Текст книги "История Бражника (СИ)"

Автор книги: PNTZ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

– А вы знаете, что по статистике, каждый десятый дом может обвалиться из-за старого, негодного строения. – С заранее выпученными глазами играла свою роль Хадами. Решилась всё таки продолжить дискуссию Хаями и уже не удивилась, что сморозила очередную чепуху. – У меня есть очень годная система для похудения. – Радостно, словно обычный ребёнок, затараторила Японка, заметив, что цель снова делает неспешные шаги в сторону своего дома.

В общем всё закончилось довольно успешно, не считая того, что Хаями решилась на рискованный шаг и разбила часы Джонатану. Естественно он потащил её в отделение полиции, на то был расчёт. Мысленно она отсалютовала Самосудовой, у которой теперь времени хоть отбавляй. Ищи не хочу, как говорится. Она ещё и у полицейских поиграет на нервах, если уж на то пошло. Гулять, так гулять.

Реликвию команда шестнадцать нашла и наконец выкрала. Осталось дело за малым – организовать «Побег из Шоушенка». Изначально возник спор, Кост не хотел тратить время и поэтому сослался на её, уже высокое, звание «Коммандера», ибо у них и так много подвигов запланировано на день, мол сама справиться. Не то, чтобы Кост не хотел помочь другу, просто знал, что та всегда выбирается из своих передряг сухой и помощь ей абсолютно не нужна. Соня же сослалась на свои познания в переломах и черепно-мозговых травмах. Кост заткнулся. Устроив небольшой бунт, друзья сумели вытащить своего товарища из беды. Честно говоря, Хаями даже хотела остаться в отделении полиции. Она явно нашла себе новые игрушки для забавы и на протяжении тридцати минут заговаривала ментам зубы о том, что она родом из Парижа и её родителей убили столичные киллеры, а сама она имеет интимные отношения с королевой Англии. В общем бредятина полнейшая, но был один офицер, который с выпученными глазами верил в каждое её слово. Ух, потрудились на славу.

В главном корпусе над этой ситуацией смеялись все. Особо резво заливался Кост. Если не брать в расчёт Джонатан Зента, то денёк оказался самым насыщенным и смешным.

– Кстати народ. – Обратил на себя всё внимание Джинс. – Я слышал у нас дефицит, что вскоре нас начнут расселять по два человека на комнату. – Очень тревожно закончил парень

– От кого ты это услышал? – Проснулся Габи, остальные тоже хотели знать ответ на этот вопрос.

– Мастер Ван Фу сказал, что скорее всего так и будет.

– Ну и новости. – Удивлённо воскликнул Кост, заведя руки за голову. Его лицо скривилось в самодовольной, хитрой улыбке. – Интересно, а нам дадут возможность самим выбрать соседа по комнате. – Намекнув на Одри, Дэниел незаметно сблизился с блондинкой, что стояла рядом. Она в свою очередь окинула его с ног до головы говорящим взглядом: «Ты что, больной? И не надейся!»

– Не знаю дадут ли такую возможность, – Ларри задумчиво скрестил руки на груди. – но я сумел выведать только то, что моим соседом будет Соня.

Самосудова застыла на месте. Хаями выразительно просвистела. Одри и Эмили втихушку за спиной дали друг другу пять. Прозвучал еле слышимый шлепок, но Соня его услышала и сдержала лицо в апатичном режиме. Каждый мускул лица так и рвался зашевелиться в хаотичном направлении. Она опустила голову и делала вид, что ей по барабану. – Да, ладно я пошутил. С первым апреля! – Неуверенно опрокинул Джинс. Губы передёрнуло от собственной тупости. Теперь Ларри это понял, когда увидел, как Самосудова вздрогнула.

Со стороны остальных послышались ещё шлепки, которые на этот раз означали «рука-лицо». В основном это били те же затейницы – Одри и Эмили. Хаями тихо хохотала, отвернув лицо. Её смех подхватил Дэни, а Агрест оглядел друзей и выстроил физиономию: «Что тут вообще происходит?»

– Тупая шутка. – Скривилась Одри в неодобрительном жесте, Эмили кивнула в подтверждение.

– Согласен. – Нервно улыбаясь, почесал затылок Ларри. – Оплошал.

