Текст книги "999999999 маны. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Оро Призывающий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4

Холодный металл под спиной. Я чувствую его, не видя.

Затяжной хрип – первый вдох. Жуткий, протяжный.

Мерзкий сладковатый запах, въевшийся в ноздри. Заставляет нос чесаться.

Кожа как будто всё ещё пылает. Как будто – потому что рассудок понимает, что это фантомная боль, последний отголосок пережитого ада. Вот только телу всё равно: оно чувствует боль так же, как если бы та была реальной, и постоянно ждет, когда нахлынет волна жара и кожа начнет плавиться.

Это не заканчивается. Сколько я не пытаюсь себя переубедить – стойкое чувство не исчезает.

Тем не менее, я силой воли заставляю себя переключиться на реальные ощущения тела. Так, металл… если он чувствуется даже через фантомную боль, значит – он первая зацепка. Металл, металл, что ещё…

Кажется, меня покрывает слой плёнки или чего-то в этом роде. Что-то тонкое, прохладное и…

Я открываю глаза, выныривая из тошнотворного полузабытья в реальность.

Простыня. Вот что это такое. Я накрыт простыней с головой. Ох, нехорошее предчувствие…

Скинув простыню, я приподнялся на локтях и осмотрелся.

На мне, разумеется, не было ни нитки – не считая этой самой простыни. Осторожно встав со стола, я закрепил её на бёдрах и, пошатываясь, оглянулся.

Гадать о том, что это за помещение, не приходилось – вид комнаты говорил сам за себя. Металлический стол, на котором я лежал, и соседние такие же – пустые. Открытые двери камер в стенах – в них обычно хранятся трупы. Белый потолок и тусклая, потрескивающая лампа накаливания.

Морг. Раньше бы я сказал, что это последнее место, где мне бы хотелось оказаться, однако сравнивая с тем адом, что пришлось пережить во время побега из небоскреба… скажем так, приятна прохлада даже убаюкивала. Учитывая количество смертей, которые я пережил, даже странно что в морге удалось очутиться только сейчас.

Я пожал плечами. Что-то новенькое.

На стене виднелась печать мортусов. И на противоположной – тоже. Предосторожность на случай, если они нарушат свой же протокол безопасности – эта штука остановит или хотя бы задержит большую часть скверны, что появится здесь.

В остальном же это место было совершенно пустым. Трупов не было, других простыней, либо же каких-то инструментов – тоже. Только я и помещение.

Я встал и направился к двери. Подергав ее, убедился, что она закрыта – как и следовало ожидать. Я замер, пытаясь успокоить свое сердцебиение.

Вот в чём вопрос: меня сюда доставили, зная, кто я такой – или же просто мортусы привезли обычный труп? Судя по тому, что я один в этом зале – они знали и оставили меня здесь намерено.

Из головы не шли те двое, которых я видел перед тем, как потерять сознание. Они привиделись мне? Или и правда существовали в реальности?

Минуты две я стоял возле дверей, слушая стук собственного сердца. А затем услышал кое-что ещё: звук ключей, поворачивающихся в замке.

Открывали не эту дверь, а какую-то другую, находящуюся за ней; поэтому я успел отскочить на три шага и снова сесть на металлический стол. Лечь? Прикинуться трупом? Нет, какой смысл – что за идиот не сможет отличить живого человека от обгоревших угольков? И тем более, повторюсь, на всю эту комнату я один.

Спустя секунду ключ повернулся и во второй двери. Та открылась, и я уставился на силуэты двух мужчин, возникших на пороге.

Очень высокие – это первое, что бросалось в глаза. Одинаковые чёрные куртки и крепкие, рабочие брюки – практичная и немаркая одежда без каких-либо опознавательных знаков. А ещё у одного из них в руках был объемный пакет с логотипом крупной сети супермаркетов.

– Отлично. Наконец-то очнулся, – эта фраза была обращена не ко мне; тот из парочки, что без пакетов, обратился ко второму. – Дай одежду.

