Текст книги "ВАННА АРХИМЕДА СБОРНИК"

Автор книги: Обэриуты

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Я в вас влюблен.

Соф. М и х.

Фомин, золотой. Лейка моя.

Фомин ее целует и берет. Она ему, конечно, отдается. Возможно, что зарождается еще один человек Соф. М и х.

Ах, по-моему, мы что-то наделали.

Фомин Это только кошки и собаки могут наделать.

А мы люди.

Соф. М и х.

Я бы хотела еще разик.

Фомин Мало ли что. Как я тебя люблю. Скучно что-то.

Соф. М и .

Ангел. Богатырь, ты уходишь? Когда же мы увидимся? Ф о AI и н Я когда-нибудь приду.

Они обнялись и заплакали 3',8 Фомин пошел на улицу, а Софья Михайловна подошла к окну и стала смотреть на него Фомин вышел на улицу и стал мочиться. А Софья Михайловна, увидев это, покраснела и сказала счастливо «Как птичка, как маленький» Венера сидит в своей разбитой спальне и стрижет последние ногти.

Увидев одного пострела, я поняла, что постарела.

Он был изящен и усат, он был высоким, будто сон.

Дул, кажется, пассат, а может быть, муссон.

Вбегает мертвый господин Я думаю, теперь уж я не та, похожая когда-то на крота, сама красота.

Теперь я подурнела, живот подался вниз, а вместе с ним пупок обвис.

Поганое довольно стало тело.

Щетиной поросло, угрями.

Я воздух нюхаю ноздрями.

Не нравится мне мой запах.

Вбегает мертвый господин И мысли мои стали другие, уж не такие нагие.

Не может быть случки обнаженной у семьи прокаженной, поэтому любитесь на сундуках, и человек, и женщина в штанах.

Господи, что-то будет, что-то будет.

Вбегает мертвый господин.

Возьму я восковую свечку и побегу учить на речку.

Темнеет парус, одинок, между волос играет огонек.

Вбегает мертвый господин.

Фомин Спаси меня, Венера, это тот свет? Венера Что вы, душка.

349 ф о м и н 353 Надежда, Любовь, София и Вера мне дали совет Венера Зачем совет? Вот подушка.

Приляг и отдохни.

Фомин Венера, чихни.

Венера чихает Фомин Значит, это не тот свет.

Венера Давай, давай мы ляжем на кровать и будем сердца открывать.

Фомин Я же безголовый.

Вид имея казака, я между тем без языка.

Венера (разочар.) Да, это обидно, да и другого у тебя, мне кажется, не видно.

Фомин Не будем об этом говорить. Мне неприятно. Ну, неспособен и неспособен. Подумаешь. Не за тем умирал, чтобы опять все сначала.

Венера Да уж ладно, лежи спи.

Фомин А что будет, когда я проснусь? Венера Да ничего не будет. Все то же.

Фомин Ну хорошо. Но тот свет-то я увижу наконец? Венера Иди ты к чертям.

Фомин спит Венера моется и поет Люблю, люблю я мальчиков, имеющих одиннадцать пальчиков, и не желаю умирать.

А потому я начинаю скотскую жизнь. Буду мычать.

Богиня Венера мычит, а Бог на небе молчит, не слышит ее мычанья, и всюду стоит молчанье.

Фомин (просыпаясь) Это коровник какой-то, я лучше уйду.

Спустите мне, спустите сходни, пойду искать пути Господни.

Венера Тебе надо штаны спустить и отрезать то, чего у тебя нет. Беги, беги.

Вбегает мертвый господин.

Фомин Я вижу, женщина цветок садится на ночную вазу, из ягодиц ее поток иную образует фазу нездешних свойств.

Я полон снов и беспокойств.

Гляжу туда, но там звезда, гляжу сюда в смущеньи, здесь человеческое гнездо и символы крещенья.

Гляди, забрав с собою в путь зеркало, суму и свечки, по комнатам несется вскачь ездок.

И харкают свечки.

О женщина.' о мать! Ты спишь, накрыта одеялом, устала ноги поднимать, но тщишься сниться идеалом 351 кое-каким влюбленным мужчинам, украсив свой живот пером.

Скажу развесистым лучинам: я сам упал под топором…

Спросим: откуда она знает, что она то? Женщина (просыпаясь с блестящими глазами) Я видела ужасный сон, как будто бы исчезла юбка, горами вся, покрылась шубка и был мой голос унесен.

И будто бы мужчины неба с крылами жести за спиной, как смерти, требовали хлеба.

Узор виднелся оспяной на лицах их.

Я век не видела таких.

«Я женщина!» – я им сказала и молча руки облизала у диких ангелов тоски, щипая на своей фигуре разные волоски.

Какой был страшный сон.

У меня руки и ноги шуршали в страхе.

Скажи мне, Бог, к чему же он? Я мало думала о прахе, подумаю еще.

Фомин Подумай, улыбнись свечой, едва ли только что поймешь.

Смерть – это смерти еж.

Женщина Слаб мой ум, и сама я дура.

Слышу смерти шум, говорит натура: все живут предметы лишь недолгий век, лишь весну да лето, вторник да четверг.

В тщетном издыхании время проводя, в любовном колыхании 352 ловя конец гвоздя, ты думаешь, дева, беспечно, что все кисельно и млечно? Нет, дева дорогая, нет, жизнь это не то, и ты окончишь путь, рыгая, как пальмы и лото.

Девушка Однако этот разговор вести бы мог и черный двор.

Ты, глупая натура, не блещешь умом, как великие ученые Карл Маркс, Бехтерев и профессор Ом.

Все знают, что придет конец, все знают, что они свинец.

Но это пустяки, ведь мы еще не костяки, и мне не страшен сотник адовый, вернись, Фомин, шепчи, шепчи, подглядывай.

Фомин Я подглядываю? ничтожество, есть на что смотреть.

Женщина Давно ты так стоишь? Фомин Не помню. Дней пять или семь.

Я счет потерял.

Мне не по себе.

А ты что делаешь? Женщина Хочется, хочется, хочется поворочаться.

Ворочается и так и сяк.

Фомин (воет) Ты сумрак, ты непоседа, ты тухлое яйцо.

Победа, Господи, Победа, я вмиг узнал ея лицо.

12 Ванна Архимеда 353 Господь Какое же ее лицо? Фомин Географическое.

Носов Важнее всех искусств, я полагаю, музыкальное.

Лишь в нем мы видим кости чувств.

Оно стеклянное, зеркальное.

В искусстве музыки творец десятое значение имеет, он отвлеченного купец, в нем человек немеет.

Когда берешь ты бубен или скрипку, становишься на камень пенья, то воздух в маленькую рыбку превращается от нетерпенья.

Тут ты стоишь, играешь чудно, и стол мгновенно удаляется, и стул бежит походкой трудной, и география является.

Я под рокот долгих струн стал бы думать – я перун или география.

Фомин (в испуге) Но, по-моему, никто не играл. Ты где был? Носов Мало ли что тебе показалось, что не играли.

Женщина Уж третий час вы оба здесь толчетесь, все в трепете, в песке и в суете, костями толстыми и голосом сочтетесь, вы ездоки науки в темноте.

Когда я лягу изображать Валдай, волшебные не столь большие горы, Фомин, езжай вперед. Гусаров, не болтай.

Вон по краям дороги валяются ваши разговоры.

Фомин Кто «ваши»? Не пойму твоих вопросов. Откуда ты взяла, что здесь Носов? Здесь все время один Фомин, это я.

Носов (вскипая) Ты? ты скотина! Фомин Кто я? я? (Успокаиваясь.) Мне все равно. (Уходит.) Носов Фомина надо лечить. Он сумасшедший, как ты думаешь? Женщина Женщина спит.

Воздух летит.

Ночь превращается в вазу.

В иную нездешнюю фазу вступает живущий мир.

Дормир, Носов, дормир.

Жуки выползают из клеток своих, олени стоят, как убитые.

Деревья с глазами святых качаются, Богом забытые.

Весь провалился мир.

Дормир, Носов, дормир.

Солнце сияет в потемках леса, блоха допускается на затылок беса.

Сверкают мохнатые птички.

В саду гуляют привычки.

Весь рассыпался мир.

Дормир, Носов, дормир.

Фомин (возвращаясь) Я сразу сказал: у земли невысокая стоимость.

Носов Ты, бедняга, не в своем уме.

Они тихо и плавно уходят.

И тогда на трон природы сели гордые народы 354 12* 355 берег моря созерцать, землю мерить и мерцать.

Так сидят они, мерцают и негромко восклицают: «Волны, бейте, гром, греми, время, век вперед стреми».

По бокам стоят предметы, безразличные молчат.

На небе вялые кометы во сне худую жизнь влачат.

Иные звери веселятся под бессловесною луной, их души мрачно шевелятся, уста закапаны слюной.

Приходит властелин приказчик, кладет зверей в ужасный ящик и везет их в бешенства дом, где они умирают с трудом.

Бойтесь бешеных собак.

Как во сне сидят народы и глядят на огороды.

Сторож нюхает табак.

Тут в пылающий камин вдруг с числом вошел Фомин.

Фомин Человек во сне бодрится, рыбы царствуют вокруг.

Только ты, луна сестрица, только ты не спишь, мой друг.

Здравствуйте, народы, Петровы, Иваны, Николаи, Марии, Силантии, на хвост природы надевшие мантии.

Куда глядите вы? Народы Мы, бедняк, мы, бедняк, в зеркало глядим.

В этом зеркале земля отразилась как змея.

Ее мы будем изучать.

При изучении земли иных в больницу увезли, в сумасшедший дом.

Фомин А что вы изучали, глупцы? Народы Мы знаем, что земля кругла, что камни скупцы, что на земле есть три угла, леса, дожди, дорога, и человек – начальник Бога.

А над землею звезды есть с химическим составом, они, покорны нашим уставам, в кружении небес находят долг и честь.

Да, вообще есть о чем говорить.

Все мы знаем, все понимаем.

Затычкин Ты смотришь робко, подобный смерти, пустой коробкой пред нами вертишь.

Ужели эта коробка зла? Приветствую пришествие козла.

Фомин Родоначальники, я к вам пришел и с вами говорить намерен, ведь сами видите вы хорошо, что не козел я и не черт, не мерин, тем более не кто-нибудь другой.

Фомин сказал. Махнул рукой и заплакал от смущенья, и начал превращенье.

Речь Фомина Господа, господа, все предметы. Всякий камень, рыбы, птицы, стул и пламень, горы, яблоки, вода, брат, жена, отец и лев, руки, тысячи и лица, войну, и хижину, и гнев, дыхание горизонтальных рек 356 357 занес в свои таблицы неумный человек.

Если создан стул, то зачем? Затем, что я на нем сижу и мясо ем.

Если сделана мановением руки река, мы полагаем, что сделана она для наполнения нашего мочевого пузырька.

Если сделаны небеса, они должны показывать научные чудеса.

Также созданы мужские горы, назначения, туман и мать.

Если мы заводим разговоры, вы, дураки, должны их понимать.

Господа, господа, а вот перед вами течет вода, она рисует сама по себе.

Там под кустом лежат года и говорят о своей судьбе.

Там стул превращается в победу, наука изображает собой среду, и звери, чины и болезни плавают, как линии в бездне.

Царь мира Иисус Христос не играл ни в «очко», ни в штосе, не бил детей, не курил табак, не ходил в кабак.

Царь мира преобразил мир.

Он был небесный бригадир, а мы грешны.

Мы стали скучны и смешны.

И в нашем посмертном вращении спасенье одно в превращении. • Господа, господа, глядите: вся земля – вода.

Глядите: вся вода – сутки.

Выходит летающий жрец из будки и в ужасе глядит на перемену, на смерть, изображающую пену.

Родоначальники, довольны ли вы? Народ Мы не можем превращенья вынести.

После этого Фомин пошел в темную комнату, где посередине была дорога.

Фомин Остроносов, ты здесь? Остроносов Я весь.

Фомин Что ты думаешь, о чем? Остроносов Я, прислонясь плечом к стене, стою, подобно мне.

Здесь должно нечто произойти.

Допустим, мы оба взаперти.

Оба ничего не знаем, не понимаем.

Сидим и ждем.

Фомин Война проходит под дождем, бряцая вооруженьем.

Война полна наслажденьем.

Остроносов Слушай, грохочет зеркало на обороте, гуляет стул надменный.

Я вижу в этом повороте его полет одновременный.

Фомин Дотронься до богатого стола.

Я чувствую присутствие угла.

Остроносов Аи, жжется! Фомин Что горит? Остроносов Диван жжется. Он горячий.

Фомин Боже мой. Кове'р горит.

Куда мы себя спрячем? 358 359 I Остроносов Аи, жжется! Кресло подо мной закипело.

Фомин Беги, беги, чернильница запела.

Господи, помоги.

Вот беда так беда.

Остроносов Все останавливается.

Все пылает.

Фомин Мир накаляется Богом, что нам делать? Остроносов Я в жизни вина не знал и не пил.

Прощайте, я превратился в пепел.

Фомин Если вы, предметы, боги, где, предметы, ваша речь? Я боюсь, такой дороги мне вовек не пересечь.

Предметы (бормочут) Да это особый рубикон. Особый рубинон.

Фомин Тут раскаленные столы стоят, как вечные котлы, и стулья, как больные горячкой, чернеют вдали живою пачкой.

Однако это хуже, чем сама смерть, перед этим всё игрушки.

День ото дня все становится хуже и хуже.

Фомин Успокойся, сядь светло, это последнее тепло.

Тема этого событья – Бог, посетивший предметы.

Понятно? Б у р н о в Какая может быть другая тема, чем смерти вечная система? Болезни, пропасти и казни – ее приятный праздник.

Фомин Здесь противоречие, я ухожу.

Лежит в столовой на столе труп мира в виде крем-брюле.

Кругом воняет разложеньем.

Иные дураки сидят, тут занимаясь умноженьем.

Другие принимают яд.

Сухое солнце, свет, кометы уселись молча на предметы.

Дубы поникли головой, и воздух был гнилой.

Движенье, теплота и твердость потеряли гордость.

Крылом озябшим плещет вера, одна над миром всех людей.

Воробей летит из револьвера и держит в клюве кончики идей.

Все прямо с ума сошли.

Мир потух. Мир потух.

Мир зарезали. Он петух.

Однако много пользы приобрели.

Миру, конечно, еще не наступил конец, еще не облетел его венец.

Но он действительно потускнел.

Фомин лежащий посинел и двухоконною рукой молиться начал. Быть может только Бог.

Легло пространство вдалеке.

Полет орла струился над рекой.

Держал орел икону в кулаке.

На ней был Бог.

Возможно, что земля пуста от сна, 360 361 худа, тесна.

Возможно, мы виновники, нам страшно.

И ты, орел аэроплан, сверкнешь стрелою в океан или коптящей свечкой рухнешь в речку.

Горит бессмыслицы звезда, она одна без дна.

Вбегает мертвый господин и молча удаляет время.

(1931} ПОТЕЦ 3 части Часть первая Сыны стояли у стенки, сверкая ногами, обутыми в шпоры. Они обрадовались и сказали: Обнародуй нам, отец, Что такое есть Потец? Отец, сверкая очами, отвечал им: Вы не путайте, сыны, День конца и дочь весны.

Страшен, синь и сед Потец.

Я, ваш ангел, я, отец, Я его жестокость знаю, Смерть моя уже близка.

На главе моей зияют Плеши, лысины – тоска.

И если жизнь протянется, То скоро не останется Ни сокола, ни волоска.

Знать, смерть близка.

Знать-глядь тоска.

Сыновья, позвенев в колокольчики, загремели в свои языки: Да мы тебя не о том спрашиваем.

Мы наши мысли, как чертог, вынашиваем.

Ты скажи-ка нам, отец, Что такое есть Потец? И воскликнул отец: Пролог.

А в прологе главное Бог.

Усните, сыны, Посмотрите сны.

363 I I Сыновья легли спать, спрятав в карманы грибы Казалось, что стены и те были послушны Ах, да мало ли что казалось. Но, в общем, немногое и нам, как и им, казалось. Но чу! Что это? Отец опять не прямо отвечал на вопрос И вновь проснувшимся сыновьям он сказал вот что, восклицая и сверкая бровями: Пускай поет и пляшет Седой народ.

Пускай руками машет, Как человек.

В мирный день блаженства Ты истекаешь.

Как скоро смерти совершенство ^ Я сам постигну.

Несутся лошади, как волны, Стучат подковы.

Лихие кони, жаром полны, Исчезнув, скачут.

Но где ж понять исчезновенье, И все ль мы смертны? Что сообщишь ты мне, мгновенье, Тебя ль пойму я? Кровать стоит Передо мною, Я тихо лягу.

И уподоблюсь под стеною Цветам и флагу.

Сыны, сыны. Мой час приходит.

Я умираю. Я умираю.

Не ездите на пароходе – Всему конец.

Сыновья, построясь в ряды, сверкая ногами, начинают танцевать кадриль.

Первый сын, или он же первая пара: Что такое есть Потец, Расскажите мне, отец.

Второй сын, или он же вторая пара: Может быть, Потец свинец, И младенец, и венец? 364 Третий сын, или он же третья пара: Не могу понять, отец, Где он? кто же он, Потец? Отец, сверкая очами, грозно стонет: Ох, в подушках я лежу.

Первый сын: Эх, отец, держу, жужжу.

Ты не должен умереть, Ты сначала, клеть, ответь.

Второй сын, танцуя, как верноподданный: Ах, Потец, Потец, Потец.

Ах, отец, отец, отец.

И третий сын, танцуя, как выстрел: Кукли все туша колпак, Я челнок, челнок, челнак.

Сыновья прекращают танцевать – не вечно же веселиться – и садятся молча и тихо возле погасшей кровати отца. Они глядят в его увядающие очи. Им хочется все повторить. Отец умирает. Он становится крупным, как гроздь винограда. Нам страшно поглядеть в его, что называется, лицо. Сыновья негласно и бесшумно входят каждый в свою суеверную стену. Потец – это холодный пот, выступающий на лбу умершего. Это роса смерти, вот что такое Потец.

Часть вторая Отец летает над письменным столом Но не думайте, он не дух.

Я видел, пожалуйте, розу, Сей скучный земли лепесток.

Последние мысли, казалось, Додумывал этот цветок.

Он горы соседние гладил Последним дыханьем души 365 Над ним проплывали княгини И звезды в небесной глуши.

Мои сыновья удалились.

И лошадь моя, как волна, Стояла и била копытом, А рядом желтела луна.

Цветок убежденный блаженства, Приблизился божеский час.

Весь мир, как заря, наступает, А я, словно пламя, погас.

Отец перестает говорить стихами и закуривает свечу, держа ее в зубах, как флейту. При этом он подушкой опускается в кресло.

Входит первый сын и говорит: «Не ответил же он на вопросы». Поэтому он сразу обращается к подушке с вопросом: Подушка, подушка, Ответь наконец, Что такое есть Потец? Подушка, она же отец: Я знаю.

Знаю! Второй сын спрашивает в.торопях: Так отвечай же, Почто безмолвствуешь? Третий сын, совершенно распален: Напрасно вдовствуешь, Уютная подушка.

Давай ответ.

Первый сын: Отвечай же.

Второй сын" Третий сын' Огня сюда, огня! Я сейчас кого-нибудь повешу.

Подушка, она же отец: Немного терпенья.

Может быть, я на все и отвечу.

Хотелось бы послушать пенье, Тогда смогу разговаривать.

Я очень устал.

Искусство дало бы мне новые силы.

Прощай, пьедестал.

Я хочу послушать ваши голоса под музыку.

Тогда сыновья не смогли отказать этой потрясенной просьбе отца. Они стали гуртом, как скот, и спели всеобщую песню: Был брат брит Брут, Римлянин чудесный.

Все врут. Все мрут.

Это был первый куплет.

Второй куплет: Пел, пил, пробегал Один канатоходец.

Он акробат. Он галл.

Третий куплет: Иноходец С того света Дожидается рассвета.

И пока они пели, играла чудная, превосходная, все и вся покоряющая музыка. И казалось, что разным чувствам есть еще место на земле. Как чудо стояли сыновья вокруг невзрачной подушки и ждали с бессмысленной надеждой ответа на свой незавидный и дикий, внушительный вопрос: что такое Потец? А подушка то порхала, то взвивалась свечкою в поднебесье, то как Днепр бежала по комнате. Отец сидел над письменным, как Иван да Марья, столом, а сыновья, словно зонты, стояли у стенки. Вот что такое Потец.

367 366 Часть третья Отец сидел на бронзовом коне, а сыновья стояли по его бокам. А третий сын то стоял у хвоста, то у лица лошади. Как видно и нам, и ему, он не находил себе места.

А лошадь была как волна. Никто не произносил ни сло– ва. Все разговаривали мыслями.

Тут отец, сидя на коне и поглаживая милую утку, воскликнул мысленно и засверкал очами: Все ждете, что скажет отец, Объяснит ли он слово «Потец»? Боже, я безутешный вдовец, Я безгрешный певец.

Первый сын, нагибаясь, поднял с полу пятачок, и простонал мысленно, и засверкал ногами: Батюшка, наступает конец.

Зрю на лбу у тебя венец.

Зря звонишь в бубенец.

Ты уже леденец.

Второй сын был тоже очень омрачен, он нагнулся с другого бока и поднял дамский ридикюль. Он заплакал мыслями и засверкал ногами: Когда б я был жрец Или мертвец игрец, Я Твой посетил бы дворец, О Всесильный Творец! А третий сын, стоя у хвоста лошади и пощипывая свои усы мыслями, засверкал ногами: Где ключ от моего ума? Где солнца луч, Подаренный тобой, зима? А переместясь к лицу лошади, которая была как волна, и поглаживая мыслями волосы, засверкал ногами: Бровей не видишь ты, отец, Кровей каких пустых Потец.

Тогда отец, вынув из карманов дуло одного оружия и показывая его детям, воскликнул громко и радостно, сверкая очами: 368 • Глядите: дуло, И до чего ж его раздуло.

Первый сын: Где? Покажи.

Второй сын: Везде. Как чижи.

Третий сын: Последний страх Намедни После обедни Рассыпался в прах.

И вдруг открылись двери рая, И нянька вышла из сарая.

И был на ней надет чепец.

И это снова всем напомнило их вечный вопрос о том, Что такое есть Потец? Вмиг наступила страшная тишина. Словно конфеты, лежали сыновья поперек ночной комнаты, вращая белыми седыми затылками и сверкая ногами. Суеверие нашло на всех.

На няньке был надет чепец, Она висела, как купец.

Нянька стала укладывать отца спать, превратившегося в детскую косточку. Она пела ему песню: Над твоею колыбелью По губам плывет слюна, И живет луна Над могилою, -над елью.

Спи, тоскуй, Не просыпайся, Лучше рассыпайся.

Эй, кузнец, куй! куй! Мы в кузнице уснем.

Мы все узники.

И пока она пела, играла чудная, превосходная, все и вся покоряющая музыка. И казалось, что разным чув369 ствам есть еще место на земле. Как чудо стоят сыновья возле тихо погасшей кровати отца. Им хочется все повторить. Нам страшно поглядеть в его, что называется, лицо. А подушка то порхала, то взвивалась свечкой в поднебесье, то, как Днепр, бежала по комнате. Потец _ это холодный пот, выступающий на лбу умершего.

Это роса смерти, вот что такое Потец.

«Господи,– могли бы сказать сыновья, если бы они могли,– Ведь это мы уже знали заранее».

{1936-1937} НЕКОТОРОЕ КОЛИЧЕСТВО РАЗГОВОРОВ (ИЛИ НАЧИСТО ПЕРЕДЕЛАННЫЙ ТЕМНИК) 1. РАЗГОВОР О СУМАСШЕДШЕМ ДОМЕ В карете ехали трое. Они обменивались мыслями.

Первый. Я знаю сумасшедший дом. Я видел сумасшедший дом.

Второй. Что ты говоришь? Я ничего не знаю. Как он выглядит? Третий. Выглядит ли он? Кто видел сумасшедший дом? Первый. Что в нем находится? Кто в нем живет? Второй. Птицы в нем не живут. Часы в нем ходят.

Третий. Я знаю сумасшедший дом, там живут сумасшедшие.

Первый. Меня это радует. Меня это очень радует.

Здравствуй, сумасшедший дом.

Хозяин сумасшедшего дома (смотрит в свое дряхлое окошко, как в зеркало). Здравствуйте, дорогие. Ложитесь.

Карета останавливается у ворот. Из-за забора смотрят пустяки. Проходит вечер. Никаких изменений не случается. Уважай бедность языка. Уважай нищие мысли.

Первый. Вот он какой, сумасшедший дом. Здравствуй, сумасшедший дом.

Второй. Я так и знал, что он именно такой.

Третий. Я этого не знал. Такой ли он именно? Первый. Пойдемте ходить. Всюду все ходят.

Второй. Тут нет птиц. Есть ли тут птицы? Третий. Нас осталось немного, и нам осталось недолго.

Первый. Пишите чисто. Пишите скучно. Пишите тучно. Пишите звучно.

Второй. Хорошо, мы так и будем делать.

371 Отворяется дверь Выходит доктор с помощниками Все зябнут Уважай обстоятельства места Уважай то, что случается Но ничего не происходит Уважай бедность языка Уважай нищие мысли Первый (говорит русскими стихами) Входите в сумасшедший дом, Мои друзья, мои князья.

Он радостно ждет нас.

Мы радостно ждем нас.

Фонарь мы зажигаем здесь, Фонарь как царь висит.

Лисицы бегают у нас, Они пронзительно пищат.

Все это временно у нас, Цветы вокруг трещат.

Второй. Я выслушал эти стихи. Они давно кончились.

Третий. Нас осталось немного, и нам осталось недолго.

Хозяин сумасшедшего дома (открывая свое дряхлое окошко, как форточку). Заходите, дорогие.

Ложитесь.

В карете ехали трое Они обменивались мыслями 2. РАЗГОВОР ОБ ОТСУТСТВИИ ПОЭЗИИ Двенадцать человек сидело в комнате. Двадцать человек сидело в комнате. Сорок человек сидело в комнате.

Шел в зале концерт. Певец пел: Неужели, о поэты, Вами песни все пропеты.

И в гробах лежат певцы, Как спокойные скупцы.

Певец сделал паузу. Появился диван. Певец продолжал.

Дерево стоит без звука, Без почета ночь течет.

Солнце тихо, как наука, Рощи скучные печет.

Певец сделал паузу. Диван исчез. Певец продолжал.

372 Тучи в небе ходят пышно.

Кони бегают умно.

А стихов нигде не слышно, Все бесшумно, все темно.

Певец сделал паузу. Появился диван. Певец продолжал.

Верно, умерли поэты, Музыканты и певцы, И тела их, верно, где-то Спят спокойно, как скупцы.

Певец сделал паузу. Диван исчез. Певец продолжал.

О взгляните на природу.

Тут все подошли к окнам и стали смотреть на ничтожный вид.

На беззвучные леса.

Все взглянули на леса, которые не издавали ни одного звука.

Опостылели народу Ныне птичьи голоса.

Везде и повсюду стоит народ и плюется, услышав птичье пение.

Певец сделал паузу. Появился диван. Певец продолжал.

Осень. Лист лежит пунцов.

Меркнет кладбище певцов.

Тишина. Ночная мгла На холмы уже легла.

Певец сделал паузу. Диван исчез. Пейец продолжал.

Встали спящие поэты И сказали: «Да, ты прав.

Мы в гробах лежим отпеты, Под покровом желтых трав».

Певец сделал паузу. Появился диван. Певец продолжал.

Музыка в земле играет, Червяки стихи поют.

373 Реки рифмы повторяют, Звери звуки песен пьют.

Певец сделал паузу. Диван исчез. Певец умер. Что он этим доказал? 3. РАЗГОВОР О ВОСПОМИНАНИИ СОБЫТИЙ Первый. Припомним начало нашего спора. Я сказал, что я вчера был у тебя, а ты сказал, что я вчера не был у тебя. В доказательство этого я сказал, что я говорил вчера с тобой, а ты в доказательство этого сказал, что я не говорил вчера с тобой.

Они оба важно поглаживали каждый свою кошку. На дворе уже стоял вечер На окне горела свеча Играла музыка.

Первый. Тогда я сказал: «Да как же, ведь ты сидел тут на месте А, и я стоял тут на месте Б». Тогда ты сказал: «Нет, как же, ты не сидел тут на месте А, и я не стоял тут на месте Б». Чтобы увеличить силу своего доказательства, чтобы сделать его очень, очень мощным, я почувствовал сразу грусть, и веселье, и плач и сказал: «Нас же было здесь двое, вчера в одно время, на этих двух близких точках, на точке А и на точке Б,– пойми же».

Они оба сидели запертые в комнате Ехали сани Первый. Но ты тоже охватил себя чувствами гнева, свирепости и любви к истине и сказал мне в ответ: «Ты был тобою, а я был собою. Ты не видел меня, я не видел тебя. О гнилых этих точках А и Б я даже говорить не хочу».

Два человека сидели в комнате Они разговаривали Первый. Тогда я сказал: «(Я помню) по тому шкапу ходил, посвистывая, конюх, и (я помню) на том комоде шумел прекрасными вершинами могучий лес цветов, и (я помню) под стулом журчащий фонтан, и под кроватью широкий дворец». Вот что я тебе сказал. Тогда ты, улыбаясь, ответил: «Я помню конюха, и могучий лес цветов, и журчащий фонтан, и широкий дворец, но где они, их нигде не видать». Во всем остальном мы почти были уверены. Но все было не так.

Два человека сидели в комнате Они вспоминали Они разговаривали.

374 I Второй. Потом была середина нашего спора. Ты сказал: «Но ты можешь себе представить, что я был у тебя вчера». А я сказал: «Я не знаю. Может быть, и могу, но ты не был». Тогда ты сказал, временно совершенно изменив свое лицо: «Как же? как же? я это представляю.

Я не настаиваю уже, что я был, но я представляю это.

Вот вижу ясно. Я вхожу в твою комнату и вижу тебя – ты сидишь то тут, то там, и вокруг висят свидетели этого дела – картины, и статуи, и музыка.

Два человека сидели запертые в кочнате На столе горела свеча.

Второй. «Ты очень, очень убедительно рассказал все это,– отвечал я,– но я на время забыл, что ты есть, и все молчат мои свидетели. Может быть, поэтому я ничего не представляю. Я сомневаюсь даже в существовании этих свидетелей». Тогда ты сказал, что ты начинаешь испытывать смерть своих чувств, но все-таки, всетаки (и уже совсем слабо), все-таки тебе кажется, что ты был у меня. И я т-оже притих и сказал, что все-таки мне кажется, что как будто бы ты и не был. Но все было не так.

Три человека сидели запертые в комнате На дворе стоял вечер Играла музыка Свеча горела Третий. Припомним конец вашего спора. Вы оба ничего не говорили. Все было так. Истина, как нумерация, прогуливалась вместе с вами. Что же было верного? Спор окончился. Я невероятно удивился.

Они оба важно поглаживали каждый свою кошку. На дворе стоял вечер На окне горела свеча Играла музыка. Дверь была плотно закрыта 4. РАЗГОВОР О КАРТАХ «А ну, сыграем в карты!» – закричал ПЕРВЫЙ.

Было раннее утро. Было самое раннее утро. Было четыре часа ночи. Не все тут были из тех, кто бы мог быть; те, кого не было, лежали, поглощенные тяжелыми болезнями у себя на кроватях, и подавленные семьи окружали их, рыдая и прижимая к глазам. Они были люди. Они были смертны. Что тут поделаешь. Если оглядеться вокруг, то и с нами будет то же самое.

375 «А ну, сыграем в карты!» – закричал все-таки в этот вечер ВТОРОЙ.

