Текст книги "Gamemaster (СИ)"
Автор книги: Old Skull
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)
Глава тринадцатая. Что таится в темноте!?
23. 16, 17 апреля, 2047 г. – вторые сутки после дня "Ч". Северные врата острога "Аспид-камень"
На воротах стояли незнакомые мне стражники. Я выскочил из придорожных кустов там бесшумно и быстро, что меня едва не подняли на копье. Сглупил. От страха.
– Тьфу ты, пропасть. Напугал, окаянный! А ну, стоять! Откудава ночью тащишься? – Довольно молодой ватажник, тычущий мне в грудь копьем, пытался говорить более басовито. Видимо для солидности.
– Убери зубочистку Ерёма – голос второго был более зрелым, и я его, кажется, уже встречал в казармах – Не видишь что ли – енто ж Олег, который вчера на площади вокоголового порубил.
Молодой прищурился, и поспешно убрал свою сулицу, смущенно оправдываясь
– Да разве там разглядишь? Темно, как в погребе. Он еще в накидке своей. Ходит тут всяких.
– Ты откуда попадаешь-то в неурочный час, Щитник? – стражник в годах задал вопрос – не дело в такое время одному по лесу ходить. Да еще в такую ночь. – он зябко поежился, хотя для ночи было довольно тепло, а я после пробежки и встречи с неизвестным монстром во тьме и вовсе порядком вспотел.
– А что сегодня за ночь? – насторожился я.
– Так лунный цикл завершается. На месяц-то глянь – тонюсенький, что твой волос. Вот-вот старая луна умрет, а новая еще не сразу народится. В такие ночи вся нечисть из своих темных углов наружу выползает.
Я помолчал с минуту осмысливая услышанное, после чего посоветовал стражникам:
– Вы вот что, ребята. Закрывайте-ка ворота до утра под засов.
– Чегой-то мы должны их закрыть? До следующей смены положено им еще час целый открытыми быть! Раскомандовался тут!– необъяснимому для меня возмущению молодого, не было предела.
– Ты, Еремей, уже скоро восемнадцать лет землю топчешь, а кроме как языком лопотать, ничему не научился. Слушать надо умных людей, да на ус мотать – Старший стражник бы не в пример благоразумнее другого, и к моим словам прислушался.
– Да чего это я его должен слушать-то?! Он в острог пришел без году неделя, а я его слушать должен?
Меня вдруг взяло зло. Пока мы тут лясы точим с этим пентюхом, та тварь, а я уверен, что она тут не одна, ходит вокруг и в любой момент может пожаловать сюда. И тогда это прыщ не то, что меня – себя защитить не сможет.
– А того, что придет сюда дядька из темноты вот с такой вот грабкой – я сунул ему под нос культю Ледащего, которая так и осталась у меня в инвентаре – и пока ты тут языком треплешь, да сопли жуешь, и причешет тебя вот это самой вот лапой.
Молодой, увлекшись обыгрыванием роли серьезного, умудренного опытом защитника поселения, от неожиданности охнул и шлепнулся на задницу, выронив свое копьецо, засучил ногами, пытаясь отползти от меня подальше. Что характерно, взгляда с конечности Рб он не сводил.
– Сварог, защитник! И где ж это ты, друже, такого "кролика" поймал. Уж до чего у него длань страхолюдна – второй стражник со страхом воззрился на когтистую пятерню Ледащего.
– Где-где! На кудыкиной горе. И там еще такие есть. Так что, ворота запирайте от греха. Факелов побольше наготовьте. И сидите на стреме до конца смены. Беспокойно мне что-то сегодня. Я пойду на южных воротах скажу, чтобы тоже ворота затворили. Спокойной смены, вам, дружинники.
Старшой сдержанно поблагодарил и принялся затворять ворота в сгущающейся тьме. Уходя, я с удовлетворением услышал звонкий звук оплеухи, а потом обиженный возглас молодого ватажника.
До южных ворот добрался благополучно. Там стоял тертый народ, с которыми я уже был шапочно знаком, так что они, без лишних слов, прониклись моментом и принялись запирать ворота. Мне даже культю повторно демонстрировать не пришлось.
