Текст книги "Всего лишь бог (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Матушка, я так тебя люблю! – внезапно вырвалось у него.

– И я тебя, мой драгоценный, – улыбнулась Фригга, погладив его по щеке. – Может быть, даже больше, чем Тора.

Локи почувствовал, как в сердце вспыхнула и разгорелась радость. Никогда прежде Фригга не говорила ему такого, ни разу за всё время!

В полном изумлении он понял, что это признание для него куда дороже и любых слов Одина, и трона, и вообще всего, что есть в мире.

Фригга смотрела на него нежно и понимающе.

– Я уговорю Одина отдохнуть, – сказала она. – Самое меньшее, что у тебя будет – семь дней. Если сложится, то целая луна.

– Я справлюсь и за семь дней, – пообещал Локи. – Я тренировался.

– Я знаю, – склонила голову Фригга. – Ты так радуешь меня в последнее время, Локи. Брок и его отряд сотворили настоящее чудо.

Спорить Локи не стал. Он и сам осознавал, насколько изменился и повзрослел с тех пор как взял Брока Рамлоу и Страйк под свою руку. Насколько изменились его стремления и тайные желания сердца.

И насколько ему стало наплевать на Тора. Ведь Локи даже не знал, где тот сейчас.

– Тор в Мидгарде? – спросил он.

– Да, развлекается со своими новыми приятелями, – ответила Фригга. – Это не продлится слишком долго. Один очень поспешил тогда усадить Тора на трон. Тот слишком юн для правления.

– Да, – согласился Локи. – А я просто не хочу. Это было… наваждение, что ли.

– Скорее, как в детстве, – улыбнулась Фригга. – Если есть у одного, непременно надо и другому, и неважно, нужно оно или нет.

– Наверное, – задумчиво согласился Локи. – Признаться, совестно вспоминать о том, как глупо я себя вёл.

– Все ошибаются, – положила ладонь на его пальцы Фригга. – Счастье, что твои ошибки не стали причиной твоей гибели. Но без ошибок нет движения, ибо не делает их лишь тот, кто не делает вовсе ничего.

Локи некоторое время молчал, осознавая мудрость царицы Асгарда. А потом вспомнил, что хотел задать ещё один вопрос.

– Матушка, я знаю, что ты не ответишь прямо, но… Баки Барнс очаровался Хелой.

– Это хорошо, – отпила чай Фригга. – Остывший он не хуже, – заметила она. – Мы с Хелой никогда не виделись и не говорили, но слуги во дворце много рассказывали о ней. Кто-то ею восхищался, кто-то боялся, кто-то даже ненавидел, но никто не любил. Никогда. Слишком она сильна.

– А Один любить не умеет… – тихо сказал Локи.

– Да, не умеет и не считает нужным учиться, – согласилась Фригга. – И коль Баки достаточно смел и отважен, чтобы любить Хелу, то пусть.

– Значит, мне придётся проложить в Хельхейм тропу для него, – вздохнул Локи. – Не отводить же его каждый раз за руку, как малыша. Да и я для них буду лишним.

– Но забывать навещать Хелу тоже не след, – заметила Фригга. – Мать она для тебя никакая, меньше даже, чем бродячая кошка для своих котят, но…

– Но она может стать хорошим союзником, потому что Всеотец не вечен, а Тор бестолков.

– Не вечен, – со вздохом согласилась Фригга, и Локи понял, что дни Одина сочтены.

========== 30. Я подарю тебе?.. ==========

Локи проложил в Хейльхейм тропу для Барнса. Показал, как по ней ходить. И тот, прихватив с собой торт «Зимняя вишня», чёрный шоколад, термос чёрного кофе без сахара и непонятно где добытый букет тёмно-красных, почти чёрных бархатистых роз, отправился на свидание.

Локи против воли подумал, что Брок цветов не оценит. И вообще непонятно, как за ним ухаживать.

Сопровождать Барнса через мост он не стал: было у него ощущение, что Хела не обрадуется. Хотя послушать, как суперсолдат её развлекает, он бы не отказался. А Барнс… Ну, как говорит Брок, «ебанутым солнце светит».

Солнца в Хельхейме не было, но Барнс, без сомнения, был ебанутым на всю голову, причём, судя по тому, что хранилось в его лохматой башке, ещё до всякой Гидры.

