Текст книги "Неожиданность (ЛП)"

Автор книги: pontmercy44

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Эй, – она отвесила ему лёгкий подзатыльник. Его голова покоилась у неё на груди, которой она так стыдилась, Бен лениво касался губами её кожи, пока она играла с его спутанными, мокрыми от пота волосами. – Ты знаешь, о чём я.

– Надеюсь, не сработало, – Бен выдохнул, обжигая дыханием её грудь. – Ещё хочу.

***

Они так и заснули. Бен обернул руку вокруг её живота, будто защищая, и всю ночь щекотал Рей своим дыханием.

Ей снился океан, и когда она проснулась, вся постель была мокрой.

Комментарий к

Ну вот теперь точно время пришло! ))

========== Часть 16 ==========

Рей стояла под душем, уставившись на плиточную стену. Она слышала собственное дыхание – рваное и тяжёлое.

Раз. Два. Три. Она насчитала сто восемьдесят три секунды, и схватки повторились, теперь уже с меньшим промежутком.

– Рей? – она посмотрела сквозь запотевшую стеклянную дверь душевой кабинки. Бен стоял голый, сонный и сердитый. Он потёр глаза. – Почему постель мокрая?

– У меня отошли воды.

Бен моргнул, не вполне осознав, что она только что сказала.

– Что?..

– Думаю, у меня начались схватки.

Он побледнел.

– Почему ты меня не разбудила?!

– Хотела сначала принять душ, – ответила Рей, будто такое случается с ней каждый день.

Бен уставился на неё как на сумасшедшую. Мигом он распахнул дверь душевой кабинки, схватил дрожавшую от холода Рей за руку, вытащил её оттуда и быстро обернул вокруг неё полотенце.

– Нам нужно идти, – его голос звучал как-то высоко. – Скорее.

– Интервал между схватками всего лишь сто восемьдесят три секунды, – ответила Рей, всё ещё дрожа. Она не могла успокоиться – то ли от холода, то ли от паники. Бен быстро прижал её к себе, и она почувствовала, что он сам тоже дрожит.

***

На заднем сидении такси Рей шёпотом насчитала сто шестьдесят секунд. Когда схватки повторились на этот раз, она так сильно сжала руку Бена, что тот дёрнулся. Он делал важные короткие звонки – доктору Каната, своей матери, Хаксу (он слышал, как Фазма визжала от восторга на заднем фоне) и, как ни странно, Финну.

Они остановились на светофоре, и Рей глухо, злобно застонала сквозь зубы. Было пять утра, час пик только начался, и таксист нервно взглянул на неё:

– Ты же не собираешься рожать прямо в моей машине, да?

– Заткнись, блять, – огрызнулся Бен. – Нет, не ты, мам. Мы в десяти кварталах. Нет, она ещё не угрожала меня кастрировать, – он взглянул на Рей, едва ли не с надеждой, но Рей было совсем не до шуток. Она лишь оскалилась ему в ответ.

***

Когда они оказались в родильной палате, интервал между схватками сократился до всего лишь ста двадцати секунд, а сами схватки стали сильнее и болезненнее. Рей всхлипнула, когда ей сообщили, что уже поздно делать эпидуральную анестезию. Медбрат объяснил, виновато, что у неё зафиксировано раскрытие в девять сантиметров, и к тому моменту, как анестезиолог закончит с двумя другими пациентками, посмотрит карту, всё приготовит, введёт ей физраствор и начнётся действие эпидуральной анестезии, Рей уже успеет родить.

– Не нужно было идти в этот чёртов душ! – в истерике кричала Рей, когда персонал пытался её успокоить. – Зачем я так торопила события? Зачем мы занялись сексом? – Бен рассмеялся, отчасти в ужасе, и медбрат косо на него взглянул. Рей даже не услышала его нервного, панического смеха. Её лицо залилось слезами. – Я передумала. Это подождёт. Я хочу домой.

– Рей, мы не можем вернуться домой, – Бену словно приходилось вразумлять ребёнка или самоубийцу, стоявшего на краю крыши. Он не ощущал себя тем, кто способен справиться ни с той, ни с другой ситуацией, и точно не чувствовал себя тем, кто может справиться с этой ситуацией. Рей нужен был кто-то с железными нервами. У кого бы не кружилась голова всякий раз, когда она кричит от боли.

