Текст книги "999999999 жизни (СИ)"

Автор книги: Оро Призывающий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 26

Жестяная банка зашипела – и принялась, вращаясь, быстро выделять из себя белый дым, стремительно заволакивающий помещение. Чёрт. В комнате ни единого окна и одна дверь, за которой и притаился бросивший газовую гранату! И, судя по шуму шагов за пару секунд до – враг был не один.

Я одним рывком соскочил с дивана и, метнувшись к декоративной занавесочке (та висела на голой стене, не столько что-либо заслоняя, сколько задавая тон всей комнате), оторвал от неё длинный, широкий лоскут. Не защитит от настоящего ядовитого газа, но всё же лучше, чем ничего.

Впрочем, никаких признаков удушья я не чувствовал. Лёгкие не выкашливались кровавым дождём, в голове не мутилось. Зато белый дым заволок всю комнату, словно рассветный молочный туман.

У голове у меня щёлкнуло. Один плюс один. Ну, конечно!

«Вы же сами ничего ему не сделаете – для этого нужен зрительный контакт», – прозвучал у меня в голове голос Рюдзи Сато, тогда ещё молодой. – «Как видите, я прекрасно знаю, как работает ваша способность».

Вот почему никто не заходит. Вот почему они сначала кинули дымовую гранату. Думают, что нулевая видимость защитит их от меня!..

Удивительно, но именно эта мысль придала мне уверенности. Это не мне нужно искать спасения и защиты от них – это они, боевые наёмники (неважно, чьи) боятся меня, простого парня. Они не заходят внутрь.

Именно по этому признаку я и догадался, что передо мной наёмники. Человек, преданный идее, шагнул бы вперёд, он был бы готов умереть в схватке; был бы готов ценой своей жизни обеспечить победу всему предприятию.

Неприятный факт о наёмниках: они работают за деньги. Такие бойцы вовсе не трусы, и случается, они тоже умирают – а порой и героически. Но всё-таки обычно они стараются выжить, просто затем, чтобы получить причитающиеся деньги и от души их потратить.

Вот почему вслед за дымовой гранатой никто не вбежал внутрь. Они боятся. Банально боятся, и...

Что-то звякнуло. Нехороший звук заставил меня отвлечься от мысли о том, как же меня боятся, и броситься на пол – буквально в последний момент, после чего прогремел взрыв.

Отбросив тряпку в сторону, я закашлялся. Это было... больно. Это было о**еть как больно, если честно! Любые воодушевляющие мысли мигом исчезли – сложно думать о себе как о ком-то страшном, когда испытываешь такую боль.

Одной рукой я бессмысленно сучил по полу, другой пытался ощупать тело. Чёрт... майка вся в крови. Кажется, грудь была исполосована; если бы я не успел упасть – меня бы разорвало в клочья ко всем чертям, а так я жив, но сильно покалечен.

Я прекрасно понимал, что это значит. Либо я лечусь из своего «универсального источника» – либо мне конец, несмотря на любые способы обмануть чернокровие.

В комнату кто-то шагнул.

– Бл*, тут всё красное! – глухо произнёс мужской голос.

– Похер! Ищи его, быстрее!

Красное?..

Даже несмотря на боль, способность соображать я не утратил. Этим ребятам нужен был способ самим глядеть через созданную ими же дымовую завесу. Они решили глянуть через фильтр, настроенный на красный цвет – видимо, чтобы увидеть мою кровь. Вот только стены «пещеры любви» действительно красные, а моя кровь...

А моя кровь чёрная, сучки.

Много ли мне это давало? Даже несмотря на такое только что открытое «преимущество», я всё ещё не мог двигаться – кажется, одна из ног тоже была серьёзно повреждена взрывом – и еле сдерживался от того, чтобы не застонать, тем самым моментально выдав себя. Один звук – и в мою сторону тут же последует очередь из автомата, ну, или град каких-нибудь заклинаний аналогичного действия – в этом я не сомневался.

Впрочем, и без этого моё положение было – хуже некуда. В комнатушке пять на пять метров было просто некуда деться...