Фригга за Барнса не беспокоилась, при том, что относилась к нему со снисходительной нежностью, а значит, ничего с тем не случится.

– Когда пойдём с напалмом по площадям? – поинтересовался Брок, когда Локи вернулся.

– Как только Один впадёт в свой сон, – ответил Локи. – Почему в Асгарде не делают мороженого? Сливки, сахар, фруктовый сироп и лёд.

– Не ко мне вопрос, – отозвался Брок. – Но да, тут порой привычного не хватает до судорог в желудке.

– И чего не хватает тебе? – с улыбкой посмотрел на него Локи.

– Своей территории, – немедленно ответил Брок. – Я задолбался жить в казарме ещё в молодости. Привык, понимаешь, что у меня отдельное жильё, куда никто не вопрётся так запросто.

Локи улыбнулся. Теперь он знал, что подарит Броку.

– Подумай и скажи, что именно ты хочешь, – велел он. – Количество комнат и купален, размеры, обстановку, цвета. Смертные ведь делают друг другу подарки на день рождения? Я тебя одарю.

– А асы нет? – уставился на него Брок. – Хотя да… Понимаю. Слишком много лет.

– Слишком много, но всегда недостаточно, – отозвался Локи. – Как твои люди? Не скучают?

– Скучают, – вздохнул Брок. – Но я загнал их на тренировки с эйнхериями. Никогда не знаешь, как может забесоёбить незанятый боец. Кстати, ты знаешь, что в Мидгарде эйнхериями считают духов павших воинов, попавших в Вальгаллу?

Ему очень нравилось подкалывать Локи фактами из Эдд.

– Знаю, – поморщился тот.

Локи никогда не страдал кротостью и смирением, так что книги добыл и прочитал, со всеми примечаниями и комментариями. Даже не помчался после уничтожать непочтительных смертных: в нём как-то исподволь поселилось убеждение, что факты – в одну сторону, а эмоции – в другую, и что плохих фактов не бывает. Что знание ценно само по себе.

Только поэтому Локи не разгромил свои покои, читая Эдды.

– Ну так я тебе нарисую и распишу, – пообещал Брок, глубоко задумавшись. – Пойду помогу Мэй Гримхильду поймать. Надо эту тварь показать целительницам, а то что-то у неё пузо нехорошо выросло.

– Котят ждёт, вот и выросло, – усмехнулся Локи. – Она с одним из котов царицы давно сошлась. Такой крупный, рыжий.

– Но она… у неё же… – уставился на него Брок в полном изумлении.

– Матушка любит кошек, – объяснил Локи. – И о Гримхильде она позаботилась на совесть. Но кошку ей покажите – рыжий крупный кот, не было бы проблем в родах. И будь наготове.

– Ага… – похлопал ресницами Брок, явно ошарашенный тем, что стерилизованная кошка беременна.

Локи потрепал его по плечу и отправился по своим делам. В отсутствие Тора, пусть тому и нельзя было поручить ничего существенного, их стало больше. Пусть он и ненаследный принц, обязанностей у него хватало.

…А ненаследный ли?.. Ведь первенец Одина – Хела.

Поморщившись от мысли, сколько вокруг Золотого трона интриг, хлопот и тайн, Локи махнул рукой и выбросил порядок наследования из головы. Сейчас его больше заботило, как бы сплавить в Мидгард Тору в компанию четверку его подпевал и собутыльников. Понятно, что Один не даст добро, хотя в разношерстную компанию Мстителей те впишутся как родные. Но вот если намекнуть и подсказать…

Брок же тем временем отправился искать Мэй, нашёл её – и понял, что не знает, как ей сказать.

– Командир, ты чего? – встревожилась та, видя, как он мнётся, переступает с ноги на ногу, кусает губы и прячет глаза. – Что случилось? Нас выгоняют?

– А? – встрепенулся тот и выпалил: – Нет! Хильда здорова!

– Но у неё пузо! – возмутилась Мэй.

– Ну так ловим и несём к царице, – оскалился Брок в том, что, на его взгляд, должно было быть улыбкой.

– Зачем сразу к царице, если здорова? – сразу встревожилась Мэй. – Командир, не темни!

– Да беременная она, – выдохнул тот. – Царица ей обратно всё вырастила. Ну вот как ухо и хвост. А Хильда загуляла с рыжим царицыным котом. Он большой. Поэтому надо к царице, потому что котята крупные.

