Текст книги "Всего лишь бог (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Рядом с Броком восхищённо вздохнул Барнс. Запал он на Хелу, что ли? Вот же адреналинщик!

– Чего ты хочешь, Локи? – снова спросила Хела. – Я никогда не желала детей. Никогда их не любила. Ты просто… случился. И стал одной из причин моего падения!

– Просить прощения не стану, – тут же заявил Локи. – Ибо в твоем падении нет ни моей воли, ни моей вины. Одина укоряй.

– Да я б ему бороду на Гунгнир намотала! – рявкнула Хела. И прищурилась. Выглядело это жутковато. – А не хочешь ли ты, сынок, освободить свою несчастную матушку, что томится и страдает в этом мрачном месте столько столетий?

Локи улыбнулся.

– Я бы, может, и хотел. Но Асгард дорог мне, и царица Фригга вырастила меня и всегда защищала и поддерживала.

– Стало быть, ты не дашь её в обиду, – неожиданно спокойно сказала Хела.

– Не дам, – подтвердил Локи.

– Кто нынче наследник Золотого трона? – спросила она.

– Тор Громовержец, – ответил Локи. – Сын Одина.

– Но не Фригги?

– Не Фригги, – прищурился Локи. – Но и его, и меня она любит как родных.

– Не ожидала от неё подобного, – качнула головой Хела. – А ведь это я – старший ребёнок Одина! И это у меня все права на трон!

Брок вздохнул. Вот же детский сад! Мёдом им всем там намазано, что ли? То Локи, то его мамаша… Одному Тору этот трон совершенно без надобности. У него детство в жопе играет.

– Матушка… – начал было Локи.

Хела махнула рукой.

– Не мамкай мне! Кровь, конечно, много значит, но ты мне это слово выговариваешь, словно тебя кивсяком тошнит. Зови Хелой.

– Да, владычица, – наклонил голову Локи.

– Так-то лучше, – довольно улыбнулась она. – Отошли охрану к мосту. Хотя этого… – Хела окинула взглядом Барнса, – …оставь.

Брок едва глаза не закатил, но, повинуясь жесту Локи, вместе с Таузигом развернулся и пошёл прочь из замка Хелы, который видом был точь-в-точь как её рога, разве что помасштабнее.

– Командир, – тихо спросил Таузиг, когда они вышли за ворота, – а если она принца съест, как мы выбираться будем?

– Если она принца съест, выбраться для нас станет неактуально, – мрачно сказал Брок. – Но вряд ли. Всё же родня.

– Родня? – удивился Таузиг.

– Ты мало того что пиздоглазый, так ещё и в уши бананов напихал? – удивился Брок. – Она ж ему мамаша!

========== 24. Разбор полётов ==========

Вернувшись из Хельхейма, Локи отпустил всю свиту, кроме Брока. Тот покачал головой, видя, что глаза Барнса явно заволокло туманом внезапной влюблённости, но пошел за сюзереном. Разобраться с Барнсом можно будет попозже – в Хельхейм тот сам не проберётся, будь он хоть миллион раз Призрак: мало знать путь, ещё и магия нужна, а её в бывшем Кулаке Гидры ни искорки. Или есть?

Локи дошёл до своих покоев, поставил в стойку копьё, скинул с себя шлем и плащ, упал в кресло и вытянул длинные ноги. Молча указал Броку на кресло напротив. Щёлкнув тонкими пальцами, приказал принести вина и ключевой воды.

Брок тоже стянул шлем и верхнюю часть доспеха. Оружие он просто сложил на пол.

Молчаливая большеглазая служанка принесла кувшины с вином и водой, хрустальные бокалы, разлила вино с водой и вышла.

– Пей, – сказал Локи.

Первый бокал выпили в молчании.

После Хельхейма даже сумрачные покои Локи ощущались полными жизни и света, хотя сквозь плотные занавеси сюда не пробивалось ни лучика.

– Я и не думал, что мы настолько похожи, – наконец обронил Локи.

– Очень, – кивнул Брок. – Не знаю, кем был твой отец и каков он, но сдаётся мне, что кровь матери оказалась сильнее.

– Йотун он был, – вздохнул Локи. – Инеистый великан. Выше меня вдвое, синяя кожа, красные глаза… Я прежде думал, что я вот такой… ну, когда в Йотунхейме у меня рука посинела… потому, что это чары Одина. А это просто кровь Хелы.

