Текст книги "Неожиданность (ЛП)"

Автор книги: pontmercy44

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Бен почти оттолкнул её от своих ног и стал одеваться. Почему-то разговаривать с Рей по телефону, когда у него стояк, а на коленях перед ним стоит девица из клуба, показалось ему неправильным.

– Рей? – он приложил телефон к уху. – Если ты мне звонишь, чтобы я привёз тебе мороженое, богом клянусь, я…

– Бен… – её голос дрожал. Этот тон вмиг заставил его заткнуться, а его сердце – замереть. – Меня увезли в больницу.

========== Часть 6 ==========

– И почему ты выбрал этот маршрут? – Бен наклонился вперёд к таксисту, сидя на заднем сидении машины. Вместо того, чтобы позвонить своему личному водителю и подождать, он выбежал на улицу, волоча за собой девицу, дал ей двадцатку на следующее такси и прыгнул в первую попавшуюся машину.

– Что поделать? Пробки, приятель, – ответил таксист, уныло постукивая пальцами по рулю.

Пробурчав пару нецензурных словечек, Бен взглянул на стикер, приклеенный к стеклянной перегородке: «Нападение на водителя грозит лишением свободы сроком до двадцати пяти лет».

Оно того не стоило. Бен открыл приложение с картой города на телефоне, нервно дёрнув ногой и ударив кресло водителя, так что тот обернулся. Одиннадцать кварталов до больницы Бет-Изрейел.

Они остановились на светофоре. Бен пошарил в карманах, нашёл два чека на двадцать долларов, смял их и кинул водителю через перегородку.

– Сдачи не надо.

Он выскочил из салона, едва не попав под проезжавшую мимо машину, и неуклюже бросился к тротуару. Семь кварталов на север, четыре квартала на запад. Он побежал.

***

– Что произошло?

– Бен? – Рей привстала на больничной койке. Её лицо было ужасно бледным.

– Что произошло? – повторил он, оказавшись подле неё в три шага.

– Кто-то оставил детскую кроватку на обочине, где забирают мусор, – Рей едва не начала плакать. – Я хотела поднять её на пятый этаж… и упала.

– Господи, блять, боже мой, – Бен сжал кулаки и обошёл кровать. – О чём ты вообще думала?!

– Мистер Кеноби, это сейчас не поможет, – в разговор встрял врач, оказавшийся на другом конце приёмной.

– Мы не женаты, – огрызнулась Рей.

– А… – врач поднял бровь. – Тогда Вам нельзя здесь находиться.

– Я отец ребёнка.

– Только родственники пациентки мо…

– Пусть останется, – прервала его Рей, к удивлению самого Бена. – Я хочу, чтобы он остался.

– Хорошо, – врач с подозрением уставился на Бена. – Без криков.

Бен окатил его убийственным взглядом и бросился к стулу у больничной койки. Он не собирался кричать – Бен чувствовал, что Рей вот-вот расплачется, и это точно произойдёт, если он продолжит в том же духе, поэтому он сдержался.

Когда врач вышел, Рей спросила его, почти шёпотом:

– Ты выпил?

– Да, – бросил он, – но я не пьян, если ты об этом.

Её подбородок дёрнулся.

– Может, не следовало звонить.

Но во время гинекологического осмотра она как-то дотянулась до его бедра и вцепилась в него пальцами, которые в тот момент показались Бену железными когтями. Бен почти взял её за руку, но одумался – но это было бы слишком интимно.

– Кровотечения нет, – врач отодвинулся от ног Рей и опустил нижнюю часть её кресла. Бен молчал – казалось, даже не выдохнул. – Давайте проведём ультразвук.

Гель, который нанесли на живот Рей, был прозрачным и вязким. Выглядело нелепо на её всё ещё плоском животе. Но когда на экране появилась картинка, Бен увидел – посреди статичного изображения утробы – что-то чёрное, похоже на мешочек, а внутри него – нечто белое, походившее на скрученного слизняка и двигавшееся, пусть и совсем чуть-чуть.

– Вот это? – Рей повысила голос, глядя на экран во все глаза. – Это ребёнок? Выглядит как надо?

Врач прищурился. У Бена дико пересохло в горле.