Решив напоследок поделиться увиденным и своими тревогами еще и с Севастьяном, я двинулся в сторону казарм. Подворье сотника стояло по соседству. Но до его дома я не добрался. Проходя по темному переулку вдоль южной стены, я услышал шуршание за спиной, но прежде, чем успел что-либо предпринять, на мой затылок обрушился удар страшной силы. Мир вокруг взорвался тысячей осколков и картинка погасла.
* * *
Сознание возвращалось рывками, словно я пытался выплыть из темной глубины бессознательности, но у меня никак не получалось. Сквозь шум в ушах до меня доносились отдельные фразы разговора людей, которые меня сейчас куда-то несли под белы рученьки.
– Ты смотри, какие у него доспехи щегольские, Эрик. Давай его тут прихлопнем да обдерем?! – низкий рычащий голос над ухом, явно уже где-то слышанный мной ранее, вворачивался в гудящий череп, словно шуруп.
– Не гони драккар поперек волны. Или ты уже успел забыть, зачем мы сюда пришли? Если его труп в остроге завтра поутру найдут, как думаешь, на кого воевода первым делом подумает? А мы ведь не в домашнюю сторону идем, а к верховному конунгу Гардарики в войско наниматься – второй, несший меня справа, тоже оказался со смутно знакомым голосом.
– Верно. Ну, бронь-то его с оружием давай заберем!? Скажем, что бездоспешный был – какой с мертвеца спрос? А то все ярлу достанется – в низком басе проскочили нотки, свойственные детям, которые ждут новогодних подарков.
– Ты что, уже успел забыть главное правила вика? Сперва убиваешь, потом грабишь! Не наоборот. Мы мстить пришли, а не воровать. Вот выпотрошим его, тогда и барахло забрать можно.
Переговоры скандинавов, а это были именно они, потерялся в шуме, стоявшем в моей голове, и так и не узнал, что по этому поводу думал его собеседник. На некоторое время я опять ушел за кромку, находясь в темноте и тишине. В следующий раз сознание вернулось ко мне, когда мне стянули руки за спиной и стали пропускать веревку через подмышки. Я увидел, что лежу совсем рядом с крепостной стеной, в "слепом пятне", которое не просматривается с ближайших постов стражи. Нападающие грамотно выбрали пути отхода. Их количество, вроде бы увеличилось, и теперь я насчитал четыре голоса. Со мной все ж таки решили поквитаться за смерть их волкоголового собрата. Я отнесся к своему похищению равнодушно, гораздо больше меня беспокоила перспектива, очутится сейчас за пределами острожских стен.
– Идиоты, не вздумайте идти за стену! – мой сиплый голос слабо мне повиновался, слова выходили неразборчивыми – там смерть!
– Что он там хрипит, Эрик? Ничего понять не могу – на говорившего шикнули, чтобы он разговаривал шепотом.
– Да черт его поймет, может с богами своими прощается!? Заткни ему глотку тряпкой, не приведи Локи, заорет еще – мне незамедлительно и весьма немилосердно забили в рот кусок какой-то грязной тряпки – Сигурд, давай первым поднимайся, поможешь его с той стороны тянуть. Быстрее, скоро обход начнется, не хватало, чтобы нас тут прихватили вместе с ним. Охрана с нами цацкаться не будет.
Раздалось натужное сипение и скрип веревки. Потом из-за стены раздался приглушенный звук падения тяжелого тела.
– Ульрик, давай следующим, мы с Олафом с этой стороны поможем и следом за вами.
Снова поскрипывание веревки и звук скрипящей кожи сапог взбирающегося по частоколу вверх человека. Я уже относительно пришел себя. Окружающая реальность еще шаталась, но уже не по вине моей контузии, а потому, что меня стали кантовать на веревке вверх. Примерно на высоте полутора метров, когда меня уже почти подняли на гребень стены, я вдруг услышал, как на стену частокола, совсем рядом с пыхтящим над веревкой Ульриком звучно опустилось тяжелое тело. Частокол заходил ходуном.
