Текст книги "Неожиданность (ЛП)"

Автор книги: pontmercy44

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Дверь снова захлопнулась, Бен и Рей посмотрели друг на друга. В один момент лицо Рей приняло очень серьёзное выражение:

– Ты же понимаешь, что она сейчас всем расскажет, что мы тут занимаемся сексом?

Все усилия Бена не рассмеяться внезапно пошли прахом. Он облокотился на её плечо и согнулся от смеха почти вдвое, за ним начала хихикать и Рей. Она прикрыла рот ладонью, в глазах появились слёзы смеха. Они так смеялись, что со стороны могло показаться, что они – парочка астматиков.

Наконец отдышавшись, Бен спросил, всё ещё слабым от смеха голосом:

– Хочешь, уйдём отсюда?

***

Рей было уютно и тепло. Она накрылась одеялом и прижимала к себе сонную малышку. Неудобные туфли валялись у кровати, а Ханна прижималась щекой к материнской груди, вдоволь напившаяся молока. Рей было так хорошо, что она не стала укладывать дочь в кроватку и поднимать на плечо лямку безнадёжно испорченного платья. Она играла с тёмными волосами Ханны.

–Ну хоть одна из нас сегодня напилась как следует.

– Рей, – Бен ослабил галстук, и впервые за сегодня Рей заметила, что у него тёмные круги под глазами от недосыпа и усталости. Это явно портило его гламурный вид. – Я хочу переночевать у тебя.

– Оставайся, – Рей устроила Ханну у себя на руках поудобнее и опустилась на подушки.

Он сел на край кровати и положил руку ей на колено поверх одеяла. Бен колебался.

– Я хочу, чтобы ты попросила меня переночевать.

– Останься переночевать с нами.

На его лице появилась улыбка. Бен склонился над ней. Его намерения были не вполне ясны, и Рей показалось, что он собирается поцеловать её, но вместо этого он забрал Ханну и уложил её в кроватку, поцеловав дочку в лоб перед сном. Когда он повернулся, Рей стала поправлять лямку платья, чтобы прикрыть грудь.

– Не надо, – выпалил он.

Рей остановилась, вдруг осознав, что на самом деле она была обнажена. Когда она кормила и обнимала Ханну, это её не волновало. Казалось, и Бена тоже.

– Ханне сегодня шесть недель, – тихо сказал Бен. Он стоял у кровати и медленно расстёгивал манжеты. Пиджак он снял ещё на приёме и отдал ей, чтобы она могла прикрыть испачканный лиф платья.

Рей нервно закусила губу и попыталась подавить порыв прикрыть свою обнажённую грудь. Она смутно осознавала, к чему он ведёт, и знала, что ей нужно объяснить Бену: она не готова, она боится, что ему не понравится вид её тела и что ей будет больно. Но Рей ничего из этого не сказала.

– Я знаю.

Его глаза казались почти чёрными, когда он забрался на кровать и хищно склонился над Рей. Его руки опирались на матрас по обе стороны от её бёдер.

– Бен, – она пролепетала его имя, и в его лице что-то изменилось. Смотря ей в глаза до последнего, он наклонился и поцеловал её левую грудь. Его губы были сухими.

Рей глубоко вздохнула, удивлённая. Но не остановила его. Он разомкнул губы, вмиг ставшие горячими и влажными. На коже от его поцелуя остался розоватый след. Бен обвёл языком контур соска и хотел поцеловать, но вдруг Рей отчаянно потянула его за волосы, будто в один момент вышла из транса.

– Нет, не надо.

Он поднял на неё глаза, не отстранившись от её груди, словно рука Рей в его волосах было единственным, что мешало ему продолжить.

– Они теперь для ребёнка, – Рей не знала, как выразиться яснее. Он усмехнулся – глубоко, мягко, совсем не так, как они смеялись сегодня в уборной на благотворительном приёме.

– Папочке они тоже нравятся, – его глаза сверкнули, будто он знал, какой эффект произведёт это слово в данном контексте. Она не ответила – тут же потеряла дар речи – и Бен стянул вниз другую лямку платья. Опустившись на локти, он продолжил осыпать поцелуями её грудь.

Когда он снова попытался коснуться губами её соска, она опять вцепилась ему в волосы.

– Нет.

