Текст книги "Чокнутый (СИ)"

Автор книги: positivelymeteoric (pebbutler12)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)



========== Глава 1. ==========

Кошмары на самом деле были не так плохи. Пока он заглушал в подушке рыдания и закусывал кулак, чтобы не закричать, единственными знаками внимания, которые он получал, были приподнятая бровь отца по утрам и озабоченный взгляд учителя, когда он в очередной раз засыпал на уроке.

Нет, хуже всего были кошмары наяву: когда без предупреждения его голова заполнялась слепящим светом фар едущего не по своей полосе автомобиля или внезапным звуком сминающегося металла и бьющегося стекла.

Когда это случалось, он мог только застывать на месте и стараться удержаться от крика, рвоты, обморока или всего вышеперечисленного. Он хватался за спинку стула или дверной косяк и пытался замедлить частое бешеное дыхание, пробовал некоторые идиотские упражнения, которым научила его терапевт.

Ночью, когда рыдания утихали и он мог открыть глаза, не боясь увидеть кровь и разбитые стекла, он задумывался, что бы случилось, если бы он погиб той ночью.

Потому что Джон был уверен, что он в аду.

***

– Еще раз, как это пишется, дорогой? – уже в третий раз женщина за стойкой администратора спрашивала это. Ее волосы были неестественно рыжими, почти как цвет похожих на когти ногтей, и Джон не мог не задаться вопросом, неужели она действительно хотела получить такой цвет.

– Уотсон. Джон и Гарриет Уотсон. У-О-Т-С-О-Н.

– Ага. Ты же старшеклассник, просто перевелся? Сколько тебе, семнадцать? – ее ногти издавали ровные клик клик клик по клавиатуре, когда она вбивала их имена в компьютер.

– Шестнадцать, – сказал он, перенося вес с одной ноги на другую. Рядом с ним Гарри раздраженно вздохнула и впилась ногтями в его ладонь.

– Прекрати, Гарриет, – прошептал Джон, но теперь она принялась царапать его руку. Он постарался как можно более незаметно пнуть ее в голень, только чтобы не привлечь внимания секретаря.

Промежутки между секундами, отсчитываемыми часами, раздающиеся в маленьком захламленном офисе, казалось, становились длиннее и длиннее, и у Джона появилось чувство, словно он дает заманить себя в ловушку.

Один год, сказал он себе. Всего один год.

***

– Это пойдет на пользу вам обоим, – сказал их отец несколько недель назад. Они сидели на кухне в их старой квартире, которая раньше была тесной и уютной, но теперь стала слишком пустой, и ковырялись в выносных контейнерах с рисовой лапшой. Никто из них не был особенно голоден, и лапша остыла, пока отец говорил. – Сент Бартс – отличная школа, и твой друг из начальных классов там учится. Майк Страдфорд или Стэмфорд, или что-то в таком роде. Ты помнишь его, Джонни? Вы общаетесь?

– Да, папа. Конечно, – Джон перестал общаться со Стэмфодом, когда Уотсоны переехали в Лондон, тогда Джону было девять, но он не мог сказать это отцу. Не тогда, когда это так очевидно. Джон подумал, что отец заслужил хоть одну приятную новость.

Гарри напротив была далека от желания успокоить отца.

– У меня не будет друзей. Там не будет тебя. Я буду ненавидеть это место, и мне будет скучно, и составлять мне компанию будут вонючие жирные коровы и Джон.

Джон открыл было рот, чтобы возмутиться, что его поставили на одну линию с коровами (к тому же вонючими и жирными), но отец прервал его.

– Это рядом с прекрасным маленьким городком, и я обещаю, милая, ты не увидишь там ни одной коровы. Вам давно пора убрать лондонский воздух из легких. Кроме того, Элла согласна, что это будет полезно для Джона. Она думает, это ему поможет.

Джон слабо улыбнулся отцу.

Заткнись, отчаянно подумал он. Пожалуйста. Я пойду в эту школу, если вы просто заткнетесь и перестанете напоминать, что у меня есть чертов психотерапевт, и что у меня ни дня не проходит без чертовой панической атаки.

Гарри драматично ударилась лицом об стол, уронив одну косичку в лапшу.