– Пожалуйста, отвези меня домой, – она вцепилась в его рукав, её глаза были большими и умоляющими. Очевидно, началась стадия торга. – Мне страшно.

– Всё пройдёт быстро. Медбрат сказал, ещё даже рано звать анестезиолога, – Бен тоже начинал паниковать. Ему нужно было что-то ей говорить, и он придумал: – Помнишь, как правильно дышать? Давай вместе со мной.

– Я не хочу правильно дышать! – прорычала Рей, всхлипывая. Её дыхание было рваным, будто у неё случился приступ панической атаки. – Я боюсь становиться матерью. Я не хочу ребёнка. Я не могу нести ответственность за человека!

– Я схожу за льдом, – тактично пробормотал себе под нос медбрат.

– С чего вдруг? – запнулся Бен, когда они остались одни. – Ты никогда ничего такого не…

– Потому что это было будто не по-настоящему, – Рей резко и громко вздохнула. Она выглядела совершенно жалкой, и Бен едва не поверил, что она говорила это всерьёз, не только из-за гормонов и боли. – Сейчас это и впрямь происходит, и я не хочу этого!

– Ты же не серьёзно.

– Не тебе решать, серьёзно я или нет! – сейчас его шутка про то, что она может его кастрировать, уже не казалась такой забавной. Она уже не торговалась. Она разозлилась. – Я не хочу этого.

Стоило ей договорить, как Бену начало казаться, что его вот-вот стошнит. Это Рей должна быть сильной, храброй! Она не должна паниковать, хватая ртом воздух, плакать, так что он чувствовал себя абсолютно беспомощным. Все девять месяцев он волновался либо о том, что что-то пойдёт не так при беременности, либо о том, что станет ужасным отцом. Ему и в голову не приходило, что возникнут проблемы с Рей.

– Ты… Я не готов сейчас иметь с этим дело.

– Ты не готов иметь с этим дело? – задыхалась Рей. – Ты не готов сейчас иметь с этим дело?! Я рожаю ребёнка, прямо сейчас!

– Нет, я не могу! – он ходил кругами по палате, схватившись руками за голову и с ужасом оглядываясь вокруг. – Это я, чёрт подери, до смерти напуган! Ты не должна бояться. Это ты хотела этого ребёнка.

Рей открыла рот, чтобы накричать на него, но очередные схватки заставили её согнуться пополам.

Дверь… Дверь. Бен потянулся к ручке, в отчаянии, в надежде сбежать хотя бы в коридор. Но в палату твёрдой поступью зашла доктор Каната, и её маленькая, но уверенная фигура заставила его застыть на месте. Она натянула латексные перчатки.

– Ты, – она угрожающе указала пальцем на Бена, – в коридор. Ты, – она указала на Рей, – дыши.

За дверью крошечная доктор Каната ткнула пальцем ему в грудь и свирепо сказала:

– Слушай сюда. Кто-то в этой палате должен вести себя как взрослый, и раз уж ребёнок вылезает не из твоего чрева, тебе и быть этим взрослым. Соберись и будь отцом.

Бен вскинул руки и задался вопросом, учат ли акушеров-гинекологов ещё в мединституте отчитывать родителей и раздавать им советы по части отношений.

– Я не знаю как.

Маз Каната фыркнула.

– Возвращайся в палату, держи её за руку и позволь на себя кричать. И не кричи на неё в ответ.

***

Бен вернулся в палату, одолеваемый стыдом и тревогой. Рей уже не кричала, а плакала навзрыд, глядя на свой живот. Бен сел на край кровати около её плеча. Рей попыталась отодвинуться, но было некуда. Когда он пристроился рядом и обнял её, Рей набросилась на него с кулаками – обессилено, но яростно. Она едва не ударила его локтем в пах, и у Бена возникло подозрение, что она целилась туда нарочно.

– Прекрати, – Бен крепко прижал её к себе и остановил метание её кулачков, ради своего же блага. Он поцеловал её в макушку, и Рей прикрыла глаза. По её щекам катились слёзы, она перестала колотить его. Бен спокойно продолжил, уткнувшись подбородком ей в макушку. – Всё это будет казаться ужасно глупым, когда она родится. Мы ещё над этим посмеёмся. Хорошо?