– Хмм-хмм… – два этих звука, ничего не выражавших, почти убили его. Врач продолжал смотреть на экран и осторожно двигать прибором по животу Рей кругами. Он вытер большую часть геля и приложил к коже доплер, после чего слушал, казалось, целую вечность. Наконец, он выпрямился. – Сердцебиение плода в норме. Движения в норме. И кровотечения нет, – врач повернулся. – Ваш ребёнок в порядке. Вам очень повезло.

Бен слышал, будто вдалеке, чьи-то сдавленные, хриплые вздохи – вздохи того, кто пытается не расплакаться. Он чувствовал, что ему щиплет глаза. Вздохи становились всё короче и короче, стали походить на отчаянные всхлипы. Пока Рей не обернулась и не взглянула на него – он так и не осознал, что это не она так тяжело дышала.

– Бен… – в её взгляде была нежность, которая, он мог поклясться, была материнской нежностью. И вдруг ему стало просто необходимо побыть одному.

– Мне нужно… Я сейчас приду, – он чуть не перевернул стул, вставая. Рей не пыталась его остановить, склонив голову и взглянув на свой липкий от геля живот, а потом опять на монитор.

Оставшись наедине с собой, в коридоре, Бен зашёл за угол и, закрыв лицо руками, заплакал.

***

– Мам?.. – он чувствовал себя шестилеткой, забравшейся на кровать к родителям – нет, к матери – в поисках утешения после чудовищного ночного кошмара.

– Бен? – голос матери на другом конце провода звучал сонливо. – Почти час ночи.

– Знаю. Мне просто нужно с тобой поговорить.

– Тебя арестовали? – с подозрением спросила она.

Должно быть, она сейчас была в Хамптонсе, наслаждалась там последними тёплыми деньками, пока зима не вынудила её вернуться на Манхэттен. Бен представил её сидящей на кровати, с включённой лампой на тумбочке, готовой в любой момент сорваться с места и примчаться к нему на помощь. Такое случалось дважды, когда он учился в университете.

– Нет, – он бы, наверно, даже рассмеялся, если бы не плакал за минуту до этого. – Просто хотел услышать твой голос.

– Ты уже давно обходишься без этого.

– Сейчас в моей жизни очень много всего происходит, – Бен тяжело вздохнул.

Мать ждала, когда он продолжит, но он молчал. Тогда она осторожно спросила:

– Хочешь поделиться со мной?

Отчасти он хотел. Его мать могла найти выход из любой ситуации. Не всегда могла найти правильные слова – на самом деле, почти никогда, бестактность Бен унаследовал от неё – но она была человеком действия.

– Возвращайся ко сну, мам.

– Ладно, – она колебалась. – Люблю тебя, сынок.

– Мам…

– Да? – она зевнула.

– Когда ты поняла, что любишь меня?

С минуту она молчала.

– Уверен, что не хочешь объяснить, что происходит?

– Просто ответь.

Она ненадолго задумалась, лишь на мгновение, после чего сказала с теплотой – той, что Бен редко слышал в её голосе.

– Как только увидела тебя – на ультразвуке.

***

Когда Бен вернулся, Рей глядела в потолок, уже переодетая, держа руки на своём плоском животе.

Она посмотрела на Бена, нахмурившись.

– Всё хорошо?

– Ты прокатилась по целому лестничному пролёту. Это я должен спрашивать.

Бен знал, что было видно – он плакал. Его глаза покраснели, и ему пришлось умыться холодной водой. Он проигнорировал вопрос. На самом деле, Бен не смущался самого факта, но по определённым причинам он не плакал у неё на глазах.

На её губах мелькнула почти мечтательная улыбка.

– Я сломала запястье.

– Что? – Бен уставился на неё, потом на её руку. Та была перебинтована, и он мог поклясться, что всё было в порядке, когда делали УЗИ. Ведь это была та рука, которой она вцепилась в его бедро.

– Я не чувствовала боль, когда увидела, что ребёнок в порядке, – она мягко, забавно усмехнулась. – Но потом адски заболело.

– Они дали тебе обезболивающее? – Бен подошёл к стулу у больничной койки и сел – медленно и грузно.

– Нет, оставили страдать, – скривилась Рей. – Жить буду.

– Рей, ты меня сегодня напугала, – сказал он, глядя на свои сложенные в замок руки.

– Знаю, – еле слышно ответила Рей. – Глупо было… Прости.

