Текст книги "Спор можно и проиграть (СИ)"
Автор книги: OSima
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
– Значит, это правда! И о чем ты, мамочка моя бабуся, думала?
Гроттер раздраженно отбросила салфетку, которую до этого крутила в руках, и громко отхлебнула из чашки, всем своим видом демонстрируя раздражение. Чай оказался слишком горячим, и она мгновенно обожгла язык и нёбо, что тоже не улучшило настроение.
– Я думала о том, что хочу покупаться в тёплой воде и зарядить телефон и ноут! Ты сам говорил, что тебя раздражали девушки Валялкина, которые жили у вас в комнате! Да и я с Ваней жить не готова… – Таня осеклась, сообразив, как прозвучала последняя фраза. Ягун это тоже заметил.
– А с Бейбарсовым, значит, готова?
– Да ни с кем я вообще жить не готова! – девушка сорвалась на крик и тут же пожалела о своей несдержанности: к ним повернулись несколько голов. Пристыженная таким количеством внимания, Таня заговорила тише: – Я должна была ему желание за одну помощь. И когда я попросила приехать к нему покупаться и зарядить всё, он напомнил о желании и попросил остаться до тех пор, пока в общаге не включат электричество! Вот и всё!
Баб-Ягун всё еще удивленно покачивал головой, словно его подруга только что прочитала поэму на китайском наизусть.
– Танюх, я просто не понимаю, почему ты не позвонила хотя бы мне? Одно дело посторонние девушки в комнате, но ведь ты моя лучшая подруга! И ради тебя я с удовольствием бы потеснился! И почему ты решила держать в секрете то, что живешь у Бейбарсова?
Рыжая вновь глубоко вздохнула и постаралась унять желание стукнуть друга чем-нибудь. Да вот хоть бы чайничком!
– А с Валялкиным я как поссорилась? Когда он позвонил, я прямо сказала, где я и с кем. Катя переехала к вам еще позавчера, но Ваньке идея позвать меня к себе пришла на сутки позже. Или я должна была сидеть и ждать, пока он оторвется от своих зверушек и вспомнит обо мне? – Гроттер захлопнула рот, сообразив, что почти перешла на откровенную грубость. В последние дни она вообще говорит больше, чем нужно – с этим срочно нужно начинать бороться. Желательно, прямо сейчас.
– Тань, ты серьезно? – Уши у Ягуна покраснели, словно тот и вправду начал переживать. Он замолчал почти на минуту, делая один за другим большие глотки чая. Когда чашка опустела, он всё так же без слов налил себе еще одну и вновь погрузился в раздумья. Наконец, он заговорил, на удивление спокойно и без эмоционально: – Я понимаю тебя и понимаю, почему вы поссорились. Но поставь себя на его место: ты звонишь своему парню, а он, оказывается, живет у другой девушки. И нет, в этом нет ничего такого, кроме того, что ты к ней жутко ревнуешь и за ней бегает половина универа. Что бы ты сказала?
Таня нахмурилась и опустила взгляд, внимательно рассматривая свои ногти:
– Мы ничего друг другу не обещали. Это раз. А во-вторых, спроси у своего друга, что он мне сказал в конце разговора. Например, о том, кто и как будет расплачиваться за жизнь у Глеба.
Лопоухий парень устало уронил голову на руки и разочаровано застонал. Гроттер невольно вспомнила, как почти также с утра сделал её сосед, и залилась краской – они с лучшим другом обсуждают ссору с её парнем, а у неё в голове совсем другой человек.
– Тань, – девушка вздрогнула, возвращаясь в реальность. Оказывается, мыслями она успела улететь куда-то совсем не туда, куда было нужно, – ты же и сама знаешь, что это не со зла. Он просто расстроился и психанул. Ты бы отреагировала не лучше. А он вторые сутки места себе не находит.
Рыжая сжала зубы и отвернулась. Её лучший друг был прав: как должен был отреагировать парень, узнав, что его девушка живет с другим? Пожелать им счастья? Или подарить что-то к новоселью?
В итоге Гроттер почти зарычала от досады на себя, Валялкина, Бейбарсова и вообще на весь мир и резко встала:
– Ладно, пошли уже, мириться буду. А ты, – она указала пальцем на друга, – будешь следить, чтобы я никого по ходу примирения не убила, – в ответ он только расплылся в довольной улыбке.