Рей лишь шумно вздохнула в ответ, дрожь не унималась.

– А сейчас можешь кричать на меня и бить, мне всё равно, – он сделал паузу и добавил, нервно усмехнувшись: – Только не бей меня в пах, ладно?

– А надо бы, – икнула Рей, – из-за твоего члена одни проблемы.

– Я знаю, – он сдержался и не сказал, что она виновата не меньше. Если ей нужно было вымещать на ком-то злость – отлично, Бен вызвался добровольцем. – Ори на меня сколько хочешь. Я никуда не уйду.

***

– Бен…

– Что? – прохрипел он. Рей так крепко сжимала его руку, что вполне могла бы её сломать.

Он сидел у изголовья её кровати, глубоко и часто дышал – больше для себя, чем вместе с ней. Бен подходил к доктору Каната и её помощнику, и застал тот момент, когда на мгновение показалась макушка – почти лысая, вся в крови. У Бена закружилась голова, он побледнел и шмыгнул назад к Рей, решив, что пусть лучше она сломает ему руку, чем он упадёт в обморок в палате.

– Я рада, что ты здесь, – сказала ему Рей, тяжело дыша. Казалось, её сознание затуманилось от боли. Бен едва не всхлипнул, когда Рей ослабила хватку. Их пальцы переплелись.

– Конечно я здесь, – отрывисто сказал он.

– В смысле… Я рада, что это ты отец моего ребёнка, – выпалила Рей, после чего её лицо скривилось от боли, и она тихо застонала.

– Прорезалась головка, – послышался до безумия спокойный голос доктора Каната.

Стон Рей из еле слышного превратился в настолько громкий, что у Бена не находилось подходящего сравнения. Он не знал, что человек в принципе может издавать такие звуки.

– А ну хватит этих милостей, – отчаянно сказал он. – Ты должна злиться на меня, это тебя отвлечёт.

Её крик превратился в истерический, прерывистый смех, и Бену показалось, что она уже родила.

– Самое тяжёлое позади, мамочка, – доктор Каната была явно довольна. – Головка вышла. Тужься в последний раз.

Бен не сразу понял, что крик ещё не стих, но это была не Рей.

***

В зале ожидания в родильном отделении больницы собралась пёстрая группа. Лея Органа – одетая с иголочки и трепетавшая от волнения; Хакс, попивавший кофе и отвечавший на звонки из офиса; и Финн, стоявший поодаль.

Сначала они не говорили друг с другом. Но вскоре прибыла Фазма, деловито раздала каждому по стаканчику кофе, и теперь они все сидели на неудобных стульях и тихо переговаривались между собой в ожидании новостей.

Бен вышел из коридора, оставив болтавшиеся больничные двери за спиной. На часах было семь тридцать две. Все ожидающе уставились на него. Лея поднялась со стула и прикрыла ладонями губы. Бен знал, что у них была куча вопросов: с Рей всё хорошо? Она уже родила? Всё в порядке? Но они ждали, пока он заговорит сам.

Он просто не находил слов, чтобы описать свою дочь.

***

Она была крошечным, липким, кричащим созданием, которое только-только появилось на свет. Её тщательно вытерли, взвесили и передали Бену в руки. Он не знал, как её держать. Казалось, она была до невозможного маленькой и хрупкой. Два килограмма, семьсот шестьдесят шесть грамм. Рост – сорок пять с половиной сантиметров. Меньше, чем положено. Она легко умещалась на одной его руке.

Хирургический халат, который Бен надел поверх своей рубашки, испачкался кровью и слизью с её волос, когда он прижал её к своей груди, но Бен едва ли это заметил. Он просто хлопал глазами, глядя на дочь и вслушиваясь в невнятные звуки, которые она издавала.

Прижимая её к себе одной рукой, Бен провёл кончиком пальца по её лицу. Голубые веки малышки дрогнули, но она не открыла глаза. Когда он задержал подушечку своего пальца на её маленьких губах, она перестала плакать, попыталась ухватиться за палец беззубым ртом и скривилась.

Бен глядел на неё в изумлении.

– Бен, – голос Рей звучал так, словно она пробежала марафон. Хотя на самом деле схватки и роды больше напоминали спринт.