– Что за...? – закончить Ульрик, лица, которого я так и не увидел, не успел. Над моей головой раздался мощный тупой удар, сопровождающийся глухим треском. Перепутать его невозможно ни с чем. Точно с таким же звуком врубается мясницкий топор в плоть разделываемой туши, слышен треск разрубаемых костей и хрящей, а также рвущихся мышечных волокон и связок. Мимо меня, ударившись глухо о бревна частокола и разбрызгивая кровь, вниз пролетела голова викинга, в шлеме. Я отлично ее разглядел, она пролетела в считаных сантиметрах от моего лица. Выражение глубоко изумления отпечаталось на лице обезглавленного. Сверху на меня плеснуло горячим и липким. Я внутренне сжался, ожидая такого же удара. Но вместо этого веревка, никем больше не удерживаемая, ослабла, и я полетел вниз. За мгновение до удара я услышал, как по ту сторону палисада дико закричал человек. Жутко закричал. Явно там сейчас с ним делают что-то нехорошее, с жизнью несовместимое. Потому что, живые люди ТАК не кричат. Крик почти сразу оборвался хрипом и бульканьем. Я ударился о землю, и тут же на меня сверху свалилось безголовое тело Ульрика, заливая меня горячей кровью, фонтанчиками бьющей из разорванных шейных артерий. Падение на землю выбило из меня дух, потому что сгруппироваться со связанными руками у меня не вышло. А упавший на меня труп, вес которого был, пожалуй, даже больше моего, вообще заставил свет померкнуть в глазах. Но в следующий миг мне стало не до этого. Рядом со мной на землю грациозным прыжком опустилась туша твари, оторвавшая голову скандинаву. Я плохо рассмотрел ее из-за темноты и навалившегося на меня тела, но, несомненно, было одно – эта либо тот же самый монстр, которого я видел по дороге в острог, либо его собрат. Меня окатило волной уже знакомого густого, мерзотного смрада, исходившего от этого монстра.
– Великий Фрейр, что это за чудовище? – в голос сквозят Эрика нотки ужаса – Олаф, ко мне, там еще лезут, скорее.
Что у скандинавов творилось дальше, я не разобрал, потому что там началась схватка с криками, ревом и шипением твари, а я, преодолевая слабость и тошноту, занялся срочным освобождением собственного тела. С грехом пополам столкнув с себя труп, я перекатился и завел меч, торчавший из-за пояса покойного скандинава, за свои связанные руки и принялся пилить путы. Меч, вроде бы, был неплохо отточен, но положение было неудобным. Я старался изо всех сил, стиснув зубы, перепиливал пеньковую веревку. Иной раз клинок проходился лезвием по руке, вместо веревки, но я не обращал на это внимания. Нужно успеть использовать эту паузу, пока мне не заметила погань. Я слышал еще несколько приземлений монстров со стороны стены на землю, но они, пока что, не обращали внимания на меня, скрытого обезглавленным трупом и тьмой, и сразу спешили к месту схватки, где звенело железо и раздавались звуки ударов. В конце концов, я перепилил путы и вскочил на ноги, словно ошпаренный. Трижды возблагодарив небеса за свою привычку прятать оружие и щит в инвентарь, по приходу в острог, и за то, что викинги не стали меня обчищать до выноса тела за пределы острога, я вновь экипировался. Для комплекта перецепил попутно с пояса трупа ножны с недлинным кинжалом и, подобрав меч, также сунул его себе за пояс. Кто знает, как дело обернется, мне оно явно полезнее, чем ему.