Нога рядом со мной. Закрытая бронёй, конечно, голой кожи я не коснусь – но ведь моя способность работает не так? Если я могу «выпивать» людей даже на расстоянии, то что мне эта небольшая преграда!

Густой туман был действительно плотной помехой зрению; ступи этот тип на три шага дальше – я бы не увидел его, на шаг ближе – наткнулся бы на меня. Даже сейчас я видел лишь ноги.

Но, к несчастью для него, этого было достаточно.

Ощущение холода и лёгкой тошноты. Боль и отчаяние глушили любые мысли о том, что убивать плохо. Не плохо, если это единственный способ выжить. Не плохо, если тот, кого ты убиваешь, только что разворотил тебе грудную клетку, почти оторвал ногу и сейчас собирается добить. Не плохо, и всё тут.

Видимо, моя способность всё-таки работала вполсилы со всеми этими ограничениями. Моя боль резко уменьшилась, но не прошла до конца – зато тип передо мной, вместо того, чтобы молча превратиться в истекающую ихором мумию, дико заорал и рухнул на колени.

Его напарник выстрелил в ту же секунду – то ли наёмникам был отдан приказ добивать раненных товарищей, если других шансов взять меня нет, то ли испугался, то ли просто реакция была быстрее разума. И, чем бы он ни стрелял, это были не пули – тело, рухнувшее в метре от меня, было буквально превращено в фарш. Конечно, отчасти это была и моя заслуга, но...

А ещё я теперь знал направление. Тело болело, раны всё ещё оставались серьёзными, не закрывшись до конца – но теперь они, по крайней мере, не мешали ходить. Рывок вперёд – будь помещение побольше, он бы успел что-то сделать, но не сейчас.

Новый крик. На этот раз я «выпил» его до конца, и боль медленно, как колыбельная, утихла. Впрочем, предаваться восторгу по поводу этого факта было некогда – и я нырнул за диван.

Идиотизмом было бы полагать, что на меня послали двоих. Наверняка есть ещё враги, а потому...

Я быстро обыскал упавший труп. Отлично, так и есть – у него обнаружились ещё дымовые гранаты.

Первая как раз начинала выветриваться. Осторожно сжимая вторую, я замер и прислушался.

Тихо. Да нет, я не поверю, что их было двое, не могло...

Удар под дых. У меня перехватило дыхание; чёрт, почему все попытки угробить меня так болезненны?

Ещё один удар, а главное – я так и не понимал, откуда они прилетали. Чёрт с вами! Пытаясь издавать поменьше звуков, я выдернул чеку гранаты – и швырнул, после чего резко отскочил в сторону...

...ох. Это была не дымовая граната. Наверное, останься я там, где стоял – меня бы уже не было в живых, но так меня «всего лишь» отбросило к стене, впечатав спиной в тот самый широкий экран. Это было по-прежнему очень больно, но теперь я хотя бы видел, кто меня атаковал до этого.

Тело врага проявлялось постепенно. Нет. Не тело – ошмётки тела. В отличие от меня, он не успел уйти с пути взрывной волны. Я не попался ей только по той причине, что забросил гранату за дверь, в коридор – приземлись она в этой крохотной комнатке, и от меня бы даже воспоминаний не осталось.

Пошатываясь, я выглянул в коридор. Больно... Чёрт, второй взрыв лишь немногим лучше первого – такой же болезненный, разве что ноги целы.

А вот им повезло меньше. С десяток ребят в безликой форме без опознавательных знаков валялись в коридоре в живописных позах – кто-то целиком, кто-то кусками.

Топот. Кажется, часть выжила и отступила. Насовсем или только для перегруппировки? Ладно, сейчас есть вопрос поважнее: все ли эти типы мертвы? Получить в затылок пулю только из-за того, что не проверил одного из покойников, казалось мне ужасно глупой смертью.

Что ж, у меня был способ это проверить. Поглощение!..

Как я и ожидал – нельзя было похитить то, чего не было. У трупа жизненной энергии нет, а вот у живого есть. Поэтому, когда я применил способность, сразу три «мёртвых» тела истошно заорали, задёргались – и уже секунды через три притихли по-настоящему.