– Фух… – выдохнула Мэй и объявила: – Все мужики – полные ебанаты. Ты уж извини. Напугал меня.

– Ты ж боец! – уставился на неё Брок.

– Но она же моя кошечка! – как полному идиоту, разъяснила Мэй.

– Тогда пойдём ловить, – вздохнул Брок. – Погоди только, я латные перчатки надену.

========== 31. Прекрасная ==========

Хела приняла букет, и на мгновение её взгляд стал растерянным и беззащитным, но она тут же спрятала лицо в прохладные душистые лепестки, а когда снова посмотрела на Баки, невозмутимо-насмешливая мина вернулась, словно и не исчезала.

– В Асгарде не принято дарить женщинам цветов, – сообщила она. – И в воде из Гьёлль они мгновенно обратятся прахом.

– Я подумал об этом, – сказал Баки и добыл из прихваченного с собой рюкзака высокую полугалонную банку с водой, открутил крышку и поставил на пол из чёрного камня. – Это вода из местности, где они выращены. Позволь, я подрежу стебли, чтобы они дольше простояли.

Хела растерянно кивнула, глядя, как Баки сноровисто обрезал кончики стеблей, расщепил их и поставил в банку.

– Куда? – спросил он.

– Туда, наверное? – она указала на стол.

Как и вся мебель в её замке, он был чёрным. Хела творила и замок, и обстановку, пребывая в гневе, тоске и жесточайшей обиде. Она упивалась ими тысячу лет, пусть в Хельхейме и не было солнца. Но сейчас это показалось… неправильным.

Баки поставил в центре стола банку, освободив розы от тёмно-зелёной бумажной упаковки, и принялся вытаскивать из своего бездонного рюкзака… всякое. Большую коричневую коробку с чем-то сладко пахнущим, закупоренный металлический сосуд, стопку прямоугольных пластинок в разноцветных обёртках, две белые коробочки…

В черноте замка Хелы яркие цвета – даже цвет почти чёрных роз и их зелёные листья и стебли – оглушали как крик.

Из белых коробочек Баки аккуратно вынул пару чашек с блюдцами, обёрнутых тончайшей шуршащей бумагой. Освобождённые, они оказались чёрными, но с изумрудно-золотой росписью. Откуда-то достал ложечки, металлически-радужные. Открыл большую коробку – и Хела ахнула, не сдерживаясь.

В коробке оказалось… что-то. Белое и коричневое, с тёмно-коричневыми кружевами, пахнущее настолько чудесно и вкусно, что она тайком сглотнула слюну.

– Торт, – немного неуверенно сказал Баки. – Вот это – тёмный шоколад, он с лаймом, с апельсином, с чили, с морской солью и с солёной карамелью. Если тебе не понравится, в следующий раз принесу молочный с орехами.

Хела не могла отвести от торта взгляда. Как всякий маг и волшебник миров Иггдрасиля, она могла столетиями питаться лишь магией, которой насыщено мироздание. Но этот смертный… Баки… принёс ей настоящую еду!

Баки пододвинул ей стул, чего асы не делали ни для кого и никогда. Быстро и сноровисто нарезал своим ножом – не тем, что подрезал розы – торт на куски. Один кусок положил на блюдечко перед Хелой и налил ей какой-то тёмно-коричневый, непривычно пахнущий напиток в чашечку.

Над чашечкой начал подниматься пар. Напиток был горячим.

Хела молча посмотрела на Баки и отправила в рот кружевную завитушку.

Сладость ошеломила её. Не мёд, не ягоды, не фрукты, которых она не пробовала тысячу лет, а нечто совершенно иное!

Баки не пытался развлекать Хелу и вообще разговаривать с ней, пока она не насытилась. Горячий горький напиток отлично оттенял все нюансы сладости торта, в которой порой мелькала лёгкая кислинка.

– Это… потрясающе. – Хела откинулась на спинку стула.

Баки, успевший съесть только маленький кусочек торта, с улыбкой смотрел на неё. В этой улыбке была только радость оттого, что ему удалось её угостить, и угощение ей по вкусу. Ни издёвки, ни страха, ни насмешки…

– Хочешь, в следующий раз я принесу тебе разных пирожных, чтобы ты могла выбрать, что тебе по вкусу? – предложил он.

Хела кивнула, но тут же посуровела и спросила:

– Зачем ты это делаешь, воин?

– Ты красивая. Сильная. Бешеная. Отчаянная. Невероятная, – принялся перечислять он. – Самая потрясающая женщина, какую я только встречал. Самая лучшая.

Хела растерялась. Она не понимала, как ей реагировать.

Пока она была юна, к ней сватались, потому что она царская дочь. Когда встала во главе армии Асгарда, перед ней начали заискивать, жаждая благ: должности повыше, внимания Одина. Иногда её любовники пытались доказать, что превосходят её лишь потому, что они мужчины. Таких она попросту убивала в поединках.

А этот… Этот странный мидгардец с рукой работы мастеров Нидавеллира пришёл к ней в свите давным-давно брошенного и забытого сына и смотрел с восхищением. Ему ничего не было нужно от Хелы, кроме неё самой.

Да у неё и не было теперь ничего, кроме этого мёртвого мира, магии и ненависти к отцу.

Хела окинула взглядом стол с букетом, наполовину съеденным тортом, шоколадками, неостывающим сосудом с горячим напитком, из которого Баки всё время ей подливал. Посмотрела на самого Баки и спросила:

– Где мой сын?

– Локи? Не знаю, – развёл руками Баки. – Он показал мне дорогу, но сам не пошёл. У них с командиром планируется какая-то операция. Меня не позвали.

В его голосе мелькнула обида.

– Значит, Локи собрался творить магию, – улыбнулась Хела, провела ладонями по голове, убирая рогатую корону и освобождая волосы.

– Да, в магии я полный ноль, – непонятно ответил Баки. – Но и командир тоже.

– Тот желтоглазый? – прищурилась Хела и облизнула сладкие губы. – В нём что-то есть. Неважно. Идём, я покажу тебе свои владения.

Баки немедленно встал и подошел к стулу Хелы, чтобы отодвинуть его, когда она начнёт вставать. Она спиной и затылком чувствовала тепло его тела, запах шоколада и кофе. И это её волновало, как не волновало ничто уже очень давно.

Потом они гуляли, Гарм носился вокруг них, размахивая хвостом, и Хела говорила. А Баки внимательно слушал.

========== 32. Все огни – огонь ==========

– Я иду с тобой, – в который раз упрямо сказал Брок. – Прикроешь меня тем заклинанием, которым защищаешься от вони.

Локи почти в отчаянии глянул на него, открыл было рот, чтобы в очередной раз возразить, и снова закрыл.

Всё было уже бесконечное количество раз переговорено. Локи собирался идти один, оставив Брока наверху, у входа в могильник, и прикрыв отводом глаз. Не для смертного вроде него были игры с магическим пламенем.

Брок же намертво упёрся, не соглашаясь оставаться наверху и настаивая, что у входа будут Роллинз и Мэй, а он пойдёт с Локи.

Конечно, Локи мог усыпить своих вассалов и отправиться тайно, мог просто приказать им остаться, но у него были на этот счёт недобрые предчувствия. Не простят. Брок первым и не простит.

Тянуть меж тем не следовало: Один впал в свой сон нынче утром, и лучше бы поторопиться. Локи не желал терять ни дня.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Ты идёшь со мной, Роллинз и Мэй караулят вход. Но ты останешься у самого входа внизу и будешь слушаться беспрекословно.

– Есть! – радостно рявкнул Брок и вытянулся в струнку.

– Сегодня после заката, – сказал Локи. – Идите сразу к тронному залу.

Эйнхериев там не будет – ни в самом зале, ни у входа, это Локи знал точно. В отсутствие царя там нечего стеречь. Асы не вороваты, и дураков нет красть из тронного зала. Да и что красть? Несдвижимый золотой трон? Златотканые занавеси? Самоцветную плитку с пола?

Ужинал Локи с матушкой, чтобы любой, кого спросят, мог сказать, что принц провёл весь вечер с царицей и после трапезы они удалились развлекаться упражнениями в магии.

Этому Локи тоже научил Брок – тому, как обеспечить себе алиби, как не попадаться.

Кусок не лез в горло от переживаний, словно перед первым боем. Фригга сама заварила для любимого сына каких-то тайных трав, придающих одновременно хладнокровия и сил. Отвар получился остро-горький, с сильным пряным запахом. Локи выпил чашу до дна и успокоился.

