он ради вас, милорд, – неожиданно серьёзно произнёс Ворониус. – Исключительно ради вас я провёл в этой богами забытой библиотеке больше сорока пяти лет.

– Ради меня? – натужно усмехнулся Драонн. – И с чего бы мне такая честь?

– Потому что вам суждено стать мессией, ваше высочество, – теперь фиглярский совсем ещё недавно голос мага звучал торжественно и почтительно.

– Вы, верно, шутите, – недоверчиво помотал головой принц.

– Вовсе нет. Я послан сюда кое-кем настолько могущественным, что вы сейчас пока не сможете вообразить степень его мощи, даже если очень постараетесь. И этот некто говорит вам, что он ждёт вас. Ждёт, чтобы выковать из вас клинок для своей руки. Клинок, что обрушит царство людей и возведёт лиррийский народ на почитающееся ему по праву место.

– Что за вздор вы несёте? Я не собираюсь быть клинком ни в чьей руке!

– Что предначертано – не изменить. Стрела уже пущена, и что бы она сама о себе не думала – ей суждено лишь одно. Вонзиться в цель.

– Вы – безумец! – в сердцах воскликнул Драонн. – Верно о вас говорят!

– А вы выслушайте меня, и тогда уж решите – так ли я безумен! – вкрадчиво проговорил старик.

– Но почему нельзя было поговорить во дворце? Для чего было вызывать меня в эту глушь?

– Вы узнаете это в свой черед, ваше высочество. Итак, готовы ли вы выслушать свою судьбу?

– Что ж, несите свой бред, я послушаю ради смеха, – стараясь говорить как можно более желчно, произнёс принц. – Но после либо вы покинете этот замок, либо это сделаю я. Хоть безумие и не заразно – я не желаю оставаться с вами ни лишней минуты.

– Благодарю, ваше высочество. О большем я и не прошу, – улыбка старого мага вышла какой-то зловещей.

***

– Вы ведь знаете про земли, лежащие по ту сторону Западного океана? – начал Ворониус.

– Эллор? Конечно знаю.

– Почти сто лет тому назад первые корабли кидуанцев пристали к этому странному берегу. Пустынный и полный жизни, отталкивающий и притягательный одновременно – таким предстал Эллор перед мореплавателями. И особенно удивительно, что путешественники не встретили там ни единой разумной души. В прибрежной зоне проживает много животных – можно сказать, что они водятся там в огромном изобилии, но вот ни людей, ни лирр, ни гномов они так и не встретили. А дальше к западу благословенный край уступает место каменистой пустыне, безжизненному нагромождению голых скал, среди которых нечасто встретишь и ящерицу.

Но необычнее всего Эллор своей особой магией. Она там совершенно особенная, не такая, как здесь, на Паэтте, словно у неё какая-то другая природа. И это весьма интересовало учёных и волшебников из Шеара. В ту пору я был молодым начинающим магом, только-только завершившим своё ученичество. Я узнал, что Академия набирает добровольцев для путешествия в Эллор, и тут же записался в экспедицию.

Путешествие было долгим и тяжёлым, но я не стану утомлять вас излишними подробностями. Скажу лишь, что мы в конце концов добрались до таинственного материка. Моих коллег всё больше интересовала прибрежная полоса всего в несколько миль шириной, где чувствовались весьма странные волны возмущения. Меня же отчего-то сразу стала манить зловещая пустыня. Она словно звала меня.

В какой-то момент случилась беда. Странная болезнь поразила вдруг всех магов и тех матросов, что были на берегу. В страшных мучительных судорогах они умирали, жутко воя от боли. Те матросы, что оставались на судне, поспешили поднять якоря и уплыли, оставив меня на берегу среди умирающих. Я даже не пытался звать их – я стоял и ждал, когда же меня настигнет агония.

Но настала ночь, затем утро – а я был всё ещё жив. Один из всех. Я стоял среди скрюченных трупов, не зная, что делать дальше. В порыве отчаяния я схватился за кинжал, но у меня не достало духу перерезать себе горло. И мне пришлось жить, благо пищи и воды было вдоволь.