Уже перед входом в общежитие Ягун схватил Таню за рукав, заставив притормозить, и полушутя произнес – вот только веселья в голосе было не то, чтобы очень много:
– Тань, будь только помягче. Вы оба наделали глупостей.
Гроттер фыркнула и скривила губы, где-то на краю подсознания отмечая, что этот жест совсем не её – скорее одного знакомого, который постоянно так ухмыляется.
– Я всегда лапочка. Или ты не замечал?
Таня уже подходила к комнате Валялкина и Ягуна, когда оттуда, весело щебеча что-то через плечо буквально выпорхнула Зализина. Обе девушки резко остановились, глядя друг на друга. Лизе хватило буквально пяти секунд, чтобы взять свои эмоции под контроль и расплыться в самой мерзкой улыбке, на которую вообще была способна. Таня едва сдержала порыв вцепиться ей в волосы, и то схватив друга за руку так, что у него точно останутся полумесяцы от её ногтей. Ягун замер рядом, разве что рот не открыл.
Немая сцена могла бы продлиться еще долго или нет, если бы нервы у Гроттер в итоге сдали бы раньше, чем она успела уйти, но её соперница полностью взяла ситуацию под свой контроль и почти пропела:
– Ой, смотрите, и Танечка тут! Давно не виделись, подстилочка поганая! – в этот миг Ягуну пришлось схватить Гроттер в охапку, чтобы прямо сейчас не пришлось разнимать драку. Лиза не унималась: – Танечка, один тебя выкинул, так ты к другому спешишь? Знаешь, как это называется?..
Договорить блондинка не успела. Из комнаты выглянул Ванька и так же, как и все участники происходящего прежде, замер. Таня успокоилась в руках лучшего друга и высвободилась из захвата, чтобы презрительно скривить губы и бросить Ягуну:
– И это мне ты говорил глупости не делать? Вон, смотри, как страдает.
И сделав над собой неимоверное усилие, чтобы напоследок не долбануть Зализину головой об стену, Гроттер развернулась и ушла прочь. Выдержки хватило даже на то, чтобы не побежать.
***
Бейбарсова дома не оказалось. Таня просидела минут десять под дверью, а после сбегала в магазин и вернулась на прежнее место, но уже в компании бутылки вина, которую ей открыли прямо в магазине. Напиваться из-за Валялкина было унизительным, но такой разбитой и оплёванной девушка не чувствовала себя никогда.
Звонить Глебу и отвлекать его от дел или даже отдыха с друзьями не хотелось. Не хотелось, на самом деле, вообще ничего – Таня решилась разве что набрать Аньку и вкратце рассказала ей «отличные» события «замечательного» дня. Подруга охала в трубку и поливала Валялкина таким отборный матом, что в определенный момент у Гроттер мелькнуло желание сесть и записывать – уж очень всё складно получалось и точно. Но с Морозовой разговор долго не продлился; подруга и Гуня собирались в кино, а рыжая могла бы пригодиться разве что в том случае, если бы находилась рядом и советовала, что надеть – именно эти вещи Анька точно отложила бы в сторону и ни за что не выбрала бы одну из них.
Бейбарсов появился спустя пол часа, когда Гроттер почти морально созрела позвонить ему. Удивленно уставился сначала на девушку, сидящую прямо на полу под его дверью, затем на полупустую бутылку белого вина и, наконец, на каменное выражение лица. Молча протянул руку, чтобы помочь встать, и придержал Таню, пока она, чертыхаясь, прыгала на одной ноге, потому что вторая занемела.
Только внутри он позволил себе спросить, что же произошло. Таня была немногословной; прошипела только, что она дура, раз решила помириться, и пусть Валялкин со своей Зализиной катится на все четыре стороны. На миг она подумала, что Глеб обрадуется тому, что с Ванькой покончено, но он пришел в ярость:
– Гроттер, поверить не могу! Ты всерьез пошла мириться к нему после того, что он наговорил? Твою мать, где твоя гордость?! – рыжая сделала шаг назад, не желая в данный момент оказываться слишком близко к парню. Одновременно ей стало обидно до слез: вчера над её ссорой он только посмеивался, хотя её оскорбили, а сегодня кричал за то, что она решила всё исправить. Где справедливость? – А в следующий раз ты что простила бы? Не думал, что ты из тех, которые будут терпеть, пока их поливают матом, а потом и бьют!