– Сильна она – трахнуть йотуна и выжить, – с некоторым охренением сообщил Брок и налил себе и Локи ещё по бокалу вина, уже не разводя водой.

Локи пожал плечами. Вопросы межвидового секса его не занимали нисколько.

– Не знаю, что теперь и делать, – признался он. – Ничего не знаю.

– Ну так и не делай ничего, – предложил Брок. – Да и кто сказал, что с проблемами старших поколений должен разбираться именно ты?

Локи озадаченно уставился на него. Нахмурился.

– Но кто тогда? – спросил он.

– Один, – ответил Брок. – Он заварил всю эту кашу с мёдом, говном и пчёлами. Вот пусть он её и ест. Откуда вообще взялось это всеобщее помешательство на Золотом троне? Хела, Тор, ты…

– Между прочим, меня даже короновали… ненадолго, – смущённо ответил Локи.

– Принц, я серьёзно, – подался вперёд Брок. – Вот я командир ма-а-аленького такого отряда. Всего двенадцать обормотов. Все взрослые, никто не стар, у всех одна профессия и схожая подготовка. И то у меня порой крыша едет. Власть – всегда ответственность. Чем больше власти – тем больше ответственности. Это только дети думают, что короли лишь вкусно едят и развлекаются. У Одина под рукой девять миров. Ну ладно, он хуй положил на Мидгард, он придавил Йотунхейм, он забил на Хейльхейм. Но даже если бы он был только царём Асгарда, и то хватало б головной боли. А вы все внезапно хотите её себе. Зачем? Что это вам даст? Что это даст тебе? Хеле? С Тором понятно, он обалдуй и хочет не трон, а эге-гей бля и движухи с приключениями. А ты? Тебе это всё зачем? Простатит на холодном золоте наживать?

– Я волчью шкуру подстелю, – буркнул Локи и крепко задумался.

Брок спокойно попивал вино. После асгардского апгрейда он почти не пьянел, вино было вкусное – лёгкое, терпкое, с ягодным послевкусием, золотой кувшин вмещал не меньше галлона. Перекусить бы ещё не помешало, конечно.

– Я хочу как-то помочь Хеле, – наконец раздуплился Локи. – И что-то сделать с Одином.

– Есть идеи? – осведомился Брок.

– Пока нет, – покачал головой Локи.

– Ну так пока выжидай и подкармливай мать сладким.

Локи улыбнулся.

– Попробую. Мне кажется, ей понравится чёрный шоколад с солью и острым перцем.

– В мексиканской кухне есть сладкие десерты с перцем чили, – сообщил Брок.

– Она ещё просила розовую рыбу, только я не понял, какую, – кивнул Локи. – Солёную.

– Лосося, наверное, – предположил Брок.

– Значит, надо выбраться в Мидгард, – вздохнул Локи. – Один мне, правда, запретил, но чего он не видит, о том он не знает.

– А Хеймдаль? А Хугин и Мунин? – Брок нахмурился.

– Я умею отводить им глаза с детства, – Локи небрежно взмахнул рукой с бокалом, полным вина, не выплеснув ни капли. – Это всё неправда, что они всевидящие. Ну то есть для мидгардцев, может быть, и правда, а так… Вороны не вездесущи, Хеймдаль тоже не видит всего одновременно. Он бы с ума сошёл, если б видел.

– Ну да, – понимающе кивнул Брок. – Такие штуки – они по запросу. Ну а если Один тебя вызовет, а ты не в Асгарде?

– Я оставляю двойника, – объяснил Локи. – Магии в нём нет – двойники не бывают магами. Но я могу им управлять из любого места, так что тут, как ты говоришь, проблем нет. Одину на меня на самом деле наплевать. Я вообще не понимаю, зачем… зачем это всё. Объявить меня сыном, воспитывать как принца…

Брок пожал плечами в очередной раз.

– Спроси.

Локи уставился на него так, словно Брок изрёк божественное откровение.

– Блядь, принц, не спросишь – не узнаешь. Даже если он соврёт, это уже информация. Мимика, язык тела, вот это вот всё, – с досадой растолковал Брок. – Он называл тебя сыном, наследником второй очереди, раз тебя даже короновали, в конце концов, ты его внук. Как ни крути – родная кровь, а это вроде что-то значит.

– Я хочу знать, зачем он готовил меня править, если даже и не думал допускать до трона, – мрачно ответил Локи.

