Текст книги "Тесная Связь (СИ)"

Автор книги: Paprika Fox

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Эй, ты в порядке? – спрашивает, но ответа не следует.

Кейси опускает руки, устало вздыхая. Она медленно перебирает ногами, направляясь к кровати.

Дилан приподнимается:

– Эй…

Но девушка уже опустилась, забираясь под постель. Парень сжимает губы, идя к ней. Он останавливается у кровати, долго прислушиваясь к звукам.

Но вокруг тишина.

Мучительная, непереносимая тишина, которая холодной хваткой сжимает твоё горло.

Дилан опускается сначала на одно колено, затем на другое, после чего полностью ложится на пол, грудью вниз, и заглядывает в темноту под кроватью.

Кейси вжалась в стену, свернувшись калачиком. Парень не хмурит брови. Он просто вытягивает руку:

– Эй, – нежно проводит пальцем по её плечу. Девушка смотрит на него, всхлипывая.

Дилан не знал, что сказать. Ему не удается найти правильные слова, чтобы как-то сгладить атмосферу после случившегося.

Вибрация.

Дилан хмурит брови. Вынимает телефон из кармана. На экране номер Оливии. Парень напрягается, закатывая глаза. Отклоняет звонок, но смс-ка заставляет его вскочить с пола.

Он не должен оставлять Кейси. Только не сейчас, но ему нужно спуститься к Оливии, чтобы все прояснить.

Она должна оставить его и Кейси в покое.

Девушка приоткрывает рот, хмурясь, когда слышит хлопок двери.

Дилан быстро спустился, минуя взгляд отца, что стоял у дверей на кухню. Он выскакивает на улицу, сразу находя Оливию. Девушка топчется у калитки. Она широко улыбается, видя его.

Несколько попыток, и Кейси поднимается с пола.

Она наглоталась пыли, поэтому та осела в горле, заставляя кашлять.

Бросает взгляд в окно: Дилан выслушивает… Оливию?

Кейси хмурится, но быстро отводит опухшие глаза, направляясь в сторону двери.

Это все осточертело.

Секунду спустя, она уже стояла в комнате Дилана, лицом к стене, которая обклеена фотографиями. Её взгляд находит ту самую.

Девушка забирается на кровать, рывком срывая её со стены. Внимательно разглядывает.

На ней запечатлен мост. Тот самый мост.

Кейси приоткрывает губы, слабо улыбаясь.

На каменной перегородке изображены узоры, среди которых особо выделяются круги.

Два пересекающих друг друга круга.

========== Глава 50. ==========

[Она постепенно уничтожала себя, сходя с ума] – Д.

***

Блондинка, хмурясь, рассматривала лицо Дилана, что было покрыто синяками и ссадинами:

– Господи. Выглядишь плохо, – протягивает руку, хотя коснуться его разбитой губы, но парень грубо остановил её:

– Чего хотела? – его тон холодный, и неприятные мурашки тут же покрывают кожу Оливии. Девушка мнется, убирая руку:

– Мне очень жаль, правда…

Дилан не может не ухмыльнуться:

– Тебе? Жаль? – пускает смешок, теребя кольцо на губе. – Я слишком хорошо знаю тебя, Оливия.

Девушка нервничает, обнимая себя руками:

– Дилан.

– Заткнись, – грубит, часто поглядывая на окна дома. Оливия сильнее хмурит брови, кусая губу:

– Боишься, что она наблюдает?

Парень переводит на нее темный и равнодушный взгляд, что насквозь проходит её разум, заставляя почувствовать дрожь в коленях. Но Оливия слишком высокомерна, чтобы испугаться кого-то:

– Не думала, что наше пари так изменит тебя.

Дилан щурится:

– Изменит? А знала ли ты меня вообще? – спрашивает серьезно, без нотки сарказма в голосе.

– Господи. Мы дружим с детства, так что, да, – кивает, подходя ближе. – Я знаю тебя, – её голос звучит подобно урчанию кошки. – И я знаю, какие мысли рождаются у тебя в голове, стоит мне коснуться тебя там, – её пальцы скользят по его груди к ремню. Парень напрягается, сжимая челюсть, а глаза становятся ещё темнее. Девушка довольно закусывает пухлую губу, улыбаясь, демонстрируя белые зубы:

– Я знаю, как тебе нравится… Знаю, что тебе нравится, и я могу дать тебе это, – шепчет. – А она? Что эта «малышка» может?