А уже на следующую ночь мне было видение. Громадный орёл, затмевающий небо, говорил мне, что я должен идти к нему. Этот сон повторялся снова и снова, пока я не понял, что мне действительно нужно идти дальше на запад – в эту скалистую пустыню, что и раньше так привлекала меня.

Путь был тяжёл. Думаю, если бы не воля призвавшего меня, я умер бы от иссушения. Там не было чудовищной жары, но за все дни пути я не встретил даже пересохшего русла ручейка. Я пил лишь то, что взял с собой, позволяя себе лишь один глоток каждые четыре тысячи шагов. Да, милорд, я, словно помешанный, считал каждый свой шаг, и это спасало меня от отчаяния и сумасшествия. Затем я заставил себя пить через пять тысяч шагов, затем – через шесть. Повторюсь, ни один смертный не выдержал бы этого, но меня вела могучая воля, которая поддерживала во мне жизнь.

И наконец я пришёл. Огромный амфитеатр среди скал – идеально круглый, словно сотворённый даже не людьми, а самими богами. И в центре этого амфитеатра – колоссальная скала. Будь на небе хоть облачко – вершина скалы скрылась бы за ним. Но небо было безоблачным, потому я видел самый пик этой громады. И там, на игольчатой вершине, я разглядел гнездо совершенно непостижимых размеров. А в гнезде я увидел величественный силуэт орла, распростёршего крылья. Я упал на колени – и от физической слабости, и от осознания собственного ничтожества.

А орёл, узрев меня, широкими кругами спустился на землю. Он был огромен – расправив крылья, он превзошёл бы размерами и императорский дворец. Я чувствовал себя букашкой рядом с ним. Он убил бы меня, просто случайно зацепив своим чудовищным когтем. Но я знал, что он не причинит мне вреда.

Он заговорил со мною, но заговорил мысленно, прямо в моей голове. Он назвал себя Баракандом – древнейшим из сущих в нашем мире, и самым могущественным. Он сказал, что всё, что случилось на побережье – его дело, и что он призвал меня, поскольку я должен для него кое-что сделать. Поскольку он сам не может покидать Эллор, я должен стать его посланцем на Паэтту. Он взял меня в свои ученики и научил очень многому из того, о чём не имели понятия величайшие маги Паэтты. Я прожил на Эллоре около двадцати лет, пока наконец не вернулся к побережью, где к тому времени возникла колония поселенцев.

Моё появление вызвало огромный ажиотаж – меня даже сперва приняли за аборигена. Я несколько месяцев прожил среди колонистов, пока не сумел отправиться на Паэтту со следующим судном. И вот я вернулся в Кидую, какое-то время занимался магическими практиками, но вскоре понял, что люди не готовы принять мудрость Бараканда, и что моя магия вызывает всё больше нездорового интереса. Тогда я на некоторое время исчез, отправившись в Саррассу, а после вернулся и сделался хранителем императорской библиотеки. Это было почти полвека тому назад. И вот наконец я дождался вас...

– Вы хотите убедить меня в том, что всё это – правда? Что существует гигантский орёл, и что он хочет призвать меня к себе? Именно меня? – последнюю фразу Драонн произнёс с нескрываемым сарказмом. – Только вот ведь какая неувязка – по вашим же словам это случилось почти столетие назад. Мне сейчас шестьдесят семь. То есть я родился спустя тридцать лет после того, как этот ваш Бараканд якобы меня позвал. Кажется, вы немного просчитались, сударь!

– Ничего подобного, милорд, – Ворониус улыбнулся, но теперь это не была улыбка снисходительного превосходства. Драонн отметил, что сумасшедший чародей стал говорить с ним куда почтительнее, чем вначале разговора, словно он сам постепенно поверил в собственное враньё. – В моих словах нет ошибки. Просто ваше рождение было предрешено задолго до этих событий. Так давно, что вы даже не сможете себе этого вообразить!

– Неужели? – с явной издёвкой спросил принц. – И кто же я, по-вашему, такой, что моё рождение является столь важным для таких могущественных существ, как этот ваш орёл?

– Вы – мессия, ваше высочество, – Драонну послышалось, или голос старика действительно дрогнул? – Вы тот, кто спасёт ваш народ от ярма.