– Почему я должна страдать из-за того, что Джон псих? – пробурчала она в рукав.

– Гарриет! – крик отца прозвучал слишком громко в душной тишине квартиры. —Немедленно извинись перед братом!

– Прости, Джонни, – сказала Гарри, отодвигая свой стул от стола и вставая, без капли раскаяния. Она подняла свой контейнер и уже прошла полпути до холодильника, прежде чем швырнуть его на пол и пулей вылететь из кухни. Они слышали, как на другом конце квартиры она топает вниз по лестнице в холл и захлопывает дверь своей комнаты.

– Ей тоже тяжело, ты знаешь, – сказал отец, вставая, чтобы убрать беспорядок, который устроила Гарри. Он виновато смотрел на Джона, словно пытаясь сделать вид, что ничего не произошло. – Ей десять, она не знает, как справиться со своим горем. Она ничего такого не имела в виду.

– Я знаю, пап. Меня это не задевает. Честно, – ответил Джон, вставая, чтобы помочь ему убрать лапшу и бобы, рассыпанные по полу.

– Всего один год, Джонни. Вот все, чего я прошу. Если тебе там не понравится, если это не поможет… ничему, тогда ты можешь вернуться. И до школы всего сорок минут поездом, если захочешь приехать в гости или посетить Эллу. Я просто… Я думаю, что это будет лучше для тебя – уехать от всех воспоминаний. Для вас обоих.

Джон постарался изобразить самую убедительную улыбку. Это лето оставило на его отце неизгладимый отпечаток. Он словно постарел на десять лет за три месяца; иногда исчезал в спальне на долгие часы. Джон слышал щелчок замка и тихие всхлипы из его комнаты. Они всегда выбивали его из колеи, словно он становился свидетелем того, что не было предназначено ему.

– Один год, – сказал Джон, стараясь, чтобы голос звучал как можно более веселым.

– Вот это мой мальчик, – отец хлопнул его по плечу и слабо улыбнулся. Джону внезапно захотелось оказаться как можно дальше от него.

– Слушай, пап, я очень устал, так что пойду спать. Увидимся утром, ага?

– Да. И не забудь, ты записан к Элле на полдень.

Да. Конечно. Как же он забудет о том, что не может и недели прожить без встречи со своим терапевтом.

Джон вышел из кухни; зашел в свою комнату, осторожно закрыв дверь. Он слышал, как на кухне отец убрал оставшиеся тарелки и выключил свет.

Дверь спальни закрыта.

Щелкнул замок.

Если постарается, Джон может услышать все.

***

– Так. Ты знаешь, куда идти? – Они вышли из здания администрации и шли по дорожке, расположенной в тени деревьев. Гарри держала Джона за руку. Вокруг них крутились родители, помогающие своим детям въехать, таская за собой чемоданы и младших детей.

– Конечно, знаю. Я не ребенок, Джон. – Он должен был не согласиться при взгляде на ее развязанные шнурки и растрепанные косички.

– Разумеется, нет. Позволь помочь тебе хотя бы с вещами. У тебя не хватит сил затащить этот чемодан наверх.

– Как и у тебя, – сказала Гарри, посылая острый взгляд на левое плечо Джона. Как назло, в плече резко кольнуло, и Джон вздрогнул, осторожно потирая шрам через рубашку.

– Заткнись, – ответил он сквозь сжатые зубы. Ему нужно было сменить тему. – Ладно. Общежитие девочек называется Уэзерсфилд, которое должно быть вниз по этой дорожке и направо.

Или налево? В карте, которую дала ему секретарь, было почти невозможно разобраться. Джон был почти уверен, что держит ее вверх ногами.

Гарри, раздраженно вздохнув, села на свой чемодан и начала отковыривать черную краску с боков.

Джон готов был сдаться, когда кто-то, стоящий дальше по дорожке, замахал ему. Он помахал в ответ, и фигура бросилась бежать.

Дерьмо. Как я умудрился сделать что-то не так в первый же день?

– Джон? Джон Уотсон? Это ты? – это был грузный мальчик с песочного цвета волосами и покрасневшим от бега лицом.

– Майк, – сказал Джон, глядя как Майк вытирает лоб. – Эм… привет.