Со мной такие фокусы не проходят.

Коридор был чист – пока. Или нет. Учитывая наличие среди моих врагов грёбаных невидимок... какие-то из них решили «выйти из сумрака», но что, если какие-то оставались невидимыми?

Ладно. Вооружимся же. Праведностью и огнестрелом.

На то, чтобы сделать это, у меня ушло минуты две. Была, конечно, мысль переодеться в броню наёмника, но... ладно, это не кино, а я – не звёздный воитель. Тут нет брони на мой размер, да и вообще она либо повреждена, либо заляпана изнутри той жижей, в которую превращаются мои жертвы. И, в конце концов, появившийся из неоткуда сослуживец, молчаливый и внезапный, это самая подозрительная вещь на свете!

Ладно, мне хватило очков ночного видения – или что это такое, оно действительно показывало всё в красном цвете – и автомата. Руки легли на спусковой крючок так уверенно, что я задался вопросом – в какой момент прошлой недели я уже успел научиться стрельбе из автомата?

Впрочем, это ерунда. Одна мысль не давала мне покоя практически с самого начала странной атаки – хотя и была задвинута на задний план другими, более насущными мыслями, вроде «как выжить?» или «как же мне, б**ть, больно».

Почему здесь и сейчас? Если кто-то – и неважно, кто именно – послал этих ребят, чтобы убить меня, то у них был целый день. И я не поверю, что одно только замолвленное словечко старого японца берегло меня весь день.

Если это «Бикфорд», они и так собираются пойти ему наперерез. Если это он сам, то... я тем более не понимаю причин.

Но ничего не происходит просто так. Если это решили сделать в «Прайде», во время странной мажорной вечеринки в честь богини Хатхор, значит, это место и время чем-то отличается от других вариантов. И то, что я не вижу этого отличия, значит лишь то, что я чего-то не знает.

Зато я знаю того, кто знает. Конечно, оставался шанс, что Сато по какой-то причине и есть тот, кто собирается меня убить – например, он весь день думал о нашем сотрудничестве, а сейчас его вдруг осенило, что я ему не подхожу, и лучше бы от меня избавиться. Но я был готов рискнуть и прийти к нему за ответами.

Проблема была в оставшихся боевиках.

Выстрел где-то впереди. Я замер. С какого рожна им стрелять в кого-то там?

Либо это ловушка для меня – причём тут не угадаешь, хотят они, чтобы я пошёл на звук, или же пытаются заставить меня наоборот, идти в противоположную сторону – либо там происходит что-то, неизвестное мне. Ладно. Взвесив все за и против, я быстрым шагом направился в сторону выстрела.

Знание – сила. Этот урок Сато мне продемонстрировал сегодня несколько раз. И даже я сам себе этот урок тоже продемонстрировал – всё, чем я сегодня занимался, было попыткой восстановить стёртые знания. На какое количество граблей я бы не наступил, будь сутки назад умнее (и трезвее) и оставь я сам себе внятную инструкцию? Даже стереть память стоило не под мостом, а в защищённом месте, но...

Что было, то было. Я же сейчас предпочту определять то, что будет.

Не успел я добежать до цели, как новый взрыв заставил меня остановиться и вздрогнуть. Что происходит? Я надеялся выяснить это.

Лестница вверх. Танцплощадка... и никого. Не считая мёртвых тел – их немного, пятеро то ли официанток, то ли проституток, и ещё двое из тех, кто был похож на мажоров. Двое с пулевыми ранениями, остальные – похоже, что тоже жертвы взрыва. Кто-то увлёкся швырянием гранат?

Как бы там ни было, это уже серьёзная заявка. Здесь собирались довольно важные люди. Это я тут никто и звать меня, без учёта моих способностей, никак, а вот их убийство – заявление о силе. Даже если смерть случайность, одна возможность допустить такую случайность есть не у каждого.

Наверху – в основном зале – раздавался какой-то шум. Кажется, основное действо происходило там, и, кажется, туда ломанулась вся толпа мажоров после демонстрации силы.