Бен кивнул, медленно.

– Тебе нельзя таскать что попало по этим лестницам туда-сюда.

– Знаю.

Несколько минут они молчали. Рей выглядела виноватой, и Бен решил не упускать возможность.

– Мой друг собирается продавать квартиру, – он пошарил в карманах. – Это в Вест-Виллидж. Не такой претенциозный район, как Верхний Ист-Сайд. Считай, что это компромисс.

Рей недоверчиво на него взглянула.

– Это довольно далеко от Харлема.

– Думаю, тебе понравится, – он сделал паузу. – Я бы хотел, чтобы ты рассмотрела этот вариант.

***

Когда на следующей неделе Бен привёл Рей к дому, он мог бы сказать, что ей понравилось. Деревья на улице, ведущей к дому, росли по обеим сторонам дороги и образовывали зелёную арку. В трёх кварталах была река Гудзон. Зайдя в квартиру, Рей молча обошла прихожую, внимательно изучала книжные полки, встроенные прямо в стены, глядела на паркетные полы и высокие потолки.

– И как тебе? – Бен прошёл следом за ней из кухни в гостиную.

– Миленько. Но совсем не похоже на твой стиль, – она взглянула на него и подняла бровь.

– Так и есть, – засмеялся Бен. – Я бы поселил тебя в квартире где-нибудь на верхнем этаже, в доме с лифтом и швейцаром. И с мягкими стенами, – она сверкнула глазами, но он знал, что на самом деле она не злится. Он всё лучше и лучше начинал разбираться, когда она действительно злится, а когда лишь протестует ему назло. – Это скорее в твоём стиле, – он прислонился к дверному проёму между кухней и гостиной. – Я прав?

– Да, – признала Рей. Она выглянула в окно, во двор. – Я бы там рисовала. Ну, когда рука заживёт.

– Отлично, – Бен поглядел на свои ногти и мимоходом добавил, – я уже внёс залог.

– Что? – она тут же обернулась. – Я сказала, что тут миленько, а не дала добро, – она повысила голос, и звучал он почти обижено.

– Пожалуйста, только не психуй.

– И во сколько это обошлось? – прищурилась она, и это не сулило ничего хорошего.

– Это было хорошее вложение, – юлил он.

– Сколько? – произнесла Рей почти по слогам.

– Одна целая, четыре десятых…

– Миллиона? – побледнела она. – И во сколько мне обойдётся аренда?

– Рей, я не позволю тебе платить мне за аренду, – Бен старался говорить спокойно, но получалось скорее нервозно. У него были на то причины – её нельзя было волновать, а она уже выглядела так, будто впала в ступор. – Я не твой арендодатель, я твой… – он замолчал. – Я просто хочу, чтобы нам обоим было проще, – она всё ещё и слова не сказала, тогда Бен решил использовать ещё один довод. Он всё так же не желал, чтобы она работала, но должен был уступить хоть в чём-то. – Мой водитель будет возить тебя на работу и обратно. Я знаю, отсюда далеко до…

– Меня уволили.

– Что?

– Я слишком часто бегала в туалет из-за тошноты, – сказала она и подняла перебинтованную руку, – а потом сломала запястье. Знаешь, как медленно и неудобно варить латте одной рукой? – Бен знал, что ему бы следовало посочувствовать, но он не мог даже притвориться, что ему жаль. Он ничего не сказал. Рей шмыгнула носом. – Я собиралась переехать к другу, пока мне не станет лучше.

– Переезжай сюда, – Бен пересёк гостиную. – Ты можешь найти работу рядом с домом, если действительно захочешь. Знаешь, сколько дорогущих кофешопов в Вест-Виллидж?

Рей тихонько усмехнулась.

– Почему ты так сильно хочешь мне помочь?

– Это не ради тебя, – безобидная ложь, но отчасти и правда. – Этот дом в миле от моего, и еще ближе к моему офису. Я много работаю, иногда допоздна. Если бы ты жила здесь, я бы смог чаще видеться с ребёнком. Это ради меня – законченного эгоиста.

Глаза Рей покраснели. Она отвернулась, медленно прошла по коридору и завернула в одну из спален. Бен последовал за ней.

– Рей?

Она стояла в центре комнаты, по размеру ничем не уступавшей всей её квартире в Харлеме. Увидев Бена у дверей, она быстро вытерла слёзы рукавом.

– Я просто подумала… Можно устроить здесь детскую.

========== Часть 7 ==========

Комментарий к

Начав перевод, я и не думала, что за две недели соберётся более 6 000 просмотров и 100 отметок “Нравится” О_о

Мне безумно приятно, что вам нравится мой перевод, спасибо огромное всем, кто читает, комментирует, лайкает и жмёт на кнопку “жду продолжения”. Я вижу всё это, и руки сами тянутся переводить дальше.

По такому случаю ловите сразу две главы :* Май плэжэ.

Входную дверь открыла не Рей.

– Ты, должно быть, тот козёл, от которого Рей забеременела.

– Ты кто такой? – Бен сделал шаг назад, оценивающе взглянув на парня.

– Финн.

Ему было знакомо это имя. Финн, который подменял её на работе. Финн, который привозил ей клубничное мороженое, когда её тянуло на сладкое.

– Финн.

– Ага.

– Я бы спросил разрешения войти, но это мой дом.

Финн не сдвинулся с места.

– Ты же знаешь, почему она не хотела переезжать? Потому что не хотела, чтобы её дом принадлежал тебе. И сама не хотела принадлежать тебе.

Бен не знал, что больше его разозлило – тон этого парня или зерно истины в его словах. Поспорить было бы трудно – Рей и впрямь не хотела переезжать, и одной из главных причины было её недоверие к нему.

Вместо ответа Бен отпихнул парня, протиснувшись в дверь боком, и зашёл внутрь. Утреннее субботнее солнце осветило своими лучами пустые комнаты. В гостиной почти не было мебели, один только маленький столик у подоконника. Когда на той неделе они привезли кроватку, пеленальный столик и кресло-качалку, Рей пошутила, что детская будет единственной меблированной комнатой в доме. Бен не подозревал, что она серьёзно. Но так и было – всё, что заполоняло её однушку в Харлеме, здесь умещалось в углу.

– Где Рей?

Не успел Финн ответить, как из ванной в холле донёсся уже знакомый шум. Утренняя тошнота. Бен едва сделал шаг по направлению к двери, как парень схватил его за локоть.

– Отвали от неё.

– Чего-чего? – Бен отдернул руку, но приблизился к Финну и посмотрел на него сверху вниз.

– Я сказал: отвали. Ты ей не парень.

– А ты – не отец её ребёнка, – Бен смотрел на него пару секунд и, пока тот стоял как вкопанный, оттолкнул его в сторону плечом, едва применив силу. Это было ничто в сравнении с тем, на что этот паренёк, по мнению Бена, серьёзно напрашивался. Он открыл дверь.

Рей взглянула на него через отражение в зеркале. Она стояла, наклонившись над раковиной.

– Бен?

– Я думал, тебе нужна помощь, чтобы собрать кроватку, – он закрыл за собой дверь в ванную. – Я же не знал, что тут будет твой парень. Я вообще не знал, что у тебя есть парень.

Рей медленно выпрямилась.

– Он не мой парень.

– Но очень хотел бы им стать.

Она не поднимала головы, предпочтя разглядывать слив раковины, так что он не увидел её свирепый взгляд в отражении зеркала.

– Наверное.

– Ты, должно быть, очень ему нравишься, раз он впутывается во всё это, – прямо сказал Бен. Она немного вздрогнула, а затем повернулась, скрестив руки. На ней была бесформенная футболка, раскрашенная, видимо, вручную. Её яркий, солнечно-жёлтый цвет только придавал лицу Рей ещё большую серьёзность.

– Когда-нибудь у меня может появиться парень. Не обязательно Финн. Может, я даже выйду замуж.

– Знаю.

– Ты тоже, может быть, женишься.

– Нет, – мгновенно ответил Бен, – уж поверь.

– Может и нет, – согласилась она, вспомнив про его многочисленные интрижки и про его характер. – Но в один прекрасный день может появиться другой мужчина, который захочет играть важную роль в жизни этого ребёнка.

– Я на такое не согласен, – Бену было плевать, что это звучало эгоистично и мелочно. – Ты заставляешь меня сражаться, чтобы играть в жизни этого ребёнка хоть какую-то роль. И я не готов делиться.

