Тесная Связь (СИ)

Текст добавлен: 3 мая 2017, 14:00

Текст книги "Тесная Связь (СИ)"

Автор книги: Paprika Fox

Жанр:

Современные любовные романы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Назад к карточке книги

– Ч-что тебе нужно?

Блондин цокает языком, отвечая:

– Хочу, чтобы он все слышал.

Мои глаза становятся больше:

– М-Майк, погоди, – заикаюсь, когда парень притягивает меня к себе, грубо вонзая пальцы мне в спину. – Майк!

– Кейси… – голос Дилана ослаб. Я убираю трубку от уха, стараясь надавить обеими руками на грудь парня, чьи ладони свободно гуляли по моему телу, а нос коснулся плеча:

– От тебя так приятно пахнет. Ты очень похожа на неё, – смотрит на меня. – Ты похожа на Дани.

Я хмурюсь, сильнее давя на него, но безуспешно:

– Дани – твоя сестра?!

– Да, – сжимает зубы. – Она такая…

– Ты любил свою сводную сестру, – шепчу.

Черт. Теперь все, наконец, встало на свои места. Конечно! Все так очевидно, это же…

Мои зрачки забегали по асфальту, затем вновь поднялись на Майка, выражение лица которого изменилось:

– Ты любил её, – повторяю.

Блондин хмурит брови, а лицо его искажается в гримасе. Парень сильно толкает меня, из-за чего я валюсь на асфальт. Панически осматриваюсь, отползая, когда Майк хватает меня за лодыжки, притягивая обратно к себе. Он выхватывает из рук телефон, который я так боялась выронить, и прижимает к уху:

– Эй, О’Брайен! – садится на меня. Я толкаю его в грудь. Страх овладел моим разумом. Майк слишком сильный.

– Хочешь узнать, каково было мне знать, что ты трахаешь Дани?!

Мое лицо корчится, а глаза наполняются слезами, краснея:

– М-Майк, – скулю, прося. – Не надо…

Я боюсь не перенести такого шока.

Боюсь, что это будет последней каплей.

– Пожалуйста, Майк, – плачу, продолжая давить ему на плечи, хотя мои силы заканчиваются.

Блондин сглатывает:

– О’Брайен, я долго думал, как мне отомстить тебе, и когда узнал, что у тебя будет сводная сестра, – смеётся, нервно шмыгая носом. – Я понял, что это судьба.

Я вздрагиваю, сжимая губы, когда он гладит меня по щеке, вытирая слезы:

– Майк, остановись, прошу… Ты ведь не такой… – уверяю его.

Майк прижимает телефон к моему уху:

– Скажи это ему, – его голос дрожит от злости.

– Кейси, потерпи, хорошо? Я уже сворачиваю к лесополосе. Потерпи, Малышка, – его голос слабнет. Дерьмо…

Я хнычу, прикрываю руками рот, и вскрикиваю, когда холодные руки Майка проникают под ткань одежды. Парень вновь подносит телефон к своему уху:

– А ты ей рассказывал о вашем пари? – смотрит на меня. – Оу, видимо, нет, – качает головой, вновь прижимая телефон к моему уху. – И так, слушай Кейси.

– Кейси, не слушай его! Думай о другом, поняла?! – кричит Дилан.

Майк убирает с моего лба вылезшие локоны волос:

– Они заключили пари: Стив, Оливия и Дилан. Дело в том, что они дружат с детства, поэтому эту троицу знают все в округе. А поскольку ты новенькая здесь, то ты не виновата, что попалась на их удочку, – гладит меня по щеке. – Прославились они своими спорами. Так же было и с моей сестрой. Они поспорили, что О’Брайен сможет влюбить её в себя, как и произошло, – кивает, хмуря брови. – Дани сходила с ума, а для него это все была игра. Думаю, Дилан все рассказал ей, поскольку свою долю получил, а дальше играться с ней было в тягость. Уверен, что он все ей выложил, ведь на следующий день она уехала из города, – улыбается. – А теперь самое интересное…

– Черт, Кейси, прошу тебя, не слушай его! – Дилан рычит в трубку, но я его уже не слышала. Слезы прекратили литься из моих глаз, а все внимание было отдано блондину, лицо которого нависало над моим.

