Текст книги "Твоя итальянская кровь (СИ)"
Автор книги: PallVan1987
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
Алфи раздраженно цыкнул на проблему водителя, что никак не мог завести мотор.
– Выйди, мать твою, и посмотри, что там такое! – прорычал Соломонс, перелистывая страницу.
Исмаил покинул машину, зарываясь по пояс в мотор, пока Луи стал стучать по стеклу пальцами, создавая цокающий шум, вынуждая Алфи закатить глаза.
– Сядь на место, или я тебя сейчас силой усажу! – прошипел на сына Соломонс, возвращаясь к газете, и мальчик затих, смотря в окно.
Слабый стук, схожий с тиканьем бил по ушам еврея в полной тишине, и он взмолился:
– Я что сказал! Сядь! – рявкнул он на сына, с опозданием подняв глаза, но тот сидел как вкопанный, и не касался стекла.
Алфи напряг слух, осматривая машину и рывком поднимая сиденье напротив, где тихо тикали часы, отсчитывая последние двенадцать секунд.
В миг Соломонс схватил сына, прижимая к себе и выпрыгивая из машины с криком, уронив на себя мальчика, падая на гравий и ударяясь телом. Исмаил отбежал в сторону.
Дикая взрывная волна накрыла машину, и та вспыхнула как спичка, оставляя после себя едкий дым и пламя.
А после смешалось всё. Крики, плач Луи, шум и колышащееся пламя на груде метала, что озаряло лицо еврея пока в глазах его мелькали ненавистные огоньки.
***
Алфи помотал головой, стараясь отбросить эти мысли, вздрагивая от короткого стука в дверь, наотмашь отвечая:
– Да, – поджигая сигарету и делая глубокий затяг.
Лука Чангретта встал на пороге, вынуждая еврея поднять взор и выпустить клубы дыма носом, пока в глазах его плескалось удивление, быстро сменившееся узнаванием и жаждой мести. Впрочем, этот огонёк еврей быстро пригасил, опустив веки, а когда он их поднял, в его голове уже созрел план мести. И эта месть точно не будет холодной, она будет горячая, как жаркая итальянская ночь.
Комментарий к VIII. Никогда не забывайте, что внутри одежды находится женщина
Спасибо WorthIt ❤️
Спасибо и читателям ❤️
========== IX. Инцест – универсальное табу ==========
«Господи Боже, неужели ад действительно пуст, а все бесы здесь? Шекспир не ошибался или знал наперёд?»
Именно это настроение крутилось в голове и на языке Виолетты, что вопрошающе осматривала знакомое ей помещение, которым все время ей угрожал Алфи. То заставит покрутиться на шесте, то натравит на девушку своего пса смердящего. Угроз было море, и Соломонс все никак не хотел воплощать их в жизнь, да пришлось. Заносчивость и лицемерие её же нужно было куда-то деть.
Альфред вёл за плечо рядом с собой Виолетту, ныряя между последними столиками и не привлекая внимания гостей, которые в знали, что перед ними владелец клуба.
Еврея выдавал вид, не внешний, а эмоциональный, потому что остальные мужчины в заведении выглядели, как кисельные кадки, тая под женскими лучами, в отличии от него. Алфи был холоден к своим подчинённым, ничего, кроме договора и выговоров их не объединяло.
Наконец они преодолели небольшую лестницу, и Виолетта вдохнула холодный запах знакомого коридора, воспоминая о Тео, глотая горечь и беспокойство.
Всё, что она знала, это что мальчик в чьих-то надёжных руках, но на хороший исход этой комедийной трагедии оставалось лишь уповать.
Алфи толкнул дверь кабинета, вошёл сам, а после, подозвав к себе девушку, плотно закрыл за ними дверь, проходя глубже, как к себе домой.
Обстановка была весьма скромная – письменный стол, за ним – сейф и шкаф с какими-то книгами.
– Френсис! – позвал он в полголоса, – Френсис! Я пришёл, – буркнул он, как загулявшийся муж и из-за плотных штор выплыла женщина средних лет, поправляя аккуратно и весьма скромное для таких мест платье.
– О! – удивилась она, – Слава тебе, Альфред, – проклокотала она, заметив и окинув коротким взглядом Виолу, судя по которой было ясно, что еврей сюда кого-то уже и приводил, все это уже не в новизну, – Гора бумаг, куча договоров, а я одна, как белка в колесе!