Рваные тучи разошлись, и в мертвенно-бледном лунном свете я рассмотрел картину побоища. Я, едва увидев их, узнал парочку скандинавов, сопровождавших Альвара вчера на площади – один лысый с секирой, второй бородатый с татуированным лицом и руками, что был вооружен боевыми молотами. Тот самый, которого даже пришлось связать – так он хотел отправить меня к праотцам. Вот почему мне показались знакомыми их голоса, когда меня, в беспамятстве несли к стене. Друзья решили отомстить за своего покойного приятеля. Похвальная инициатива, только вот момент выбран крайне неудачный. Нурманы пока держались, но дела их были весьма плачевны. Вдвоем они оборонялись от семи тварей, наседавших на них со всех сторон. Один монстр уже свое отбегал, пачкая землю темной кровью из раскроенной мощным ударом головы. Скандинавов тоже успели потрепать, но пока не фатально. В душе на мгновение мелькнуло желание бросить их тут на растерзание тварям, но холодный прагматизм подсказал, что в одиночку, без помощи этих двух, в начинающейся заварухе, долго я не протяну. Я слышал, как в темноте через стену слева и справа от нас постоянно перепрыгивали все новые и новые твари. Приняв решение, я собрался для боя. Вокруг людей скакало два уже виденных мной монстра похожих на изуродованных мутациями махайродов, и еще пять непонятных мобов, отдаленно смахивающих на гигантских кузнечиков. Если тех поставить вертикально и присобачить им внушительные передние, покрытые хитином лапы, ощетинившиеся шипами. На гигантских богомолов немного похожи. Прыжковые нижние конечности позволяли им делать огромные скачки, а серпообразные зазубренные верхние конечности делали резкие и стремительные подсечки и удары. Твари были необычайно шустры, их гибкие тела мелькали тут и там со скоростью закоротившего электровеника. На руках и ногах нурманов уже алели множество порезов, но серьезных ран пока не было.
Я разбежался и атаковал изготовившуюся к прыжку "кошку". Та, в пылу и грохоте схватки, заметила меня в самый последний миг, когда мой Крушитель уже опустился на верхнюю часть головы. В ответ мне в живот прилетел сильный удар задней лапой, отбросивший меня на землю, который, впрочем, твари не помог. Влажный "чавк", шипение горящего мяса, и монстр валится, как подкошенный. Топор вошел в плоть по самое топорище. Ага, значит, у них тоже есть мозг, и он еще как уязвим.
Локационное задание: защитить острог Аспид-камень от волны нечисти
Награда: опыт, деньги (вариативно)
Принять Да/Нет?
Приняв предложение, я поднимаюсь на ноги и с трудом освобождаю свое оружие. Разбегаюсь коротким спринтерским рывком, и, выставив щит, врываюсь прямо в центр потасовки, расшвыривая "кузнечиков" словно кегли. Один из них падает прямо под ноги бритоголовому Эрику, и на уродливую яйцеобразную башку с громким хэканьем моментально опускается секира, отделяя ее от туловища. И тут же на его плечи падает гарша – та самая тварь, отдаленно напоминающая кошку. А я опускаю несколько раз чекан на загривок твари, которая прямо на моих глазах оседлала бритоголового нурмана. И этим спасаю его шкуру от конкретной и радикальной перекройки. Тварь пронзительно визжит и отскакивает в сторону. Я помогаю ему подняться. Он, вроде бы цел, руки-ноги на месте.
– Спина к спине! – времени на объяснения нет, на меня уже нацелилась вторая "кошка".
Головорезы, видимо решив отложить наши разногласия на потом, молча занимают свои позиции. Ну, теперь хоть не нужно переживать за свою спину.
А на меня справа уже налетел очередной шакс – кузнечикообразный "богомол", пытаясь достать мой живот своей жутковатой лапой. И тут же получает пинок в грудь, отправивший его в полет назад, в темноту, а на меня летит следующая кошкообразная гарша, целя когтистыми лапами в голову. Я вжимаю ее в плечи и закрываюсь щитом. Глухой удар, и выглянув в выемку для копья, я понимаю, что монстр попал под "Возмездие". Нежданная удача в виде нескольких секунд форы позволила несколькими взмахами чекана раскроить уродливую голову оглушенной твари практически надвое. Из-за спины слышны звуки ударов, хруст костей и разрубаемой плоти, а также визг убиваемых монстров. На моем фронте только раненый мной ранее моб отползает в сторону. Настигаю его одним прыжком и разрубаю хребет. Тварь тихо скулит, сучит передними лапами, но быстро замирает.
Оборачиваюсь назад и вижу, что тут поголовье монстрофауны тоже помножено скандинавами на ноль. И разобравшись с текущей угрозой, они решили поквитаться заодно и со мной. Неблагодарные ублюдки.
– Что, в залы Валгаллы торопитесь? – ощетиниваюсь, словно мартовский кот и добавляю льда в голос.
– А ты, что, рассчитываешь нас обоих убить? – голос бритоголового Эрика сочиться язвительным сарказмом. Сам он уже присматривается к тому, как меня половчее прихлопнуть.