– Дилан жесткий, как и все его «друзья», – Майк вздыхает. Кажется, его голос слабеет. Он уже не так грубо разговаривает:

– Поэтому он так просто ранил Дани, открыв правду, но не будем об этом. Это прошлое. Куда занятней то, что происходит сейчас, – наклоняет голову на бок, продолжая потирать мои ледяные щеки. Я уставилась на него, не моргая.

В голове созрели догадки.

Мне страшно, что они подтвердятся.

Это окончательно сломает меня.

– Ему нужно было избавиться от тебя, но обычные методы не в его стиле, поэтому Оливия предложила пари, – Майк касается пальцами моих губ, оттягивая нижнюю. – Он влюбляет тебя в себя, а потом все по старой схеме: «любовь-морковь», ссора с матерью, раскрытия чувств, и ваши родители расходятся. Но, есть и другой вариант, который куда очевиднее первого: он влюбляет тебя в себя, ваши родители женятся, а ты живешь в вечных страданиях, ведь испытываешь сильные чувства к своему законному брату, – парень вздыхает. – Бедная Кейси… Всеми обманутая.

– Ч-что за бред, – это даже не звучало, как вопрос. Меня словно покинул остаток сил. Я часто моргаю, начиная отводить взгляд.

– Кейси, я приеду, надеру Майку задницу, и мы поговорим об этом, – говорит Дилан в трубку. Я широко распахиваю глаза:

– Так это… так это правда?

– Слушай, Малышка, я все объясню, только дай мне это сделать, – О’Брайен не успевает договорить, как я выхватываю телефон из рук Майка, сбрасывая звонок. Майк смотрит на меня, ожидая мою реакцию. Парень спокойно дышит:

– Как ты себя чувствуешь, Кейси?

– Заткнись, – шепчу, смотря на небо. – Это все объясняет… Абсолютно все…

Вздрагиваю, понимая, что Майк встал с меня, отряхивая джинсы. Приподнимаюсь на локти, следя за ним, ожидая, что этот ублюдок сделает что-нибудь со мной. Блондин вытаскивает пачку сигарет, улыбаясь мне:

– Я долго думал, как отомстить О’Брайену, но знаешь, – хмурится, – мне жаль тебя, Кейси Паркер.

Я приоткрываю губы, не моргая. Майк пускает дым, идя к машине:

– Ты может и неплохой человек, вот только это ничего не меняет. В любом случае, тебя я трогать не стану, ведь ты слишком похожа на Дани, – останавливается возле машины и поворачивает голову. Его взгляд кажется печальным:

– Жалко, все же, – качает головой, открывая дверцу машины. – Кейси Паркер – наивная, глупая девчонка, – бросает окурок на асфальт, давя ногой. – А, точно, – залезает в машину. – И никому не нужная, – улыбается. – Бывай, – машет рукой и хлопает дверцей.

Я сгибаю ноги в коленях, все так же сидя на дороге, пока автомобиль Майка с визгом не срывается с места.

Дергаюсь, прижимая телефон к груди.

Машина блондина скрылась за поворотом.

Я шире открыла рот, чувствуя, как кислород прекратил поступать мне в легкие. Телефон начал вибрировать. Мои зрачки скользят к краю моста. Поднимаюсь с асфальта, покачиваясь от ветра.

Мои мысли, мои чувства.

Абсолютная пустота. Я полностью истощена. Я…

***

Девушка выронила телефон, медленно перебирая ногами. Её тело готово развалиться, а душа падает в пятки.

Все это было ложью.

Одна. Большая. Ложь.

Она практически не осознавала того, что делала.

Она просто знала, что это необходимо.

Девушка подошла к бордюру. Внизу шумела река. Кейси оперлась руками на «перегородку», занося одну ногу.

========== Глава 38. ==========

***

Машина резко затормозила у моста. Свет фар никого не задел. Пусто. Дилан выскочил на улицу, судорожно оглядываясь. Он переступал с ноги на ногу, набирая номер Кейси. Идет к краю моста, заглядывая в темноту, но ничего не видит.

Вибрация.

Парень оборачивается. Его дыхание сбивается, когда он видит на асфальте телефон Кейси. Отклоняет вызов, запуская пальцы в волосы. Оттягивает их, потирая лицо.

Ставит руки на талию, глубоко дыша.

Не паниковать.

Осматривается:

– Кейси?!

В ответ тишина. Дилан чешет нос, оборачиваясь. Идет к мосту, но даже думать об этом отказывается. Смотрит на бегущую речную воду.

Нет. Она не могла.

Бред. Безумие.