Соломонс кивнул, хватая из маленькой вазочки конфетку и закидывая её в рот, вынимая из кармашка жакета ручку.
– Дела, дела, – прохрипел он, ставя подписи в подготовленной документации, перелистывая страницы и звякая карамелью о эмаль зубов, – Как дела с полицией?
Женщина подошла к еврею, нежно погладила того по волосам, а после склонилась к уху.
– Всё улажено, а вот ты, мистер Соломонс, – продолжила женщина, наблюдая, как Алфи царапает подписи, сидя на её стуле
– А что я? – с игривостью вскинул голову еврей.
– А ты у нас устало выглядишь и очень напряжен.
Соломонс хмыкнул.
– Расслабишься тут, ага? – вскинул он укоризненный взгляд на Виолу, что молча стояла возле двери смотря в пол, – Кстати, вот тебе, Френсис новая кукла для твоего кукольного домика, – проговорил Алфи, вынуждая женщину поднять взгляд, – Восемнадцать лет от роду, не пьёт, не курит… – продолжил он подписывать.
– Скажи ещё, что девственница? – усмехнулась Френсис, скрестив на груди руки, оценивая Виолетту.
– Нет, – отрезал он, все царапая закорючки, не поднимая взора, – Недавно родящая, – выдавил Алфи, – Так что ей там труд облегченный, ну ты понимаешь, – глянул он на женщину, и та покачала головой.
– Как давно? – спросила она Чангретту, и Алфи тоже поднял вопросительный взор, – Сама что ль родила?
Виола отрицательно, а затем положительно замотала головой.
– Порвалась? – продолжала насмешливый вопрос женщина, тут же отвлекаясь на Алфи, – Альфред, ты в курсе, что за нетоварный вид меня потом отчитывают как школьницу?
– Врач её осмотрит, – отрезал он, – Она же молодая, что там может случиться после одного окота, а? Я пошёл, – Соломонс дописал последнее, отметив какие-то галочки и оставив заметки о девушке, проходя мимо той, словно знать её не знает и подобрал, как бродячего щенка на улице.
Обида мелькнула в уголках карих глаз, и Виола поджала губы.
– Чтож, хочу обратить твоё внимание на зарплату, что составляет от ста фунтов в месяц, – промолвила Френисис, усаживаясь за стол и хватая в руки бумагу, оставленную евреем, с интересом впиваясь в текст.
Далее всё происходило очень быстро, от чего Виолетта успевала только кивать.
Девушка явно подходила необходимым требованиям этого заведения. Но Френисис знала, что она приглянулась еврею, от того и будет трудиться в эскорте: с её золотисто-русыми волосами, нежным личиком и вполне приличной фигуркой, Виола будет на коне.
Женщина заинтересованно смотрела на итальянку. Акцент, возможно, вызвал бы вопросы, но Виола молчала. Да и внешние данные чересчур миловидные, чтобы девушка оказалась здесь, и по одному только выражению лица можно прочесть, что Виола голубой крови.
– Вас осмотрит доктор, мы весьма щепетильно относимся к здоровью своего персонала и постояльцев.
Виола хмыкнула, вспоминая обстановку в спальне, душ и постель, грязную и смятую, а ещё того кобеля, что бросался на неё. Вряд ли такой тип подвергается осмотру.
Позади Френсис открыла небольшую дверь, вдавив её во внутрь.
– Проходите! – отчеканила Френсис, и девушка на дрожащих ногах вошла и замерла, вдыхая запах медикаментов и хлора.
Женщина вошла за ней и приблизился к ширме, протягивая кому-то в белом небольшой листок, что оставил Алфи.
– Что ещё за «особая» такая? – проворчал мужской бас, и Френсис шикнула, тыкая ногтем в листок, вынуждая мужчину прочитать всю писанину, – Ах, вот как, угу, я понял. Всё, иди, – прогнал он Френсис, и женщина мелькнула мимо Виолетты, что с мольбой глянула на ту, вновь вздрагивая от баса.
– Раздевайтесь, – хрипнул высокий светловолосый мужчина, сверкнув серыми глазами, – Вещи сюда, – указал он на контейнер из металла, – Волосы распустить.
– Зачем все это? – робко проговорила девушка, делая шаги назад.
