Текст книги "История Бражника (СИ)"

Автор книги: PNTZ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Но где же дверь в корпус? Адриан решил проверить дальний угол гаража, где валялся разорванный кусок толстого шланга.

Под ногами защёлками обломки, обсыпанной в пепельном песке, гофры.

“– Я закрою каждую дверь, ведущую в эту омерзительную дыру, чтобы больше никто и никогда не смог вернуться сюда.”

“Не важно, успею я или нет до заключения техники. Всё уже давно предрешено. Мастер Фу, вы проиграли. И я пришёл сказать вам об этом. Я пришёл сюда, чтобы объявить вам войну. Но если получится вас уговорить, возможно ещё будет надежда.”

Вонь никак не хотела уходить и Агрест просто подумал о том, какую историю он открыл для себя. Тут сплетаются линии двух поколений хранителей.

Он долго стоял и каялся над могилой отца и его друзей. Ему предначертано отстоять свои права и спасти мать.

И все эти испытания, которые он прошёл, все эти силы и труд положенные на кон не могут пойти насмарку.

Возможно сейчас на него смотрит Габриэль. Адриан представлял его в дряблом балахоне и в чистом поле, где затягивалась утренняя заря с туманом.

Интересно где сейчас его Леди? Ищет его по всему городу наверное. Но нет. Теперь уже поздно. Никому не помешать его планам, так как Леди Баг уже попалась в его сеть.

Пол трогается с места и едва освещённое помещение опускается вниз. Это и были северные ворота, ведущие в склеп ордена хранителей. И если до этого воняло чудовищно, то теперь, едва опустившись на седьмой этаж главного корпуса хранителей, его нос закричал от боли и невыносимого запаха.

“Мало того, что я спустился в склеп, так ещё и про другое забыл. Они ведь сюда ещё и отравляющий газ пускали и аммиак и другую дрянь, чтобы умертвить большую половину хранителей. Хотя на счёт аммиака я бы поспорил. И трансформация поможет только, если у меня ещё сохранились кусочки сыра, сделанные моей Леди.”

====== Глава 41. Время подсчётов. Эндшпиль. ======

“– Париж. Ты ведь столько рассказывала мне о нём, грезила туда попасть. Когда всё устаканится, давай отправимся туда вместе. У нас ещё будут вольные, Одри! Давай, давай отправимся туда. Город любви.”

Мысли, колотящие её робкое тело сумели ввергнуть кости в дрожь. Одри снова остолбенела, вспомнив их с Дэниелом планы на будущее.

На деревянный стол с громким щелчком опустилась кружка с кофе. Неуклюже плюхнулась остывшая толща тёмной, горькой жидкости, врезалась о стенки и расплескала свою малую часть на стол.

Неприятное чувство. Особенно, когда объектом твоего внимания стала сама Хаями, не спавшая уже третью ночь.

“Или четвёртую.” – Поспорила с ней Хадами.

“Заткнись” – Рявкнул внутренний голос Леконтье. Она ещё и мысли её читает. Зашибись. Самая кошмарная ночь, которую только можно пожелать.

“А как вы познакомились?”

Одри не вникая в источник вопроса, принялась с интересом вспоминать ту самую ночь, когда Саша эффектно появился на её балконе после ухода Габи.

– Как тебя зовут? – Спросил мальчик, наполовину перекинувшись через перила балкона с пышными архитектурными формами прутьев. Кост был весь в колючках и шипах, он улыбнулся своей самой дурацкой улыбкой, какая только была в его арсенале. Мелкие, оранжевые капельки веснушек хорошо ужились на юном лице будущего хранителя. – Ты красивая, хочу узнать твоё имя. – Одри покраснела и тут же захотела закрыть тыльную часть своей шеи от внезапной, нахлынувшей на неё стаи мурашек. Габи таких комплиментов ей ни разу не говорил.