Рей посмотрела на него жалостливо – не в лучшем значении этого слова. Он ненавидел этот взгляд. Будто она смотрела на нечто сломленное и с любопытством гадала, что может окончательно его растоптать.

– Финн уже помог мне собрать кроватку.

Его кровь закипела. Бен старался успокоиться и не подавать вида – он не хотел, чтобы Рей снова бросила в его сторону тот самый взгляд. Вместо этого он сказал два слова – коротко, напряжённо, почти уязвлённо:

– Ну конечно.

– Умеешь обращаться с кистью? – она посмотрела на него, смягчившись.

– Я не особо хорошо рисую, – ответил Бен честно. Он задался вопросом, будет ли ребёнок талантлив и верить в высшие идеалы, как она, или будет мыслить аналитически и хорошо разбираться в математике, как он.

Она мяла в руках край своей жёлтой раскрашенной футболки.

– Это лишь стены, Бен. Ты мог бы докрасить везде, где я не дотянусь.

***

Когда Бен предложил пойти на уроки сородительства, Рей лишь посмеялась. Но он говорил абсолютно серьёзно. Он сказал, что уже внёс это в своё расписание – так что уже в пять вечера в следующий четверг Рей спустилась в метро и ехала к нему в офис. Гордость не дала ей позвонить водителю, хотя Бен уже забил нужный номер в её телефон, а ходить пешком она уставала.

Рей уже настроилась, что в офисе её примут с холодком, но Дофельд Митака встретил её с почти дружеской улыбкой.

– Позволите повесить Ваше пальто, мэм?

Она отдала ему верхнюю одежду.

– Спасибо.

– Вам назначено? – только спустя пару секунд Рей поняла, что секретарь пошутил. – Это шутка, мисс Кеноби. Вам не нужно согласовывать визит заранее.

– А… – она неловко засмеялась. – Так мило с Вашей стороны.

– Оу, я тут ни при чём. Мистер Соло внёс Вас в список.

– Какой список?

Дофельд понизил голос и ответил, почти заговорщически:

– Список тех, кто может приходить без приглашения.

– Ого… – Рей почти засмеялась при мысли, что у Бена есть маленький чёрный блокнотик. – И много людей в этом списке?

– Всего двое, – загадочно ответил Митака, но не стал уточнять. – Можете войти.

Его кабинет выглядел безупречно, как на фотографии для какого-нибудь журнала по дизайну интерьеров. На столе лежали очки, и это её заинтриговало. Оглянувшись по сторонам, Рей прошла к столу мимо шкафов и взяла в руки очки.

Книга, на которой они лежали, резко выделялась на фоне всего, что было в кабинете. Потрёпанная обложка, яркая, но немного поблекшая от времени. Даже шрифт названия был весёлым и миленьким: «Чего ждать, когда ждёшь ребёнка».

Рей почти засмеялась, насколько абсурдно было видеть эту книгу на столе Бена Соло – среди таблиц, налоговых отчётов и стикеров с памятками. Она осторожно сдвинула очки и открыла книгу одним пальцем.

Она поняла, что закладкой был вовсе не кусок бумаги. Фотографии с УЗИ. Врач отдал им копии, когда они ушли из больницы около трёх ночи. Свои Бен использовал как закладку. Её – лежали в ящике, в надёжном месте, но Рей не доставала и не разглядывала их каждый день.

– Прости, что опоздал, – Бен шаркал чёрными лакированными туфлями, что выдало Рей его приближение ещё до того, как он вошёл.

Когда она выпрямилась и обошла стол, Бен как-то странно на неё взглянул.

– Что?

– Что «что»?

– Почему ты на меня так смотришь?

Он неловко указал пальцем куда-то на неё.

– Живот… стал больше.

– Нет, не стал, – Рей почти обиделась. – Всего одиннадцать недель. Ребёнок размером со… сливу. По крайней мере, если верить твоей книге.

Она могла поклясться, что видела, как его торчащие из тёмных волос уши покраснели.

– Серьёзно. У тебя уже живот.

Рей усмехнулась.

– Не-а. Это всё мороженое.

– Взгляни, – он отвёл её к застеклённой стене и, стоя позади, натянул её рубашку, так что ткань облегала живот. Они стояли и вместе смотрели на её отражение.