– Спроси это все у мистера Соломонса, – отрезал он, – Стягивай шмотки и ложись.
Виола разделась догола, роняя белье в контейнер, проходя к ширме и проклиная еврея. Врач наспех и без отдачи профессии коротко осмотрел девушку, опустив нижние веки и взъерошив густые волосы. А уже после приступая к самому неприятному для обоих.
Ленивый взгляд, и поиск перчаток, которых нигде не оказалось. Доктор перерыл карманы, затем ящики и, не найдя, мельком осмотрел девушку, спуская её тонкие ноги на пол.
– Свободна.
Врач швырнул на стол перед лицом её тряпочный мешок с одеждой. В нем было тонкое белое белье, чулки, боди, туфли и кружевной халат.
Виола сглотнула.
– Я это не надену, – сказала она твёрдо, но получилось все равно как-то мягко и слабовольно.
– Как хочешь, не надевай! – злобно ответил мужчина и исчез в дверях, выйдя в коридор и появляюсь через минуту уже с Соломонсом в придачу.
Виолетта ахнула, закрыв голое тело руками, поймав его тяжёлый взгляд точно в глаза, наспех натягивая одежку.
Алфи встал в пороге, как надзиратель и скрестил руки, наблюдая, как Виола одевается и корячится, пытаясь натянуть на бедра чулки. Еврея не хватило на долго, и он подошёл к девушке помогая ей, ударив по тонким пальцам.
– Не рви, ткань дорогая пиздец, – ругнулся он, смачивая языком сухие пальцы, подтягивая капрон по бедру, закрепляя кружево на резинке, переходя к другой ноге.
Горячие мужские пальцы бегали туда сюда, и Виола молчала, осторожно держась за края стула.
Наконец, девушка выпрямилась, и сама же обомлела заметив свое отражение в зеркале. Немая сцена. Виолетта, в красивом белье, в туфлях и чулках выглядела поистине вызывающе, а Соломонс смотрел на неё весьма недвусмысленно.
Еврей шёл впереди, а за ним спешила Виола.
– Итак, детка, во избежание лишних нервов, слёз, угроз здоровью, слушай и запоминай, да? Ты будешь оказывать услуги эскорта. Это лучший для тебя расклад, да? Я тебя научу этому ремеслу, будешь работать со мной, а после – на меня, – говорил еврей, вышагивая по коридору чуть впереди, – Пойми истину – деваться тебе некуда. За плохое поведение тебя могут наказать сильно и больно, ага? Это как моя прерогатива, так и у тех, кто работает в этом заведении, да?
– У тебя поднимется рука на меня?
Соломонс резко остановился и девушка врезалась в его сильную спину.
– Поднимется, даже не сомневайся во мне, детка. – Виолетта смолкла, – Я тебе покажу, как это – быть наказанной.
Алфи дёрнул девушку за плечо и повел на третий этаж, приоткрывая дверь и указывая пальцем на деву, что облизывала член и мошонку неизвестного мужчины, в то время как второй хлестко бил её по промежности ладонью, вынуждая ту взвывать.
– Если она цапнет его за яйца по чистой случайности, то её могут даже и убить нахер.
Виола глотала ужас, не моргая смотря на происходящее. Алфи это забавляло, и он злобно ухмылялся, смотря на Виолетту.
– Ладно, пошли, – дёрнул её Алфи, и они продолжили свой путь вниз.
– Привет, – кинул еврей, войдя в гримерку, где сидело около десяти девушек, – новенькая!
Дамы загоготали, встречая новую подругу или соперницу, облизывая глазами стан мужчины. Девушки жались к нему, но Соломонс был неприклонен.
– Хорошая девочка? – спросила одна из них, и Алфи кивнул.
– Ага, самая послушная на свете, ага?
– Как ты умеешь трахаться? – спросила одна из самых любопытных, – Анал, орал, классика? Стриптиз танцевать умеешь?
Виолетта покраснела, заметив в углу коробку с презервативами, судорожно пятясь назад. Из всего, что ей назвали, Виолетта умела лишь фантазировать на письма Алфи и больше ничего.
Алфи посмеялся, потирая бороду.
– Ей восемнадцать, и у неё есть сын, так что не думаю, что наша Виола что-то не умеет, да? – издевался он над ней, – Предпочитает итальянцев, я прав? А прекраснее всего умеет изображать невинность! Ладно, осваивайся, – закончил Соломонс и покинул гримерку, оставляя Виолетту одну с девушками, что определённо точили на неё зуб.