– Ты вообще кто такой? Ты... . – Мысль о том, что её дворецкий узнает и расскажет о каком-то мальчишке, залезшим к ней на балкон, смутила девочку и ей тут же захотелось отгородиться от всех родительских натаций. От такой бурно вспыхнувшей иллюстрации юная Леконтье зажмурилась и выплюнула воображаемый сгусток негатива. Но когда она ещё раз с опаской покосилась в сторону непрошенного гостя, то улыбнулась, перенимая его жизнерадостность и незаурядность. Улыбка до ушей, красные, поцарапанные розами уши. Даже назвать его, Одри, никак не смогла. На дон жуана не тянет, да и для поклонника с серенадами он ещё юн, а ведь Леконтье была его старше.

“На пятнадцать дней разница” – комментировала воспоминания Хаями, а Одри лишь сильнее захотелось пройтись по аллее своей памяти.

– А ты смешная. – Ещё раз улыбнулся мальчик. Она единственная, из всех встречавшихся ему девочек, кто посмеялся вместе с ним, а не над ним. – Кто ты?

– Я? – Удивилась Одри и ещё больше раскраснелась. Но ответу помешало заявление:

– Пойдём со мной. Мы вместе сможем перевернуть этот мир с ног на голову. Пойдём. – Он протянул ей руку, чтобы помочь слезть с балкона на улицу.

Обычная прогулка подумала она тогда. Ага. Обычная прогулка длиною в пятнадцать лет. Обычная прогулка в конце которой им внезапно придётся разойтись по разным сторонам.

“Они такие разные и в тоже время имели одну и ту же мечту. Такая чистая мечта: стать нужным. Я много раз слушала других детей, о том какими сильными они хотят стать, какими бесстрашными, великими и известными они желают вырасти. Но ни один не захотел стать нужным кому-то. Хоть это и равноценно известности и популярности, они с Габи хотели совсем другого. Это чистая мечта.”

“Всего лишь детское лицемерие и пафос в неокрепших умах. Как меня это бесит. Было бы лучше, если бы они подкрепляли свои слова делом.” – Агрессивно рассуждала Хаями.

За окном расцветало. Однако за чёрными, тяжёлыми облаками не было видно ни одного лучика света или хотя бы отблеск нового дня. Наступает сезон дождей. Как не вовремя.

Одна заплутавшая ворона упрямо рассекала воздух над вышками каштановых, бессонных небоскрёбов. Её полёт над огромным, разрушенным районом Чикаго нельзя назвать беззаботным. Она немного отстала от своей стаи, которая неистово неслась в сторону Китая. И сейчас ей приходится вилять из стороны в сторону, найдя себе пристанище на одной из антенн целой половины города.

Ей побоку человеческие проблемы и радости, хотя иногда приходится занимательно наблюдать за их разборками. Бывает, что и ей перепадает лишний кусочек человеченки. Её можно назвать счастливой птицей, ведь ей довелось увидеть всё... . Она уже насмотрелась человеческой жестокости, пролетая над Шанхаем, а затем над центром Нью-Йорка. И теперь город Чикаго, разделённый на две половины. Одна была целая, а другая состояла из разрушенных домов, ям и воронок.

Но возвращаясь к Нью-Йорку особенно ей запомнились глаза... . Эти безжалостные, горящие глаза среди пылающих, военных грузовиков и жареных тел, к которым ей было страшно приближаться. Лицо, которое переливалось в ярости и гневе. Злоба. Этот человек, как пугало, стоял посреди всего этого кошмара. И когда падальщику пришлось встретиться взглядом с монстром, птица тут же повернула обратно.

Сейчас пернатая тварь взорвалась криком и переминаясь с ноги на ногу покосилась на мастера Фу, который издалека наблюдал за целой половиной города с крыши девятиэтажного дома, где шумели люди. Человек не отвлекаясь и даже кажется застыв в отрешённости видел, как по городу медленно катился чёрный, тонированный джип с ликующими внутри водителями. Радостные пассажиры внедорожника выглядывали из открытых окон, весело скалились, виляя деревянной палкой на конце которой была насаженна голова Дьявольского Кота... .

Видно Ламма прослышал о смерти его главного врага и немедленно узнал где лежит труп Ларри. Обезглавив его бездыханное тело, глава криминальной группировки взял его голову, как знак освободившегося города.

