Текст книги "История Бражника (СИ)"

Автор книги: PNTZ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

Непонятное чувство, то-ли восторг и счастье, то-ли шок и непонимание. И ноги и руки не слушались.

Рассусоливать Агрест не стал и вести долгую, продуманную атаку не собирался. Адриан просто понадеялся на свою удачу.

Талисман до сих пор крепился к ладони Луки, а значит можно попробовать ударить по ней. Если удастся, время отмазываться больше не будет. Его уже достала эта погоня, слишком большое напряжение и острая борьба за талисман лошади.

Несколькими размашистыми движениями, Нуар смог выбить браслет из ладони Куфена и тот перевоплотился в человека, затем Нуар окончательно вывел его из игры одним ударом.

Тут же, бросая все безопасные манёвры, Кот сливает талисманы и наконец уже готов к уходу, но заметил стройную, красную фигуру в воздухе нед головой. А потом прошмыгнула тень.

– Давай, не стой столбом! – Заорал во всю глотку Нино, заламывая руки пойманной на лету Маринетт и прижимая её к земле. Девушка попыталась выбраться, но тщетно.

Адриан последовал его словам и тут же скрылся в портале. Дюпен завопила ему вслед и всё таки скинула с себя Ляифа, но было уже поздно.

Лишь в воздухе кружилось огромное, синее, частями лазурное перо, снижающееся вниз без всяких проблем и споров, по воле ветерка, которым оно живёт.

====== Глава 38. Первый лучик последнего заката. ======

Звучит грозное постукивание в железную дверь, брякает колокольчик в углу обшарпанного косяка.

– Наверное это Михаил с ребятами пришёл. Открой дверь. – Сонно пробубнила Самосудова Эмили, потирая свои убитые глаза.

Вчера она легла очень поздно и потому сейчас ей хотелось лишь одного: Выпить глоток ледяной воды, чтобы избавиться от засухи.

Мисс Агрест поспешила открыть дверь, а Леди решила побыстрее закончить утренние процедуры. Помешать ей смог внушительный шлепок и крики девушки в коридоре.

– Хаями. – Зарычал знакомый голос и в проёме появился Габриэль с измученным видом, которому могла позавидовать даже Соня. – Где она?

– Где Ларри? – Ответила вопросом на вопрос девушка, вытирая мокрые руки. Серое полотенце полетело в ванную, точно ложась на край ванной.

– Я немного переборщил с телепортацией, парня укачало. – – Виновато усмехнулся, показавшийся в коридоре Михаил, снимая туфли и провожая хранителя в комнату.

– Где Ларри? – Соня захватила взгляд магистра и тот даже отвести глаза постыдился. Всё было прочитано на искренне честном лице телепорта. Не нужны слова и намёки, даже заикаться не пришлось.

– Где сейчас Фу? – Наконец, усилием воли он смог оторвать взгляд от Самосудовой. Ответа он не услышал и не надеялся услышать, потому прошёл дальше, к другим хранителям. Открыв дверь первой попавшейся комнаты, Михаил чуть дёрнулся, когда Соня быстрым шагом покинула коридор.

Выцветшая дверь с неаккуратно прорезанным отверстием внизу (вероятно для питомцев, а точнее для кошек, которых постоянно заводил Джинс) мгновенно ударилась о выступ и первое, что Хаями Хадами увидела – пальцы.

Прозвучал хлёсткий звук и неприятно заскрежетали ножки стула, к которому была привязана Павлин. Злобное дыхание Баг устрашающе выстрелило и запустило старт марафона, где каждая мурашка должна обогнать соперников.

Вместо вечно угрюмых глаз и агрессивного взгляда Японка увидела совсем иное выражение.

Испуганные и через чур злые глаза в оформлении чётких теней морщин возле носа. Будто Леди спрашивала: Зачем? Как ты могла?

“Я тебя ненавижу”

“Я убью тебя”

“Это всё из-за тебя”

К чему всё это? Разве что для Хадами с её большим опытом психолога такие мысли не скрылись и были услышаны.

– Взаимно. – Улыбнулась Павлин и получила ещё один удар в челюсть.

Каждым ударом, брюнетка наслаждались так же, как и Соня. Садист получал удары от садиста. Лишь иногда, Хаями выпрямлялась, чтобы похрустеть шеей и сжать связанные за спиной руки.