– Я искал тебя, – ответил Майк, протягивая руку для влажного рукопожатия. – Слышал, что ты приедешь.

– Откуда? – Джону было действительно интересно. Он не общался с Майком с тех пор, как ему было девять.

– Фейсбук, – быстро ответил Майк. Его взгляд упал на пачку бумаг, которые Джон мял в руках. Секретарь напечатала их для него: карта школы, его расписание и конверт, который он еще не открывал, с бледно-голубым листком бумаги, на котором было напечатано направление, и ключом. – Давай я посмотрю, кто твой сосед по комнате. Узнаем, нормальный парень или какой-нибудь чудик.

Прежде чем Джон успел ответить, Майк выхватил у него из рук конверт и оторвал краешек. Он положил ключ Джону на ладонь и уставился на бумажку.

– Так, ты, разумеется, в Бейкер, это общежитие для маль… и ты в 221… хорошо, ты всего на пару дверей ниже меня и Андерсона. Тебе придется с ним встретиться, хотя, предупреждаю, он немного придурок. А твой сосед… ох.

(Это было не особенно обнадеживающее “ох”.)

– Кто? – он наклонился к Майку, вытягивая шею, чтобы прочитать надпись на листке. Рядом с Сосед по комнате маленькими черными буквами было напечатано Шерлок Холмс. – Кто такой Шерлок Холмс?

– Он… – Майк вздохнул, потирая рукой лицо. – Его невозможно описать, и с ним невозможно иметь дело. Он абсолютно чертовки великолепен, в смысле, он очень умен, пугающе умен. Я думаю, что из него ужасный сосед. – Он хлопнул Джона по спине, улыбаясь, будто Джонов ужасный сосед – это особенно смешная шутка.

(Впрочем, Джон был уверен, что тот, кто с криком просыпается от ночных кошмаров, тоже попадает в категорию ужасных соседей. Так что, они будут идеально подобранной парой. Он и этот загадочный Шерлок Холмс).

– Я направляюсь в Бейкер. Показать тебе дорогу? – Лицо Майка стало еще краснее, и он отчаянно хотел выбраться с позднего августовского солнца.

– Было бы здорово. Гарри, ты не возражаешь…

Но Гарри уже шла вниз по дорожке, упорно таща за собой чемодан, хоть он и был вдвое больше нее.

– Гарри не ладит с тобой, как я понимаю?

– Гарри не ладит с миром.

Они начали пробираться к Бейкер Холлу, высокому зданию из красного кирпича, стоявшему немного в стороне от остальных. Мальчики в сопровождении родителей несли свои вещи, разговаривая, смеясь и толкая друг друга.

– Как ты, Джон? Я слышал о… ну ты знаешь. Мне очень жаль. Это ужасно, – у Майка было то же выражение лица, которое Джон видел на всех лицах вокруг него вот уже три месяца: смесь сочувствия, жалости и о-слава-Богу-это-случилось-не-со-мной.

– Откуда ты… а, точно. Фейсбук. Я в порядке.

Когда выражение лица Майка не изменилось, Джон добавил: “Правда”. Майк грустно улыбнулся, и Джон с трудом подавил внезапное желание ударить его.

– Итак, чем тут можно заняться? – спросил он, чтобы сменить тему.

– Честно? Особо, ничем. Ну, здесь город примерно в десяти минутах ходьбы, но там только причудливые магазинчики для туристов и старики. Кроме этого, в основном, коровы.

Что ж, заключение Гарри о том, что Сент Бартс может предоставить коров и Джона, в конце концов, оказалось верным. Он попытался убедить себя, что если не обращать внимания на скуку, тишина и спокойствие сельской местности будут прекрасной обстановкой после однообразной рутины Лондона.

(Ему ничего не стоит убедить себя попробовать.)

Внутри Бейкер был шумным, там было полно родителей и учеников, снующих туда-сюда по лестнице, таскающих чемоданы и сумки. Майк исчез в толпе и оставил Джона одного в вестибюле.

– Извините, – обратился он к мужчине, на котором, несмотря на душный августовский день, был надет серый шерстяной костюм-тройка. Мужчина был слишком молод, чтобы быть чьим-либо отцом, но и определенно стар, чтобы быть студентом. Вокруг его пояса был заметен небольшой отек, указывающий на небольшую полноту, хорошо скрытую безупречным покроем его костюма. – Не могли бы вы мне сказать, где может быть комната 221?