Что огорчало больше всего, так это люди, радующиеся этому событию.

Они бежали за медленно катившейся, на свободном ходу, машиной и кидали в назначенную, лысую мишень банки и всяческий мусор с тротуара.

Но отсечённой голове было всё равно. Как бы дико не кричали шестёрки Ламмы, бледному умиротворённому лицу было плевать. Ларри закаменел вместе со своей вечной улыбкой. Немного скошенный, разбитый лоб, впалые глаза и вырезанная верхняя губа. Даже такие физические увечья не испортят память о нём. На магистра напал пот и отрешённость старика предательски обернулась влажными глазами.

“Вот он, герой, который нужен всем. Но цена за это: презрения. Хоть люди и ненавидят его, в глубине души знают, что он сделал очень много для этого города”

Мастер Фу ничего не мог поделать. Ему нельзя влезать в человеческие дела по своему желанию. Не будь этих, установленных в его моральных принципах, правил корпуса, он несомненно взорвал бы джип и убил всех людей, позволяющих себе такие выходки над его учеником. Эх. Но чувствовала его душа, корпуса уже нет. Главный центр уже давно не отвечает на его сообщения. Габи не только вырезал хранителей, но и разгромил всю аппаратуру и технологию коммуникаций. Ван Фу понятия не имеет, что там сейчас происходит и уж тем более он никогда не подумает, что весь переворот закончил Габриэль Агрест.

– Одри, я спускаюсь. Открой мне двери. – Серым, дрожащим голосом пробормотал мастер в плечо, откуда, из коммуникатора, сразу же отозвалась Леконтье. Ему больше не хочется смотреть на это. Более того, мастеру ещё нужно рассказать об этом Соне. Но она и так знает.

Ворона сидящая на крыше, рядом с магистром, ещё немного повертела головой и расставив крылья, улетела по своему пути, далеко-далеко, за пределы этого унылого города. Пересекая границу штата Иллинойс, падальщик снова увидел что-то невзрачное и угрюмое. Это был всего лишь Михаил, стоящий в скорбящих тенях дерева, над аккуратной могилкой Купера. Хоть кого-то в этом городе похоронят по человечески. Он уже дважды спас этот город и прозвище “герой Чикаго” сохранится с ним посмертно.

Михаил подумал, что он заслужил хоть какой-нибудь покой и уважение, поэтому простился с ним так, как мог.

На рыхлом земляном бугорке могилы аккуратно разложились цветы, а поверх лежал мелкий браслетик из бус, ранее принадлежавший Самосудовой. Забил барабан из колючих иголочек дождя, увлажнившем лепестки гвоздик.

Для кого Одри вообще старалась? Она с горем пополам согласилась на дежурство, чтобы Самосудова смогла выспаться. Хотя конечно это было справедливо, по очереди караулить Хаями ночью, но в самом деле! Соня так и не уснула. Она всю ночь сидела перед телевизором, наткнувшись на китайские новости, где до сих пор снимали работу спасателей, разгребавших руины центра города Шанхая. Как она вообще нашла этот канал? Потратила возможность заснуть в пустую.

Выглядела она скудно и подавленно. И слова даже не вытянешь из Леди. Только один раз, смотря на шанхайских спасателей, пробормотала себе под нос: “Вот кто настоящие герои”.

Раз так, пришло время поменяться местами, а Одри пойдёт открывать двери мастеру Ван Фу, который патрулировал их квартал. Возможно ещё остались подопечные Хадами, желающие её освободить.

Соня снова очутилась на кухне, играя в гляделки с Хадами, а Леконтье впервые за несколько часов оставила свою кружку с кофе и выпрямила спину, приятно хрустя позвонками.

Запросив пароль, с той стороны двери ей отозвались правильные цифры и буквы, по которым она могла пустить хранителя в логово. Хотя сложно назвать эту квартиру логовом, скорее укрытием.

– Ну как там в городе? – На вопрос ей ответили действием. Габи рванув дверь на себя схватил Одри и закрутил ей руки за спиной, на ходу выдирая из волос гребень Пчелы.