– Она – само совершенство, – он не понимал, почему вдруг сказал это. Её ещё не вымыли, она была сморщенной, ножки и ручки всё ещё чуть синеватые. Форма головы была смешной, почти не было волос. Но она была совершенством. Бен не мог оторвать от неё взгляд.

– Бен, – Рей попыталась встать, но безуспешно. – Пожалуйста.

Он посмотрел на Рей – её лицо было красным и залитым слезами, она вся была в поту – и остановился в нерешительности. Малышка беспомощно сосала его палец и недовольно скривилась и завопила, когда не получила молока. Голодная. Она хотела есть. Инстинктивно Бен хотел накормить её и убедиться, что она была счастлива и не плакала. Он уже чувствовал потребность заботиться об этом маленьком существе.

Не меньше он хотел не выпускать её из своих рук, держать у себя. Он так долго этого ждал. Рей была с ней целых девять месяцев без перерыва, но и теперь протягивала руки ей навстречу.

Неловкими движениями Рей расстегнула верх больничного халата. Когда Бен приложил ребёнка, очень осторожно, к материнской груди, малышка съежилась в его руках, сжала и разжала свои крошечные кулачки, не переставая плакать.

Он аккуратно надавил ладонью на головку и спину малышки, придвинув на место. Рей с трепетом коснулась пальцами руки Бена, и они оба смотрели на их дочь, затаив дыхание. Новорождённая внезапно замолчала и начала сосать молоко – неуклюже, но она старалась.

Рей с облегчением выдохнула.

– Вы только посмотрите, – прошептал Бен, глядя, как его дочь сосёт молоко. Он поднял глаза на Рей: она выносила, родила, а теперь кормила их дочь. Бен повторил, с тем же трепетом, глядя уже на Рей. – Только посмотрите.

***

Все в комнате ожидания продолжали на него таращиться. Их начало одолевать беспокойство, ведь он всё ещё не сказал и слова, но он просто не мог. Наконец Бен кивнул – сначала один раз, потом ещё и ещё, прикрыв рот ладонью, и на лицах присутствующих появилось облегчение.

Ничего не говоря, Лея подошла к нему, встала на цыпочки и обняла. Бен положил голову ей на плечо и проморгался, чтобы сдержать слёзы. Когда мать отпустила его, она плакала.

– Я могу её увидеть?

Комментарий к

Ну вот, это свершилось! :3 Спасибо всем, кто был с нами… ладно, прощаться на самом деле рано, ведь впереди ещё куча глав )) Сам автор написал, что вроде логично бы было закончить историю на этой главе, но рождение – это новое начало. Поэтому расстанемся мы с этими Беном и Рей, к счастью, ещё не скоро.

Новая глава будет в понедельник. А в пятницу ждите перевод короткого, но юморного фика, который ждёт своего часа уже с месяц :D

========== Часть 17 ==========

Их по очереди пускали в палату к Рей, как знатных вельмож к новорождённой принцессе.

***

Лея пришла первой. Она прикрыла ладонями губы и нос и остановилась в дверях. Рей взглянула на Бена – немного озадаченная и испуганная, но Бен шепнул ей: «Она в порядке».

Когда Лея немного пришла в себя, он положил руку матери на плечо и осторожно спросил:

– Хочешь её подержать?

Она очень хотела. Лея взяла ребёнка на руки и начала ходить по палате, воркуя над малышкой и целуя её в покрытую пушком макушку. Она светилась от счастья.

– Вы двое произвели на свет красавицу.

– Это точно, – Бен взглянул на Рей с нежностью. Это был тот взгляд, каким он смотрел на малышку, когда она только родилась, и он взял её на руки – совершенно обожающий. Рей моргнула, поразившись, что этот взгляд был адресован ей.

– Спасибо, – Лея неохотно передала внучку в руки сыну, наклонилась к постели Рей и погладила её по щеке. Она глядела на Рей так же, как и на малышку – будто в её жизни и она была такой же долгожданной. – И спасибо тебе. Я так долго этого ждала.

– Мам, мне всего тридцать два, – тихо фыркнул Бен, коснулся подбородком головки своей дочери и вдохнул её запах.