– Ну на это и я тебе отвечу, – усмехнулся Брок. – Хела слишком агрессивная и сильная, её уравновесить некем. Да и глаз на жопу дорогому папочке она явно не вчера придумала натянуть. Тор – безмозглый придурок с ветром в башке и желанием подвигов и славы. Но похож на отца внешне и обаятельный. А ты – с мозгами. Думаю, Один предполагал, что Тор будет на троне, а ты – за троном. Будешь за него думать и принимать решения. Чего он не сообразил, так это того, что ты нахватаешься всей этой героики, как псина репьёв, и поверишь в неё.

– Как псина репьёв, говоришь… – протянул Локи. – Останься со мной поужинать.

========== 25. Семейный разговор ==========

– Мне нужно задать тебе несколько вопросов, – сказал Локи, глядя на Одина, сидящего на троне.

В первый раз за всю жизнь Локи пришло в голову, что вот такое одинокое – ну, не считая эйнхериев за троном и вдоль стен, – сидение в золотом кресле выглядит смешно. Какой в нём смысл? У тронного зала нет даже окон, в которые можно выглянуть, только световые люки под потолком.

И он действительно так долго желал для себя подобной судьбы? Целыми днями отсиживать зад на троне, прерываясь только чтобы поесть и иногда подраться? Один ведь даже не тренировался давным-давно. Это Локи знал точно.

– Спрашивай, – наконец соизволил ответить Один.

Голос его звучал устало, с едва уловимым намёком на старческий дребезг.

– Кто моя мать? – задал вопрос Локи. – Зачем ты забрал меня из Йотунхейма? Для чего воспитывал как наследника, если заведомо знал, что трона мне не видать, даже если я наизнанку вывернусь?

Один ответил не сразу. Локи стоял близко и знал Всеотца достаточно хорошо, чтобы видеть мельчайшие изменения в его мимике. Он заметил, как поникли плечи царя, как на мгновение опустились уголки рта.

У Одина не было для него готовых ответов. Он не озаботился тем, чтобы их приготовить. Даже не предполагал, что ему зададут вопросы – любые вопросы.

Внезапно Локи окатило тёплой волной благодарности к Броку, который объяснил и указал. Который терпеливо и ненавязчиво, шаг за шагом учил Локи быть самим собой, принимать себя таким, каков он есть, не подстраиваясь под чужие ожидания.

Сейчас и вспомнить-то было стыдно, что он творил. Вёл себя так… по-торовски. Ломился напролом, пытался добиться своего голой силой…

– Я знаю, кто твоя мать, – наконец выдавил Один. – Я забрал тебя, потому что ты моей крови.

– Но ты мне не отец, – прищурился Локи. – Отца я убил, когда он на тебя покушался.

– Не ты ли подстроил это покушение?! – громыхнул было Один.

– Сейчас это неважно, – фыркнул Локи. – Он мёртв, ты жив. А моя мать? Она жива?

– Жива, – нехотя ответил Один. – Ты оказался ей не нужен.

– Бывает, – кивнул Локи, для которого это не стало новостью. – Она твоя дочь?

Было видно, до чего же Одину не хочется отвечать. Но он почему-то не отмалчивался, не гнал Локи прочь, не призывал кары на его голову. И это тоже оказалось интересно.

– Да, – наконец признался Один. – Она моя дочь.

– Дедушка, – ласково улыбнулся Локи и потёр руки. – Теперь к вопросу о троне. Зачем?

– Я устал, – после долгой паузы признался Один. – Чаял, что Тор или ты… Но вы оба не годитесь. Может быть, через тысячу лет…

В голове Локи голос Брока внезапно произнёс: «Щенки ещё». Локи моргнул раз, другой. Один же продолжал:

– Я лелеял надежду, что дух братского соперничества заставит вас быстрее повзрослеть.

В голове Локи Брок буркнул что-то про возрастную психологию и старческий маразм.

– Но надежды мои оказались тщетны, – сокрушённо признался Один. – Тор слишком легкомысленен. Ты же…

– Молод ещё, – хмыкнул Локи. – Понимаю. В чём-то даже сочувствую. А что моя мать? Ведь Золотой трон может занять и женщина.

– Не было такого никогда! – громыхнул Один и ударил Гунгниром в подножие трона так, что гул пошёл по залу.

Локи уже и не удивился, когда невидимый и неощутимый Брок высказался про замшелый патриархат и мизогинию.