Леконтье и пошевелиться не смогла после такого. И даже когда Агрест вышел в зал, закрываясь Пчёлкой, как живым щитом и приставляя к горлу клинок, та не смогла сообразить, а главное поверить в происходящее. Может она заснула, а это новые кошмары по заказу Хаями?

Тут же поднялась на ноги Соня и всё смешалось в один момент, где время останавливается и ты видишь замедленную съёмку.

Однако это продолжалось недолго. Габриэль не мешкая вырубил Леконтье, стукнув её виском о деревянный косяк прохода в зал, а затем напал на Соню. Его смешанные способности могли позволить ему менять своё оружие и броню с быстрым темпом, из-за чего чёрный кинжал из руки превратился в цилиндрический кулак. Спрессованный воздух в его руке смешался с горючей смесью, которую выдувал Бражник. Произошёл мощный взрыв, не позволяющий Леди своевременно что-то предпринять.

Баг отбросило взрывом за пределы квартиры.

Как бы Хаями не крутилась на стуле, она так и не смогла вырваться из магического замка, который использовала Эмили.

Мисс Агрест, услышав взрыв, сорвалась с постели.

– Усни! – Габриэль успел ввести свою жену в летаргический сон, как только она показалась в своём боевом костюме за углом коридора.

Светлорусая девушка тут же ослабла и подкосившиеся колени сделали своё дело.

Всё, покуда Эмили бессознания, Хаями свободна и может разорвать свои оковы. Она обещала Бражнику избавиться от Сони. Он бы и сам прикончил её, но это была личная просьба Хадами. Пусть уж сами разбираются в своих отношениях, а он займётся последним магистром ордена. – Думал Агрест.

Белобрысая девушка упала точно на руки Габриэлю, который не мешкая ретировался из квартиры с хрупким грузом.

Вот он. Тот самый день, когда Эмили Агрест уснула на долгие годы. Тот самый день, когда Габриэль совершил свою самую роковую ошибку.

Это он думает, что по щелчку пальцев она проснётся. Нет. Всё останется так и женщина его мечты пролежит в стеклянном футляре ещё семнадцать лет. Он думает, что все его силы под его личным контролем. Но нет.

Эмили, навсегда закрыла свои глаза, погрузившись в глубокий, летаргический сон из которого вряд-ли когда выберется.

Если бы он мог исправить, остановиться и вывести Эмили из стазиса. Ах если бы он перековал своё сознание и преодолел гордыню...

– Последний поединок! Я и ты! Соня! Подари мне этот поединок!!! – Кричала от радости, чуть не сорвав голос, Хаями. – Соня! – Тут же сменила настроение Хадами и зарычала её имя.

Сколько не бери форы её не застать в расплох. Самосудова успела трансформироваться и вильнуть за угол дома, пролётев прямо под одним, из тридцати восьми разводящихся в Чикаго, мостов.

По её остывающим следам пронёсся рой из дымовых копей, которые распадались на зелёный пар, стоило им столкнуться с преградой.

“Выйти из города. Как можно скорее” – Первым делом пришло на ум девушке. Завизжала металлическая леска и ЛедиБаг окунулась в пучину густонаселённого района с высокими домами, вдоль которых скромно доживали свои деньки старенькие магазины, бары и стрип клубы. А главное из-за высоких крыш Хаями не сможет вести прицельный огонь. Какое бы оружие она не использовала, придётся поиграть в догонялки. Больше всего Соне хотелось, чтобы Хаями последовала за ней.

Леди раз за разом запускала своё йо-йо всё дальше и дальше, проныривая между узким строем машин на парковке и редкими щелями между домов.

Послышался свист... .

Соня инстинктивно вильнула вниз, скользя по односкатной крыше к самому тротуару, чтобы затем продолжить маневрирование по каменным джунглям. Между тем, предупреждающий свист разрезал воздух скопищем прочных, как железо, перьев. В воздух поднялась пыль и плитка кровли крыш. Из них рождались стражи на ходу придуманные Павлином.

“Техника созидания” – Соня сложила короткую ручную печать, чтобы подготовить манёвр заранее и стремительно набрала высоту, взлетев до уровня десятиэтажного здания.