Второй, ни слова не говоря, развернулся и вышел обратно, а первый оперся рукой о дверной косяк, глядя на меня. Я тоже глядел в ответ – а что ещё было делать? Стоящий отдаленно напоминал мне Фридриха: такие же широкие плечи, массивная фигура атлета, обильная щетина – не борода, а именно прическа человека, которому банально некогда побриться.

– Просто на всякий пожарный, – голос у него был глубокий, добродушный и с едва уловимым восточным акцентом. – Не пытайся сделать какую-нибудь глупость. Факт номер один: и я, и мой напарник можем вырубить тебя за долю секунды.

От их внешнего вида, тона и даже выражения лиц за километр воняло спецслужбами. Что уже говоря о дешевых фразочках… уверен, что я не первый кому они об этом говорят. Впрочем, спецслужбы тоже бывают разные – в том числе и клановские. Вот только акцент наводил на определенные мысли.

– Факт номер два, – продолжил он. – Мы знаем твой секрет. С воскрешением. Это позволит нам не сдерживаться, если что.

Эта фраза ударила по мне не слабее пожара. Наверное, так себя ощущают люди, которым в один прекрасный день на почту приходит видео, где они изменяют своей жене, а следом – вежливая просьба заплатить денег, чтобы больше никому такое письмо в руки не попало. Одним словом – уязвимо.

– И вам добрый день, – я размял плечи и натянуто улыбнулся ему в ответ – Меня, кстати, Марк зовут.

– Ты шутник у нас, значит? – закатил глаза бугай. – Но не переживай. Как я и сказал, это не угроза, а так… предосторожность. На случай, если ты попытаешься, например, напасть.

Если бы хотел, то уже напал бы. Но после произошедшего в телестудии расклад сил мог поменяться самым непредсказуемым образом и было бы неплохо хотя бы немного разобраться в том кто это и что они от меня хотят.

Не успел я сказать ни слова, как второй мужчина вернулся, держа в руках спортивные штаны и водолазку. Он кинул их мне – я машинально поймал.

Не густо. Прошлый наряд мне нравился в разы больше. До сих пор не знаю, почему Сара тогда решила так долго возиться со мной, однако результат того стоил. Интересно, что сейчас с ней?

– Одевайся, – велел первый, – И выходи сюда.

Затем оба вышли, оставив меня в пустом помещении.

Цепляя на себя одежду, я лихорадочно отбрасывал варианты касающиеся того, кем могла быть эта парочка. Они не из Белецких, и не из Роттов… это было ясно как белый день. Уверен, что поймай меня Вульфрик или Говард, то мы говорили бы лично. УБИ? Тоже не вариант. Со мной контактировали только Баркер с Рубаном, да и нужды во всей этой недосказанности бы не было. Спецслужб нашей страны вообще не было слышно, полагаю, УБИ приказало им не лезть в это дело – или они просто сдохли. Не удивлюсь, если этот орган власти атрофировался за ненадобностью.

В таком случае, это довольно простое уравнение – восточный акцент плюс спецслужбы равно Республика.

Хотя, прощупать почву не помешает. Я еще раз окинул морг взглядом и, схватившись за дверную ручку, решил вести разговор с убеждением, что эти двое из клана Гиарров.

Все таки, этот клан был одним из самых влиятельных в стране – даже влиятельнее Белецких. Которые – совпадение, ага? – в последние годы сильно его потеснили. Глава Гиарров был председателем совета кланов, а ещё – снова совпадение! – именно этот клан контролировал мортусов и морги. Допустим и посмотрим на результат.

– И что же нужно от меня господину Гиарру? – хмуро осведомился я, открывая дверь. Помещение за ней, кажется, было своеобразной «комнатой отдыха» для персонала – с плитой, холодильником, телевизором и небольшим диваном с потасканным пледом. Выделялись разве что пара экранов, что транслировали изображение из камер внутри морга. Жутковато, однако необходимо, когда твоя работа включает в себя вероятность того, что какой-нибудь труп за стеной решит проснуться Блуждающим.

Оба мужчины со скучающим видом ждали, пока я выйду из комнаты.

Один сидел за столом, перекатывая большую монету по костяшкам пальцев, а другой в это время возился у плиты с чайником в руках. Услышав меня, они перекинулись взглядами.