Идиоты. Вы же пробуждённые. Вы же все пробуждённые, а большинство – весьма неслабого уровня. Неужели никто не пытался сопротивляться?

Держа автомат перед собой, я двинулся наверх. Да, так и есть: там царила полная давка. Народ ломился в сторону выходов, что-то кричал, звучали пораженческие лозунги... Странно, а вот врагов я не видел.

Новый взрыв раздался прямо за моей спиной. Дальше – темнота; я уже ничего не видел, только ощущал, как течёт по лицу кровь, как то, что было моими глазами, склизкой жижей сползает по моим щекам. И, разумеется, боль. Меня швырнуло на кого-то, уши наполнились чужим криком... а может, и моим собственным тоже, я не мог сказать наверняка.

Руки и ноги были сломаны – а может, и нет, но, во всяком случае, попытка шевельнуть любой из четырёх конечностей причиняла мне дикую боль. Сверху на меня кто-то рухнул – похоже, я оказался погребён между телами других пострадавших. Какой-то особенно монотонный стон раздавался прямо над ухом.

Ладно. Я знал, что нужно делать. Всего лишь...

Но нет. Я не мог. Никак не мог; моих глаз как явления больше не существовало, а значит, я просто не мог выпить жизненные силы тех, кого видел. Я никого не видел.

Прикоснуться? О, я сейчас касался таких же трупов или полутрупов, как я. Рядом не было никого, за чей счёт я мог бы исцелиться; пару раз попытавшись сделать это, я понял, что у меня попросту ничего не получается.

...стоп. Кажется, зацепился. Тип, лежаший сбоку от меня, был жив, и моя рука – занемевшая, почти не контролируемая мной – держала его за запястье. Наверное, я мог бы высосать его жизнь, а после...

...остаться лежать тут. Он ранен. Я буквально чувствовал – моя способность давала мне это ощущение во всей его полноте – как мало в нём осталось этой жизненной энергии. Если я её выпью – это будет всё равно, что попытаться напиться в пустыне напёрстком воды. Я не исцелюсь настолько, чтобы восстановить глаза. Не смогу даже набраться сил и вылезти из-под этой горы тел...

Вот чёрт. Когда до меня дошло, что я должен сделать, мне захотелось просто умереть. Да! Вот так вот – тихо расслабиться и умереть. Никакой больше боли, никакого шума. Я ведь был к этому готов! Я был готов умереть неделю назад, когда попросил поставить мне капельницу с наркотой, чтобы забыться!

Желание умереть во мне боролось с желанием жить. На стороне второго были все те планы, которые я не успел реализовать, всё то, что наделяло меня желанием цепляться за жизнь, не отходить в небытие раньше, чем я испытаю и испробую всё, что хотел.

На стороне первого было осознание того, как хреново мне сейчас будет. Мне уже было хреново, а я собирался усугубить всё ещё в несколько раз.

Если я сделаю это – то, возможно, умру. Если не сделаю – то точно умру, если только не вмешательство Сато или ещё кого-то. Но Сато не спешил помогать мне.

Что, если я не прав? Что, если я увеличу напёрсток ровно настолько же, насколько и свою жажду, и в итоге это ничего не даст?..

Придётся проверить. Жажда жизни победила.

Чёрт, она никогда не победила бы, если бы я по-настоящему боялся умереть. Она твердила бы мне, что я умру, и я бы действительно умер, не попытавшись – потому что пытаться было бы слишком страшно.

Но я не боялся умереть уже очень давно. И риск сейчас воспринимал как что-то... нормальное. Лучше попробовать, чем не попробовать, верно?

Активация способности. Боль мешала сделать это, но я был упорен. Сломанная рука крепко сжимала чью-то то ли лодыжку, то ли запястье...

Чтобы исцелиться, мне нужно «выпить» здорового человека. А чтобы получить здорового человека, мне нужно его исцелить.

Крайним усилием воли я вливал в неизвестного мне полумёртвого неудачника всё, что мог, перенимая на себя его раны, болезни и травмы – чтобы затем забрать всё назад.

Если, конечно, я успею.

