Текст книги "История Бражника (СИ)"

Автор книги: PNTZ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

«Если ты даже не пытаешься получить то, чего хочешь, то ты никто. Если ты не борешься за своё будущее, то ты проживаешь пустую жизнь». – Это стало его краеугольным камнем, которому он без сомнения верил.

Ржавые, медного отблеска бочки в которых жгли всё, что горит, дарили бездомным людям тепло и малый уют. Чернокожие жители смеялись в своём особом окружении пускали дымящийся косяк по кругу и обмениваясь парой пошлых шуток, делая пару затяжек. Там, на улицах Парижа если не работаешь, то остаёшься без поддержки и пропитания, которое, мягко говоря, не ахти. Со стороны казалось, что проживая в бедности они счастливы. Но совершенно другое, когда попрошайничаешь на площади Парижа, возле Лувра. На тебя смотрят так, будто ты не достоин жить здесь, будто ты никто и звать тебя никак. К тебе будут относиться с отвращением, пренебрежением, будто рассматривают дохлую кошку. Эти взгляды ненавидел маленький мальчик, по возрасту не уступая Саше. Эти взгляды… , так отвратительны, что он хотел их смерти. Белобрысый мальчик ерзал взглядом по сломанным, деревянным ящикам, в поисках добычи. Его глаза были настойчиво сконцентрированы на поиске чего-нибудь полезного и он не сразу понял, как в его руках оказался DVD проигрыватель.

– Вот, возьми пока. А я сбегаю за тот угол, посмотрю чего там есть. – С добрым, но уставшим лицом напрягся его друг и увидев мягкий кивок исчез в темноте. Сегодня он не нашёл чего-то полезного, но был рад, что оказался нужным кому-то.

Его расслабившийся взор вдруг заметил в глубине деревянного ящика что-то алое. Аккуратно уложив технику, мальчик с заботой начал оттаскивать ненужный хлам в сторону. Он лицезрел красивую находку, которая как оказалось являлось старым шарфом. Красные, горизонтальные полоски так красиво дополняли белую ткань, что мальчик заворожившись не сразу увидел, что в конце она потеряла кусок волшебного материала. Он слегка огорчился, но был рад тому, что нашёл, ведь может он внесёт свою лепту в общий коллектив. Ему всё сильнее и сильнее хотелось оставить такую красоту себе, но зачем она ему. И зачем она другим? Наверное он находил в ней что-то магическое, подобно произведению искусства.

– Как думаешь это пригодится? Я нашёл шарф! – Накинулся мальчик на своего собрата, как только тот вернулся.

– Ну… . – Слегка помялся бродяга. – Хер его знает. Валяй. Габи ты уже помогаешь мне таскать это всё под мост. Не кипишуй, моя работа – искать, твоя – таскать. Погнали! – Габи поднял пару треснувших брёвен вместе с DVD проигрывателем, подстраховывая «товар» рукой ниже. Честно говоря его вообще не волновало зачем ему понадобилась эта сломанная техника, но главное помогать, ведь так?

– А ты Габи так и пытаешься что-то полезное найти. Трудолюб, блин. Ладно, пригодится – Ответил один из старших, повертев в руке находку и снова отправляя двух ищеек на поиски. – Между третьим и вторым двором есть чёрный вход в пекарню. Мой старый друг Буланжерикс вам поможет.

А в чём ещё он может помочь этим ребятам? Только отдать покусанные круассаны, да засохший хлеб. Иногда даже им перепадало вкусной выпечки. Добрый пекарь Дюпен всегда помогает чем может, только если его помощь не грозит закрытием столь популярного заведения. Особенно, когда тот видел малыша Габи.

Виляя онемевшими и бессильными руками мальчик плелся следом за своим другом. Хотелось сесть на скамейку и дать отдых своим мышцам. Сегодня они «работают» с самого утра и не находилось даже лишней минутки на то, чтобы перевести дух и тут же их посылают в новое место. Хотя Габи предвкушал, что будет вечером. Это его любимое времяпровождение, когда можно рухнуть на старый, сломанный диван, который видал лучшие годы. Посидеть возле горького и шумного костра вместе с друзьями, послушать байки, мечты, которые они поделили пополам со всеми, о том, что когда-нибудь они уйдут путешествовать в другие страны. Вот они вырастут, станут совершеннолетними и умчатся прочь из этого города. Пешком. Вместе уйдут через леса и будут останавливаться на фермах и хостелах. Будут также работать за еду и постель. Но это только в будущем.