Дилан отводит взгляд. Он не согласен с тем, что хочет Оливию, но согласен, что не может делать с Кейси того, чего так сильно хотел бы.

Это раздвоение его и раздражает. Словно внутри парня сражаются две противоположные стороны.

– Ты ведь знаешь, что я умею ублажать тебя, а ты можешь делать все, что вздумается с моим телом, – облизывает губки, водя пальцем по татуированному плечу Дилана. – Так к чему весь этот концерт? Вы все равно станете родственничками, – хихикает.

Парень резко хватает её руку, сжимая кисть, отчего девушка корчится, скуля:

– Что ты…

– Иди к черту отсюда, – рычит Дилан, приближая свое лицо к её. – Если еще раз попадешься мне на глаза, я…

– Что?! – резко повышает голос Оливия. – Что ты сделаешь?! Что?!

Парень шипит:

– Ничего, – отпускает её руку, отходя.

Оливия усмехается:

– Ничего? – потирает больную кисть.

– Да, я просто забуду о твоем существовании, – цокает языком, отворачиваясь.

И это действительно заденет девушку. Он попал в точку, ведь она может перенести его злобу на себе. Куда больнее осознание того факта, что тот, кто не равнодушен тебе, просто забывает о твоем существовании. А, следовательно, ничего к тебе не чувствует.

– Ты, н-наверное, забыл, кто мой брат, да?! – не сдавалась Оливия, но в голосе слышна лишь жалкая паника. – Он найдет тебя! Он… – замолкает, когда Дилан хлопает дверью, уходя в дом.

Выражение лица ослабло. Девушка опустила руки.

Кажется, ей давно уже пора понять, что нельзя добиться всего угрозами.

***

Я вздрогнула, спрятав фотографию в карман джинсов, когда Дилан вошел в свою комнату. Он тяжко вздохнул, бросив взгляд на меня:

– Думал, что ты опять ушла в ванную, идиотка.

Пускаю смешок:

– Говоришь так, словно ванная – это комната страха какая-то.

Парень не оценил мой сарказм, дав понять это, нахмурив брови:

– К черту, – идет к кровати и валится на неё лицом в подушку. Я делаю шаги в его сторону:

– Зачем Оливия приходила?

– Какая разница? – ворчит, не поднимая головы.

Теряюсь, начиная перебирать пальцами:

– Никакой, – шепчу обиженно.

Парень закатывает глаза, поднимая глаза на меня:

– Тебе лучше?

Опускаюсь на край кровати, задумавшись:

– Да, – киваю, чеша макушку. – Я уже могу ясно мыслить, так что да, – нервничаю, отводя взгляд.

Дилан долго смотрит на меня, но такое чувство, словно, думает о чем-то своем. Берет меня за локоть, заставляя повернуться в его сторону. Я немного мнусь, когда парень укладывает голову мне на колени, а ногами упирается в стену. Складывает руки на груди. Я аккуратно тереблю его кольцо, откашливаясь:

– Дилан?

– Чего? – его ровный тон ставит меня в тупик.

– Расскажи мне о сестре Майка.

Грудь парня поднимается. Он берет мою руку, опускается на свои губы, после чего говорит:

– Что ты хочешь знать?

Я боюсь сказать что-то не то, ведь Дилан не часто скупится на рассказы о своем прошлом.

– Я так понимаю, Майк любил её, а она тебя, а ты игрался с ней…

– Идиотизм, – выругался, – все было чутка иначе, – поднимает глаза на меня. – Это она играла со мной.

Я хмурюсь:

– То есть, ты любил её?

Парень усмехается:

– Нет, конечно.

– Тогда, как мне понимать твои слова? – до меня не доходит.

– А так: да, я играл с ней и, кстати, заработал неплохие деньги на этом пари, но, она тоже использовала меня.

– Каким образом?

Дилан довольно улыбается:

– Она любила Майка, – практически шепчет, и мои глаза становятся больше:

– Что? – опускаю лицо, из-за чего волосы спадают с плеч.

– Да, и таким образом, она хотела заглушить мысли о нем, – закусывает губу, – она сама мне сказала об этом в тот день перед отъездом.

– Но, – часто моргаю, – почему она все же уехала?

– Их родители поженились, и она не могла этого вынести, – вздыхает. – Поэтому и уехала.

Меня передергивает. Вся эта ситуация жутко похожа на нашу с Диланом.

– Не думай об этом, – шепчет, касаясь рукой моей щеки, после чего убирает волосы за ухо.