***
– Мистер Соломонс, – процедил сквозь тонкие губы вошедший в кабинет еврея Лука Чангретта, стягивая кожаные перчатки.
– Подмерз, однако, да? – пробормотал еврей, занимаясь бумаги, – Это тебе не Сицилия и не жаркие страны, дружок. Это Лондон, это Объединенное Королевство и еврейский закоулок, ага?
Лука молча сел в кресло напротив Соломонса, прокручивая в губах тонкую зубачистку.
Алфи поднял на него глаза.
– Один…? – спросил еврей, – В поле не воин или смелый? – скалдывая пальцы в замок.
– Один, – отрезал Лука, – Вся моя свита собирает обломки от дома.
Альфред показушно вскинул брови, что-то записывая или подписывая на белых листах.
– А что с ним? Виолетта рассталась со своим парнишкой и устроила дебош? – спросил он, смотря себе под нос.
– Близко, – цыкнул Лука, – Её украли вместе с месячным сыном, – затрепетал он, и Соломонс встрепенулся, напрягая лицо.
– Украли? Кто? – стал он играть на нервах.
– Я полагаю, что это ты, – развёл руками Чангретта, – Месть – это святость, и ты её не обошёл стороной, и первым делом взялся за моих близжайших родственников.
– Так, иди-ка ты отсюда нахер до близжайшего отеля, проспись там, и приходи ещё раз завтра с трезвым взором, лады?
Лука улыбнулся.
– Ты единственный, кому я крепко насолил. Девчонка у тебя, бьюсь об заклад, Соломонс.
Алфи на это лишь рассмеялся.
– Насолил? Насолииил?! – протянул последнее слово еврей, – Ты насрал, Лука. Ты крепко мне подосрал, мой милый! Не путай, ага? – убидительно проговаривал еврей, – И если уж я взялся бы истреблять твою семейку и весь ваш клан, то я начал бы с тебя, пидорас ты эпохи воздрождения, да?
Лука прищурился.
– Что ты на меня палишь? Я в праве прямо сейчас тебе черепушку снести, но зачем? Месть ради мести? – заливал в уши итальянца Алфи, вынимая из ящика стола свежий ром, – Хочешь, обыщи все мои заведения, но сестру в них ты не найдёшь, – продолжил он, разливая спиртное по бокалам, – Всё, что я могу предложить тебе с дороги – это ночлег и «шкуру».
Лука заулыбался.
– Я «не голоден», и уже обосновался в центре, мистер Соломонс.
– А я тебе ебаное «застолье» не предлагаю. Максимум, фуршет, – вопрошающе опустил брови Альфред.
– Умеете, мистер Соломонс, заинтриговать, – хмыкнул Лука, – А что насчёт Виолетты? Где мне её искать. Достоверно знаю, что она в Лондоне.
Алфи лениво потёр бороду.
– Ты выпей, отдохни с девочкой, а потом мы с тобой за сестрёнку твою и побазарим, ага? – начал Алфи, – Есть тут у нас новенькая, восьмое чудо света, однако, да?
Лука отпил рома, причмокнул и снова ухмыльнулся, демонстрируя еврею обручальное кольцо.
– Прибереги эту железяку для золотого зуба, да? Который тебе и выбьет девка, стоит тебе присунуть ей даже на полкарася, ага? Просто зрелище и хлеб, никаких рук и членов, да? И никаких членов в руках, ага?
Лука посмеялся.
– Только петтинг?
Еврей допил ром.
– Он самый.
Мужчина одобрительно загудел. Он еще не знал, что обещанная девушка – это никакая не стриптизерша и даже не тансовщица.
Через полчаса Алфи и Лука уже плотно налегали на спиртное и обсуждали былые времена, вспоминая только хорошее и саму Виолетту, когда ткань в комнату разошлась, а в ней показалась обещанная девушка.
Алфи прыснул лишь в слух, а в мыслях изумился, прокручивая в руке кляп.
«Внешности её может позавидовать любая» – думал еврей, оценивая стройную и высокую брюнетку с небольшой грудью, но весьма аппетитной задницей. Наряд на ней смотрелся весьма невинно, но в тоже время пошло и вызывающе, прекрасно сочетаясь с макияжем. Наряд школьницы – что может быть замечательнее на теле в восемнадцать лет?
