Текст книги "Наследие богов, или рождественские приключения О'Коннеллов (СИ)"

Автор книги: Печатная машинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Выглядит не очень-то обнадёживающе, – заметил Рик, оглядывая окрестности. – Надеюсь, Ардет, ты знаешь, что делаешь.

О’Коннелл обнял за плечи жену, которая дрожала от волнения из-за нахлынувших воспоминаний.

– Знаю. Этот обряд был известен меджаям с незапамятных времён, ещё до того, как родился сам Имхотеп.

– Кстати, а что, если он откажется нам помогать? – Алекс снова проявил проницательность.

– Нужно попробовать… – неопределённо ответил Бей, что не добавило компании оптимизма.

Для проведения ритуала пришлось нарисовать определённые символы на песке по контуру котлована. Работа была не из самых сложных, но занимала много времени, так как требовалась точность в начертании этих знаков. Когда они закончили, стало темнеть. Пришлось раздобыть веток для факелов с чудом уцелевших вокруг немногочисленных деревьев, которые они воткнули между начертанными символами, и поджечь, используя масло, которое предусмотрительно захватил с собой во фляге Ардет.

Наконец, начался сам ритуал. Необходимо было произносить определённые фразы на древнеегипетском, и здесь Рик чувствовал себя менее комфортно, чем остальные. Но он старался изо всех сил и тщательно выговаривал написанные на листе бумаги в транскрипции слова и выражения.

В результате все четверо имели возможность наблюдать, как посреди котлована начала разверзаться земля, обнажая проход в Царство мёртвых, куда в своё время, поражённый предательством возлюбленной, спрыгнул верховный жрец. Оттуда исходило яркое свечение и доносились странные и леденящие души живых звуки – это мертвецы просились на волю. Они шептали, просили, умоляли вернуть их в мир живых, даже угрожали.

Но людям, собравшимся в тот вечер вокруг портала, нужен был только один обитатель потустороннего мира. И вскоре он явился сквозь разлом, вернее, оттуда вылетела сумрачная тень, которая, покружив некоторое время в воздухе, опустилась на землю и обрела уже знакомую присутствующим внешность.

Верховный жрец Имхотеп ничуть не постарел и остался точно таким же, каким они запомнили его при последней встрече: высоким мужчиной средних лет с полностью лысой головой и подходящим более воину, чем служителю культа мускулистым телом, прикрываемым лишь набедренной повязкой. Выражение его лица, когда он оглядывал О’Коннеллов и Ардета Бея, сочетало в себе и ненависть, и презрение, и, одновременно, удивление. Жрец явно не ожидал вновь увидеть тех, кто уже дважды мешал воплотиться его планам.

Имхотеп пристально смотрел на каждого поочерёдно, сохраняя молчание. Он не собирался начинать разговор первым. Если этим людям что-то нужно от него, пусть сами всё выкладывают. Вместе с тем, жрец подметил некоторые перемены, произошедшие во внешности всех четверых, особенно ребёнка. Из мальчика сын его врагов превратился в юношу. Значит, в этом мире с момента их последней встречи прошло несколько лет. Там, где обитал тысячелетиями Имхотеп, время текло совсем по-другому: что секунда, что год – никакой разницы.

Пауза грозила затянуться, поэтому Рик принял решение взять инициативу на себя. Он переглянулся с Ардетом и своей семьёй, после чего обратился к жрецу:

– Привет. Нам нужно поговорить.

Не успел он подумать, что Имхотеп наверняка не понял ни слова, как тот выдал на чистейшем английском, в знании которого раньше замечен не был:

– Что вам от меня надо?

– Слышал о десяти сферах, в которых древние боги оставили людям свои знания? – О’Коннелл решил без излишних прелюдий перейти сразу к делу.

– Допустим, – ответил жрец, – но откуда вам известно о них?

– Это неважно, – вступил в разговор Ардет Бей. – Но ты можешь помочь нам, рассказав, где находится это место.

Слова мужчины вызвали неподдельный смех Имхотепа.

– Помочь тебе, меджай?! Помочь вам всем?! После всего, что было?! Вы что, серьёзно надеетесь на это?!