Глава 27

Бизнес, которым я занимался вместе с Усатым. Неудивительно, что после него у меня съехала крыша. И дело тут было даже не в людях, которых я убивал.

Дело было в людях, чьи болезни я принимал на себя.

Я не знал точного списка, не знал количества, не знал даже, насколько тяжёлые травмы мне приходилось перенимать. Какие-нибудь раны, полученные в перестрелке бандитских группировок или что-то в этом роде? Видимо, ведь в большинстве других случаев пострадавший просто обратился бы в частную клинику или к известным целителям со сложившейся репутацией. Бедняков я явно не лечил, значит, дело либо в скорости – либо в том, что я не задавал вопросов.

Впрочем, наплевать. Сейчас я отлично понимал, почему спятил – боль, которая и без того была чудовищной, удвоилась, тела, лежащие сверху, навалились ещё более тяжёлым грузом... Я не терял сознание только невероятным усилием воли, понимая, что если отключусь – исцелённый мной просто выберется, и шансов на спасение у меня не останется.

Нет уж. Я вам не мессия, исцелять посторонних людей и оставаться умирать. Тянуть было нельзя – и, только заслышав удивлённые восклицания и шевеление (исцелённый ещё не осознал, что произошло, но явно почувствовал себя лучше), крепче – как мог сломанной рукой, висящей на полуоборванных жилах – сжал его конечность.

Прости, парень (или кто ты там). Ты или я. И я выбираю себя.

В первую секунду мне показалось, что боль полностью прекратилась, я расслабился и испытываю райское блаженство... затем первая эйфория от исцеления прошла, и я понял, что до идеала ещё очень и очень далеко.

Ноги были целы – во всяком случае, настолько, чтобы медленно, со скрипом, но передвигаться. Правая рука тоже, как и глаза, а вот левую я не чувствовал. Сверху всё ещё давили чужие мёртвые тела, и я попытался встать, отталкивая их.

Не смог. Наверное, сверху была всего пара тел, но одной выпитой жизни не хватило, чтобы исцелиться до конца после всех травм. Я был слаб – и теперь, когда угроза смерти в ближайшие секунды отступила, это бесило меня.

Второй заход. На этот раз я не пытался раскидать тела, а попробовал выскользнуть из-под них – и у меня получилось. Я выбрался.

Изорванная одежда была вся в крови – как своей, чёрной и густой, словно мазут, так и чужой, красной. По залу, усыпанному пылью и каменной крошкой, были раскиданы тела.

И не только. Сзади выстрелили; первый выстрел попал мне в плечо, но я уже почти не ощущал боли на общем фоне, и это позволило мне быстро отскочить в сторону.

Автомата у меня, разумеется, уже не было – валялся где-то в куче покойников, а может, отлетел в сторону. Ну и ладно, не пригодился. Зато теперь я чётко видел врагов – и значит, мог сделать вот это.

...чёрная вспышка. А затем всё стихло. Топот чьих-то ног за спиной, голоса раненных и паникующих... похоже, Сато был не прав. Я зацепил не только тех, кто был здесь, в этом зале – звуки стихли и этажом выше, и этажом ниже. Серия быстрых звуков падающих тел – и полная тишина, не считая монотонно завывающей где-то вдалеке – этажах в трёх отсюда или даже больше – пожарной тревоги.

Я чувствовал себя превосходно. Здоровее, чем когда-либо. Сильнее. Энергичнее. Настоящий кайф. Единственный раз в моей жизни, когда я пробовал наркотики, был неделю назад, в больнице... сейчас я ощущал нечто то же самое, только во много раз сильнее и приятнее.

Ладно. На этом нельзя зацикливаться, иначе всё, чего я добился стиранием памяти, сойдёт на нет. Оглянувшись по сторонам – тела были повсюду, а вот движения не было – я направился наверх, на крышу.

Рубашку, промокшую от крови, я попросту содрал и бросил на пол. Мокрое тело было противно липким, а снаружи уже было темно (а потому прохладно), так что я подумал о душе. Учитывая, чем тут занимаются – не может быть, чтобы не было душа. Вероятно, в номерах со «стопроцентной защитой» они есть... если их не разнесли в клочья какие-нибудь очередные взрывы.