Соня продолжала стоять. Её лицо вновь стало красным, но уже не от смущения, а от злости. Все не на шутку заволновались, но следующее её действие спровоцировало падение челюсти. Соня внезапно схватила Ларри за грудки футболки и притянув к себе, подарила жадный поцелуй. В семнадцать лет Джинс уже был выше её на голову, поэтому ему пришлось лихо нагнуться. Так же резко, как и до этого, Соня отпустила и оттолкнула его на прежнее место. Лица на нём не было, ни одной эмоции, кроме шока и багрового цвета лица. Хаями одобрительно кивнула.

– С первым апреля. – Флегматично ответила на его шутку Соня.

– Дичь. – Только и смог сказать Дэни.

– Полная дичь. – пальнул следом Агрест.

– Как хорошо, что это первое апреля не такое, как в прошлый раз. – Вздохнула Одри. – Помните, как Кост пытался разыграть Хадами? – Дэниела передёрнуло.

– В тот день мы все скорбели. – До ужаса заразительно улыбнулся Габриэль.

– Не, не. Вспомните лучше как Кост убедил Соню, что мастер Купер ухаживает за библиотекарем Мисс Кэпран. Она целый день ходила за ним хвостиком, пытаясь найти доказательства. – Все тут же засмеялась. Соня и Ларри по большей части молчали в тряпочку, лишь иногда выдавливая смешок.

Очередной день подошёл к концу. Друзья вспомнили кучу историй с прошлого года, когда этот же праздник наставил всем рога. И позапрошлый год тоже не остался в стороне. Но день жестоко подошёл к концу и все друзья начали расходиться. Джинс мялся на ровном месте, как неуверенный первоклашка.

– Соня. – Решился действовать Ларри и остановил девушку, когда та уже собиралась уйти. Хранитель талисмана божьей коровки неуверенно повернулся к источнику. Парень тут же обнаружил ком, который не давал ему сказать и слова.

– Да? – Задрожал и её голос.

– Эм. – Он отвёл лицо чуть в сторону и покосился в пол в притворном, абсолютном равнодушие, будто ему по фиолетовому на всё и всех. – Соня. Может…, сходим завтра погулять. – Выдавливал он из себя слова, будто двигал тяжеленный контейнер. – Вдвоём. Эм, в библиотеку или… . Как тебе идея? – Соня последовала его примеру и тоже скосила глаза в бок.

– А, я не против. – Вкрадчиво ответила девушка. Ларри был готов биться об заклад, что боковым зрением увидел у неё улыбку. Так и было. Он был на седьмом небе от счастья.

Время прошло незаметно быстро. Прошёл ещё один год и отношения в компании стали набирать обороты. В то время, как Ларри с Соней уходили куда-то в глубь корпуса, Габи обнаружил в Эмили интересную собеседницу. Но дальше, чем на метр их отношения не ушли. Хранителю запрещено быть в отношениях – это Габриэль помнил ещё с начальных курсов. Однако он хорошо понимал, что ЛедиБаг и Дьявольский кот хорошо обошли этот закон и держат свои чувства в тайне от совета. Агрест не мог так рисковать и не хотел нарушать правила, но попробуй найди Габи одиноко стоящего в закоулках корпуса, чтобы он опять не болтал с Эмили о всякой ерунде. Они везде были вместе и Бражник уже начинал привыкать к её компании. Более того, так уютно и тепло он чувствовал себя разве что только у того костра, под старым, заброшенным, Парижским мостом. Воспоминания снова залили его душу свинцом. Но почему на этот раз он чувствовал себя гораздо легче? Почему на этот раз этот свинец лёгок как пёрышко? Она была рядом и дарила этот огонь, что грел его душу. Если бы его спросили: «Когда ты успел влюбиться?». Габи пожал плечами и ушёл бы снова доказывать Эмили первенство прикладных наук, в которых та, ровным счётом, ничего не понимает. Она стала такой родной. Эта девушка будто знала, когда ему становилось плохо. Он заняла его сердце, прижав к стенке всю его скорбь, гнев и вину. Эти эмоции ушли на второй план. Но может ли он любить её? То есть, имеет ли право? Он предаёт свою клятву ордену, свою мечту. Орден хранителей запрещает любить. Он стал рисковать своим положением и угроза потерять талисман стала ближе, чем он думал. Один и тот же вопрос: «Могу ли я?». Совет никогда не позволит им быть вместе, разве что только на заданиях. И Эмили и Габриэль понимали, что если и получится скрыть, то они будут всё время жить во лжи, будут врать всем и каждому. У Ордена всегда есть шпионы, лишние уши и глаза по всем точкам мира. Соблазн так велик.