Мальчишки хохотали над шутками, которые они придумывали на ходу, импровизировали и строили смешные голоса. Оборачивались на случайных прохожих разделяя общую ненависть. Но когда люди проходили прочь, все забывали про них, как про страшный сон. Этого вечера Габи ждал со всей страстью.

– А может догоним этих гандонов и засунем в бочку с огнём? – Оживился один из подростков, откусывая кусок пирога, которым угостил их старый пекарь. Взгляд у него был суровый, впрочем как и всегда. Флегчер много повидал за свои малые годы существования в этом грязном мире. Этот пацан сбегал из детдома аж три раза и всегда хвастался этим, провожая каждое своё предложение матом или руганью.

– Слышите? – – Навострил ухо другой мальчишка, отнимая у Флегчера выпечку и затыкая всех поднятым вверх указательным пальцем.

– Чё?

– Убежали. Походу услышали. – Весело оскалился шутник номер два, подхватывая хохот остальных.

– Цх, я вчера сон видеть. Жут какае те. – По ту сторону костра раздался ещё один знакомый голос, сидящего в кругу друга. В источник голоса кинули полиэтиленовый пакет с покусанным пирогом. Мальчик выделялся из всех смуглой кожей и кавказскими корнями. Как только Габи слышал его речь, то с любопытством впитывал каждое слово. – Гарара мне снится. Сниться мне, что он напиться вином и разнести здесь всё. – В отличии от всех, у Гана был мужской и хриплый голос. Он старался медленно и правильно выговаривать некоторые слова, но увлекаясь рассказом забывал обо всём. – Просыпаюсь. Вижю Гарара ящик пинать, а те меня и разбудить. Поворачиваться этот гаденишь и улыбается. Глаз закрыты, сам спит, рука тянет ко мне. Подумал: обняться хочет. Ну я ему в глаз и дать, а он спит гаденишь, спит. – Новая волна смеха прокатилась вокруг костра. Сам Гарара тенористо отнекивается и показывает фак.

– А я то думаю почему у меня фонарь под глазом с самого Утра. Вроде нигде не ударялся. – удивляется предмет насмешек и ловит кусок пирога от Гана. – Я вчера к Анне бегал. Улётная девчонка. Да шибко умная какая. Тремя словами меня заткнула! – Усмехается рассказчик.

– И чё за слова? – Послышалось за костром.

– «Я тебя люблю». – – С довольной ухмылкой пропел Гаара, перекидывая еду к следующему рассказчику.

– Утрись, на что ты надеешься, отдай её мне! – улица заполнилась разливным хихиканьем, отражаясь от серых стен каменных джунглей.

С утра появилась новая проблема. Какая-то мразь, (как выругался Флегчер) сбросил им под заброшенный мост поддоны с мокрыми коробками. Утро началось с головной боли. Отменный раздался грохот, так, что все мигом подскочили на своих местах, правда некоторые до сих пор сладко спали и не желали вмешиваться в дела пробудившихся. Пришлось оттаскивать сломанный хлам обратно на дорогу, приклеив обратно наклейку со знаком фирмы, что была рядом. Это теперь не их забота. «Давайте пацаны, тянем» – Кричал один из тех, кто тянул верёвки впереди. «Цх» – кряхтел Ган сзади в сопровождении отборному мату со стороны Флегчера. Мусор смогли оттолкать обратно к дороге. «Пуст тэперь сами разбираться с этай ерунде» – Кинул на последок Ган.

Гарара снова ушёл в глубь небольшой свалки, забытой в заброшенном проёме двора, оставив Габи искать что-нибудь у входа. Белобрысый мальчик снова решился найти вещь, которая стоила внимания взрослых. Ничего.

– Эй, свалил! – Хриплый и ещё не окрепший детский голос застал врасплох рыжеволосого ученика. – Не мешайся, чего встал здесь? – Хотя, почему детский? Этот паренёк был его ровесником, нечему удивляться.