Я хмурю брови:

– И нас ждет такой конец? – не осознаю того, что вслух произношу эти слова.

Рука Дилана замирает, а взгляд устремлен на меня. Я часто дышу, чувствуя, как его тело напрягается.

– Эй, – его тон не меняется. – Ты любишь меня?

Мои щеки моментально вспыхивают, а в груди загорается огонь.

– Ты ведь любишь, да? – кажется, в голосе слышны неуверенность и беспокойство.

Я опомнилась, судорожно кивая головой, чем вызываю одну из самых искренних улыбок, что мне когда-либо приходилось видеть, на его лице. Улыбаюсь в ответ, потирая ладонями его скулы. Парень приподнимается на руку, садясь на колено. Его ладонь накрывает мой затылок, приближая мое лицо к его. Я не сопротивляюсь, позволяя ему поцеловать меня.

Но этот поцелуй кажется каким-то иным.

Дилан сильно давит на мою шею, наклоняя свою голову на бок, из-за чего поцелуй становится намного глубже, чем был прежде.

И мне это нравится.

Он поднимает другую руку, прижимая меня к себе. Кладу голову ему на плечо, не разрывая губы. Дилан сильно сжимает моё тело, и я, действительно, чувствую, что в безопасности рядом с ним.

Дилан касается моего плеча, оттягивая лямку майки. Я улыбаюсь, потянув её вниз. Его пальцы нежно скользят по коже к другой лямке, после чего майка сползает вниз, оголяя мое тело. Дилан продолжает целовать меня, запуская пальцы в рыжие волосы. Я кусаю его губы, роняя частые вздохи. Парень хмурит брови, хватая меня за талию. Его руки подозрительно трясутся, а губы напрягаются, что делает поцелуй грубее. Я ахаю, когда он приподнимает меня, сажая к себе на колени. Чувствую его возбуждение, но что-то определенно не так с ним.

Начинаю двигаться, потираясь о его выпуклость в штанах, отчего Дилан лишь сильнее напрягается, грубее сжимая мою талию. Я сжимаю рот, не давая ему проникнуть в него языком:

– Дилан, – давлю на грудь руками.

Парень неожиданно стонет, слабо хмуря брови:

– Пожалуйста, Кейси.

Я сдаюсь, раскрывая губы, и Дилан начинает двигать бедрами. Держит меня за талию, давя навстречу своим движениям. Я откидываю голову, когда его губы переходят на мои скулы.

– Дилан, – шепчу на выдохе, прикрывая глаза, но продолжаю давить ладонями на грудь.

– Пожалуйста, Кейси, – его грубый шепот щекочет кожу шеи. – Я хочу тебя, – его голос дрожит. – Пожалуйста, я не могу терпеть это, – сжимает веки, прижимаясь лбом к моим ключицам. – Дай мне сделать это.

Я опускаю руки ему на ремень, начиная его расстегивать. Дилан сглатывает, напрягая челюсть. Он продолжает ублажать меня своими поцелуями, пока я снимаю с него ремень, расстегивая ширинку. Хватаю за края его футболки, сняв её через голову, после чего моя рука скользит к моим джинсам. Наши дыхания сбиваются, а движения сопровождаются дрожью.

[…]

Я игнорирую слабую боль внизу живота.

Сижу на его коленях, продолжая двигаться навстречу его бедрам. Ощущения немного иные. Его пальцы сильно вонзаются в кожу талии, а горячее дыхание переплетается с моими короткими вздохами. Его тело странно дрожит, а на шее выступают вены. Я держусь за его волосы, слегка оттягивая их, когда наши бедра встречаются. Кусаю его щеку, впитывая напряжение, что исходит от него.

Дилан испускает стон, резко вдавливая свои бедра в мои, отчего я скулю, сжимая губы.

Он по-прежнему груб.

Я не осуждаю за то, что он теряет контроль, ведь прежде ему не доводилось делать это «нежно». Поэтому то, что ему непривычно моё спокойствие, можно считать нормальным явлением.

Но мне немного больно.

Давлю ему на грудь, заставляя парня лечь на спину. Его темные глаза скользят по моему телу. Думаю, он привык быть сверху, поэтому это что-то «новое» для него, но мне нужно как-то взять все в свои руки, заставив его подчиниться мне.

Выпрямляюсь, положив руки ему на живот, и продолжаю двигаться. Парню явно не нравится быть под кем-то, но он держится, прикрывая глаза от удовольствия, когда я сжимаю ноги, ускорившись. Но замедляюсь, понимая, что боль нарастает.