– Стоило бы попробовать, – предложил Локи.

– Твоя мать слишком жаждала власти, – нахмурился Один.

– Ну, было бы странно, если б править стал тот, кому власть не нужна, – заметил Локи.

А ещё Хела, видимо, оказалась неуправляема. И Локи унаследовал от неё это качество. Один же и представить не может, чтобы хоть кого-то спустить с поводка. Видно, потому все его потомки так и рвутся на волю.

«На то, что они понимают как волю», – заметил внутренний Брок.

Локи чуть на пол не плюнул с досады. Вот же послало мироздание слишком умного вассала!

Занятно, что воспоминания об этом зале – о том, как объявляли наследником Тора, о том, как короновали самого Локи, о том, как он стоял здесь, перед троном, в цепях и под охраной, будто Один так боялся его, что не решился встретиться с внуком и устроить ему выволочку по-семейному, с глазу на глаз, – не тревожили Локи. В этой памяти больше не было ни зависти, ни горечи, ни торжества, ни обиды, ни боли. Просто цветные картинки. Словно и не с ним было.

А может, и не с ним? Может, от того Локи почти ничего не осталось?

– К кому мне пойти, чтобы мне рассказали о матери? – спросил Локи. – Какая она?

Один задумался. А потом тяжело поднялся с трона.

– Ты до крайности на неё похож, – признался он, медленно спускаясь по золотым ступенькам. Меховой плащ стелился за ним.

Локи подумалось, что, коль скоро Один облачён в мех в вечном лете Асгарда, он и правда сдаёт. И с этим придётся что-то делать, что бы там Брок ни говорил. Ну потому что не Тору же, в самом деле, доверить Девять миров!

– Я сам расскажу и покажу тебе, – пообещал Один, подойдя к Локи и кладя руку ему на плечо. – Пришла пора, внук.

========== 26. Тайны подземелья ==========

Идти оказалось недалеко – всего-то за трон. Про потайную дверцу там Локи знал, просто считал, что за ней скрыто отхожее место. Ну, чтобы Всеотцу, если прихватит, далеко и надолго не бегать.

Однако там оказалась лестница, ведущая вниз, в пахнущую стылой, старой мертвечиной темноту. Нехороший запах. Очень нехороший.

По мере спуска над ними вспыхивали огни неприятного голубовато-зелёного цвета. Так светятся грибы-поганки во влажном лесу. Света эти огни давали совсем немного, но лучше так, чем полная тьма.

Спускаться оказалось неглубоко. Всего-то сотня ступеней. Но вот то, что обнаружилось внизу…

Локи внезапно осознал, что вот это всё находится ровно под тронным залом Золотого дворца. Что это место и есть настоящее сердце Асгарда.

Он бросил быстрый взгляд на Одина, который в здешнем свете выглядел неумело поднятым покойником, и спросил, стараясь скрыть дрожь в голосе:

– Что это?

Локи повёл рукой, показывая на сотни, если не тысячи ссохшихся костяков при оружии и броне, на лежащий в самом центре огромной залы труп исполинского чёрного волка, на котором сохранился похожий на плесень мех.

Неудивительно, что здесь воняет мертвечиной. Чудо, что падалью не провонял весь центр дворца. И как же здесь, должно быть, отвратительно пахло, когда эти мертвецы были едва уложены!

Лицо Всеотца выразило самодовольство.

– Это армия Хелы и Фенрир – её ручная зверюшка. Когда я победил Хелу и уничтожил её войско, то самое, что привело под руку Асгарда все Девять миров, они легли в основание дворца как знак моей мощи.

– О-о-о… – протянул Локи со значением, думая, что Один не просто дурак, но ещё и сумасшедший.

А как ещё его назвать? Армия мертвецов под троном. Армия мертвецов, при том, что её военачальница – некромантка. Даже если Хела внезапно преисполнится кротости, это опасно и в практическом, и в магическом смысле.

И почему Один тогда не убил Хелу? Из отцовской любви? Локи едва не фыркнул. Безумцы любить не способны, а Один оказался безумен. Пережил свою мудрость, как змея переживает свой яд. И пережил едва ли не до рождения сына и внука.

Чем ещё объяснить заточение дочери, собравшей для Одина миры Иггдрасиля? Провал в воспитании наследника? Да хоть именование внука – сыном?