– Погоди, – хмыкнул второй, с чайником, – Ты что… Решил, что мы из клана Гиарр?

Ухмыляюсь. Ну, на деда мороза со снегурочкой вы не похожи.

– Да ладно, – первый обернулся на товарища. – Помнишь тот раз, когда нас вообще приняли за кондукторов в поезде?

Либо они блефуют, стараясь не показать, что я оказался прав, либо…

– Так, ладно, – щетинистый повернулся ко мне с серьёзным взглядом. – Посмеялись – и хватит. Ты спрашивал, кто мы. Мы из Комитета Охраны и Безопасности Республики, для начала этого достаточно. Я Виктор, это Илья. А ты – Марк Ротт, наследник клана Ротт, по ошибке считающийся покойным.

Бинго. Да и Рубан говорил, что за Локком стоят республиканцы.

– Есть будешь? – вывел меня из легкого оцепенения Илья.

Я скривился, вспомнив запах собственной горящей плоти. Что бы он там не готовил, от жареного мяса мне пока что стоит воздержаться. Ну и… меня снова пытаются завербовать спецслужбы? Еще немного и можно писать пособие для чайников на эту тему.

С другой же стороны – так даже легче.

Я кивнул, усаживаясь за стол напротив Виктора.

– Красный или зелёный?

– Чего? – вот тут я опешил.

– Красный или зелёный? – он развернулся и продемонстрировал мне два пакетика быстрорастворимой лапши, отличавшихся друг от друга цветом упаковки.

– Ну… – я сощурился и выбрал наугад. – Пусть будет красный.

Да, я многого не делал в жизни. Например, никогда не ел бичпакетов. Каким-то образом они не сумели затесаться в мой рацион между лобстерами и мраморной говядиной.

Кажется, агенты уловили мои мысли.

– Ну, простите, ваше высочество, – ровным голосом заметил Илья. – Трюфелей не запасли.

– Зря, – с раздражением отмахнулся я.

Хотя здесь я лукавил, мне, честно признаться, никогда не было особого дела до того, какая именно еда заряжает меня белками и углеводами. Забавно, что УБИ и КОБР действуют по одному завету бабули – накорми.

Виктор молчал, глядя то ли на меня, то ли просто перед собой. Их неторопливый метод вести дела раздражал и чтобы себя занять, я решил еще раз осмотреться.

Каптёрка выглядела обжитой, но какой-то… отчуждённой. Например, дома у Тины был беспорядок, но в то же время и уют, здесь же… я не мог отделаться от ощущения, что за стеной этой мирной комнатки – морг, что меня самого доставили сюда в виде трупа. Впрочем, наверное так оно и должно быть.

Организм только-только начинал избавляться от фантомных болей, привыкнув к тому, что снаружи нет огня. Я старался не морщиться, но не был до конца уверен, что у меня это получается. Сложно было поверить, что моё тело с каждой секундой не воспламеняется все сильнее, а движения не вызывают резкого до слез жжения.

Спустя минуту Илья поставил на стол три пластиковых тарелки с остро пахнущей лапшой, плавающей в них, и три ложки, затем уселся следом и первым же принялся за еду, активно работая челюстями.

– А… – начал я было, но Виктор поглядел на меня тяжёлым взглядом:

– Ты поешь сначала, а потом говори.

Как скажешь. У меня ведь свободного времени выше крыши.

Я раздраженно упал на диван и принялся за еду; хоть красная лапша довольно приятно пахла, как сильно бы я не старался, больше пары ложек влить в себя не получалось. Сложно навеять себе аппетит, когда перед глазами стоит десяток подгоревших мертвецов.

Заговорил Виктор только после того, как мы все трое отставили от себя тарелки, и Илья встал, чтобы помыть ложки.

– Итак, Ротт, – Виктор поглядел на меня в упор. – Помощь нужна?

Возможно, он хотел, чтобы я завис над ответом… но нет. Это кино я уже смотрел. Накормить меня лапшой, затем предложить помощь – и вы думаете, это будет достаточно? Может, старый Марк и поверил бы, а я – нет.