– Черт, – пыхтит О’Брайен, кусая металл на губе. Я полностью опускаюсь, после чего медленно поднимаю бедра. Нужно немного отдохнуть.

Мне жарко. Невыносимо.

– Черт, черт, черт, – он продолжает ругаться под нос, прося продолжить, но внутри все горит.

Мне действительно трудно.

– Кейси, – его тон грубеет, а руки опускают меня на его бедра, отчего он вновь проникает внутрь. Я стону, прикрывая рот ладонью. Закрываю глаза, опуская лицо. Дилан тяжело дышит, двигая бедрами. Я кусаю тыльную сторону ладони, хныча, как ребенок:

– Дилан…

Парень резко переворачивает меня, ложась сверху, и я осознаю то, что он забывается. Входит в меня, но теперь его движения грубые и быстрые, каждый толчок приносит невыносимую боль внизу живота. Его руки находят изголовье кровати. В глазах нет блеска.

– Дилан, – пищу, но О’Брайен кусает мои скулы, продолжая долбиться в меня. Он тяжело дышит, обжигая мою кожу поцелуями.

Мне не хочется этого «животного» отношения.

Я хочу заниматься с ним любовью.

– Дилан, – шепчу, начиная потирать его щеки. – Дилан, посмотри на меня, – парень хмурится, сжимая губы.

– Эй, – корчусь от очередного толчка. – Дилан! – повышаю голос. И мне все равно, что мы дома.

– Эй, эй, – шепчу, заставляя его посмотреть на меня. Парень напрягает челюсть, роняя тяжелые вздохи. Останавливается, прекращая двигаться во мне. Я слабо улыбаюсь, потирая его вспотевший лоб и красные щеки. Парень приоткрывает рот, но выдавливает лишь звук.

Мои мокрые губы дрожат, когда я прошу:

– Будь собой, – облизываю их. – Со мной не будь таким.

Дилан часто моргает, отводя взгляд. Я игнорирую боль, заставляя его перевернуться на спину, а сама ложусь сверху, полностью расслабляясь на его груди. Дилан скользит руками, по моей спине. Кусаю губы, опуская ладонь вниз. Парень моментально напрягается, когда начинаю касаться его там. Он переворачивается на бок, опираясь на локоть, и смотрит мне в глаза, в которых я вновь замечаю знакомый блеск, и улыбаюсь. Дилан целует меня, поглаживая по мокрым волосам.

Я возвращаю руку, позволяя парню вновь войти в меня, только теперь он был предельно острожен. Следил за моим выражением лица. Его движения спокойны, а темп иногда ускоряется, но тут же парень замедляет его. Целует меня в висок, кладя голову на подушку рядом с моим лицом. Его грудь трется о мою.

Теперь я, наконец, могу почувствовать наслаждение.

========== Глава 51. ==========

[А может, это я схожу с ума?] – Д.

***

– Я терпеть их не могу! – вопила в истерике блондинка, поднимаясь по ступенькам на второй этаж. Она вряд ли вообще замечала кого-то, поэтому спокойно ругалась вслух.

Мужчина, сидевший за столом, подметил её слова, уставившись на Стива, которого держали за плечи, не давая шевельнуться.

Кажется, в последнее время они спят чаще, чем вообще покидают комнату.

Дилан и, правда, вновь уснул, поэтому раскрыв глаза, ничуть не удивился, видя за окном темное небо. Парень глубоко вздохнул, наполнив легкие воздухом. Его глаза болели, а в горле пересохло, что заставляло кашлять.

Дилан приподнял лицо, щурясь, и уставился на девушку, что спокойно спала рядом, а голова её лежала на его подушке.

Так близко.

О’Брайен чувствовал её теплое дыхание, что нежно касалось его ключиц. Парень поднял руку, аккуратно убрав выпавшие ей на лоб локоны волос. На его мятом после сна лице появляется легкая улыбка, которая тут же исчезает. Его взгляд замечает несколько синих отметин на бледной коже Кейси. Парень приподнимается на локоть, стараясь не разбудить девушку, и немного откидывает одеяло, разглядывая её тело.

Синяки.

Отметинами, что так сильно выделяются, усыпана кожа в районе бедер и талии.

Кейси морщит носик, когда Дилан касается пальцем её плеча, на котором есть несколько фиолетовых отметин. Видимо, следы от пальцев. Парень хмурится, сжимая зубы, отчего скулы напрягаются.