– Право же, ваш бред становится всё изощрённее! Я оказываю вам большое снисхождение, что продолжаю слушать весь этот вздор!

– Поверьте, ваше высочество, вам суждено стать мессией! Бараканд открыл мне, что вы станете одним из величайших магов этого мира и сотрясёте тем самым его основы!

– Удивляет, что вы не знаете самых очевидных вещей, – едко усмехнулся Драонн. – Лиррийские мужчины не способны владеть магией.

– Другие, но не вы! – с какой-то даже экзальтированностью вскричал Ворониус. – Именно потому вы и нужны Бараканду, что вы – особенный. И появление ваше было предопределено ещё на заре этого мира. Я мог бы рассказать вам об этом, но боюсь утомить.

– Что ж, развлеките меня, это даже забавно.

– Бараканд возник в нашем мире вскоре после его зарождения, – начал Ворониус. – Он был соткан из возмущения, и не сразу принял физический облик. Сперва он был просто силой. Трудно объяснить – кто такой Бараканд нам, обычным смертным, которые никогда не видели богов, а только лишь магов. Бараканд – не бог, хотя во многом его возможности кажутся божественными. Он и не маг. Он – магия.

Боги, которые должны были следить за равновесием и не допускать резких перекосов силы, решили, что Бараканд не может быть единственным подобным существом в нашем мире, поэтому решили создать ещё одно, в противовес. Но это, в свою очередь, само по себе было вмешательством, способным всколыхнуть ткань бытия и усилить хаос.

Чтобы избежать тяжких последствий, боги должны были чем-то уравновесить своё вмешательство. Поэтому они даровали Бараканду право одного воздействия, но такого, что не могло бы напрямую изменить баланс сил. Ему было дано право видеть будущее, но не вмешиваться в него. И тогда после долгих раздумий он дал ответ. Он попросил, чтобы спустя многие тысячи лет одна конкретная лиррийская девушка, которой суждено было стать магиней, не прошла бы перерождения. Боги, разумеется, видели последствия этого условия, но оно было поставлено в рамках заключённого договора, поэтому они ничего не смогли сделать.

Так в нашем мире появилась ещё одна великая сила, хотя и значительно уступающая в своём могуществе Бараканду. Она пока ещё дремлет, постепенно набираясь сил, но когда-нибудь заявит о себе. А жизнь на Паэтте пошла своим чередом. До определённого срока, когда свершилось то, что задумывал Бараканд.

Лиррийская девушка из весьма знатной семьи почувствовала недомогание во время своей первой менструации, но на этом всё и закончилось, поэтому родители решили, что это было лишь случайностью. А спустя какое-то время она встретилась с человеческим юношей – обычным странствующим торговцем, и между ними вспыхнула страсть. В те годы к отношениям между лиррой и человеком относились не менее нетерпимо, чем сейчас, поэтому они скрывали свою любовь, довольствуясь лишь редкими встречами.

Конечно, тайну недолго удалось держать вдали от любопытных глаз. Отец девушки прознал об этом страшном позоре. Молодой любовник едва унёс ноги, и судьба его дальше осталась неизвестной. Девушка же, оказавшаяся уже опороченной, осталась в одиночестве, проклятая собственным отцом. А спустя время у неё родился мальчик-полукровка.

Так в нём смешалась кровь нераскрытой магини и человека. Получившаяся смесь обладала весьма уникальными свойствами, но ей нужно было дозреть. И она передавалась из поколения в поколение, всё больше разбавляясь чистой лиррийской кровью, но сохраняя частицу той самой первоосновы, что делала её бесценной.

Чтобы окончательно дозреть, этой крови пришлось протечь по жилам четырёх поколений, чтобы в пятом явить себя во всём своём могуществе. Думаю, вы уже поняли, милорд, что та самая девушка была вашей пра-пра-прабабкой. И теперь вы являетесь носителем той искры, которую Бараканд заронил тысячелетия назад.

– Никогда не слыхал ничего подобного о собственных предках, хотя весьма скрупулёзно изучал генеалогию рода, – возразил Драонн.