– Понимаю, – мои мысли легко читались безо всякой магии. Виктор вздохнул. – Ты уже знаком с нашими имперскими, кхм, коллегами, и судишь о нас по них и по их методам работы. А хочешь занятный факт?

– Факт? – я скривился в дурном предчувствии. Так уж вышло, что каждый новый «факт» в последнее время значит для меня новые проблемы.

Запустив руку внутрь пиджака, Виктор вытащил конверт и извлёк из него несколько фотографий, которые и протянул мне.

– Узнаёшь? – он глядел на меня спокойно и ровно.

Сначала я узнал только место. Клуб Сары. Остальное же показалось мне каким-то месивом. Только спустя пару секунд в непонятном нагромождении посреди танцпола начали угадываться очертания тел. Их было около сотни. И все они принадлежали людям, которых я вчера ночью пробудил.

На следующем фото тело было только одно. Трепло. Он лежал у входа в клуб с раной в области живота, бледным лицом вверх.

Мой кулак непроизвольно сжался.

– Кто? – спокойно произнес я, заранее зная ответ.

– Кто угодно из тех, кому это выгодно, – спокойным тоном ответил Виктор, – Тот, для кого эта несчастная сотня – заноза в заднице и неучтённый фактор.

Гребанные УБИ порешили этих людей, как только узнали о моей смерти. А вместе с ними и все мои планы.

– Ты в курсе, – вмешался Илья, не поворачиваясь от раковины, – что в Республике пробужденные составляют 75 % от населения? Вдумайся: 75 %. Население Республики – 284 миллиона человек. Как ты думаешь, какой каплей в океане была бы эта сотня?

Я молчал.

– Для сравнения, население Империи – на шестьдесят два миллиона меньше, – продолжил он. – А пробужденных в Империи – пять процентов от населения. Это если всех, а пятого ранга и выше – не больше трех тысяч на Империю.

Я нахмурился. Ранги? Что за чушь?

– В Альянсе Пяти не используют Ранги, – напомнил товарищу Виктор.

– А разница? – пожал плечами Илья. – Суть-то ясна.

Да, суть была ясна. Но молчал я вовсе не поэтому. Меня буквально парализовала одна-единственная мысль, грянувшая, как гром посреди ясного неба.

Замешана ли в этом Тина?

В том, что остальные УБИшники бы сделали это не поведя глазом, я не сомневался.

Эти могли, легко и непринуждённо. И несдержанный Рубан, и холодная отстранённая Баркер, прячущаяся за маской «доброго полицейского». Но Тина…

Вторая мысль, пронзившая меня, была не лучше. Я вдруг с кристальной ясностью осознал: на самом деле мне наплевать на погибших. На убитых. Меня волнует лишь то, действительно ли Тина могла так поступить – и на этом всё. В конце-концов, мне прямым текстом сказали, что без меня пробужденные – угроза.

А сами парни… нет, это было неправильно, но как я ни пытался, у меня не получилось испытать никакого искреннего сочувствия или сожаления. Просто не выходило. Каждая попытка выдавить из себя эмоцию по этому поводу приводила к тому, что я злился на то, что все мои планы были разрушены.

Это немного пугало.

Пока я размышлял, Илья закончил мыть посуду и устало плюхнулся на задрипанный диванчик рядом со мной. Щёлкнув пультом, он включил телевизор и я машинально покосился на экран.

Помехи. Кажется, я знаю, что это за канал. Локк-ТВ ещё долго будет показывать одни помехи.

Следующим каналом стал «Пятый», вопреки названию – второй по значимости канал Альянса Пяти. Он работал исправно, показывая ведущего, одетого во всё чёрное.

– …и, разумеется, мы все скорбим вместе с нашими коллегами, – сообщал тот.

Ага, конечно – скорбите. Чему? Того, что ваш самый большой конкурент откинул копыта?

– Сообщения, – скорбно вещал ведущий, – Продолжают поступать постоянно. Справиться с пожаром удалось меньше часа назад, и сейчас на месте трагедии работают специалисты – полицейские, мортусы, спасатели и многие другие.

На слове «специалисты» агенты синхронно повернулись друг к другу и хмыкнули.