Холодный ветер сочился сквозь щель между оконными рамами, и белая кожа Малышки сразу начала покрываться мурашками. Дилан среагировал, накрывая Кейси одеялом, и сам лег рядом, обнимая её тело. Девушка что-то пробубнила, удобнее располагаясь рядом с ним. Тяжелый вздох слетел с её холодных губ, которые коснулись шеи парня. Дилан опустил голову обратно на подушку, прикрывая, несмотря на сон, уставшие глаза.

Он чувствовал подозрительную апатию. Некое уныние, причину которого не мог понять.

У него в груди была тяжесть, не дающая вновь расслабиться.

Хотя, когда он в последний раз вообще расслаблялся по-настоящему?

Усталость – вот все, что он ощущал.

Стук в дверь.

Дилан не открывал глаз, даже когда послышался голос Моники, что немного удивило парня:

– Дилан, я не хочу отвлекать тебя, но, – замолкает. Видимо, подбирает слова:

– Я звоню Кейси целый день, но она не берет. Я переживаю, поэтому, если ты знаешь, где она может быть, то скажи.

Парень молчит. Он даже и не думает выдавать своего присутствия.

– А если она у тебя, то… – женщина замолкает.

Тишина длится около минуты, не меньше, после чего слышен стук каблуков по паркету.

Девушка резко приподнимает лицо, смотря в сторону двери. Она жмурит глаза, стараясь прислушаться, после чего возвращает голову на подушку, но уже ей вряд ли уснуть. Кейси приоткрывает глаза, довольно-таки долго смотря на Дилана, ничего не говоря, но после выдавливает улыбку, сунув руки под подушку:

– Привет.

Дилан поднимает брови, ухмыляясь краем рта:

– Привет, – открывает глаза, встречаясь с её взглядом. – Уже вечер.

Кейси поглядывает в сторону окна, мило вытягиваясь:

– Да, и я голодна.

***

Дилан приподнимается на локти, смотря на меня, когда я вновь перевожу на него глаза.

Он настолько красивый, что у меня дыхание перехватывает.

Думаю, нам не стоит обсуждать то, что произошло. Точнее, мне этого не хочется.

– Когда мы с тобой в последний раз нормально питались? – Дилан щурится, потирая костяшки.

– Ну, – приподнимаюсь на руки, переворачиваясь на живот. – Не думаю, что нам вообще удастся нормально питаться. Елены нет, а моя мать, к слову, не особо блещет этаким «талантом», – показываю кавычки в воздухе.

Дилан улыбается:

– Это точно, но в холодильнике вроде осталась еда быстрого приготовления, – садится, взяв мятую серую футболку с подоконника, и натягивает её на себя. Я присаживаюсь на колени, из-за чего с плеч спадает одеяло, оголяя мое тело. Взгляд Дилана становится темнее, когда зрачки скользят по моей коже:

– Как ты себя чувствуешь?

Этот вопрос он задает слишком часто.

Я пожимаю плечами:

– Отлично.

Если не считать боли внизу живота.

Дилан теребит кольцо на губе, пристально смотря мне в глаза, после чего поднимается с кровати, хватая с пола свои серые штаны. Я ложусь на живот, наблюдая за ним. Парень надевает штаны, беря со стола альбом и карандаш. Удивленно поднимаю брови, когда он садится на одно колено возле кровати, протягивая мне этот набор:

– Посидишь в комнате, – вздыхает. – Я схожу за едой.

– Я хочу апельсин, – улыбаюсь, вновь поднимаясь на локти. Дилан усмехается:

– И мне его опять очищать?

Хихикаю, кивая головой.

Парень улыбнулся, накрыв мою спину одеялом:

– Договорились, а ты тогда не выходи.

– Да мне и не зачем, – задумалась. – Пока что.

– Хорошо, – сажусь, вытаскивая из-под подушки футболку Дилана, и натягиваю на себя, беря в руки альбом с карандашом.

Дилан поднимается, идя в сторону двери, и запускает пальцы в темные волосы, растрепав их.

После хлопка, я остаюсь в комнате одна.

***

Дилан быстро перебирал ногами, спускаясь на кухню.

Не то, чтобы он желал избежать встреч с взрослыми, чьи мозги были заняты лишь своими проблемами. Просто, с некоторых пор, ему трудно оставлять Кейси одну в комнате. К тому же, тяжесть в груди увеличивалась. Давление росло.