Лука уже не мог усидеть на месте, как слепой котенок мотая головой, чувствуя лёгкий трепет духов юной девушки, нарываясь уже на приватный танец, желая сорвать с себя маску.
Алфи ухмыльнулся, подходя ближе к Виолетте, подгятивая её тонкую маску и пристегивая на ремешок маленький кляп.
– Ничего личного, просто не хочу чтобы вы стали задушевно болтать, ага?
Виола напуганно смотрела на Алфи, и глаза его дьявольски горели в полумраке.
– И обо мне можешь тоже не забывать, лады? Порадуешь папочку, да? Ты же хочешь домой?
Заиграла томная музыка и через минуту девушка уже извивалась своим телом перед лицом Луки, раскинувшегося в кресле.
Виолетта возбуждающе изгибалась и двигалась в такт музыке, задирая в ходе танца юбку. Лука довольно рыкнул и медленно провел руками вдоль бедер девушки вниз до колен и обратно вверх до трусиков. Виолетта вздрогнула и отпрянула, но Соломонс звонко чвакнул, стягивая с пояса брюк коричневый кожаный ремень.
Порки как таковой Виола не боялась, опасаясь до смерти того ужаса и унижения, что сразил её едва ли не насмерть, когда перед ней пороли и заставляли ублажать мужское достоинство одновременно бедную провинившуюся деву.
Виолетта подошла ближе к еврею и повернулась к нему спиной, позволяя тому провести острую до ощущений линию по коже ягодиц и между ними тем самым ремнем, вынуждая её охнуть совсем гулко в кляп.
Руки у еврея были шершавые и нежные. И об этом Виола в очередной раз узнала, когда Соломонс стал гладить и слегка массировать её спину, дергая лямки бюстгальтера, больно щипая ими девичью кожу. Девушка постанывала от двойного удовольствия, потому что Алфи делал всё нежно и еще, потому что он стремительно добрался до её ягодиц и стал тискать, вынуждая её закатывать глаза и облизывать губы, изображая недовольство и отвращение изо всех сил.
Девушка встала перед мужчинами, стараясь без стыда расстегнуть тонкую рубашечку, швыряя её на пол, обнажая округлую грудь в кружеве, представ в очередной раз перед евреем наивной овечкой. Если бы не маска, то Алфи вполне смог бы разглядеть её порозовевшее лицо.
Виола вновь оказалась на коленях Луки, извиваясь и выгибаясь, двигаясь абсолютно уверенно, ощущая бешеный жар итальянских рук, спешивших под юбку, а главное – в белье. Такая настойчивость мужчины жутко пугала Виолу, но она не сдвинулась, едва ли не спкрипя зубами пропуская его пальцы под трусики, позволяя им изучить её лобок.
– Как же всё гладко, – почти пропел Лука и удовлетвореннно улыбнулся в маску, разогревая любопытство Соломонса.
Алфи напрягся и потерев рукой свой ширинку на глазах девушки подозвал её к себе.
– Ну-ка, поди сюда, давай, – поманил он её пальцем, и Виолетта, сглотнув ком, встала напротив еврея, расставив ноги возле его бёдер, слабо присаживаясь на него сверху и отираясь о его ширинку, пока та самая знакомая рука вошла под юбку, словно шприц, вызывая боль и наслаждение, а еврейские сухие пальцы ощупывали гладко-выбритую кожу, – И правда, черт возьми, гладенько, – проговорил он, смотря в её глаза, натягивая полуухмылку, задевая пространство чуть ниже, требуя Виолетту отрывисто простонать, и дать наконец Алфи войти в неё спустя несколько лет хоть на долю фаланги, – Как ты сладко вскрикнула, словно я оказался в тебе, ага, – изучал он её по краю половых губ, не желая делиться с Лукой таким сюрпризом, смотря в карие и посоловелые глаза такими же, только серыми и задумчивыми.
Виолетта закусила губу до крови, сжав руками плечи еврея, позволяя тому прочувствовать её желание не только сквозь гулкое дыхание, но и сквозь мокрые пальцы.
Виола, словно следуя музыке, выплыла с грехом пополам из лап Алфи и, повернувшись спиной к Луке, стянула с себя юбку и отправила её вниз. Теперь она стояла перед мужчинами в одном белье.