– Попаааалась!!! – Вскрикнула Хаями, появившись над ней, как нетерпеливый ребёнок, открывающий новогодние подарки.

Непредсказуемость – тот фактор, которого опасалась Леди. С ней нельзя бегать долго. Она обгонит, сделает круг, вернётся на старт и обойдёт с другой стороны. А если ей приспичит, то может просто устроить марш-бросок через всё авеню. У них есть видимая разница в скорости и силе. И там и там Соня проигрывает своей сопернице.

“Мост Бульвара Мичиган” – Мысленно отметила Софья, пока в замедленной съёмке разглядывала вражеской лицо, полное удовольствия и безумия.

Едва заметив присутствие Павлина, Самосудова сложила ладони вместе – “Призыв Галиаци”

Из городской пекарни, внизу, выбило асфальт и из земли к Соне устремились две тонкие, но по человеческим меркам огромные и массивные, лапки насекомого, которые тут же схватили Леди за талию.

От Хаями последовала форсированная атака, с которой легко справлялись призванные конечности божьей коровки. Они утягивали хозяйку вниз, подобно страхующим тросам, обратно в глубь города откуда она уже сама поддалась отступлению, скрываясь за домами.

Отступление Самосудовой прикрыли заранее созданные клоны, которые незаметно окружили Хаями. Такими игрушками её не напугать, Павлин одним движением уничтожила половину из них. Сзади появились ещё трое. Хадами проявила необычайную фантазию, мгновенно сломав один из кинжалов врага зубами, как зверь, кинулась на созданные копии Самосудовой, расправляясь с ними одним за другим.

В такой суматохе Соня не успела правильно сориентироваться и совершила ошибку, попытавшись увести Хаями подальше от города. Опять же, в физическом контакте, Хаями на голову опережает свою бывшую подругу. Она стала быстрее и сильнее, как никогда раньше. Но когда дело доходит до техник и созидания, Соня может дать огромную фору Хадами. И в этом их разница в силе, всё решается в зависимости от ситуации. Пока Соня остаётся на земле, Хаями не даст ей ни шанса на использование техник и будет форсировать каждый свой удар, изматывая и понемножку лишая её ресурсов и энергии, ведь Соня в отличии от неё физически слаба. Таков её метод убийства. Но если Леди удастся найти себе укромное местечко, откуда будет вести все свои удары, то Хадами может проиграть.

“Точно. Выйти из города не получится, но зато можно найти нейтральное место, где Хаями никого не зашибёт.” – Рассуждала Самосудова, пролетая мимо того самого моста на бульваре Мичиган. – “По крайней мере на время.”

“Техника призыва”

Появившаяся на границе моста, огромное, чёрное крыло, вышедшее из недр земли, раскрошило асфальт на куски, перекрыв дорогу людям. На другой стороне Бульвара Мичиган магия созидания сотворила тоже самое.

В городе только пробил солнечный лучик света, а машин было поразительно много.

Грустные, ворчливые облака затмили Реку Чикаго, пустив тень на утренних гонщиков, давящих на гудок и возмущаясь внезапно выстроившейся пробкой.

Вдалеке сверкнул зелёный блик панциря Нефритовой Черепахи, а затем вспышка, которую Соня ни с чем не перепутает. Леди заметила, как все её друзья исчезли из города. Она больше не чувствовала ни присутствия мастера Фу, ни Одри с Эмили. Михаил? Как может она этому удивляться, если знала заранее, что всё так и будет?

Её конец наступит тут, так она решила, её последний бой будет здесь и сейчас.

На другой стороне моста уже спустилась Хаями, беззаботно махая ручкой, не заставив её ждать слишком долго. Она поняла намерения своей бывшей подруги и была готова на любые условия, лишь бы уже начать это удивительное мероприятие. Не хочет трогать людей, пожалуйста! Хочет изолированное место, милости просим, но не увиливай от меня. – Наверное так думала хищный Павлин.

Они в кои-то веки остались одни. Больше никаких друзей и помощников, никакого отряда Кушины. Только они вдвоём. И в этом городе только два хранителя, один из которых должен умереть.