– Я и не мешаю. – Спокойно ответил тот.

– Мешаешь! Уходи! – Буркнул недовольный своим положением Габи.

– Чего огрызаться то? – – Вспыхнул Дэни, осматривая собеседника с ног до головы.

Агрест начал копаться и отбрасывать чёрные полиэтиленовые мешки с опилками себе за спину. Последние слова рыжеволосого он пропустил мимо ушей. Его отвлекали лишние глаза, которые понимали, почему он здесь, шуршит мусорными пакетами и кричит на всех.

– Не пялься на меня, иди дальше. – Раздражённо сказал мальчик, не поднимая головы. – – Медные, кучерявые волосы встали дыбом и Кост младший не выдержал, сказал:

– Не надо вымещать свою злость на меня! Не думай, что я какой-то неженка, в глаз могу дать! – Освирепел ученик Коста. Он ни раз слышал подобное обращение к себе, когда искал людей среди таких ищеек. Но он никогда не позволял другим так с собой разговаривать. Белобрысый мальчишка подскочил на месте.

– Да ну? – В тёмно-голубых глазах сверкнул огонь. – Что, я не достоин с тобой говорить? – Вспыльчиво затараторил Габриэль, подбираясь ближе к недругу. Они были почти одного роста. Габриэль с рождения был высок, а тело оставляло желать лучшего. Серая рубашка свисала с худощавых рук и складками утопали чёрные брюки на ногах. Саша остолбенел и начал внимательно вглядываться в глаза бродяги.

«Он такой… злой на весь мир. Это отображается в его глазах. Однако есть в них что-то ещё… . Что же ты видишь этими глазами, пацан? Сколько я смотрел, а ты единственный у кого я вижу растущий стержень. Наверное ты много повидал. »

Дэни наблюдал как его ровесник двигает губами и руками, что в такт попадали под его слова, но их он пропускал мимо ушей и только одна фраза выбила его из колеи, заставляя вспоминать ссоры с родителями: «Когда-нибудь я стану самым нужным человеком в мире. Лучше быть нужным чем свободным! «. Он так заразительно выхватил свою мечту из души и сунул ему перед носом, что ему самому захотелось пристегнуть паршивца, сказать тоже самое. Он имел такую же цель, что и у него.

«В детстве я страшился, что исчезну или стану невидимым. Когда родители приходили домой, то не замечали меня. Кроме них никого в доме не было. Он был пуст. Что же это за родители, которым плевать на своего сына? Они оправдывались, что зарабатывают на жизнь, чтобы я ни в чём не нуждался. Но кому нужен ребёнок, если не своей семье. Никому. Я никому не был нужен. Тогда я поклялся и на кричал на них: «Я докажу, что я нужен вам! И не только вам! Я буду нужен всем! Тогда посмотрим, как вы будете ко мне относится! Я не невидимка!

Но они меня не услышали. Нет. В ту ночь я по настоящему исчез для них. Я сбежал.

Чёрт. – дурацкая улыбка натянулась на его лице. – Не думаю что захочу делить звание самого нужного человека в мире с ним. Стоит сделать лицо попроще, он не на шутку разозлился. Наверное подумал, что я насмехаюсь над ним. »

Блондин уже собрался замахнуться, но Дэниел выплюнул своё слово:

– Ты не прав! – Будто желая бросить того в ступор ответил Дэни, убирая его чумазую руку от своей толстовки. С невозмутимым лицом Кост младший выловил жирную, чёрную грязь с плеча и поднял ближе к лицу, потирая пальцы друг о друга. – Послушай, пацан, если у тебя с самого начала не задалась жизнь – это не значит, что обвинять в этом нужно других. – Габи стиснул зубы – Раз уже на то пошло, то мы все равны и каждый второй мог оказаться на твоём месте. – светлые брови блондина расслабились и мальчик отстранился. На этот раз Дэни сомкнул дистанцию. – Ты сказал, что у тебя есть мечта, так рвись к ней! Хватит кидаться на тех, кому повезло больше! – Про себя Саша подметил, что легче сказать, чем сделать и что его слова сейчас через чур пафосные. – Я хорошо знаю, что уличные пацаны вроде тебя всегда во всём обвиняют других людей, у которых есть дом и еда. Но разве это что-то тебе даст? – Габриэль пришёл в замешательство. Он был уверен, что сейчас начнётся драка и он сможет накидать ему люлей, но никак, что его противник начнёт разговор о морали.

– Да что такому как ты известно о мечте? Что ты можешь знать об этом? – Процедил сквозь зубы Агрест и поддался вперёд, доказывая, что не боится его. Широкие руки рыжеволосого мальчишки вцепились в потрёпанную, изгаженную помётом голубей рубаху. Лицо Дэни нагрелось до пухлой красноты.

– Да потому, что я хочу того же, чего и ты! – Не выдержав крикнул он. Габи осёкся и уставился на обидчика. – Ты думаешь ты один такой?! – Блондин не смог собрать свои мысли в кучу, обмяк и едва сохранял свою бдительность. – Хочешь стать нужным всем, тогда сделай хоть что-нибудь для того, чтобы твоя мечта сбылась!

Наступила минутная тишина. Выдавить хотя бы одно слово казалось невозможно.

– Цх. – Послышалось фырканье за спиной.

– Слышь ублюдок! Ты нарываешься? – Ворот толстовки с силой потянуло в сторону и Кост младший упёрся в стенку. За грудки его взял Ган, оскалился, обнажив жёлтые зубы, придавливая плотней к кирпичной стене. Флегчер стоял чуть позади окидывая Сашу пренебрежительным взглядом.

– Че, патеряться гаденишь?! – Левый, чуть окрашенный в алый цвет глаз уставился на неприятеля, поблёскивая жутким бельмом.

Габи до сих пор смотрел на рыжеволосого. Казалось ему, он сказал какую-то истину, исповедь. Почему ему хочется верить в его слова? Он мигом забыл про рамки, которые отделяли их на социальном уровне, будто Саша только что родился из его потайных мыслей. Он сказал то, что Габриэль не в силах был осознать и принять. В голове остывала каша, а его друзья продолжали задавать провокационные вопросы незнакомцу.

– Нет причин для агрессии, когда мальчишки просто говорили по душам. – На смуглую кожу опустилась широкая ладонь. Ган окинул второго незнакомца диким взглядом, стиснув клыки и молниеносно переводил глаза от потрёпанных, дырявых бежевых ботинок к чёрной бороде Дэниела Коста.

– Всё в порядке. – Замявшись пробормотал подтверждение Габи, но его друзья смогли разобрать его слова.

– Мы просто общались. – Южанин раздражительно фыркнул: «Цх», отдирая пальцы от приятной на ощупь ткани. Морщинистое лицо мужчины улыбнулась черноволосому мальчику.

– Вы не местные, дась? – – Засунув руки в карманы Флегчер запел. – Держите своего заводилу по дальше, усек? – – В глубине подворотни промелькнул серо-зелёный силуэт Гарары бежавшего на них. Находка нашла своего героя, ведь повседневный, тёмно-зелёный пиджак бродяги был запачкан пуще обычного. Это говорило о том, что ищейка нашёл что-то ценное. А Дэниел Кост в очередной раз убедился, что его ученик ещё очень наивен и пафоса ему не занимать. И всё же Саша был готов.

«– Ну хорошо, беги, навести свою подружку, ты и так много сегодня поработал» – Вертелись последние слова Гарары и Габи со вздохом утопал в блестящую, фиолетовую стенку балкона. Может не стоило убегать так рано? Но Габриэль пообещал, что сегодня он придёт пораньше и проведёт день с другом.

«Подружка? Она просто друг. » – Мысленно возмущался Агрест.

– Ну как сегодняшний день? – С улыбкой спросила подходящая к нему блондинка. – Что нового?

– Да ничего. Встретил одного человека. Повздорили. – Запыхтел блондин подпирая голову руками в невозмутимом жесте.

– Габи, едрить тебя, сядь на раскладушку! – Напучилась девочка и откинула золотистый волосы, которые доходили ей до лопаток за спину. – Разве тебе удобно вот так?

– Удобно. – Оскалился мальчик и убрал руки из-под головы, нагнувшись вперёд, горбясь. – Лучше рассказывай, Одри, как у тебя дела, чего нового? – Собеседница зажала тонкий подбородок и нахмурила брови думая над словами мальчика.