В комнату вбегают Михаил и Габриэлем с держащей его под руку женой.

– Соня! – Вдруг вскрикнул Миша и приблизился к ЛедиБаг. – Нужно указать рост и ширину Купера. Я сейчас закажу гроб, чтоб всё было точно! – По лицу казалось телепорт болен, весь бледный и испуганный, будто боялся опоздать на последний поезд.

На этот раз Соне захотелось ударить Мишу. Почему? Обычные вопросы, но почему именно сейчас. Сейчас ей не до этого. Какой гроб!? Какие заметки?! Тело учителя не пойми где. Соня даже покраснела от злобы. Да и вообще, разве хранителей хоронят? О них забывают.

– Метр, семьдесят два или восемьдесят. Высокий дылда был. В ширину как ты. – Весело затараторила Хадами, будто находилась на викторине.

– Спасибо! – Коротко и презрительно выплюнул мастер и скрылся за углом.

– Не за ч... . – Ещё один удар. Хаями закрыла рот, но к сожалению ненадолго. – Как же я тебя люблю. – Задыхаясь от счастья пробормотала Хаями, выплёвывая алые и мокрые зубы на гниющий, деревянный пол.

– И да, кстати, Соня, тебя просят явиться в корпус с Хаями Хадами для казни и посвящения тебя в мастера. Я чуть позже вернусь и перенесу вас прямиком туда. – Мимолётом отрапортовал Михаил и исчез.

Соня не сводила с Хаями своего взора. Она хотела убить её.

– Ну так убей. – Мгновенно прочитала её мысли Павлин. – А лучше не нервничай. В твоём положении, как минимум пить и курить нельзя, иначе ребёнок вырастет инвалидом. – Задорно посоветовала японка.

– Соня, тогда лучше я её убью. Отпусти. – Агрест отбросил тонкие запястья Эмили и спотыкаясь, подался вперёд в сторону заложницы.

– Ч-чего? Соня ты что?! – Оживилась мисс Агрест, пока Соня успешно повалила её мужа на пол одним чётким и сильным ударом в челюсть, чтобы тот не дурковал. – Габи! – девушка кинулась к обессиленному Бражнику, пока тот пьяными движениями старался встать. В его висок тут же врезалась какая-то кинутая металлическая вещь. Оказалось это был его талисман бабочки.

– Иди поспи и наберись сил. Эмили уведи его и сама не заходи сюда. Сейчас здесь будет много крови.

– Сгораю от нетерпения! А как же посвящение в мастера? С твоим то ребёнком?

– Сделаю аборт. – Мгновенно ответила Самосудова даже не задумываясь и уже хотела начать, но тут:

– Соня, быстрее! – За спиной раздался испуганный вскрик Эмили, которая засуетившись начала переворачивать полки. – Он снова!

Соня посмотрела на Габи, который в свою очередь уже сидел на корточках, свесив уставшие руки вниз, упираясь ими о колени. Из его губ вырвался протяжный, раздражительный свист.

К поискам Лисаны подключилась и Соня, сразу доставая из верхнего чердака в потолке серую фуражку с синими линиями по бокам.

Самосудова судорожно накинула головной убор на Габриэля и тот угомонился.

Резким толчком, Леди приняла вертикальное положение и осмотрелась. Вокруг было тихо. Даже как-то подозрительно тихо. Пищала тишина и отдалённо работал холодильник. С минуту Соня молча и ошарашено сидела, обдумывая увиденное.

– Е#ануться.

Да, сон, это всего лишь сон. Кошмарный и безумный сон. Приснится же такое.

Вокруг темно и улица ещё не проснулась. Разве что через окно можно было увидеть, как мелькали красные и синие линии сирен, изрешетив уцелевшие здания и дороги. То ли пожарные, то ли скорая помощь.

Мокрые, холодные руки надёжно держали белую простыню, будто та сейчас убежит, сбросив её с матраса. Спина и тыльная сторона шеи тоже были мокрыми. Одеяло навязчиво цеплялось за липкую кожу и натирала, будто напильник.

– Что за дичь? – На риторический вопрос никто не ответил, лишь тьма стояла неподвижно, боясь, что её заметят.

Одинокие шаги по тёмному коридору разогнали последние кусочки сна. Какой посыл был в этом сновидении? Но Соня уже знала ответ.