Мужчина посмотрел на Джона сверху вниз, словно тот был какой-то гадостью, которую он обнаружил на подошве своих ботинок. Стоило упомянуть номер комнаты, его губы скривились в некое подобие того, что Джон бы охарактеризовал как улыбку, но он не был уверен, что этот человек хотя бы раз в жизни улыбался.

– Наверх по лестнице и налево, дверь в конце коридора.

Джон кивнул в качестве благодарности и направился к лестнице. Он попытался поднять чемодан с земли, но его плечо отозвалось мучительной болью, заставив его увидеть пляшущие черные точки. Он проделал всего полпути наверх, остановился и прижался лбом к холодному стеклу окна, игнорируя любопытные взгляды окружающих.

Прекрасно. Первый день, а все уже будут знать, что я калека. Фантастика.

Когда резкая пульсация в плече переросла в тупую боль, Джон снова поднял свой чемодан, стиснув зубы. Он видел стоящего внизу лестницы мужчину в костюме, тот внимательно наблюдал за ним, потом повернулся на каблуках и растворился в толпе.

Пока Джон поднимался по лестнице, он так сильно прокусил губу, что почувствовал металлический привкус железа и соли во рту. Он опустил чемодан и пинал его перед собой весь оставшийся путь.

Коридор был очень чистым для общежития мальчиков. Громкая музыка доносилась из-за закрытых дверей, голоса отражались от стен, почти незаметно ощущался запах нестиранных носков и Олд Спайса.

Толпа постепенно рассеивалась по мере приближения к 221 комнате, к ней он подошел уже в одиночестве. Дверь была слегка приоткрыта и, с внезапным приступом паники он подумал, что этот загадочный Шерлок Холмс, возможно, уже там.

Ждать бессмысленно. Он пнул дверь ногой и прошел внутрь, для начала протолкнув в комнату свой чемодан.

Комната была маленькой, с окном, выходящим на спортивную площадку позади Бейкер-Холла. В каждой половине комнаты стояла кровать с бугорчатым на вид матрасом, стол, прикроватная тумбочка и шкаф для одежды, но на этом сходство заканчивалось.

Одна половина комнаты была уже захламлена – книги неровными стопками были сложены на столе, бумаги в беспорядочных башнях сползали с прикроватной тумбочки до самого пола. Наполовину распакованный чемодан лежал на кровати, валялась униформа, стопка одежды рядом с… Боже, с черепом?!

Вторая половина была совершенно другой, кровать заправлена, прикроватная тумбочка пустая, оставалось место для лампы и будильника. Джон предположил, что это его часть комнаты.

В комнате не наблюдалось никаких соседей (ни ужасных, ни каких-либо других), Джон пнул чемодан к кровати и, пытаясь игнорировать боль в плече, принялся разбирать его.

– Это была авария, да?

Из-под кровати высунулась голова мальчика, он уставился на него с тревогой, читавшейся в его серых глазах. Его темные кудрявые волосы были покрыты слоем пыли и обрывками паутины.

Джон подпрыгнул, уронив стопку рубашек.

– Господи! Что ты делаешь под кроватью?

Парень выбрался из-под кровати. Встав, он оказался на несколько дюймов выше Джона, но был невероятно худым. Он посмотрел вниз на Джона, взгляд, которым он смерил его, был чрезвычайно фамильярным.

– Некоторые из моих экспериментов чувствительны к свету. Мне нужно было темное место, чтобы хранить их.

– Эксперименты? Что ты имеешь в виду под экспери… – начал Джон, но парень перебил его, протянув ладонь для рукопожатия.

– Шерлок Холмс.

– Да. Конечно, – О Боже, Майк был прав. Его сосед по комнате – сумасшедший. – А я…

Шерлок закатил глаза.