– Тем не менее, восстановить полную картину произошедшего удастся нескоро – если вообще удастся, – ведущий сделал особенно печальную мину. – Согласно текущей, рабочей версии, взрывное устройство в башню Локков пронёс неизвестный в маске черепа – тот самый «специальный гость», радикальный оппозиционер, решивший таким образом заявить о своих взглядах.

Что? У меня отвисла челюсть.

– Кто именно скрывался под маской, как он сумел пронести бомбу мимо охраны, собирался ли покончить с собой, или же взрыв должен был произойти после того, как он покинет студию – все эти вопросы остаются незакрытыми. Однако хочется надеяться, что власти не пройдут мимо этого случая и ужесточат контроль над маргинальными группировками…

…я сидел, не говоря ни слова. Не шевелясь. Наверное, единственной вещью, способной выдать мои настоящие эмоции, были глаза. Знали ли составители этой речи правду, не знали – плевать я на это хотел.

Илья сидел, как будто меня вообще не было в комнате, а Виктор поднял бровь.

– Ну что, Ротт? Осознал, в какой жопе ты находишься?

– В той же, в какой и всегда, – бросил я, краем сознания осознав, как мало времени мне понадобилось, чтобы привыкнуть к такой жизни и считать её «всегда».

– Но сейчас, кажется, тебя загнали в тупик, – добродушно усмехнулся амбал, снова напоминая мне своими интонациями Фридриха.

– И что вам с этого? – я глядел на него скептически.

– Я уже сказал, – он пожал плечами. – Мы предлагаем свою помощь.

Конечно.

– А, так вы из бюро добрых услуг! – вскипел я. – Хватит этого. Хотите вербовать – вербуйте, хотите предложить услугу за услугу – предлагайте, но…

– Мы не вербуем людей, в благонадежности которых не уверены, – оборвал меня Виктор. – Не из-за какого-то благородства, а из соображения безопасности. Если наш агент верен нам, он не предаст, а вот если он верен сам себе – такой уверенности уже нет. В этом плане мы куда умнее наших коллег. Если не захочешь с нами работать – просто уйдешь отсюда и дело с концом.

При том, что вам известно о моей «особенности»? Как же.

– Мы помогаем тебе, – меланхолично добавил Илья. – Ты решаешь, помочь ли нам. Мы предлагаем, а не настаиваем. Хорошая практика, между прочим – позволяет получить союзников, а не просто деловых партнеров.

– Охотно верю, – я фыркнул. – А Юджин Локк – он тоже был идейным республиканцем? Или просто кошельком, в который вы клали деньги?

– А что ты знал о Юджине Локке? – невозмутимо глядя на меня, произнёс Виктор. – Кроме того, что ты грохнул его сына.

Слова замерли у меня в горле. А и правда, знал я о мужчине немного. Во время рекламной паузы выглядел он совсем не как борец против кланов, скорее просто как уставший, грустный мужчина средних лет недавно похоронивший собственного сына.

Илья вздохнул и выключил телевизор.

– По бумагам, – заговорил он вновь, – Альянс Пяти – нейтральная территория, власть которой одинаково независима от Республики и от Империи. По факту же, УБИ хозяйничают тут как у себя дома. Мы хотим поменять это, и независимый глава Роттов очень был бы кстати. Но решать тебе. Мы не будем подписывать договоров, не будем принуждать силой, даже помощь наша – предложение, а не приказ: захочешь – откажешься.

Разумеется, я не поверил ни единому слову. Если они хотят, чтобы я поверил – пусть доказывают делами, а не словами. Но… по крайней мере, уже понятно, куда вести с ними диалог.

– А как же ваше обещание убить меня, если я выкину что-то не то? – фыркнул я.

– Если нападёшь на нас, – поправил Виктор. – Справедливо, согласись.

Илья снова откинулся на спинку дивана и щёлкнул пультом, включая телевизор.

– К тому же… волноваться тебе сейчас нужно не о нас. – он бросил пульт на стол.

На экране снова появился ведущий.