– Папа, наконец закончил новую коллекцию одежды. Поэтому и уехал с матерью в Нью-Йорк. – Хихикнула Одри и хитро покосилась на друга. – Если бы не его ум, ты бы здесь не сидел. – Подняла подбородок, наигранно закрывая глаза в превосходстве.

– Хах, наверное так и есть. – В ответ улыбнулся в облегчении Габриэль. – Как же плохо, что мы видимся так мало. Поэтому ты потребовала, чтобы я сегодня был с тобой? – Ожидая свой ответ по детски посмотрел Агрест.

– Дурак. – Снова надулась девочка на друга. – Ты же хотел быть нужным? Радуйся! Да и потом мне скучно! – Одри отпила сок из зелёной коробочки и продолжила. – Кроме этого нудного дворецкого тут никого нет.

– Представляю, что это за напасть. – – Вздохнул Габи в сочувствующем тоне.

День мигом сменился вечерней непроглядной темнотой. Воздух восстал волшебной струёй, что обволакивала с ног до головы. Он не был холодным и в то же время чувствовался каждой клеточкой тела. Опять этот магический ветерок. Пришло время расходиться, хотя никому эта идея не была по душе. В глубине особняка послышался серый и бездушный голос дворецкого. Он отчеканил выученную наизусть фразу, в которой фигурировали слова: «Пора спать». А Габи попрощался с Одри и начал спускаться с широкого, каменного балкона, предвкушая жаркий вкус костра и подколки от друзей, которые обязательно спросят: «Ну как у тебя там, сердцеед?»

Пустые улицы города, тихая атмосфера наглухо закрытых во тьме домов и лишь желтоватые уличные фонари освещали прямой путь до заброшенного моста. Габриэль любил это время суток, ходить по пустым улочкам и дорогам, наслаждаясь красотой вечернего города, поэтому он не спеша шагал по идеально ровной дорожке из каменных плит. Ни единой лазейки, ни трещины. Нету даже грязи, что поражало до дрожи в поджилках и слепого вдохновения. Чудеса архитектуры, идеальные дома и бордюры которые сливались в единое целое. Казалось даже, что это игрушечная модель Парижа, в которую его засунули. Однако Габриэль никогда не видел такие игрушки наяву, было только предчувствие.

«Да, потому, что я хочу того же, чего и ты! » – В голове случайно всплыла картина дневной ругани. Агрест смутился и задумался над его словами. Что же он имел ввиду? Габи прислушался к самым тихим голосам, которые он мог только слышать. Разум воспроизвёл услышанное:

– Цх, шаги слышу. Кто та там? – Агрест улыбнулся.

«Услышали? Ха-ха. Может это в моей голове? Нет, не в голове.»

Стены в повседневной привычке желтели под сгустками одного уличного фонаря, который без помощи Гарары не заработал бы. Огонь цокал и подобно змее заползал на лица, пропитывая глаза дымком и горячим воздухом. Габриэль робко перешагнул деревянное бревно, которое служило стулом, осторожно оглядываясь по сторонам. Было подозрительно тихо и пусто. Перевёрнутая бочка скатывалась то влево, то вправо, принимая новый порыв нежданно разгневанного ветра. Озорники даже не удосужилась поднять её. Дальше, за диваном полыхал огромный костёр, которого не было до этого. Зачем делать такой высокий костёр? Обычно старшие по немногу подкидывают брёвна, припасая парочку на утро, но сейчас они как будто закинули туда всё дерево имеющееся здесь.

Никого не было. Куда все делись?

Высокий исполин огня косился в бок, взрываясь едким запахом жареной плоти и волос. Воняло ладаном и горькими нотками ткани. Не брёвна кинули в огонь, не только. Тела. Костёр подпитывали хаотично набросанные друг на друга людские тела. Они застыли в немом ужасе. Намокшие, треснувшие стулья перевернуты, а между ними кровавая лужа, распластался красно-белый шарф, покрытый тёмными ошмётками грязи и одинокой капелькой крови на сухой стороне.

Бледные, онемевшие кисти, немощно упали вниз, цепляясь тощими пальцами за края набухавшей ткани и бережно поднимая щёлковую вещь к груди, прижимая, будто пытаясь протолкнуть в самое сердце.