– Джон Уотсон. Давай посмотрим… Очевидно, ты из Лондона, но, если верить слабому намеку на акцент, я бы сказал, что вырос ты не там, а где-то на севере. Ты приехал на поезде рано утром, но твои родители не вертятся вокруг тебя, помогая устроиться, они бросили вас обоих – тебя и твоего младшего брата – я бы сказал, прямо подвиг для тебя, особенно из-за боли в плече, к тому же, у тебя была паническая атака, в уборной поезда, если я не ошибаюсь. Ты и твой младший брат не ладите, несмотря на все твои попытки. Ты бы предпочел думать, что это временно, но на самом деле это потому, что он винит тебя в недавней смерти вашей матери, что возвращает меня к самому первому вопросу.

Он замолчал и выжидающе посмотрел на него, выглядя весьма довольным собой.

– Ну?

(Джон знал, что есть несколько вещей, которые он должен сказать своему новому соседу по комнате, что-то вроде “Как, черт возьми, ты узнал все это?” или “Никогда больше не упоминай мою маму” или ” Мне еще не поздно переселиться к кому-нибудь другому? “)

Но все, что он смог выдать, – это:

– Сестра. “Гарри” – сокращенно от “Гарриет”.

Шерлок нахмурился.

– Черт. Но остальное, думаю, было правильно?

Джон кивнул, опасаясь, как бы не потерять челюсть.

Шерлок ухмыльнулся.

– Я гораздо лучше Майкрофта, – сказал он, обращаясь, скорее, главным образом к себе.

– Это было великолепно. В смысле, действительно потрясающе. Боже. Как ты все это узнал? – Джон все еще стоял, не шелохнувшись, у своей кровати; голова кружилась. Он подумал, что должен был бы разозлиться на Шерлока за то, что тот упомянул его маму, но, если честно, его уже тошнило от того, что все вокруг него избегают этой темы все три месяца. Было облегчением наконец поговорить об этом в открытую.

(Кроме того, было довольно трудно всерьез разозлиться на Шерлока, трудно испытывать любое чувство, кроме восхищения. Он великолепен!)

Шерлок закатил глаза и снова исчез под кроватью.

– Легко, – произнес он; голос доносился из темного проема. – Твой билет на поезд все еще торчит из твоего кармана, это дало мне половину. Бросается в глаза твоя боль в плече, а так же, что здесь нет твоих родителей, помогающих тебе вселиться. Если бы твоя мама была жива, тогда, очевидно, она бы захотела увидеть, как ты устроишься на новом месте, в то время как отец, скорее всего, использовал работу, как предлог своего отсутствия.

– А авария?

– Твое плечо зажило достаточно, чтобы можно было пользоваться рукой, но, очевидно, это все еще довольно болезненно, что говорит о том, что ранение ты получил не так давно. Ты не очень-то спортивен на вид, так что спорт тут ни при чем, а то, как ты пытаешься игнорировать боль, несмотря на то, что она явно сильная, наводит на мысль о травмирующем событии, скорее всего, оно ассоциируется с потерей кого-то, кто был тебе близок.

– Но все, что ты сказал о Гарри?..

– На тебе носок, который указывает на кого-то меньше тебя, младшую родную сестру, вероятно. И могу сказать тебе, вы не ладите, потому что она нацарапала довольно плохо сформулированную угрозу убить тебя на краске твоего чемодана. Довольно злобно для десятилетней, не находишь?

– Ты не представляешь, насколько, – сказал Джон, оглядывая чемодан, на котором действительно были нацарапаны слова “Надеюсь, потолок упадет тебе на голову”. (Угроза была бы более эффективна, если бы слово “потолок” не было написано как “паталок”). – Это было крайне экстраординарно, ты знаешь, правда? В смысле, ты же знаешь, что ты —настоящий гений?

Тот раздраженно фыркнул.

– Разумеется, я знаю, что я – настоящий гений. К тому же, по сравнению с половиной идиотов, которые учатся в этой школе, даже тебя можно было бы назвать гением.

Джон хотел ответить; уже открыл рот, чтобы спросить, было это оскорблением или комплиментом, но решил, что лучше ему этого не знать.

– Так ты действительно думаешь, что это великолепно? – голова Шерлока снова показалась из-под кровати.

В одной руке он сжимал чашку Петри* с чем-то, похожим на мохнатый розовый гриб.

– Конечно! В смысле, ты только что пересказал историю всей моей жизни, только посмотрев на меня! Как же это еще можно назвать?