– Благодарю, матушка, – сказал он.

Фригга окинула его взглядом и поманила за собой. Пусть Локи ещё в детстве излазил весь дворец, иных тайных ходов не знал и он.

Царица провела его какими-то странными путями, быстро и бесшумно, скользя, как тень облачка по поверхности земли.

– Иди, – поцеловала она его в лоб напоследок. – Пусть удача сопутствует тебе.

Локи обнял её и шагнул сквозь иллюзорную завесу, оказавшись в колоннаде, ведущей к тронному залу, совсем рядом с входом.

Факелы здесь горели через один, снаружи не проникало ни лучика звёздного света, а в самом тронном зале было ещё темнее. Брок, Роллинз и Мэй шли за Локи, шагая совершенно бесшумно. Они и так всегда двигались тихо, но сегодня Локи поколдовал для надёжности.

Дверь за троном, как и предполагал Локи, оказалась закрыта лишь на наружный засов. Будто Один боялся лишь тех, кто мог подняться снизу. Хотя вряд ли мертвецов способно удержать такое смешное препятствие. Ведь от приказа их не способны отвлечь ни страх, ни боль.

Спускаться по узкой лестнице, едва-едва освещённой, было жутковато. Кажется, в прошлый раз Локи шёл, ещё не представляя, что увидит, да и присутствие Всеотца – сильного, мудрого, могучего – обнадёживало.

Разбитые детские иллюзии и заблуждения больно кололись.

Локи отбросил прочь лишние мысли. Он подумает обо всём этом позже. Сейчас не время.

– Еба-а-а-ать… – протянул Брок, когда они дошли до могильника, освещённого зеленовато-синим светом, какой бывает у гнилушек в ночном лесу.

– Стой у лестницы, – приказал Локи и принялся набрасывать на него все защитные чары, какие только знал.

Слава Иггдрасилю, в этот раз Брок не стал спорить.

Локи внезапно и остро захотелось его поцеловать. Но вместо этого он развернулся и широкими шагами двинулся в центр, туда, где лежал труп огромного волка, оскалившегося даже в смерти.

Набросив на себя защиту от смрада, Локи встал возле волчьей головы, которая была длиной с него, и поднял ладони, зажигая на них огонь.

Исполинская туша занялась мгновенно и вся. Локи показалось, что он слышит далёкий призрачный вой. Затрещала сгорающая шерсть, и даже сквозь чары пробился отвратительный смрад сжигаемой лежалой мертвечины.

Волк горел долго. Не забывая поддерживать пламя, Локи широко развёл руками и повернулся несколько раз, перекидывая огонь на прочие трупы – на каждый.

Тысячелетние мертвецы горели плохо. Медленно, словно сопротивляясь. То ли дело было в магии, то ли в том, что все они были асами, а не недавно умершими мидгардцами, то ли ещё в чём-то, но получалось трудно.

Огонь, всегда послушный и больше дававший Локи, чем забиравший, начал медленно, почти незаметно, по искорке подтачивать его силы. Это было странно, непонятно, пугающе даже. Но Локи знал, что продержится до конца, до тех пор, пока в этом проклятом зале не останутся лишь пепел и зола.

Трещали, как сучья в костре, древние кости, пощёлкивая время от времени. Начала плавиться сталь доспехов и оружия. Но огонь не унимался, потому что Локи его не отпускал. Пока здесь есть чему гореть, оно будет гореть.

Несмотря на то, что пламя медленно меняло цвет от оранжевого и жёлтого к белому и голубому, у Локи постепенно начало темнеть в глазах. Он слабел – и телесно, и магически, но упрямо держался на ногах и удерживал огонь.

Кажется, в могильнике уже горел даже металл.

Локи скалился, как попавший в капкан лис при виде охотника. Его шатало, по лицу тёк пот, волосы прилипли к вискам. Но он не сдавался.

Однако у любых сил есть предел. Он отозвал огонь, удовлетворённый; плавно, как срубленная под корень корабельная сосна, качнулся и начал падать.

Но обжигающего пола Локи не коснулся. Брок подхватил его, матерясь на трёх языках, взвалил на плечо и потащил по лестнице вверх.

Локи улыбнулся, шевельнул пальцами в попытке ухватить Брока за зад и с чувством выполненного долга опрокинулся во тьму.