– Десятый раз уже. Даже без талисмана ты шлёшь мне кошмарные сны. Так я не усну. – Хаями мгновенно осчестливилась, заметив свою бывшую подругу у входного проёма в зал. Даже запрыгала на месте от радости, что будет с кем поговорить.

– Я тоже не могу уснуть. Лучше поговори со мной! – Обиженно запела Хадами и в ожидании повертела руками. Леконтье со своей парализующей техникой постаралась на совесть. Заложница не сможет разрезать путы. В любом случае, Хаями скованна надёжно, но видимо перед тем, как сдаться оставила себе пару перьев. Погоды они не сделают, но довести до истерики способны легко. – Хотя ты всегда была немногословна. – Цокнула языком Японка.

Соня молча прошла к кухонному столику, который делил большую комнату на кухню и зал. Опустошённый, железный чайник тихо стоял на газовой плите, теряя тепло и засыпая вместе со всеми замершими в тишине кострюлями. Инстинктивно проверив тумблеры включения газа, Соня принялась наполнять железную утварь водой.

– Интересно, а в этом доме есть шахматы? – Хаями обвела всю комнату взглядом будто раньше никогда не видела эти стены и только сейчас попала сюда.

– Я не в настроении ставить тебе мат. – Монотонно бросила Соня и Хаями рассмеялась, затем жадно глотая воздух ответила:

– Ах, да куда там, мы ещё и прошлую не закончили. – Вспоминается день, когда исчезла Хаями. В тот день, за несколько часов до внезапной миссии по проникновению в контору Ламы, они уже начинали эндшпиль. Играли целую ночь, обеих одолела бессонница и так две подруги решили разогнать скуку. А когда в комнату Хадами ворвался её мастер по имени Зейн со срочным заданием для её команды, было решено отложить партию до следующего дня.

Так шахматная доска и простояла несколько недель, пока не заселились новые новобранцы, которые сами решили бездарно и играючи закончить партию. – Ты помнишь, как стояли фигуры?

В комнате повисла минутная пауза.

– Да. Помню до мелочей. – Без эмоций подтвердила Соня, садясь на деревянный стул, напротив Павлина. – Но я тебе не Алёхин, играть по памяти не буду и шахмат здесь нет. Для тебя всё решится завтра.

Хаями хитро улыбнулась и пронзила Леди рентгеновским зрением.

– Однако, последнее решение за тобой, ведь так?

– И для тебя и для меня и вообще для всей эпохи хранителей всё скоро закончится. – Сказала Соня, будто выученный наизусть стих.

Тут уроженка Японии задумалась и стала изучать лицо собеседника. Загадочность Леди Баг всегда не понимали и остерегались, но Хаями разгадывала этот пазл по щелчку пальцем. Но сейчас она не знала о чём та говорит.

Трескался чайник под маленьким, выходящим огнём, накалялся и казалось набухал. Комната заполнилась шипением и гулом. И всё от одного маленького огонька.

– До сих пор боишься газовых плит? – Молчание. Хаями улыбнулась, обнажила зубы, восхищаясь равнодушием собеседника.

Несмотря на то, что Соня знала всю правду о катастрофе в Омске, она долгое время верила в ложь о взрыве газовой плиты. Такая вот фобия. Иногда ей удавалось преодолеть свой страх. Леди без конца вымаливала прощения, когда в Чикаго из-за включённых ею тумблеров взорвался дом и дезертир Нуньес, пролетавший мимо, погиб. Весь газ был включен.

Закипел чайник и пар повалил из горлышка железной утвари. Не заставляя себя ждать, Соня тут же выключила газ и начала наливать себе крепкий чай. Ночка будет тяжёлой, этот шизик не заснёт до утра.

– Даже в снах всегда присутствует правда. – Вдруг проболталась Хаями и на мгновение Соня застыла. Снова забурлил кипяток и чашка продолжала заполняться прозрачным теплом. – Как он там? Не пинается?

О чём они говорили? Это знали лишь они. Без лишних объяснений и упоминаний, Самосудова поняла о чём та завела речь.

– Тебе ли не всё равно?

– Ну мне же нужно поддержать светскую беседу.

Баг спокойно отхлебнула из кружки и уселась обратно на стул.

– Со мной говорит не Хаями. Со мной говорит её зверь. Потому-то мне и не интересно вести с тобой беседы.