– Ну ещё бы! – не слишком почтительно фыркнул старик. – Доромионский дом гордится чистотой крови, а этот эпизод ронял тень на неё. Когда ваш дед взял в жёны дочь того самого полукровки, эта история уже была похоронена. После смерти отца девушка и её сын, оказавшиеся единственными наследниками, вернули себе имя – несмотря на все угрозы и проклятия, гордый принц постарался не выносить сор из избы, а кроме того не решился лишить дочь наследства. Её объявили вдовой, чтобы объяснить существование ребёнка, при этом не особенно распространяясь о том, кто же был её мужем.

 – И всё это рассказал вам Бараканд? С такими подробностями?

– Нет, многое я узнал уже, вернувшись сюда. По крупицам собирал информацию. И приглядывал за вами с тех самых пор. Зная, что придёт момент, когда мне будет нужно подтолкнуть вас к действиям. Я ведь понимал, что приди я к вам домой и расскажи всё – вы просто приказали бы вытолкать меня взашей. Поэтому я должен был сделать так, чтобы у вас не осталось выбора. Как я уже говорил, когда стрела спущена – у неё остаётся лишь один путь.

– То есть вы хотите сказать, что именно вашими стараниями я попал в Кидую?

– Разумеется! А кто, по-вашему, навёл на вас Делетуара? Уж не думаете ли вы, что слава о тридцатилетнем сеазийском принце была столь широка, что достигла Кидуи? Но толстяк-канцлер всё же узнал от вас, причём узнал не от меня, а от десятка разных людей, с которыми он пообщался в десяти разных местах. И все они без запинки называли ваше имя. Так вы и оказались в Кидуе, ваше высочество.

Драонну хотелось бы не верить тому, что говорил старик, но это было слишком уж похоже на правду. Признаться, это наконец-то объясняло то, что до сих пор лиррийский принц не мог постичь. Действительно, подобная трактовка была куда логичнее того, что второй канцлер империи случайно узнал о молодом и неопытном принце из глухой провинции.

– И почему же вы не связались со мной в прошлый раз? – стараясь тщательно изображать испаряющееся понемногу недоверие, спросил он.

– Вы были ещё не готовы.

– Кровь не дозрела? – хмыкнул Драонн.

– Нет, просто не созрели обстоятельства. Стрела ещё была не пущена. До тех пор, пока вы не будете загнаны в угол, вы будете избегать неизбежного.

– Если под неизбежным вы подразумеваете поездку в Эллор – то вы правы. Я туда не отправлюсь.

– Увидим, – улыбнулся Ворониус, и улыбка эта внезапно испугала принца.

– Перестаньте морочить мне голову этими стрелами! Что вы имеете в виду, что стрела пущена?

– Что всё теперь обернулось так, что вам придётся отправиться к Бараканду. Быть может, вы не будете этого хотеть, но всё же сделаете это.

– Вы хотите отвезти меня туда силой? – вскричал Драонн, невольно сжимая кулаки.

– Охрани меня боги! – рассмеялся маг. – Вы отправитесь туда сами. Как я уже сказал, для этого нужно всего лишь лишить вас выбора.

– И как вы это сделаете?

– Я уже сделал это. Причём давно. Ещё во время вашей прошлой службы.

– Неужели? Хотите сказать, что вы уже тогда знали, что я вернусь?

– Ещё бы мне этого было не знать, когда я сам это устроил!

– Ах, да! Притворяясь безумным библиотекарем, вы вбили малолетнему принцу приязнь к лиррам... – Драонн скроил презрительную мину, хотя всего год назад он благодарил Тирни ровно за это.

– О, это была лишь половина дела! – отмахнулся Ворониус. – Куда важнее было сделать так, чтобы этот мальчишка потом стал императором!

– Что?.. – Драонн пристально поглядел на собеседника, словно пытаясь отыскать в его глазах те искорки безумия, что позволят ему понять, что перед ним – обычный фантазёр.