Гроттер сложила руки на груди, и вся напряглась, не желая признавать, что совершила глупость:
– Он меня не бил, это раз. Я думала, что это были просто эмоции – в конце-то концов, он узнал, что его девушка живет с другим. Это два! И почему тебя вдруг стала так интересовать моя личная жизнь? Мы просто живем вместе эти несколько дней, пока в общаге нет электроэнергии! И всё! А с кем мне встречаться, ссориться или мириться – не твоё дело!
Под конец своей тирады она перешла на крик, и Бейбарсов мгновенно ответил ей тем же:
– Как же у тебя всё просто, Гроттер! И пока ты живешь в этом доме, у меня есть право хотя бы высказать тебе то, что я обо всём этом думаю!
Девушка сжала кулаки от злости и едва не топнула ногой, словно маленькая девочка. Она прищурила глаза и почти шепотом произнесла:
– Что ж, раз так, то дай мне хотя бы собрать вещи! – и бросилась в ванную, сильно хлопнув дверью. Там она сгребла в охапку еще влажные вещи, схватила зубную щетку и со всей этой кучей в обнимку выскочила назад в коридор. Бейбарсов всё еще стоял тут же, прислонившись к стене и наблюдая за её действиями со крещенными на груди руками. Таня швырнула вещи в чемодан, с которым приехала, и ринулась в гостиную, чтобы забрать со стопки сложенного постельного белья свою пижаму.
Тут её и перехватил неожиданно откуда взявшийся Бейбарсов, который, перекинув визжащую и брыкающуюся девушку через плечо, отнес в свою спальню, сбросил, словно мешок с картошкой, на кровать и стремительно вышел, заперев дверь снаружи. Таня тут же соскочила и подлетела к двери, барабаня в неё кулаками:
– Бейбарсов, ты сволочь! Выпусти меня немедленно! Это называется похищение людей! И ты не сможешь держать меня тут вечно!
Глеб, посмеиваясь, прислонился к стене возле дверного проема:
– Остынь сначала, потом выпущу. Условия моего желания всё еще в силе – ты остаешься здесь!
Рыжая зарычала от злости и еще несколько раз пнула дверь, а потом, надувшись, села на кровать и решила игнорировать брюнета ровно до того момента, как выйдет из этой квартиры и навсегда его забудет.
Удивительно, но злость быстро стихла. Может, тому поспособствовало вино, которое она по чистой случайности так и не выпустила из рук, даже собирая вещи. Может, основной выплеск был еще раньше, когда только усилиями Ягуна она не разобрала Зализину на тысячу мелких блондинистых стерв. Но спустя пол часа Таня уже переключала каналы на телевизоре в спальне Бейбарсова и с любопытством принюхивалась, пытаясь сообразить, что готовит Глеб.
Он постучался в дверь спустя почти час:
– Ну что, угомонилась? Есть будешь? – Затем ключ в замке провернулся, и Глеб, заглянув в комнату, расплылся в улыбке: – Я на эту частную вечеринку не приглашен?
Таня пододвинулась с середины кровати и протянула ему бутылку с оставшимся в ней вином. Она даже успела найти в его шкафу шорты и футболку, в которые и переоделась. Поймав удивленный взгляд Глеба, она смутилась и пожала плечами:
– Ну, не лежать же на постели, в которой ты спишь, в уличных вещах?
Брюнет усмехнулся, сел на кровать спиной к ней и полуобернулся:
– Ладно, рыжая, бери свой клад и залезай на спину, поедем ужинать, – Таню дважды просить не потребовалось, и спустя несколько секунд она уже обвила его талию ногами и крепко обхватила одной рукой поперек груди.
На ужин сосед приготовил стейки, и Таня, забыв о скромности и о том, что девушки должны есть совсем по чуть-чуть, слопала столько, что под конец едва дышала. Бейбарсов открыл еще одну бутылку вина, и они уютно устроились на диване. Сегодня брюнет выбрал какой-то фильм ужасов, но если он надеялся, что Таня испугается, то его ждало огромное разочарование. Гроттер смотрела напряженно, но с интересом и, в отличие от многих девчонок, не использовала свой страх как повод прижаться к парню.