«Я в карты играю с удовольствием»,– сказал САНДОНЕЦКИЙ, или ТРЕТИЙ.

«Они мне веселят душу»,– сказал ПЕРВЫЙ.

«А где же наши, тот, что был женщиной, и тот, что был девушкой?» – спросил ВТОРОЙ.

«О, не спрашивайте, они умирают,– сказал ТРЕТИЙ, или САНДОНЕЦКИЙ.– Давайте сыграем, в карты».

«Карты хорошая вещь»,– сказал ПЕРВЫЙ.

«Я очень люблю играть в карты»,– сказал ВТОРОЙ.

«•Они меня волнуют. Я становлюсь сам не свой»,– сказал САНДОНЕЦКИЙ, он же ТРЕТИЙ.

«Да уж, когда умрешь, тогда в карты не поиграешь,– сказал ПЕРВЫЙ.– Поэтому давайте сейчас сыграем в карты».

«Зачем такие мрачные мысли? – сказал ВТОРОЙ.– Я люблю играть в карты».

«Я тоже жизнерадостный,– сказал ТРЕТИЙ.– И я люблю».

«А я до чего люблю,– сказал ПЕРВЫЙ,– Я готов все время играть».

«Можно играть на столе. Можно и на полу,– сказал ВТОРОЙ.– Вот я и предлагаю – давайте сыграем в карты».

«Я готов играть хоть на потолке»,– сказал САНДОНЕЦКИЙ.

«Я готов играть хоть на стакане»,– сказал ПЕРВЫЙ.

«Я хоть под кроватью»,– сказал ВТОРОЙ.

«Ну, ходите вы,– сказал ТРЕТИЙ.– Начинайте вы. Делайте ваш ход. Покажите ваши карты. Давайте играть в карты».

«Я могу начать,– сказал ПЕРВЫЙ.– Я играл».

«Ну что ж,– сказал ВТОРОЙ.– Я сейчас ни о чем не думаю. Я игрок».

«Скажу не хвастаясь,– сказал САНДОНЕЦКИЙ.– Кого мне любить? Я игрок».

«Ну,– сказал ПЕРВЫЙ,– игроки собрались. Давайте играть в карты».

«Насколько я понимаю,– сказал ВТОРОЙ,– мне, как и всем остальным, предлагают играть в карты. Отвечаю – я согласен». «Кажется, и мне предлагают,– сказал ТРЕТИЙ.– Отвечаю – я согласен».

«По-моему, это предложение относится и ко мне,– сказал ПЕРВЫЙ.– Отвечаю – я согласен».

«Вижу я,– сказал ВТОРОЙ,– что мы все тут словно сумасшедшие. Давайте сыграем в карты. Что так сидеть».

«Да,– сказал САНДОНЕЦКИЙ,– что до меня – сумасшедший. Без карт я никуда».

«Да,– сказал ПЕРВЫЙ,– если угодно – я тоже.

Где карты – там и я».

«Я от карт совсем с ума схожу,– сказал ВТОРОЙ.– Играть так играть».

«Вот и обвели ночь вокруг пальца,– сказал ТРЕТИЙ.– Вот она и кончилась. Пошли по домам».

«Да,– сказал ПЕРВЫЙ.– Наука это доказала».

«Конечно,– сказал ВТОРОЙ.– Наука доказала».

«Нет сомнений,– сказал ТРЕТИЙ.– Наука доказала».

Они все рассмеялись и пошли по своим близким домам.

5. РАЗГОВОР О БЕГСТВЕ В КОМНАТЕ Три человека бегали по комнате. Они разговаривали. Они двигались.

Первый. Комната никуда не убегает, а я бегу.

Второй. Вокруг статуй, вокруг статуй, вокруг статуй.

Третий. Тут статуй нет. Взгляните, никаких статуй нет.

Первый. Взгляни – тут нет статуй.

Второй. Наше утешение, что у нас есть души.

Смотрите, я бегаю.

Третий. И стул беглец, и стол беглец, и стена беглянка.

Первый. Мне кажется, ты ошибаешься. По-моему, мы одни убегаем.

Три человека сидели в саду Они разговаривали Над ними в воздухе возвышались птицы Три человека сидели в зеленом саду.

Второй Хорошо сидеть в саду, Улыбаясь на звезду, И подсчитывать в уме, Много ль нас умрет к зиме.

И, внимая стуку птиц, Звуку человечьих лиц И звериному рычанью, Встать побегать на прощанье.

Тря человека стояли на горной вершине Они говорили стихами. Для усиленных движений не было места и времени Третий ' Дивно, стоя на горе, Думать о земной коре.

Пусть она черна, шершава, Но страшна ее держава.