Да, здесь, на крыше, живых тоже не было. Все тела представляли из себя смердящее гнилое месиво... но я не испытывал по этому поводу ничего. Лика? Я не видел её здесь, но даже если я и убил её, мне было плевать. Строго говоря, я лишь забрал своё.

Был лишь один человек, интересный мне в этот момент. И я нашёл его – такое же мёртвое тело, залитое ихором, лежащее в изломанной позе на том же месте, где я оставил его. Рюдзи Сато за время моего отсутствия не сдвинулся с места.

Сколько времени? Наверное, часов десять, или, может, десять с небольшим. Значит, у меня около двух часов до того, как он придёт в себя.

...интересно, за это время сюда явится ещё кто-нибудь? Почему-то потенциальная угроза нового нападения меня не пугала. Я был уверен, что со всеми теми силами, что вобрал в себя, справлюсь.

Но никто не пришёл.

За два часа я успел помыться в душе и переодеться. Правда, из всей одежды обнаружилась лишь форма персонала – не «египетская», а обычная, брюки и белая рубашка – но мне было не до моды. Нашёл я также и продукты, но есть не хотелось – всё помещение прочно провонялось запахом трупятины, который отбил бы любой аппетит.

Наверное, если я чему и удивлялся, так это собственному спокойствию. Новое нападение, окончившееся смертью кучи народу... но мне было всё равно, как будто ничего не произошло.

Может, это защитная реакция. События слишком шокирующие, и мозг не даёт мне воспринять их в полной мере – иначе есть риск, что я сойду с ума. А может, это отголосок меня-прошлого, для которого в произошедшем и правда нет ничего «такого».

Или... что, если это частица Силы внутри меня? Ведь это она дала мне способность.

О последнем я предпочёл не размышлять.

Все два часа я ждал, что сюда кто-то заявится. Ну, хоть кто-нибудь! Если не новые нападающие, то хотя бы пожарные, полиция, скорая, владельцы и сотрудники отеля, родственники и сослуживцы видных людей, что превратились в красную смердящую биомассу...

Никто не шёл. Причина тому могла быть одна: они знают, что я наверху. Знают, кто я такой, на что способен – и попросту боятся меня трогать. Боятся даже заходить сюда.

Что ж, в чём-то они правы.

За две минуты да полуночи я был снова на крыше. Здесь погасли все огни – после взрывов электричество вырубилось; наклонившись вниз, можно было увидеть машины, съехавшиеся к зданию, мигалки, толпу людей, снующую в панике...

И все они не рисковали заходить сюда.

В полночь тело Сато засветилось.

Наверное, это выглядело очень... эффектно и по-киношному. Яркое сияние, объявшее его тело, принявшее его форму... затем оно стало уменьшаться.

Передо мной сидел младенец – самый обыкновенный на вид, запутавшийся в пропитанных слизью тряпках, растерянный, но определённо живой. Всё так, как должно было быть.

Младенец поднял голову. Новорожденные не должны этого делать – они не умеют держать голову самостоятельно – но этот, ясное дело, был исключением. Поглядев на меня, он издал какой-то невнятный звук... и постучал по собственному запястью характерным жестом.

Ага, понятно. Ещё рано. Он в таком возрасте, когда даже говорить внятно не может, а потому мне лучше подождать ещё час-полтора.

Что ж, я кивнул и отошёл в сторону. На этот раз я решил остаться на крыше; обзор был прекрасный, а наблюдать за тем, что происходило внизу, было даже интересно. И как долго они собираются не подниматься наверх? Может быть, ожидают прибытия сапёров или каких-нибудь пробуждённых нужной специализации?

Время шло быстро; внизу особо ничего не менялось, но прохладный ночной воздух не давал мне задремать.

– А ты наворотил дел, – заметил позади меня детский голос.

Я обернулся и поглядел на Сато. Сейчас ему было едва ли три-четыре года – кажется, я простоял на крыше не меньше часа. Он был кое-как завёрнут в собственный же пиджак, и это придавало ему особенно комичный вид.