Комментарий к 32. Все огни – огонь

https://i.pinimg.com/564x/38/27/99/382799b9930c2747385694aebd1d63c3.jpg

========== 33. Поцелуй для принца ==========

– Когда он придёт в себя? – спросил Брок у царицы, бдевшей над ложем Локи уже третьи сутки.

– Надеюсь, прежде, чем Один проснётся, – ответила та и погладила бледного до синевы осунувшегося сына по волосам. – Локи переоценил свои силы.

– Там было… – Брок покачал головой. – В общем, я не измерял, но тот могильник по площади со всю центральную часть дворца. Мы с парнями вынесли пепел и золу – их почти не осталось. Оплавились даже камни.

– Теперь я понимаю, почему Локи так устал, – вздохнула Фригга. – Он ещё очень молод.

Брок кивнул.

– Куда вы вынесли пепел? – спросила Фригга.

– Барнс оттащил в Хельхейм, – ответил Брок. – Скинул в Гьёлль.

– Ты ему подсказал? – посмотрела на Брока царица.

– Ну да, – пожал плечами тот. – Пройти туда без Локи только он и может, а в Хельхейме и искать никто не станет. Хела реку не пересекает. Да и Барнс сказал, что пепел словно притягивало к воде и сразу растворяло.

– Да, это Гьёлль… – задумчиво отозвалась Фригга. – Спасибо, что ты настоял на том, чтобы быть рядом с Локи. Он мог погибнуть там, обессилев.

– Я ему обязан жизнью, – ответил Брок. – Так что мы квиты. Он спас меня из огня.

Фригга снова погладила Локи по волосам, ничего не сказав.

– Хочешь остаться с ним? – спросила она. – Локи очень привязан к тебе. Ему будет легче вернуться.

– Раздам пиздюлей отряду и озадачу Роллинза, – кивнул Брок, – и приду. Простите.

Фригга усмехнулась.

– Я жена и мать воина. Я живу в окружении воинов. Неужто ты думаешь, что меня можно смутить крепким словцом?

– Ну… – уставился на неё Брок. – Приличия?

Фригга тихо рассмеялась.

– Приличия для чужих, – непонятно ответила она.

Брок поклонился и понёсся в крыло, где жил Страйк. Придворные и слуги при виде него привычно расступались: все уже привыкли, что вассалы младшего принца сшибут с ног и не остановятся, и им за это ничегошеньки не будет. Избиение Троих Воинов и Сиф показало это очень наглядно. Да и про то, что Тору, наследнику Золотого трона и громовержцу, наваляли двое мидгарцев, знали все.

Кто-то из троицы, вроде бы Фандрал – Брок их не различал – попался на пути, попробовал заступить дорогу, получил в пах и сцепленными в «замок» кулаками сверху по шее, когда согнулся, и с задушенным стоном рухнул на каменный пол. Проверять, жив ли он, Брок не стал. Он торопился.

Мэй хотела ему что-то сказать, но заглянула в лицо и отступила.

– Где Роллинз? – рявкнул Брок.

– На полосе, – ответил Лаки. – Что, кто-то умер?

Мэй отвесила ему подзатыльник, а Брок показал кулак.

Отдав Роллинзу распоряжения, Брок собрался идти обратно в крыло, где царица ухаживала за Локи, но поймал взглядом Мэй, у которой было такое перекошенное лицо, что он не смог не спросить:

– Гримхильда?

Мэй кивнула.

– У неё живот совсем большой и шевелится. Она не ела сегодня, беспокоится, ищет что-то.

– Хватай её и двинули, – приказал Брок.

В покои царицы они явились втроем: Мэй, Гримхильда и Брок. Фригге хватило одного взгляда на кошку, чтобы сказать:

– Идём, Мэймарис. Брок, останься с Локи. Если что понадобится – зови слуг, они придут.

Брок поклонился и шагнул в отдельный покой, спокойный и тихий, с занавешенными окнами, пропитанный запахом каких-то трав.

Локи всё так же лежал на кровати навзничь, бледный, с голубоватыми веками, по плечи укрытый шёлковым одеялом. Брок, стараясь не грохотать, подтащил к его ложу тяжеленный стул, словно вырубленный из цельного дуба, и сел.

– Герой, блин, – пробурчал он, стараясь не залипать взглядом на длинной шее Локи и выступающих, не по-человечески изогнутых ключицах. – Ты ж бог хитрости и обмана. А попёр в лобовую, как силовик. Не твоё это, понимаешь, не твоё!