– Император Родреан при всей широте своей души был человеком недалёким и неспособным на широкие жесты. Уже тогда, когда я сделал так, чтобы Делетуар пригласил вас, я понимал, что в тот момент мне сложно будет организовать всё как должно. Не было у меня надежд и на Деонеда – этот взял всё худшее от своего отца, позабыв прихватить его добродетели. Да и старший сын его должен был лишь продолжить эту нисходящую линию. В отличие от малыша Риона, которого в детстве немного недолюбили, и потому он не так рьяно стремился быть похожим на своего родителя. Какой отсюда вывод? Всё очень просто – Рион должен стать императором, а для этого Родреан должен умереть.

– Так смерть наследника...

– Моих рук дело, да, – просто, словно речь шла о потерянном носовом платке, согласился Ворониус. – Всё было рассчитано – морская прогулка в нужный момент, течь, которая так кстати открылась (скажу сразу – тут мне пришлось применить магию, хоть я всеми силами старался никогда этого не делать), ненастная погода... Но этот остолоп сумел выбраться, добравшись до берега на утлой лодчонке, которая по капризу богов не разлетелась в щепки от ударов волн. Но всё же удача не совсем от меня отвернулась – наследник хотя бы простудился, и дальше уже не было какой-то серьёзной проблемой незаметно подать ему отвар ягод волчьей травы (той самой, что так хорошо помогает от комаров). Все решили, что удушье стало следствием воспаления лёгких, никому и в голову не пришло, что у этой смерти могли быть какие-то иные причины.

– Вы осознаете, что только что признались в государственной измене и убийстве наследника трона? – потрясённо спросил Драонн. – Даже если всё это – лишь плод вашей больной фантазии, уже за одни эти разговоры вам грозит смерть.

– О, поверьте, это уже не имеет значения, – отмахнулся старик.

– Уж поверьте, для вас это будет иметь значение, как только я вернусь в Кидую! – зловеще пообещал принц.

– Вы не вернётесь туда, – спокойно улыбнулся Ворониус. – Вы отправитесь в Доромион, и как можно скорее.

– Отчего же сразу не на Эллор? – насмешливо спросил Драонн.

– Туда вы отправитесь позже, не беспокойтесь. Когда стрела пущена, у неё остаётся лишь один путь – вонзиться в цель.

– Я устал от этого вашего бреда, – решительно сказал Драонн. – Вы тут наговорили достаточно, чтобы я понял, что вы – не простой сумасшедший, а ещё и преступник. Я вернусь в столицу и сразу же буду ходатайствовать о вашем аресте. А ещё лучше – я прикажу своим илирам схватить вас и доставить прямиком императору.

– О, не утруждайте ни себя, ни своих илиров, – усмехнулся хранитель библиотеки. – Потому что император уже мёртв.

Глава 28. Полёт стрелы

– Кого там дьяволы притащили в такой час? – проворчал Доссан, вставая.

Было уже заполночь, и трое придворных, уйдя от императора уже часа два назад, коротали свой вечер за картами и вином. Особого азарта не было, играли по-маленькой – скорее повод выпить, нежели поиграть. И вдруг в дверь, ведущую к чёрному ходу, постучали. Это не мог быть кто-то из слуг – им нечего делать в такое время на чёрной лестнице. Однако же никто из троицы особо не удивился – именно таким путём обычно попадали сюда куртизанки, торговцы дурной травой и прочая шваль. Другое дело, что сейчас никто из них не ждал никого.

– Какого дьявола? – удивлённо прошипел Доссан, отворяя дверь, и тут же шагнул во мрак, не забыв закрыть за собой.

Потому что он увидел там сморщенное, слабо освещённое свечкой лицо Тирни.

– Ты чего припёрся сюда, старый дурак? – яростно прошептал Доссан. – Тут же Ливвей.

– Письмо, милорд, – глупо улыбаясь, прошамкал старый библиотекарь, протягивая плотный и довольно объёмный конверт.

– Давай сюда, – Доссан чуть ли не рывком забрал пакет из рук старика. – Что за спешка? Неужели не могло подождать до утра?

– Было велено передать немедля... – всё с той же глупой улыбкой отвечал Тирни.

– Ладно, а теперь проваливай! – миньон суетливо стал расстёгивать крючки на камзоле, чтобы запихнуть пакет за пазуху. – Или тебе велено ждать ответа?

– Нет, милорд. Я уже ухожу.

И старый библиотекарь стал неуклюже спускаться по лестнице, танцующей под его ногами в дрожащем свете свечи. Доссан же, запихав пакет за пазуху и застегнув камзол, вернулся в комнату. Он не видел, как изменилась походка старого библиотекаря, как преобразилось его лицо. Нет, Ворониус не прибегал к магии, чтобы замаскировать внешность. Он просто в совершенстве умел владеть мышцами лица, так что без труда мог придать себе вид дряхлой беззубой старости.

Теперь ему нужно было спешить в Готьедский замок. Нужно было подгадать время так, чтобы, с одной стороны, не опоздать, а с другой – не прибыть раньше Драонна. Ведь тогда он оказался бы в весьма неловком положении, пытаясь что-то объяснить страже замка, тогда как потом ему достаточно было бы одной фразы: «Меня ждёт милорд принц». Старик решил отправляться немедленно – годы уже не те, так что быстро и долго скакать он уже не мог. Ну а если прибудет слишком рано – всегда можно обождать немного на постоялом дворе.

Тем временем Доссан вернулся в комнату.

– Что там? – поинтересовался Визьер.

– Да эта дура Лула припёрлась... – притворяясь раздражённым, буркнул Доссан.

– Надо же, уже оклемалась, – хохотнул Визьер. – Я слыхал, как она стонала у тебя пару дней назад. Я думал, ты её убьёшь. Смотри, доиграешься! Если Берьез узнает, что ты охаживаешь его жену, тебе и его величество не поможет! Будешь потом в театре скопцов играть до конца дней!

– Поэтому и отослал её обратно, – криво ухмыльнулся Доссан.

– Давай, твой ход, мы уже заждались!

– Что-то у меня желания нет доигрывать... Да и карта не идёт... Пойду спать лучше.

– С Лулой? – хитро подмигнул Визьер.

– Один, – отрезал Доссан. – До завтра!

– Спокойной ночи, – ответил Визьер, но тут же слегка изменился в лице и незаметно кивнул в ответ, увидев, что приятель сделал ему тайный условный знак, о котором было договорено давным-давно.

Он был в спальне Доссана уже через пять минут.

– Отделался от Ливвея, – садясь прямо на разостланную кровать, сообщил Визьер. – Что случилось?

– Тирни принёс письмо.

– Что в нём?

– Ещё не знаю. Сейчас увидим.

Камзол был уже расстёгнут, так что Доссан вынул пакет и разорвал его. Внутри оказался лист пергамента и ещё два конверта поменьше, один из которых был запечатан, а другой – нет.

– Незапечатанный конверт необходимо сразу же после получения этого письма запечатать императорской печатью и дворцовым посыльным тотчас же отослать принцу Драонну. Запечатанный конверт вскрыть лишь после этого, – прочёл Доссан, поднося пергамент к свече.

– Что за дьявольщина? – пробормотал Визьер.

– Убей меня Асс, если я понимаю... Интересно, что в незапечатанном конверте?

– Открой – и узнаешь, – резонно заметил Визьер.

– А можно ли?.. – с сомнением спросил Доссан.

– Было бы нельзя – об этом было бы упомянуто в письме.

Доссан кивнул, соглашаясь с логикой приятеля, и достал уже знакомый нам листок.

– Интересно, зачем они усылают принца Драонна в эту глухомань?.. – прочтя строчки вслух, спросил он.

– Может, об этом говорится в запечатанном письме? Сделай, что велено, тогда узнаем.

Нужно отметить, что никому из них и в голову не пришло ослушаться приказа и вскрыть второй конверт до срока, хотя здесь не было никого, даже этого старого дурака Тирни. Но благоговейный страх перед могущественным лиррийским магом (старый библиотекарь наплёл им, что тот, кого они знали как Ворониуса, а Драонн – как Вейезина, и был тем самым мессией, который лишь ждёт пока своего часа) был настолько силён, что прикажи он им прочесть второе письмо, забравшись нагишом на вершину арионнитского храма, они почти наверняка сделали бы, как он велел.

– А почему это я должен идти? – возмутился Доссан. – Ты же – главный любимец императора. Никто не удивится, если ты вдруг вернёшься зачем-то.