Он был прав: её живот и впрямь выглядел как-то по-другому. Снизу появилась небольшая округлость, похожая – за неимением лучшего определения – на пузырь. Её грудь увеличилась – и, видимо, следом за ней и живот. Рей носила зимние куртки и бесформенные футболки, говоря себе, что она просто чуть располнела, но живот уже был. Маленький, даже чуть-чуть милый, но он был.

– Нет, – она запнулась, – ребёнок ведь… должен быть размером со сливу!

Бен громко рассмеялся при виде её вытаращенных глаз.

– Рей, слушай. Этот ребёнок вырастет огроменным…

– Это всё из-за тебя! – воскликнула она, глядя на свой едва заметный животик и представляя, как он будет расти, и расти, и расти… – Я стану жирной!

Бен лишь рассмеялся ещё громче.

***

– В течение многих веков, – женщина средних лет расхаживала по рядам в кабинете. Её голос был успокаивающим, обволакивающим разум. Среди всех этих парочек, улыбавшихся и державшихся за руки, Рей чувствовала себя совершенно не на своём месте, – люди женились по многим причинам, и ни одна из них не показалась бы нам романтичной. Сегодня пары женятся по любви. Но по статистике, после рождения ребёнка они уже не так счастливы и менее удовлетворены семейной жизнью.

– Поверить не могу, что ты заставил меня прийти сюда, – прошипела Рей, поймав взгляд Бена. К несчастью, они сидели далеко – слишком далеко – от выхода, и ей оставалось лишь с тоской глядеть на дверь.

– Извини, – шепнул Бен.

Женщина столкнулась с ним взглядом и нахмурилась.

– Всю свою любовь и заботу родители отдают ребёнку: так рьяно, что забывают друг о друге. Им больше не о чем поговорить, кроме как о ребёнке. У них нет ничего общего, кроме ребёнка.

Идею прийти сюда подал Хакс – тоже переживший развод родителей. Это называлось «Сородительство 101», и у Бена сложилось впечатление, что придумана была вся эта система исключительно в целях улучшения демографической ситуации. Уроки предназначались для пар, которые собирались вместе растить детей, но сами при этом были не… вместе. Хотя все остальные, кроме них двоих, явно были, что называется, очень вместе.

– Первое занятие будет посвящено отношениям между матерью и отцом, – женщина встала позади них и положила одну руку на плечо Бена, другую – на плечо Рей. – Ведь это – фундамент крепкой семьи и залог счастья ребёнка. Сегодня мы в первую очередь сосредоточимся на важности сохранения физической и эмоциональной близости в ваших отношениях. Начнём с упражнения, которое будет связано с ожиданиями. Вы будете спрашивать, что Ваш партнёр ожидает от семейной жизни, будучи родителем. Повернитесь лицом друг к другу.

– Убейте меня кто-нибудь, – процедила Рей сквозь зубы, подгибая ноги и поворачиваясь к Бену. Тот подавил смешок, чем заслужил ещё один неодобрительный взгляд психолога.

– Сколько часов Вы планируете спать ночью? – женщина задала первый из списка вопросов, всё тем же убаюкивающим голосом.

– Зависит от того, с тобой ребёнок или со мной, – ответ Бена был прагматичным. Рей пожала плечами. Вокруг них загудели десятки голосов.

– Кто будет вставать к ребёнку ночью?

– Я.

– Я.

Они ответили одновременно, после чего Рей уточнила:

– С каких пор у тебя есть грудь?

– Я думал, мы за искусственное вскармливание.

– А я думала, мы за грудное, – она сощурилась.

Тем временем уже прозвучал следующий вопрос, и им пришлось переключиться на него, как и остальным. Держались они не так уверенно.

– Собираетесь ли вы заниматься религиозным воспитанием ребёнка?

– Нет.

– Ну, я бы хотел, чтобы его крестили.

–Ты религиозный? – недоверчиво взглянула на него Рей.

– Мы это потом обсудим.

– Да нам много чего придётся потом обсудить.

– Будет ли семья посещать богослужения вместе?

– Нет, – ответила Рей за них обоих, сурово глядя на Бена. Он не возразил.

– Будете ли вы выяснять отношения на глазах у ребёнка?

– Нет, – сразу ответил Бен.

– Да, – когда он взглянул на Рей, та саркастично добавила, – я просто реально смотрю на вещи.

– Вы будете ходить к семейному психологу? – они проигнорировали этот вопрос. – Как часто вы планируете заниматься сексом после рождения ребёнка?

Бен открыл рот, но тут же передумал что-либо отвечать и захлопнул его, на что Рей рассмеялась:

– Даже знать не хочу, как часто ты занимаешься сексом. Не хочу завидовать.

Он странно на неё посмотрел, но комментировать не стал.

– Считаете ли Вы, что после рождения ребёнка секс останется прежним?

– В смысле, его в моей жизни как не было, так и не будет? Да, – Рей отвечала легко, честно и саркастично. Она заметила, что губы Бена дрогнули в усмешке.

– Без понятия, как на это отвечать, – добавил он. – Да?..

– Останется ли Ваш партнёр для Вас сексуально привлекательным? – психолог подозрительно на них смотрела и стала подходить ближе, будто знала, что они не воспринимают её вопросы всерьёз.

– О да, – Рей замерла. – Девочки в клубах просто без ума от папочек.

Бен усмехнулся. Он тоже мог придумать в ответ что-нибудь остроумное, хотя всё это звучало ужасно глупо.

– Ты останешься секси и на девятом месяце, когда будешь ходить вперевалку, как утка. Сексапильная такая утка.

Рей фыркнула и прикрыла рот ладонью.

– Хорошо, – женщина одобрительно кивнула. – Юмор – это хорошо. Смеяться вместе – тоже хорошо.

Бен изо всех сил старался громко не рассмеяться из-за всей нелепости происходящего на этих занятиях и их личной ситуации. Рей ухмыльнулась, взглянув на него.

Ведь им было над чем посмеяться.

========== Часть 8 ==========

– Спасибо, что позвала встретиться здесь, а не ворвалась в мой кабинет, – Бен сел напротив своей матери за накрытый белой скатертью стол в бистро в Гринвич-Виллидж. – А я всё гадал, как скоро любопытство возьмёт над тобой верх.

– Итак, кто она? – Лея Органа не ходила вокруг да около. Она и не притронулась к чаю – что было не похоже на неё – и хотя старалась не повышать голос, Бен знал, что она вот-вот взорвётся.

– Она… – Бен замолчал. Два с половиной месяца назад, когда Рей нашла его в баре, он не мог ответить на этот вопрос, потому что ничего о ней не знал. Сейчас – потому что знал слишком много, и объяснить в двух словах было бы слишком трудно. – Она интересная.

– И в интересном положении.

– Очень смешно, – сухо ответил Бен. – Как ты догадалась?

– Ты совсем не умеешь врать, – она, наконец, выдохнула и сделала глоток чая: теперь, когда её подозрения подтвердились, она могла позволить себе расслабиться.

– Рано или поздно я бы тебе рассказал, – он вертел в руках вилку. – Просто не знал, как.

– Ты думал, я разочаруюсь? – мягко спросила она.

– Может, – признался Бен. Это было правдой: ему было всё равно, что думают о его личной жизни другие; но по определённым причинам мысль о том, что его мать – водившая его в церковь каждое воскресенье и в своё время давшая ему презервативы с настоятельным советом использовать их по назначению – разочаруется, пугала его.

– Бен, – его мать шумно вздохнула и продолжила, ласково, – я не сержусь. Я уже начала терять надежду на то, что когда-нибудь обзаведусь внуками. Я могу с ней увидеться?

– Не думаю, что она к этому готова, – Бен подумал, что на самом-то деле и он сам к этому не готов.

– О чём это ты? – Лея выглядела оскорблённой.

– Мы не… мы не вместе, – увиливал он.

– Но вы же можете опять сойтись, – Лея взглянула, ожидая его положительного ответа. Очевидно, она подумала, что они расстались до того как девушка узнала о том, что беременна.

– Мы никогда и не были вместе.

– Бен, – выдохнула она.

– Ты же сказала, что не сердишься, – сказал он в свою защиту.

– Так и есть, – сощурилась Лея.

– Ага, конечно, – фыркнул он.

Они замолчали, когда официант подал им ланч. Лея сделала заказ ещё до того, как пришёл сын, всё ещё помня его любимые блюда – стейк, брюссельская капуста, пшеничный хлеб и немного масла.

Чтобы хоть немного её успокоить, он, наконец, сказал:

– Её зовут Рей. Она бы тебе понравилась.