– Вай, да ну тебя. Хаями говорила, что с тобой весело, а ты оказалась занудой. – Показательно надула губы Павлин, но тут же приняла серьёзное и даже враждебное лицо.

– Что значит “для всей эпохи хранителей всё скоро закончится”? Объяснись.

– То и значит. Не нужно больше пытаться уничтожить орден. – Соня выдержала паузу, снова отхлебнув горячий чай. – Он сам себя сожрёт.

Внезапно Хаями не нашлось что ей ответить. Девушка долго смотрела на Леди, в упор пригвоздив ту пронизывающим взглядом.

– Орден хранителей уничтожу я... . – утвердила Хаями, будто поставила точку в соревновании между ними, в том самом, которое зародилось в стенах корпуса ордена.

– Ты уже промыла ему мозги, верно? – Быстро последовал новый вопрос. Павлин удивлённо выпрямилась и ещё сильнее напрягла черты лица. Сначала у неё даже появились острые шуточки, но она вслушалась в сам вопрос и снова потеряла темп общения. – Хорошо. Значит нету причин тащить тебя в корпус и отдавать на казнь.

– О чём это ты говоришь? – Агрессивно задала вопрос пленница, сжимая верёвки, что были под действием магии Пчелы. – О чём ты говоришь? – Ещё раз задала вопрос Хаями, но уже спокойно и вкрадчиво, будто усмиряя внутреннее чудовище.

– Это всего лишь подпорченная экономика.

– Всего лишь подпорченна экономика? Отлично! Пусть так и думают. – Стив довольно улыбнулся, не отрицая своё злорадство и надменный тон. В кабинете главного советчика, некогда бывшего Змея и обладателя талисмана змеи, собрались многие важные и сильные политики ордена, а также и другие советчики, вместе с главами других отраслей, таких как “Тайный приют” и “дом”. – Именно их легкомыслие и самоуверенность заведут их в могилу. Такая безалаберность лучше всего покажет им какие они глупцы.

– Теперь понятно. Им придётся расформировать некоторые группы и подкорпусы, отправив их в южный и северный храм пока не уладятся проблемы с финансированием. – Рассудительно выделил суть один из хранителей.

– Когда Хаями Хадами истребила все команды, а затем убила большинство мастеров, которые в тот момент находились вне корпуса на миссиях, орден потерпел не только материальные потери. – Стивен грохнулся в своё кресло и закинул единственную свою руку за голову. Нужно было разжевать идею новеньким, не посвящённым и туго соображающим. – Лишившись сорока процентов людей и генералов, (ими же были и мастера), а так же и действующих талисманов, совет пересмотрел все свои действия. В связи с отсутствием всех, кроме одной, команд хранителей у них вырос капитал и следовало заново набрать новых рекрутов или же уступить дорогу более молодым, уже числившимся в корпусе, юминам. Но вместо старых шаблонов, совет решил уменьшить количество боевых единиц и вложить деньги в новый проект. – В кабинете повисла тишина и все пристально следили за движениями губ Змея. – Они решили скрепить договор с правительством соединённых штатов. Чтобы не терять ни хранителей, ни талисманов, орден запросил помощи у обычных людей. США вполне смогла бы помочь им с кражей всех реликвий, ведь хранителей было куда меньше и находились они не на своей земле.

– И что же потом? У совета получилось это сотворить?! – Послышался голос из толпы.

– Однако вместо одного уговора, они получили два. Совет совершил ошибку, позволив себе пойти на контакт с людьми. И ещё большей ошибкой было подпускать меня к этим переговорам. С помощью моих коллег из власти страны и нескольких преданных коллег, мы перетянули инициативу на себя. – В помещении тут же заскрипели стулья заинтересованных мастеров и советчиков, загудела толпа и улыбка снова родилась на лице однорукого советчика. – Этой осенью щит корпуса падёт и все смогут найти наше укрытие. Даже обычный зевака сможет случайно зайти к нам в гости. В том числе и власть соединённых штатов. Конечно же без нашей магической поддержки здесь не обойдётся. Так как накопительный капитал перенаправили в другое русло, содержать новобранцев и многих политиков они не смогут. Денег на еду и воду не хватает. Уже завтра начнётся ссылка новобранцев и даже многих сильных магистром в другие храмы ордена. А это значит, что корпус ослабнет. Этой осенью всё решится.