– А мне и не придется этого делать. За меня это сделают твари. И кстати! Если бы не я, они бы уже сейчас вас доедали.
После этих слов, Эрик, чью шкуру я буквально несколько секунд назад спас от когтей погани смешался, а на лице его возникло несколько растерянное выражение. Решив ковать железо, не отходя от кассы, я добиваю их последним, решающим аргументом.
– Раз мне не верите, то послушайте сами!
В остроге и впрямь творится что-то нехорошее. Местные кабыздохи надрывались по всему острогу, хором завывая. Кое-где слышны первые вопли и дикие крики умирающих. Видимо, твари полезли за стены со всех сторон одновременно.
Эти орлы переглянулись, после чего Эрик, который, кажется, был мозговым центром в их двойке, вновь подал голос:
– И что ты предлагаешь?
– Для начала уберите свои железки! У нас сейчас есть общий враг и личные неурядицы можно отложить на потом – Эрик, секунду подумав, соглашается кивком головы – дальше, вы принимаете мою группу. Действуем сообща и тогда сможем спасти свои шкуры. Если нет, нас разорвут поодиночке.
– Откуда мы можем знать, что ты не ударишь нам в спину. Мы ведь хотели тебя убить!
– Клянусь Перуном Молниеруким – я очень вовремя вспомнил о покровителе всех славянских воинов – Сегодня, пока мы сражаемся вместе, я сражаюсь за вас, как за себя самого.
Дана клятва именем Бога. В случае, если Вы ее нарушите, Перун покарает вас за клятвопреступничество.
Они переглядываются и Эрик вновь согласно кивает.
– Времени в бою спорить не будет, поэтому действуем быстро и слаженно, время впустую не тратим. Иначе все к праотцам сегодня отправимся!
– Согласны! Веди, варяг.
– Поклянитесь тоже!
Они переглянулись и хором ответили:
– Клянемся Одином...– но я их тут же язвительно перебиваю.
– Своим Одноглазым будете на базаре клясться, я в курсе, что он покровительствует лжи и обману. Тором или Фрейром клянитесь.
Они вновь переглядываются, не скрывая улыбок, и теперь Эрик произносит:
– Клянусь сражаться за тебя, как за себя самого. Да отвернется великий Фрейр от меня, если нарушу свои слова.
Олаф, повторяя за Эриком, клянется молотом Тора.
Харизма +1
Я кидаю им инвайты в группу, краем глаза отмечаю их тринадцатый и пятнадцатые уровни, а также профессии Сокрушитель и Налетчик. Это, надо полагать, скандинавские аналоги славянских Богатыря и Головореза. После чего мы выстраиваемся клином и торопливо бежим по темным переулкам. В некоторых домах и подворьях слышны крики и вопли, в паре мест занимается пожар, но мы не меняем курса. Тем несчастным, с которыми прямо сейчас разделываются рейдеры нечисти, мы уже ничем не поможем, а у меня стоит задача спасти все селение, а не отдельных жителей. Я глушу призывы своей совести и не меняю направления. Периодически то слева, то справа выскакивают одиночная погань, но нам они угрозы не представляют. Мы быстро разделываемся с теми, у кого хватает ума напасть, прочие разбегаются. Я веду свою микрогруппу к южным воротам, именно там слышаться звуки ожесточенной схватки.