“– Габи, как думаешь, а можем ли мы…

– Можем. – Уверенно отрезает парень.

– Ведь нам не позволят. Ты ведь понимаешь, что совет не позволит нам.

– А мне плевать на совет! – Тихим голосом ответил он аккуратно касаясь её губ.”

У него есть долг перед советом, он несёт великую ответственность за камень бабочки. Есть высокое звание, не последнее место в главном корпусе. Лишь один неверный шаг может породить трещину, которая сделает своё дело. Он не спал ночами, бессонница и все мысли как назло прикованы к ней. Она научила его любить и подарила новые чувства. Плевать ли ему на совет, которому он обязан и с которым он связан плотными цепями. Нет. В его душе всего лишь зародилась ложь. Он лгал самому себе и медленно тонул в этом болоте. Вся его будущая личная жизнь – ложь. Габи убеждал себя, что всё получится, что одно не помешает другому.

“– Всё получится Эмили! Всегда есть выход!”

Выбор между долгом и любовью. Он ходит по краю лезвия, обдумывает, взвешивает все решения. «За» и «Против». Он наконец находит силы спросить самого себя: «Чего ты хочешь сам, чего ты хочешь на самом деле?». Он выбирает ложь. Наконец он сделал твёрдое решение и пересёк черту невозврата. Он пытается жить одновременно и хранителем и обычным человеком, который любит Эмили. Он совмещает две несовместимые вещи и полностью погряз во лжи.

Габриэлю удаётся скрыться от надзора совета лишь на время, чтобы сыграть тихую, скромную свадьбу. Лишь они вдвоём, ни у кого не было родителей, которые могли бы их наставить на должный путь. Они связывают себя узами брака вопреки правилам и заветам хранителей. Габи решает, что для него важнее. Но мечта остаётся не забытой и он считает, что живёт обычной жизнью. Обручённые принимают ложь, что в мире теперь нету никого, кроме них. Теперь будет существовать только «Они».

====== Глава 25. Паутина прошлого. Часть 4. Вольная. ======

Время не обращает внимание на скучные дела людей и идёт своей тропой. Компания друзей взрослеет, становится старше и более ответственнее. Орден хранителей решает дать им возможность подышать свежего воздуха. Им выдали два года, пока на горизонте воцарилась тишина.

Соня отправляется в Россию, в Омск. Ларри же решает воплотить свою мечту и отправляется в Чикаго. Он ставит себе задачу избавиться от всей преступности за год. Второй год Самосудова и Джинс оставили себе. Эмили хочет навестить свою сестру в Нью-Йорке, а Габриэль уважая её решение думает отправиться в Париж, вернуться под мост, найти зацепку и просто вспомнить. Так же находится и спутник – Одри. Париж и её город тоже.

В ту ночь её бессовестно выкрали прямо из комнаты. Нагло решил её судьбу именно «Тайный приют». Дэниел, чуть ли не плакал, когда расставался с друзьями на целый год. Куда отправится он? Он уже знал ответ на этот вопрос.

«Навестить родителей в Нью-Джерси» – с замиранием сердца подумал тот. Одри наконец ответила на его чувства и они также договорились, что второй год они оставят себе.

“– Какой же ты, Дэни, шустрый. – Не без усмешки сказал Джинс. – Какое у тебя там проклятье? Обезьяна всегда ошибается?

– Это не помешает мне завести семью. Нахер совет. – Огрызнулся Кост, улыбаясь в ответ.

Наивность, глупость, позор – всё это присуще хранителю талисмана обезьяны. Он обречён наступать на одни и те же грабли. Его природный девиз: «Как земля его ещё держит?». Таков путь каждого, кто решится примерить этот чудесный камень.