– … несмотря на трагедию, призываем вас не забывать, что в этом мире происходят и хорошие вещи. Неожиданное намерение главы клана Шраут навестить нашу прекрасную столицу со своей женой и приближенными, не на шутку взбудоражил поклонников известной семьи и интернет-общественность. Напоминаем, что Шрауты уже несколько лет не появляются на людях в полном составе. Пресс-служба клана отказалась давать какие-либо комментарии, а потому миллионам фанатов остается только гадать что именно сподвигло вторую по значимости семью после Империи приехать в Альянс Пяти. Оставайтесь с нами и узнавайте свежие подробности о этой и других новостях, вместе с пятым каналом!

– И если ты подумал, что это просто совпадение, то некая Валентина Шраут пропала в том же пожаре из которого мы вытащили тебя… – Виктор ухмыльнулся. – …Парень с черепом.

Наверное, в этом месте я должен был испугаться. Вот только со слов Тины – им плевать на свою дочь. А значит, Шрауты приехали сюда не только из-за неё, а это… было куда страшнее.

Глава 5

Я глядел на изображение родителей Тины. Да, пусть её черная одежда и в остальном довольно неприметная внешность не сильно походили на яркие и дорогие одежды отца и матери, все же она была очень сильно на них похожа.

Шраутов знала каждая собака, за второй по значимости семьей в Империи следили тысячи людей, а власть, что была сосредоточена в их руках пронизывала всё соседнее государство невидимыми нитями. Было бы глупо думать, что до нашей страны эти нити не дотянулись. Если они здесь не ради Тины, то ради чего тогда?

П*хуй. Потом разберусь.

Ухмыльнувшись, я понял, что моих бы хватило на полноценную очередь и поэтому посмотрел на Виктора.

Он все разглядывал моё лицо, видимо ожидая прочитать на нем эмоции вроде испуга или удивления, однако обрадовать его мне было нечем. Полагаю, что выглядел я примерно так же, как и в последние пару дней – раздраженно и устало.

– Значит, помочь, – начал я, глядя КОБРовцу в глаза, – Допустим. И чем конкретно вы собираетесь мне помочь?

Я не верил им. Они, как и УБИ, преследуют лишь свои интересы и будут сотрудничать со мной лишь пока я не мешаю. Пока я удобен. Союзник? Бред. У меня нет союзников даже среди своих, что уж говорить о чужаках.

Забавно, что последнее время каждый спешит предложить мне помощь – но кроме выборочной информации, мне не дали еще ничего, чтобы позволили приблизиться к Говарду. А вот обязательств требуют немало.

Кроме Родиона, конечно. Исключая мою самовольность – он вполне себе был полезен и даже вытащил меня однажды из гроба, в прямом смысле этого слова. Промашка вышла только в последний раз. Раньше него подсуетились другие.

– Наше отличие от УБИ в том, что мы не переборчивы в методах, Ротт. И это открывает целый пласт возможностей, – произнес мужчина с легкой улыбкой.

Серьезно? УБИ выпилили сто человек по щелчку пальца – и это «переборчивость в методах»? На что тогда способен КОБР, который «не переборчив»? Интересно.

Я вздохнул и произнес:

– Для начала, меня интересует ответ на один единственный вопрос: кто в ответе за произошедшее в башне Локка?

Выбираясь из огня, было сложно строить из себя детектива, однако трупы клановских пробужденных в телестудии сужали круг подозреваемых. Кому пытался насолить Локк последние несколько дней? У кого достаточно сил и влияния для того, чтобы устроить резню в центре города и уйти безнаказанным? Кто посчитал бы такую меру приемлемой?

– Белецкий, – спокойно ответил Илья, что всё это время опирался на столешницу сбоку от меня.

Было несложно свести два и два. Просто хотелось услышать это от них.

Я кивнул и закрыл глаза.

Скорее всего, Белецкий не знал, что под маской скрывалось мое лицо. Возможно, он не подозревал, что перерезал глотку, быть может, еще и не моему другу, но уже доверенному человеку. Наверняка он понятия не имел, что сломал мне планы, что по его вине мне пришлось пережить локальный ад.

Вот только его возможное незнание не отменяет того факта, что я не собирался его прощать.