– Взамен ты получишь жизнь, – добавила Эвелин, переключив внимание жреца на себя.

– И это всё?! Жизнь простого смертного? На что она мне?

– Назови свои условия, – предложил Рик.

– Я не буду помогать вам!

– Да ты просто ничего не знаешь, и поэтому не хочешь выглядеть глупо! – молчавший до этого Алекс, наконец-то, нашёл, что добавить к разговору взрослых.

– Закрой свой рот, мальчишка! Я – Имхотеп, верховный жрец и хранитель мёртвых! А ты кто такой, чтобы сомневаться в моих словах?!

– Алекс, не раздражай его! – одновременно воскликнули отец и мать.

– Ну так что, жрец? – снова обратился к нему Ардет Бей. – Нам не договориться? Придётся вернуть тебя назад…

– Постойте! – помедлив несколько мгновений, воскликнул бывший враг. – У меня есть условие.

– Какое же?

Встретив её однажды, Имхотеп понял, что не может противиться любви. Словно заворожила, околдовала его эта наложница фараона Сети I. Заставила забыть о долге, о верности своему повелителю, о страхе наказания и смерти. Ради неё он пошёл на страшное преступление, а потом и на ещё более жуткое наказание – быть мумифицированным и погребённым заживо, скитаться бессчётное количество лет по иным мирам. Ради любимой возродился он вновь, опять умер, опять возродился и… в конце концов, был предан ею.

Тогда, шокированный и разочарованный, Имхотеп сам пожелал смерти и добровольно спрыгнул в бездну мира мёртвых, чтобы уже никогда не возвращаться. Но вот сейчас, когда представился шанс попробовать ещё раз, ощутить краски, звуки, запахи жизни, жрец вдруг понял, что несмотря ни на что хочет видеть её, говорить с ней, прикоснуться к волосам, к губам…

Конечно, он всё ещё злился, но в тоже время осознавал, что не может её забыть. Другой бы на его месте возможно, никогда бы не простил такого поступка, что совершила эта женщина, но Имхотеп попытался понять. У него была на это вся вечность. И он решил, что она просто не выдержала всех тех испытаний, что пришлись на долю этой сильной, решительной, но всё-таки женщины, в сущности своей хрупкой и слабой, словно цветок, требующий тепла и заботы.

Он постарается дать ей это, насколько сможет. Поэтому, внимательно оглядев присутствующих, он произнёс:

– Анк-су-намун.

Если мужчин удивили слова Имхотепа, то Эвелин нет. В глубине души она предполагала, что такое развитие событий весьма вероятно. Эвелин ещё давно, когда они с Риком и Джонатаном впервые столкнулись со жрецом, поняла, что Имхотеп искренне любит Анк-су-намун, иначе бы он не пошёл на все эти отчаянные и страшные шаги ради возвращения её из мира мёртвых. И даже её слабость, когда она вдруг оставила его в беде, не способна до конца разрушить это чувство. Имхотеп ещё верит, ещё надеется, что они могут быть вместе, могут быть счастливы…

– Хорошо, – ответила она прежде, чем остальные успели среагировать.

– Иви, а ты не поспешила? – сказал Рик. – Мало нам одного жреца? Так ещё и подружку его оживлять!..

– Я думаю, что это условие Имхотепа вполне приемлемо. Тем более, что это нам нужна его помощь, а не ему наша. Да и потом, разве вы забыли, ради чего мы в это ввязались? – последний вопрос был адресован уже совместно Рику и Ардету Бею.

– Слушай свою женщину, О’Коннелл – она единственная среди вас, кто мыслит разумно! – тут же не остался в стороне Имхотеп.

Рик бросил на него недовольный взгляд, но промолчал. Он посмотрел на меджая и спросил:

– Ну, что будем делать?

– Эвелин права, – тяжело вздохнув, ответил тот.

Обряд, таким образом, продолжился, и вскоре к компании присоединилась и душа возлюбленной верховного жреца. Анк-су-намун тоже не изменилась, даже платье Миелы Наис, в котором женщина расхаживала пять лет назад, осталось на ней. Сначала египтянка выглядела удивлённой, оглядывая себя, потом, рассмотрев людей поблизости, она сменила выражение лица на маску холодного презрения. Но внезапно, словно почувствовав на себе его взгляд, Анк-су-намун обернулась в сторону Имхотепа, и тут же отвела глаза: ей было стыдно и страшно находиться в его присутствии.

– Зачем? – только одно слово бросила девушка в сторону О’Коннеллов и Ардета Бея. При этом смотрела она больше на Эвелин, продолжая видеть в ней образ принцессы Нефертити.

– Он так захотел, – кивая в сторону жреца, ответила та.

Анк-су-намун ещё раз оглянулась в сторону своего бывшего возлюбленного – тот мрачно молча взирал на неё в ответ. Женщина тоже не спешила начинать с ним диалог.

– Что вам от нас понадобилось? – этот вопрос она не адресовала никому конкретно.

– Кто-нибудь объяснит ей? – воскликнул О’Коннелл. – Я лично уже устал повторять этот рассказ.

– Я объясню тебе, но по дороге – нам нужно спешить, – Иви напомнила, что разговор и так порядком затянулся.

– Так что, мы можем идти? – снова подал голос Алекс.

– Нет, мы ещё не закончили ритуал: их души должны приобрести плотную оболочку, – ответил Бей.

– Тогда давайте поскорее заканчивать! – призвал Рик.

– Сначала ещё кое-что… – меджай обратился к Имхотепу. – Клятва, жрец! Ты ведь не думаешь, что мы выпустим тебя без неё?

– Какая клятва? – дерзко ответил тот.

– Не притворяйся, что не понимаешь!

Имхотеп колебался, раздосадованный, что этот меджай вспомнил про возможность значительно ограничить свободу его действий. Клятва, которую с него требовали, предусматривала своего рода магический договор с тем человеком или людьми, которые его оживили, о том, что жрец не будет применять свои сверхъестественные способности во вред невинным. Целью было, конечно же, защититься от попыток Имхотепа их обмануть и самому завладеть сферами. Жрец знал это, как и то, что теоретически есть способы нарушить клятву и избежать наказания, которое заключалось в принудительном возвращении туда, откуда он явился. Но об этом он подумает позже. А сейчас, так и быть, меджай получит с него обещание.

Имхотеп нехотя произнёс текст клятвы, после чего ритуал был, наконец, завершён, и жрец с Анк-су-намун присоединились к бывшим врагам. Им выделили одну лошадь на двоих (Алекс пересел к матери), на которую оба забрались молча, и даже когда Анк-су-намун вынуждена была обнять Имхотепа за талию, чтобы держаться во время поездки, то не произнесла при этом ни слова. Конечна, она, да и он тоже, понимала, что избежать объяснения не удастся, но старалась, как могла, оттянуть это момент. Лучше всего будет сделать это наедине, вдали от чужих глаз и ушей.

– Так куда же нам следует держать путь? – спросил у жреца О’Коннелл.

– На юг, – он указал рукой, – туда, где рождается великий Нил.

– А точнее ты не можешь сказать?

– Позже, – с достоинством заявил Имхотеп. Он не собирался сразу всё выкладывать этим людям. Если им нужна его помощь, то они будут играть по его правилам.

Поскольку это уже всё равно был прогресс, О’Коннеллов и Ардета Бея устроил и такой ответ. Они тронулись в путь, решив для начала добраться до ближайшего поселения, где можно будет арендовать или купить лодку или катер, чтобы по воде доплыть до истока реки. Это был сравнительно длинный путь, но более надёжный, чем путешествие назад в Каир и попытки разыскать там самолёт – появляться в крупном городе с новоявленными ожившими было рискованно: эта парочка могла просто сбежать и затеряться среди населения.

По дороге Эвелин, как и обещала, рассказала Анк-су-намун цель их с Имхотепом воскрешения и о том, что взамен им гарантируют жизнь. Конечно, на слова благодарности от этих двоих никто не рассчитывал – будет уже хорошо, если Имхотеп просто честно выполнит свою часть сделки.

Пока их группа добиралась к реке, успело окончательно стемнеть. Жители небольшого рыболовецкого посёлка, куда О’Коннеллы, Ардет Бей, Имхотеп и Анк-су-намун добрались спустя примерно три часа, в большинстве своём крепко спали. И тем не менее им удалось разыскать владельца, который за солидное по местным меркам вознаграждение, уплаченное Риком и Иви в английских фунтах, согласился продать им своё судно, хотя первоначально они рассчитывали лишь на аренду.

Однако при ближайшем рассмотрении стало понятно, что посудина – небольшой рыболовецкий дрифтер – уже давно отслужила своё, так что владельцу и, по совместительству, капитану намного выгоднее избавиться от неё и на вырученные деньги (а заломил он явно больше, чем стоило судно) купить себе что-нибудь поновее. Сделка, таким образом, вышла не очень выгодная, но делать было нечего: даже такой транспорт в нынешней ситуации лучше, чем никакого.

Услуги экипажа за уплаченную сумму не предполагались, да они и не требовались: лишние свидетели в таком специфическом деле были совсем не к чему. Благо Рик умел сносно управляться с плавательными средствами, так что вопроса, кому встать за штурвал, не возникло.

Несмотря на возраст судна, двигатель завёлся довольно проворно, и вскоре дрифтер со своими пассажирами на борту, весь слегка вибрируя, тронулся в путь.

========== Часть ТРЕТЬЯ. Глава 2 ==========

«Да, сейчас бы не помешал Иззи с его дирижаблем!» – про себя воскликнул Рик, изо всех сил борясь с набегающим то и дело сном. Монотонный звук работающего мотора среди общей тишины, однообразная картинка за окном капитанской рубки, а также накопившаяся усталость делали своё дело, заставляя тяжёлые веки слипаться, грозя потерей управления и, как следствие, аварией.

Ардет бей, который через час должен был сменить О’Коннелла, сейчас дремал неподалёку, развалившись на палубе. Однако сон его был чуток – меджай готов был в любой момент встретить опасность, если таковая возникнет. Эвелин и Алекс, напротив, спали крепко, прижавшись друг к другу дальше на корме. Рик пару раз оборачивался, чтобы посмотреть на них, и от этого зрелища у него становилось тепло на душе. Эти двоих он любит больше всего на свете и до последнего вздоха будет защищать их.

Имхотеп с Анк-су-намун находились на носу судна. Во-первых, так Рику было легче следить за ними, ибо они были постоянно на виду. А, во-вторых, жрец, привыкший к роскоши и потому испытывающий к задрипанному судёнышку явное презрение, находил переднюю его часть наиболее чистой, а значит, пригодной для своего обитания. Его подруге было, кажется, всё равно: Анк-су-намун больше беспокоило собственное будущее, чем окружающая обстановка или отсутствие комфорта. Она смотрела куда-то вдаль, а Имхотеп же пристально рассматривал профиль девушки.

Наконец, она не выдержала и произнесла:

– Зачем ты сделал это?

– Что именно?

– Ты понимаешь, – ответила египтянка, но всё равно объяснила. – Настоял, чтобы они воскресили и меня. Для чего я тебе?

– Мне кажется, нам нужно кое-что прояснить. Ты ничего не хочешь рассказать мне? – спокойным голосом произнёс он, подсаживаясь ближе.

Женщина вздрогнула и повернула голову в сторону жреца. На её лице он прочёл неподдельную печаль, отчего Имхотепу захотелось тут же обнять Анк-су-намун, прижать к себе и поцеловать. Но он сдержался, внешне оставшись невозмутимым: пусть считает, что он всё ещё зол на неё, и попробует объяснить свой поступок. Вздохнув, она ответила. При этом египтянка не отвела глаз в сторону.

– Что ты желаешь услышать? Извинения? Что ж, вот они: прости меня! Я даже готова встать на колени, если ты потребуешь! Но разве они могут оправдать мою слабость? Уверена, ты возненавидел меня тогда, и я это заслужила! Ты столько ради меня сделал, столько вытерпел, а я оказалась столь неблагодарной, что даже не подала тебе руки! О, быть сожранной заживо этими проклятыми жуками – справедливая участь для меня!..

– Почему ты это сделала? – наконец-то, вопрос был задан прямо.

– В первый раз в жизни я по-настоящему испугалась! Не знаю, это нахлынуло на меня так внезапно… вся эта обстановка: рушащаяся пирамида, языки пламени, крики сонма мертвецов… А ещё что-то другое… усталость, что ли… опустошение от осознания, что нашим планам снова пришёл конец. Царь скорпионов был повержен не тобой, и армия Анубиса отправилась в небытие…

– Значит, ты разочаровалась во мне?

– Я вдруг поняла, что хочу жить… просто жить без всяких там попыток подчинить себе этот мир! – вместо прямого ответа сказала египтянка.

Здесь она не выдержала и отвернулась, стараясь унять нахлынувшие чувства и готовые потечь из глаз слёзы. Имхотеп молчал, размышляя над её словами. Анк-су-намун же, справившись с собой, заговорила снова.

– Знаешь, там я часто задумывалась над тем, как сложилась бы наша судьба, если бы тогда мы не… убили Сети. Скольких страданий можно было бы избежать, не случись между нами…

– Не надо! – перебил её жрец. – Что сделано, то сделано. Былого не воротишь. Мы оба взрослые люди, и свой выбор сделали.

– Да уж, но что получили взамен?

– Но мы ведь живы!

– По прихоти вчерашних врагов! А что, если затем они передумают и решат снова избавиться от нас?

– Я не допущу этого!

– Да? Как же? Ты ведь дал эту клятву!

– Клятву можно нарушить при определённых условиях, а с десятью сферами в руках меня не сможет остановить уже никто! – с мрачным торжеством объявил Имхотеп.

– Значит, всё заново? Очередная попытка стать властелином мира? – в голосе женщины чувствовались горечь и пессимизм.

Верховному жрецу это не понравилось: неужели он всё же ошибся в Анк-су-намун? Не стоило ли оставить её в мире мёртвых? Ему не приходило на ум, что ответить, но тут голос О’Коннелла откуда-то сзади вклинился в их диалог:

– Эй, что там у вас происходит?

Дело в том, что всё это время жрец и его бывшая возлюбленная общались на древнеегипетском и под конец перешли на повышенные тона. Логика подсказывала Рику, что, скорее всего, они просто выясняют свои отношения, но в то же время его не оставляли сомнения, что Имхотеп может попытаться обмануть их. Слишком уж он был хитрый и слишком много знал из области магии и колдовства. Так что клятва, которую истребовал с него Ардет Бей, могла и не стать абсолютной гарантией порядочности жреца.

– Не лезь не в своё дело! – грубо осадил О’Коннелла Имхотеп, а Анк-су-намун добавил, уже едва слышно. – Не вздумай выдать моих планов.

– А ты не дерзи! – не смог смолчать Рик, но от дальнейшего спора уклонился. Во-первых, портить отношения со жрецом по своей инициативе он не собирался, а, во-вторых, он уже настолько устал, что был просто не в силах вести дальше перепалку, даже если она была лишь словесной.

На его счастье проснулся Ардет Бей и приготовился сменить Рика у штурвала. Перед тем, как пойти на корму, к жене и сыну, он обменялся с меджаем взглядами и, мотнув головой в сторону Имхотепа и Анк-су-намун, коротко произнёс:

– Приглядывай за ними.

Ардет Бей понимающе кивнул, хотя ему не надо было напоминать об этом. Он встал за штурвал и коротко глядел местность вокруг, насколько это позволял тусклый свет фонарей, развешенных по периметру рубки, – хотел определить местоположение.

С левой стороны он заметил характерные очертания Карнакского храма – значит, они уже проплывают Луксор. Это довольно неплохо, но до истока Нила, как сказал Имхотеп, ещё очень далеко. Только бы фон Штейнгейль не опередил их! Но действительно ли место, где хранятся артефакты, находится где-то там? Всё-таки Ардет Бей не мог довериться полностью словам жреца, даже несмотря на клятву.

Меджай переключил внимание на него и его подругу. Они снова сидели молча порознь с разных бортов судна. Выражения их лиц он не видел – только силуэты. Но по молчанию догадывался, что отношения между этими двумя так пока и не наладились. Что ж, этого можно было ожидать, учитывая то, как поступила, по рассказам О’Коннеллов, Анк-су-намун. Но Ардету было всё равно, простит он её или нет. Он думал о другом.

Если жрец выполнит своё обещание и поможет остановить нацистов, то что делать затем с ними обоими? Стоит ли оставлять их в этом мире или же лучше для безопасности возвратить туда, где их души призваны были томиться бессчётное количество времени? Ардета мучили противоречия. С одной стороны, он – меджай и поклялся защищать этот мир от Имхотепа и ему подобных, но, с другой, ведь он сам пошёл на его воскрешение, а значит, уже нарушил клятву. К тому же Ардет Бей пообещал Имхотепу и его подруге жизнь. Так вправе ли он теперь поступать бесчестно по отношению к ним?

Другой вопрос, который мучил мужчину – это его собственная судьба. Как отнесутся к этому поступку остальные соплеменники? Логика, впрочем, подсказывала, что двух вариантов здесь быть не может – они осудят его и навсегда изгонят из племени. Наверно, он заслужил это. Но, в любом случае, Ардет Бей будет знать, что старался для правого дела.

Рик улёгся на палубе неподалёку от жены и сына, перед этим ещё раз бросив на них проникнутый любовью взгляд, и почти тут же уснул. Напротив, Алекс, который уже успел восстановить силы, раскрыл глаза и, оглядевшись, осторожно, чтобы не разбудить мать, поднялся. От нечего делать он принялся разглядывать убранство корабля: рыболовные сети, снасти, разная утварь, что валялась вокруг – всё привлекало живой ум паренька.

Он подошёл к Ардету Бею.

– Как дела? Где мы сейчас плывём?

– Только что прошли Луксор.

– Как думаете, далеко ещё? – косясь на фигуры Имхотепа и Анк-су-намун, спросил Алекс.

– Одному Аллаху это известно, – философски заметил меджай, но после небольшой паузы добавил. – И вот ещё ему.

– Вы считаете, Имхотепу можно верить? Он не обманет нас?

– Надеюсь, что так. Потому что в противном случае мы все окажемся в большой беде.

– Да уж, этот фон Штейнгейль, похоже, ни перед чем не остановится, – задумчиво произнёс юный О’Коннелл. – А его подружка, Анна, она ведь охмурила моего дядю Джонатана, и в итоге он чуть не погиб…

– Так значит твой дядя в больнице в Каире? Я рад, что он идёт на поправку. Он – хороший человек.

– Да, мама так беспокоится о нём. Страшно подумать, что если бы не её желание разыскать его, мы могли бы вообще сидеть сейчас в Лондоне и ни о чём не подозревать! У неё прямо какое-то шестое чувство!

– Твоя мать – уникальная женщина. Твоему отцу очень повезло встретить её, – меджай обернулся назад, туда, где спали Эвелин и Ричард.

– Я тоже так думаю, – ответил мальчик. – Только они иногда спорят друг с другом, ругаются…

– Так бывает, когда двое имеют сильный характер. Никто не хочет уступать.

Алекс кивнул, а затем внезапно спросил:

– А у вас есть жена?

– Нет.

– И вы никогда не женились?

– Моя жена умерла при родах много лет назад, а вместе с ней и наш ребёнок, – голос Ардета прозвучал глухо, и Алекс понял, что эту тему лучше не продолжать. Немного помолчав, он произнёс:

– Можно мне постоять за штурвалом?

– Давай.

Юноша принял на себя управление кораблём, но процесс быстро наскучил ему, главным образом, из-за однообразия обстановки. Порулив немного, он вернул место Ардету, после чего собрался отправиться на нос, порасспрашивать кое-о-чём Имхотепа с Анк-су-намун. Поняв его намерения, Бей нашёл нужным предупредить:

– Не теряй бдительности! Помни, что с этими двумя всегда нужно держать ухо востро.

– Ага, – кивнул мальчик.

Он приблизился к Имхотепу, но ничего ещё не успел сказать, как жрец круто обернулся в его сторону и хмуро поглядел на Алекса. Тому стало не по себе, но юный О’Коннелл, как и его родители, не привык сдаваться. Он достойно выдержал взгляд Имхотепа, после чего жрец внезапно улыбнулся.

– А ты вырос! Стал настоящим мужчиной. Я помню лишь мальчишку, что вечно доставлял мне хлопоты…

– Так это же вы и ваши дурацкие сектанты меня похитили – я просто спасал свою жизнь! – тут же бесстрашно возразил Алекс.

– И тогда ты был весьма храбр и дерзок, и сейчас, я вижу, в этом отношении ничего не поменялось. Впрочем, к чему нам ссориться? Мы же теперь на одной стороне, не так ли?

– Так… Но тогда почему вы не скажете прямо где искать десять сфер?

– Это моя гарантия, что нас с ней, – он посмотрел на Анк-су-намун, которая тоже украдкой следила за разговором жреца и юноши, – твои родители и этот меджай не вернут обратно в Царство мёртвых, как только получат эту информацию.

– Они же дали слово. Мои родители – честные люди, да и Ардет Бей тоже не нарушает данных обещаний! – возмущённо воскликнул Алекс.

– Ах, мой юный друг, в чём-то ты ещё совсем ребёнок!..

Анк-су-намун, следившая за разговором, в то же время размышляла над тем, над чем хоть раз в своей жизни рассуждала каждая женщина. О материнстве. Вид Алекса О’Коннелла, которого она помнила ещё светловолосым шустрым восьмилетним пронырой, заставил египтянку задуматься о том, что у неё вряд ли когда будут свои дети. И вряд ли могли быть.

Для фараона она была лишь наложницей, которая была призвана услаждать его взор и удовлетворять желания плоти правителя. Её беременность, случись таковая, ни для кого не была бы желанной: от ребёнка, которого она бы, скорее всего, и не увидела ни разу, наверняка бы избавились. И Сети приказал бы всем подданным забыть о нём и никогда не упоминать этого случая. А сама Анк-су-намун, столько вытерпевшая для появления на свет новой жизни, снова стала бы лишь объектом для фараоновых утех, да и то, если бы к тому времени он не заменил бы её кем-нибудь другим.

А об их совместном потомстве с Имхотепом она даже никогда и не задумывалась – было просто не до того. Но если бы в прошлый раз всё сложилось для них удачно, захотел бы он детей? Да и сама она, подруга правителя мира, стала бы тратить силы и время на рождение и воспитание нового человеческого существа? Наверно, нет.

Пожалуй, она, Анк-су-намун, не рождена, чтобы испытать радость материнства. И этот по-прежнему светловолосый, но теперь уже не мальчик, а юноша служит ей живым примером. Когда-то она на его глазах преспокойно всадила нож в тело его матери, даже не задумавшись, как такой поступок выглядит в глазах ребёнка. Как он к ней относится? Если бы Нефертити, то есть, Эвелин, умерла, наверняка бы он её ненавидел, но при живой матери всё не так очевидно…

– Эй, вы меня слышите? – голос Алекса вывел женщину из оцепенения. Она вздрогнула и посмотрела на него с недоумением.

– Что?

– Я спросил, не хотите ли вы галету? Вот! – в протянутой руке юноша держал вскрытый пакетик с печеньем, который обнаружил у себя в кармане. Это была часть сухпайка, которым с ними поделились Чейз и его люди. Алекс припас одну пачку на всякий случай, да так про неё и забыл.

– Что это такое? – египтянка с недоверием поглядела на упаковку.

– Еда. Я подумал, вы проголодались. Это, конечно, не полноценный обед, но другого ничего нет. Я предложил вашему другу, – мальчик посмотрел в сторону Имхотепа, – но он отказался.

– Я не хочу есть, – Анк-су-намун произнесла это нейтральным тоном. На самом деле, ей хотелось попробовать, даже просто из любопытства, но женщина решила не пытаться заводить какие-то отношения ни с кем из О’Коннеллов.

В конечном счёте, кто они ей: уже не враги, но и не друзья. Видимо, её судьба быть с Имхотепом, как бы он в дальнейшем не поступил. Тем более, если он увидит, что она проявляет интерес к мальчишке и его родителям, то это может вызвать у него подозрения, и тогда поведение жреца станет вообще непредсказуемым.

С другой стороны, до конца колебания побороть Анк-су-намун так и не сумела. Где-то в глубине души ей хотелось предупредить их о том, что Имхотеп может сыграть нечестно. Но тогда ей точно придётся брать свою судьбу в свои собственные руки. Она может остаться в этом новом и таком неясном для неё мире совершенно одна. Сможет ли тогда Анк-су-намун разобраться, что делать дальше?

Юный О’Коннелл хотел ещё что-то сказать, но от дальнейших препирательств египтянку спасла Эвелин.

– Алекс! – позвала она, стоя около капитанской рубки.

Её сын обернулся, затем снова повернул голову к Анк-су-намун, пожал плечами и пошёл к Иви. Едва парень отошёл на несколько шагов, египтянка посмотрела на Имхотепа, который мрачно улыбаясь, разглядывал её саму. Видимо, он остался удовлетворён тем, что она не стала общаться с Алексом.

– Хочешь галету, мам?

– Алекс, тебе не стоит одному находиться в обществе Имхотепа и его подруги, – тихо произнесла Эвелин, ведя сына назад на корму.

– Я был не один: Ардет Бей всё видел сквозь стекло рубки. Да и к тому же, мы ведь теперь не враги. Так почему я не могу общаться с ними? Мне кажется, мы должны попытаться помочь им адаптироваться в нашем времени…

– Алекс, ты прямо как маленький! Разве ты не понимаешь, что за люди Имхотеп и Анк-су-намун? Не помнишь, на что они могут пойти? – Иви слегка опустилась так, что их лица теперь оказались на одном уровне. При этом она продолжала держать сына за плечо.

– Я не маленький! – вспылил он и, вырвавшись, быстрым шагом направился мимо спящего отца в конец палубы, где были уложены в бухты несколько толстых канатов. Алекс уселся, прислонившись к одной из них, и стал смотреть на воду, гладь которой рябила после прохождения судна.

Иви вздохнула, но за сыном не пошла, решив, что ему нужно побыть одному и успокоиться. Она обернулась, размышляя, стоит ли самой сходить на нос и поговорить с этими двумя. Но пришла к выводу, что не хочет сейчас этого делать. С Ардетом ей также говорить в тот момент было не о чем, так что Эвелин снова опустилась на палубу рядом с мужем, нежно обняла его и опять уснула.

========== Часть ТРЕТЬЯ. Глава 3 ==========

– Ты уверен, что они мертвы? – первое, что спросил Людвиг у Бруно, как только они оказались вне пещеры.

– Я бросил две гранаты, так что можешь быть спокоен, – заверил тот. – Но если уж подстраховываться наверняка, то мы можем взорвать ещё и этот проход.

Людвиг кивнул, и Бруно дал команду остаткам отряда заложить взрывчатку. Рвануло, когда группа уже отошла на безопасное расстояние и начала спускаться к подножию. Фон Штейнгейль при этом берёг сундучок с ключами как зеницу ока, никому, даже Анне, не позволяя нести его.

В этом сундуке теперь заключалось всё его будущее, ради которого он столько прошёл, столько потратил лет своей жизни. Впереди Людвига ещё ждала разгадка головоломки, чтобы отыскать место хранения настоящих сфер, но мужчина был уверен, что сможет решить и эту задачу. Если у него хватило ума, чтобы разыскать по всему свету десять ключей, то нет в этом мире человека более достойного, чтобы обладать божественными знаниями.

Анну немного задевало такое недоверие, но она молчала, понимая, что проделана огромная работа и успех уже близок. Так что не имеет смысла ссориться с Людвигом по пустякам. Бруно и его люди же вообще нейтрально смотрели на поведение фон Штейнгейля. Они просто выполняли свою работу, рассчитывая кое-что получить взамен, когда дело выгорит. А пока что пускай делает, как знает.

Поскольку дорога была уже относительно знакома, спустились они довольно быстро, не более, чем за полчаса.

– А что делать с машинами? – задал вопрос один из бойцов, указывая на те автомобили, что использовали группа Чейза и О’Коннеллы.

– Сжечь, – коротко приказал Бруно.

– Постой! Сначала обыщите, может быть, удастся найти что-то важное, документы, например… – распорядился Людвиг.