– У тебя же есть уже мечта. Какого чёрта?

– Не бывает одной мечты. Всегда есть и другие Джинс. – Мгновенно нахмурился Кост. – В каком-то смысле, быть нужным всё равно, что завести большую семью. Правда это не совсем так, но я в это верю. – Весело оскалился Кост и тут же получил удар от маленького камешка, который запустил в него Ларри. Открыв глаза он увидел, как друг показывает пальцев в сторону, мол это не я, меня подставили. Дружный хохот и парни обхватив руками шеи, обнялись.”

Целый год Габриэль не будет видеть Эмили. Это тяжело – отпустить человека, который должен сделать свои дела. Агрест вспомнил, что всегда хотел полностью окунуться в моду, был даже университет такой. Но времени на него вряд ли будет. Хотя если он постарается и сможет всё выучить за год. Агрест ещё не знал, как развернётся его жизнь в Париже.

Соня заявила, что пробует в России недолго. Месяца три. Затем она отправится на поиски Хаями. Она пропала третьего апреля, но узнала об этом Самосудова только под конец практики, потому как была либо на задании, либо отсыпалась в своей комнате.

«– Где же ты Хаями?»

Хадами пропала на том задании при загадочных обстоятельствах. Вся её команда, за исключением наставника погибла. Наставника там и не было, миссию им дали, как испытание. Причём неизвестно от какой руки они приняли смерть.

«Если эти убийства как-то связанны с Хадами, я обязана найти её прежде, чем найдёт орден.»

О планах Софии знал только Ларри.

Габриэль Агрест наконец появился в Париже. На пороге аэропорта он застыл. Куда ему идти? Куда в первую очередь? Одри тянула его за собой, убеждая в том, что с дороги нужно отдохнуть и у неё дома они смогут остановиться. Одри сама не знала, смогут ли? Столько лет прошло, она не знает даже живы ли её родители, там же они живут сейчас? Наверное сразу уволили бедолагу дворецкого, который присматривал за ней в тот вечер.

Столько мыслей и столько вопросов. Разбегались глаза, а душа тянулась лишь в одно место.

Дом Леконтье тепло и доброжелательно отсалютовал двум хранителям, как будто они никуда и не пропадали, а просто вышли в магазин за сигаретами.

– Мне кажется, я всё таки должен сходить туда. – Тяжело вздохнув, выронил слова Габи. – Я лучше позже приду. – Агрест решил, что каждый из них по отдельности должен встретиться со своим прошлым. Он закинул рюкзак за спину и не спеша пошёл вдоль каменной стены особняка, на которую он когда-то залазил, когда приходил к Одри в гости. Одри не сказала ни слова, она просто проводила друга одиноким взглядом. Он был прав. Дом Леконтье – это только её испытание. Ему предстоит спуститься к самому страшному месту в его жизни.

Леконтье застыла в немом ожидании, не решаясь открыть дверь. А если ей не поверят? Как она докажет, что это она, та самая девчушка, что пропала девятнадцать лет назад. Ни слуху, ни духу. Кто поверит её слезам?

Так же стояла и Соня. Перед ней возвышался новый многоэтажный дом, на месте которого когда-то стоял её.

Так же и Ларри в нерешительности остановил свою руку с ключом в руке. Дом его родителей, которые давным давно погибли. Замок уже сменил новый хозяин этого частного дома.

И дом Саши тоже повис в пустоте. Он не знал живы ли его родители или нет, но ключ сохранился. Они как обычно кладут запасной под коврик.

Они знают, совет знает. С них взяли клятву. Они ни слова не выкинут про главный корпус, они скажут, что сбежали. А когда настанет время уйти обратно, они наврут, что их ждёт семья или работа. Скажут, что уходят путешествовать обратно. Кого они встретят, кого вспомнят из прошлой жизни?

Агрест уже стоял перед спуском, который вёл под старый, заброшенный мост. Всю дорогу он медленно тормозил и ускорялся, узнавал переулки и улочки в которых он когда лазил. А ноги всё намеревались остановиться и уйти обратно. Но он пришёл.

За девятнадцать лет мост приобрёл внушительные трещины и ещё больше зарос травой. Не удивительно, если его будут сносить или реставрировать.