Это предчувствие чего-то нехорошего.

– Дилан, – строгий голос отца.

Парень касается ручки двери, что ведет на кухню, закатывая глаза. Мужчина выглядывал из зала:

– Зайди ко мне.

Дилан кусает губу, поворачиваясь в его сторону, после чего идет в его сторону.

***

Я рассматривала некоторые черновые работы Дилана. Они явно не законченные, хотя, если посмотреть на другие рисунки, то не сложно понять, что все они таковы. Интересно, почему он бросал их на пол пути до завершения?

Рисую круги, поглядывая на часы. Уже восемь вечера. Долго же мы спали.

На моем телефоне порядка десяти пропущенных вызовов от матери. Я не собираюсь звонить ей.

Сижу у стены, продолжая водить карандашом по листу, иногда покусывая его кончик. Мне нравится скользить босыми ногами по одеялу Дилана.

Удивительно. Я стала получать удовольствие от обычных действий и вещей, если это как-то связано с ним. Я могу долго нюхать его футболку, мять руками подушку, рассматривать рисунки, расчесывать волосы его гребешком, хотя не думаю, что он пользуется им.

Дверь открывается, и я сразу понимаю, что это не Дилан.

Меня пробирает дрожь, когда я вижу мать, что, явно, не удивилась, застав меня здесь.

Она проходит к кровати, садясь на её край. Молчит. Я испуганно уставилась на неё, не моргая. Не осмелюсь шевельнуться, пока она не заговорит.

И это происходит.

– Кейси, – тяжко вздыхает, и я понимаю, что разговор будет сложным. – Нам нужно поговорить обо всем, что происходит.

Поджимаю колени к груди. Мне хотелось бы накрыться одеялом, чтобы чувствовать себя защищенной, но женщина уселась прямо на него. Я вижу изменение в её внешности: щеки стали больше, как сам живот, на лице нет макияжа, а волосы убраны в небрежный пучок. Ерзаю, двигаясь ближе к стене.

– Мы с Хэнком обсуждали то, что происходит в доме, и решили, что нужно донести до вас то, чем все это кончится.

Я давно не ругалась с матерью. Кажется, пришло время.

– Вы всегда все обсуждаете между собой, а нам что? Подчиняться? – стучу ногтями по альбому.

– Кейси, я хочу лишь предупредить, что все, что между вами происходит, окончится нехорошо, если сейчас вы не покончите с этим, – пытается достучаться мать.

– Все могло бы закончиться иначе, если бы ты не выходила замуж за Хэнка, – замечаю.

Женщина хочет что-то сказать, но я перебиваю:

– Но вот, в чем ирония сей ситуации: ты выходишь замуж, ты счастлива. А я остаюсь ни с чем. Как обычно. Все для тебя, дорогая мамочка, – говорю, мысленно прося её уйти из комнаты. – «Для себя, любимой».

– Кейси, мы взрослые и…

– И вам все решать, – хлопаю руками по коленкам, поднимаясь.

Женщина закрывает глаза, кусая бледные губы:

– Кейси, не уходи. Давай все обсудим.

– А какой в этом смысл? – опускаюсь на пол, хватая джинсы с пола. – Все равно вы все решили там для себя, – натягиваю их, и вижу, как лицо матери слабеет. Знаю, что она смотрит на синяки.

Знаю. Но не скрою их.

– У вас свой тайный кружок, состоящий из двух человек, – застегиваю джинсы. – Так и живите в своем чертовом мире, а я, – мнусь. – Мы с Диланом будем сами по себе.

– Кейси, – она поднялась, хлопая руками по лодыжкам. – Хэнк уже поговорил с ним.

– И что? – беру кофту на застежке Дилана, что висела на спинке стула.

– Дилан ушел, думаю, они поругались.

– Зачем ты мне это говоришь? – мой голос дрожит, а движения становятся скованными. Натягиваю кофту, идя к двери.

– Кейси, – мать останавливает меня, хватая за плечо, и я корчусь от слабой боли.

– Кейси, я же пытаюсь помочь. Все уладить. Мы не сможем так жить дальше, если… – заикается. – Если вы с Диланом не поймете, что это ни к чему не приведет. Эти чувства, они… Они же не серьезные.

– Откуда тебе знать, – смотрю на неё, сжимая губы. – Откуда тебе знать, что между нами происходит?