Хадами пристально изучает необычно растерянное лицо своего соперника. Соня никогда такой не была. Ей было страшно и очень одиноко. Осталась только она и Хаями. Подумать только. Как будто ребёнок встретился со своим ночным кошмаром. Дёргались брови и не вольно играли желваки. Соня была очень напряжена, каждая её клеточка, словно прочный жгут. Казалось сейчас она сомневается во всём и не может размышлять за рамками этого боя. Кто откроет этот поединок? Точно не Самосудова. А если не она, то... .

– Как хочешь. – Обиженно нахмурилась Павлин, будто почуяв запах страха и блуждающие мысли соперницы. Будто? Именно так и было! Хаями блестяще читала каждое её движение.

Как ни крути, а преимущество в этом поединке есть только у Хаями. Соня чрезвычайно подавлена.

Находясь в этом городе, она потеряла двух самых близких ей людей. Сначала Купер, а потом и Ларри. Предательство Коста, за ним последовал и Габи. До сих пор девушка прибывала в шоке от происходящего. Все её друзья потихоньку исчезли. И вот она уже совсем осталась одна. К тому же поддавшись панике ещё и запасы магии начала тратить впустую. Пока убегала от Хаями, Леди два раза использовала технику созидания, а она между прочим затрачивала много энергии и заряда квами. И чтобы огородить мост тоже потребовалась не слабая техника призыва. А сам мост так и вообще был не лучшим полем для битвы, но выбирать не приходится. А всё из-за внезапной атаки Габриэля.

Психологическую борьбу она уже проиграла и дебют начался с перевесом чёрных фигур. Такое положение вещей даже расстроило Хадами, она то надеялась на последнюю, легендарную битву между ними. Вместо этого ей достался загнанный в угол зверёк. К тому же Соня со вчерашнего дня твердит о своём конце.

“Что Случилось Софа? У тебя больше не осталось идей?” – Мысленно взывала японка. – “Зачем ты так желаешь умереть? Ты не сможешь победить меня, будучи в таком состоянии. Неужели ты на самом деле устала от всего этого? Те разговоры о смерти и твоём конце... . ” – Мысли Павлина просто бушевали и сочувствовали сопернице. Соня уже уничтожена внутри, а значит она давно проиграла. Хаями присмотрелась, установив своё внимание на животе Софьи. – “Ты даже ребёнка не пожалеешь? Габи уже в Париже, а Михаил увёл отсюда всех членов команды семнадцать. На кого ты надеешься? Тебе больше нечего мне противопоставить?” – Хадами смотрела точно в глаза своему врагу. Соня не сможет даже правильно продолжить защиту. Этот поединок будет испорчен. Перед её глазами пробегают события прошлого. Особенно вспоминаются уроки созидательной магии, где они перекидывались записками: “Кf7”, “Fg4”, означающие ходы на шахматной доске. Тут мастер поднимает её и просит повторить сказаный им недавно материал. Какие были времена... . – “Хорошо.” – С грустью сдавила своё сердце Хадами, чудовищно расстроенная таким поворотом событий. – “Я подарю тебе покой”.

====== Глава 42.Последний поединок ======

– Ты очень поздно заметила его. – Хаями важно щёлкнула талисман мухи, висящий на шее рядом с камнем Павлина, которым девушка никогда не любила закалывать волосы. – Болезнь и хворь – это оружие медленного действия. Мне он не прибавит силы. По крайней мере сейчас тебе нужно думать совсем о другом.

Цокнула металлическая застёжка из которой вышёл короткий, антимагический клинок Хадами. Она была готова к бою, но готова ли её соперница? Соня моментально вооружилась своим кинжалом, как по приказу судьи.