Локи постарался совладать с собой, изобразил лицом восхищение и почтение и принялся что-то говорить безумному деду, одновременно лихорадочно думая. Благо нужные слова сами оказывались на языке. Лицемерить и лгать Локи научился давным-давно.

Что бы ни говорил Брок, раз Один сумасшедший, а Тор – попросту дурак, разбираться с тем, что наворотил Всеотец за последнюю тысячу лет, предстоит именно Локи. Потому что втягивать в эти дела Фриггу он не станет ни за что. А Хела непредсказуема.

Под тронным залом надо выжечь всё. Чтобы не осталось ни косточки, ни шерстинки. Чтобы ни Хела, никто не смог поднять это мёртвое и неубиваемое воинство.

Локи не был некромантом, но знал теорию. Однако практиковать не собирался. Некромантией он брезговал.

Значит, жечь… Магия огня давалась Локи с той же лёгкостью, что и любой сложности иллюзии. Однако он отчего-то скрывал свои умения от всех. Огонь был его тайным оружием.

Надо будет попрактиковаться в Мидгарде – там вдоволь могильников. И посоветоваться с Броком. Может, что-то из мидгардской науки сможет помочь. Сложная задача – сжечь здесь всё так, чтобы не полыхнуло на весь дворец.

И пусть Брок спланирует всю, как он это называет, миссию. Проникновение, охрана, вот это всё.

Локи едва не улыбнулся. Оказывается, это очень окрыляет, когда ты не один. Когда тебе прикрывают спину.

Он замолчал, взглянул в лицо деду и увидел, что тот довольно улыбается.

– Я наконец-то тобой доволен, – заявил Один. – Мой внук! Ещё лет пятьсот – и ты станешь достойным советником для царя Асгарда.

Локи кивнул с улыбкой, внутренне передёргиваясь от омерзения. Советник? Трон? Ну нет!

На этом троне наживают не только геморрой, но и разжижение мозга.

Локи вдруг осознал это с такой невероятной ясностью, что едва не вскрикнул.

Когда они с Одином поднялись в тронный зал, Локи вздохнул с облегчением. Здесь хотя бы не воняло трупами.

Умостив седалище обратно на Золотой трон, Один ещё какое-то время вещал. Локи слушал вполуха, вычленяя только значимую информацию, но не забывая почтительно кивать.

Наконец Всеотец отпустил его, и Локи с приличествующей неторопливостью покинул тронный зал.

Выйдя за высокие широкие двери, украшенные с обеих сторон сценами побед Одина над йотунами, огненными демонами, тёмными эльфами и чудовищами, Локи едва удержался от того, чтобы помчаться к Броку бегом.

Однако шествовал по коридорам дворца он неспешно, гордо неся голову и чувствуя, как всегдашние сквозняки колышут его кудри.

Хихикнув про себя, Локи подумал, что ведь и правда вольные локоны цвета воронова крыла куда краше, чем зализанные со лба на затылок волосы.

Ну да Брок Рамлоу ни разу не давал своему сюзерену плохих советов.

В помещениях, отведённых вассалам, Локи едва ли не у самой двери поймал явно ждущий его давно и с нетерпением Барнс.

– Командир проводит тренировку, – отчитался он. – Приветствую вас, Ваше Высочество.

Локи кивнул, оглядел Барнса и спросил:

– Какое у тебя ко мне дело, воин?

Тот сделал умильные просительные глазки, чисто Гримхильда, когда она выпрашивала вкусный кусочек у Мэй, и ответил:

– Можно мне повидать вашу матушку Хелу?

========== 27. Не проблема ==========

– Мертвецы? – уставился на Локи Брок. – Под тронным залом? Да ты шутишь!

– Увы, нет, – покачал головой Локи. – Я их видел.

– Твой дедуля совсем ебанулся? – прищурился Брок.

– И давно, – усмехнулся Локи. – Они лежат там с тех пор, как он заточил Хелу. Около тысячи лет по мидгардскому счёту.

Брок, сидевший в кресле, вскочил и заходил по кабинету Локи туда-сюда, ероша волосы. Остановившись, он спросил:

– А что царица? Фригга? Она же лучший во вселенной менталист, верно? Вдобавок предвидит судьбу всех живых, так?

– Я… не говорил с ней об этом… – медленно произнёс Локи и уставился на Брока.

– Так поговори! – всплеснул руками тот. – У неё должны быть причины для того, чтобы ничего не предпринимать. Блядь, могильник под тронным залом! Это охуеть как крипово даже для атеистов. А вы маги!