Впрочем, я уверен, что даже если он узнает правду – я не дождусь от него искренних извинений. Максимум, лицемерное «прости, что так сложилось, сам понимаешь, чем могу возместить?». А это мне не интересно. Я не могу представить, что ему нужно сделать, чтоб расплатиться за все, что случилось.

Зато теперь прекрасно знаю, что нужно сделать мне.

– Вы говорили, что не вербуете людей, в чьей благонадежности не уверены, – я замолчал, собирая мысли в кучу, – Я тоже больше не веду дел с первыми встречными, плохо кончается. Поэтому буду говорить прямо. Не вижу ни одной причины, по которой мы бы стали с вами сотрудничать. Но я так же не вижу и причин, по которой мы могли бы стать врагами, раз уж даже убийство Локка и попытка смешать карты не сделали меня вашей проблемой.

Я встал со своего места и, поправив одежду, окинул агентов взглядом.

– Предлагаю остановиться на этом. Я приму вашу помощь, но в ответ могу лишь пообещать, что не стану вам осознанно вредить своими действиями. Но только если ваша деятельность не станет в ущерб мне или… – я сглотнул, – моим близким.

Виктор выдохнул и уставился на меня в ответ:

– Довольно смелая позиция, как для человека, который потерял все свои ресурсы в один щелчок УБИшного пальца, – он улыбнулся, – Мне нравится.

Это несколько сбило меня с толку, но я решил продолжить.

– Это все, что я могу дать. Предложу больше – солгу.

Илья отлип от столешницы и сложил руки на груди.

– Это больше, чем достаточно, для начала, – он нахмурился, словно прикидывая что-то в уме, – Вскоре ты сам поймешь, что наши пути никак не противоречат друг другу, а может, даже и сходятся.

Забавно. Не так много времени прошло, но я уже хоть что-то да начал понимать в политике: в ней нет никакой морали, дружбы или прочего дерьма. Это все фикция. Есть лишь интересы – которые могут пересекаться, а могут расходиться. В этом деле цинизм не редкое и осуждаемое исключение, а самое базовое правило игры.

И в эту игру я готов сыграть.

– Итак, чего ты хочешь, Ротт? – развел руками Виктор, – Чем мы можем тебе помочь?

В горле встал ком. Чего я хочу? Если отбросить всю ту ненависть, что так тянет меня ко дну? Хотелось бы сказать – покоя, но он мне недоступен. Даже если я уеду жить в красивую хижину у горного ручья, скелеты в шкафу и нерешенные вопросы не позволят мне прожить спокойно и дня. Как и УБИ с этими КОБРовцами. Что тем, что тем нужен инструмент. Хотелось бы верить, что когда все решится, когда я стану не нужен – тогда мне и удастся уехать куда-нибудь далеко.

Вот только скорее меня просто устранят (это слово подходит для моей ситуации куда лучше, чем «убьют»). Республиканцы знают о моем бессмертии, но ведут себя так, словно этот занятный факт их совсем не интересует, что не может не вызывать подозрения. Даже представлять не буду, какие именно у КОБРа планы на меня, поэтому снова клевать на один и тот же крючок я не собираюсь.

Так что да, я просто хочу решить открытые вопросы и сделать так, чтоб я смог жить простой размеренной жизнью, без призраков прошлого.

Я встряхнул головой и скинул с себя порыв рефлексии. В топку.

Итак. Они не переборчивы в методах, значит? Хорошо, что я тоже.

– Информация? Связи? – Илья склонил голову вбок, ожидая, что я попрошу о чем-то столь банальном.

Но чем больше они мне дадут – тем больше я буду им обязан. И поэтому мое желание все таки будет банальным, но между тем – невыполнимым. Я собираюсь попросить то, что мне так нужно и одновременно то, что они не в силах будут мне предоставить в полной мере. И тогда мы квиты.

– С этим я сам разберусь. – я ухмыльнулся, – Знаете, чего мне действительно не хватает?

Мужчины заинтересованно приподняли брови. Я же про себя ухмыльнулся

– Силы. Личной.

– Ну, это легко, – сказал Укольцев, хмыкнув, – Методика проста. Сто отжиманий, сто приседаний и десять километров бега каждый день – и ты станешь сильнее. А мы же лично проследим, чтоб ты не отлынивал. Сойдет?