В какой-то миг Глеб вдруг понял, что куда больше смотрит на Таню, чем на экран, и потянулся за к блокноту с карандашом – таких по квартире было разбросано множество и в самых неожиданных местах, чтобы оказаться под рукой в любой момент, когда нахлынет вдохновение. Рыжая заметила, что её рисуют, спустя несколько минут и весело подмигнула:
– Мне не двигаться, как и в прошлый раз?
Бейбарсов едва заметно приподнял уголки губ:
– Двигайся на здоровье. Теперь я уже помню большинство черт твоего лица и тела, так что, даже если ты вдруг решишь встать и уйти, дорисовать сумею.
Таня старалась не смутиться, но всё равно предательски покрасневшие щеки выдали её. Хмыкнув, она вновь перевела взгляд на экран и до финальных титров больше не издала ни звука.
– Пойдем, – Глеб поднялся с дивана и протянул ей руку, а потом сразу же ответил на немой вопрос: – У меня здесь уже спина болит сидеть, на кровати будет удобнее.
Гроттер одернула футболку, стряхнула несуществующую пылинку с шорт и деланно возмутилась:
– Что Вы обо мне думаете, господин Бейбарсов? Чтобы я и пошла с Вами в спальню? Только если донесете! – Глеб, изначально удивившийся внезапной реакции, с готовностью подхватил её на руки и дотащил до кровати. Уже устроившись головой у него на плече, Таня полусонно пробормотала: – Помни о своём обещании: руки держать при себе! Будешь приставать – сбегу и в этот раз не поймаешь.
Её сосед провел рукой по рыжим волосам и, чмокнув в макушку, прошептал на ухо:
– Как скажешь… И еще. Гроттер, изменишь своё решение – буди и среди ночи.
========== Глава 12. День третий, или странная дружба ==========
– Бейбарсов, в твоём лексиконе присутствует такое чудесное слово как «нет»? Так вот, оно означает отказ. Синонимы: никогда, ни за что, я не хочу, не могу и прочие замечательные вариации!
Таня сидела на кухонной столешнице и смешно болтала ногой. Бейбарсов напротив неё оперся на стол и, раздраженно хмурясь, скрестил руки на груди. Этот спор длился уже добрых сорок минут, а парень совсем не привык, чтобы ему так долго сопротивлялись. Эта девчонка была просто невыносимой! Ей слово – а она десять в ответ! Да и в голове у него не могло уложиться, что молодая девушка отказывается повеселиться в пятницу вечером.
– И что же ты предлагаешь? Весь вечер сидеть дома, как старики?
Таня беззаботно улыбнулась и откусила кусочек зеленого яблока. Этим утром, чувствуя смутное смущение и ощущение, что окончательно превратилась в нахлебницу, она сходила в магазин и притащила пакет продуктов. Глеб еще долго возмущался, что, во-первых, она сама оплатила покупки, во-вторых, не предупредила, что ушла («Ты же еще спал, Бейбарсов! Но теперь обещаю докладывать о каждом своем шаге. Начнем, пожалуй, с туалета. Многоуважаемый Глеб Батькович, можно удалиться и справить нужду?»), а в-третьих, тащила пакет сама, а не попросила её подвезти. У этой чертовой рыжей на всё находились аргументы. На последний пункт его недовольства она легкомысленно заявила, что вскоре совсем разленится и станет толстой и некрасивой, если не будет ходить пешком. Как могла короткая поездка превратить это тощее создание в его укрупненную версию, брюнет так и не понял.
– Ну почему же? Ты иди, а я проведу чудесный вечер в прекрасной компании!
От неожиданности Бейбарсов даже не стал спорить. Он только удивленно вскинул одну бровь – Тане так нравился этот жест, что она утром почти двадцать минут провела перед зеркалом, пытаясь его скопировать. Безрезультатно, впрочем – её собственные брови двигались только в унисон. Сольно выступать ни одна не стремилась.
– Это с кем еще?