«– Цх, шаги слышу. Кто та там? – Агрест улыбнулся.» – Воспоминания усилились. Опередив слёзы, он насухо и до красна растёр глаза.

Сможет ли он спуститься туда. Хватит ли у него сил? Стоит ли вообще ворошить старый сундук? Агрест долго стоял перед выбором, рассматривая серый оттенок дороги. Полоса жёлтого света, утреннего восхода начала греть затылок. Улицы постепенно оживлялись. Он долго думал и решил. Он всё таки делает шаг и идёт туда.

Старые стены, кустарники. В углу даже примостилась ржавая тележка из супермаркета с одним единственным колесом. Голосов не слышно. На что рассчитывал Агрест? Что они до сих пор там? За самым углом он остановился, забирая больше воздуха в лёгкие и делает шаг… .

Он видит тот же поддон, что они таскали. Его оттащили к стене, коробок не было, зато была наклейка одной известной фирмы. Тот самый ли это поддон? Он не знал. Фонарь, который когда-то настраивал Гарара разбит. Всё заросло травой, от которой не спаслась даже самая маленькая трещинка. Примерно на такую картину он и рассчитывал. Когда исчезли хозяева моста, сюда пришли другие бездомные. Это Агрест предугадал. Новенькая, Блестящая бочка снова нагрета до красна, огонь полыхает в ней. При виде огня сердце судорожно забилось в ужасе прошлой картинки, задрожали и ноги. Габи снова превратился в того маленького мальчишку, который пришёл сюда под вечер.

Все спали, кто на картонках, прикрыв себя газетой, кто на старом, до ужаса знакомом диване. Лишь паренёк, как патрульный сидел и от безделья пинал куст одуванчиков. Мрачным сумраком легла сюда пелена. Ничего уже не вернуть, не предотвратить. Этот мост останется пристанищем для многих бродяг. После того злополучного вечера это место заняли другие, те кто проходил мимо или решил наведаться в гости. У старого склона, который когда-то вёл к грязной реке застыла в немом ужасе ржавая, дырявая бочка с хранящимся внутри мусором. Агрест снова схватился за сердце. Он узнал эту рухлядь. Ностальгия била по голове импульсом, как наркотик, который ему хотелось принять спустя девятнадцать лет.

Габриэль прошёл к бродягам. Те даже глазом не повели. Все спали, лишь хмурый брюнет окинул его отчуждённым взглядом, когда тот поравнялся с ним.

– Чё те с#ка надо? – Габи невольно вздрогнул.

Довольно справедливое замечание. – Подумал Агрест про себя, вспоминая свою прошлую жизнь здесь.

– Я…, – Замялся блондин. – Когда то жил здесь. – Он взглянул на небо, где было густо приправлено облаками. Он смотрел на них так страстно и воодушевлённо, будто видел в них свою судьбу. Неподалёку мяукнула кошка. Что теперь ему делать? Вот он пришёл сюда и что теперь? Теперь нужно сложить два и два.

Судьба снова привела его сюда.

– Габи? – Выпучив глаза, встал перед ним парень, будто заграждал дорогу вперёд. – Габи, су#ин сын, ты ли это? – Обезумил парень. От хмурой физиономии Флегчера не осталось и следа. И сразу всё ушло из под ног и сразу остался только он и Флегчер в ослепительной пустоте.

– Ты…, – Не успел тот договорить, как Флегчер взял того в охапку и тесно, сильно прижал к себе. В нос ударил едкий запах протухших яиц.

– Забыл что-ли?! А#уеть, вот это встреча! Где ты был, б#ять? – Без злобы спросил тот, яростно дёргая Габи за воротник. “Матершинник” – засиял в мыслях Бражник.

Габи оттопырил челюсть и расширил глаза до космических размеров. Он узнал в нём Флегчера! Не может быть. – сразу пронёсся голос бешеного разума.

– Флегчер?! – Ополоумел Агрест и не веря собственным глазам начал пялиться на старого друга, на этот раз он сам взял его в охапку и даже не уступил в силе. Он здорово преобразился, стал мужественнее и более суровым, запутанная, грязная борода. Когда он только спустился к мосту, то приметил, что с этим пацаном ему связываться себе дороже. Тем не менее он шагнул к нему. – Не может быть! – Его трясли за плечи, обнимали и не жадничали дарить вонючий запах отбросов. Но ему было всё равно, он будто всё забыл на свете, забыл про главный корпус и ту ночь. Всё стало на второй план.

Радости не было предела. Друзья тут же затараторили, каждый говорил о своём, естественно хранитель не мог рассказать всего, но большую часть он поведал точно.

Спустя пару часов они уже были на набережной, бурно обсуждая всё, что накопилось за эти долгие годы.

– Не знаю как, но я, б#ять, сумел спастись в тот вечер. Дьявол! – Диалог переходил от одного момента к другому и всё равно, как проклятьем обречённые, оба вспоминали ту ужасную ночь, когда всех обитателей моста сожгли живьём. – Я единственный, кто чудом спасся, когда мне внезапно дали поручение сбегать в пекарню Дюпена. Судьбу остальных я не знаю. – Снова сделал шаг по перилам набережной, улавливая равновесие и держась из последних сил, Флегчер. После своих слов он грустно сморщился. На горизонте уходил закат и красные огни поджигали серые облака. Масштабный пожар небес. Будет дождь.

– Ты всё такой же. Материшься, как сапожник. – Тепло улыбнулся Агрест.

– Хах. А ты, с#ка, наоборот. Изменился. Выбился в люди? – Без какой-либо злобы парировал тот и вопросительно поднял бровь, ожидая ответа. Он снова одобрительно оглядел его с ног до головы и продолжил. – Одет, как турист, ёп. Прилизанный, умытый. Женился что-ли? Баба появилась?

– Хах. – Габриэль почесал затылок в смущении. – Можно и так сказать. Девушка, а не баба.

– Всё они бабы такие. Чё ты, б#ять, мнёшься, я ж свой! – Габриэль не любил мат, но терпел потому что сегодня с ним случилось чудо. – Флегчер не смущался ни своего вида, ни своей жизни, он просто был рад, что встретил Габи.

– Мат, перемат. Подозреваю, почему тебя никуда не хотят брать на работу.

– Ну, б#ять, почему же. Я уже скоро выйду на новую работу, нашёлся один человек, лошок тот ещё. – ворчал хриплым, язвительным голосом бродяга.

– Ну ты уж постарайся там не матюкаться. – Усмехнулся Агрест искренне радуясь за друга.

– Не обещаю, но постараюсь. – Недовольно сморщился Флегчер, почесав свою колючую бороду. Такая просьба для него почти невыполнима.

Они пробыли вместе весь день, до самого вечера. Пришло время расходиться, но не прощаться. Нет, ни в коем случае. У них ещё куча времени, чтобы вспомнить каждое мгновение их общего прошлого. Агрест решил как-нибудь даже заночевать под тем же мостом, развести костёр сидеть до утра. В Габриэле снова проснулся счастливый ребёнок. Он уже и забыл, что где-то там его ждала Леконтье, которая давным давно должна была перейти порог родного дома. Как она там? Агресту предстояло увидеть её слёзы радости или горя.

Они вернулись назад к заброшенном мосту и разошлись там же. Флегчер активно махал ему рукой в след, пока тот не скрылся за углом ближайшего дома. Опять эти идеальные черты улиц. Ностальгия даже не думала спадать, она крепко вцепилась в его разум.

Гул смешанных звуков улиц, там машины, здесь люди. Шлёпали туфли, голосили люди, разговаривая по телефону, раздался гром, перемешанный с криком.

Бражник остановился. Молния всколыхнула тёмные, тяжёлые облака, которые уже падали вниз на город. Мелкий дождь окропил серый пиджак Агреста. Люди ускорили шаг, не желая оказаться под ливнем.

Внезапно Габи тронулся с места и побежал прочь, забывая про дороги и людей вокруг него. Он мчался из всех сил в сторону моста. Чутьё и слух натренированные в главном корпусе помогали ему сканировать всю местность вокруг себя на далёкие километры. Интуиция ужаснула его. Проносились прочь дома и подворотни, переулки и перекрёстки. Стало жарко и мокро, Агрест на ходу снял пиджак и позволил тому отдаться силе ветра и лечь на дорогу. Ботинки расплескали очередную лужу.