– Не люблю это время, – заметил Сато, верно истолковав мой взгляд. – Слишком... несолидный вид. Все знают, что тебе почти полтора века, но всё равно не воспринимают всерьёз.

Я лишь пожал плечами.

– Я воспринимаю. Облик – лишь облик, не так ли?

– Не каждый умеет смотреть сквозь его призму... – задумчиво пробормотал ребёнок, садясь на пол передо мной и скрещивая босые ноги. – А полностью отречься от неё – вообще никто не может.

Помолчав ещё секунд двадцать, он добавил:

– Моё любимое время – это ночь. Когда наступает моё биологическое отрочество. Двенадцать лет, четырнадцать... силы молодости ещё при мне, но дел в это время обычно нету; никто не дёргает меня, как днём, ничего не болит... можно лежать и просто думать.

– Зачем вы мне это рассказываете? – уточнил я.

– Незачем, – Сато пожал детскими плечиками. – Иногда хочется с кем-то этим поделиться.

Я кивнул.

– Давайте вернёмся к делу. К тому, что я... наворотил дел.

– Что произошло внизу? – Сато глядел на меня.

– Нападение. Взрывы... – я пошевелил рукой. – Понятия не имею, кто за всем этим стоит, хотя кой-какие догадки у меня есть. Если бы я этого не сделал – умер бы, просто... эффект получился слишком сильным.

– Слишком много мёртвых, раненых... – покачал головой Сато. – Эффект развивался, как цепная реакция... Твою силу можно ещё изучать и изучать.

Он помолчал.

– В любом случае, ты сделал правильно. Я... перед тем, как ты прикончил меня – кстати, это было больно – я отправил вниз сообщение. Мои люди никого не впускают внутрь до тех пор, пока я не отменю приказ.

Ага, значит, вот в чём дело.

– Скорее всего, – сообщил я, – это были наёмники «Бикфорда». Не знаю, в курсе вы или нет, но у них были свои планы на меня и на Силу. Похоже, они рассчитывали заставить Силу служить себе.

Сато поглядел на меня так, будто я сморозил страшную глупость; наверное, так оно и было.

– Разумеется, я в курсе, – ответил он. – Единственное, чего я не учёл – это того, что они решатся выступить так скоро. Думал, к моменту их следующего хода я сделаю всё, что нужно, чтобы обезопасить Силу от них... тоже урок. Не полагаться на случай.

– Вы, похоже, никогда на него не полагаетесь, – пробормотал я.

Мы пару секунд молчали, а затем я решился.

– Похоже, наше сотрудничество – уже решённое дело? – я вопросительно поглядел на Сато.

– Похоже на то, – подтвердил он.

– Тогда один вопрос, – я поглядел вверх, в безоблачное звёздное небо. Да, в крупном городе небо не бывает по-настоящему звёздным, и всё равно это выглядело красиво.

– Говори, – кивнул Сато.

– У «Бикфорда»... или у любого другого моего врага, если это всё-таки не «Бикфорд»... Было полдня, чтобы напасть на меня в куда более удобном для этого месте. Если они атаковали здесь и сейчас, значит, на то была причина. Чего именно я не знаю? – я поглядел на Сато. – Дело не в вашем слове. Они так или иначе хотели нарушить ваши планы, а значит, словом больше, словом меньше...

– Верно, – улыбнулся Сато. – Люблю соображающих людей.

Он сделал паузу – а затем произнёс:

– Хатхор.

– Что? – я изумлённо уставился на него, хлопая глазами. Ээээ... а интеллект Сато, совершенно случайно, не снижается, когда он молодеет? – Вы хотите сказать, что египетская богиня...

– Нет никаких египетских богов, – раздражённо оборвал он меня. – И никаких других богов тоже нет. Есть Сила, есть Скверна – два явления, пришедших в наш мир век тому назад и до сих пор до конца не изученных. Но есть теория, что Сила и Скверна приходят в наш мир... не впервые. И все эти великие боги древности, герои, волшебники – дело их... рук, если можно так выразиться.

– А при чём тут вечеринка в псевдоегипетском стиле? – как ни печально было это признавать, я окончательно потерял нить повествования.

