Текст книги "Неожиданность (ЛП)"

Автор книги: pontmercy44

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Тебе беременность идёт гораздо больше, чем мне в своё время, – прямо сказала Лея ещё до того, как представилась. – Ты, должно быть, Рей, – она обняла её, неожиданно крепко, хотя живот Рей немного мешал. Лея повернулась к сыну и поддразнила его, прежде чем поцеловать. – Молись, чтобы малышка пошла в неё.

– Я уже, – негромко ответил Бен.

Рей старалась не сталкиваться с ним взглядом. Они ехали в ресторан в полной тишине, оба таили обиду друг на друга за скандал на прошлой неделе. С того вечера они даже не разговаривали.

Впрочем, Лея болтала сполна за себя и за сына, и едва ли притронулась к еде.

– Вы уже думали над именем?

Рей взглянула на Бена краем глаза и знала, просто знала, что у него обязательно есть мнение на этот счёт.

– Нет, – она положила вилку, – я хочу сначала увидеть её.

– Надеюсь, вы не против, я немного прошлась по магазинам и прикупила кое-чего, – призналась Лея. – Пара игрушек, вещей и всякое такое.

– «Немного» в её понимании – это скупить весь магазин, – заметил Бен.

– Она – моя первая внучка, – Лея едва ли смутилась, – ничего не могу с собой поделать.

– Первая и единственная, – пробурчал Бен. – После её рождения я пойду и сделаю вазэктомию.

– А я бы, пожалуй, хотела, чтоб у неё были братья или сёстры, – Рей слышала, что произносит эти слова, но не вполне понимала, почему. – Я была единственным ребёнком.

Бен нахмурился. Рей знала, что он думал о том, как однажды у его дочери появятся единоутробные братья и сёстры, а заодно и отчим. Она выдержала его тяжёлый взгляд, пока он не отвернулся, стиснув зубы.

Казалось, Лея ощутила эту напряжённую атмосферу и решила немного отклониться от темы.

– Рей, ты с кем-то встречаешься?

– Нет, – она указала на свой живот, – с этим сейчас трудно.

– С новорожденным будет не легче, – заметил Лея, будто намекая.

– Мы решили чередоваться каждую неделю, – сказал Бен, и тон его голоса был явно неодобрительным, словно он знал, что его мать собирается перейти рубеж, за который он не собирался её пускать.

Лея подняла бровь.

– Собираешься держать ребёнка у себя целую неделю, пока Рей ещё должна кормить её грудью? – скептично спросила она.

– Я могу сцеживать молоко, – неуверенно сказала Рей. Казалось, она видела, каким взглядом наградила Бена его мать. Ей самой было непонятно, почему она решила встать на его защиту, будучи совершенно неуверенной, что будет готова оставить Бена с новорождённой даже на минуту, не говоря уже о неделе, но Рей добавила, – у нас соглашение.

Лея выглядела раздражённой.

– Ты ведь знаешь, что будет проще, если ты…

– Мама, – перебил её Бен, – хватит. – Он повернулся к Рей и с ухмылкой добавил. – Мои родители поженились, потому что мама забеременела мной. И раз в итоге всё так чудесно получилось, она думает, что нам нужно последовать их примеру.

– А-а… – Рей немного покраснела. – Это… – она запнулась, не находя слов.

– Ужасная идея, – закончил Бен.

– Да, – тихо согласилась она. – Мы даже не очень-то друг другу нравимся.

В ответ на это Бен рассмеялся. Лея нахмурилась, впервые за весь вечер, и серьёзно взглянула на Бена.

– Иногда мне твой отец тоже не нравился. Но мы были католики, и любили тебя, и нам нравилось… – на секунду она замолчала. – В смысле, понятное дело, я же как-то забеременела…

– Ма-ам, – протянул Бен, – пожалуйста, хватит.

– Я просто сказала, – Лея выглядела невозмутимо, в отличие от сына. – Любовь – это выбор.

– Бросить семью – тоже выбор, – сказал Бен, глядя в бокал виски.

– В смысле?

– Ты слышала, – пробормотал он.