– Какая она?

– Звиздец какая упрямая. Прости, – он поспешил извиниться за выражение, увидев, что Лея нахмурилась. – С ума меня сводит. Она умная и весёлая, но с ней так сложно.

– Ты же можешь на ней жениться, – это звучало больше как совет, чем шутка.

– Ужасная идея, – Бен громко усмехнулся, представив лицо Рей, если он вдруг встанет на одно колено.

Лея пожала плечами.

– В подобных случаях обычно так и поступают. Так я сама и поступила.

– Я не знал.

Лея снова пожала плечами, на этот раз почти беспомощно.

– Я думала, так будет лучше для тебя.

Бен боролся с собой пару секунд.

– Не думаю, что это было правильное решение.

Он видел, что ранил её. У неё в горле встал ком, она прокашлялась и взяла себя в руки. Бен стыдливо ковырялся вилкой в тарелке.

Наконец она спросила, максимально тактично:

– И как ты переживаешь всю эту ситуацию?

– Я напуган, – он пытался улыбнуться, но не вышло. – Не уверен, что ребёнку пойдёт на пользу жить на два дома, таскаться от одного родителя к другому… Не уверен, что справлюсь.

– Если ты уже волнуешься, что не справишься – ты обязательно справишься. Волнение – это девяносто процентов родительских обязанностей, – она понимала, что он ей не верит, и продолжила. – Бен, ты всегда обо всём волновался. Мне кажется, даже слишком много. Я знаю, что я и твой отец…

– Мам, – он перебил её и серьёзно взглянул. – Давай не будем о папе, ладно?

– Хорошо, – она прислонилась к спинке стула. – Дата родов уже известна?

– Восемнадцатое мая, – декабрь только начался, и до этой даты, казалось, ещё много времени. Бен осознал, впав в ступор на пару минут, что это Рождество будет последним, которое он отметит, выпивая с Хаксом, и поехав после этого на ужин к матери. В следующий раз он будет прятать игрушки под ёлку. Осознание этого пришло совершенно внезапно. – Она на семнадцатой неделе.

– У вас с Рей ещё куча времени во всём разобраться. Всё будет хорошо, – они встали, чтобы одеться, как вдруг Лея крепко обняла его. – И я всегда буду рядом, чтобы помочь.

– Спасибо, – ему пришлось согнуться почти вдвое, чтобы она дотянулась, и всё же, он не отпускал её чуть дольше обычного.

Она потрепала его по щеке.

– Мне-то легко, дорогой. Моя задача – просто любить тебя и малыша. Вся тяжёлая работа – на вас двоих.

***

– Как занятия по сородительству?

– Отъебись, Хакс, – скривился Бен. Они вытащились в бар после напряжённой рабочей недели. На следующий день в календаре Бена значился очередной визит к врачу с Рей – запланированное УЗИ, потом нужно было записаться на уроки по грудному вскармливанию, потому что – само собой – этот вопрос они решили так, как хотела она. Из-за всего этого Бену просто необходимо было выпить.

– Всё настолько плохо? – зубоскалил Хакс.

– Не то чтобы, – размыслил Бен, поболтав свой напиток в бокале. На этой неделе занятия были посвящены планам на десятилетнюю перспективу. Он выяснил, что их планы кардинально отличались. Она хотела обзавестись собственной картинной галереей и работать учительницей рисования для детей из малообеспеченных семей. Он хотел составить конкуренцию банковскому холдингу «Морган Стэнли» и добиться двух миллионов чистой прибыли. Ни тот, ни другой план не учитывали ребёнка, и это единственное, что было между ними общим. – Мы много узнаём друг о друге. Например, что ни о чём не можем договориться.

– Например?

– Рей не хочет узнавать пол нашего ребёнка.

– И что?

– А я хочу знать. Мне нужно строить планы. И моё терпение не безгранично.

– Я в курсе, – заметил Хакс и стащил оливку из мартини Бена. – Кстати о терпении. Я наконец-то уговорил Фаз переехать ко мне.

– Что? – Бен чуть не подавился. Он знал, что они временами спят друг с другом – месяцы, может даже годы, но был уверен, что для них это обычное дело, ничего не значащее. – Тебе бы об этом не мне рассказывать, а менеджеру отдела кадров.