– Я осторожно, – тихо проговорил он. – Никаких посасываний. Просто позволь мне поцеловать их.

Она разрешила, и Бен сдержал слово. Того, чего она так боялась, не случилось – но Рей всё равно почувствовала, как оставшееся после кормления Ханны молоко тоненькой струйкой потекло к ложбинке между грудей.

Рей закрыла лицо руками и разочаровано застонала.

– О боже! Извини.

Бена это ничуть не смутило. Он невозмутимо вытер лицо простынёй, а потом потянул край и с особой нежностью насухо вытер капли с её груди. Ещё раз коснулся губами ложбинки, словно хотел этим сказать: «Тем лучше», и выпрямился. Будто сосредоточенно, он начал стягивать вниз платье Рей, пока оно не оказалось на уровне бёдер. Рей подумала, заметны ли ему бледные растяжки на её боках и округлость внизу живота.

– Погоди, погоди, – она так стеснялась, что запаниковала, хотя продолжала шептать, чтобы не разбудить Ханну.

Он взглянул на Рей, его сосредоточенность испарилась. Бен застыл с раскрытым ртом и влажными губами.

– Хочешь, я отнесу Ханну в детскую?

– Нет, – Рей неосознанно продолжала шептать. – Боюсь, это её разбудит.

Бен кивнул, довольный, что это значило «всё равно не останавливайся», и продолжил стягивать с неё платье. Теперь оно прикрывало уже только её колени, и Бен вновь прильнул к её телу, начав целовать бёдра.

– Бен.

– Что? – в его голосе слышалась нотка разочарования из-за очередного вмешательства.

– Я не хочу заниматься этим при ребёнке, – отговорка звучала неубедительно даже для неё самой. Рей уставилась в потолок, боясь смотреть ему в глаза. Несколько минут Бен будто не двигался, но вдруг снова схватился за юбку платья, чтобы снять его окончательно. На этот раз его прикосновения не казались ей чувственными. Он скорее делал это механически. – Бен, я…

«…я не хочу этого»

– Тс-с, – он стянул платье полностью и почему-то слез с кровати. Бен кинул испачканное платье в корзину для белья и вытащил из ящика комода пижаму. Встав около кровати, он скомандовал: – Руки вверх.

Она повиновалась, как ребёнок, и Бен натянул на неё рубашку, потом штаны. После этого он укрыл Рей одеялом, тщательно подоткнув его, и безо всяких слов поцеловал её в кончик носа. Он выпрямился и тихо вздохнул.

– Ты куда?

Бен ещё раз вздохнул, разочарованно, пусть и едва слышно.

– Принять холодный душ.

– Извини, – шепнула Рей.

– Ничего, – он задержался на пороге ванной. – Я не хотел тебя торопить. Я могу подождать.

Рей поджала губы.

– Бен, – она снова его остановила. – Не жди.

Он вдруг застыл.

– В смысле?

– Не жди меня, – Рей глубоко вздохнула. – Не думаю, что нам стоит заниматься сексом, раз мы собираемся растить малышку как сородители, между которыми только платонические отношения.

Бен сжал зубы. Он заглянул ей прямо в глаза, и сейчас он и впрямь выглядел разочарованным – и это было не то разочарование, как когда Рей отказалась заниматься с ним сексом. Перед тем, как закрыть дверь в ванную, Бен тихо ответил, и в его голосе ещё никогда не было столько боли:

– Мне не казалось, что отношения между нами – только платонические.

========== Часть 21 ==========

Пару минут Рей слышала, как льётся вода в душе, но вскоре из ванной донеслось громкое «Блять!».

Она поднялась и испуганно взглянула в колыбель. Ханна пошевелилась, приглушённо хныкнула, но тут же снова засопела. Рей тихонько легла опять и уставилась в потолок. Послышалось ещё одно ругательство. Бен явно не на мыле поскользнулся: он был рассержен.

Рей тоже сердилась.

Пробормотав то же слово из пяти букв себе под нос, Рей вылезла из постели и открыла дверь в ванную. Бен вытирался. Отняв полотенце от лица, он сверкнул глазами:

– Что?

– Ты сейчас Ханну разбудишь, – она закрыла за собой дверь, прислонилась к ней и скрестила руки на груди.

– Тогда ты зря пришла, – отрезал Бен. – У нас вот-вот случится скандал.