””Неверно. Как ты можешь допускать такие ошибки?” – Неверным было то, что Соня приняла правила войны противника и согласилась на рукопашный бой, выхватив свой антимагический клинок. А в рукопашном бою ей победы не видать. Получается, что именно Хаями задаёт место, ритм и скорость битвы. Она ведущая, а Соне ничего не остаётся, как стать ведомой. Её неудавшийся дебют сказывался и здесь. – “Центр захвачен, фигуры не развиты. Никакого преимущества.” – Как было замечено ещё в укрытии команды семнадцать – Соня была сама не своя. Что это? Депрессия, апатия или обычное отчаяние? Какая разница, если сейчас она не более чем беззащитный зверёк.

Однако Хаями не собиралась верить этому просто так. – “Возможно это уловка.” – Едрить твою, это же Соня. С ней никогда не бывает всё просто. И всё же..., Хаями слышала плотный скрип сжимающейся рукоятки клинка в её руке. – “Сбитое дыхание, растерянные глаза и линия рта меняется каждые пять секунд. Для всей симфонии не хватает только дрожи в коленках.” – Но это было бы уж совсем подозрительно.

Эти мысли остались плыть по прозрачному пространству тусклого неба, поскольку Хаями уже сорвалась с места и понеслась к Соне, вооружаясь в первую очередь вниманием.

Бой начался. Заиграли бесы теневых форм и искры, взлетающие от ударных соприкосновений двух лезвий. Два дыхания, сбитый, меняющийся ритм и не грамотная защита Леди.

Соня прямо таки топила себя в болоте, совершая ошибку за ошибкой. Её неуклюжие, неуверенные блоки и постоянное отступление назад доказывали её внутреннюю болезнь и огромный упадок духа, чем пользовалась Павлин. Хаями теснила врага, гнала назад в собственный тыл и всё ей казалось, что её бывшая подруга в конец разучилась вести форсированное отступление. А ведь в городе она показала нормальные инстинкты и рефлексы. И на мосту она изменилась. И до поединка вела себя так, будто капитулирует с общей карты войны.

Как и было предсказано, Хаями превосходно владела ближним боем, ей удавались даже некоторые техники, работающие на ближних дистанциях. Соня же ничего не могла предпринять – это было Фиаско.

Тут Соне удалось выбить клинок Павлина, после того, как она успела нанести ей царапину на щеке. Хаями моментально насторожилась и продолжая бой не имела права не воспользоваться первыми секундами и достичь той же цели. Клинок ЛедиБаг улетел в реку Чикаго, разнося мощные круги на воде. Завизжал тросс, но тут же заткнулся, как только Хаями продолжила атаковать Соню, не давая ей использовать йо-йо в полную силу и в конце концов элегантное оружие Леди тоже выбили из рук.

На этот раз защита Софии совсем уж расплылась, что позволяло Хаями буквально избивать девушку, пока та не свалится с ног. Но она не падала, а отчаянно защищалась и даже старалась контратаковать любыми удобными ударами. Все контратаки заканчивались дополнительной порцией издевательства. И так и так ЛедиБаг получала, мягко говоря, люлей от своей бывшей подруги. Захваты не получались, маневрирование и уловки шли лесом, ведь её соперница прекрасно была знакома с ними.

После одного такого промаха, Соня поплатилась, пропустив быстрый и точный удар в челюсть, который без сомнения откинул девушку к железной балке моста.

Многочисленные надежды Хадами не увенчались успехом. Самосудова была слаба. Более того, ей было не только скучно, но и больно, наблюдая за таким позорищем. Хаями посочувствовала ЛедиБаг.

Конечно после хорошего удара локтём, Соня постаралась отыграться. После четырёх техник, потраченных в пустую в самом начале, использование каких либо магических манёвров для неё ограниченно. Возможно потому она и терпит такое унижение. Для Хаями это плюс – начни она с ней тягаться в магии ситуация может обрести баланс. И всё же сейчас Соня уверенно складывает ручные печати. Она решилась, каждая слабо использованная техника может стать для неё последней.

– Хрен тебе! – Хаями уверенно даёт понять Самосудовой, что такой шанс поиздеваться над бывшей подругой она не упустит. Только увидев зародыш её техники, Павлин опьянела и вознаградила Соню дополнительной шишкой на лбу. – Надо было раньше ходить конём! – Какая эмоция была у Хаями? Радость? Нет уж, от такого вялого поединка она не получает абсолютно никакого удовольствия. Но это было до того, как Хаями начала избивать божью коровку. Да она наслаждается этим и одновременно расстроена такой лёгкой добычей. Нет не радость и не гнев, а скорее полное погружение в занимательную уличную драку.