– Да, Брок, – кивнул Локи. – Мы маги. И раз Всеотец обезумел настолько, а Тор бесполезен, этим придётся заняться мне.

– Сжечь? – прищурился Брок, и Локи залюбовался им – хищным, резким, и таким жизнеяростным.

– Сжечь, – подтвердил он, взмахнув ресницами.

– А весь дворец не расплавится? – спросил Брок. – Золото всё-таки.

– Об этом я ещё подумаю, – ответил Локи. – И я хотел с тобой посоветоваться. Насчёт того, чем жгут в Мидгарде.

– Керосин, бензин, напалм, – тут же перечислил Брок. – Но тут цистерна нужна, за один заход не дотащим. И у напалма температура горения запредельная. Металлы прожигает влёт. – Он сосредоточенно почесал в затылке. – Если удастся изолировать могильник, то почему бы и нет? Хотя как тогда горение поддерживать, без кислорода? Вытащить все эти трупы оттуда, как я понимаю, не вариант?

– Не вариант, – вздохнул Локи. – Насчёт изолировать – я подумаю.

– Слу-у-ушай… – протянул Брок. – Ты же бог огня? Да? Или это как со Слейпниром?

Локи поморщился. Его вассалы были на удивление деликатны, и слухи о том, что ему приписывают мидгардцы, по дворцу не ходили, но Локи даже знать об этом было крайне неприятно.

– Да, Брок, – сказал он. – Я и правда очень хорош с огнём.

– Ну так давай проверим, можешь ли ты без напалма спалить труп или там кладбище, – предложил Брок. – Или морг. Как раз замкнутое помещение. Заодно и изоляцию отработаешь.

– Жаль, Хелу нельзя позвать, – вздохнул Локи. – Я до сих пор не знаю, как её освободить.

– Ты ёбу дался? – вытаращился на него Брок, и Локи в голову не пришло его одёрнуть.

– А что? – свёл брови Локи.

– А то, что она тупо поднимет этот могильник, и со своими обидами на Одина разнёсет здесь всё вдребезги и пополам, – терпеливо, как особо тупому бойцу, объяснил Брок.

– Да, это тоже проблема, – вздохнул Локи. – Что у неё в голове… И что у Барнса в голове?

– Да с Барнсом всё просто, – усмехнулся Брок. – Хела красавица, вся в тебя, а он изголодался за столько лет. Двинем в Мидгард, возьмём там для неё шоколада, тортик кофейный, такой, с готическим дизайном. И пусть Барнс её развлекает. Он в молодости был тот ещё бабник. Глядишь, Хела натрахается и смягчится.

Локи покачал головой. Он не верил, что телесная сытость смягчает нравы, но почему бы не попробовать? Хуже-то уж точно не будет.

– Главное, чтобы Барнс смог за себя постоять, – сказал он.

– Как раз и выяснит, – усмехнулся Брок. – Давай так. Ты к Фригге, поговоришь насчёт съехавшей крыши и улетевшей кукухи Одина. А уже по результатам двинем в Мидгард экспериментировать. Ну и сладкого купим.

– Фригге очень нравятся фруктовые пирожные, – улыбнулся Локи. – И белый шоколад с миндалём.

– А тебе? – спросил Брок.

– А мне… – Локи задумался. – Не знаю. Я ещё не всё попробовал. Мороженое. И взбитые сливки. И чизкейки. Бриоши. Разноцветные леденцы.

– Я знаю место, где продают леденцы всех цветов в форме хуёв с яйцами, – ни с того ни с сего ляпнул Брок. – Солёная карамель самая крутая.

Локи уставился на него огромными глазами, чувствуя, что краснеет. С чего Брок вдруг заговорил… о таком?

– Интересно, а если Один в ум войдёт, асгардские пидорасы из шкафа выйдут?

О смысле фразы Локи скорее догадался, чем понял. Изъяснялся Брок причудливо.

– Одним Одином тысячелетние традиции не переменить, – хмыкнул он.

– Поклясться могу, что все эти мужики втихую ебутся друг с другом так, чтобы никто не догадался, – ухмыльнулся Брок. – Ну как в Техасе. Самый гомофобный штат, но в любой дыре есть типа мужской клуб, где можно выпить пива, поиграть в бильярд, посмотреть Суперлигу и выебать приятеля по-мужски.