– С книжкой. А ты о чем подумал? – Гроттер хитро прищурилась и снова надкусила яблоко. Характерный хруст бесил Глеба – впрочем, сейчас его бесило почти всё. Он просто хотел отдохнуть и повеселиться. В принципе, он не имел ничего против и тихого вечера в компании рыжей, но собственник в его голове почему-то хотел познакомить её с его друзьями, представить как свою… девушку? Это было глупо, чертовски глупо, особенно если учитывать тот немаловажный факт, что Гроттер считала иначе. Вот только похабные шуточки в Инстаграме под парочкой их фотографий почему-то не смешили, а только заставляли злиться. Таня на такие мелочи реагировала флегматично: мало ли что люди говорят, ей-то какое дело?
И разумный Бейбарсов с ней соглашался: ерунда это всё, пусть пишут, что хотят. Если у людей нет личной жизни и им необходимо лезть в чужую, остается их только пожалеть. Вот только эмоциональный Бейбарсов внимать доводам рассудка не спешил – особенно тогда, когда после его комментария «Мы просто друзья» четверо его друзей попросили их познакомить, а одна не слишком далекая барышня даже умудрилась порадоваться, что вкус его не испортился. Так на одну поклонницу у него стало меньше, а внутри появилось почти неконтролируемое желание заявить на рыжую свои права.
– Не думал, Гроттер, что ты такая зануда, – он скривил нос и демонстративно скучающе отвернулся. Таня на уловку не поддалась, только соскочила со столешницы, выбросила огрызок и приблизилась к Глебу, заставляя посмотреть ей в глаза.
– Если ты пытался взять на меня слабо, то дохлый номер. На меня это не действует, – брюнет только фыркнул, а Таня продолжила: – Да и что мне там делать в чужой компании?
Глеб раздраженно мотнул головой, сбрасывая её руку со своего подбородка:
– Ну, так возьми с собой свою сумасшедшую подружку!
– Никакая Анька не сумасшедшая. И она сегодня занята.
– То есть этот вариант ты уже прорабатывала. Так чем же тебя не устраивает моя кандидатура вместо Морозовой? – Глеб выжидающе уставился на неё. Таня нахмурилась. Она чувствовала, что её просто загоняют в угол, лишая всяких сил сопротивляться. Одно дело её неугомонная Анька, с которой не страшно и к самому черту в пекло лезть. Но совсем другое дело явиться к друзьям Глеба с ним под ручку. Ну, или не под ручку, но вместе так точно. Вчера её отношениям с Валялкиным пришел конец, но это не значило, что она сразу готова была даже казаться чьей-то еще девушкой. Хватит с неё отношений, раз они приносят только головную боль и разочарования.
– Бейбарсов, – она вновь ухватила его за подбородок, и Глеб неохотно подчинился её руке. В конце концов, её кожа приятно пахла какими-то цветами и яблоком, – я просто никуда не хочу идти. И я совершенно не обижусь, если ты пойдешь сам.
– Гроттер, – он притянул её к себе и обхватил за талию. Таня на это проявление странной дружбы внимания решила не обращать – в конце концов, разве стала бы она извиваться и психовать, обними её Ягун? Пусть Бейбарсов на Ягуна совсем не походил, а её лучший друг на неё как на девушку никогда не смотрел, но заострять внимание на происходящем не хотелось. Брюнет был тёплым, – почему ты такая невыносимая? Ты заставляешь меня разрываться между тобой и друзьями…
– Я совсем не… – попыталась вставить рыжая, но Глеб заставил её замолчать, приложив палец к губам. Таня внутренне напряглась, чувствуя, что ситуация всё-таки выходит из-под контроля, а прикосновения становятся не совсем дружескими, но вырываться пока не стала.
– Я действительно хочу провести этот вечер с тобой. Но и встретиться с друзьями тоже. Обещаю, это ненадолго.
Таня в ответ только фыркнула:
– Я думала, что за эти дни успела надоесть тебе хуже горькой редьки.
Бейбарсов отрицательно качнул головой:
– Что же ты такая глупая… – и отпустил её. Таня на автопилоте сделала шаг назад, а он лишь усмехнулся каким-то своим мыслям. – Ладно, придумаем что-нибудь. Если не хочешь в клуб, давай встретимся где-нибудь в кафе или пригласим к нам?