Выскочив на свободное от посадских построек пространство перед главными воротами острога, я в свете караульного костра и факелов, вижу, как прямо перед воротами в кругу стоит десяток дружинников, которые обороняются от множества вражеских "прыгунов" и "кошек". Из-за стен слышится многоголосый вой и визг, оттуда, прямо через стену, непрерывно прыгают новые твари. На земле в лужах крови уже валяется с десяток трупов. И людских и нечеловеческих. Еще успеваю обратить внимание на то, что в двух башенках сбоку от врат засели стрелки, которые непрерывно стреляют из луков. И, что характерно, стреляют не внутрь стены, а наружу. Значит там дела еще хуже, чем здесь. Мы врываемся в толпу погани и начинается мясорубка. Я, на бегу включив ауры, непрерывно наношу удары и закрываюсь от ответных выпадов когтистых лап, клыкастых пастей монстров. При свете костров, я лучше разглядел своих противников и с омерзением и ужасом осознал, что тела многих из них состоят из человеческих запчастей. Сейчас собранные, словно из детского конструктора, жутко, немыслимо изменённые тела, исковерканные больной фантазией неведомого Франкенштейна, выглядят пугающими и отвратительными. Темная, осклизлая кожа, под которой темнеет сетка набухших кровеносных сосудов, неестественно вывернутые людские головы, с замершими навечно бессмысленными, измененными лицами. На лицах черными провалами выделяются нечеловеческие глаза, пугающие жуткой, противоестественной пустотой взгляда тварей. От одного их вида меня передергивает. Мне приходится приложить всю силу воли, чтобы унять задрожавшие вдруг поджилки и задавить зародыш страха внутри. Сражаться, и точка.
На третьем убитом мной монстре выскакивает сообщение о том, что я получил восьмой уровень (и когда успел), которое я сворачиваю и блокирую все оповещения системы. Ибо сейчас совсем не до них.
Дело, видимо, в моем "иссушении", потому что, стоило нам появиться тут, дела пошли на лад. А может просто успевшие отчаяться бойцы, при появлении подмоги, воспрянули духом. Дружинники перегруппировались, и теперь координируют свои действия, давая организованный отпор "прыгунам", и насаживая тех на копья. Олаф вошел в боевой раж берсерка, глаза дико сверкают, он ревет словно бык, так громко, что даже жутковатые "кошки" шарахаются от него прочь. Эрик не отстает, его секира то и дело мелькает, опускаясь на тело очередного монстра. Я тоже поймал боевой настрой – выпад, удар, уклонение, выпад, блок, пинок ногой, снова удар. Черная кровь нечисти заляпала меня с головы до ног, но это ерунда. На мне, кроме мелких царапин, нет не единой раны. Вернее, раны периодически появляются, уклоняться в этой каше из людей и монстров не всегда представляется возможным, но мой дикий вампирик компенсирует все повреждения. Например, сейчас, когда крупная четвероногая тварь, наскочив на меня сбоку, вцепилась в ногу злобным бультерьером, но тут же за это поплатилась. Я косым ударом подрубил ей переднюю конечность, а неизвестный дружинник пришпилил копьем в бок, доделав работу. И рана на бедре, не успев появиться, закрылась. Монстры, попав в радиус действия умения, заметно замедляются и слабеют, умирая от одного-двух ударов. И это не смотря на то, что все они за десятый уровень, как правило, двенадцатый-тринадцатый.
За какую-то пару минут мы зачистили пространство перед воротами. Подкрепления "прыгунов" из-за стены тоже прекратили поступать. Но вой и визг за стеной не утих, значит монстров там еще множество, просто все монстры этого типа либо погибли, либо сейчас бесчинствуют в остроге. Мы получили локальную передышку. Буквально минуту, потому что один из непрерывно стреляющих из башенок стрелков, наклонился и, сложив руки рупором, прокричал нам, пересиливая стоявший снаружи шум и гам:
– Берегитесь, сюда скачет шкворень!
– Что еще, к псам, за шкворень? – я еще толком дух не успел перевести, а тут опять какие-то напасти.
– А вот сейчас и узришь. Как он ворота сломает, так и посмотришь – мне мрачно отвечает один из ватажников с окровавленной щекой, в котором я опознал Терентия. Тот на секунду прислушался к тому, что творилось за воротами, после чего заговорил вновь.
– Нужно шкворню укорот дать, иначе он в остроге бед наделает. Он, как разгонится, добрую избу может набок своротить. А вот в узких местах ему несподручно. Там – он кивнул за ворота – выть, вурдалаки с упырями, по визгу слыхать. Шаксы да гарши все уже в острог подались. Олег! Как шкворень сквозь ворота пройдет, мы ту погань, что за ним сунется, в воротах остановим и от него отрежем, чтоб вам не мешала. А ты со своими ухарями, давайте шкворня оприходуйте, а то он весь острог по бревнышкам раскатает. У него на спине место уязвимое, там панциря нет, и чешуя чуток тоньше будет. Уяснил? Мы тут как-нибудь без вас...