Брок взял Локи за руку, которую тот выпростал из-под одеяла, и удивился тому, насколько у того тонкие и холодные пальцы. Их хотелось согреть дыханием. Попробовать на вкус. Исследовать кончиком языка подушечку каждого.

К самообману Брок Рамлоу склонен не был. Лгать себе – верная гибель для человека его профессии. Себя, свои мотивы и побуждения следует оценивать по возможности трезво и проверять при каждом удобном и неудобном случае.

И сейчас он твёрдо отдавал себе отчёт, что влюбился в младшего ненаследного принца Золотого трона, мага, неопытного пройдоху и хитреца, своего сюзерена, как не влюблялся со старшей школы. Но та детская влюблённость не шла ни в какое сравнение со зрелой страстью взрослого мужчины.

Брок привык брать своё, не чинясь, и добиваться желаемого. Но Локи – не встреченный в клубе парень, даже не Капитан Америка, которого Брок бы с удовольствием прихватил за круглую жопу, да не срослось, не успел.

Стыдно сказать, но разница в социальном положении, на которую выросший в США Брок клал всю жизнь, его останавливала. Он просто не представлял, как подъехать к Локи. Вроде бы и намекал впрямую, но Локи то ли не понял, то ли не счёл нужным понимать.

Что в этой ситуации делать, Брок просто не знал. И посоветоваться ему было не с кем. Не с Фриггой же!

Или взять пример с Барнса, который окучивал Хелу, как фермер картофельное поле, и начать дарить веники и шоколадки?

Потеплевшие пальцы Локи сжали руку Брока.

– Ты так напряжённо думаешь, – слабым голосом произнёс тот, – что я даже проснулся. О чём?

Вместо ответа Брок наклонился к нему и просто поцеловал. Узкие губы сначала напряглись и застыли – а потом Локи ответил.

Целоваться он не умел совершенно.

========== 34. Материнское благословение ==========

Мэй с умилением на обычно суровом лице подкладывала Гримхильде под морду новорождённых котят – трёх рыжих, белого и словно наряженного в серо-стальной фрак и белые перчатки. Кошка вылизывала детей, отгрызала пуповину, а потом Мэй подкладывала их к наполненным молоком соскам. Крохотные комочки, глухие и слепые, ещё влажные, тыкались носиками в мамин живот, находили сосок и начинали громко чмокать.

У наблюдавшей за этим зрелищем Фригги на коленях сидел крупный гладкошерстный рыжий кот и тоже пялился во все свои медовые глазищи. Всё время, пока Гримхильда рожала, он вылизывал ей морду. А Мэй пришлось держать свою кошку за лапку, иначе та начинала нервничать. Фригга же помогала кошке разродиться. Рыжий кот был едва ли не вдвое больше Гримхильды, и без помощи та умерла бы в родах, а котята погибли.

Когда все пятеро новорождённых, наевшись, устроились спать под материнским брюхом, Фригга отпустила кота, и тот, снова вылизав своей подруге морду, улёгся рядом с котятами.

– Он отпускает Гримхильду попить, поесть и отдохнуть, – объяснила Фригга. – Оставь её и котят здесь, Мэй. Им понадобится много заботы.

– А разве кошка сама не справится? – удивилась Мэй.

– Справится, конечно, – улыбнулась Фригга. – Но ведь ты часто бываешь занята, вдобавок вы с Локи часто пропадаете в иных мирах, сопровождая его на переговоры. Кормящей матери нужно внимание.

– Ну да, – вздохнула Мэй.

– Ты сможешь приходить к ней, когда захочешь, – пообещала Фригга. – Слуги уже подготовили для Гримхильды, её супруга и их детей отдельную комнату.

Пока Мэй, слишком уж суетясь, помогала кошачьему семейству перебраться в их личные покои, Фригга приказала служанке отнести для воительницы ужин и направилась к сыну. Она знала, что тот не спит.

Едва Фригга вошла в покои, где восстанавливался Локи, её словно в пряный мёд окунуло. Локи дремал, Брок сидел возле ложа, держа его за руку, и от тепла и света их взаимной любви по покоям словно ходили золотые волны.