А где-то в далеке с окаменевшим лицом, на самом краю небоскрёба сидит Дэниел Кост. Сам мрачный, задумчивый, в очередной раз наблюдает одну и ту же картину. Сколько же он убил, сколько крал детей? Он не вёл счёта, он знал, что нет смысла вести его. И сейчас, наверное он в последний раз идёт на поводу у совета. Мальчик наконец вернулся к мосту. Тайный приют позаботится о нём.

«– Я покидаю этот жестокий мир. Поиски ребёнка закончились. Тайный приют позаботился о детях, свидетели устранены. Мне больше нельзя здесь оставаться, да и незачем. Меня ждёт долгожданный покой. – Невозмутимо выдохнул Кост, проговаривая каждое слово подобно бездушной машине.

– Постой! А как же я? Что со мной? Ты обещал мне! – Воскликнул Саша и хмуро уставился на учителя.

– С завтрашнего дня ты отправляешь я в главный корпус. Ты станешь учиться обращаться с новыми силами. Но чтобы у тебя не было лишний проблем, о нашей с тобой связи следует позабыть и тебе и мне. Придётся хранить молчание.

– И что теперь, ты отходишь от дел? – Вытирая чуть влажные глаза, спросил мальчик, который уже знал ответ на свой вопрос.

– Да. »

====== Глава 23. Паутина прошлого. Часть 2. ======

«Ты хочешь быть нужным? » – Навязчиво спрашивал голос в непроглядной, пьяной темноте. В тот роковой вечер он прозвучал последним и цепочка событий берёт новый курс. «Так, что теперь, часы обнуляются. Ты начнёшь новую жизнь, в которой достигнешь своей цели. » – Решительно крикнул внутренний голос Габриэля Агреста.

Париж скрылся за горизонтом и новым домом для Габи стал главный корпус ордена хранителей. Мальчик не понимал где находится, не представлял, что за люди его выкрали и даже не подозревал, где сейчас его друзья, но он точно знал, что ему дадут возможность воплотить свою мечту в жизнь. Как-будто этого исполинского, дьявольского огня и не было и тех трупов, которые сжирали языки пламени. Неужели он так быстро отпустил их? Слова Саши так сильно повлияли на него? Он оступился, предал и простил. Или даже совершил самый непростительный грех: «Стал хранителем». Почему он их простил? Они даже представить не могли, что натворили. Камень бабочки входил в список запрещённых талисманов, но именно он был козырем в рукаве игрока. Следующий вопрос. Кто же этот игрок? Какую цель он преследовал?

– Где я? – – Замучено проскользнул детский голос в голых, мрачных стенах. Ответа не последовало. Незнакомцы лишь приносили еду и уходили, сменяя друг друга каждый раз светя своими заносчивыми лицами в масках. Почему то он совсем не переживал о то, что будет дальше.

Прошла неделя. Наконец комнату начал навещать низкорослый мужчина с цепким, озабоченным взглядом. Узкие глаза пристально нащупывали момент и задорно хохотал, гладко выбритый, подбородок мастера, как только слышал смышлёные фразочки пленника:

«Когда-нибудь я стану нужным» – Как глупо, – думал мужчина.

О нём блондин не знал ровным счётом ничего, но аура гостя настойчиво внушала доверие и спокойствие.

– Нас называют хранителями. – Торжественно оповестил Фу, поднимая взгляд на деревянные перекладины потолка. Мы существуем более пяти тысяч лет.

Мастер Фу поведал о хранителях, рассказал, что мир оберегает своевольная магия, что пришла к ним много лет назад. Габи навострил уши и внимательно впитывал каждое слово, сказанное мастером. А что если это шанс? Шанс стать ближе к своей цели. Хранители, которые следят за порядком в целом мире. Понятие «герой» для Агреста находилось в узком, но достаточно высоком статусе так, как малец ни раз разглядывал плакаты супер героев из клишированных мультфильмов. Лишь они были собирательским образом хранителя в целом.