Она сделала неловкое движение, чтобы направиться к Алфи, не только потому что с ним безопаснее, а потому что с ним ещё и приятнее, но Чангретта резко обхватил её полуголое тело руками и притянул к себе.
– Куда же ты? – ухмыляясь, сказал Лука, и Виолетта прислушалась к томному голосу, ощущая на теле холодный пот.
Чангретта развернул девушку спиной к себе и запустил руки в ее трусики, лаская её и параллельно стягивая вниз.
– Она мокрая, безумно мокрая, – талдычил наспех итальянец, поглядывая сквозь ткань маски чёрными глазами на лицо друга, что оставалось расслабленным и выжидающим.
Виоллу охватил страх, и она стала мычать как кобылка в кляп и лягать брата, но тот был сильнее. Она услышала как звякает второй ремень, сидя спиной к гостю, чувствуя его горячую плоть, что уверенно упиралась в её бедра.
В этот миг паника захлестнула её с головой, и Виолетта снова замычала, смотря на Алфи, что сидел напротив, пил ром и в ус не дул, с искрой в глазах наблюдая за процессом.
Лука стал водить своим членом по влажной от еврея «девочке» сестры, понятия не имея, кто перед ним, и что представляет из себя девица.
Виола же ерзала, напрягалась и стыдливо закрывала глаза, видя периферией, как Алфи с блеском в глазах лицезреет её тело, её женственность, и не сводит глаз.
Лука держал её, как маленького бычка, за живот, пытаясь усадить на себя, пока Виолетта, что было сил, мычала и отрицательно мотала головой, дергаясь и брыкаясь.
Альфред встал с места и подошёл к Виолетте, видя в её глаза мольбу, и проигнорировал её, развел её ножки силой, встав между ними и став неким замком, чтобы своенравная дама не смогла свести мосты.
Лука на это довольно хмыкал, а еврей смотрел на неё, словно на свою собственность, проводя между ног пальцами.
Виола не знала, смеяться ей или плакать от ощущений, от безумного всплеска эмоций и кома в горле, до тошноты под ложечкой и эйфории во всем теле.
Алфи стоял слишком надменно, слишком уверенно и твёрдо, но слишком уж изнеженно ласкал её внизу, растирал пальцами влагу и по чуть-чуть вводил её обратно.
Лука обводил её тело и заставлял напрягаться излишне, пока Соломонс едва ли не сводил её с ума. Глаза его были большими и тёмными от расширенных значков, а губы сжатые в изумлении, в котором и находилась Виолетта, не понимая, что она делает и зачем.
Всё, что её волновало – это новые ощущения и горячие пальцы еврея на её теле, и едва тёплые руки второго неизвестного ей, что растирал и мял мягкую грудь под тканью белья.
Так продолжалось бы вечно, если бы Виолетта не застонала в кляп так гулко, что Лука довольно хмыкнул, а Алфи обомлел, сдерживая собственную дрожь и хватая её за руку, вздергивая и ставя девушку на ноги.
Ее бедра тряслись, как в судороге или припадке, подкашивались, а грудь высоко вздымалась и опускалась.
Альфред крепко удерживал девушку спиной к себе, продолжая усиленно услаждать её средним пальцем, пока та получала безрассудную и безудержную разрядку, смотря на то, как Лука стянул с себя маску, запуская в рот острую зубочистку и чванливо улыбаясь, смотрел ей в глаза.
Виолетта невольно взвыла в кляп, сводя ноги и закрывая грудь, ощущая себя на самом верху блаженства, царапая лежащую на её «холме» руку едва ли не до крови, прикусывая губы и извиваясь в сильных еврейских руках.
– Ммм! – промычала она, смотря в знакомое братское лицо, поднимая взор на Алфи, что, ухмылаяясь, смотрел ей в глаза, склоняясь к уху.
– Как ты кончаешь, а, – прохрипел он своим басом, – Как умело, да? – поднял он глаза на Луку, – Хорошо тебя ебаные макаронники поднатаскали, да? Видишь, как родного брата отменно обслужила, да? Он доволен.
Виолетта сглотнула, смотря в висок Алфи, держа голову вздернутой, не смотря на брата, ощущая жуткий стыд и мечтая провалиться сквозь землю.