Локи смутился едва ли не до слёз. Но нашёл в себе силы спросить:

– Ты… предпочитаешь мужчин?

– Да, – кивнул тот. – Проблема?

– О нет… – Локи внезапно почувствовал неимоверную лёгкость. – Совсем не проблема.

========== 28. Практика ==========

Локи оглядел огромный больничный морг с полутора десятками столов, заваленных трупами. Здесь были толстяки и едва ли не скелеты, обтянутые желтоватой кожей, мужчины и женщины, старики и дети.

Тихо гудя, светили лампы, придающие этому помещению из стали и кафеля совершенно мертвенный вид. Пристрастие мидгардцев к такому неживому освещению всегда озадачивало Локи.

– Ну что? – спросил Брок.

Он вместе с Барнсом и Роллинзом уже проверил, чтобы в этой части госпиталя не осталось ни одного человека. Локи распугал их каким-то магическим образом, так что свалили все, включая даже охрану и дежурных патологоанатомов.

– Ступайте наружу, во двор, – приказал Локи.

Брок не стал спорить. С огнём у него до сих пор были сложные отношения. Несмотря ни на что, тело помнило, как горело, и не желало повторения. До панических атак, конечно, не доходило, но было… неприятно.

Когда он ушёл, Локи огляделся, глубоко вздохнул, простёр руки вперёд, к мёртвым телам, и отпустил то, что составляло его глубинную суть, – живое, чувствующее пламя, что было в нём, кажется, даже прежде рождения.

Все мертвецы разом занялись огнём, поначалу оранжевым и красным, но вскоре разогревшимся до светло-жёлтого и белого. Локи слышал потрескивание и щелчки горящей плоти, шипение стекавшего на раскалившиеся столы жира.

Огонь почти не требовал контроля, Локи управлялся с ним с той же лёгкостью, что и со своими конечностями. Сложность была в жаре и запахе. С жаром он справлялся, а вот с запахами пока получалось не очень. Смрад сгоравшей плоти душил, забиваясь в ноздри, в глотку, оседая липкой плёнкой в лёгких.

Морг полностью выгорел прежде, чем получилось совладать с запахом. Моргая, Локи оглядел пятна сажи и осколки обгоревших до черноты костей на покорёженных огнём столах, равнодушно гудящие лампы, ни одна из которых не погасла, мазки копоти на белом потолке с какими-то небольшими устройствами, фыркнул и вышел из морга, плотно прикрыв за собой дверь.

– Дойди до морга, – велел он Броку, отыскав его в каких-то кустах, – и проверь, пахнет ли у двери гарью.

Тот ушёл, а Локи остался, жадно дыша прохладным ночным воздухом, чистым и влажным. Ему казалось, что он провонялся горелой мертвечиной насквозь.

– Почти не пахнешь, – успокоил его возникший рядом Барнс. – Только от волос немного.

Через пару минут вернулся Брок и доложил:

– Гарью не пахнет, противопожарная сигнализация молчит, внутрь я не заходил.

Локи кивнул и скомандовал:

– Уходим.

Три морга спустя, отточив навык до безупречности, бесконечно довольный собой Локи, накинув на себя и Барнса иллюзию, сидел с ним в «Синнабоне» и уничтожал потрясающие, вкуснейшие булки с корицей. Барнс налегал на те, что с пеканом, а Локи больше понравились с лимонной и апельсиновой начинкой.

Брок с Роллинзом отправились закупаться шоколадом и заказывать торты и пирожные. Ну и ещё по каким-то делам. То ли Гримхильде меховых мышек с бубенчиками покупать – она уничтожала их в огромном количестве, то ли искать пресноводных креветок для Мымры, которой, по уверениям Таузига, наскучили банальные карасики и уклейки. Локи не спрашивал.

Барнс допил свой кофе, в котором сливок и сиропов было больше, чем собственно кофе, печально посмотрел в стакан и спросил:

– Теперь обратно?

– Нет, – покачал головой Локи. Здешний чай ему не нравился – отдавал бумагой, но уж очень хороши оказались булки. – Хочу ещё три-четыре кладбища спалить.

– Понимаю, практика нужна, – кивнул Барнс, встал и пошёл к стойке.

Вернулся он с ещё одним стаканом сливочно-сиропно-кофейной бурды для себя и с маття латте на сливках для Локи.

– Попробуй, – предложил он. – Вдруг зайдёт?