– Вот-вот, – Лея сжала руку Рей. – Куча времени нарожать мне ещё внуков, – вдруг она вспомнила. – О! Я принесла тебе бельё на смену. Не думаю, что Бен об этом позаботился.

Рей неловко усмехнулась, вспомнив, в какой ужасной спешке Бен кидал вещи в сумку, пока она сидела на кровати, тяжело дыша и держась за живот, ещё мокрая после того дурацкого душа.

– О, спасибо.

– Вообще-то, я не забыл, – немного обижено сказал Бен. – Всё в сумке.

– Ты что, знаешь, в каком ящике у меня бельё? – хитровато улыбнулась Рей.

Лея просто выглядела самодовольно.

***

– Она прекрасна, – Финн наклонился и поцеловал Рей в лоб. – Как и её мамочка.

Бен сидел чуть поодаль в кресле, якобы оставив их наедине, но Рей чувствовала, как он не спускает с них глаз. Она взглянула на него и увидела, как Бен смотрит на них троих вместе. Взгляд был пристальный, его глаза сверкали. Она не знала, с чем конкретно было связано его негодование: потому что Финн держал их ребёнка на руках, потому что поцеловал Рей в лоб, или всё вместе, но это было очевидно. Его руки были скрещены на груди, губы сжались в тонкую полоску, он ёрзал на месте.

Через пару минут он не выдержал. Бен вскочил с кресла и подошёл к Финну, протянув руки.

– Отдай мне её, пожалуйста.

– Бен, – Рей слишком устала, чтобы ругаться. – Ему можно её подержать.

– Он уже достаточно её подержал, – голос Бена сорвался.

Малышка начала хныкать, будто по сигналу, что заставило Финна тут же охотно выполнить просьбу Бена. Тот прижал к себе дочь и отошёл в другой угол комнаты. Он бросил в сторону Рей злобный взгляд, будто она должна была встать на его сторону в этом маленьком споре.

Рей виновато взглянула на Финна.

– Думаю, мне пора немного отдохнуть.

– Нет, я понял, – её милый, милый друг убрал ей за ухо прядь волос. – Мне лучше уйти.

***

– Лучше забери её у меня, – Фазма сказала Хаксу, передав ему в руки новорождённую в пелёнках, – а не то я своих детей захочу.

Хакс с ухмылкой взял ребёнка. Он держал малышку как настоящий профи, и Бен вспомнил, что у того было много двоюродных братьев и сестёр в Куинсе.

– Это же не плохо, да? – поинтересовался он.

– Ох, это вообще не помогает, – Фазма приложила ладони к лицу и повернулась к Рей. – Между прочим, ты крута. Даже мысли о родах заставляют меня скрутиться калачиком и плакать.

Рей слегка приподняла уголки губ, и Бен поймал её взгляд. Он хитро улыбнулся, будто хотел сказать: «Я тебя не выдам».

***

Когда их дочку забрали на скрининг слуха и другие анализы, Бен выглядел так, словно её уже никогда им не вернут.

К своему собственному удивлению, Рей выдохнула с облегчением, будто гора с плеч.

– Я могу принять душ?

– Только в присутствии кого-то, – кивнула доктор Каната. – Ты потеряла много крови, можешь поскользнуться и упасть.

– Я вполне сама справлюсь, – сонно пробормотала Рей.

– Извини, такие правила, – доктор Каната взглянула на Бена. – Папочка или медсестра?

***

Бен притащил стул в ванную комнату и сел недалеко от полупрозрачной шторы, пока Рей принимала душ. Сначала они ничего не говорили. Рей смотрела вниз – на всё ещё растянутый, но теперь непривычно пустой живот, и видела, как по её ногам стекает кровь.

– Как ты хочешь её назвать?

– Я не знаю.

– Нам нужно заполнить свидетельство о рождении до выписки.

– Нам не обязательно писать имя, можно только фамилию, – Рей намочила волосы и почувствовала себя лучше. Она сползла на пол, прислонившись спиной к стене.

– Рей? – с тревогой окликнул Бен и одёрнул штору.

– Мне просто нужно сесть.

Он взглянул на пол и увидел алую воду, лицо Рей было бледным. Её тело казалось ей будто чужим – и теперь куда больше, чем когда она была на последних месяцах. Рей обхватила колени руками, прикрывая растянутый, мягкий живот.

– Если хочешь, я позову медсестру.