«Пожалуйста, пусть я ошибаюсь, я должен ошибиться! Пожалуйста!»

Он пулей добежал до моста и за секунды нырнул под него. Он нашёл источник крика.

Губы в немом припадке выговорили имя друга. Гром и молнии сговорились и переплелись в общем вальсе небесного гнева. Дождь усилился, как наказание, которое было необходимо. Почему?

– Вставай сапожник, Флегчер твою мать! – Закричал блондин. Из виска Флегчера кровоточила маленькая рана, будто от жала пчелы. – Открой глаза. – Габи поднял его спину, придерживая обеими руками и уложил к себе на колени. Мокрые волосы лезли в глаза, развязанный галстук пропитался кровью. – Флегчер! – Ужас. Габриэль снова не поверил в ту реальность в которой он жил. Шок. Кто? Как? Вопросы и ответов на них увы не было, но не до них было сейчас. Агрест в ярости и бешенстве кричал и звал друга. Гроза, будто прочитав его смесь чувств снова прогремела в небе.

Его услышали бродяги, которые до этого не заметили смерть товарища. В из глазах появился мужчина, который орал на бедолагу Флегчера, который казался им ещё живым.

– Отвали от него!

– Слышь ты, ушёл от него.

– Отпусти Флегчура!

«Его зовут Флегчер, а не Флегчур.» – На автомате мысленно и бессознательно огрызнулся Агрест.

Мокрые ладони обхватили лицо бывшего друга, призывая того очнуться.

– Флегчер твою мать! Флегчер! – Голос уже был сломан, он озяб и стал писклявее. Он звал его нескончаемо и всё время надрывал голос, раздирая гортань. Во рту почувствовался вкус крови. Он выл подобно псу.

На Габриэля Агреста тут же посыпался град сильных ударов и пинков прибывших на подмогу Флегчеру. Хранитель был не в силах что-то им сказать или оправдаться, ему было всё равно на них. Он пытался вновь ухватиться за потрёпанную, окровавленную кожанку бывшего друга, который остался лежать на сыром асфальте, подобно куску мяса.

«Как же так? Как это произошло? Кто посмел?»

Он ровным счётом не знал, что ему делать.

«Чёрт. С того момента, когда я ступил в этот город я то и дело не знал, что мне делать. Я всё время не знаю, что мне делать!» – В глазах потемнело, пробежал оттенок красного.

Вот ему рассекли губу мощным ударом колена, а затем хорошо задели левое ухо. Оглушённый Габриэль теперь пытался отталкивать от себя бомжей. Новый удар кулаком заехал в скулу и лицо заболело от множества синяков. Он случайно прикусил язык и новая кровь смешались с каплями дождя, что стекали с его лица и лужа под ним окрасилась в алый цвет. Поясница, затем правое колено. Разорванные сапоги одного из нападавших упирались в его ребро, подбородок тянули назад, а руки взяли в плен и неуклюже пытались закрутить за спину. Беспомощный, схваченный он снова принимал удары по животу один за другим, пока боль не порезала его мозги. В следующий миг ему рассекли бровь. Вода, как слизь стала розового цвета и стекала реками вниз к густой грязи грунта.

Дождь перевалил в настоящий, неутихающий ливень. Гнев охватил Габриэля и затуманил сознание. Талисман активировался сам собой и Бражник взял себе первые попавшиеся силы. Одарил себя ужасными способностями и откинул всех дезертиров к стенкам. Старые враги Ордена хранителей – дезертиры, которые изменили правилам и подняли бунт. Зачем они напали на него?

«Они поджидали меня, а Флегчер был приманкой. Они давно запланировали атаку на меня.» – Бешенство, ярость, гнев. Агрест обезумел.