– Бен. Ты – не твой отец, – сейчас в голосе Леи слышалось раздражение. Она сдержалась, быстро успокоилась и обратилась к Рей, всё это время теребившей в руках край скатерти и желавшей исчезнуть вместе со своим животом. – Извини, Рей. Но ты теперь – часть этой семьи, а ругаться – это у нас почти что семейное хобби.

– О, поверь мне, – Бен выпил залпом. – Она отлично впишется.

***

Храня всё то же нелепое и напряжённое молчание, они подошли к обочине, где уже ждал мерседес. Бен открыл перед ней дверь, но садиться сам не стал.

– Водитель отвезёт тебя домой. Хочу немного прогуляться. Проветриться.

– А… Ладно, – Рей хотела было сказать, что уже поздно, идёт дождь, холодно, но передумала. Она сомневалась, что он бы её послушал. Она неуверенно скрестила руки на груди и сухо пожелала ему спокойной ночи.

– Рей, – она подняла глаза. – Моя мать права. Ребёнку лучше быть с тобой, пока ты кормишь грудью. Ты можешь… – он нервно сглотнул. – Лучше пусть наша дочь побудет с тобой. Первые полгода.

– Спасибо, – Рей не могла сдержать эмоций. – Я… спасибо, – она почувствовала облегчение и, почему-то, благодарность. Они подписали соглашение, установившее чередование недель, несколько месяцев назад, когда она не думала о грудном вскармливании и том, что для этого потребуется. Теперь, когда он предложил ей не придерживаться того расписания, им нужно было изменить соглашение. Но Рей побоялась спросить Бена об этом, опасаясь нарушить их и не без того хрупкое перемирие.

– Так будет лучше для ребёнка, – он стал закрывать дверь.

– Бен, – остановила его Рей.

– Да? – он облокотился на дверь и устало взглянул на Рей.

– Твоя мать была права ещё кое-в-чём, – она понимала, что вмешивалась не в своё дело, но всё равно решила сказать. – Ты действительно совсем не похож на своего отца.

– Стараюсь, – он грустно улыбнулся ей в ответ.

По какой-то причине эта улыбка запала ей прямо в сердце, и Рей продолжила, импульсивно:

– Можешь приходить, когда захочешь. Оставаться на ночь хоть каждый день. Если не устанешь просыпаться каждые три часа из-за детского плача.

Эти слова заставили его слегка улыбнуться снова.

– Я куплю тебе нормальную кровать, – это было последнее, что он сказал, прежде чем захлопнуть дверь и махнуть рукой водителю.

Только через пару кварталов Рей задумалась, что он этим имел в виду: не собрался ли он спать с ней в одной постели, когда будет приходить?

***

Бену подумалось, что снаружи исправительное учреждение «Фишкилл» выглядело красивее, чем должна выглядеть обычная тюрьма, а уж он повидал много тюрем. Точнее, он навещал своего отца только в трёх. А после своего пятнадцатого дня рождения Бен стал протестовать и наотрез отказывался навещать его, и Лея не могла его заставить. В постановлении об опеке говорилось, что Бен должен видеться с отцом раз в три месяца. Лея не осмелилась давить на сына, когда тот плакал и кричал, что ненавидит отца и ненавидит ездить к нему. Тот написал пару писем, иногда звонил, но никогда не настаивал на исполнении прописанных в постановлении обязательств.

Хотя снаружи тюрьма имела викторианский вид, внутри «Фишкилл» был обычной тюрьмой – там всегда отвратительно пахло, было сыро, и либо слишком жарко, либо слишком холодно, в зависимости от времени года. Бен прошёл за тюремным надзирателем по жутким пустым коридорам тюрьмы в комнату ожидания и стал беспокойно ходить из угла в угол. Он ненавидел шаткие пластиковые тюремные стулья, и слишком нервничал, чтобы присесть.

Бен жалел, что пришлось оставить мобильный телефон в камере хранения. В этот самый момент Рей была на приёме у врача – первом в этом триместре, и впервые Бен пропускал поход к доктору. Он позвонил ей и промямлил какую-то отговорку, пока ехал по аллее Гудзон, а в её голосе слышались нотки разочарования. Это его удивило.

Перед тем как отдать телефон, он посмотрел на фотографию, которую Рей прислала ему утром. По сравнению с животом, всё остальное её тело казалось до смешного маленьким. Он задался вопросом, кто её сфотографировал.