Закончить он не успел, потому что за воротами послышался нарастающий громкий топот, а следом раздался тяжкий удар, сопровождаемый треском ломаемого дерева. Крепкие, набранные из дубовых плах и обшитые полосками железа ворота вместе с приличным куском стены, от страшного удара вылетели, будто пробка из бутылки с шампанским. С разломившейся от удара стрелковой башенки прямо в толпу нечисти, громко завопив от страха, тряпкой свалился один из застрельщиков. А мое внимание было приковано к этому самому шкворню, который весь в щепе и обломках пронесся мимо меня, словно разогнавшийся локомотив. И вот ЭТО я должен остановить? Интересно знать как? Огромный монстр отдаленно походил на кентавра, прототипом которого был не конь, а какая-то крупная рептилия. Метра три в холке, на четырех толстых, с мое туловище, лапах. Приземистый, весь в угольно-черной чешуе, покрывавшей его сверху донизу, на груди огромный, выпуклый роговой нарост, которым он пользуется, как тараном. Верхняя часть туловища совсем немного возвышается над остальным телом и оканчивается угловатой, низко посаженной головой, тоже с роговым наростом, которую он, во время удара прижимает к нагрудному щитку. И в таком виде он поразительно напоминает стенобитный таран на ногах. Дополняют его облик еще две дистрофичные, на фоне остального мощного торса, верхние конечности, которые растут не как положено – из плеч, а как-то из спины, странно изгибаясь над головой, словно два огромных манипулятора. Такое положение, наверное, тоже неспроста, а чтобы не повредить их при таранных ударах. Он просто прячет их, складывая за спину, как крылья жука. В руках два громадных металлических секача, которыми сейчас он крутит как пропеллерами. Все это я успел рассмотреть, за те короткие секунды, за которые шкворень пронесся мимо меня и ускакал за угол. Хорошо, что мы ушли с его пути, иначе он раскатал бы нас по дороге в тоненький кровавый блин, даже не заметив. Но времени рассуждать нет, из ворот уже ползет сплошной черно-серый поток нечисти, путь которому, словно дамба бурному речному потоку, перегораживает полтора крыла ватажников, изготовившихся к атаке.
Там, куда унесся шкворень, слышится новый громкий удар, сопровождаемый треском и грохотом. Наша тройка подхватывается и бежит следом за ним. Забежав за угол, я вижу, как тот, выныривает из облака пыли, деревянных обломков и бревен, появившихся на месте стоявшей здесь немаленькой избы. И делает это он с такой легкостью, что аж зависть берет. Но времени любоваться его работой, нет. Эрик с разбегу опускает секиру под сустав ноги шкворня, пытаясь его повредить. Кажется, у него не вышло, потому что тварь пнула его это ногой с такой силой, что тот улетел в близлежащие хозяйственные постройки словно метеор, потеряв по пути свою секиру, и нас осталось двое. Но я это вижу на бегу, потому что мы с Олафом забегаем по покосившейся крыше какого-то полуобрушенного шкворнем сарая, и прыгаем тому на спину. Огромная тварь оглушительно ревет, и выскакивает на оперативный простор. На его спине во время скачки невообразимая тряска, круче, чем на палубе небольшой яхты в сильный шторм, но кого это волнует? Олаф, уклоняясь от конечностей шкворня и яростно рыча, принимается обрабатывать его круп двойными мощными ударами своих тяжелых молотов, пытаясь проломить тому крестец и обездвижить живой таран. Сдвоенные удары невероятно разрушительные даже на вид, но толстые роговые чешуи амортизируют, лопаются, но не сдаются. А шкворень уже набрал скорость и несется к новому дому. Я что было силы втыкаю клевец в его спину и хватаюсь за чекан обеими руками. Страшной силы удар разрушает строение, словно карточный домик. Я вижу, как обломок переломленного, словно тоненькая спичка, бревна сгребает Олафа со спины шкворня, ударив ему поперек груди. Тот мешком улетает в сторону огорода и втыкается в землю где-то там, между грядок. Чудовищная тварь ворочается, пытаясь выбраться из завала, и при этом размахивает ручищами, стараясь