– Я не пытаюсь устроить скандал, – он не отрывал от неё взгляд, стоя прямо перед ней – голый и мокрый. Рей поймала себя на том, что глазеет на его торс, и приложила усилие, чтобы поднять голову. – Я пытаюсь объяснить…

– Нечего тут объяснять, – прервал её Бен. – Ты выразилась предельно ясно.

– Мы теперь родители, – зашипела на него Рей. Она вот-вот готова была выйти из себя, и жалела, что нельзя было кричать. Она пришла в ванную из лучших побуждений – вразумить его и стереть это ужасное уязвлённое выражение с его лица – но теперь она забыла об этом. – Нам нужно думать о том, что будет лучше для нашей дочери.

У Бена вырвался смешок.

– Как это вообще связано? Знаешь, что делают нормальные родители? Они целуются, занимаются сексом и живут под одной крышей.

– Но не твои родители, – бросила Рей, наплевав, что эти слова могут его ранить.

Бен проигнорировал это.

– И родители спорят, скандалят, это нормально. Детям это не вредит. Чего ты боишься? Что у нас действительно что-то может получиться? Или что ничего не выйдет?

Рей взглянула на него. Они так долго ходили вокруг да около и избегали этого вопроса, что было странно слышать, как Бен говорит об этом вслух.

– Мы не можем сейчас сойтись, а потом… а потом передумать. Это нечестно по отношению к Ханне.

– Ханна? – лицо Бена скривилось в усмешке. – Ханна – ещё совсем ребёнок. Она не знает, есть между нами что-то или нет. Ты пытаешься защитить себя, а не Ханну.

– Я должна защищать Ханну. Ты однажды угрожал отнять её у меня, – огрызнулась Рей. – Уже забыл?

Это его задело. Она видела, как его щёки порозовели. Бен повысил голос, впервые за эти несколько минут, что они стояли в душной и тесной ванной комнате.

– Нет. Прекрати говорить о Ханне, она тут вообще ни при чём. Я бы никогда её не обидел и не забрал у тебя, – Рей ничего не могла сказать, потому что верила его словам. Он твёрдо добавил: – Это только между тобой и мной.

Рей стояла в нерешительности.

– Если бы наша первая встреча не обернулась беременностью, мы бы больше никогда не увиделись.

Бен скривился.

– Ну, ты всё же забеременела, и наша жизнь изменилась, поэтому сейчас нам нужно учиться жить с этим.

Рей уставилась на него, её охватила обида. Одиночка по натуре, Рей всё же тайно мечтала о том, как влюбится – по-настоящему, как в кино. Узнав о беременности, она отпустила эти мечты. Она уже не могла просто так встретить парня, влюбиться в него без памяти, выйти за него замуж и завести семью. Её жизнь пошла по какому-то совсем непоследовательному сценарию.

Она начала думать, что уже никогда не влюбится. У неё была Ханна. И, хорошо это или плохо, это значило, что у неё был Бен. Ни для кого больше не осталось места. Они могли спать вместе. Это было бы просто. Даже удобно.

Рей была уверена, что Бен хотел быть с ней лишь потому, что так было удобнее. Не из-за любви.

Когда она ничего не ответила, Бен тяжело вздохнул. Он собрал свою разбросанную одежду и потянулся к дверной ручке.

– Ты куда?

– Я сегодня сплю на диване, – он повернулся на полпути, почти обиженный вопросом. – Ты думала, я уйду, потому что мы поругались? – Рей молчала. Она действительно так и подумала, но не готова была признать это. Хотя, уйди он, Рей бы не обвинила. – От семьи не уходят, – отрезал Бен.

– Бен, – она вцепилась в его плечо. Его кожа ещё была влажной, с холодными застывшими каплями. – Ты бы был со мной – просто со мной – не будь у нас Ханны?

Он смотрел на неё – долго, будто оценивающе – и у неё внутри всё сжалось. Бен не ответил на вопрос прямо, возможно потому, что честный ответ Рей бы не понравился.

– Как думаешь, люблю ли я Ханну?

– Что?

– Я люблю Ханну?

– Да.

Он любил её, с такой преданностью, что даже Рей, мать ребёнка, не могла этого понять. Последние десять месяцев его мир будто вращался вокруг малышки. И больше ни для кого не было места – даже для неё.