Теребит кольцо на губе, сильно оттягивая его, отчего чувствует боль. Сжимает ладонь в кулак, поднося его к губам, которые дрожат, а вокруг становится невыносимо душно. Лицо потеет, а навязчивые догадки продолжают пробираться в разум. Дилан бьет себе по голове, стараясь отогнать их, но не выходит. Парень выпрямляется, пуская пар изо рта:

– Кейси!

Неизвестно сколько он проторчал там, бродя по мосту, иногда спускаясь вниз, но её нигде не было. Парень кусал костяшки. Его переполняла злоба, гнев, перерастающий в ярость. Но на смену приходила безнадежность и беспомощность. Он понимал, что во всем лишь его вина. Он определенно убьет Майка, но сначала должен все объяснить Кейси. К черту все: к черту правила, к черту нормы, к черту пари, к черту Оливию с её братом, к черту все, что как-то касается его прошлого.

– Кейси! – он рвет горло, но ответа не следует.

В горле застрял ком. Дилан кашляет, пытаясь убрать или проглотить его, но делает лишь хуже, начиная задыхаться. Выпрямляется, опуская руки.

Пустая дорога, тусклый свет фар, шум воды, вой ветра.

И больше ничего.

О’Брайен часто моргает, сжимая веки.

Вибрация его телефона заставляет его дернуться. Он судорожно дергает руками, смотря на экран. Это Елена. Отвечает:

– Кейси дома?!

Старушка охнула от его крика:

– Господи, – выдохнула. – Да, дома она. Вот только пришла… – продолжила что-то говорить, но парень вряд ли уже переваривал её слова. Он отошел к бордюру, сев на асфальт, потирая лицо рукой.

Он вновь может дышать.

– … Ты меня слушаешь? – не понимала Елена.

– Скажи, что она сейчас делает? – парень не отвечает на её вопрос.

– Она? Хм, прошла в зал. Ох, и не сняла обувь! Опять все перемывать!

Дилан нервно улыбается, прикрывая глаза:

– Хорошо.

– Что хорошего?! Черт, как её мать возвращается, так она обо всем забывает! – ругается Елена в трубку.

Дилан резко поднимает голову:

– Её мать дома?

– Да, вернулась ведь днем.

Парень вскочил:

– Теперь все ясно: Кейси ищет того, кому нужна, следовательно, разочаровавшись во мне, она побежала к матери.

– Ты чего несешь? Опять пьян?!

– Елена! – я спешу к машине. – Не допусти, чтобы Кейси говорила с матерью! Сделай все, чтобы этого не произошло! Слышишь? – садится в машину, хватая руль дрожащей рукой.

– Дилан, ты в порядке? – волнуется Елена. – Это её мать, и я…

– В этом вся и проблема! Черт! Это её гребаная мать! Кейси сейчас не в себе! Слышишь?! Она будет ждать от матери заботы и чего-то, что докажет ей, что в ней нуждаются, но, блять, этого не будет! Это же Моника! Быстро иди за ней! – откидывает телефон на заднее сидение, нажимая на газ.

«А если Кейси, в таком состоянии, ничего не дождется от матери, она просто, – Дилан закусил губу, облизывая металл. – Она просто прикончит себя».

***

– Тебя долго не было, – я слабо улыбаюсь матери, которая сидит в кресле у камина, греясь. Женщина молчит, только её грудь тяжело поднимается и опускается.

Тиканье часов рушит тишину и молчание между нами.

– Где ты была? – делаю неуверенные шаги.

Мне хочется поговорить с ней, хочется услышать её голос, поэтому я невольно улыбаюсь, слабо растягивая губы:

– Я скучала. Знаешь, такое дерьмо в моей жизни произошло за эту неделю, пока тебя не было.

Я хочу поговорить с ней об этом. Мне нужен её совет.

Сейчас мне нужна она, как никогда раньше.

Поэтому, прошу… Прошу, взгляни на меня.

Женщина тяжко вздыхает, притоптывая ногой.

– Мам, – я резко останавливаюсь.

Все мои внутренности разрываются, а боль в груди растет с каждой секундой. Я приоткрываю челюсть, которая дрожит от обиды, когда мать поднимает одну руку, держа в ней толстую тетрадь в кожаном переплете.

– Т-ты, – шепчу. – Ты забрала Бо…

Женщина размахивается, кидая тетрадь в огонь. Я чувствую, как мои колени подкашиваются, начиная трястись:

– М-мам, мама… Мама! Мама! – кричу, кидаясь к камину. Падаю на колени, протягивая руки к огню, но стояло мне коснуться углей, как дикая боль пронзила мои пальцы. Я прижимаю их к груди, не моргая. Мой взгляд направлен на сгорающую тетрадь.

Нет.

На сгорающие воспоминания.

На сгорающего Бо.

– М-мам, Бо, – шепчу, стуча зубами. – Бо горит…

– Теперь, я знаю все, – говорит ровно. – Все, что ты думаешь обо мне, Кейси. Ты вечно ругала меня в непонимании, в том, что я плохая мать. А оказалось, что ты тоже «хороша». Я прочла его до середины, пока сидела у могилы Бо, и знаешь, не думаю, что он был бы в восторге оттого, что ты там «понаписала».

Я повернула голову.

Не смей.

Не смей говорить это.

– Ты разочаровываешь Бо, как и меня, – женщина отводит взгляд.

Моя челюсть закрывается. Я смотрю на мать, которая уставилась в свой журнал для беременных. Она облизывает пальцы, перед тем, как перевернуть страничку, одна из которых рвется. Женщина ругается под нос, после чего говорит:

– Иди к себе в комнату.

– Ты уничтожила Бо, – шепчу, не отрывая взгляда от неё. – Ты уничтожила все.

– Это была просто тетрадь, – отвечает.

– Ты все отняла, все разрушила, ты… – мои губы слабнут. – Ты отвратительная мать…

– Я отвратительная мать?! – срывается женщина, вскакивая с кресла. Её лицо краснеет от злости и гнева:

– Я?! А может проблема в тебе, Кейси?! Я искала для нас лучшей жизни, и теперь, когда все наладилось, когда я практически все отдала тебе, отдала все силы, ты говоришь мне такое?! Знаешь, кто на самом деле отвратителен?! Ты отвратительна! – плюет в меня этими словами, указывая пальцем. – Может, стоило оставить тебя с отцом?! Нахер мне сдалась такая дочь?! Мне не нужен такой груз!

Бо, неужели и ты ушел от меня?

Поднимаюсь. Женщина тяжело дышит, но вдруг хватается за живот, а лицо её корчится. Мои руки дрожат. Я тянусь ими к матери, касаясь её волос. Женщина широко распахивает глаза, когда я резко выдергиваю несколько локонов её волос, кидая их в огонь. Мать, шокировано смотрит на меня, открыв рот.

Я не понимаю, что делаю, честно…

Хватаю её руку, потянув в сторону огня.

Все мои мысли спутались.

Я хочу причинить боль дорогому человеку.

Хочу, чтобы ему было так же невыносимо.

Женщина завопила, начиная отбиваться. Я сильно кусаю губу, чувствуя, как моя кожа «тает». На ор сбежались Елена и Хэнк. Мужчина начинал орать, бросившись в нашу сторону. Он схватил наши руки, убрав от огня. Женщина кричала, в то время как я лицезрела её боль. Мне хотелось видеть все.

Ужаснулась самой себе, ибо на лице появилась улыбка.

Мать что-то крикнула, дав мне пощечину, да такую сильную, что я не смогла удержаться на ногах, упав на колени. Мать хотела повторить удар, но Хэнк крепко держал её, прося прийти в себя.

***

Старушка так перепугалась, что вбежала в зал с кухонными предметами, что хотела промыть после готовки.

Елена бросилась к Кейси, чтобы рассмотреть ожог, но стоило ей коснуться руки девушки, как та резко поднялась.

– Малышка, идем, – она говорила мягко, но от этой заботы Кейси передернуло. Её зрачки замерли на блестящем предмете, что держала Елена мертвой хваткой.

Старушка хмурится, проследовав за её взглядом. Рот пожилой женщины распахивается, но она не успевает молвить слова, как Кейси выхватывает кухонный прибор, отталкивая Елену, и несется прочь из зала.

– Малышка! – старушка еле держится на ногах, бросаясь за ней.

Девушка выбегает в прихожую, кидаясь к лестнице.

– Кейси! – охрипший голос действует на неё, как пуля, проходящая голову насквозь. Она останавливается, оборачиваясь: Дилан только вошел в коридор, запыхавшись.

В глазах девушки отражалась ненависть и холодность. Больше ничего.

О’Брайен невольно сглотнул, щурясь. Он не мог поверить, что это Кейси.

В коридор выскочила Елена:

– Малышка! – она чуть ли не зарыдала, увидев Дилана. – Господи! Дорогой! Поговори с ней! Она больна! Она не в себе! – кричала, не в силах успокоиться.

Дилан, не отрываясь, смотрел на Кейси, которая продолжила подниматься.

– Дилан! – Елена дергала его за футболку. – Отними у неё нож!

Глаза парня стали шире. Он нахмурил брови, когда Девушка сорвалась с места, свернув в коридор второго этажа.

– Кейси! – он кинулся к лестнице, оставив старушку. – Кейси, стой!

Выбежал на второй этаж, бросившись за ней.

Девушка открыла дверь ванной, бросив взгляд на О’Брайена.

Ему не успеть.

Кейси захлопнула дверь, и Дилан влетел в неё, схватив за ручку, и начал дергать:

– Кейси! – стучит кулаком. – Кейси, открой дверь!

Послышался гул воды.

========== Глава 39. ==========

Печатала под:

65daysofstatic – Fix the Sky a Little

Здравствуй же Мисс,

В твоих стеклянных глазах затаился сказочный мир.

О чем шепчет он?

Куда манит он?

Парень нервно крутил ручку, напрягая мышцы, но та не поддавалась. Щеколда. Черт.

– Кейси, – облизывает сухие губы. – Кейси, давай поговорим, слышишь? – его голос изменился. Тон совершенно иной.

Дилан понимал, что это уже не игра.

Это не составляющая часть пари.

Это действительно хреново.

– Кейси, – пытается говорить, не крича. – Открой дверь.

Слышен плач, после чего следует душераздирающий вопль, который заставляет парня паниковать:

– Кейси! – пытается выбить дверь. – Кейси, тебе нужно успокоиться!

– Заткнись! – девушка начала колотить дверь. – Заткнись! Заткнись! Заткнись! Заткнись!

Дилан сглатывает, моргая:

– Малышка, тише, успокойся…

– Не называй меня так! Никогда! – её голос пропитан гневом и ненавистью. – Пошел прочь отсюда!

– Кейси! – начинает злиться. – Открой дверь!

– Иди нахер, ублюдок конченный! Ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – бьет дверь, рыдая. Девушка прислоняется лбом к ней, сползая на пол. Её лицо корчится, а рот открывается:

– Боже, – она воет. Ей хочется метаться по помещению. Эту боль не заглушить.

– Кейси, – Дилан не может подобрать слов. – Отдай мне нож, и я оставлю тебя в покое…

– Я верила тебе! Верила, что ты на самом деле понимаешь меня! – шипит сквозь зубы, задыхаясь от слез. – Я хотела помочь тебе! Я же просто… – сжимает губы, мыча. Её глаза опускаются в пол, а дыхание учащается.

– Кейси, послушай, – О’Брайен никогда не выражал свои чувства кому-то, поэтому не может понять, что и как говорить. Он просто не знает, как это должно звучать.

– Кейси, – вздыхает, напрягаясь. – Ты ведь не из тех… Сама говорила, что суицид – это бред малолеток, которым нечем заняться, помнишь?

Девушка рыдает в ответ.

– Поговори со мной, – его голос ослаб.

– Я не хочу… – пищит Кейси, качая головой.

– Тогда просто отдай нож, хорошо?

– Я не хочу…

– Кейси! – срывается Дилан. Его бесит неповиновение и упертость.

– Я оставлю тебя, только отдай…

– Я не хочу, – перебивает она его.

– Что ты, блять, не хочешь?!

Девушка скулит, глотая жидкость во рту:

– Я не хочу умирать…

Здравствуй же Мисс,

Об этих сладких губах

Кто мечтает и ночью и днем?

Кто ими пленён?

Кто души лишен?

Дилан уставился на дверь, словно мог видеть Кейси сквозь неё. Он слышал её вздохи. Теребит кольцо на губе:

– Да, потому что ты не такая, помнишь?

– Я так старалась найти хоть что-то… – девушка проглатывает половину слов. – Я хочу жить, поэтому цеплялась за людей, – нервно смеётся. – Я так хочу жить, Дилан. Я хочу просыпаться каждое утро, чувствуя горячее солнце, я так люблю запах дождя, я люблю то, как стрекочут стрекозы, тихое пение светлячков… – она говорила, не связывая слова, словно теряя цепочку предложения.

Но парень слушал. Внимательно, биясь лбом о поверхность двери:

– Кейси, тогда открой дверь.

– … Я так люблю маму, – девушка сжала веки. – Так сильно ненавижу её.

– Кейси, успокойся, Малышка, – кусает губу, ругая себя, ведь девушка просила так больше не называть её. – Ты можешь не прощать меня, и я обещаю, что если ты сейчас откроешь дверь, то я больше не подойду к тебе. Я больше никогда не заговорю с тобой, Кейси. Я…

– Я так хочу, – перебивает глубоко дыша. – Я так хочу…

– Чего? – не дождавшись продолжения, спрашивает.

– Хочу, чтобы ты – был ты, – она касается пальцами белой двери. – Я так хочу найти тебя.

Дилан окончательно потерялся в её словах. Он не мог понять, о чем она говорит, и это заставило сильнее волноваться:

– Кейси, – начинает дергать ручку. – Открой дверь!

– Знаешь, Бо все время называл меня «Мисс», а когда я не могла уснуть, он, – кашляет, – он рассказывал мне что-то… Его «сказка» не имела смысла и связи, но мне нравилось.

Дилан кусает губы. Ему хочется разнести к чертям дверь, но его тело слабнет, словно он теряет силы, слушая бред Кейси:

– Эй, – сжимает зубы. – Прошу, – его лоб вспотел. – Пожалуйста, дай мне помочь тебе.

Он никогда никого ни о чем не просил, а тут ему хочется умолять. Он не выносит того, что ничего не может сделать. Ему мучительна собственная беспомощность.

– Ненавижу… – шепчет, хныкая, Кейси.

– Да-да, знаю, – качает головой, прикрывая глаза. – Кейси, прости меня.

– Я просто не понимаю, – скулит. – Не пойму, почему люди так со мной? – мычит, кашляя. – Почему, Дилан?

Парень тяжело дышит. Переступает с ноги на ногу, рывком дергая ручку двери, но не поддается.

– Почему, Дилан?! – срывается, крича Кейси.

Дилан обеими руками сжал ручку, дергая.

– Почему? – она оперлась ладонями на плиточный пол.

Красный.

Её глаза не становятся шире.

Красный цвет.

Девушка хватается за раковину, поднимаясь на ноги, колени которых трясутся. Парень продолжает свои действия, всячески матерясь под нос.

Кейси отходит от двери, чувствуя, как «они» вытекают. Они покидают её. Силы. Её голова кружится, а в глазах темнеет. Боль пронзает грудь, заставляя кашлять, давясь собственной мокротой.

Ты чувствуешь, как каждая мышца твоего тела сокращается. Твои ноги сводит, а дикая боль лишь усиливается, когда ты пытаешься выпрямиться. Лицо потеет, а жажда неожиданно начинает мучить.

Разум мутнеет, как и картинка перед глазами, голос пропадает, а глотку разрывает, несмотря на то, что ты молчишь.

Это странное ощущение опустошения и боли. Все смешивается в один поток из слез, крови и мыслей. Стараешься распахнуть рот, глотнуть воздуха, но чувствуешь каждую пылинку, что сочится в легкие, и вновь кашляешь. Тебе хочется разорвать себе горло. Ты касаешься его, водя ногтями.

Нечто разъедает тебя изнутри. Нечто, подобно кислоте, прожигает дыру в груди.

Нечто грубо обхватывает сердце, так же сильно сжимая его.

Нечто давит на глазницы, и тебе кажется, что твои глаза лопаются.

Сердцебиение учащается, но тут же ритм сбивается. Сердце бьется то быстро, то медленно, заставляя корчиться от боли.

Кто-то словно водит когтями по спине.

Это Смерть?

Щеколда начинает шататься. Дилан напрягается, понимая, что осталось немного.

Девушка оборачивается. Её красное лицо, бледнеет, а на белый пол капает алая жидкость.

Кейси смотрит на себя в зеркало. Касается пальцами щек, оставляя красные следы. Её губы дрожат, а зубы стучат от ледяного холода, что вдруг сковал тело.

Перебирает ногами, идя к наполнившейся до краев ванне.

Её кисти пульсируют. Эта пульсация отдается по всему телу.

Девушка сглатывает, слыша шаги за спиной. Запах алкоголя пропитал воздух. Грубый мужской голос не заставил её трястись. Она лишь переступила через края ванной, разрезая ногами поверхность ледяной воды.

Тяжелые руки давят ей на плечи, а знакомый запах табака заставляет задыхаться.

Дилан облизал губы, собрав оставшиеся силы.

Девушка села на дно ванной, подняв бледные глаза. Мужчина смотрел на неё, но его взгляд был иным, не таким, каким она привыкла его видеть.

Вода начала проникать в глубокие раны, заставляя кровь вырываться наружу.

Кейси ни о чем не думала. Она прикрыла глаза, когда мужчина надавил ей на плечи, опуская на дно ванной.

Её поглотила алая вода.

Здравствуй же Мисс,

Что следует за вздохом?

Мысли кровавым потоком.

Грохот. Дверь распахнулась, и в помещение влетел Дилан.

Но Ты опять молчишь.

========== Глава 40. ==========

Создавалось под:

Hans Zimmer – Interstellar: Main Theme

От лица Дилана.

Мое терпение кончалось.

Я определенно разобью нос этому врачу, если он сейчас же не выйдет из своего гребаного кабинета, и не скажет, что да как.

Я не мог усидеть на месте, бродя по коридору и кусая костяшки. Стучу кулаком по бледной стене, поглядывая на дверь кабинета, которая закрыта для меня вот уже два дня.

Мне не разрешают войти к ней. Мать Кейси запретила пускать меня.

Чертова сука.

Она сказала врачу, что я не родственник, поэтому меня не пускают.

Прижимаю кулак к губам, а другую руку складываю на груди. Облокачиваюсь на стену напротив палаты. Медсестры бросают на меня хмурые взгляды, проходя мимо. Чешу голову, уставившись в пол.

Она была вся в крови, когда я вытащил её. Алая вода так обволакивала её тело, что на секунду мне показалось, что она поглощает её.

Потираю ладони. Я часто это делаю, ведь ощущение такое, словно её кровь до сих пор на моих руках.

Ведь частично это моя вина.

Дверь открывается. Я отрываюсь от стены, выпрямляясь. Доктор и медсестра выходят в коридор, и я иду к ним. Мужчина в белом халате, останавливает меня, давя ладонью на грудь:

– Тебе туда нельзя, – его тон меня раздражает, но в данной ситуации этот тип имеет «власть», поэтому я останавливаюсь, нервно облизнув губу:

– Как она?

– Ты приходишь уже второй день, О’Брайен, – кивает медсестре, и та закрывает дверь. – И я в который раз повторяю, что она идет на поправку, и, скорее всего, завтра вернется домой, хотя я настаиваю подержать её здесь дольше.

– Зачем? Сам же сказал, что идет на поправку, – огрызаюсь, грубо убирая его руку.

Доктор просит девушку отнести бумаги, после чего вновь обращается ко мне:

– Может, физически она и поправляется, а вот морально… – задумался. – Мне кажется, ей нужен психиатр.

– А мне кажется, тебе понадобится реанимация, – рычу.

– Тише, Дилан, я пущу тебя, но позже, – осматривается. – Я давно тебя знаю, но сейчас, пока многолюдно, пустить не могу, – шепчет.

Я закатываю глаза.

– Иди, поешь. Ты торчишь здесь целых два дня, – заметил мужчина.

Дело в том, что он был лечащим врачом моей матери.

Мужчина сунул руки в карманы, кивая в сторону автоматов с напитками.

И моим дядей.

Я сдаюсь, направляясь в сторону автомата, но вместо того, чтобы купить кофе, бью его ногой, отчего проходящая мимо медсестра подскакивает, что-то ворча под нос.

Я одариваю её темным взглядом, давая понять, чтобы та исчезла с глаз.

Возвращаюсь на место, продолжая стоять у двери. Начинаю кусать ногти. Сильно оттягиваю кольцо, заставляя себя почувствовать боль, но вместо этого, в голове всплывают воспоминания о том, как Кейси осторожно обрабатывала мне ссадины на лице. Кажется, что это все было так давно: её переезд, наша первая встреча в погребе, когда она чуть не отделала меня битой, мост, ссора с отцом, ванная…

Я поднял голову, осматриваясь. Доктор идет обратно, но не смотрит на меня, подходя к двери. Хмурюсь, когда он поворачивает ключ, так же быстро уходя. Поднимаю брови, следя за тем, как он скрывается за углом, пряча ключ в карман халата. Отрываюсь от стены, смотря по сторонам. Касаюсь двери, толкая её ладонью. Быстро проскальзываю внутрь, прикрывая.

Напрягаюсь, оборачиваясь. В палате не так светло, поэтому щурю глаза, которые болят из-за бессонных ночей.

Девушка сидит на кровати, что-то рисуя в альбоме, который принесла ей мать. Я начинаю нервничать, переступая с ноги на ногу. Открываю рот, но не произношу её имени.

Я боюсь, что она закричит, увидев меня.

Кейси вырывает лист бумаги, кидая его на пол. Её кисти перебинтованы, а глаза темны. Я беру себя в руки, делая неуверенные шаги к ней:

– Кейси, ты как?

Девушка не поднимает голову, продолжая рисовать… Эм, круги?

Да, два круга, пересекающих друг друга. Это все, что она изображает на бумаге, после чего вырывает лист, скомкивая его, и бросает на пол.

Я подхожу к кровати, опускаясь на одно колено. Опираюсь руками на тумбочку, стараясь заглянуть в глаза девушки:

– Что ты рисуешь? – сглатываю, когда ответа не следует.

Она не реагирует, словно меня здесь и нет вовсе.

– Что за круги? – начинаю теребить металл на губе, кусая кончики пальцев. – Хэй, ты…

– Она не говорила ни с кем, – я дергаюсь, вскакивая от неожиданности, но вздыхаю с облегчением. Мой дядя подошел к кровати Кейси, держа руки в карманах.

– В смысле, не говорит?

– Она не говорила с тех пор, как пришла в себя. Поэтому я и считаю, что ей нужно ещё пройти обследования здесь.

– Так проведи, – ворчу, ставя руки на талию.

– Её мать считает, что в этом нет нужды.

– Её мать – одна из особей деградирующего общества, нашел, кого слушать.

– Да, но она её мать, – вздыхает, цокая языком. – Завтра она вернется домой.

Я часто моргаю, кусая губу, и опускаю глаза на Кейси, что продолжает спокойно дышать, рисуя. Меня передергивает от мысли, что такой умиротворенной я её вижу впервые. Обычно её глаза горят, а по выражению лица можно понять, что происходит у неё внутри в данный момент.

Но только не сейчас.

Её лицо выражает глубочайшее спокойствие. Она сосредоточена на кругах, которые так старается вырисовывать.

– Я не могу судить, ведь понятия не имею, что произошло, – мужчина чешет щетину, – но скажу одно: у неё были явные отклонения до этого происшествия. Я просмотрел её карту и истории болезней, и знаешь, не удивлен, что она сорвалась.

Стучу кулаком об кулак:

– А она реагирует на касания?

– Не думаю, её мать так и не дозвалась до неё, – вздыхает доктор, складывая руки на груди.

Я опускаюсь на корточки, опираясь на кровать, и заглядываю в лицо Кейси:

– Эй, Малышка, – насрать, что этот тип здесь. Касаюсь пальцами её плеча. Кожа теплая, но девушка не реагирует. Она прекращает рисовать, внимательно смотря на круги.

– Скажи, что ты рисуешь? – не сдавался.

– У тебя есть, – мужчина смотрит на часы, – ровно пять минут. Потом уходи, ибо придет её мать, – идет к выходу.

Девушка не вздрагивает, когда дверь хлопает. Я сглатываю, нервно кашляя, и потираю её плечо:

– Кейси, что с тобой? – знаю, что она не ответит, но все равно сжимаю её кожу. – Хэй, Малышка.

Девушка наклоняет голову на бок, хмуря брови, после чего вырывает лист бумаги и опять же бросает на пол. Я сжимаю губы, поднимаясь. Смотрю на часы, кусая ногти. Вновь опускаюсь к девушке, осторожно беря её за шею, и стараюсь повернуть лицо в свою сторону, но она упрямится, уставившись на альбом, продолжая рисовать круги.

– Кейси, – вздыхаю. – Увидимся дома, – отпускаю её, отходя к двери.

Девушка сильно нажимает на карандаш. Открываю дверь, выглядывая в коридор.

Хочет она этого или нет, но я не позволю Монике уничтожить её окончательно.

Да, я тоже виновен в случившемся. Но я уж точно не позволю, чтобы Моника присматривала за ней.

Эта женщина сделает только хуже. Попрошу Елену заботиться о Кейси.

Хмурюсь.

А поскольку старушка не всегда будет успевать уделять ей время, то я сам присмотрю за Малышкой.

Прикрываю дверь, слыша голос Моники и Хэнка.

***

Кончик карандаша ломается.

Девушка смотрит на лист бумаги.

Круги.