После двух-трёх попыток возглавить свои техники, Соня получила отказ от врага и разбитое, синее лицо с красными зубами и наверное распухшей щекой. Хаями задаёт ритм и скорость, она навязывает врагу все особенности и характер борьбы. Такова стратегия против невнимательных и наивных соперников.

И ещё раз! Хаями решила навсегда отбить надежды Леди на техники и магические манёвры. На этот раз она таки вбила в её голову свои намерения ударом лоб в лоб. Получился он весьма убедительный, но техника прошла! Соня использовала микро печать, которую просто невозможно успеть прервать.

В пространстве между врагами появилось йо-йо, которое тут же внесла свои коррективы в бой. Не успела Хаями отойди назад после удара, как она тут же упала следом за Соней. Всё немного поменялось и здесь уже шла борьба, а не драка. Борьба за запястья и за руки. На минуту Соне удалось взять роль ведущей и навязать свой стиль битвы, на что Хаями отнеслась крайне агрессивно – она больше всего ненавидела такие плотные зажимы и захваты. Другими словами здесь её сила и умения стеснялись и имели малую роль, однако и у Хаями имелся опыт в таких вещах. Когда её ставили в спарринг с Самосудовой ей часто приходилось выпутываться из таких заварушек.

Ситуация была крайне паршивой. Кто захочет оказаться на земле, когда у тебя руки и ноги постоянно ведут тесную борьбу за власть, дрыгаются без корпуса и помощи других конечностей. В конечном счёте, Хадами удалось вырваться из паутины коварной божьей коровки, лишь порвав трос йо-йо своим пером.

“Хорошо” – На Хаями накатило облегчение, ведь йо-йо ЛедиБаг она периодически боялась, так как считала коварным оружием притворщика, выжидающего момент. Продолжалась её эйфория недолго, Соня откинула Хаями ударом ноги и мигом встала в стойку.

И снова запели теневые оркестры, на мокром асфальте и снова Соня не смогла противостоять Хаями в рукопашном бою. Павлин решила отплатить ей той же монетой и проведя ряд грамотных атак, завладела запястьями Леди.

Она мечтала об этом всю свою жизнь. С врагами именно так и поступают. – “Их следует унизить и убить. Если не можешь найти в себе силы оставаться непобеждённой, ты теряешь какие-либо амбиции в войне. Такие закуски я предпочитаю есть не задумываясь.”

Они встретились глазами, их контакт был, как насильная нужда или потребность в воздухе. Пока не случилось то, чего Хаями ожидала, но в последний момент потеряла внимание, что сыграло огромную роль в коварстве божьей коровки. Ей не следовало через чур увлекаться поединком, ведь настоящие задумки врага она так и не узнала.

Соня была насажена на длинный кинжал Хаями, которого та лишилась несколько минут назад. Её упорство мгновенно ослабло и Леди приклеилась к Хадами, как скотч, опустив голову на грудь и свесив руки.

Хаями стояла не поверив своим глазам, с отсутствующим воздухом в груди захрипела, отшатнувшись назад, отпихивая тело Самосудовой в сторону и отступая на два шага назад. Потом она присела на колени и невольно оскалилась, видя перед собой Соню... .

“У меня в глазах двоится?” – Хаями не нашла и повода посмеяться. В груди острой болью зудила рана. В основном кинжал не достал до её полностью потому, что само тело Самосудовой стало преградой. Но для чего? – “Клон. Заменяющий двойник. Она создала двойника и выждала момент, когда я расслаблюсь”. – Магические двойники отличались от клонов большой выносливостью и всеми характеристиками оригиналов, они были сильнее. Правда долго они не живут, о чём и говорила розовая пыль на месте, где секунду назад лежал труп Самосудовой. Настоящая же Соня стояла в нескольких метрах от Хаями со своим обычным, хмурым выражением лица.