– Вечеринка – ерунда, – усмехнулся Сато. – Но некоторые древние ритуалы... всё ещё работают. Алтарь остаётся алтарём, даже если он декоративный. «Бикфорд» планировали это заранее, и тема вечеринки была выбрана не с потолка. Тут всё готово... для одного ритуала.

– Бросьте! – я недоверчиво уставился на японца. – «Бикфорд» не могли знать, что я сюда приду. Даже вы не могли! Это был мой собственный выбор, и обстоятельства легко могли сложиться так, что я даже не узнал бы про вечеринку!

– Не совсем, – усмешка не сходила с детского лица Сато (мне показалось, или с начала разговора это лицо стало немного старше?). – Ты узнал про неё. Узнал от конкретных людей. Узнал, что тут будет Лика. Узнал, что тут будет так необходимая тебе камера со «стопроцентной защитой».

Мои глаза полезли на лоб.

– «Бикфорд» настолько хорошие манипуляторы?

– Никогда не нужно недооценивать врага, – заметил Сато. – Ты умён, у тебя есть зачатки. Но ты не настолько искушён в подковёрных играх. Как видишь, тебя легко подтолкнуть к нужным решениям таким образом, чтобы ты искренне думал, будто это твои собственные решения.

Я чувствовал себя идиотом и ничтожеством. Готов был сквозь землю провалиться от стыда. Если он прав и «Бикфорд» действительно развели меня...

– Погодите, – я нахмурился. – Если вы знали про это время и место, зачем пришли сюда?

– Я искренне, – Сато поднялся на ноги, – надеялся, что моё личное присутствие остановит их планы, точнее, притормозит их. Не считай это самоуверенностью – моя репутация это всё-таки моя репутация, а мои возможности – это мои возможности. Меня боятся, и есть отчего.

– Но не проще ли было просто сделать, чтобы я не приходил сюда? – заметил я.

Нехорошее чувство снова пронзило меня. Как будто последний кусочек мозайки встал на своё место, картинка сложилась... но я смотрю на неё не с той стороны и не могу понять, что же на ней изображено.

– Вы хотели, чтобы я пришёл сюда, – заключил я раньше, чем Сато ответил на предыдущий вопрос.

– Да, – кивнул он. – Хотел.

– Что делает ритуал? – потребовал я. – Как именно они хотели подчинить себе силу?

– Милость богов... – улыбнулся он. – Наверное, так это называли в древности. Видишь ли... если ты вдруг умрёшь – Сила создаст себе нового «связного». И им может оказаться... буквально любой. Кто угодно. Сколько есть людей в столице, в её пригородах – каждый из них может стать новым «связным». Понятно, что пока мы его найдём...

– Но ведь я мог говорить с Силой только там, вблизи! – запротестовал я.

– Неправда, – возразил Сато. – Ты говорил с ней и иначе. Впервые, когда она только выбрала тебя. Так вот... как ты понимаешь, твоя смерть никому не выгодна. Искать нового «связного», подбирать к нему ключик...

– ...но ритуал поможет определённому человеку умилостивить богов, – закончил я. – И связным станет именно он – конкретный человек. А меня можно убивать.

– Именно так, – кивнул Сато. В его глазах было что-то вроде сочувствия... и ледяное спокойствие, нечеловеческое, свойственное только азиатам. – Ты согласился сотрудничать. Ты понимаешь, как важно сдержать силу.

– Понимаю, – я хотел было отступить на шаг, но вдруг осознал, что не могу это сделать – за спиной были только перилла и путь вних.

– Тогда ты поймёшь, что ты не подходишь на роль «связного», – заключил Сато. – Ты нестабилен, у тебя проблемы с психикой. Я наблюдал за тобой сегодня. Амнезия не избавила тебя от проблем до конца, и пройдёт время – они вернутся в полном объёме.

Тонкая улыбка.

– Надеюсь, ты понимаешь, что я не желаю зла лично тебе. Просто... твоя жизнь на одной чаше весов и существование нашего мира, каким мы его знаем, на другой. Ты согласен с тем, что это неравная цена?