– Я не планировал Ханну, – прямо сказал он, и его голос немного дрогнул. – Но я люблю её. И ты её любишь.

Рей неохотно кивнула. Она видела, к чему он клонит, и была не в силах остановить его. В какой-то степени в его словах был смысл.

Бен навис над ней, Рей чувствовала его тёплое дыхание на своём лице.

– Неужели мысль о том, что мы тоже можем любить друг друга, кажется тебе дикой?

Она смотрела на его губы, непроизвольно кусая свои. На его лице была тоска. Его голос был задумчив. На него не похоже. Она неотрывно смотрела на его разомкнутые губы, и тоска на его лице сменилась желанием – чистым и неподдельным.

– Рей, – его голос был хриплым. Тоже не похоже на него. – Хочешь, чтобы я сегодня спал на диване?

– Да, – выдохнула Рей. Они стояли достаточно близко, чтобы поцеловаться. Рей понимала, что хочет поцеловать его.

Когда Бен стал отстраняться, она положила руку ему на шею и притянула к себе для поцелуя. И тогда он понял, что она имела в виду.

***

Не тратя силы на разговоры, Бен отнёс Рей в гостиную на руках, и они мягко опустились на диван, весь путь целуя друг друга в губы. Бен уложил её на спину, его колено оказалось у неё между ног. Он жадно целовал Рей, они тонули в мягких подушках на диване.

– Бен, – шепнула Рей. – Я не готова.

– Я знаю, – он едва оторвал губы от её шеи. Бен оттянул воротник её рубашки, обнажил ключицу и продолжил ряд поцелуев.

Её штаны оказались на полу, Рей даже не поняла, Бен стянул их или она сама, пусть Рей и сказала, что не готова. Он уже скинул с себя полотенце и всякий раз, целуя её, нетерпеливо прижимался бёдрами, оставляя липкий след, который тянулся от её живота ниже, к чуть расставленным ногам.

– Бен…

– Я знаю, – он прервал её поцелуем. Головка уткнулась во внутреннюю часть её бедра, и Рей вздрогнула. Обжигая дыханием её губы, Бен снова шепнул, больше как благословение, чем утешение. – Я знаю.

Его член скользнул по её бедру, и Рей показалось, будто Бен хотел войти в неё, но промахнулся. Но он повторил это снова, глухо застонав, и она поняла. Бен провёл головкой по её бёдрам ещё несколько раз, выругался и лёг на бок, прижимая Рей спиной и задом к себе. Этот диван был слишком мал для них двоих.

Бёдра Рей уже были мокрыми и липкими, и его член легко скользнул между её ногами. Она свела их сильнее, и Бен слабо застонал ей в ухо. Он двигался взад-вперёд, и когда головка касалась её клитора, Рей вздрагивала и непроизвольно закусывала губу.

– Не… – задыхалась Рей, его руки нащупали грудь и сжали её. – Я не хочу… – она издала тихий странный звук, – устроить тут бардак.

– Поздновато для этого, – прерывисто проговорил Бен. Он был прав: то, что они делали, было нечто сумбурное, неряшливое. Если они ещё не оставили мокрых пятен на диване, то это непременно скоро случилось бы. Рей усмехнулась, тяжело дыша, и схватилась за его предплечья, удерживая руки Бена ближе у своей шеи, подальше от груди.

Когда его дыхание стало тяжёлым, он освободился от рук Рей и запустил пальцы ей между ног. Он толкнул кончик указательного пальца под капюшон клитора, Рей быстро достигла пика и прижалась лицом к подушке, чтобы заглушить свой собственный визг.

Его рука стала липкой как её бёдра. Бен взял в эту руку член, прижал головку к животу Рей, и кончил, из его груди вырвался напряжённый стон. Липкая, горячая сперма сквозь пальцы потекла Рей на живот, ей на пупок, стекла на диван. Они устроили бардак, как Бен и пообещал.

Бен её не любил, и она его не любила.

Но когда он коснулся губами её плеча, тяжело дыша, и удовлетворённо выдохнул, Рей подумала, что он был прав. Не такой уж и дикой была мысль.

***

– Ханна спала всю ночь? – прохрипел Бен, потягиваясь на диване.

– Нет, я покормила её в три, – Рей сидела, скрестив ноги, в кресле в углу. Ханна лежала у неё на коленях. Рей скорчила малышке рожицу, и Ханна почти улыбнулась, издав смешной звук.

Бен моргнул и протёр глаза. Уже было утро.

– Я этого не помню.

– Ты спал.

Он обескураженно вздохнул и медленно сел.

– Извини.

– Ничего, – отмахнулась Рей. – Ты устал.

Бен глядел, как они смешно смотрят друг на друга, и вдруг сказал:

– Не уверен, что смогу продолжать в том же духе, – Рей резко подняла на него глаза, и он пояснил, увидев непонимание на её лице. – Ездить постоянно туда-сюда. Я не высыпаюсь, – он замолк, и вдруг выпалил. – Мы могли бы переехать в квартиру побольше…

Не успел он закончить, и не успела Рей ответить – или даже подумать об ответе – как его телефон завибрировал.

– Придержи эту мысль, – Бен встал с дивана, наклонился к спинке кресла и чмокнул Рей в губы. И почему-то это показалось ей более интимным, чем то, что они творили этой ночью на диване. Телефон продолжал звонить, и Бену пришлось ползать по полу в поисках штанов. – И кто, мать его, трезвонит мне в семь утра?

***

Рей соврала, что Хан – её свёкр. Закончив у стойки регистрации, Рей встретилась с лечащим врачом, тот задал ей пару вопросов и рассказал о случившемся. Квартиросдатчик нашёл Хана на полу без сознания в прачечной, которая была в подвале дома в Вашингтон Хайтс, где сейчас жил Хан. У него в желудке разорвалась язва, и он потерял много крови. Пока они стояли в коридоре, врач сообщил, что опасность миновала, но прогнозы неутешительные.

– Привет, детка, – сказал Хан, когда Рей прокралась в его палату. В лучшем случае он выглядел недовольным. – Не нужно было приходить. Со мной всё нормально.

Рей осторожно села на стул рядом с его кроватью.

– Бен дома с малышкой, – объяснила она, хотя Хан не спрашивал. – Он не хотел, чтобы она нахваталась микробов.

– Я и не ждал, что он придёт, – отрезал Хан. Они замолкли, и через секунду он добавил. – Ты должна вытащить меня отсюда. У меня нет денег на всё это дерьмо.

– Обо всём уже позаботились, – перебила его Рей. – Оставайся сколько потребуется. Бен хотел, чтобы ты это знал.

Хан бросил взгляд на свои руки, лежавшие поверх больничного одеяла. Они выглядели как руки старика, очень костлявые. Его голос был тихим – совсем не как обычно.

– Передай ему от меня «спасибо», – он немного повёл плечами и грубо добавил, – но я не хочу оставаться. Не хочу помереть в больнице.

Рей тяжело сглотнула. У неё возник порыв – весьма щедрый, как всегда – пригласить его пожить у неё в квартире. Но она знала, что Бен никогда такого бы не позволил.

– Этого не будет.

– Ну, я умру, – криво улыбнулся Хан. – Но, чёрт подери, не здесь.

***

Когда Рей вернулась домой, Бен был в её постели. Ханна спала на спине посередине кровати, и Бен, с его длинными ногами и руками, обернулся вокруг неё полумесяцем. Он взглянул на Рей, переступившую порог спальни, и опустил глаза на спящую дочь. Его губы сжались в тонкую нить.

– Он говорил, что у него в запасе ещё пять лет, – очень тихо говорил Бен. – И что прогнозы хорошие.

Рей тихо присела на край кровати.

– Он не проходит химию.

– Почему? – Бен не отрывал глаз от Ханны.

– Сказал, что в его возрасте оно того не стоит, – ответила Рей, хотя не вполне сама в это верила.

– Так значит… – было очевидно, что и Бен этому не верит. Он едва ли не начал злиться. – Сколько?

– Может пара месяцев, – признала Рей.

Бен сжал зубы.

– Вот ублюдок, – тихо выдохнул он.

– Бен.

Он перекатился на спину и закрыл рот рукой. Бен лежал так пару секунд, будто сдерживая слова, которые так и норовили вылететь. И когда он отнял руку от лица, они всё же вырвались.

– Это так эгоистично. Умереть просто так, когда можно было лечиться и жить, – Бен сделал судорожный вздох. – Он всегда был таким эгоистом.

Рей легла на кровать и погладила маленькую ножку Ханны в носочке. Она не вполне понимала горе Бена. Казалось, он не любил своего отца, но эмоции, проступившие у него при мысли о неминуемой смерти Хана, вырвались из глубины его души.

– Я считала свою мать эгоисткой, – открылась ему Рей. – Потому что она наложила на себя руки. Она не рассказала отцу о моём рождении, поэтому я осталась и без матери, и без отца. И я думала, что это самое эгоистичное решение, которое только можно принять, – Рей видела, что Бен её слушает, хотя он глазел в потолок. Она заметила блестящую каплю, которая поползла из уголка его глаза к виску. – Но теперь я понимаю, что она была больна и должна была уйти. Я бы хотела сказать ей, что прощаю её. Надеюсь… надеюсь, она не умерла с чувством вины.

Бен хранил молчание. После долгих минут в тишине он сказал, еле слышно:

– Ты лучше меня. Не знаю, смогу ли простить его.

Рей наклонилась к нему и смахнула слезинку с его лица. Он вздрогнул.

– Ещё осталось немного времени.

Бен взял её руку в свою и прижал к щеке, не сказав и слова.

========== Часть 22 ==========

Бен теперь спал в одной постели с Рей. По большей части они действительно спали, изнурённые родительством, а иногда просто тихонько разговаривали, чтобы не разбудить Ханну.

Бен всегда думал наперёд. Когда они что-то обсуждали, он мыслил масштабно, абстрактными понятиями, и строил далеко идущие планы. Рей же не задумывалась ни о прошлом, ни о будущем. Для неё каждый день был словно маленькая жизнь, полная разных деталей. Иногда унылых или даже депрессивных: например, сегодня она целый день проходила в пижаме, потому что так и не нашла ни одной вакансии для специалистов с её образованием. Другие детали заслуживали большего внимания: Ханне исполнилось два месяца, и она теперь могла поднять голову, когда её клали на живот. Она почти научилась смеяться по-настоящему.

Рей рассказывала ему, как прошёл их день с Ханной, он говорил, что в этом или в следующем месяце покажет малышке, как желтеют осенние листья, и, в конце концов, неизбежно, руки Бена оказывались у Рей под рубашкой и в трусиках. Каждый раз он шептал ей один и тот же вопрос, едва отрывая губы от её шеи: хочет ли она, чтобы он отнёс Ханну в детскую?

Её ответом всегда было «нет», но с каждым разом ей становилось всё труднее и труднее выговаривать это короткое слово. Особенно было трудно, когда Бен спускался ниже, обжигал дыханием внутреннюю часть её бедра и закидывал одну её ногу себе на плечо. Рей не хватало воздуха, но ей приходилось закрывать рот рукой, пока он ласкал её между ног, лишь бы не начать вторить «да, да, да!»

***

Бруклинский хоспис не был похож ни на больницу, ни на тюрьму. Бен ждал в палате, внимательно разглядывая небольшие картины с цветами на стенах. Одна, с лилией, висела прямо напротив кровати. Бену показалось странным, что её поместили именно сюда – она была бы последним, что ждущий неминуемой смерти человек увидел бы перед своей кончиной. Хотя, решил он, это было лучше икон. По крайней мере, в случае его отца.

– Бен.

Он повернулся на зов. Его отец выглядел маленьким в своей инвалидной коляске.

– Привет, пап.

Когда Хан услышал это, он выглядел так, словно не знал, смеяться ему или плакать. Бен уже много лет его так не называл. Наконец он сказал, как всегда грубым голосом:

– Милое местечко.

– Тебе не обязательно здесь оставаться, – Бен глядел на свои туфли. – Ты мог бы вернуться в больницу и начать курс химиотерапии.

– Я уже достаточно насиделся в больнице, – сказал ему Хан. Он провёл там две недели. – Да и поздно для этого.

– Почему? – Бен ненавидел, как по-юношески наивно и разочарованно это прозвучало. Чтобы добраться из Вест-Виллидж на самый юг Бруклина, он сначала поехал на метро, а потом взял такси, лишь бы побольше времени провести в дороге. Он убеждал себя, что нужно держаться. Он репетировал, что собирался сказать отцу. Но следовало догадаться: что бы он ни сказал, это прозвучит как слова мальчишки.

– Я смог подержать на руках внучку. Познакомился с будущей невесткой, – в ответ на это Бен усмехнулся, сам того не желая. Хан улыбнулся: ему нравилось слышать смех сына. – Бен, я готов.

– А я нет, – выпалил он. – Я… – он провёл рукой по волосам и зашагал по комнате. Та была небольшой. Может, чуть больше тюремной камеры. – Мне нужно… кое-что. Поставить точку, – гнев, что копился у него многие годы, так и норовил выплеснуться наружу. – Я знаю, что должен бы простить тебя перед смертью. Но я ещё не готов. И не думаю, что когда-нибудь буду.

Хан неотрывно глядел в окно. Он не ответил на тираду Бена.

– Возвращайся на следующей неделе, – он очень осторожно сжал пальцами колёса своего кресла, затем заблокировал их и с большим усилием встал. – Я всё ещё буду здесь.

***

Рей долго смотрела на экран своего телефона, где был открыт контакт Финна, и всё же решилась набрать его. За последние две недели они обменялись лишь двумя, максимум тремя сообщениями: Рей чувствовала себя виноватой. Почему – она сама не понимала. Да, Рей проводила ночи с Беном, который целовал и ласкал её, но она не знала, в чём именно была проблема: в том, что Бен знал о любви Финна к ней, или потому что Финн не знал, что между ней и Беном что-то происходит.

– Рей? – в голосе Финна звучало облегчение.

– Привет, Финн, – с наигранной весёлостью ответила Рей. – Есть планы на вечер?

***

– Бен, ты прямо-таки сияешь. Ты что, забеременел? – криво усмехнулся Хакс, заглянув в кабинет Бена в половину шестого вечера. Но Бен чувствовал себя слишком самодовольным, чтобы его это задело. Он собирался на свидание с Рей – настоящее свидание – а не как обычно, когда они заказывали что-то на дом и молились, чтобы малышка не плакала. Он вился вокруг Рей целых две недели, но сегодня, сегодня, он надеялся, что его дружок окажется внутри неё. Бен откинулся на спинку кресла и положил ноги на стол.

– Я веду Рей на ужин.

Хакс склонил голову на бок.

– И?

– Это свидание, – пояснил Бен.

– Я повторю. И? – Хакс вдруг прищурился. – Первое свидание?

– Мы были заняты, – сказал в своё оправдание Бен, вдруг осознав, как глупо это всё выглядит в глазах Хакса. – У нас дома мелкий террорист.

– Всё у тебя не как у людей, – усмехнулся Хакс. – Вы же не берёте свою маленькую очаровательную террористку с собой? Потому что если да, твои шансы на секс сегодня равны ну…

– За Ханной сегодня присмотрит её крёстный, – перебил его Бен.

– Знаешь, это должен был быть я.

– Сам не в восторге, – Бен положил руки за голову. Он был согласен: Финн всё ещё был крёстным лишь номинально, поскольку они так и не решили окончательно, крестить Ханну или нет. И всё же, ему хотелось, чтобы отношения между Финном и Рей оставались лишь дружескими, не более. Он ведь и был для Рей только другом, как убедился Бен. Единственное, что его беспокоило – в курсе ли этого Финн. – Вы с Фаз можете сидеть с ней, когда захотите. Пара часов с младенцем – лучше любого противозачаточного.

– Бен? – Рей заглянула в его кабинет, и Хакс окатил друга таким взглядом, что тот едва не свалился со своего кресла. Он встал, нервничая, словно подросток перед первым свиданием. Рыжий успел стереть ухмылку с лица, прежде чем Рей его заметила. – Привет, Хакс.

И хотя на его лице уже не было того выражения, его голос прозвучал озорно:

– Ты выглядишь сегодня особенно очаровательно, Рей.

– Я за тобой слежу, – сощурился Бен, положил руку на талию Рей и поспешил вывести её из кабинета, пока Хакс не отпустил очередной дурацкий комментарий. Перед самым выходом краем глаза Бен заметил, как друг поднял большие пальцы вверх ему вслед.