– Бен?

Его отец выглядел осунувшимся и печальным, совсем не таким, каким Бен его помнил.

– Привет, – наконец выдавил он из себя.

– Что-то случилось? Твоя мать в порядке?

– Ничего не случилось, – Бен не сдвинулся с места, продолжая стоять. Его отец грузно уселся на стул и стал ждать. Что-что, а годы в тюрьме сделали его терпеливее.

В конце концов, Бен пошарил в кармане, достал бумажник и подошёл ближе. Он вытащил снимок с УЗИ – самый последний, который у него был – и бросил на стол перед отцом, не садясь. Тот взял фотографию и внимательно её изучил, после чего спросил:

– Мальчик? Девочка?

– Девочка.

– Может, присядешь со мной?

Бен замялся в нерешительности, но потом нехотя опустился на стул.

– Поэтому ты здесь? – Хан Соло указал на фото и пристально посмотрел на Бена. – Потому что у тебя будет ребёнок?

– Я здесь не по своей воле, если ты об этом, – чёрство ответил Бен.

– Твоя мать заставила? – сделал вторую догадку Хан. На самом деле, это было бы вполне в духе Леи. Но Бен помотал головой и ткнул пальцем на снимок с ультразвука.

– Её мать хотела, чтобы я пришёл.

– Ты женился?

– Нет, – Бен положил руки на стол и сложил их в замок. – Но она – мать моего ребёнка, – он не жаждал вдаваться в подробности. Его отец был тем ещё донжуаном, и Бен не хотел признавать, что сам оказался ничем не лучше. – И она хочет, чтобы ты хоть как-то общался с нашей дочерью.

– Чего ты хочешь? – Бен вспомнил, каким грубым был голос его отца. Он всегда был грубым, вне зависимости от настоящих чувств Хана Соло.

– Я не собираюсь тащить свою дочь в тюрьму, – предупредил он. Бен не особо представлял, чего хочет он сам. Он просто сказал водителю адрес и приехал, без особого плана, даже не думая, почему посчитал себя обязанным так поступить.

– Я и не жду, – Хан провёл пальцем по краю стола. – Меня почти отпустили под условно-досрочное.

– Не верю, – усмехнулся Бен. Пальцев одной руки было бы мало, чтобы сосчитать, сколько раз его отца арестовывали. Лея подала на развод уже после второго его прихода, но Бен продолжал считать. – Ты же рецидивист.

– Освобождение от наказания в связи с болезнью, – сухо пояснил Хан. – Из-за рака.

Бен не хотел спрашивать. Потому что не хотел знать ответ и потому что не хотел показывать, что ему не всё равно. Его голос дрогнул:

– Сколько тебе осталось?

– Может лет пять, – Хан выглядел спокойно, – мне хватит. – Он взял снимок и снова его изучил. – Когда срок?

– В конце мая.

– К тому времени меня уже могут освободить, – тихо сказал Хан. – И я ещё буду жив.

Бен не отрывал взгляд от своих рук. В комнате было тихо, только эхом слышались разговоры людей в коридоре и во дворе. Наконец, он сказал:

– Можешь видеться с ней, в присутствии её матери. Но я не хочу тебя видеть.

Он встал и направился к двери. Когда он постучал, чтобы подошёл охранник, отец позвал Бена по имени. Он повернул голову.

– Если ты и впрямь не хотел меня видеть, не обязательно было приходить. Ты мог позвонить или написать, – в глазах его отца была надежда, но вместе с тем – гнев. Бен подумал, что у Хана не было права злиться.

– Я пришёл поблагодарить тебя, – Бен говорил невозмутимо, стараясь скрыть раны, оставленные в его душе. – Спасибо. Мне кажется, я буду хорошим отцом. Ведь благодаря тебе я знаю, как ведут себя плохие.

– Бен…

Охранник открыл дверь:

– Готовы идти?

– Да, – Бен не желал оборачиваться, но отчасти ему хотелось насладиться болью, которую он только что причинил своему отцу за годы своих собственных страданий. Тот держал в руках снимок с ультразвука.

– Я могу оставить это себе?

Ему хотелось вырвать драгоценное фото из рук своего отца. Но вместо этого он просто ушёл. Возвращаясь по тюремному коридору, Бен с ухмылкой подумал – не иронично ли, что его отец попросил оставить себе снимок. Он никогда не просил фотографий собственного сына. Ни разу за все годы, проведённые в тюрьме.

Комментарий к

Эта и предыдущая глава наверняка заставили вас немного заскучать (меня так точно). Готовьтесь, в следующей будет жарко :3

========== Часть 12 ==========

Это был один из тех снов, когда Рей понимала, где-то в глубине своего сознания, что она спит. Почему-то у неё возникло лёгкое ощущение дежавю. Чьи-то губы нежно целовали внутреннюю часть её бедра. Она вздрогнула, когда эти губы коснулись нижней части её плоского живота и стали спускаться ещё ниже.

Его язык чуть коснулся влажной щели, она томно вздохнула и подалась ему навстречу. Он стал целовать её лоно – страстно, нетерпеливо. Он лизал и посасывал её клитор, заставляя стонать не своим голосом. Она посмотрела вниз – всё ещё осознавая, что это сон – и увидела макушку его головы, двигавшуюся в порыве доставить ей наслаждение. Она запустила руку в эти растрёпанные чёрные волосы и властно сжала: ближе. Ещё.

Когда она это сделала, мужчина поднял голову. На его лице была знакомая, порочная усмешка. У него были глаза Бена.

***

Рей проснулась и с беспокойством огляделась в своей тёмной спальне, будто там действительно мог кто-то быть. Она была одна, как всегда. И даже несмотря на это, лицо Рей пылало от стыда. Она зажмурилась и издала подавленный, почти униженный стон. Перед глазами вновь возник тот же образ.

Что хуже, между ног у неё было мокро, зудело, но она мало что могла с этим поделать. И не только в переносном смысле – она не могла дотянуться чисто физически. Когда она отчаянно попыталась подвигать бёдрами, то почувствовала, что её ноги были липкими. Обогнув живот с краю, кое-как она дотянулась рукой до болезненно пульсирующей от возбуждения зоны между ног. Может, если бы она могла успокоить своё тело, ей бы удалось забыть то, что произошло. Она бы могла забыть, что фантазировала о Бене Соло. Могла бы справиться с этим, так что он ни о чём бы и не заподозрил.

Дотянуться куда нужно, будучи на седьмом месяце, Рей было трудно. Поверх живота не выходило – её рука была недостаточно длинной, а сбоку – неудобно выворачивалась кисть. Рей разочарованно вздохнула и положила руку на живот.

Образ из сна лишь насмехался над ней. Рей попыталась снова, добралась до трусиков сбоку и начала ласкать себя, дав волю фантазии. Рассеянно она перебирала в голове уже знакомые образы, пока её сознание не выбрало подходящий. Это было что-то новое. Неприличное, сбившее её дыхание. И это был Бен.

«Да твою ж мать». Рей вытащила предательскую руку из трусиков и ударила себя по лбу. Она долго лежала, думая, стоит ли принять холодный душ. Семь месяцев назад Рей бы просто взяла мобильник и написала кому-то из бывших парней или открыла приложение для знакомств. Сейчас, в начале третьего триместра, она этого сделать не могла. Беременность сыграла с ней злую шутку: гормоны бушевали в самое странное и неподходящее время, когда её немаленький живот стоял преградой между ней и сексуальным наслаждением.

Если бы Рей не стеснялась своего живота и не беспокоилась о правильности такого поступка, она бы позвонила Финну. Она знала, что нравится ему. Может, он даже её любил. И именно поэтому она не могла ему позвонить.

Рей никогда не умела выбирать мужчин, часто ей приходилось жалеть о своём выборе. Был же Бен, от которого она забеременела, стоило один раз заняться сексом. Но Финн бы приехал без лишних вопросов. Он бы приехал, хотя она была беременна от Бена. Он был бы искренним и всё сделал правильно. И Рей понимала, что это было бы нечестно по отношению к нему.

Вдруг у неё в голове вспыхнуло воспоминание: как Бен дразнил её, когда нашёл вибратор в ванной. Бен, намекавший, что не прочь заняться с ней сексом, хотя у неё был живот. Бен, фактически предложивший ей это.

Бен знал, что иногда секс – это просто секс. И Рей была в этом уверена.

Она колебалась лишь пару секунд, после чего дотянулась до мобильного телефона. В один момент Рей осознала всю постыдность такого поступка и швырнула смартфон подальше, сама себя порицая. Она пялилась в потолок, мысленно ругая себя и вспоминая тот самый сон. Она подумала – или скорее представила себе – его язык, дразнивший её там, куда она сейчас не могла дотянуться и удовлетворить себя.

Рей выползла из постели и подняла телефон. Все их смс были посвящены походам к врачу, планам и редким повседневным вопросам. Она колебалась.

Был час ночи. Даже если Бен был бы не против заняться сексом без обязательств, это всё равно была плохая идея. Утром она не смогла бы просто выгнать его раз и навсегда и просто забыть.

И всё же…

«Приезжай». Одно несчастное слово. Она отправила, пока не успела передумать.

***

Двадцать минут спустя в дверь постучали. Это был громкий, настырный стук. Рей подошла к двери на цыпочках. Она не могла быть пьяной – она не пила уже много месяцев – но чувствовала себя такой. Её пьянили смелость и ожидание. Рей остановилась у двери, чтобы открыть.

Это происходило, и отчего-то осознание этого факта взбудораживало даже больше, чем сам сон.

Бен ввалился в квартиру, едва ему открыли.

– Блять.

– Бен?.. – она отскочила. Он опёрся рукой на стену, выпрямился и чуть не упал на неё. На этот раз опорой ему послужили плечи Рей, и у той едва не затряслись колени из-за его веса.

Бен смотрел на неё сверху вниз, глупо улыбаясь. Это была не та усмешка, что она видела во сне, и всё же, это была его улыбка. Стараясь не упасть, Рей встала на носочки и поцеловала его. Она промахнулась и коснулась губами его подбородка.

Но он не промахнулся, поцеловав её в ответ. Его губы были горячие, а от поцелуя остался привкус водки. Рей рассеяно подумала, что это был их первый поцелуй. Или нет? Она не помнила, целовались ли они тогда на крыше. Если да – то вкус должен был быть примерно таким же.

– Ты пьян? – через секунду она отстранилась. Бен настиг её и снова жадно поцеловал. Это был почти тот поцелуй, о котором она мечтала. Она хотела, чтобы Бен был напористым, но не пьяным. Поцелуй был умопомрачительным, как ей и представлялось, но не идеальным. Скорее сумбурным.

– Да, – ответил он почти ей в рот. Рей почувствовала, как это слово отдалось вибрацией в его груди, прижатой к её.

Рей опустилась на пятки и попыталась высвободиться из его объятий. Его пальцы были у неё в волосах, на затылке, поэтому отстраниться у неё не вышло.

– Бен, притормози.

– Беременность сделала тебя ещё прекраснее, – Бен перестал целовать её, но не отпускал. Его губы медленно скользили по её шее, ряд поцелуев тянулся от уха и до ключицы. Она дрожала, непроизвольно. – Это сводит меня с ума. Не думаю, что дело в сиськах. Хотя они тоже хороши.

Он положил одну руку ей на лопатку, провёл ею до талии, по животу и остановился на её сочной груди. Та всё ещё была чувствительной, он сжал её правую грудь немного сильнее, чем было нужно, и стал целовать линию её подбородка.

– Бен, перестань, – Рей чувствовала, как его член упирается ей в живот. В других обстоятельствах это бы приятно её взволновало, но не сейчас. – Ты слишком пьян.

– Я пьян, но не слишком, – на секунду он замолк. – Полон сил как никогда, – Бен прижался к ней бёдрами ещё плотнее, будто в доказательство.

– Да, я заметила, – Рей приложила руки к его груди и силой оттолкнула. Её пыл был безнадёжно потушен из-за его разгильдяйства. Бен уставился на неё, тяжело дыша с открытым ртом и влажными от поцелуя губами. Рей вдруг вспомнила его губы, мокрые от влаги у неё между ног, и покраснела. Всё это было, с тоской признала Рей, ужасной ошибкой.

– Надо уложить тебя в постель.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – он поиграл бровями и с тяжёлым вздохом уложил руку на плечо Рей.

Они медленно прошли по коридору. Когда он во второй или третий раз чуть не упал, вместе с ней заодно, Рей поборола разочарование и смущение, и на смену им пришло лёгкое недовольство.

Бен повалился на кровать в её спальне. Рей закатила глаза и сняла с него туфли, осторожно поставила их на пол. Он сонно глядел на неё, лёжа на спине. Когда она стянула с него носки, он нащупал ремень своих брюк и начал пытаться его расстегнуть. Безуспешно.

– Чёрт. Помоги.

– Не сегодня, Бен.

Он явно пропустил это мимо ушей. Бен продолжал попытки снять штаны, и лажал просто потрясающе. Ослабив галстук, он оставил это безнадёжное дело, схватил Рей за руки и притянул к себе на кровать.

– Я что, и впрямь такой пьяный?

– Да.

– В прошлый раз тебя это не остановило, – Бен рассеяно взглянул на её губы и облизнул свои. Они всё ещё были для Рей в какой-то мере притягательными. Теперь-то она лучше знала.

– Многое изменилось, – Рей высвободилась, выключила свет и встала над Беном. Она не понимала, почему так остро ощущала гнев и разочарование. Она просто хотела секса, чтобы удовлетворить свои низменные потребности. Ей должно было быть всё равно, пьяный он или трезвый, если это была единственная причина, почему она ему написала. Может, так даже было бы лучше. Он бы мог и не вспомнить утром, что произошло. – Спи.

– Иди ко мне, – пробормотал он, уткнувшись носом в подушку. Она послушалась только когда услышала его сопение.

***

Адская головная боль была заслуженным наказанием, а жгучее чувство стыда стало неприятным бонусом, которого Бен не ожидал. Он попытался встать и со стоном повалился обратно, закрыв глаза руками.

– Я приготовила тебе завтрак, – Бен посмотрел в щель между двумя пальцами и увидел Рей с миской и кружкой в руках. Он хотел спросить, почему она так добра к нему, как вдруг она саркастично добавила. – Мне жаль. Почти. Сам виноват.

Бен снова застонал и взял кружку с кофе, медленно. Почти сам себе он выругался:

– Ебать…

– Что за выражения, – сухо упрекнула Рей.

– Ты права, – Бен почти залпом выпил весь кофе. Он чувствовал, как у него горят уши. Краем глаза он видел Рей, увлеченно глядевшую в окно.

– Извини, что этого не сделала, – проговорила она. – В смысле, не трахнула тебя.

– Извини, что припёрся пьяный, – ответил Бен, понурившись. Он увидел торчавшую из матраса нитку и вспомнил о своём обещании купить ей новую кровать. Когда Бен обещал это, он понимал, что Рей посчитает его самонадеянным. А может и нет, если её вчерашнее сообщение можно считать признаком чего бы то ни было. – А ты бы… ты бы это сделала, приди я трезвый?

– Да, – признала Рей, не отрывая взгляд от пейзажа за окном. Она повернулась к нему и добавила. – Это был момент слабости.

– Иногда тебе можно побыть слабой, – он подумал об её решимости и упрямстве. Большую часть времени это его бесило. С ней всегда было сложно. Но он знал, что это было и её силой, делавшей её самой собой. В каком-то смысле он даже этим восхищался. Это заставило его задуматься, чем был вызван тот момент слабости?

По всей вероятности, она задавалась тем же вопросом. Какое-то время они молчали, после чего Рей тихо сказала:

– Но тебе следует завязать с этим. Когда родится ребёнок.

– Знаю, – он смотрел в кружку на остатки кофе. Бен пытался вспомнить, сколько выпил вчера, и не мог. Он сидел один в своей квартире, мучимый незримым присутствием своего отца. – Я не вёл себя так… в последнее время. Сорвался только вчера.

– Что случилось? – Рей осторожно села на край кровати.

– Я съездил увидеться с отцом.

Рей выпрямилась.

– Что?

– За город, – уточнил Бен, хотя это было не обязательно.

– Зачем ты поехал к нему? – она искренне удивилась, будто Бен совершенно не был способен пойти на уступки или простить.

– Потому что… ты этого хотела, – запинался он. Других объяснений у него не было. Конечно, было ещё одно, но у Бена сейчас не было желания заниматься самокопанием.

Рей подняла бровь.

– И с каких пор ты делаешь то, чего я хочу?

– Я же приехал вчера ночью, правда? – Бен увидел, что она начала краснеть. – Кстати, зачем ты звала меня?

– Ты… предложил, – слово подобралось само собой, – и мне было одиноко.

– Тебе не обязательно быть одинокой, – угрюмо сказал он.

На её губах мелькнула грустная улыбка.

– А тебе не обязательно так напиваться.

========== Часть 13 ==========

Рей подбежала – или, скорее, приковыляла – к входной двери по паркетному полу. Она ждала Финна с ведёрком куриных крылышек и солёными огурцами – очередное её внезапное пристрастие. Не посмотрев в глазок, Рей отворила дверь.

– Привет, Фи… ой, – она тут же замолчала. У неё на пороге стояла Лея Органа с двумя огромными пакетами в руках – казалось, они были больше неё самой. – Здравствуйте.

– Надеюсь, я не отвлекаю тебя от дел, – с воодушевлением сказала Лея. – Я решила заскочить и оставить кое-что для малышки, – она удивлённо подняла бровь, подозрительно взволнованная. – Ты кого-то ждёшь?

– Да, но ничего страшного, – Рей отошла в сторону, немного замявшись, а потом ещё чуть назад, поскольку её живот тоже мог мешать пройти.

– Бена? – немного нетерпеливо предположила гостья.

– Нет, – Рей прошла за Леей в гостиную, – друга.

Лея выглядела разочарованной, но лишь пару секунд. Она огляделась в почти пустой гостиной и нахмурилась.

– Ты недавно переехала?

– Нет… – Рей растеряно посмотрела вокруг. Её матрас, на котором она спала ещё вчера, сейчас лежал в гостиной на полу. Теперь в её спальне появилась новая кровать – до ужаса огромная, чуть ниже предыдущей, а матрас был такой большой, что можно было спать на нём и поперёк. Доставили обновку вчера, причём без предупреждения. В углу гостиной ютился письменный стол с прислонёнными к нему холстами. И кроме этого в комнате больше ничего не было.

– Хорошая квартира. Но ради всего святого, попроси моего сына купить тебе мебель, – Лея поставила пакеты на пол и опять огляделась, положив руки на пояс. – Он же не бедный.

– Ему не нужно ничего мне покупать, – Рей говорила твёрдо, но очень старалась отвечать вежливо. Она попыталась пояснить, немного виновато. – Не нужно. Мне… неудобно. Когда он на меня тратится.

– Дорогая, – Лея выглядела почти удивлённой, – мой сын хорош во многом, но совершенно не умеет обращаться с женщинами.

– А мне казалось, у него с этим всё отлично, – саркастично поправила её Рей, но вдруг вспомнила, что говорит с его матерью, и покраснела. Однако Лея никак не отреагировала.

– Ему никогда раньше не приходилось о ком-то заботиться. Он ещё не совсем понимает, как. Старается не давить на тебя. Позволь ему учиться методом проб и ошибок.

– Ему не нужно обо мне заботиться. Мы не в отношениях, – пробормотала Рей. Она подумала о том, что случилось недавней ночью, и тут же покраснела. С каждой минутой этот разговор становился всё более неловким.

– Ты не права, – настаивала Лея. – Ты – мать его ребёнка, – теперь её голос звучал серьёзно. – У него никогда не будет более серьёзных отношений, чем эти. Когда у вас общий ребёнок – это и делает ваши отношения серьёзными, настоящими, даже если вы идёте разными дорогами, – она говорила это, исходя из своего опыта, и выглядела почти печальной.

– Он может жениться, – увиливала Рей.

Лея выразительно на неё взглянула, заставив Рей нервно сглотнуть.

– Надеюсь, так и будет.

В дверь позвонили, что спасло Рей от этого дурацкого разговора. Она что-то пробормотала в оправдание и впустила Финна в квартиру.

– Финн, это мать Бена – Лея, – она неловко представила их друг другу.

Гости переглянулись с некой долей подозрения. Лея скрывала свои эмоции лучше, и пожала руку Финна со словами:

– Так здорово познакомиться с одним из твоих друзей, Рей.

Финн стрельнул глазами в сторону Рей, когда Лея сделала акцент на последнем слове.

– Финн будет крёстным малышки, – вмешалась та, решив сказать слово в защиту своего друга.

– О! – Лея выглядела искренне довольной. – Я так рада, что вы решили её крестить.

Рей мягко улыбнулась и представила, что скажет Бен, когда узнает, что она решила сделать крёстным Финна вместо Хакса. То, что Лея обрадовалась, должно было смягчить удар. Наверняка Бен психанёт. Но Рей решила решать проблемы по мере их поступления.

– Я не католик, – вставил Финн, ухмыльнувшись. Улыбка тут же начала сходить с лица Леи, и вовсе пропала, когда он обнял Рей за плечи, – но для этой самой лучшей девушки в мире я могу притвориться им.

***

– Ты знаешь, почему, – уныло проговорил Бен в ответ на рассказ Рей о встрече Леи и Финна. Они распаковывали детскую одежду, которую купила мать Бена, срезали бирки с маленьких рубашечек и туфелек и укладывали всё в новый комод, пахнувший свежим деревом. – Она надеется, что ты изменишь своё мнение обо мне.

– Я уже поменяла мнение о тебе, – весело сказала Рей. – Ты не полнейший придурок.

Бен усмехнулся, но ничего не сказал в ответ.

– Она надеется, что мы поженимся.

– Я догадалась, – кисло отозвалась Рей.

Они продолжили сортировать вещи в непринуждённой тишине, оба не хотели продолжать разговор на эту тему. Когда Лея говорила о браке, Рей покраснела и всё время заикалась. Теперь, когда она пересказывала историю Бену, это было скорее весело и просто – как всегда в те недели, когда они не ссорились.

Устраивали семейное гнёздышко – вот что они делали. Рей поняла это, заметив, как сосредоточенно Бен складывал маленькие носочки в ящик.

Она знала, что у беременных женщин возникает необъяснимое желание устроить уютное местечко для будущего ребёнка. Казалось, этот феномен наблюдался и в поведении Бена. На прошлой неделе сразу после работы он принёс Рей кучу продуктов и забил ими холодильник и кладовку. В качестве объяснения Бен сказал, что ей не захочется выходить из дома сразу после рождения ребёнка. Рей закатила глаза. В другой раз он принёс коробку с детскими книжками и до самой ночи вешал полку на стену. Сегодня он притащил и вовсе пугающее приспособление – электронные качели для новорождённых. «У них хорошие отзывы», – сказал он в свою защиту, когда Рей смотрела на него с недоверием.

– Кстати, спасибо за кровать, – эта обновка предназначалась для неё, а не для ребёнка. Хотя она всё ещё сомневалась, для неё ли одной.

– Твой предыдущий матрас был для отъявленных мазохистов, – скривился Бен. – И я, в отличие от тебя, точно не мазохист.

– Тебе-то что? Ты будешь спать на диване, – Рей проверяла его. Она начала вставать с пола, и это давалось ей нелегко, поэтому Бен тут же подал ей руку для опоры. Он будто чувствовал свою вину.

– У тебя нет дивана, – он поднялся с пола вслед за ней.

– У меня есть лишний матрас.

– Вот именно, – Бен вышел из детской, вслед за ним и Рей. – И я точно не собираюсь спать на этом орудии пыток, – к её удивлению, он пошёл в спальню, будто это была его квартира – ладно, она и была его, но всё равно. Рей пристально на него взглянула. Он плюхнулся на новую кровать и с восторгом вытянулся во всю длину.– Совсем другое дело.

– Слезай с моей кровати, – Рей постаралась сказать это строго.

– Твоей кровати? – Бен подпрыгнул на матрасе и распластался по постели с дерзкой усмешкой. Ей пришлось признать, что по размеру это спальное место больше подходило ему, чем ей. – Это моя кровать.

– Вот и нет, – возмутилась Рей, – она моя.

– Ладно, твоя, – он сел на край кровати и потянул Рей к себе за руку, так что она оказалась между его широко расставленными в стороны коленями. – При одном условии. Ты позволишь мне на ней спать.

– Я не собираюсь с тобой спать, – бескомпромиссно ответила Рей, стараясь не повышать голос. Вышло не совсем, и Бен выглядел самодовольно.