Комментарий к IX. Инцест – универсальное табу
Спасибо бете 👀💋
И спасибо всем за ожидание)
========== X. Когда сердце его будет завоевано, у нее останется время, чтобы влюбиться в него самой ==========
Комментарий к X. Когда сердце его будет завоевано, у нее останется время, чтобы влюбиться в него самой
Извиняюсь за долгую проду)
Спасибо за ваши отзывы и сборники, которые чертовски поддерживают!
Спасибо дорогой WorthIt ❤️
***
Алфи чиркал зажигалкой, глубоко вдыхая едкий дым, сидя на кухне. Ничто не могло потревожить его размышлений, даже Виолетта, что играла в гостиной с маленьким Луи, запуская свои тонкие пальчики в его светлые волосы.
Он не хотел её отпускать, несмотря на то, что Лука уже дышал ему в затылок и требовал помощи в поиске сестры. Алфи не хотел расставаться с Виолеттой; он слишком привык к её присутствию в доме и жизни, как его так, так и в жизни ранимого Луи.
Он слишком много наобещал мальчику и корил себя за это. Зачем он ляпнул про мать, зачем вообще украл Виолетту, и для чего дал ребёнку надежду?
Даже если её оставить силой, то вряд ли она когда-то сможет полюбить того, кто лишил её свободы и воли, лишил семьи и крова, забрал и поселил в чужой стране.
«Она же не ебаная роза, чтобы пересаживать её из одного горшка в другой!» – ругался он про себя, слыша в гостиной смех.
А если предложить ей остаться? А если забрать к себе её сына и начать воспитывать как своего? На слове «своего» Алфи и прочувствовал всю бренность бытия, понимая, что не сможет растить чужого итальянского мальчика, рожденного от народа, который он ненавидит.
Итальянская кровь так и плескалась в карих глазах, когда Алфи подходил к подросшему розовощекому карапузу, принося смеси и вещи, надеясь хоть как-то принять его и полюбить, ведь он же был рождён от Виолетты.
Но нет. Ничего, кроме неприязни и жалости, что доминировала, заставляя еврея оставить мальчишку в живых.
Не мог он смотреть в острые черты лица и каждый раз, как в первый, рисовать в голове лицо того, кто является отцом мальчика.
В глазах Алфи всегда всплывал тип, схожий с Лукой, как внешне, так и по характеру, такой же заносчивый лицемер, что добился расположения Виолы быстрее, чем сам Соломонс, как бы близко он не ходил рядом с ней.
Зло брало свое, и Алфи с отвращением швырял на полку вещи, закрывая дверь и убегая, стараясь спрятаться от всего ужаса, что устроила ему Виолетта.
Он не верил до последнего, смыкая глаза перед сном – как она могла так поступить, как она могла так быстро предать чувства, найти себе любовь всей жизни и обзавестись семьёй?
«Хоть бы написала!» – думал Соломонс, покуривая и запуская дым в потолок, – «Раздавила меня, дрянь! Призналась бы, и не было бы этих пыток!»
Всё это больно било еврея, а он бил за это Виолетту словами и действиями, заставляя её прочувствовать всё, что чувствовал он – от страха и растерянности, до смятения и угнетения, стыда и обиды, горечи и злости.
И, вроде бы, от этого ему было легче. Но насколько?
Так продолжаться не могло, и конец всему положил Лука, когда пришёл в его покои поздним вечером, пока Виолетта сладко спала в метре от братской руки.
***
Альфред докурил и пару раз ткнув бычок об пепельницу, сплюнул тягучую слюну с примесью махорки в раковину и побрел в сторону гостиной.
Он встал в пороге, задумчиво и с теплом осматривая сидящую на большом шерстяном ковре Виолетту, что, сложив ножки под себя, играла с Льюисом в домино, изредка оглаживая правой рукой свой подросший живот.
Сколько же нежности было в её украдком касании, а сколько любви во взгляде, смотрящем точно на Луи, и медленно переходящем к еврею.
Алфи осторожно присел сзади неё, опустив себя на колени, плевав на вычурно дорогие брюки, пусть они трижды провалятся, ведь он здесь, с семьёй и ничто в этом мире не имело больше такой ценности.
Соломонс совсем легонько поцеловал девушку в макушку, втянул сладкий запах и, удовлетворенно муркнув, опустился рядом с ней,
одаривая счастливой улыбкой.
