Текст книги "Законы Беззакония (СИ)"

Автор книги: Оратор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

–Теперь-то ты никуда не денешься, падла! – закричал самый взъерошенный из них и, успев вытащить нож из кармана пиджака, свернул невиданной хищной улыбкой, демонстрируя, что именно я являюсь жертвой в этой ситуации. Но вот загвоздка – не судьба! В следующую секунду воздух разрезали четыре пули с оглушительным визгом, и он, вместе с остальными ублюдками, упал на колени, с воем, разрывающим тишину. На горизонте появились мои товарищи, словно злые собаки. И вот! Как влетели в их тела, шесть пар ног, что чуть не затоптали их насмерть. Удар, пинок, удар, локоть – ух, и кровищи, ребята, развели!

– Хорош! – вскрикнул я, заметив, что ни один из нападавших более не находится в сознании, а пули пришедшиеся неизвестным, точнёхонько в нижние конечности, уже успли вызвать обильное кровотечение. Ребята, естественно, подчинились моей команде, но с такой тоской в глазах, как будто у них отобрали любимую игрушку.

– Что теперь с этими делать? – вопрошал Владимир, доставая из кармана влажную салфетку и начиная протирать окровавленный кулак.

– Афанасий, ты машину у склада бросил?

– Намёк понял, смотаюсь за ней и вернусь. Отозвался он, мгновенно.

– Отлично, и ещё, там на складе верёвки с пакетами для мусора были – их тоже притащи. Бросил я напоследок.

Не ответив ничего, Афанасий сразу бросился бежать; через секунды его силуэт пропал из поля зрения.

– Как думаешь, чьи будут? – спрашивал Владимир, бросив грязную салфетку на лицо того, кто ранее орудовал ломом.

– Чего думать, Тимофеевские. Враг у меня всего один. Однако, вряд ли это непосредственные подчинённые; скорее, просто уличные шавки, крайне непрофессионально работают. Напали без плана, притащили лишь один лом, даже не учитывая, что у нас может быть с собой оружие. Владимир, судя по всему, думал аналогично, поэтому ничего не возразил, а я вновь потянулся за рацией и, нажав на передатчик, спросил.

– Приём, приём, как обстановка?

– Приём, обстановка нормальная, с нами согласились сотрудничать сорок… Хотел отрапортовать, Глеб.

– Потом доложишь, у нас ЧП, жду у склада. Перебил я старшину.

– Принято. Отозвался он.

– Андрей, у тебя то как? Андрей? Отчайно старался я докричаться, заметив что парень с начала связи не произнёс не звука. Однако никто так и не ответил, и на этот раз дело вряд ли крылось в нерасторопности Андрея.

– Эх… Конец связи, – вырвалось у меня, когда я отпустил передатчик.

– Плохо дело… – произнёс Кирилл.

С которым я был абсолютно солидарен; однако наводить панику не хотелось, поэтому я предпочёл не выражать этого вслух. Вместо пустых разговоров я бросил взгляд на Владимира: было видно, что мужик волнуется, хоть и старается этого не показывать. Впрочем, это и не удивительно, ведь сейчас существует вероятность, что его племянника… Ладно, лучше об этом не думать. Я отогнал от себя дурные мысли, и мы просто стояли в ожидании Афанасия, не произнося ни слова. К нашему счастью, он соизволил явиться на своём железном коне спустя всего пятнадцать минут. Подъехав к переулку, он махнул нам рукой, и мы, поднеся неизвестных к Ниве, связали им руки, надели мешки на головы, и закинули в машину.

– Топи, – произнёс я, запрыгнув в салон.

– Есть, – откликнулся Афанасий и резво тронулся с места. Мгновение – и мы уже мчались по узким улочкам

Глава 11

Добрались до склада мы оперативно, во многом благодаря Афанасию, который в моменты нужды, то есть как сейчас, включал режим напрочь отбитого лихача. Он умело маневрировал, подрезая то тут, то там, обгоняя тех, кто медлил, и оставляя позади тех, кто не желал уступать. Его манера вождения была абсолютно безрассудной, и при мысли о том, сколько штрафов ему светит к вечеру, невольно хотелось перекреститься. Однако, что удивительно, он никогда не забывал включать поворотники.

– Приехали, – произнёс Афанасий, резко остановившись так, что колёса взвыли в протесте.

Услышав что, мы словно в едином порыве, выскочили из салона и устремились к багажнику, чтобы вызволить перепуганных пленников. Впрочем, прежде Кирилл с Игорем, сидевшие "поселёдке" и не раз получавшие от ерепенившихся невольников удары ногами в затылок по ходу поездки, преподали им животворящий урок, щедро наградив порцией звиздюлей. Впрочем тот факт, что они так дрыгались, даже удивителен, ведь кому-то из них прострелили икру, кому-то бедро... Видимо понимали что если окажутся у нас в руках, худо будет.

И справедливо мыслили: если с Андреем хоть что-то случилось, мы с них шкуру спустим. Затем, погрузившись в рутину, я открыл недавно установленный замок на складской двери, Юра с Кириллом, привязала пленников к стульям, в то время как безоружные члены нашего коллектива прихватили "инструменты" – кто нож, кто что-то по-хлеще, и покинули склад, не дождавшись приближения Глеба с его свитой. Едва ступив на Вишнёвую, плохое предчувствие усилилось, люди довольно странно на нас косились, встревоженно, кто опускал глаза, кто хотел что-то сказать но в последний момент смолкал в напряжениии.

– Дядя Владимир, дядя Владимир, сюда! Идите, сюда! Закричал Дима, мальчик лет десяти, активно махая рукой и зазывая нас, находился пацан у мясной лавки, в метрах сорока от нас.

Едва его заслышал Володя, рванул с места подобно породистой лошади, а за ним и мы, естественно о том что это была ловушка никто из нас в данный момент времени и не думал, а ежели и думал то беспокойство за боевого товарища брало вверх над осторожностью.

Заметив, что мы направляемся к нему, Дима тоже тронулся с места, продолжая жестом призывать следовать за ним. В конечном итоге, отрок привел нас к лавке "Радость", где торговали велосипедами и запчастями к ним, заведующим магазина был дядя Вася.

– Андрей внутри! – заверещал Дима, указывая на лавку.

Мы, что и говорить, бросились внутрь, но увиденное никого из нас не обрадовало. Весь ларёк был усеян кровью, и основная лужа находилась возле изувеченного тела Андрея, от которого тянулась тонкая полоса, ведущая к выходу. Судя по всему, на парня напали неизвестные, возможно, двое; основываясь на следах борьбы, претендовать на большее было невозможно. На животе Андрея красовалась здоровенная рваная рана, по следу это походило на урон от кастета, а вся грудь была покрыта синим – вероятно, это было следствием того же кастета, но уже его упорной части, а не ударной.

– Андрей! Закричал Владимир подскочив к племяннику.

– Вася! Обратился я к хозяину ларька, стоявшего в стороне, мужчина прибывал в какой-то прострации, а его голова была усеяна ссадиннами, в районе которых красовалась засохшая кровь. Водка есть?

– Д-д-д-должна быть. Ответил он, выйдя из забвения, сквозь скрежет зубов.

– Так тащи, живо! – крикнул я приказным тоном, затем повернувшись к стоявшему у входа мальчику. – А ты, Дима, сбегай к тёте Маруси, попроси нитку с иголкой, ножницы, ведро воды и чистую тряпку. Пацану повторять дважды не потребовалось – он словно испарился. Тем временем Василий подхватил бутылку водки "Две сосны" из-под прилавка, и дрожащими руками, передал мне её. Поблагодарив его, я повернувшись к мужикам велел, занести Андрея в кладовку и положить на стол. Это было сделано вмиг, но, увы, растормощённый Андрей пришёл в себя, что сейчас было совершенно не кстати.

– Их было двое, куда ушли, не знаю, у одного татуировка на шее – змея, – вымолвил он на последнем издыхании, хватаясь за живот.

– Потом расскажешь, а пока держись, будь мужиком! – скомандовал Владимир, пробираясь через нас, окружавших кладовку, и крепко схватив племянника за лицо.

Вместе с тем в ларёк вернулся Дима, подал мне никту с иголкой, а ведро с тряпкой плюхнул на пол возле Игоря.

– Так всё! Освободите помещение, быстро! – рявкнул я, придавая своим словам приказной тон.

Услышав меня, все, кроме Владимира, покинули помещение.

– Володь, ты тоже!

– Это мой племянник, никуда я не уйду! – начал спорить Володя, схватив меня за шиворот.

– Дядя, не надо, со мной всё будет в порядке, сделай, как сказал Артём! – взревел из последних сил Андрей. Владимир, не найдя сил сопротивляться решимости племянника, отпустил меня, перекрестился и ушёл.

Я, схватившись за пузырь водки, открутил крышечку и поднёс бутылку к губам, дрожащим от напряжения на столе.

– Пей! – воскликнул я.

Пришёл в небольшое замешательство, он всё же присосался к бутылке, то и дело проливая на себя, судорожно принялся пить. Затем, отобрав у него бутылку, я промыл рану и серьёзно взглянул на Андрея.

– Не дёргайся! Даже если будешь чувствовать, что дух испустишь.

– Д-да, – едва выдал он, его губы посинели, а тело задрожало, будто ему до одури холодно.

Я, обработав руки спиртом – вернее, водкой, содержащей 42 процента крепости, – приступил к обработке раны, не колеблясь ни секунды. Мозг был сосредоточен, а руки практически не тряслись, однако дело это всё равно страшное… Андрей ревел, кричал, плакал, ерепенился, и мне даже пришлось его ударить, чтобы пригвоздить к месту. Но я успешно зашил рану и, окутанный усталостью и кровью, вышел наружу. Там меня уже ждали не только те, с кем я пришёл, но и недавно подоспевшие Антон с Глебом.

– Жить будет, – поспешил я развеять опасения собравшихся. Даже дядя Вася, чей ларёк был полон крови, следов сражения и блевотины, разделил всеобщую радость, как только услышал.

– Вот и славно, только пацан слаб, сейчас домой ему в таком виде нельзя, пусть заночует у меня, – изрёк Глеб, бросив взгляд на стол в кладовке.

– Пусть, – согласился Владимир.

– Это хорошо, что Андрюха жив, да только что за чертовщина здесь вообще творится, дядь Вася, расскажете? – вопрошал Антон со всем уважением и мягкостью в голосе, однако глаза его были полны гнева.

– Расскажу. Едва слышно буркнул Василий, и, выждав паузу в несколько секунд, начал повествование. Бандюганы какие-то нагрянули, стояли у входа, пугая клиентов, матерились, кричали – одним словом, вели себя некультурно. Обсуждали, как найти какого-то пацана, намереваясь покалечить, а если бы тот начал сопротивляться – убить. Затем, бросив на меня взгляд, добавил: «Сам знаешь, Артём, мне такие разговоры не по душе, поэтому я высунулся из-за прилавка, чтобы сделать замечание: мол, не ошивайтесь здесь». Но один из них, тот, что повыше, с татуировкой змеи на шее, оказался совершенно невменяемым. Как только я вышел, он сразу зарядил мне в нос и начал пинать, второй, подлец, тоже вскоре присоединился. Я потерял сознание, голова раскалывалась, ничего не понимал, когда вдруг, словно из ниоткуда, появился Андрей. Он ринулся в бой, драться, у них были кастеты, а у Андрея – нож. Что происходило дальше не помню, помню лишь, как пополз в кладовку, вспомнив, что у меня есть сигнальный пистолет. Я рылся, рылся и, наконец, нашёл его – и как выстрелю! Эти мерзавцы, едва услышав выстрел, тут же дали в дёру. Трусы треклятые.

– Спасибо, Вась! Если тебе что-то понадобится в любое время суток, звони, костьми лягу, но выручу, – произнёс Владимир, положив руку на плечо новоиспечённого друга.

Тем временем Глеб, дослушав историю, удалился в помещение, откуда выскользнул уже с Андреем на плече. В этот момент подскочил Антон, чтобы прийти на помощь старшине.

– Да не за что! – смущённо отмахнулся Василий, затем добавив: – А с костьмы ты не торопись, как молодым без нас.

– Дедушка, тебе ведь всего пятьдесят два! Мама говорила, что тебе ещё жить и жить, а ты из себя старца помирающего строишь! – возразил ему Дима, появившись словно из ниоткуда. На это дед лишь фыркнул, мол, «да что она знает».

Впрочем, парень правду глаголит; это уже второй мужик за день, едва преодолевший порог в пятьдесят лет, а мнящий себя чуть ли не на смертном одре. Им-то ещё жить – ого-го!

– Димка, иди сюда, – подозвал я пацана. Он с интересом встал напротив меня. – Почему ты нас позвал?

– Как почему? Захожу, а дедушка Василий весь в крови, велит бежать да Владимира или Артёма искать.

– А тебе не страшно было?

– Страшно, но… Папа говорил, что мужчина должен быть смелым.

– Верно! И знаешь, почему? – спросил я, улыбаясь, и чистой от крови рукой потянулся к макушке пацана, растрепав его волосы.

– Почему?

– Потому что смелость вознаграждается! – произнёс я, достав из кармана пятитысячную купюру и вложив её Димке в руку. На что тот засветился, подобно самовару. – А теперь беги с детворой, поиграйся, только мамке не говори, что видел.

– Никогда не расскажу! – выпалил пацан, и, преисполненный радостью, убежал.

Я же, заметив, что Димка ускакал, в мгновение ока сменил выражение лица, которое теперь отражало лишь злость.

– Артём, мстить надо, жёстко. Я говорю это не потому, что мой племянник пострадал, просто сам знаешь: слабость покажем – гиены сразу разорвут, – выразил свои мысли Владимир, углядевший смену моего настроения.

– Согласен, у меня и план есть. Да только на его реализацию пару дней нужно, а пока сходи к Глебу, да Игоря с Кириллом прихвати. О, и ещё Антона ко мне отправь! Добавил я, рассудив что он мне понадобится.

– Уверен? – спросил Володя, нахмурив брови.

– Уверен! Вижу же, как ты за Андрюху волнуешься, сходи, – ответил я, по-братски подтолкнув его в плечо.

– Артём, а может, и мы с… – хотел изречь что-то Кирил, но Игорь, приставив ему ко рту ладонь и так сурово посмотрев, что тот молча потопал к Глебу, решив отказаться от предложений.

******

Тридцатьдью минутами позже я, Афанасий, Юра и Антон, направились обратно на склад, дабы допросить пленников. Однако откуда ни возьмись хлынул дождь – настолько оглушительный, что казалось, это вовсе не дождь, а кара Господня. Прорываясь сквозь его стену, мы изрядно утомились и промокли до нитки. Когда же, отворив замок, мы увидели перед собой четыре наглые физиономии, глядевшие на нас то ли с презрением, то ли с высокомерием, внутреннее напряжение лишь усилилось, словно сама стихия подлила масла в огонь. Первым не выдержал Антон, гонимый яростью, он вогнал свой кулак в челюсть невольника находившегося ближе всего, лицо несчастного исказилось в мучительной агонии. Антон же не теряя не секунды схватил его за грудь, и опрокинул головой вниз. В воздухе повис жалобный писк.

– Говори! Рявкнул Антон.

Неизвестный в ответ на призыв, лишь послал Тоху в пешее эротическое путешествие, а второй невольник ранее орудовавший ломом принялся провоцировать, и со всем чувством заорал:

– Трус, сука паршивая, связанного бить себя не уважать! Как в тюрягу загремишь наши тебя опус... Хотел высказать он своё недоумение, отсносительно не соблюдения каких-то там понятий, однако замолкнул как увидел сверкнувший в руках Тохи нож.

– Антон, пол замораешь сам убирать будешь! Предупредил Афанасий боевого товарища, а сам опёрся на стену, и достав сигарету задымил, в предвкушении зрелища.

Между тем зрелище оказалось ещё интереснее нежели он ожидал, вместо того чтобы приняться разбирать пленника на детали, Антон разрубил верёвку ножом, и жестом призвал того подойти "ответить за базар".

– Ха-ха, сопляк! Реально думаешь вытянешь. Выпалил уже бывший невольник, заваливаясь на правую ногу, ведь левую в районе лодышки поразила пуля, впрочем попадание было "касательное", и она лишь слегка её задела, поэтому он и был ещё в состоянии драться.

– Эй ты, идиот, как тебя зовут? – вопрошал Афанасий, устремив на него взгляд.

– Никита! – взревел тот, полетев на Антона.

Афанасий же, потушив сигарету, стряхнул пепел, засунул фильтр в карман и начал читать молитву, судя по всему, за упокой. Юра незримо положил руку на плечо товарища, видно, разделял мнение Афанасия. А тем временем ситуация накалилась: Никита всё же сумел проскочить под кроссом Антона, помог не самый внушительный рост, и, схватив того за туловище, попытался опрокинуть.

Попытка, конечно, провалилась: Антон, недолго думая, зарядил ему локтем в спину, заставив опуститься на колени. Затем последовал точный пинок – два зуба покатились по полу, а Никита рухнул на лопатки.

– Кто вас отправил? – спросил Антон, схватив поверженного врага за шиворот.

– Не скажу, – сопротивлялся Никита из последних сил и даже плюнул в лицо Антону…

Реакция на подобный ответ у Тохи, естественно, могла быть только одна: он замахнулся, желая размазать негодяя по полу, однако его схватил подоспевший Юра и, мотнув головой, выразил несогласие. Антон слез с Никиты и отошёл в сторону, чувствовалось предельное уважение к молчаливому разведчику.

–Говорить будете? – максимально беспристрастно вопрошал Юра, обратив взгляд на остальных троих. Все разом замотали головами. – Тряпку и баклажку воды, – попросил разведчик, взглянув на Афанасия. Тот засуетился и, покинув помещение, отправился искать в машине.

Пару минут и он уже вернулся с двумя запакованными тряпочками и пятилитровыми бутылками воды. Тем временем Юра вместе с Антоном уже перенесли Никиту, вогрузив его на стол и связав. Сам Юра отошёл на пару метров, словно прикидывая что-то, или сверяя картину, как художник. Убедившись в чём-то, он вложил тряпку в рот Никите и, открыв бутылку с водой, начал лить её в рот пленнику. Через пару секунд тот загаркал, отчайно начал ёрзать, а затем и вовсе задыхаться; со стороны это выглядело так, будто кто-то душит Никиту.

– Говорить будешь? – вновь вопрошал Юра, перестав лить воду.

– Да, всё расскажу, всё! – прорычал сквозь тряпку пленный.

С удовлетворённым видом Юра отошёл от Никиты, кивнул Антону, мол, "Учись, пока я жив", и прильнул к стенке, всем видом показывая, что дальше мы уже сами. Поразительно! Мы этих чудиков весь день урабатывали – кому зубы повыбивали, кому челюсть сломали, а они молчали, как партизаны. А Юре хватило тридцати секунд. Пожалуй, не стоит спрашивать, чем он занимался в Нигерии, проскользнуло у меня в голове, когда я приступил к допросу Никиты.

– Кто вас нанял?

– Пётр Андреевич, – отвечал он, прикусывая тряпку. Я, проявив хоть каплю сочувствия, всё же отбросил её прочь.

– Где этот Пётр Андреевич обитает?

– Э-э-э… – задумался Никита, будто обдумывая, следует ли продолжать болтать.

– Юра! – гаркнул я, в поисках мотиватора для пленника.

– Нет, только не он! – завопил Никитос. – Клуб "Гурия", Пётр Андреевич там всем рулит.

– Какие у него отношения с Тимофеем?

– Каким ещё Тимофеем? Не знаю такого.

– Юра…!

– Честно не знаю, не губи! – вновь взвыл пленный.

– Твоя фамилия, отчество и год рождения?

– Смирнов Михайлович, 1994 год рождения! – завопил Никита, будто находился в кабинете следователя.

Я неспешно достал телефон, зашёл на сайт МВДМГ, или же министерства внутренних дел московской губернии и вбил в строку поиска всю доступную мне информацию о Никите. Мгновение, и я был не то что удивлён, а абсолютно обескуражен… Поджог, вымогательство, преднамеренное убийство, даже распространение наркотиков. Каким же нужно быть идиотом, чтобы тебя во всём этом ещё и улечили!

– Я р-р-рассказал всё, что знал. Теп-п-перь отпустите, а не то братва этого просто так не оставит! – испуганно заверещал Никита, пока я ознакомливался с его биографией.

– Отпустить? Пф, смешная шутка, – ответил я, безумно сверкнув глазами, ведь у меня в голове вспыхнула идея, как эффективно утилизировать мусор.

Глава 12

– Приехали! – дал я отмашку Афанасию и выскочил из машины, как увидел знакомую вывеску «Capriccio di Mare», следом за мной вышел Юра, его лицо было как всегда беспристрастным, однако, наступив на лужу, он беззвучно выругался.

Открыв дверь ателье, передо мной предстала Агафья Петровна, суетливо накладывающая разные ткани друг на друга, за её ушком красовался карандаш, а на стол свисали длинные каштановые волосы.

– Здравствуйте! – произнёс я чуть громче обычного, стараясь привлечь её внимание. Она подняла взгляд, и в её глазах вспыхнула искорка радости.

– Приветик! О, это вы, Артём, ну заходите, располагайтесь, – произнесла она учтиво, указывая на красный диванчик.

– С удовольствием, Агафья Петровна, да только я не один, со мной тут товарищ, – отозвался я, бросив взгляд на Юру, забившегося в угол.

– Ну, так и вы присаживайтесь, – добавила она, наконец его заметив.

В ответ на что Юра в своей привычной манере махнул головой, мол "спасибо, постою". Агафья надула щёки, демонстрируя неприемлемость подобной позиции, и, бодро зашагав, крепко схватила его под руку, чуть ли не насильно усадив на диван. Юра отвёл взгляд, видно, смутился. Стоп! Что? Он, да смутился? Расскажу мужикам, не поверят.

– Агафья, вообще-то мы здесь по делу, – произнёс я, руша атмосферу между этими двумя и переходя к непосредственной цели визита.

– Артём, если вы по поводу костюма, то придётся подождать ещё пару дней, – отвечала женщина, вновь настроившись на деловой лад.

– Нет, мой заказ подождёт, нам нужна одёжка на данного джентльмена, – бросил я, указав на Юру. – Есть что из уже готового?

– Готового… – повторила девушка, начав мыслительные процессы. – Классика или…

– Классика, но немного придурашечная, – изрёк я, вспомнив, что на Никите и его сподвижниках были уродские костюмы: у кого пиджак красный… у кого ананас на галстуке…

Услышав мои слова, Агафья ни на секунду не смутилась и, обойдясь без уточняющих вопросов, сунула руку в шкаф, достав зелёные классические штаны на пару с оранжевой рубашкой. Юра уж было хотел отвести взгляд, демонстрируя глубину своего отчаяния, но, вспомнив, что это для маскировки, стойко натянул одобрительную гримасу.

– Сойдёт? – спрашивала Агафья.

– В самый раз! Только размерчик проверим, – отозвался я, протягивая предметы гардероба Юре.

Он же, не растерявшись, мгновенно скинул свою белую футболку, и перед нами с Агафьей предстал его торс, крепкая грудь и кубики пресса, выпирающие, но не так чтобы слишком. Его тело было подобно его характеру: крепкое, эффективное, но лишённое какой-либо эффектности.

– Не нужно здесь! У нас есть раздевалка! – заверещала Агафья Петровна, смущённо отведя взгляд в сторону.

Юрец кивнул и удалился за шторку.

– Какой мужественный у вас товарищ, – выдала Агафья шёпотом.

– Согласен, и, кстати, насколько мне известно, мой товарищ обделён спутницей жизни.

Спустя мгновение на щеках Агафьи вспыхнул румянец, столь же быстро возникший, как и уступивший место напускному равнодушию.

– Это хорошо, только вот за вещи нужно будет заплатить сразу, у меня сейчас небольшие проблемы с фин…

– Это не проблема, – прервал я женщину, достав двадцать тысяч рублей.

Благо деньги действительно не были проблемой, ведь Глеб сходил на Благодатную успешнее, нежели мы, и сумел договориться практически со всеми хозяевами. Хорошая репутация и наличие попов, явно не обделённых уважением, сыграли ему в этом на руку. С маленьких ларьков он взял деньги уже сегодня без всяких юридических проволочек, а для больших магазинов прямо сейчас готовит договоры, оставив Андрея дома вместе с дядей.

– Эм, сумма за всё двадцать тысяч семьсот пятьдесят рублей, – проговорила женщина, невольно прервав мою минуту славы.

Отреагировал я на это довольно просто, достал из кармана ещё косарь и протянул женщине.

– Сейчас сбегаю за сдачей, – бросила она, намереваясь сделать рывок в сторону сумки.

– Не нужно сдачи, – ответил я, всё же желая отыграть свою минуту славы.

Женщина уж было хотела что-то возразить, как тут из примерочной выскочил Юрец, увидев которого я невольно заржал.

– В самый раз! – выдавил я через накатывающий смех, будто снявший всю мою былую усталость и остатки ярости.

Завидев мою реакцию, Юра подошёл к зеркалу, смерил себя взглядом и… быстрым шагом смылся из ателье.

– Видимо, ему так сильно понравилось, что не терпится выйти в свет! – буркнул я, дабы не обижать хозяйку.

– Да, такой мужчина в любом наряде хорош! – еле слышно бросила Агафья, в ответ на что я лишь распрощался, показав характерный жест рукой и пересёк порог «Capriccio di Mare», вновь оказавшись на улице.

– Афанасий, одолжишь олимпийку? – вопрошал я, дважды хлопнув по крыше Нивы, дабы привлечь внимание товарища, залипшего в телефоне.

– Да ради Бога! – буркнул он и, не отрываясь от мобильного устройства, протянул мне анорак, который я благополучно набросил на Юру.

Окинув его взором, я окончательно убедился, что маскировка в самый раз: зелёные классические штаны на пару с оранжевой рубашкой и совсем уж не подходящей олимпийкой создавали аутентичный образ завсегдатая клубов, который и нужен был Юре для внедрения в "Гурию".

– Ни пуха, ни пера, – выдал я, протягивая руку Юрцу. Ответив на рукопожатие, он кивнул мне на прощание.

– Поехали. Бросил я, запрыгнув в салон Нивы.

– А Юра? Вопрошал Афанасий.

– А он поедет на такси.

– Понял. Ответил владелец Нивы.

Я же, откинувшись на сиденье, погрузился в сладостные минуты покоя, зная, что этим вечером меня ждёт испытание, не менее суровое, чем то, что выпадает на долю бывшего разведчика. Хотя, впрочем, бывают ли разведчики бывшими? Вопрос, спорный.

*****

Юра Ковалёв

Открыв приложение «Вояж», мужчина вызвал такси бизнес-класса. На его запрос откликнулся некий Владимир, а время ожидания составило всего две минуты – машина Audi A8. Дождавшись водителя и позволив ему открыть дверь, он удобно уселся в просторный салон с комфортабельными сиденьями. Поездка заняла сорок четыре минуты, за которые Владимир мельком бросал на Юру взгляд раз пять, однако разведчик быстро причисилил их к типу «взгляд в себя» и причислил водителя к человеку не представляющего угрозу. Когда такси прибыло, Юра предпочёл самостоятельно открыть дверь, лёгким кивком попрощался с водителем и направился к клубу. Клуб выглядел привычно для подобных заведений: два этажа, неоновая подсветка, пурпурный свет переливался по всему фасаду, за исключением лестницы, где фиолетовый плавно переходил в зелёный. У входа дежурил представитель службы безопасности – высокий смуглый мужчина в чёрном костюме, посапывающий от усталости. Проходя мимо него, Юра изменил мимику, расслабил мышцы лица, распахнул глаза и приоткрыл рот – этот трюк сработал, и у охранника не возникло вопросов. Спокойно проскользнув внутрь, он оказался в привычной атмосфере: помещение разделялось на две зоны – бар с сиденьями и танцпол. За барной стойкой находились семь человек: две девушки и пятеро парней, кажется, одна компания. На танцполе же весело подскакивало множество людей – сосчитать невозможно, но эта информация не имела значения. Действительно важной была лестница на второй этаж, охраняемая двумя стражами, обладающими более высоким уровнем подготовки, чем тот, что дежурил у входа. Их уверенные, но невозмутимые позы, скрывающие взгляды за тёмными солнечными очками, давали основания полагать, что наверху находится нужный ему Пётр. Прорываться сквозь охрану? Зачем шуметь? Кем бы он ни был, для того что бы покинуть заведения ему всё равно придётся спуститься на первый этаж, поэтому, рассудил Юра, следует подождать, присматриваясь к окружающим. Сев за барную стойку рядом с притворно хохочущей блондинкой, он обратился к бармену:

– Бармен, чего такой грузный? Принеси-ка чекушку рома кубинского! – произнёс он, хлопнув работника с бейджем "Ахмат" по плечу и положив на стойку полторы тысячи рублей.

Реакция последовала мгновенно: лицо Ахмата сморщилось от отвращения, а верхняя губа приподнялась.

– Сию секунду – отозвался он, достал из-за стойки бокал и налил ром, затем поставив его рядом с Юрой, отсчитал сдачу в сто восемьдесят рублей. Однако, когда Ахмат разливал алкоголь, он не заметил этикетку на бутылке, что не могло не настораживать. Прильнув к бокалу, Юра попытался опознать содержимое. Запах не выдавал ничего подозрительного, но полагаться только на него было глупо, как и пить алкогольные напитки с неизвестным происхождением. Отстранившись от рома, он вновь стал оценивать обстановку: бармен в его сторону не смотрел, судя по всему, сразу причислил к "буйным", а вот блондинке сидевшей рядом с ним, успели подсыпать что-то белое в коктейль, едва слышно зашипев, вещество растворилось. Однако она ничего не заметив, беззаботно прильнула к бокалу. После чего рыжеватый парень лет двадцати пяти усмехнулся и, извинившись перед девушкой, стал что-то строчить в телефоне. Через пять минут послышался скрип лестницы, по которой спускались двое: высокий тридцатилетний мужчина, казавшийся трезвым, и юноша, сильно выпивший. Увидев их, охранники расступились, проявляя уважение. Юра готов был рискнуть предположить, что старший – Пётр Андреевич, а вот второй – вопрос, ответ на который предстояло вскоре выяснить. Как только тот, кто постарше, достал телефон и начал что-то писать, рыжий парень подхватил блондинку, которая чуть не вырубилась, потащив её в сторону двух Господ. Её подруга хотела возмутиться, но увидев настороженные взгляды остававшихся парней, быстро передумала.

– Сойдёт? – громко спросил рыжий, обратившись к темноволосому парню, причём так громко что его голос пробился сквозь раздирающую громкость музыки.

В ответ юноша поднял большой палец вверх, явно оценив, эстетические качества девушки. Пётр Андреевич, похлопав его по плечу, громко произнёс:

– Я-то твой вкус знаю, Тимоха! – затем лукаво улыбнулся.

Юра увидел достаточно, теперь предстояло создать алиби. Осушив бокал одним залпом, он выблевал всё содержимое на пол, собрав множество взглядов, полных насмешки. После чего в его сторону ринулся охранник, хрустя костяшками.

– Не надо, я сам уйду! Только не бейте! – провозгласил он, когда тот приблизился вплотную.

Охранник несколько растерялся, недоумевая, ожидая споров и скандалов, и махнул рукой, намекая, что даёт зелёный свет на досрочный выход. Изобразив добродушный испуг, Юра поклонился ему и "испуганно" рванул к выходу, заметив, как толпа, наблюдавшая за происходящим, разразилась смехом.

Всё

Сделано

Идеально

******

– Вениамин Сергеевич, сколько лет, сколько зим! Как Петербург? – вопрошал я, протягивая руку новоиспечённому подполковнику, вернувшемуся из командировки намного раньше ожидаемого.

– Нормально, – буркнул он, ответив на рукопожатие вялой хваткой и окинул меня взглядом своих маленьких, неприятных глаз, и мгновение недовольство сменилось лукавым блеском. – В отличие от Долгопрудного, где, насколько мне известно, за время моего отсутствия творилось неладное: людей ногами в асфальт вбивают, в ларьках поножовщины устраивают.

Эх… Вот как, опять на понт пытается взять, или же намекает на то, что мне следует предложить ему дополнительную информацию, для того чтобы доблестный служитель правопорядка "скрипя сердцем" закрыл на подобную пакость глаза. Ладно, в эту игру можно рубиться вдвоём.

– Даже так! – воскликнул я, откровенно глумливо прикрыв рот ладонью. – Жить в Долгопрудном становится страшно: куда ни плюнь – одни уголовники!

– Насколько мне известно, вы живёте в Химках, – парировал подполковник, хитро прищурив глаза.

Ладно уж, чего щуриться? И так ведь ясно, что ты уже всё про меня знаешь, бесстыжее чмо, – пронеслось у меня в голове. Однако произнёс я, естественно, другое. Хотя тот факт, что он перешёл с "ты" на "вы", тоже был довольно забавен.