Больно сжалось сердце: Фригге не так повезло в любви, как её младшему неродному сыну. Брок поднял голову и спросил взглядом, уйти ли ему. Фригга отрицательно качнула головой: пусть остаётся. Что бы там себе ни думал Один, Брок совсем скоро станет членом царской семьи.

Фригга опустилась на стул по другую сторону от ложа сына, погладила его по высокому лбу. Как же славно было смотреть, как он растёт и взрослеет, становясь из ребёнка высоким статным юношей с умным лицом и умелыми пальцами. И как горько оказалось видеть, что Один шаг за шагом калечит души обоих принцев, выращивая из внука завистника, лелеющего свои обиды и раненое самолюбие, а из сына – бестолкового буяна и повесу!

Локи едва не погиб, рухнув в звёздную бездну с Биврёста. Безумный титан искалечил его и на время подчинил разум. А Один не стал разбираться и швырнул внука в темницу, хотя всё, что по собственной воле творил Локи, было совершено лишь чтобы добиться его признания.

Фригге понадобилось много времени и терпения, чтобы Один согласился выслушать Локи, и ещё больше терпения, чтобы Локи согласился рассказать обо всём, что с ним случилось.

А потом до Локи дозвался этот волк в человеческом обличье – злой, умный, преданный и верный. И то, что своей верностью он распоряжался лишь сам, оказалось к лучшему. Локи так многому научился у него! За год у Брока получилось то, чего Одину не далось и за тысячу лет: капризный мальчик стал мужчиной. Юным, но мужчиной.

Что до их любви… Это просто судьба.

– Матушка, – тихо позвал Локи.

Фригга улыбнулась ему.

– Всеотец очнётся от своего сна завтра ближе к вечеру, – сказала она. – Есть что-то, что ты хотел бы успеть до его пробуждения?

Локи думал недолго.

– Трое воинов и Сиф, – усмехнулся он. – Они весь дворец донимают своим беспокойным нытьём о Торе. Я собирался проводить их в Мидгард.

Брок усмехнулся. Четвёрке недоумков самое место будет там, рядом с придурками в разноцветных костюмчиках. Впишутся в компанию Мстителей как родные. А если повезёт, то и гонор Старка пообломают.

– Это лишнее, – погладила сына по щеке Фригга. – Я сама их туда отправлю.

– И Сиф подерётся с той девицей, которая так нравится Тору, – мечтательно сказал Локи. – Как её там? Джейн?

– Да, Сиф не умеет выразить себя кроме как через битву, – не стала спорить Фригга.

– А я бы посмотрел на этот женский бой в грязи, – оскалился Брок. – Хотя вряд ли эта Джейн сможет противостоять Сиф. С другой стороны, той влёгкую Мэй с кошкой наваляли.

– Они не будут драться, – покачала головой Фригга. – Джейн – очень умная девочка. Они с Тором расстались.

– Ну раз умная, то понятно, почему расстались, – закатил глаза Локи. – Вот только ты представляешь себе Сиф царицей Асгарда?

– Не будет такого, – нахмурилась Фригга. – Ты во многом перенял манеру речи у своих вассалов, Локи.

– То ли ещё будет, – пробормотал Брок. – Прошу прощения, царица.

Фригга улыбнулась ему.

– Ты хорошо влияешь на Локи во всех отношениях. Я довольна.

Брок уставился на царицу в полном офигении, потому что Локи как-то мимоходом просветил его о том, что Фригга видит всю судьбу любого живущего, лишь взглянув на него. Значит, и о том, что они с Локи тут целовались, ей известно.

Значит, тёща – или свекровь? – одобряет?

– Отдыхайте, – сказала Фригга, поднимаясь. – Я велю, чтобы вас не беспокоили.

Едва она вышла за дверь, Локи подвинулся на кровати.

– Ложись, ты устал, – предложил он. – Места нам хватит.

========== 35. Думать полезно – мысли заводятся ==========

Брок, устроившись по правую руку от Локи, провалился в сон, как в воду канул. Локи поглаживал его по затылку и смотрел в высокий потолок. Спать он не хотел – выспался.

Было немного стыдно, что он схлопотал магическое истощение, пусть матушка его и не корила. И что Брок выносил его из горящего могильника.

Не было торжества, радости, эйфории. Только облегчение и ощущение хорошо выполненной работы. Кажется, впервые в жизни Локи сделал что-то по-настоящему правильное.