– Назойливо, грубо и не к месту. По крайней мере, если верить другим, – Шерлок снова исчез под кроватью, его голос звучал приглушенно.

В ответ на это Джон рассмеялся; Шерлок посмеивался под кроватью. Джон снова принялся разбирать чемодан.

– Ну, а у тебя какая история? – спросил он, вынимая одежду из чемодана и перекладывая ее в пустые ящики шкафа. Из-под кровати послышался довольно зловещий стук. – Как видишь, я этого узнать не могу по надписям на твоем чемодане, по тому, как застегнута твоя рубашка, ну и так далее.

– Она не – уф – интересная, – сказал Шерлок. Под кроватью что-то громко загремело, и он услышал, как Шерлок низким баритоном пробормотал несколько отборных ругательств. – Мать, отец, старший брат, все такое. Не стоит на это воздух тратить. Почему твоя сестра винит тебя в смерти матери?

Джон напрягся. Одно дело, что Шерлок узнал, что его мама умерла, но обсуждать детали ее смерти в первый день встречи – совершенно другое. Он сглотнул внезапно появившийся ком в горле, в отчаянии понадеявшись, что Шерлок не это имел в виду.

– Слишком личный вопрос, не находишь?

– Ну, соседям по комнате лучше узнать худшее друг о друге. Я бы предпочел узнать, что ты устроил несчастный случай, лучше раньше, чем позже, чтобы я знал, что должен поставить вокруг тебя охранников.

Только после долгого молчания Джон осознал, что эта была неудачная попытка Шерлока пошутить, словно он пытался заставить его чувствовать непринужденно после того, как слишком глубоко вторгся в его личную жизнь.

– Отвали, идиот, или с тобой несчастный случай произойдет.

Шерлок расхохотался, Джон тоже. И они ржали вместе, как идиоты; Шерлок попытался вылезти из-под кровати, поторопился, с глухим звуком ударился головой о раму, из-за чего они снова разразились хохотом.

Этой ночью, впервые за все лето, Джон спал крепко.

*http://ru.wikipedia.org/wiki/Чашка_Петри

========== Глава 2. ==========

На следующее утро Джон проснулся со странным ощущением покоя. Ему не снились кошмары, в окно светило солнце, а его будильник подозрительно безмолвствовал, особенно если учесть тот факт, что он должен был зазвонить в 6:30, а сейчас…

Черт. Черт. Половина восьмого. Вот черт!

Он резко сел и скатился с кровати, ноги запутались в простынях, и он нелепо замахал руками, пытаясь сохранить равновесие. Он стащил футболку и попытался одеться в униформу, не слишком заботясь о том, что застегнул не все пуговицы на рубашке, а галстук вокруг шеи завязал неплотно. Сейчас и так сойдет.

Другая кровать была подозрительно пуста, простыни выглядели нетронутыми, словно Шерлок этой ночью и не ложился. Но, по-видимому, у него и не возникло совершенно никакого желания разбудить Джона, прежде чем уйти. Идя по территории школы в столовую, Джон ворчал сам на себя, проклиная свою невезучесть, – и то, что проспал, и то, что заполучил соседа по комнате, которому, казалось, наплевать на его существование, а это не соответствовало его представлениям.

Столовая была залита солнечным светом, в ней было тепло, отовсюду раздавался гул болтовни. Ученики сидели за столиками, разговаривая и смеясь, и Джон внезапно почувствовал первую слабую вспышку паники, поднимающуюся в животе, поняв, что он фактически никого в этой школе не знает. Он оглядел столовую в поисках пустого столика или, на крайний случай, пустое место рядом с кем-нибудь, кто бы не выглядел слишком уж пугающим.

Прямо в тот момент, когда он уже сдался и решил позавтракать снаружи в одиночестве на траве, он увидел знакомую кудрявую шевелюру; тот в одиночестве сидел на подоконнике около высокого окна, наклонившись над книгой, никакой еды рядом с ним не было и в помине.

Джон прошел к окну, заканчивая тем временем длинную лекцию на тему “позволять своему соседу проспать, чтобы он сам искал дорогу в столовую в самый первый день – неприемлемо!”. Шерлок даже не заметил его; он сидел на подоконнике с ногами, подтянув колени к груди, и опираясь спиной о раму. Джон громко откашлялся, но не получил ни малейшего подтверждения, что тот заметил его присутствие.