– Господи, Кейси, я тоже была подростком, и именно тогда я сделала свою ошибку. Мы с твоим отцом сделали поспешные выводы, поддавшись эмоциям и чувствам.

– Не говори о нем, – рычу сквозь зубы. – Дилан не такой, как он, – кусаю губу. – И он не такой, как ты.

Мать качает головой:

– Дорогая, я хочу уберечь тебя, я…

– Уберечь? Если хочешь уберечь меня, то прекрати проявлять заботу «во имя своего счастья», – закатываю глаза, распахивая дверь.

Женщина выходит за мной:

– Куда ты? Кейси?

Я не отвечаю, продолжая идти.

– Ты идешь за Диланом? Он наверняка пошел пить, Кейси.

Сжимаю ладони в кулаки, чтобы не обернуться. Я не хочу даже видеть эту женщину.

Ускоряюсь, убегая вниз. Мне нужно покинуть этот дурдом.

Не верю, что Дилан пошел пить.

Правда, факт, что он ушел, оставив меня одну, не радует.

Но, есть одно место, где он может быть.

Я сажусь в машину матери, ибо она всегда оставляет ключи от неё на комоде. Женщина выходит на порог дома, но молча провожает взглядом свой автомобиль, за рулем которого я.

Он должен быть там. Сильно надеюсь на это.

Если Хэнк говорил с ним о том же, чем толковала мать, то, думаю, он разозлился. Поэтому и уехал.

Мне пришлось близко подъехать к мосту, чтобы заметить силуэт. Торможу, выскакивая их машины, и иду к нему, но резко останавливаюсь, понимая, что это далеко не Дилан.

***

Темные коридоры сменяли друг друга. Чувство потерянности охватывает все больше, а паника не дает нормально думать.

Парни распахивают очередную дверь, оказываясь в коридоре, что куда длиннее предыдущего. Они обмениваются взглядами, тяжело дыша.

За спиной слышны стуки и гул. Топот.

Парни толкают друг друга в плечо, заставляя бежать дальше.

Они устали.

Устали убегать и скрываться.

========== Глава 52. ==========

Я немного теряюсь, понимая, что сейчас либо она меня скинет с моста, либо я её, поэтому прекращаю дышать, когда Оливия поворачивает голову, смотря на меня большими испуганными и… мокрыми глазами. Я приоткрываю губы. Девушка судорожно вытирает глаза ладонью, сидя на бордюре:

– Что ты… – смотрит на меня, краснея. – Что ты здесь делаешь?!

Я потираю нос, указывая на машину, но ничего не говорю, роняя вздох. Блондинка продолжает смотреть на меня, и я замечаю, что её глаза вновь наполняются слезами:

– Язык проглотила? – говорит, дрожа от злости.

– Я, – потираю ладони, делая шаги назад, чтобы уйти, но останавливаюсь, когда слышу, как блондинка шмыгает носом.

Оливия растерялась, когда я забралась и села рядом с ней, свесив ноги. Но девушка молча отворачивается, отводя взгляд. Мы обе смотрим на реку, что, кажется, стала высыхать, ибо уровень воды стал ниже, и, несмотря на темное время суток, я могу разглядеть каменистое дно.

Оливия достала упаковку сигарет, и, что меня крайне удивило, предложила закурить мне.

– Нет, я не курю, – отвечаю, подняв брови.

– Нет? А как ты тогда Дилана целуешь? Он же так грешит с этим, – блондинка пустила дым из носа.

Я ерзаю на месте. Если честно, не помню, чтобы он курил за последние несколько дней. Мы все время были вместе, поэтому могу уверенно заявить, что у него нет такой сильной зависимости от этого.

Вздыхаю, не вынося молчания:

– Почему ты сидишь тут?

Девушка бросает смешок:

– Не задавай вопросов, а просто наслаждайся моим видом, – да, выглядит она, честно говоря, не очень: опухшие темные глаза, красное лицо, помада размазалась, руки трясутся, как и ноги.

– Почему плачешь? – не отстаю, ибо это действительно кажется невозможным.

Оливия. Плачет.

Да, мир просто сходит с ума.

– Какая тебе, нахер, разница? – она не шипит на меня. Думаю, ей просто не хватает сил для этого.

– Ты сидишь на мосту, плача и куря, – цокаю языком. – У тебя проблемы?

Она бросает смешок, качая головой. Обнимает себя рукой, а другой подносит к губам сигарету, но не втягивает в легкие дым:

– Знаешь, что я хочу?

Я смотрю перед собой, подобно ей.