– Неплохо, – оценил Локи, прислушиваясь к себе и решая, хочет ли он ещё одну булку. Получалось, что хочет.

– Гринвуд только не жги, – внезапно попросил Барнс, когда Локи занёс нож и вилку над булкой с пеканом.

– Гринвуд? – свёл брови Локи. – Это что и где?

– Кладбище в Бруклине, – объяснил Баки. – Там вся моя семья похоронена.

Локи пригляделся к нему, совсем краем коснулся сознания, считывая поверхностные эмоции, и его мороз продрал по коже от того, насколько одинок оказался Барнс. Вся его семья умерла, не оставив потомства.

– А доблестный Капитан? – спросил Локи.

Барнс пожал плечами.

– Я давно не тот человек, которого он помнит. Не хочу его разочаровывать.

– Он… тоскует, – Локи на мгновение замялся, подбирая слово, чего с ним не случалось уже очень давно.

– У него есть новые друзья, – ответил Барнс. – Романова, Старк, хрен этот с крыльями… Не знаю. Может быть, когда-нибудь, но точно не сейчас. Стив в курсе, что я жив, – и будет с него.

Булки они доели в молчании, но Локи не удержался, чтобы не спросить:

– Тебе действительно нравится Хела?

– Конечно! – тут же оживился Барнс. – Такая женщина! Мечта всей моей жизни!

– Тебе почти сотня лет, а про Хелу ты узнал совсем недавно, – заметил Локи с усмешкой.

– Но мечтал я как раз о такой, – заявил Барнс. – Сильная, умная, опасная, красивая и чокнутая. Мы станем идеальной парой, я уверен.

– При условии, что ты выживешь, – хмыкнул Локи. – Сильная, опасная и чокнутая, ты сам сказал.

– Зато если у нас сложится, я стану твоим отчимом, – ухмыльнулся Барнс, и у Локи совершенно по-простецки отпала челюсть.

========== 29. Сильнее, чем Тора ==========

– Я знаю, – сказала Фригга Локи, пришедшему к ней на чай. Чай он принёс с собой – много разного. Перенюхав все, она выбрала чёрный с сушёной малиной. – Я всегда знала.

Локи уставился на матушку. Он не понимал, почему она ничего, совсем ничего не сделала. Фригга была лучшей целительницей разума и души во всём сущем. Она знала судьбу каждого живущего от истока до устья, едва взглянув на него. И она ничего не делала?

Она знала судьбу каждого живущего…

Локи посмотрел на неё иначе. На её плечи, не согнувшиеся под тяжестью такого знания.

– Потому что… так надо? – негромко спросил он.

– Да. Скоро, уже совсем скоро всё разрешится. Я поняла это, когда ты попросил исцелить своего волка.

Локи нахмурился, не понимая.

– Брок. Твой Брок – волк, – объяснила Фригга и отломила ложечкой кусочек прозрачного ванильного желе, в котором застыли цветы.

– Оборотень? – уточнил Локи.

– Нет, этот дар в нём ещё не проснулся, – качнула головой она. – Много, много жизней он прожил волком, а в этот раз отчего-то родился человеком. Но он всё равно волк. Большой и чёрный.

– Как Гери и Фреки? – улыбнулся Локи и только сейчас осознал, что уже очень-очень давно не видел ни волков Всеотца, ни его воронов.

– Примерно, – кивнула Фригга. – Что же до Одина… Когда я приносила ему брачную клятву, то обещала, что никогда и ни по какой причине не использую на нём свои умения.

– Как глупо! – вырвалось у Локи.

– Да, – кивнула Фригга. – Но тогда я не осознавала этого в полной мере.

– Но зачем? Один может быть ранен, отравлен… да мало ли что! – воскликнул Локи.

– Не могу тебе сказать, – покачала головой Фригга. – Не знаю. Возможно, он боялся женской магии. Ведь мы вступили в брак вскоре после заточения Хелы, а она великая волшебница. Вдобавок, уже тогда он был безумен. Этот запах…

– Мертвечины в тронном зале? – догадался Локи.

– Да. Он был слабым, почти неуловимым, но держался много-много лет. К нему привыкли, перестали замечать. Ты ведь знаешь, как бывает с запахами.

Локи кивнул. Он знал. Ещё в детстве заметил, что любой запах, который поначалу врывается в ноздри и растекается по лёгким, всё равно, приятный или отвратительный, через некоторое время словно слабеет, а после и вовсе становится незаметным.