Гроттер замерла и отчаянно покраснела, услышав последнее «к нам». Когда это Бейбарсов начал воспринимать свою квартиру как их общий дом? Или это она слишком большое значение придает его словам? В конце концов, «к нам» могло значить и то, что она здесь просто живет некоторое время. И не более того. Таня почти удалось успокоиться и убедить себя, что у этих слов не было никакого второго дна, но она всё же решила удостовериться:
– Это твоя квартира, так что ты вправе приглашать сюда кого угодно и когда угодно. Но нет, я не против.
– Точно, – он выдохнул одно единственное слово едва слышно. Девушка, почувствовав, что еще немного и их разговор пойдет совсем не в ту сторону, поспешила ретироваться. То, что происходило между ними, волновало и смущало её, но разум упорно противился тому, как откликалось её тело на самые незначительные прикосновения этого парня. На миг Таня даже подумала, что зря согласилась провести эти несколько дней с Глебом, но мгновенно отбросила эту мысль в сторону – они странные, но друзья. И то, что брюнет стремился проводить с ней всё своё время, легко объяснить тем, что они просто сошлись характерами, а прежде ему было слишком одиноко жить самому.
***
Телефон, лежавший на широком бортике ванной, завибрировал, и Таня поспешно схватила его, пока тот не улетел в воду. Она перегнулась через край, чтобы положить открытую книгу на пол, и взглянула на экран. Звонил Валялкин, уже в третий раз за этот день, если не считать около десятка сообщений. Гроттер раздраженно выдохнула и убрала мокрые волосы от уха – придется ответить, иначе он не отстанет от неё. Разговаривать с Ванькой не было никакого желания, слушать его тем более. Идею поставить его номер в черный список пришлось отвергнуть – начнет ведь звонить с других номеров, так хотя бы знает, что это именно он.
– Алло.
– Танечка, пожалуйста, не клади трубку! – голос на том конце звучал едва ли не истерично. Рыжая закатила глаза и беззвучно чертыхнулась. – Нам надо поговорить.
Вот это новость! Таня уже вслух фыркнула и, стараясь не намочить телефон, чуть отодвинула от уха. Благо, децибелов в голосе Валялкина хватало, чтобы его и так отлично было слышно.
– Да ну? И о чем же?
– Ты всё не так поняла! Лиза просто заходила забрать те вещи, которые остались с тех пор, когда мы еще жили вместе. Между нами ничего не было! – всё это звучало совершенно глупо. Таня подавила желание стукнуть себя по лбу за то, что вообще взяла трубку, а не ограничилась коротким сообщением «Не звони мне». Можно было, конечно, и Бейбарсова поэксплуатировать как изгоняющую ненужных поклонников силу, но почему-то эта идея самой девушке доверия не внушала. Зная Глеба, он еще и всерьез воспримет её слова как побуждение к действию. К тому же, она не маленькая девочка и прятаться за спиной у кого-либо не будет.
– Странно. Не думала, что сборы вещей такое веселое дело! Лиза выглядела вполне счастливой, когда вышла из твоей комнаты, – каким-то чудом удавалось сохранять спокойствие и достоинство. Гроттер вдруг поняла, что с каждым словом с её плеч постепенно спадает немаленькая такая гора. Судя по внутреннему облегчению, коварно захватившему её душу, точку стоило поставить давно, а не доводить всё это до победного конца. Ну, не слишком победного, но всё же.
У некоторых людей есть отвратительный талант – появляться не вовремя. У Бейбарсова это был уже даже не талант, а просто дар. Потому что только он мог именно в эту минуту постучать в дверь и крикнуть:
– Тань, ты еще долго? Ты здесь не одна живешь, вообще-то! Еще пять минут – и я войду!
Более глупую ситуацию и придумать было сложно. В трубке повисло тяжелое молчание, а затем Ванька почти с рыком в голосе вдруг рявкнул:
– Значит, вот как? Меня ты казнишь за то, что Лиза вещи забирала, а сама всё еще живешь у этого кобеля?! Какого черта? Ты хотела помириться, но съезжать вовсе не собиралась?!
Таня мысленно поблагодарила Валялкина – когда на неё кричат, почему-то мгновенно пропадает чувство вины, уступая место злости. Вот только так же срываться она не планировала – к черту Ваньку, есть проблема и посерьезнее: у Бейбарсова совсем не ангельское терпение, так что через пять минут и правда может вломиться. А значит, надо было побыстрее заканчивать разговор и вытираться, чтобы не предстать перед соседом в том виде, на желание увидеть который он уже не раз намекал.