Я закатил глаза. Ну да, никто не отменял того факта, что у них может быть чувство юмора. Хреновое чувство юмора.

– Будь у меня время – я бы и сам что-то придумал. А так… – я развел руками, – Это действительно не так просто, иначе я бы не сидел сейчас перед вами. Недавний опыт показал, что мне чертовски не хватает возможности не дохнуть от любого чиха, – утрированно, но это так. – Это все классно, когда у тебя есть что-то вроде бессмертия. Но на практике я уже до*ера раз оказываюсь в той ситуации, когда по вине моего бессилия наступает п*здец.

Конечно, я понимаю, что на любого толстого носорога найдется еще более толстый зверь. И всегда стоит строить планы так, чтоб случайно не встретиться с ним, а если этой встречи не миновать – то сделать так, чтоб она состоялась на выгодных условиях. Вот только последние разы он выскакивал с той стороны, откуда я его совсем не ждал – из кустов, форточки и даже унитаза. Этот урок я учел. Именно потому я собираюсь сделать все, чтобы подобные неожиданности больше не оказывались для меня столь фатальными. С их помощью или без.

КОБРовец замолчал, то ли задумавшись, то ли решив дать мне высказаться уже всерьёз. Я продолжил:

– Сразу скажу. Вы не сможете мне этого дать. Никто не может.

– Ну, – Илья выключил звук на телевизоре и повернулся ко мне, – Полагаю, кое-что мы все-таки в силах сделать. Рыбу, конечно, не дадим, но вот с удочкой помочь сможем. Для начала, что ты знаешь о своем атрибуте?

– Уроборос? – я замер на миг. Чертова штука, из-за которой с самого моего пробуждения и до последних событий я был никем и никем же не принимался всерьез. – Знаю, что она не дает воздействовать на меня силой – какой-либо, кроме моей собственной.

– А как ты думаешь, почему он называется именно «Уроборос»?

– В честь змея, пожирающего собственный хвост. Черт его знает. Просто красивая кличка.

– Да, в этом есть доля правды, название красивое, но дано оно не просто так. Ведь не просто так их называют мифическими именами.

Я пожал плечами. Да плевать.

– Что вообще подразумевают у вас в стране под словом Атрибут?

Я поковырялся в памяти. Да уж, если ты – лишь фиктивный наследник клана, то и все необходимые наследнику знания вкладывают в твою голову кое-как. А разбираться приходится самому, на коленке. Готов спорить, покойный Рэм мог бы оттарабанить ответ на этот вопрос как по учебнику.

– Тип структуры энергоканалов, – я наморщил лоб, формулируя свое понимание в слова, – Характерная особенность магии, которую они определяют.

Так уж вышло, что при пробуждении форма и структура энергоканалов образуется случайно. В львиной доле случаев она копирует родительскую – не полностью, но в достаточной степени, чтобы существовали родовые Атрибуты. Нередко – в той или иной степени повторяет структуру кровеносной системы. Но бывает, что переплетения ложаться совсем непредсказуемым образом. Как у меня.

– Так вот, Марк, твоя особенность, – заговорил Илья, видя мою заминку, – Это замкнутость на себе. У тебя нет открытых каналов, концов, точек входа и выхода энергии. Все трубки в теле замкнуты на тебе. Как результат – ты не отдаешь энергию вовне, а также и она извне не может проникнуть в тебя. Без рассеивания силы внутренние манипуляции выполняются в разы эффективнее, достигая намного более чистого результата.

Странно. Пусть меня и учили спустя рукава – но все-таки учили, а это я слышу впервые. Я, конечно, что-то подобное заметил в себе, но не придал важности.

Похоже, в Республике другой подход к пробуждению и силе.

– В твоей стране используют допотопные методы – основанные на печатях, – заговорил Виктор, причём таким тоном, будто растолковывал первокласснику очевидные азы. – Это направление, в котором вы больше всего развились и которое больше всего видоизменили – и которое, вместе с тем, видоизменило ваш образ мышления. Знаешь, как людям, привыкшим к метрической системе, трудно затем перейти на мили, ярды и акры?