На вопрос: «Почему ты хочешь быть нужным» Габриэль столбенел, краснел и расторопно шептал:

– Я хочу, чтобы меня любили. Хочу, чтобы люди опомнились и перестали видеть во мне ненужную вещь. Я хочу… чтобы все благодарили меня за то, что я сделаю для них. Они будут у меня в долгу! – Топкое, тягучее хихиканье создавало дрожь и панику в глубине мокрой и липкой пучины детского сердца. «Наивный паренёк» – Сиганула мыслишка прорезая сосут мастера Фу и жидкое уважение смочила всё внутри, от лёгких и заканчивая шершавой кожей.

Он не знал своих родителей и уж точно не ведал, что такое любовь. Да ну. Да что в таком мальчугане может быть. Разве что стержень? Растущий, непредсказуемый и неподкупный стержень. Любовь? Да что же он может знать о любви. О Габриэле Агресте знали всё. Он не знал свою родню. Так какие понятия о любви могут быть в нём заложены? Никто не знал.

Прошёл месяц, а мальчика так и держали в отдельной, недоступной комнате. В полной тьме. Габи даже привык к ней, заверяя своих воображаемых друзей в том, что он ещё покажет всем. Он ещё напомнит кто такой Габриэль Агрест! Его разговор прервал мастер Ван Фу, впуская в комнату неизвестных ему людей, которые взяли у него кровь. Габи снова остолбенел заприметив у одного из низ блестящую, маленькую иглу.

Его держали в этой комнате как зверя, как прокажённого. Не выпускали даже в праздники, когда все студенты сверкали и просили больше, чем нужно. Габи был бы рад увидеть хоть что-то. Он оставался один, захлёбываясь в чтении книг, которые приносил ему мастер Фу. Гарара как-то научил его читать, когда тот нашёл потрёпанную книгу и пожелал узнать о ней.

Он был не больше, чем оружие для совета и подрастающим козырем, которого следовало держать в рукаве.

Вскоре наступил праздник, который подарил одно исключение Агресту.

– День хранителей. Этот праздник принадлежит только нам. И знают о нём только те, кто живёт в этом корпусе. Сегодня твоё время пришло. – Улыбнулся Ван Фу и открыл металлическую дверь, пропуская дорожку ясного, жёлтого света. Свет тут же рассёк лицо и морщины с болью заиграли на коже. Габи зажмурился, прятал глаза в ладонях, которые тыльной стороной прижимались к ним. – Идём.

О чудо, на Агреста буквально пролился свет и он ступал по шёлковым коврам, как самый начитанный и умный среди всех своих сверстников. Ему всё равно умный он или нет, он хотел свободы. Он увидел корпус в первые, взгляд метался от одного к другому. Столько нового перед ним появилось. Толпы людей. И кроме взрослых, Габи зацепился за тот факт, что он не один такой. Ровесники. Есть ли среди них Ган или Гарара. А Флегчер? Кроме Фу и тех мрачных доставщиков еды он не видел больше никого. Его окружали уважаемые мастера, молодые и пожилые старцы в накидках разнообразных цветов. Их так много. Дух захватывал при виде гигантских стен и колонн, которые уносились вверх, чуть ли не в самые небеса. Огромный зал, куча дверей. Мимо пронеслась группа подростков с диким и не сдержанный смехом.

– А кто это? – Встрепенулась, будто после бури увидав новый смерч, охнула Эмили, заметив в дальнем коридоре белобрысого, хмурого мальчугана. Он подозрительно разглядывал прохожих, будто только что попал сюда. И ведь так оно и было. «Влюбилась?» – Послышалась насмешка сразу от двух подруг. В тот миг Хаями и Соня мысленно возвысив перемирие спелись как один нахальный гений двух порывистых ветров. Но в тот же день насмешки прекратились.

– Габи? – Оцепенела Одри и невольно подалась вперёд, но тут же столкнулась с чем-то твёрдым и мягким. Это был Купер, который одним своим взглядом пригвоздил девочку к полу. Контакт с ним запрещён.

Радужные, небесные окружности глазных яблок Эмили потеряли в памяти того важного мальчишку. Агреста снова заперли. Ему дали прогулку, но молодое, энергичное тело требовало ещё.