– Это было ошибкой!
– Вот именно, Таня, жить с ним – самое глупое из того, что ты делала! – голос Ваньки в трубке смягчился, но вот только суть он уловил не верно.
– Да мириться с тобой было ошибкой. И трубку брать, – на этих словах Таня поспешно отключилась и всё-таки поставила Валялкина в чёрный список. Плевать, поставит потом в тот же список любой номер, с которого он хоть раз позвонит.
Свободная. Таня вдруг поняла, как прекрасно звучит это словно, пусть только и в голове. Проверяя, не исчезнет ли его волшебство, если произнести вслух, она прошептала:
– Свободная.
Так же прекрасно. Только теперь она вдруг задумалась, почему до этого терпела всё происходящее. Нравился ли ей Ванька? Несомненно, вначале – да. Затем это чувство пересилило раздражение, хотя рыжая не могла понять, чем оно вызвано. Явно ведь не активными приставаниями – тот же Бейбарсов с первого же дня знакомства ведет себя куда наглее. Может, ей было просто скучно с Ванькой. Не хватало чего-то такого, что она и сформулировать в голове не могла. Может, дело и в Лизе. Валялкин не был достоин всех тех унижений и неприятностей, которые подстроила его бывшая (и бывшая ли?), но всё это так зацепило Гроттер, что она просто не смогла остаться в стороне от битвы и признать себя заведомо проигравшей.
Зато теперь она была свободна окончательно и бесповоротно. И это был отличный повод для праздника.
Завернувшись в длинное полотенце, чтобы максимально возможно скрыть тело, она высунула голову из ванной и крикнула на всю квартиру:
– Ладно, Бейбарсов, твоя взяла, звони своим друзьям! Я сегодня праздную и напиваюсь!
***
После третьего Б-52 пошлые шуточки друзей Глеба начали казаться действительно смешными. Гроттер даже вдруг обнаружила, что эти ребята кажутся ей вполне неплохими – избалованные, привыкшие получать от жизни всё, этакая «золотая молодежь», но с ними вполне можно было повеселиться. И, к счастью, в её адрес намеки прекратились еще вначале вечера, когда Бейбарсов приобнял её за талию, тем самым очертив свою территорию. В другой раз Таня злилась бы, но теперь даже чувствовала некоторую благодарность. Она пришла сюда веселиться, пить, танцевать и праздновать свою свободу, которую прежде почему-то упорно ограничивала, а не флиртовать и отшивать очередных самоуверенных наглецов.
Прежде, когда вопрос с клубом уже был решен, Глебу пришлось пройти испытание, называвшееся «собраться». Для этого потребовалось съездить в общагу и минут пятнадцать ожидать, пока Таня найдет что-нибудь подходящее, затем, уже в квартире, терпеливо ждать, пока она накрасится – делала девушка это настолько редко, что попытки зачастую заканчивались провалом, и всё приходилось начинать сначала. Впрочем, она выгодно отличалась от большинства представительниц своего пола: дома ей понадобилось всего сорок минут, чтобы полностью собраться, и всего один комплимент, чтобы увериться в том, что выглядит хорошо.
К счастью, в их компании она была не единственной девушкой и, более того, не единственной, кто не знал практически никого. Такой сообщницей Тани в общей беде стала загадочная Рита, чей кожаный костюмчик облегал её тело так плотно, что рыжая сомневалась, нашлось ли под ним место для белья. Так что шуточки в адрес девушки прекратились быстро, а этой экстравагантной барышне вполне хватало язвительности, чтобы отвечать не менее дерзко и ставить парней на место, если они заходили слишком далеко.
– Моя любимая рыжая! – сквозь грохот музыки донесся голос справа. Морозова, которую всё же удалось уговорить прийти, наконец-то явилась, опоздав почти на час, и теперь обхватила её за шею, заставляя повернуть голову и едва ли не стукнуться лбами. Кажется, Анька приехала уже навеселе. – Познакомишь меня со своими друзьями?