– Закрой шторку, – её голос звучал стыдливо, совсем не похоже на Рей. – Ты не мог бы просто принести мне одежду?

Он помог ей встать, на этот раз отведя глаза, и начал передавать ей предметы одежды один за другим за задёрнутую шторку, пока она держалась за поручень в душе. Одежда, которую он прихватил перед их отъездом, была практичной – спортивные штаны и бесформенный свитер. Чего нельзя было сказать о нижнем белье.

Оно было миленькое и кружевное, и едва ли что-то прикрывало. Рей начала смеяться, но вскоре всхлипнула, потому что стало больно.

– Бен, я не могу надеть стринги.

– Почему нет?

– Потому что я… Боже, забудь, – она чувствовала, что ужасно покраснела, хотя не понимала, отчего. Может, она уже никогда не сможет носить такое бельё. – Пойди и принеси мне бельё, которое принесла твоя мама. И один из этих… – она запнулась. – Бандажей.

Он сделал, как она просила, и, кажется, понял. Бен передал ей нужное бельё и бандаж, не глядя на неё.

– Тебе нечего смущаться, правда.

– Я не смущаюсь, – Рей задёрнула занавеску и надела бельё, которая привезла Лея – комфортное, практичное, и натянула ту ужасную длинную полоску ткани.

Она сжала между пальцами свою растянутую кожу. Грудь болела, и Рей растеряно поняла это, когда надевала свитер, который ей принёс Бен. Её соски уже покраснели, а сама грудь ощущалась тяжёлой из-за скопившегося молока.

Каким-то образом Бену удавалось доказать Рей, что она была привлекательна во время беременности. Даже красива. Он часто это повторял, но даже если бы и не говорил этого вслух – то, как он занимался с ней любовью вчера, и так убедило бы Рей, что ему нравилось её тело.

Странно, что сейчас, когда в её животе уже не было ребёнка, она чувствовала себя застенчивее. Она подозревала, что единственной причиной, почему его так тянуло к её огромному животу и набухшей груди, было осознание того, что внутри неё – его ребёнок. Сейчас она чувствовала себя по-другому – и не просто «по-другому» как во время беременности. Теперь она уже не была очаровательной и худенькой, как когда они впервые встретились, и не носила его ребёнка. Она была просто растянутой, опухшей, порванной. Она чувствовала себя использованной и ужасно уставшей.

– Ты только-только родила моего ребёнка, – озадаченно сказал Бен, – я могу помочь с…

– Нашего ребёнка, – Рей аккуратно вышла из душа, полностью одетая, и с каждым шагом вздрагивала от боли между ног.– И мне не нужна твоя помощь.

– Верно, – он прочистил горло, но всё же был готов прийти на помощь в любую минуту. – Нашего ребёнка.

***

В свидетельстве о рождении значилось только «Девочка Соло», но как только документ подписали, они могли уезжать домой. Бен выкатил Рей на инвалидном кресле, хотя та протестовала; их дочка спала у неё на руках, досыта накормленная. Её маленькие губки смыкались и размыкались с каждым её вздохом. Пока Рей не отрывала взгляд от дочери, к выходу подъехал Мерседес.

Водитель Бена широко улыбнулся и поздравил их. Рей попыталась улыбнуться в ответ, но не вышло – она всё ещё чувствовала себя уставшей.

Бен что-то бормотал и ругался себе под нос минут десять, пытаясь установить детское кресло на заднем сидении. Его мучили недосып и разочарование. «Блять!» – сорвался он и громко повторил это ещё раза три.

– Хочешь, я попробую? – осторожно поинтересовалась Рей.

– Нет, – огрызнулся он. – Я должен сам научиться.

– Мистер Соло… – водитель наклонился и одним щелчком закрепил кресло, где было нужно. – У меня четверо детей.

По лицу Бена пробежала тень – он почувствовал себя абсолютно несостоятельным.

***

Когда они подъехали к дому Рей, было почти девять вечера. Рей дала возможность Бену самому вытащить детское кресло с малышкой из машины, пока она сама с трудом поднималась по ступенькам к двери.

Вдруг она заметила какое-то движение. Она чуть повернулась, опершись на перила. За крыльцом в двух подъездах от них стоял мужчина. Он без отрыва глядел на неё, его лицо было наполовину в тени. Рей не узнавала его, а он не приближался. Просто смотрел.