Бражник размашисто и яростно резал и рассекал плоть врагов, протыкал и отрубал конечности огромным магическим тесаком, будто шёл сквозь чащу пробивая себе путь через густую заросль. холодное оружие было продолжением его руки, а тело окружила каменная броня, об которую нападавшие разбивали кулаки. Крик и гортанные звуки в это время раздробили тишину. Струсившего противника, который подался в бегство он поразил на расстоянии острым клинком. Те, кто был поражён из последних сил хватали Бражника за ноги и пытался хоть что-то сделать. Габриэль вбил их лица в пол, размазал их конечности по всей территории, как дикий зверь, ревел подобно льву. Треск костей укрепился в памяти. Ему было мало и он направился к тем, кто остался лежать на мокром диване и картонках возле огня, наслаждаясь битвой. Кровь брызгала в его глаза и в губы, просачивалась на язык, чтобы он мог почувствовать запах плоти. Крики, нескончаемые крики. Схватка закончилась быстро.

Габриэль осел на пол, выполнив обратную трансформацию. Его лицо приятно охлаждал дождь, ливень хлестал по его белой рубашке, которая теперь приняла окрас белой в красную крапинку. Слёзы стекали по щекам и отскакивали от ударов дождя. Кровь на его руках. Впервые он кого-то убил. Болели рёбра и лицо, скручивался отбитый живот и затёкшие плечи.

«Флегчер» – Скривился он и снова завыл, как раненный волк.

Зачем? Устроили засаду в самом дорогом ему месте. Сволочи – Думал Агрест.

Он отлепил веки и осмотрелся. Всхлипывая и утирая влажное лицо он снова был шокирован. Вокруг него лежали трупы. Тела людей, но никак не врагов. Где дезертиры? Где талисманы, которыми минуту назад они пользовались. И тут до него дошло. Они даже не пользовались магией. Это обычные люди, бродяги, которые решили, что он убил их друга. Крик, жжение в горле, боль. Габриэль Агрест был шокирован снова. Гнев решил исход, затуманил ему взор и подстегнул на это. бледные, испачканные в крови лица новых обитателей моста. На их глазах сохранился ужас и страх от недавно увиденного. Он вырезал всех бездомных.

К горлу подкатил новый вой, рёв и крик. Было сложно сдержаться и если он сейчас откроет рот то снова заплачет. Вдыхая побольше воздуха, он старался держать себя в руках, но едва он отстранил зубы, челюсти невольно раскрылись.

Голос снова разрезал шум атакующего ливня вокруг особняка Леконтье. Не то воющая собака, не то человеческий гнев. Одри сидела дома и гадалка, кто это может быть.

В два часа ночи явился Агрест. Весь в крови с разорванной рубашкой волок рюкзак по земле.

То что случилось той ночью осталось лишь в его памяти. Той ночью, вместе с Флегчером и бездомными, умер и Габриэль Агрест. Он больше не представлял как будет жить дальше. Опять он не знает что делать. Тот Габи умер под мостом и там же, в ту же секунду родился новый. Он поклялся себе, что больше не допустит смерть любимых ему людей. Он пойдёт на всё, лишь бы спасти их. Даже если придётся уничтожить орден. Он не только станет самым нужным, но и изменит Париж до неузнаваемости.

Дэниела приняли, как человека, который подарил им жизнь. Родители Саши с порога кинулись ему на шею, а опешивший Кост даже не сообразил, что произошло. В голове повторялись их крики: «Саша, Сашенька, родной мой! Саша родненький! .»

Им многое пришлось обсудить. Куча извинений за прошлое и поцелуи матери. Кост пустил слезу, обнимая повисшую на его шее маму. Они вспомнили его, признали не успел он войти в квартиру. Замки не сменили, поэтому он долго решался, выкинуть ключи к чёрту или открыть. Столько лет разлуки. И всё это время они верили, что их пропавший сын вернётся обратно. Водоворот чувств.

А вот Одри признали не сразу. Только потом в минуту неловкого молчания они увидели в ней собственную дочь. Суровый отец всё таки взял кровь ДНК, решил, что проверять нужно основательно. Леконтье усмехнулась и не удивится если папа запретит ей потом уходить из дому. Много недосказанных слов, уйма мыслей и желаний. У них есть год, который они проведут, как в последний раз, ведь потом они больше не увидятся.

Самосудовой некуда возвращаться, она отправилась на поиски Хаями раньше, чем предполагала. Соня успела побывать во многих местах. Можно сказать, что она устроила себе кругосветное путешествие по миру.