– Я хочу скинуть тебя отсюда,– заканчивает, наконец, повернув голову в мою сторону.

– Оу, ты не поверишь, как часто мне самой приходила эта мысль в голову, – ухмыляюсь.

– Тоже хотела меня скинуть? – она все же затягивает.

– Нет, – хмурю брови, – я о себе.

Девушка опускает сигарету, пуская дым:

– Неплохо.

– Знаю.

– Но почему не сделала? Освободила бы меня от своего существования.

– Это уже не требуется.

– Из-за Дилана? – я не отвечаю, и Оливия не может не смеяться, вот только смех её какой-то уж больно истерический.

Я перевожу на неё серьезный взгляд. Девушка держится за живот, кидая сигарету в реку:

– Вы только гляньте, – вдруг прекращает хохотать, повернув голову в мою сторону. – Вот только вы станете братом и сестрой, – пожимает плечами. – Ирония.

Я улыбаюсь, отводя глаза. Оливия хмурится:

– Тебе смешно? Знаешь же, что это все ни к чему не приведет! И все равно не можешь оставить его в покое и уехать к чертям отсюда!

– Кто сказал, что я брошу все это? – смотрю на неё, продолжая улыбаться. – Теперь у нас с ним нет пути назад.

Оливия опять смеётся, но вижу, как она сдерживает свои настоящие эмоции. Качает головой, сжимая губы:

– Почему ты? – пищит, но уже скуля.

Все, сейчас кто-то будет рыдать.

И, правда. Девушка начала смахивать слезы:

– Я давала ему все. В прямом смысле, – сжимает край юбки, кидая взгляды на меня. – Почему он выбрал такую, как ты? Даже, несмотря на то, что у вас ничего не выйдет, – хмурит брови, хныча. – Почему? Что в тебе такого?

И тут начинаю смеяться я. Во мне нет ничего. Абсолютно ничего. И это странно.

– Чего ты смеешься? – не понимала Оливия.

Я выпрямляюсь, потирая лицо:

– Это так глупо. Неужели, твоя самооценка упала из-за меня?

– Что? Нет, ни в жизни! – заикаясь, воскликнула она.

– Тогда, что не так? Прекрати ныть, – смотрю на неё. – Ты… – задумалась. – Ты ведь куда привлекательней меня, ты популярна, ты капитан женской группы поддержки, у тебя есть будущее, которого ты ждешь: твои родители работают в индустрии моды, а ты, как мне довелось слышать, хочешь быть дизайнером. Твоя мать делает все для тебя, – киваю, – да, да. Я читала ту статью. Она действительно любит тебя.

Оливия смеётся:

– Ты не знаешь, о чем говоришь! Моя мать из-за работы забыла о моем дне рождении, которого я так ждала, ибо мне исполнялось семнадцать!

Я смеюсь громче:

– О! Серьезно?! Моя мать хотела устроить мне сюрприз, но в день моего рождения оставила мне записку на холодильник, что уехала с Хэнком в Лас-Вегас!

– Неудачница! – смеётся Оливия, и я не могу не подхватить.

Мы замолкаем. Довольно резко.

Я ерзаю на месте, слезая с бордюра:

– В любом случае, я все это к тому, что это место, – развожу руки, – оно не для тебя. Ты должна сейчас развивать свой талант, шить, чтобы добиться чего-то. А вместо этого сидишь тут и ноешь из-за парня, который не последний. Это так глупо, Оливия.

Я впервые назвала её по имени.

Девушка подняла на меня голубые глаза. Я выдохнула, потирая лоб ладонью:

– Просто, я думаю, ты сильная личность, но даже твое лицемерие – это способ защититься.

– Что ты можешь знать обо мне? – щурит глаза.

– Ничего, – отхожу назад к машине. – Просто, вы с Диланом чем-то похожи. Все вы: он, Стив и ты – вы похожи.

Блондинка отводит глаза, обнимая себя руками и вонзая накрашенные ногти в кожу плеч. Переступаю с ноги на ногу. Все странным образом начинает вставать на свои места. Я начинаю все больше понимать этих людей.

Иду к машине, стараясь не оборачиваться. Девушка продолжает сидеть, смотря на свои ноги.

Я вставляю ключ, поглядывая на неё.

Надеюсь, ей не придет в голову навязчивая идея самоубийства.

Усмехаюсь, качая головой:

Нет, она слишком любит себя, чтобы вот так вот покончить со всем.