***

Когда они вернулись с ужина, Финн ушёл почти сразу. Бен ждал, что в том закипит злость, когда он узнает причину, по которой его позвали нянчить Ханну. Ничего такого не случилось. Финн будто смирился. Бен снова задался вопросом, сказала ли ему Рей, что они… что? Пара? Встречаются? Спят друг с другом? Последнее не было правдой. Не во всех смыслах.

Рей зашла в спальню и склонилась над колыбелью спящей Ханны. Бен пошёл следом и тепло обнял Рей со спины, уткнувшись подбородком ей в плечо. Он тоже глядел на их дочь. Казалось, всякий раз, когда он смотрел на неё, что-то в ней менялось. Ему казалось невероятным, что они создали нечто идеальное, но при этом менявшееся каждый день.

Сегодня по пути домой они прошли мимо новостройки в Трибеке, за окном висела табличка «на продажу». Бен сжал руку Рей и подвёл её показать это. И, задрав голову к окнам четвёртого этажа, где была табличка, он притворился, что его сердце не заколотилось быстрее, когда Рей обняла его и положила голову ему на плечо.

– Что? – спросила она, когда Бен с ухмылкой на неё взглянул.

– Неплохое место, – просто ответил он. Рей схватила его за воротник, заставив немного пригнуться, и впилась в губы поцелуем.

Сейчас, перед колыбелью Ханны, он целовал её шею и шептал тот же вопрос, что и всегда:

– Хочешь, чтобы я отнёс Ханну в детскую?

И этим вечером ответ был другим. Она пила вино за ужином, чего не делала целых одиннадцать месяцев, и её щёки заливались румянцем.

Рей чуть повернулась, чтобы посмотреть на него. Её глаза блестели, и она ответила:

– Да.

***

Бен никогда бы не подумал, что неторопливый секс в миссионерской позе в тёмной спальне будет лучшим сексом в его жизни. Он обычно жаждал чего-то поинтереснее. Даже никогда не фантазировал о таком сексе.

Но после бессчётного числа походов к психотерапевту, послеродового синдрома, и ночей, когда ему приходилось сквозь зубы мириться с отказом и успокаивать нараставшее возбуждение в ванной, он занимался сексом с Рей. Не затем, чтобы вызвать у неё схватки, и не потому, что они напились, а потому, что она этого хотела. Вот что делало этот секс лучшим в его жизни.

Он уложил Ханну в кроватку и выскользнул из детской на цыпочках, мысленно пригрозив дочери, что выгонит из дома, если она проснётся. Но та сладко спала. Когда он вернулся к Рей, она стояла голая. Бен замер. Он не видел её полностью обнажённой с самых родов.

– Не говори, что я идеальна, – она не дала ему ничего сказать. – Знаю, что выгляжу не так, как раньше.

Бен захлопнул рот.

– Я и не собирался ничего говорить. У меня просто челюсть отвисла, – в ответ на это она покраснела.

Рей не отрывала взгляд от его приближавшейся фигуры. Оказавшись прямо перед ней, он скинул с себя одежду, не церемонясь. Они легли, едва ли не формально, на кровать, лицами друг к другу.

Бен ждал первого шага от неё. В конце концов, то ли от нетерпения, то ли от нервов, она фыркнула, схватила его за руку и притянула его к себе, подминаясь под него. Рей легла на спину, он опёрся руками на матрас и пристроился между её расставленными ногами, подавшись бёдрами вперёд, немного неуклюже. Бен едва не спросил, уверена ли она – хотя вряд ли хотел знать ответ – но когда она сомкнула ноги у него за спиной, и головка члена упёрлась ей между ног, она почувствовала, что уверена.

Бен ощутил, что проникновение прошло легче и естественнее, чем раньше. Он поцеловал её, продвинувшись глубже, ожидая, что она начнёт сопротивляться или попросит его делать это медленнее. Но этого не произошло. Её тело легко приняло его, будто изменения в её теле сделали их более подходящими друг другу. И всё равно, она оставалась достаточно узкой, чтобы заставить его застонать.

– Ты не против делать это медленно? – Рей прерывисто вздохнула, когда он сделал первый толчок, их тела прилегали друг к другу по всей длине.

– Медленно – это хорошо, – он не успокаивал её: Бен хотел, чтобы это продолжалось и продолжалось. Он подался назад наполовину и снова вошёл до конца, глухо зарычав. – Медленно – это просто отлично.