– Шерлок, ты должен был…

– Два кусочка сахара, молока не надо, спасибо, – Шерлок даже не оторвался от книги, просто загнул уголок страницы привычным движением и продолжил читать.

Джон уставился на него, словно забыв слова.

Шерлок оторвался от своей книги и посмотрел на него с легким раздражением, написанным на лице.

– В чем дело? – он выглядел искренне озадаченным тем обстоятельством, что Джон все еще стоит рядом.

– Из-за тебя я проспал этим утром, чуть не опоздал в самый первый день занятий, а ты ждешь, что я тебе принесу чертову чашку чая?

– Ну, ты собирался взять одну себе, так что, почему бы и нет?

Джон несколько раз открыл и закрыл рот, затем развернулся, намереваясь, все же, позавтракать, и уйти из столовой. Но, когда он подошел к автомату, с чаем, кофе и соком, понял, что наливает чай в два вощеных бумажных стаканчика, вместо одного, и кладет в один из них две ложки сахара. Он поставил чашки на поднос, взял несколько тостов, выглядевших наименее лежалыми, и отправился обратно к подоконнику, расплескивая по дороге чай. Он уселся рядом с Шерлоком и поставил поднос себе на колени.

Шерлок опять даже не посмотрел на него, вместо этого просто протянув бледную ладонь. Джон сунул ему тост.

Шерлок оторвался от книги и нахмурился.

– Это не чай, – произнес он, вертя тост в пальцах, и держа его на расстоянии, словно в любой момент у тоста могли отрасти зубы, и он мог укусить его.

– Нет, не чай, —дружелюбно сказал Джон, намазывая на свой масло и джем. Он откусил кусочек, на лице немедленно появилось выражение отвращения; несмотря на все попытки, он как-то умудрился взять тост, приготовленный, казалось, несколько месяцев назад. Он заставил себя прожевать и проглотить его, запивая чаем. Шерлок поднялся со своего места и неожиданно и довольно больно пнул Джона, из-за чего тот подавился и закашлялся.

– Я не голоден, – заявил Шерлок, кидая тост Джону на колени, пока тот кашлял. Джон свирепо уставился на него, глаза слезились из-за ноющей боли в ноге. Он выхватил книгу из его рук и заменил ее тостом.

– Съешь хоть немного!

Шерлок закатил глаза и откусил небольшой кусочек тоста (Джон удивился, как вообще можно агрессивно жевать), рассыпая крошки, оседавшие на рубашке и брюках Джона.

– Господи, ты как ребенок, – сказал Джон, наклоняясь, и начал рыться в сумке в поисках расписания. Оно оказалось на самом дне, смято в шарик; он расправил его, пытаясь разобрать, что у него после завтрака.

Но, прежде чем ему это удалось, Шерлок выхватил листок из его пальцев, не обращая внимания на крики протеста.

– У нас вместе урок литературы, – произнес он, задумчиво дожевывая тост. – И история искусств. Впрочем, оба предмета – совершенно бесполезные.

– Я в восторге, – пробормотал Джон, засовывая расписание обратно.

Шерлок промолчал, но Джон мог поклясться, что увидел на его лице, на долю секунды появилась усмешка; он снова уткнулся в книгу.

– Что ты такое, блин, захватывающее читаешь? – спросил Джон, пытаясь разглядеть обложку книги.

Вместо того, чтобы ответить, Шерлок поднял книгу. Напечатанные на обложке буквы гласили: “Toxicus: изучение смертельных ядов и их использование”. Джон уставился на обложку, нахмурился.

– Шерлок, я…

Глаза Шерлока потемнели, он захлопнул книгу и засунул в сумку.

– Если ты собираешься спросить, психопат я или маньяк, то ответ – “Нет”. И если ты собираешься быть таким же педантичным, как наши одноклассники, и сказать мне, что это ненормально или какой же я урод, будь добр, отвали.

Джон уставился на Шерлока, не зная, что сказать в ответ на его внезапный срыв. Его новый сосед по комнате вспыхивал и охладевал, мгновенно переключаясь от дружелюбного разговора с черным юмором к ледяному и неприступному.