Западали и били вопросы: Кто он? Никто из жителей главного корпуса ни разу не видел этого новенького до этого незаурядного дня, когда ему решили открыть завесу тайны и просветить, где он находится. Неугомонные глазки сверлили ту загадочную, ржавую дверь и спрашивали уже прижившийся вопрос: Кто он? В особенности этим вопросом задавалась, известная всему корпусу, неугомонная компания.

«Он был лишь вещью. Предсказания и заветы предков утверждали, что камень бабочки должен иметь особого хозяина. Ему нельзя будет иметь семью или друзей. Ему предначертано остаться одному. Даже тот же мастер Фу был не более, чем учителем и гидом в магический мир. Всем вокруг было запрещено даже говорить с ним. Лишь так можно избежать предсказания, оставленном Рамсесом вторым. Однако по крупицам это пророчество начало забываться и разлетаться в щепки. Были те кто придерживался старых правил и помнил. И были те, кто принимал новый взгляд на всё. Орден переносил конфликты среди мастером и всё же было решено оставить камень бабочки в старой узде. Эта мощная сила не должна была достаться в чужие руки. Мастер Андрей, хранитель камня медведя, всегда это понимал и поскольку пользовался в совете особой репутацией все прислушались к нему.»

Габи изолировали от всех. Комната теперь его дом, а лучшие друзья – учебники и свитки, которые ему было необходимо изучить. Иногда к нему приходил мастер Фу.

«Неужели это то самое дитя из пророчества.» – Разум грыз догадки и рассматривал самые возможные варианты.

– Фу. – Позвал его мальчик, не отрывая взгляда от строчки иероглифов. – Если я прочту все эти книги, выучу каждый свиток, я смогу выйти отсюда? – Мужчина нахмурился. Что ему можно было сказать. Пророчество должно остаться в тайне, Габриэль не должен был знать о подробностях.

– Тебя ждёт великое будущее. Ты ещё успеешь заставить мир считаться с собой. – Уставшие, колючие глаза мастера закрылись. Не так должен мыслить хранитель талисмана бабочки, но что поделать, его слова не меняли свою позицию. – Ты ведь до сих пор грезишь мечтой стать… . – Ван Фу внезапно замолк. Он и сам не понимал, почему его так завораживает его взгляд. Из темноты на него смотрели тёмно-голубые глаза. Они сливались с тьмой и было видно лишь цвет и загадочный блеск передающий тонну впечатлений, которые оставались загадкой даже для самого Агреста. Он смотрел на него в упор, грубо и одновременно с уважением, хладнокровно и мягко, будто давал обещание, которое знает только он. Загадка. Ван Фу снова задался вопросом, который имел право быть только в его голове.

«Что в них? … . Этот блеск… . Что же ты видишь этими глазами? Габи.»

Что он видел? Он видел мир так, как никто другой. Мелочи были крупнее основы. Это был взгляд под другим углом. Гений. Неделю назад Габриэля принудили пройти тесты. Результат опережал их догадки. Мальчик оказался умнее своего возраста, уровень интеллекта далеко за двести. Совет насторожился. Агресту придётся сидеть комнате до совершеннолетия.

Конечно Габи догадался о том, что за тесты ему сунули. Куда больше он сражался с самим собой. В голове промчались картинки прошлого. Огромный огонь из человеческих тел. Ручка замерла и тут же упала на деревянный стол. Как можно так просто забыть, так просто принять? Он не понимал себя, свой разум и своё сердце. Душу терзали внутренние замечания, как будто изнутри пробивался настоящий Габриэль Агрест. Книги давали ему возможность отвлечься от ужаса, периодически всплывающего в голове. Он перематывал в подсознании всё произошедшее, как плёнку. Вот он ещё сидит возле костра с друзьями, слушает интонацию Гана, смех Гарары. Проскакивает даже матерные словечки Флегчера. Затем он… . Рыжеволосый парень его возраста, его слова никак не хотели забываться. Казалось, сказал он что-то пустяковое и что с этого? Но нет. Не пустяковое. Затем посиделки у Одри и возвращение к мосту. А следом пустота, заплывающая гуща тьмы и настойчивый вопрос:

– «Ты ведь хочешь быть нужным?»

«Как будто это сказал он» – В памяти снова вырисовывались черты Саши. Присутствовал настойчивое чувство, будто Габриэль знал его с самого детства. Как знал себя.