Глеб иронично усмехнулся, наблюдая за этой сценой, и представил Морозову своим друзьям. Те мгновенно переключились на яркую теперь уже блондинку с розовым мелированием, а Таня, высвободившись из медвежьей хватки подруги, огляделась вокруг в поисках огромной фигуры Гломова. Таковая не обнаружилась.
– Где Гуня? – почти прокричала она в ухо подруге. Благо, музыка играла достаточно громко, чтобы никто лишний не услышал её вопроса.
Аня на миг скривилась, а затем, взяв под контроль эмоции, лучезарно улыбнулась сидевшей компании:
– Я, пожалуй, украду свою мелкую на пару слов. Не скучайте! – и, схватив Гроттер за руку, потащила к барной стойке, легко лаврируя между танцующими. Крикнув бармену «две текилы», она обернулась к Тане: – Ну и зачем ты мне кайф портишь? Он сидит дома и дуется за то, что я решила не бросать тебя тут на попечение всяким Жуйсобачкиным. Пьем, – коротко приказала она, и Таня послушно выпила, почувствовав, как горячая волна пробежалась по горлу и остановилась где-то в районе желудка, – еще две! – скомандовала Морозова, а после обернулась к подруге: – А ты чего напиваешься-то? Не помню в тебе такого.
Таня весело улыбнулась и, пританцовывая, пожала плечами:
– Я праздную свободу. Валялкин в прошлом.
– Ну слава Богу! Это и правда повод выпить! Моя девочка взялась за ум и бросила этого идиота! – выкрикнула она так, что услышали почти все, кто был у барной стойки. Несколько человек разразились аплодисментами и подняли за них бокалы, а бармен, подмигнув, пододвинул еще две дополнительные рюмки:
– За счет заведения. За таких красоток!
Таня отчаянно покраснела и перевела взгляд на столик, где сидела вся компания. Бейбарсов наблюдал за ней настороженным и каким-то собственническим взглядом, словно был готов прибить бармена даже за такой небольшой комплимент. Плевать на Бейбарсова, плевать вообще на всех! Они никому и ничего не должна!
– Мне утром будет очень плохо, – Таня обернулась на подругу и опрокинула в себя рюмку, а затем вторую. Морозова не отставала. – Пойдем танцевать! – перекрикивая музыку, теперь уже Таня потащила Аню, но теперь в сторону танцпола.
Танцевалось легко и непринужденно. Тане было ужасно, адски жарко, но четкий ритм, мокрая кожа и десятки людей вокруг, движущихся, словно загипнотизированные, в одном темпе, создавало свою неповторимую атмосферу. Голова не думала совершенно, и рыжая отдавалась музыке так, как прежде себе не позволяла ни разу. Тело двигалось самостоятельно, руки взлетали то вверх, рисуя одним им понятные узоры, то вниз, скользя по ребрам, бедрам с чуть задравшемся платьем. И ни на миг не было ощущения, что она делает что-то неправильное.
Талии коснулись чьи-то руки, и Таня скользнула вглубь их объятий почти инстинктивно. Мозгов, впрочем, хватило обернуться и обнаружить совсем не того, чьих прикосновений хотела в данный момент – всего лишь незнакомый парень, достаточно симпатичный, но он совершенно не вызывал никаких эмоций. Рыжая усмехнулась и отрицательно качнула головой, отодвигаясь, когда вновь попала в плен рук. Она полуобернулась, чтобы увидеть, как Бейбарсов потемневшими глазами смотрит на незнакомца, который прежде привлек её к себе в танце, а тот отходит, словно чувствуя какую-то опасность. Таня вновь полуприкрыла глаза, уже не делая попыток сбежать, и продолжила двигаться, чувствуя за спиной крепкую знакомую грудь. Чужое тело двигалось в такт с её и, казалось, сливалось с ним полностью, образуя единый организм. Гроттер хотелось тереться об него, оставляя на нем свой собственный запах. Она закинула руки за голову, обхватывая Глеба за шею, и, не переставая двигаться, извивалась в его руках, без всякого стеснения скользивших по всему её телу. Она чуть отклонила голову, позволяя коснуться губами своей шеи, а затем почувствовала, что в задницу ей упирается нечто твердое до предела. Глупо хихикнув, она запрокинула голову, чтобы прошептать ему в ухо:
