Текст книги "Тесная Связь (СИ)"

Автор книги: Paprika Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Почему бы тебе не прекратить свои расспросы? Мы договорились, что ты поиздеваешься надо мной, а не будешь задавать вопросы!

– Мне просто любопытно, – без эмоций отвечает.

Я усмехаюсь:

– А тебе мама не говорила, что неприлично совать свой нос в чужие дела? Нет? – Господи, заткнись. – Значит, плохая мать была! – слетает с моих губ, прежде чем я попыталась заставить себя остановиться. Дерьмо. Переступаю с ноги на ногу, смотря на мандарин. Парень продолжает стоять боком, но его глаза направлены куда-то вперед. Он поворачивает голову, и я знаю, что это добром не кончится.

Удар. Мой стакан слетает со столешницы. Я вздрагиваю, когда он разбивается на осколки. Холодное молоко разбрызгивается в разные стороны.

Дилан глубоко дышит через нос, смотря на меня. Все его тело напряжено. Мои губы дрожат, но я продолжаю смотреть на этот чертов мандарин, ожидая слов парня, которые должны, как правило, сильно задеть меня. В этом он был мастер.

О’Брайен стоит близко, так что касается грудью моего плеча, когда та поднимается и опускается. Я чувствую, как он расчленяет меня в мыслях. Начинаю сильнее нервничать, поэтому мои ногти продолжают впиваться в кожуру мандарина.

Скрип двери. Елена проходит на кухню, бросая на нас взгляд. Она замечает лужу молока:

– Ой, что произошло?

Я приоткрываю губы, но замолкаю, когда Дилан топает ногой, продолжая смотреть на меня, не моргая. Напряжение между нами возрастает. Елена стоит на месте:

– Дилан, тебя искал мистер О’Брайен… – обращается ко мне. – Отойди, мне нужно вытереть лужу.

Я дергаюсь, переступая с ноги на ногу, и чувствую, как что-то острое впивается мне в ступни, но молчу, закусывая губу.

– Не нужно, – рычит Дилан, сквозь зубы. – Кейси уберет за собой сама, – отворачивается и быстро покидает кухню, сильно хлопая дверью. Я сглатываю, начиная извиняться перед Еленой, та как-то понимающе кивает, что заставляет меня проглотить образовавшийся в горле комок.

Так всегда. Когда кто-то расспрашивает меня о личном, о том, что касается меня, то, о чем мне, возможно, больно говорить, я автоматически пытаюсь задеть этого человека, оттолкнуть. Догадываюсь, что тема, связанная с матерью Дилана, тоже не проста для него, поэтому чувствую себя ужасно.

Кажется, маленькие осколки впились мне в кожу, ибо я чувствую дискомфорт при ходьбе. Но не хочу утруждать Елену, так что, прибравшись, я решила взять учебники из комнаты, чтобы сделать уроки, которые не доделала вчера. Моя мать начинает искать меня по дому, но Дилан прав, мне совершенно не хочется ехать в школу, поэтому я, как маленький ребенок, начинаю играть с матерью в прятки.

Иду в гостиную, чтобы спуститься в погреб. Не скажу, что в окружении бутылок с алкоголем мне думается лучше, но больше некуда идти.

Прикрываю дверь, начиная спускаться по темной и крутой лестнице. Даже надев кеды, я чувствую боль, которая потихоньку увеличивается. Слышу голос матери за спиной, поэтому ускоряюсь, распахивая дверь перед собой, и замираю, прижимая к себе учебники: отец Дилана громко кричал, поэтому не услышал меня, стоя спиной, а вот сам Дилан заметил мое появление, но никак не среагировал, продолжая выслушивать отца.

–Ты думаешь, что это смешно? Считаешь это забавным?! – он кричит сильнее, на что парень не отвечает, холодно подняв бровь. Мужчина краснеет, сильнее напрягаясь. Я ужасаюсь, когда он хватает Дилана за шиворот:

– Если ты не прекратишь, я сорву с тебя все наколки! Слышишь?!

Дилан напрягается, но не отвечает. Хэнк касается его кольца на губе. Неужели, он…

Глаза Дилана становятся больше, когда мужчина отдергивает руку. Я вскрикиваю, роняя учебники, и прикрываю рот ладонями, уставившись на Хэнка, который, наконец, заметил меня. Мужчина растерялся, отпуская сына. Тот терпит до последнего, но все же хватается за губу, отступая назад. Он старается выпрямиться, чтобы показать, что ему вовсе не больно, но это явно не так.

– Кейси, – мужчина сглатывает. – Тебе пора в школу.

– Что вы, блять, делаете?! – я срываюсь с места, кинувшись в сторону Дилана. Парень хмурится, когда я касаюсь его плеча, стараясь взглянуть на губу.

– Малышка, тебя ищет мать, – жестче проговаривает Хэнк. Меня передергивает:

– Вы ненормальный! Психопат конченный!

Выражение лица Хэнка меняется. Его гримаса пугает меня. Передо мной совершенно другой человек. Кажется, я жалобно пискнула, когда он сделал большой шаг в мою сторону, но Дилан вовремя выпрямляется, вытянув руку, словно прося его остановиться. Мужчина бьет по ней, не жалея сил. Парень шатается, но не падает. Он вздыхает, облизывая губу. Я смотрю на Хэнка, не веря своим глазам. Как моя мать могла не заметить это? К какому чудовищу мы переехали, оставив все?

– Малышка, – мужчина тяжело дышит, – иди наверх.

Я не шевелюсь, продолжая смотреть на него.

Невероятно.

– Малышка! – он кричит, отчего я дергаюсь.

– Блять, да закройся ты! – вдруг отвечает в той же тональности Дилан. Хэнк ставит руки на талию:

– Малышка…

– Она – Кейси, – перебивает Дилан, бросая взгляд на меня. – Иди наверх.

Я возмущенно хмурюсь:

– Пошел ты! Он же больной!

Хэнк краснеет сильнее, опуская руки, сжимая ладони в кулак. Я сглатываю, отступая назад.

– Кейси! – моя мать раскрывает дверь, уставившись на нас. Она хмурится, складывая руки:

– Так-с, что происходит?

Хэнк выдыхает, выдавливая улыбку:

– Ничего, мы с Диланом должны поговорить. Отвези Кейси в школу.

– Я это и собираюсь сделать, дорогой, – женщина улыбается, а мне становится лишь отвратней. Она кивает мне:

– Ты, почему ещё не одета?

Я жалобно раскрываю рот. Выражение моего лица слабнет. Чего я ей отвечу на это? Облизываю губу, делая шаги, но О’Брайен останавливает меня, тяжко вздыхая:

– Идем, – его голос охрипший и звучит так, словно этот парень не спал больше недели. Я хмурюсь, не веря, что он сказал это мне.

– Дилан, – рычит его отец, хмурясь. Парень переступает с ноги на ногу, поворачиваясь в мою сторону. Вытягивает руку, толкая меня в живот. Я поворачиваюсь, поддаваясь. На самом деле, даже не сопротивляюсь, ибо мне не хочется в школу, да и оставлять Дилана с этим психопатом опасно.

– Кейси! – моя мать в ярости, а ведь сейчас только утро.

Холодный ветер обволакивает мою кожу. Дилан продолжает подталкивать меня, держа на расстоянии вытянутой руки. Я корчусь, чувствуя боль в ступнях, но молчу.

Открываю калитку, выходя к дороге. Дилан достает ключи, идя к машине. Я внимательно смотрю на его губу, стараясь оценить её состояние.

Парень открывает дверцу:

– Залезай, – говорит приказным тоном. И я слушаюсь. Сажусь на сидение, наблюдая за тем, как О’Брайен обходит машину, садясь рядом. Он вставляет ключ, заводя автомобиль. Его мышцы на руках напряжены, а брови хмурятся сильнее, когда машина трогается с места.

Я облокачиваюсь на спинку мягкого сидения. Парень сглатывает, вздыхая. Молчание в салоне давит мне на нервы, и я срываюсь:

– Он больной? Скажи мне, что он просто ненормальный.

– Это тебя не касается, – грубо отрезает.

– Не касается? Моя мать хочет выйти за него! – жестикулирую руками, складывая их под грудью. Парень кусает больную губу, из-за чего крови становится только больше. Я корчусь:

– Что ты делаешь?! Прекрати! – выпрямляюсь, желая коснуться его губы пальцами. Дилан дергается, взглядом посылая меня куда подальше:

– Прекрати себя так вести! – срывается он.

– Вести как?! – развожу руки в стороны.

– Как будто тебе жаль меня! Ненавижу это!

– Ненавидишь, когда тебя жалеют, так не будь жалким, О’Брайен!

– Жалким?! Единственный, кто здесь жалкий – это ты! – он щурится, говоря с отвращением. – “Моя мама! Мама, что подумает мама! Я не должна подводить мать”! – орет, – Как же затрахала уже с этим! Меня тошнит от тебя!

Я замолкаю, сжимая губы. Парень смотрит перед собой, напрягая скулы.

– Может, это потому что у меня есть мать, а у тебя нет? – прошипела я, надеясь ударить в самое сердце.

Машина резко тормозит у обочины. Я успеваю ухватить за кресло, дернувшись вперед.

– Что ты сказала? – его голос говорит о том, что он готов мне врезать.

– У тебя комплексы, Дилан. Может, это тебя следовало бы называть «Малышкой», а не меня?! – я не выдерживаю. – Я жалкая?! Нет, – качаю головой. – Я живу, ради другого человека! Я отдаю всю себя! Так что нет, я не жалкая! Ибо живу не для себя, в отличие от тебя! Ты жалкий! Жалкий и никому не нужный, О’Брайен! – мои губы дрожат от злости, а грудь тяжело поднимается и опускается. Смотрю на парня, который уставился в лобовое стекло, не моргая. С каждой секундой его молчания, я начинаю приходить в себя, осмысливая все свои слова. Мне становится больно. Невыносимо. Как я могу такое говорить ему. Как?

– Ты дура? – Дилан хмурится, и я не сразу понимаю почему, пока не чувствую, как по моим щекам начинают течь слезы. Я сразу же останавливаю поток, вытирая лицо, и шмыгаю носом.

– Точно больная, – он говорит ровно и непринужденно, пока я отворачиваюсь, сгибая ноги в коленях, обнимая их руками. Парень чешет бровь, вздыхая. Я злюсь больше:

– Чего молчишь?! Где же это твоё «я»?! Почему не ответишь мне?! Почему не скажешь что-то в ответ?! Ты же умеешь это делать! Ты в этом спец, Дилан!

– Кейси, – он напрягается, сжимая руль рукой.

– Скажи! Давай! Ответь мне! – возможно, я зла из-за его равнодушия. Ведь он может сохранять спокойствие, не выказывая эмоций, а я нет. Это меня раздражает.

– Кейси, заткнись.

Я смотрю на него, тяжело дыша:

– Какого черта?! – чувствую себя отвратно. Если бы он мне что-то сказал в ответ, я бы не ощущала себя ужасным человеком.

– Ты специально, да?!

– Что «специально»? – он проводит рукой по волосам, не смотря на меня.

– Молчишь, хочешь, чтобы я чувствовала себя дерьмом?!

Парень поворачивает голову, щурясь, словно начиная над чем-то размышлять:

– Почему ты чувствуешь себя дерьмом?

Я отворачиваюсь к окну, впиваясь ногтями в кресло. Почему? Он должен это знать. Я такое ему сказала.

– Кейси, – его голос вновь грубеет. Я молчу. Дилан ерзает на месте:

– Все? Выдохлась? Успокоилась?

Продолжаю игнорировать. Берусь за ручку двери, открывая её. Дилан хмурится, когда я вылезаю из машины. Боль пронзает мои пятки, когда я ступаю по земле. Слышу, как он вылезает за мной:

– Кейси! – он явно зол, видимо, не любит, когда его игнорируют. – Немедленно остановись!

Ещё чего! Что за черт вообще происходит?!

Не могу идти быстрее, ибо боль терпеть становится невыносимо.

– Малышка! – он уже близко.

Я корчусь, хмуря брови.

В какую игру мы играем с ним?

Дилан хватает меня за локоть, оборачивая к себе лицом. Я переступаю с ноги на ногу, сжимая губы. Парень в бешенстве:

– Орешь на меня, потом уходишь, словно это в порядке вещей?!

– Ого, неужто нашел, чем задеть меня? Давай, я жду.

Дилан хмурится, а мой взгляд невольно спускается к его губе. Вздыхаю, и мое выражение лица слабнет. Я измотана. Любой разговор с ним выматывает меня, лишая сил.

Дилан выжимает из меня все соки, заставляя при этом почувствовать себя отвратительно.

– Н-наверное, – касаюсь пальцем своей губы, – тебе надо обработать чем-то, – опускаю руки, как и взгляд.

– Все в норме, – проговаривает, отпуская мое плечо. – Просто, вернись в машину.

Я не могу смотреть ему в глаза, поэтому медленно обхожу, идя к автомобилю. Люди вокруг бросают на нас взгляды. Чувствую себя ещё хуже. Устроила такой концерт.

Не решаюсь садиться на переднее рядом с Диланом, поэтому забираюсь на заднее. Дилан хлопает дверцей. В груди все сжимается. Довольно неприятно. Может, это сердце?

Молчим.

Парень берется за руль, заводя машину. Моя голова начинает раскалываться. Я располагаюсь, ложась на сидения, отворачиваясь от Дилана. Тот выезжает на дорогу. Я даже не знаю, куда мы едем. Мне все равно.

– Кейси… – хочет начать, но я перебиваю его, шепча:

– Я так устала.

– Хочешь, – кажется, он сглотнул. – Хочешь спать?

Я молчу, поджимая ноги к груди. Да, хочу. Сильно.

– Можешь отдохнуть, – холодно говорит. – Я не собираюсь отвозить тебя в лес и закапывать заживо, так что расслабься.

Я еле улыбнулась, растянув рот. Мои глаза начинают закрываться, хотя всячески стараюсь сдерживаться.

Сегодня был слишком эмоциональный день, поэтому мне нужен отдых.

========== Глава 15. ==========

Визг колес.

Я дергаюсь, вырываясь из сна. Мои брови хмурятся, а глаза отекли. Сколько я спала? Приподнимаюсь. За окном темно. Черт. Тру лицо, глубоко вздыхая. Моя рука затекла. Выпрямляюсь, поворачиваясь в сторону переднего сидения. Мои брови лезут на лоб, когда я вижу, что Дилан спокойно спит на водительском месте.

Это слишком беспечно.

Выглядываю в окно, пытаясь понять, где мы. Долго думать не пришлось. Мы на том самом мосту.

Убираю волосы со лба, поглядывая на парня, который сложил руки на груди, оперевшись головой на боковое стекло. В салоне довольно тихо. Я не имею понятия, сколько сейчас времени. Моя мать может волноваться.

Закусываю губу, когда перелезаю на переднее сидение. У Дилана должны быть часы или телефон. Мне нужно знать время.

Мимо иногда проезжали машины. Вот по чьей вине я проснулась.

Начинаю открывать ящики, ища хоть что-нибудь. Думаю, телефон у Дилана. Облокачиваюсь на сидение, смотря перед собой. Мои глаза медленно закрываются и вновь распахиваются. Как мне выйти из машины, если этот парень спит?

Смотрю на него, хмурясь. Может, взять у него ключи? Он вытащил их из зажигания, неужели, боялся, что я выкину что-то безумное?

Облизываю губу, садясь на колени, кладу руку на спинку его сидения, пытаясь понять, в каком кармане ключи. Черт. Выглядит, наверное, жутко: девушка что-то высматривает у парня между ног. Да уж. Но ничего не поделаешь.

Я закусываю губу, когда поднимаю другую руку, потянув её в сторону его джинсов. Мне нужно нащупать их.

Парень тяжело вздыхает, что заставляет меня замереть. Я поднимаю глаза, смотря на его лицо. Немного наклоняю голову на бок: Дилан выглядит таким спокойным. Что ж, во время сна он очень даже ничего.

Исключительно во время сна.

Касаюсь его кармана пальцами. Парень не шевелится, продолжая покойно дышать. Мой нос начинает чесаться. Вот же черт! Сглатываю, но не выдерживаю, затыкая нос рукой. Это выглядит немного странно. Чем я занимаюсь вообще? Просто разбуди его. Но это не прилично…

Я закатываю глаза и говорю не свойственным для себя голосом:

– Да твою же мать…

– Чем ты занимаешься?

Я дергаюсь, отскакивая на свое сидение. Парень щурится, смотря на меня одним глазом. Он выпрямляется, потирая лицо, и осматривается, вновь остановив глаза на мне:

– Что ты делала?

– Ничего, – быстро проговариваю, краснея.

Он изогнул бровь:

– Почему затыкаешь нос?

Я опускаю руку, качая головой:

– Так, просто.

Он приоткрывает рот, пытаясь понять все, но лишь часто моргает, закидывая голову. Я ерзаю на месте, успокаивая сердцебиение. Парень вытаскивает телефон, смотря на экран. Его брови хмурятся сильнее:

– Уже девять.

Мои глаза готовы вылезти:

– Как девять?..

Он смотрит на меня:

– Спокойно, а то слепой станешь, – тыкает телефоном мне по носу, отчего я морщусь, чеша переносицу. Дилан достает ключи:

– Так, чем ты занималась?

– Когда?

– Не строй из себя дуру.

Я закатываю глаза:

– Ты закрыл двери.

– И что?

Смотрю на него:

– А мне охота выйти.

– Поэтому и закрыл, идиотка, – его грубость уже меня раздражает. Может, стоило придушить его, пока он спит?

– Я не имею права прогуляться, пока «его величество» спит? – поднимаю брови.

Дилан усмехается:

– Хотела погулять сейчас? Темно, поэтому и закрыл. К тому же, кто знает, что за типы здесь шастают.

– О, – тяну я, вздыхая. – Ну, а теперь, могу я выйти.

Он хмурится:

– А как же твоя мамочка? Она будет переживать?

– А твоя? – наигранно улыбаюсь, когда парень вставляет ключ, – а точно, – берусь за ручку, – её ведь нет рядом, – открываю, выходя, и хлопаю дверцей. Краем глаза замечаю, как Дилан выругался под нос, вылезая за мной:

– Ты невыносимая! Почему ты все время давишь на это?!

– Оу, я задела твои чувства? – я иду к краю.

Парень отвечает не так грубо, что меня удивляет:

– Это ты мне так мстишь? Нашла больное место и решила поковыряться там? – кладет руки в карманы джинсов.

– Что-то вроде того, – я перебираю ногами, чувствуя ту же боль. Придется ехать в больницу. Подхожу к краю, смотря на темную бегущую воду.

– Чем тебе так нравится это место? – он переводит тему?

Я опускаюсь:

– Если оно тебе не нравится, то можешь ехать. Я знаю дорогу домой, – свешиваю ноги.

– Я просто интересуюсь, – его голос звучит ближе. Он подходит, останавливаясь рядом.

– Ты слышал поговорку о любопытной Варваре?

Дилан закатывает глаза, толкнув меня ногой:

– Идем отсюда.

– Я сказала, что не хочу.

– Чего ты такая упертая?!

– А ты чего орешь опять?! – я хмурюсь, вздыхая. – Неважно. Не хочу с тобой контактировать.

Он усмехается, опускаясь рядом:

– Раз так, то я точно останусь, чтобы раздражать тебя.

– Это слишком предсказуемо, – пускаю пар изо рта. Смотрю перед собой. Дилан достал сигарету, закурив. Я корчусь, с отвращением поглядывая на него. Он шире улыбается:

– Не хмурься, морщины будут.

Я машу перед лицом рукой, пытаясь отогнать дым, который парень специально пускает в мою сторону.

– Так, чем тебя так привлекает это место? – повторяет вопрос.

– Я не знаю, просто, обычно в фильмах именно в подобных местах люди лишались жизни добровольно, – отвечаю.

– Тебя привлекает суицид?

– Наверное.

– Гребаный мейнстрим.

– Нет, мне просто скучно, – шепчу.

– Тебе скучно, поэтому ты размышляешь о суициде? – он поднимает брови. – Ты точно ненормальная.

– Ага, – кашляю, – а у тебя нет любимого места? – меняю тему.

– Не-а, – качает головой. – Всё это брехня.

– И здесь тебе не нравится?

Он смотрит на меня, щуря глаза:

– Тут спокойно и мало людей, так что…

Я вопросительно взглянула на него, и парень закончил:

– Думаю, здесь можно хорошенько отдохнуть, – Дилан наблюдает за тем, как затыкаю нос. – Когда-нибудь курила?

– Кажется, ответ очевиден, не думаешь? – пытаюсь не смеяться.

– Хочешь попробовать? – он поворачивает голову.

– Не горю желанием.

– Да ну? – протягивает мне сигарету. Я хмурюсь, смотря на него:

– Ты тупой, или так хорошо притворяешься?

Дилан подносит сигарету к своим губам, затягивая, после чего пускает облако никотина мне в лицо. Я сдерживаю рвущийся наружу кашель, продолжая хмурить брови, смотря ему в глаза. Дилан усмехается краем рта:

– Ты ведь задержала дыхание?

Я качаю головой, хотя на самом деле оно так. Дилан придвигается ближе, вновь затягивая. Я чувствую, как по телу пробегает холодок, когда он облизывает губы, приближая свое лицо, чуть ли не касаясь носом моей щеки, и пускает дым. Мой рот раскрывается, когда он смотрит мне в глаза. Дым проникает мне в легкие, заставляя кашлять. Дилан смеётся, выпрямляясь. Я давлюсь, прикрывая лицо ладонями.

– Чего такое? Это же просто дым, – смеется парень.

Я не открываю лицо не потому, что кашляю, а потому что понимаю, что мои щеки подозрительно пылают. Когда он так смотрит на меня, когда он так близко к моему лицу. Когда он…

Стоп. Так не должно быть. Что за бред?

– Эй? Кейси? – Дилан хмурится, когда я долго не открываю лицо. – Это просто дым правда пассивное курение куда вреднее…

Я резко поднимаюсь, отчего пошатываюсь. Парень дергается, хватая меня за лодыжки:

– Идиотка! Осторожней, – вытаскивает сигарету изо рта, кидая в реку. Я вздыхаю, теребя края майки:

– Поехали уже…

Дилан поднимается, пустив последнее облако дыма:

– Давно пора, – идет к машине, подталкивая меня, словно нарочно отводя дальше от края. Неужели, считает меня такой неуклюжей?

Мои зубы стучат, когда машина трогается с места. Дилан включает печку. Он одет в легкую футболку, но не мерзнет. Краем глаза наблюдаю за движением его рук, пока он ведет машину.

Его татуировки, правда, неплохо смотрятся. О’Брайен цокает языком, когда кидает на меня взгляд:

– Ты ведь думаешь о том, как заставить твою мать уехать?

– Конечно, – не запинаюсь. – Надо что-то придумать. Если даже мать возненавидит меня… Я не позволю ей жить с таким человеком, как твой отец, – смотрю на него, – не в обиду.

Дилан смеётся:

– Ты думала, меня это задело?

Я улыбаюсь, прижимая колени к груди:

– Нет, но кто знает, – смотрю перед собой. – Пока не поздно, я должна что-то предпринять.

– А когда может быть поздно? – О’Брайен поворачивает руль.

– Не знаю, надо хотя бы успеть до свадьбы, – хихикаю. Дилан усмехается:

– Не плохой план действий.

– И ты мне поможешь, – уверенно произношу.

– Чего? – кажется, он растерян.

– Поможешь мне свалить с мамой, – вновь перевожу глаза на парня и мнусь, видя, что он тоже смотрит на меня и кивает:

– Да, это в моих интересах, – опять уставился на дорогу, почесав нос.

– Отлично, вместе точно справимся, – я не могу не улыбаться. – Вот видишь.

– Что?

– Ты можешь быть нормальным, – улыбаюсь шире. Парень хмурит брови, улыбаясь краем рта:

– Так-с, Кейси Паркер, давайте без этих сентиментальных речей.

– Хорошо, в любом случае я не хочу здесь оставаться. И чего я раньше не додумалась, что можно просто сговориться с тобой? – задаю вопрос сама себе.

Дилан поглядывает на меня, теребя кольцо на губе:

– Ты считаешь, что мне можно доверять?

– Конечно, нет, – меня пробивает на смех, а парень лишь усмехается, качая головой:

– Это хорошо, ибо я тебе тоже не доверяю.

Мне нравится то, как мы с ним общаемся сейчас, но что-то мне подсказывает, что это временно, но я все равно наслаждаюсь таким штилем между нами. Я обнимаю колени, хмуря брови. Мне нужно успеть. Успеть, пока не поздно. Моя мать слишком влюблена в этого человека, не видя его настоящее «я». Поэтому я считаю, что все влюбленные парочки слепы. Они ничего не замечают из-за своих бешеных чувств.

Любовь делает человека слепым? Любовь – покровительница лжи и обмана?

Тогда я вовсе не хочу любить.

Дилан паркует автомобиль, после чего мы выходим на улицу. Ветер стал холоднее, поэтому я мысленно хочу вернуться в машину.

Дилан достает ключи:

– Знаешь, – он посматривает на меня, когда мы подходим к двери. – Несмотря на все твои бзики, ты тоже можешь быть нормальной.

Я улыбнулась, ударив его по плечу. Парень наигранно нахмурился, открывая дверь. Я вошла первой. Дома было так же холодно, как и на улице. Неудивительно.

Осматриваюсь, прислушиваясь. Слышу стук каблуков. Ну, все. Сейчас будет очередная лекция.

Мать выходит в коридор, но я не узнаю её: она словно посвежела, глаза горят, а рот растянут в широкую улыбку. За ней выходит Хэнк, и мужчина выглядит не менее счастливым.

Стоп, моя мать счастлива?

Я мнусь, потирая ладони:

– Мам, я…

– Кейси, у меня новость, – берет мужчину за руки. – У нас новость. Мы думали сказать за ужином, но вас долго не было, а терпеть больше не можем.

Удивительно, как эти взрослые люди могут вести себя так, словно утром ничего не произошло. Они меня поражают.

И раздражают.

Дилан остановился позади меня, сунув руки в карманы джинсов.

Моя мать вздохнула, переглянувшись с Хэнком. Я сложила руки, все ещё пытаясь согреться.

– Кейси, Дилан, – добавила имя парня, которого явно не терпит. – Сегодня я была в больнице.

Я хмурюсь. Она больна? Что с ней? Надеюсь, ничего серьезного.

– И доктор объявил мне результаты обследования, – продолжает.

– Вот дерьмо, – слышу охрипший и какой-то растерянный голос парня за спиной.

Женщина воскликнула:

– Я беременна.

========== Глава 16. ==========

– Оу, – слетает с моих губ.

В голове пусто. Серьезно. Я несколько раз перерабатываю её, вроде как, небольшое предложение, нет, словосочетание, но никак не могу прийти к конечной точке осмысления, чтобы ответить хоть что-нибудь.

– «Оу»? Это все? – её голос слабнет. Конечно, она ожидала чего-то большего, ведь считает, что, когда она счастлива, то счастливы должны быть все вокруг, ну, конечно.

– Это здорово, – сжимаю губы, растягивая их в улыбке.

В любом случае, моя мать сейчас выглядит такой обновленной и живой, что я просто не могу внутренне не порадоваться.

Я радуюсь не ребенку, а её счастью.

– Это больше, чем здорово, – меня раздражает, как Хэнк смотрит на мать влюбленными глазами, касаясь её живота.

Меня бесит, что он счастлив. Что он тот, кто разделит с ней эту «радость».

– Там ужин, так что… – хотела договорить мама, но я перебила:

– Дело в том, что мы с Диланом поели.

– О, хорошо, но Елена старалась, – заметила она. Я бью кулаком об кулак, медленно обходя их:

– Мне, мне нужно готовиться. Завтра в школу, – выдавливаю настолько жалкую улыбку, что мне становится тошно. – Так что, – откашлялась. – Здорово, поздравляю.

Мой взгляд бежит по помещению, когда я отворачиваюсь, чтобы подняться по лестнице. Дилан спокойно продолжал стоять, переступая с ноги на ногу. Я не могу понять, о чем он думает в данный момент. Интересно, растерян ли он так же, как и я? Или же этот парень опять включает режим пофигиста?

Мои ноги становятся тяжелыми, а боли я практически не чувствую, ведь моральная боль куда сильнее.

Я вышла на второй этаж, когда услышала звонок в дверь, но не обернулась.

Мне просто нужно спрятаться.

От лица Дилана.

Не то, чтобы я сильно удивлен, просто, это было ожидаемо.

Я отвернулся, так ничего и не сказав, и подошел к двери. Кого могло принести сейчас к нам? Открываю, чуть ли подавившись собственной слюной: Оливия помахала мне, закусывая губу. Я повернул голову, чтобы убедиться, что Кейси ушла, затем выскочил, хлопнув дверью:

– Какого черта ты здесь забыла? – сдерживаюсь, таща её за угол. Девушка хихикает:

– Успокойся, это ей нужно скрываться от меня.

Да, она знает про Кейси.

Я прижимаюсь к стене спиной, вытаскивая сигарету из пачки. Девушка встает, опираясь мне на грудь руками. Я усмехаюсь:

– Чего пришла?

– Грубо, но это же ты, О’Брайен, – облизывает красные губы. – Сегодня мои родители уехали, а ты не отвечаешь на звонки, – водит пальцем по груди. – А мне скучно, – надувает губки, соблазнительно смотря на меня.

Я закурил, пуская дым ей в лицо. Девушка не корчится, а наоборот проглатывает его, вдыхая через рот.

– У тебя все хорошо? Ты какой-то нервный, – говорит, зевая. – Что? Твой план по избавлению от этого балласта идет крахом?

– Мать Кейси беременна, – отвечаю без эмоций.

– Ого, тогда тебе придется менять тактику. Теперь избавиться от Кейси не так легко, но возможно, – она выпрямляется. – Беременна, значит, – шепчет, задумавшись.

Я смотрю на неё краем глаза. Оливия улыбается краем рта, смотря куда-то в бок. Она всегда так делает, когда ей в голову приходит какая-то идея.

Я хмурюсь:

– Чего ты задумала?

– Не скажу, – она игриво хихикнула, отобрав у меня сигарету, и закурила, продолжая довольно ухмыляться. – Чтобы избавиться от врага, нужно уничтожать его маленькими, но острыми, бьющими не в сердце, а в спину, шагами, – пускает дым, приближаясь к моим губам. – А чтобы тебе не стало скучно, сыграешь в этом одну из главных ролей, – покусывает мою нижнюю губу. – Я то знаю, что ты любишь не наблюдать, а принимать непосредственное участие.

Я усмехнулся. Мне нравится то, каким голосом она все это говорит. Мои руки скользят по её талии, проникая под юбку. Девушка изогнула бровь, обнимая меня за шею:

– Может, все-таки дотерпишь до дома?

Я покачал головой:

– И здесь, и у тебя.

Она затянула последний раз, поцеловав меня. Дым проник мне в рот, даря странные, но приятные ощущения.

Оливия знает, что мне нравится.

Но все же, понятия не имею, что она могла задумать. Хотя в данный момент, я не могу думать ни о чем, кроме того, как эта девушка спускается на колени, разбираясь с моим ремнем.

Завтра.

Со всем разберусь завтра.

От лица Кейси.

Моя. Мать. Залетела.

Эта мысль преследует меня повсюду, не давая забыться, или хотя бы спокойно принять душ. Мне хочется поговорить об этом с кем-то, поделиться своими чувствами. Почему-то я сразу думаю о Дилане, но парня нет дома. Возможно, это Стив к нему пришел, и они куда-то уехали. Что ж, тоже неплохой выход.

Я тоже хотела бы сбежать отсюда, и если честно, была бы рада сделать это с О’Брайеном, ведь он, как никто другой, понимает меня.

А сейчас, лежа на кровати и бесцельно смотря в потолок, я осталась наедине со своими мыслями. Это одна из самых опасных затей. Мне нельзя долго думать, ведь все заканчивается срывами или глубокой депрессией. Я не признаю это, но на самом деле, кажется, у меня что-то с психикой: эти кошмары, мои ночные похождения, а бывает, что мой мозг, словно, отключается, и я делаю то, о чем в здравом уме бы не додумалась. Это как инстинкт самосохранения, только я пытаюсь сохранить свою психику, а не тело, поэтому чаще всего страдает именно оно. Благо, мать не особо приглядывается к моему внешнему состоянию, а то я бы давно уже была заперта в лечебнице.

Хмурюсь: что теперь будет? Моя мать родит. Она займется ребенком. Она будет отдаваться ему, стараясь не повторять ошибок, какие она допускала со мной.

«Первый блин комом» – это про меня.

Погодите.

Если будет ребенок, то кому я буду нужна?

А была ли я вообще кому-то нужна?

Балласт?

Все, накручиваю.

Отворачиваюсь к стене, вздыхая. В комнате царит мрак, так что ничего не вижу. И меня никто не видит.

А видел ли меня кто-нибудь?

Думал ли обо мне кто-нибудь?

Нуждался ли?

– Заткнись, – приказываю сама себе, сжимая глаза. В любом случае, мне уже не особо хочется говорить об этом с кем-то. Поэтому завтра выйду пораньше в школу. Там вряд ли кто-то будет задевать меня по этому поводу. Ведь, по сути, никто не должен знать, кроме Дилана. И, надеюсь, ему не придет в голову мысль поиздеваться. Хотя, возможно, поняв, что мы в безысходном дерьме, он решит развлекаться, чтобы хоть как-то отвлечься.

Что мне делать?

[…]

Я просто параноик. Параноик, вот и все.

Я улавливаю те разговоры людей вокруг, которые как-то связаны с детьми. Что со мной не так?! Может, я просто больна?

Иду по коридору, ловя на себе взгляды. Мне кажется, что все вокруг смеются надо мной, кажется, что они знают о моей проблеме и всячески пытаются надавить на больное. Я читаю это лишь во взгляде. Я ненормальная. Мне нужно успокоиться.

Параноик…

Подхожу к шкафчику, оглядываясь так, словно за мной наблюдают. Вижу Оливию и Дилана в компании. Они стоят не так далеко, что раздражает. Парень вчера не ночевал дома. Ясно, где и с кем он был.

Кручу головой, пытаясь не пялиться, когда девушка закусывает губу, проводя пальцем по татуированным плечам О’Брайена.

***

– Оливия, – довольно пискнула её подруга. Блондинка повернула голову:

– Опа-опа.

Дилан хмурится:

– В чем дело?

– Смотри, – она касается его скул, поворачивая голову на бок. Парень странно мнется, видя, как Кейси неуверенно пытается открыть шкафчик.

– Ты опять что-то подложила туда? – хмурит брови сильнее, отчего на лбу появляются морщинки. Оливия молча цокает язычком, складывая руки на груди.