– Ты сам это подстроил? Всё это ты сам? – Восхищённо запинался в словах юный советчик, имеющий больное сердце из-за чего он и потерял свой титул старшего хранителя. – А как же дезертиры.

– Будем решать проблемы по мере их поступления. Скажем так, у меня был партнёр с которым мы и спланировали этот переворот.

– Они объединились, потому что понимали: весь корпус с советом и магистрами давно ополоумел и наплевал на них. И для них кодекс и вера в спокойный мир уже ничего не значит. Вся система вместе с заигравшимися главами потеряла уважение. Они уничтожат его изнутри. – Хаями не дышала и даже не пыталась вдохнуть. Все планы и заранее заготовленные слова пропали, как по щелчку пальцев. – Именно поэтому, для нас обоих это всё закончится пагубно. Они не дадут нам жизни и не оставят в покое. Никому из нас не обойти переворот стороной. Хотя они все, включая и Стивена, подписались на этот бунт с надеждой вернуть себе свободу и разойтись по разным уголкам мира.

– Ты знала? Габи... .

– Наверное я должна ещё раз сказать тебе “спасибо”, ведь без твоих планов и задумок вся эта идея не сработала бы. – Зубы Павлина мгновенно обнажились, как у хищника. – Не убив ты другие команды и не создала бы такую угрозу, орден и не подумал бы идти на контакт с людьми. Но кто-бы что не говорил, для меня ты навсегда останешься подделкой. Настоящая Хаями никогда бы не отвернулась от своих идеалов и мечты. И мой соперник по шахматам, с которым я не доиграла партию уже давно умер.

Уже давно остыл чай и за окном расцвело. Наступил день. Наступило первое сентября, запела осень и корпус доживал свою финальную историю. Сегодня все увидят падение ордена хранителей.

За время рассказа, Хаями стёрла себе все запястья, с каждым сказанным словом, Хадами вертела ладони и от нервоза даже закусывала губы, от чего они даже покраснели.

Ей не составило труда сложить два и два. В её планах было уничтожить обе стороны, пока Габи должен был расправиться с центральным корпусом, дезертиры во главе Эрика выполняли свою задачу – сжечь все храмы ордена хранителей. Это значит, частично расформировав свои силы, корпус ослабнет, а отосланные в храмы новобранцы, вместе с мастерами окажутся в ловушке, ведь в храмах их уже будет ждать армия Эрика. А затем Габриэль встретится с оставшимися дезертирами и уничтожит их. В этом Хаями даже не сомневалась.

Всё чего она хотела – уничтожить орден раньше, чем это сделает Соня, а та просто взяла её план и дополнила своим, выдав за свой. Теперь она проиграла.

– Да, всё так. Я нисколько не поменялась и осталась прежней эгоисткой. В этом сером мире я готова отдать всё ради уничтожения ордена. – Пустая, но ещё тёплая чашка опустилась на стол. Затем Самосудовой захотелось посмотреть в окно. Для чего? Она не знала, но взгляд метил точно в облака. – Если бы он был жив... . – Хаями снова навострила уши. – Наверное он бы усмехнулся. Купер тоже хотел освободиться от оков и зажить обычной жизнью.

– Ты ведь его ненавидела. – Тихо захрипела Хадами, опустив голову вниз, переваривая всё и вся.

– Ненавижу и сейчас. И он меня ненавидит. Вся ненависть тут. – Соня нежно приложила свою ладонь к груди, кладя её на сердце. – Не важно как мы могли бы счастливо зажить, есть ли у меня ребёнок или останется Агрест в своём уме. Мы всё равно ответим за свои деяния. Потому, что даже в сером мире есть своя справедливость.

Соня открыла маленькое окошко и тут же в комнату ввалился сырой воздух. Приятный, ледяной ветер. Такое чувство, что он брал своё начало с тех самых облаков, где его разгоняли раскачивающиеся руки, спокойно идущего себе вдаль Купера, где его серый балахон свободно вздымался под силой природного явления и даже седая голова трепалась в обильном вальсе этого весеннего ветерка. А облака, как золотистые колосья, качались и сгибались перед медленными ступнями, шоркаясь по ватной земле. Как бы Самосудовой не хотелось, она не могла увидеть его лица, лишь отдаляющуюся спину. По логике Коста, именно со спины мы видим своих кумиров, людей, на которых мы хотели бы ровняться. Они намного опережают нас, ушли так далеко и до сих пор идут вперёд, вдохновляя своим примером. Куда он идёт? Куда-нибудь, пока не переродится и не получит прощения.

====== Глава 39. Куда приводят мечты. Часть 3. ======

Порхания. Под ухом то и дело что-то летало. Что-то большое. И этот звук, будто кряхтения и причмокивания сухих губ.

На плечи закинулись тоненькие, чёрные лапки, покрытые длинной, разрежённой шерстью. Лапки-крюки уже завладели его руками, туловищем и шеей. Они держали не его, скорее держали что-то тяжёлое на его спине, тело весом с ребёнка. И всё время он слышит. Нервозное пархания габаритных крылышек безобидно затихали, но не прекращались. Даже на стене с ободранными обоями он увидел силуэт огромной бабочки.

От лёгкого испуга или вернее от недоверия, Габриэль зарыл босые ноги в уютный, синий ковёр с изображением дракона и водяных символов.

Едва повернув голову Агрест заметил старый, протёртый диван и несколько постелей с белоснежным бельём. Похоже на их съёмную квартиру в Шанхае.

Внезапно все неприятные и раздражающие звуки насекомого за спиной спугнул один, резкий, глухой щелчок двери балкона.

Чёрные занавески чуть подпрыгнули от напористого ветерка с улицы и тут же зависли в исполинской тишине.

– И всё же на улице холодно. – С ухмылкой завёл свою шарманку Ларри, захлопывая дверь балкона и одновременно снимая свою осеннюю шапку, кладя её на подоконник, рядом с белой пачкой сигарет.

Насекомое будто испарилось. Исчезла и тень и любой раздражающий звук. Наступила гармония и Агрест даже не удивился своему другу.

– До сих пор злишься на Соню? – Не без улыбки спросил Джинс, поравнявшись с ним плечом. – Да забей. Она же не со зла. Хотя я тоже не люблю искать этих жареных пауков.

– Такое чувство, что я её собачка. – Хмуро ответил Габи, поворачиваясь к Дьявольскому Коту, который уже распластался на диване.

– А ты позли её и сделай вид, что оценил шутку. – Снова заулыбался парень, заводя руки за голову.

– Бессмысленно. Всё равно продолжит в том же духе. – В зал зашёл старый хрыч, хромая и как всегда недовольно растягивая отвращение на губах и подбородке. – Ты дурак, раз думаешь, что понял логику женщин. Их тараканы тебя живьём сожрут, если и дальше так будешь самоуверен. А ну ка, подвинься! – Прохрипел Купер и согнал Джинса с нагретого места. Бедолаге пришлось сесть на краю дивана, чтобы вообще не соприкасаться с магистром.

– Эй, Габи, иди сюда, ты чего? – Помахал рукой Ларри, предлагая ему сесть к нему. Ну уж нет. Сидеть на одном диване с Купером равносильно испорченному настроению.

– Ты чего? Нормально всё? – С тревогой поинтересовался Михаил, растормошив Габи из полусонного состояния. – Ничего сейчас отпустит. Я то уже привык к телепортации, а вот моим пассажирам нужно время. – Мастер тут же скрылся за углом продуктовой стойки, где расположились крупы и молочные хлопья.

Последнее, что Габи помнил, это как его забрал Михаил, телепортировав из больницы прямиком в ближайший, ночной супермаркет. По ощущениям и всеми видам восприятия магазин работал круглосуточно.

Завыл желудок и к горлу подкатил сгусток отвратительной массы. Дрожащие руки упёрлись в столик с печеньем.

Едва он поднимал голову на уровень товара, как в глаза бил жёлтый свет ламп магазина. Да ещё и джаз с телевизором на заднем фоне играли, сотрясая его мозги, как испанский вулкан.

Мимо проходили люди с интересом разглядывая бедного парня. Некоторые даже принимали его за наркомана и уводили детей в другие отделы.

– Извините, с вами всё в порядке? Вам может быть вызвать скорую помощь? – Жужжала сотрудница, отвлёкшись от расфасовки товара.

– Нормально, он просто немного перебрал. – Ответил за Габриэля, Михаил, сваливая рядом с Бражником кучу коробок из других разделов. Молоко, детская смесь, сахар, чёрный хлеб.

– Сейчас отпустит. Отодвинься чуток в сторонку, я займусь смесью.

– Ты и на Коста очень злой. Ты всегда злой. – Продолжал философствовать Ларри, опираясь лицом о кулак. Габи молчал и равнодушно осматривал комнату, в которую он периодически перемещался. Философия и Ларри несовместимы. Это не настоящий Джинс.

Он снова здесь. Снова в этой съёмной квартире, в Шанхае. Всё так же, как и тогда.

– Он заслуживает смерти. – Со сталью в голосе прошептал Габи и даже Купер ненадолго замер.

– И ты даже не пытался его переубедить. Хотя бы подзатыльник ему влепил. Сказал бы, мол: Ты давай! А ну-ка прекращай у меня! Нам с тобой ещё мечту исполнять.

– А сам то. – Дерзко ответил Габи и сморщил нос. – Ещё и умер на моих руках. – Жилистые руки Бражника сцепились в ладонях и резко отпрянули, дёрнулись и немного потряслись. Таким образом, Габи попытался избавиться от крови на своих руках.

Повеяло ностальгией. Он снова разговаривает с Дьявольским Котом.

Джинс обнажил свои глаза, из-за чего те стали пучеглазыми шарами. Он не узнал в Агресте своего друга.

Зашуршала газета в руках Купера и Габи слегка испугался. Шум газеты напомнил ему о крыльях и странных звуках за спиной. Это зверь его талисмана?

– Балакайте в другом месте, нытики. – Заворчал Вораж и утих. Ларри состроил ворчливую рожицу и повертел макушкой в знак величия, дразня магистра таким образом. За газетой послышался новый хрип. – Я всё вижу.

Нахмурившись, Ларри махнул рукой в сторону вредного старикана, встал и подошёл к Агресту, уводя его на балкон.

– Когда я был на вольной, со мной случился такой интересный случай. – Дверца обшарпанной двери закрылась и лысый хранитель упёрся в железную перекладину забора. – Искал я стукачей, которые смогли бы мне рассказать про Ламу хоть что-нибудь. Местный наркобарон такой. Так вот я нашёл одного такого. – Искренне улыбался Джинс и Габи даже не понимал, как ему себя перед ним вести. – Это был замкнутый мальчишка, чутка младше меня, но злой, как борзая собака. – Ларри показательно закатил глаза, оголяя белки. – Как он меня ненавидел. Всей душой. Этот шкет хотел убить меня, даже если придётся сесть в тюрьму. – Выразительно рассказывал Ларри, доставая из кармана джинсов пачку сигарет.

Агрест решил выслушать умершего друга и его историю, так же облокотившись о перила балкона. Возможно он ему больше никогда не приснится.

К тому времени Джинс уже успел поджечь сигарету и сделать первую затяжку. Прозрачный, белый дым смешался с воздухом.

– Я смог его переубедить. – Ларри пристально смотрел на своего друга, будто говоря: Ты тоже сможешь это сделать. – Смог, понимаешь? Была ли эта месть или обычная ненависть, я так и не понял. Да и не важно уже. Любого человека можно переубедить, если постараться.

– Люди и поехавшие психи вроде Хаями не одно и то же. – Вдруг заиграл желваками Габи и сжал перекладину забора. – Поздно уже что-то говорить мне. Я наконец-то понял, что значит иметь мечту.

“Иметь мечту, значит быть одному. Чтобы достичь её я должен сделать всё, что в моих силах.”

– Ешь! – Приказал Михаил, но Габи не отреагировал. Возле него стояла миска с густой, бежевой смесью, которую приготовил мастер. На вид, будто смешали детское питание, молоко, кефир и творог, да ещё и килограмм сахара насыпали.

Габи не стал это есть. Он прекрасно знал, как делать стандартную, молочную смесь для созидательных квами. В миске уже давно копошилось синее существо с крыльями, а на рубашке уже висел талисман бабочки, который прикрепил ему хранитель талисмана лошади.

В голове воспроизвелась картинка, как Михаил отдавал ему волшебный камень.

– Я надеюсь вы за это заплатите!? – Администратор был на взводе. Михаил молчал.

– Смотри! Там что-то живое! – Завизжала кассирша, указывая пальцем на миску со странной, белой смесью.

– Ну всё, я вызываю полицию!

Габриэлю стало лучше. Теперь он свободно орудовал головой и взглядом, изучая магазин по новой.

Вот откуда был такой противный, жёлтый свет. На потолке вертелся диско-шар, изобретая не только протёртые, солнечные цвета но и другие разнообразные оттенки. А джаз, отражающийся от стен, имел унылую тематику, ведь пели про осень. В телевизоре шли новости и по виду там было что-то интересное. “В центре Нью-Йорка вели военные действия.”

– Подзаряжайся и делай, что должен. – В пол голоса молвил Михаил и ушёл, напоследок крикнув: – Я думаю ты тут и сам разберёшься! – А затем мужчина завернул за угол.

– Сэр! Сэр! Немедленно заберите вашего сына и оплатите всё, что вы использовали! – Но Михаил уже исчез, оставляя его наедине с крикливыми сотрудницами супермакета “Всё ради вас. 24 часа”.

Пока девушки догоняли наглого мужчину и сыпали на Габриэля тонну оскорблений, его квами подзарядился и последовала синяя вспышка.

От таких фокусов, всем девушкам перехотелось продолжать разговор. Завизжала сирена, около магазина появилась полицейская машина, но уже поздно.

На пол упал телефон одной из кассирш и хозяйка глубоко задышала, смотря куда-то на вверх, на телевизор, где рассказывали про военные действия в центре Нью-Йорка. Там даже показали, как выглядят опасные люди в костюмах. “Если увидите их, запомните лица и идите в полицию.”

Габи грустно вздохнул и разжал ладонь, в которой тут же запорхала белоснежная бабочка. Нежное, безобидно существо постепенно наполнялась пугающим, чёрным, неотвратимым цветом. Насекомое повертелось, помахало крыльями и впиталась в ладонь, будто проходя сквозь неё.

Сотрудницы магазина попятились назад, наблюдая, как преобразовавшийся парень сгорает заживо. Но огонь не причинял ему вреда, он был частью его самого.

– Прошу... . – Одним резким взмахом по горизонтали Габриэль присёк все мольбы и слёзы.

Если они видели его лицо, то после уничтожения корпуса ордена у него будут проблемы с властями. Не хватало ещё, чтобы его показывали по телевизору, а с помощью этих свидетелей составили фотопортрет. Тогда они ему точно жизни не дадут.

“Камеры”

“Нужна лишь одна искорка. Пусть всё сгорит в огне.”

Горела и полицейская машина и люди внутри и сам магазин.

От таких больших языков пламени стало ярче в гнусном, ночном городе и Габриэлю захотелось обернуться. И что же он там увидел?

Он увидел коренную семью Шанхая, которая показывала ему большой палец вверх – “класс”. Внезапно даже сам огонь превратился в жестокое, палящее солнце в тот день. Они смеялись над ним? Нет, они смеялись вместе с ним. И Габриэль вспомнил свой первый день и прогулку в Шанхае. Тогда они с Эмили случайно сели на покрашенную лавочку из-за чего он принялся оттряхивать свою пятую точку от краски, а затем решил помочь своей жене. Это было весело и семейка китайцев, сидящая на рядом расположенной лавочке, тоже смеялись. И он в ответ, тоже показал им большой палец – “класс”.

“Теперь очередь корпуса гореть в огне. Я всё сожгу. Я выжгу хранителей, их семьи и друзей. Они – зло, которое не понимает человеческого языка. Пусть всё сгорит, пусть всё сгорит в огне!!!”

– Отводишь глаза, толкаешь воздух локтём, морщишь нос, мотаешь. Ты для меня открытая книга. – Хаями так славно зевнула, что даже Соня не сдержалась заразиться её сонливостью. Они обе не спали сегодня. – Психолог, физиогномик, графолог. Господи! – Брюнетка разразилась кровожадным смехом. – Я обожаю читать людей по их закидонам. – Заскрипели в агрессии верёвки на запястьях. – Но должна отдать тебе должное. Ты умеешь строить безэмоциональное лицо и идеально врать. Твои микрожесты очень сложно отследить. Это всё объясняется твоими детскими травмами и нежеланием сближаться с людьми. Поэтому, как-только ты знакомишься с каким-нибудь новым человеком, то сразу видишь финальный исход, так как в голове на автомате просчитываешь все свои действия.