– Рей?

Она обернулась: Бен уже открыл дверь. Он опасался предлагать ей помощь, но всё равно это сделал.

– Тебе помочь?

Рей вновь взглянула туда, где стоял незнакомец – но того уже не было.

– Нет, я иду.

***

– Рей, – голос Бена ворвался в её сон без приглашения. Она с недовольством пробормотала что-то о том, что ещё рано вставать, и услышала его снова. – Рей.

На часах было четыре утра. Она проспала два часа с тех пор, как покормила малышку в последний раз. Рей перекатилась на бок, и у неё было такое чувство, будто она под водой – руки и ноги казались тяжёлыми.

По всей видимости, Бен и вовсе не ложился спать.

– Она начинает просыпаться, – Бен стоял рядом с кроватью, покачиваясь с пяток на носки, и Рей задумалась, не стоял ли он так над ней все эти два часа. – Она хочет есть.

– Она всегда хочет есть, – Рей начала задирать футболку, но вдруг остановилась.

– Я уже видел твою грудь, – с раздражением напомнил Бен. Конечно, он был прав: он видел не только грудь, но и как она кормила малышку. Рей так ничего не отвечала, и он тяжело вздохнул. – Хочешь, дам тебе свою рубашку? Она на пуговицах, можно расстёгивать только верхние, и я ничего не увижу.

Его рубашка на Рей смотрелась скорее как платье. К её облегчению, рубашка полностью прикрывала её формы, даже когда она расстегнула две верхние пуговицы и приложила ребёнка к груди. Кормление грудью всё ещё казалось ей чем-то странным и даже не вполне приятным. Интимным, но нереальным. Она почти чувствовала себя оторванной от своего собственного тела, когда видела, как дочка сосёт её грудь.

Бен стоял в шаге от постели и смотрел на Рей. Недовольство на его лице сменилось любопытством и трепетом.

– Что? – Рей неуверенно на него взглянула. Он подпрыгнул, будто его поймали с поличным.

– Ничего, – бросил Бен. Они молчали. Ничего не было слышно кроме причмокиваний, которые издавала малышка.

– Тебе идёт моя рубашка, – наконец сказал он.

***

– Не обязательно держать её на руках всё время. Ты разве не хочешь спать? – скептически поинтересовалась Рей, когда малышка была накормлена, и Бен взял её на руки. Рей снова упала на кровать, смертельно уставшая.

Бен взглянул на люльку, стоявшую около их кровати, и замялся. Под его глазами были тёмные круги, ходил по комнате он всё медленнее и медленнее. С момента возвращения домой он не спускал ребёнка с рук, разве что когда та хотела есть. Он был в постоянном движении. Рей взглянула на часы и осознала, что прошло ровно двадцать четыре часа с тех пор, как у неё отошли воды.

– Бен. Ложись спать.

Он сдался и уложил ребёнка в кроватку, склонившись над ней, как ласковый и нежный зверь. Бен взглянул на дочку ещё раз, затем выпрямился и стал расстегивать ремень своих брюк. Раздевшись до нижнего белья, он тихо спросил, чтобы не разбудить ребёнка:

– Я могу лечь с этой стороны кровати?

– Это моя половина, – так же тихо ответила Рей. Он нахмурился, но лёг с другого края, далеко от неё.

Малышка издала тихий звук во сне, будто шмыгнула носом, и казалось, это сломило его волю. Он перекатился на сторону Рей, поближе. Она могла бы отодвинуться, но Бен обнял её и прижал к своей груди.

Когда он осторожно положил руку ей на бедро, Рей вздрогнула, но ничего не сказала. Устало, но счастливо вздохнув, Бен устроился поудобнее, прижался к Рей и положил голову ей на плечо, уткнувшись подбородком ей в шею. Он специально поставил люльку возле кровати, чтобы не нужно было идти к малышке в другую комнату, к тому же, так Бен мог видеть кроватку – в тусклом лунном свете в ночи.

Рей думала о том, чтобы предложить ему поменяться местами, но тепло и вес его тела почему-то давали ей чувство защищённости и успокаивали. Спиной она чувствовала биение его сердца, медленное, она сфокусировалась на его ритме, и Рей стало спокойнее. Его дыхание то было слишком частым, то казалось, будто он вообще не дышал.

Она заснула раньше Бена – тот сражался со сном и не отрывал глаз от колыбели. Но и малышка спала, будто сон был её лучшим другом.

***

Утром Бену нужно было сходить в свой пентхаус – принять душ и переодеться. Он спросил Рей, виновато, справится ли она без него целый час. Должно быть, она выглядела недовольной, потому что Бен тут же начал мямлить извинения. Он коснулся носом её груди, когда наклонился поцеловать дочь в макушку, и, выпрямившись, стоял очень близко к Рей.

– Я скоро вернусь.

– Я справлюсь, – Рей взглянула на малышку, а затем сделала шаг назад. – Мы справимся.

Она сказала это больше чтобы убедить саму себя. Оставшись в одиночестве, Рей тяжело вздохнула. Но не от облегчения. В животе возникло неприятное чувство, стоило только взглянуть на трёхкилограммового человечка, прижатого к её груди. Малышка всё ещё спала глубоким сном. Они остались вместе, только вдвоём, и Рей не знала, что делать. Ей хотелось спать. Ей нужно было сменить бельё и прокладку. Ей хотелось есть. Но ей казалось, что она не имеет права выпустить ребёнка с рук.

Глаза Рей наполнились слезами, но не успела она разрыдаться, как кто-то постучал в дверь.

========== Часть 18 ==========

Когда Бен вернулся к работе – через неделю после рождения ребёнка – он приятно удивился полученным поздравлениям. Сотрудники, которых он даже по именам не знал, улыбались ему и пожимали руку. Митака его обнял – и это было ужасно странно и неудобно. Фазма прибежала к нему в кабинет, чтобы просмотреть всю тысячу фотографий малышки, которые Бен снял на телефон. Хакс купил шампанское и сигары для всех сотрудников на этаже.

Менее удивительными и гораздо менее приятными были сообщения от мистера Сноука: от яростных до невыносимо утомляющих. Бен подпёр кулаком голову и слушал их, не в силах даже разозлиться. После рождения дочери он спал максимум три часа за раз.

В некотором смысле, вернуться в офис стало для него облегчением. Не проходило и дня, чтобы Рей не плакала. Обычно она делала это в душе или когда Бен уходил в свой пентхаус за одеждой и освежиться. Он понимал всё по её глазам – всегда красным и опухшим. Бен не спрашивал, почему она плакала, предполагая, что это всё гормоны. И он знал, что когда Рей находится под их влиянием, от рыданий до приступа ярости всего один шаг.

Зато малышка и не пыталась скрывать слёзы или негодование. Казалось, она начинала плакать, как только открывала глаза. Особенно усердно она вопила, пока её лицо не начинало краснеть, посреди ночи.

Перед лицом всех этих трудностей Бен был бессилен. Малышка успокаивалась, если её покормить, и он решил применить эту теорию к Рей. Не помогло. Не важно, что он покупал или готовил сам – она едва притрагивалась к еде. Помогало другое – когда он давал ей возможность выспаться, завернувшись в одеяло. Ребёнок, казалось, спать не собирался, сколько Бен ни умолял, качал и расхаживал по комнате. Он кормил малышку из бутылочки молоком Рей, так что та могла спать, но их дочь всё равно плакала и плакала.

Её плач не давал Рей спать, и тогда она говорила, бледная:

– Пожалуйста, сделай что-нибудь.

– Я пытаюсь.

– Пожалуйста.

– Я пытаюсь! – он вспыхивал от негодования и усталости, но быстро успокаивался. – Возвращайся ко сну.

И когда та закрывала глаза, Бен говорил с малышкой шёпотом, успокаивающим голосом: «Милая, мамочке нужно поспать. Хватит плакать». Та только начинала кричать громче, доводя его до отчаяния.

Уговоры не действовали ни на Рей, ни на ребёнка. Они обе не слушали.

Это медленно сводило его с ума. Он был человеком разума. Он был готов вернуться к работе. С ужасным чувством вины, но в офисе он мог держать всё под контролем. Он действовал согласно своему расписанию, а не расписанию трёхкилограммового диктатора. К тому же, тишина стояла просто божественная.