– Эмм… Нет, я собирался спросить тебя, как найти Монтегю Холл. А люди обычно думают, что ты убийца?

Шерлок с минуту смотрел на него, а потом на его лице снова промелькнула улыбка, так быстро, что Джон едва заметил ее.

– Да, иногда, – он усмехнулся; словно вспоминая какую-то шутку, связанную с чем-то личным, нежели отвечая Джону.

Джон попытался придумать, как бы повежливее спросить, что же конкретно произошло, когда снаружи послышался звон церковных колоколов. Это был словно сигнал, ученики начали вставать, брать сумки и убирать подносы с завтраками. Они выходили сквозь двойные двери, одни с чашками чая или кофе, другие пытались доесть завтрак на ходу. Он повернулся, чтобы еще раз спросить Шерлока, где находится Монтегю Холл, чтобы не опоздать на историю, но тот растворился в толпе, оставив Джона снова стоять в одиночестве.

Хорошо. Ладно.

Он поднял сумку и вышел из опустевшей столовой. Придется искать самому.

Остаток утра был смазан унылыми учителями и невнятными предисловиями. Все в Сент Бартсе казались довольно милыми, но было ясно, что социальные границы давным-давно устоялись, Джон был аутсайдером. Что было с одной стороны хорошо, потому что мирские мелочи вроде болтовни и сплетни о людях, которых он едва знал, были довольно утомительны, когда он и года здесь не пробыл.

За ланчем Шерлока нигде не было видно, так что он подсел за столик Майка, чувствуя себя потерянным за беседой, полной шуток и старых воспоминаний, вращающихся вокруг него, словно он плыл по незнакомому морю. Они все были довольно дружелюбными – девушка с песочного цвета волосами и широкой яркой улыбкой была достаточно мила, чтобы дойти с ним до класса после ланча, но, очевидно, места для Джона в их кругу не было.

На биологии, его партнер по лаборатории, мальчик с лохматыми черными волосами, имя которого он не совсем точно расслышал, в открытую рассмеялся, когда Джон рассказал ему о Шерлоке.

– Шерлок Холмс? – недоверчиво спросил он между смешками. Он опасно наклонился назад, раскачиваясь на стуле, и Джон внезапно испытал жгучее желание опрокинуть его. – Чертов Шерлок Холмс? Господи, ты, наверное, разыгрываешь меня. В смысле, он псих! Боже, сочувствую, друг. Он запросто может убить тебя во сне или еще что-нибудь. Господи, Шерлок Холмс, удачи!

Джон неожиданно раздраженно отреагировал на это: напрягся, плечо дважды кольнуло. Он обвел взглядом класс, отвернувшись от парня.

– Ну, я думаю, он замечательный, – сказал он сквозь сжатые зубы, под партой пнув стул парня.

Что бы там не собирался ответить его лабораторный партнер, это было прервано грохотом стула по кафельному полу и его слабым стоном. Учитель оторвался от классного журнала.

– А, мистер Андерсон, похоже, вы не обладаете способностями, которые нужны, чтобы спокойно усидеть на одном месте. Пересядьте вперед, чтобы можно было не опасаться, что вы что-нибудь повредите себе или кому-нибудь. Мисс Хупер, будьте добры, займите место рядом с мистером Уотсоном в дальнем углу.

Андерсон поднялся с пола со стонами, прижав руку к пояснице; на освободившееся место села девочка с каштановыми волосами, забранными в тугой конский хвост. Она смущенно улыбнулась Джону, опускаясь на стул, и он слабо улыбнулся в ответ.

– Молли, – прошептала она, вынимая вещи из сумки и выкладывая их на стол. Ее блокнот был разрисован котятами, а наверху было тщательно выведено разборчивыми буквами ее имя.

– Джон, – ответил он. – Джон Уотсон.

По какой-то причине, услышав его имя, она тут же выпрямилась, ее улыбка стала чуть шире, она с интересом наклонилась к нему.

– Ты тот самый Джон Уотсон?

Он не знал, что сделал что-то, что делало его тем самым Джоном Уотсоном, так что рискнул предположить:

– Эээ… Да?

Ее улыбка стала полноценной, кончики ушей покраснели.