зацепить меня своим оружием. За что немедленно наступает расплата – уклонившись, я наношу удар, который подрубает одну из "рук" и та надламывается, безвольно повисая. Ее хозяин злобно визжит и ворочается в обломках, пытаясь меня сбросить. Я закидываю щит за спину, сейчас он только мешает и, помогая себе двумя руками, врубаюсь в спину своей "лошадки". Удары сыплются градом, во все стороны летят брызги крови, но, кроме этого, никакого другого видимого эффекта нет. Монстр вновь дико ревет и наконец-то снова выбирается на свободу, раскидав обломки в стороны. Новый "разгон" и я понимаю, что сейчас-то он точно меня сбросит. Разбегаюсь по его спине против хода и, закинув топор над головой, врубаюсь в бок шкворня клевцом. Остро отточенный булатный клюв пронзает панцирь шкворня и, под весом моего тела, словно канцелярский нож, разрезает его толстую шкуру сверху вниз косым надрезом. Трещат распарываемые чешуи брони монстра. Меня разворачивает и дергает за руки с такой силой, что едва-едва не вырывает их из плеч. Я падаю вниз и с силой прикладываюсь об землю, а гигант уносится дальше, врезаясь в новое здание. И снова дикий треск и грохот, во все стороны летят обломки кровли и бревенчатых стен.
Охнув, поднимаюсь с земли. Я сильно ударился при падении, но повезло, без переломов, отделался ушибами. Адреналин бурлит в крови и мне сейчас голову отруби – я не сразу замечу.
Шкворень уже вновь выбрался из завала и разворачивается прямиком на меня. Видать, невзлюбил он меня за время скачек и хочет поквитаться за членовредительство. Но я вижу, как из оставленного мной разреза прямо на бегу на землю начинают вываливаться внутренности трижды проклятого монстра. Тот, в запале, не обращается на это внимания и продолжает нестись прямо на меня. Перекатом ухожу вправо, обдает воздухом, который расталкивает несущийся шкворень. Пронесшийся монстр оставляет за собой густой запах крови и вспоротых кишок. Он вламывается в какой-то сарай, который взрывается фонтаном обломков и сора. И тут же разворачивается для новой атаки. Я жду, чтобы снова отскочить в сторону. Убегать от него бесполезно – он намного быстрее меня, догонит и втопчет в землю. Спрятаться от него тоже не выйдет, потому что остановить его можно, разве что, бетонная стенка полуметровой толщины. Я жду, наблюдая как живой таран, втянув свою угловатую голову в плечи, несется на меня. Снова в голове появляется ассоциация с несущимся локомотивом. Сейчас наиболее правдоподобно выглядящая. Я вновь изготовился к уходу в сторону, но в этот раз прыгать не пришлось. Разогнавшийся шкворень наступает на свои волочащиеся кишки ногой и спотыкается. Слышен мерзкий треск разрываемых внутренностей, из раны вылетает окровавленный ошметок, размером с небольшую собаку, а его недавний хозяин дико дергается, оступается и кубарем летит на дорогу. Бронированный здоровяк, переворачиваясь через голову и ломая оставшуюся верхнюю конечность, падает и бьется в дорожной пыли, все больше запутываясь ногами в собственных кишках и дико, захлебываясь кровью, ревет. Вдруг справа, из двора выбегает расхристанный, в одной холщевой рубахе, бородатый мужиченко, с обычными крестьянскими вилами наперевес, и, подбадривая себя диким криком, несется к поверженному шкворню. Я хочу его остановить от этой глупости, но не успеваю. Он с разбегу вонзает свои вилы в оставленный мной разрез, протыкая нутро монстра. И получает удар задней лапы агонизирующей твари такой силы, что пушечным ядром летит через всю улицу. Он с отчетливым треском костей впечатывается в бревенчатую стену дома, и, оставив на ней кровавую кляксу, сползает на землю. У меня эта картина срывает последний ограничитель, и я кидаюсь на ворочающегося в собственных кишках шкворня. И на бегу вижу двух вооруженных дружинников, в руках которых копья, синхронно выскочивших из подворотен с разных сторон улицы. Они опережают меня и одновременно вонзают наконечники в коротенькую и толстую шею шкворня, прижимая его к земле.