– Как вы без папки, мм? – спросил он, поглаживая шелковую ткань, что прятала в себе живот Виолетты, оставляя горячими руками отцовское тепло, – Скучали?
Виолетта поцеловала мужчину в губы, а после кокетливо закусила их.
– Не знаю насчёт маленькой Ливи, но я точно соскучилась по папочке!
Алфи на это игриво коснулся её шеи носиком и добавил, как бы между прочим:
– Я думаю, это потому что у нас растёт уверенный в себе Дэниел, не так ли? – обратился он уже к Луи, и тот весело вскрикнул, поддерживая отца, прыгая и разбрасывая домино.
Виолетта насупилась и почувствовала как руки Алфи легли на её живот и обвили, словно в кольцо, где ей стало совсем безопасно.
– Я уже жду не дождусь вечера, когда мы сможем остаться вдвоём и «погадать» на кофейной гуще на пол малыша, – прошептал он ей на ушко и девушка рассмеялась, извиваясь в его твёрдых руках, заливаясь милым пунцом.
Алфи проснулся почти в полдень, удивляясь тому, как же Луи не разбудил их раньше, также, как и яркий солнечный свет, который проливался на спящую рядом Виолетту из окна, которое она по рассеяности забыла зашторить, заставлял его забыть обо всем и любоваться ею в полной тишине. Абсолютно голая Виола спала на левом боку, положив правую руку на свой округлый животик, а на левой находилась ее голова с длинной русой гривой волос, что рассыпалась по постели и мягко щекотила её саму.
Начинающая увеличиваться миниатюрная грудь, округлвй живот и совершенно невинно лицо вызывали в Алфи страсть вперемешку с нежностью, и, кажется, даже любовью.
Взгляд, полный вожделения, скользнул ниже, а после снова поднялся и зациклился на лице, что морщилось и жмурилось от палящего света, что билось в окно. Алфи нарочно не вставал с постели, чтобы избавить спящую девушку от солнечных лучей, которые так старательно пытались её разбудить.
Соломонс с лёгкой улыбкой на лице, оперев вес на левый локоть, с упоением изучал Виолетту заново: пушистые ресницы, остренький носик, мелкие, почти незаметные веснушки и пухлые губки, сжатые в молчании крепкого сна, да немножко смуглая кожа, а под ней – буйный нрав.
– Итальянская кровь, – подметил Соломонс, опускаясь к её губам и оставляя на них робкий поцелуй, пробираясь влажной дорожкой языка к ушку, – Просыпайся, соня. Солнце встало, и ты вставай, – нашептывал Алфи, но реакции не следовало, – Малыш хочет завтракать, – видел он, как буйствует маленькая ножка, заставляя живот девушки ходить ходуном, но и это не могло разбудить её от сладкого сна.
Алфи с минуту ловил острую пяточку, что, устав требовать свое, обиженно исчезла, сгладив кожу.
Соломонс решил действовать иначе, касаясь широкой ладонью её полураскрытых ножек, что открывали вид на ее розовое прибежище, заставляя мурашки бежать крупным рядом по мужской спине. Одного брошенного взгляда было достаточно, чтобы Алфи начал наливаться силой. Его жутко возбуждали собственные мысли, что мешались в голове.
Алфи прижал девушку к своему телу так, что та почувствовала спиной его жар, исходящий от тела и аромат, что остался после вчерашнего крема для бритья. Однако, юная красавица не подавала признаков своего пробуждения и продолжала сладко посапывать, заставляя Соломонса впиваться в её шею и целовать, пока пальцы его сжимали и разжимали в любовной игре изнеженные горошинки сосков.
– Нууу, Ааалфииии, отстааань! – полусонным голосом проворковала Виолетта, заерзав на постели, утыкаясь лбом в грудь мужчины.
– Пора просыпаться, ага? – ответил он ей, – Полдень, а ты всё спишь, – тянул Соломонс с акцентом, осторожно протягивая руку к низу Виолетты и проникая в тепло её одним пальцем.
Сладкая боль пронзила мозг девшуки, заставив её простонать и оконочательно освободить сознание ото сна.
Виолетта разлепила веки и посмотрела на еврея, ожидая дальнейших действий.
Соломонс, поймав её взгляд, масляно ухмыльнулся и, взяв свой член в руку, начал водить им по половым губкам девушки, возбуждая и распаляя её.
