Текст книги "Трусики от couture (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

  За ней сгорбившись, уменьшась в росте, вышел, еще вчера гордый и самоуверенный, доктор Mario Pisa.

  Он искательно смотрел в глаза Simona Mercedes – так старый верный пес надеется, что хозяин не отправит его к ветеринару усыплять.

  – Мой милый друг, – первые слова Simona Mercedes обнадежили Mario Pisa, хотя он понимал, что словам красивой властной девушки верить нельзя. – Вам нравится Margaret? – Вопрос попал в сердце доктора Mario.

  Он не спешил с ответом, хотя ответ плавал на поверхности.

  Mario пригладил редеющие волосы, и Simona Mercedes заметила начинающуюся плешь у двадцатилетнего парня.

  Подобная плешь украшала и Louis Schulz, что их роднило с доктором Mario Pisa.

  – Понимаете, Simona Mercedes, Margaret моя школьная подруга, а школьная подруга это нечто большее, чем женщина.

  Я видел много женщин на операционных столах, и скажу, что внутри Margaret, наверняка, меньше отличается от других, чем снаружи.

  Даже, если бы пожелал связать себя с Margaret семейными узами, то у нас ничего бы не получилось.

  Я не нравлюсь Margaret, ей никто не нравится.

  И второе – она не так богата, как вы, Simona Mercedes.

  Женитьба на богатой девушке должна спасти мою клинику от приближающегося разорения.

  И тогда мне не придется продавать значительную часть своих пациентов, в том числе и вас, другим врачам.

  Моя прежняя свадьба, жена и любовница значительно ухудшили прекрасное финансовое положение, нагнали на меня ужас, потому что я надеялся, что после свадьбы смогу войти в совет директоров Университета, но колоссальные траты на нижнее белье моей жены и подруги лишили меня значительных средств, без которых практикующий врач не войдет в администрацию.

  К счастью, я встретил вас, и не знаю, что больше хочу – видеть вас, как человека, как красивую целеустремленную девушку, или, как денежный мешок, как спасение меня.

  Перед нашей свадьбой я не могу вам лгать, поэтому говорю не только то, что думаю, но и то, что мог бы подумать.

  Поэтому мое отношение к Margaret никак не помешает нашей с вами свадьбе! – доктор Mario Pisa зажег костер в душе Simona Mercedes, нет, не костер, а открыл вулкан страстей.

  Она желанна, ее не бросят ни при каких обстоятельствах, а причина – деньги, любовь, ее красота, привлекательность, или что иное – не имеет значения, потому что важен результат.

  Главное, что доктор Mario не променяет ее на Margaret.

  Simona Mercedes услышала резкий смех Louis Schulz со стороны спортивной площадки для людей с повышенными требованиями.

  Louis Schulz безуспешно пытался стать для Margaret личным тренером по фитнесу.

  Он показывал девушке, как нужно качать мышцы ягодиц и бедер, но терпел фиаско.

  Margaret знала, что она совершенство, и не пыталась ничего добавить к своей фигуре, ничего исправить, ничего подправить и ничего убрать.

  Интуиция подсказывала Simona Mercedes, что Louis Schulz что-то делает не так, что-то скрывает от нее и от Margaret, а смех и показное выступление на спортивной площадке – прикрытие.

  Он не может встречаться ни с директором клиники, ни с Margaret, потому что у него ничего нет, кроме стрингов.

  Он не предложит Margaret даже Замок на скале над морем.

  А после того, как Simona Mercedes сыграет с доктором Mario Pisa свадьбу, у Louis не останется надежд на деньги ее империи моды.

  – Чем я вас заинтересовала, кроме денег, чем подкупила, кроме своей красоты и известности? – Simona Mercedes поняла, что не достучалась до тайных дверей души доктора Mario, потому что его глаза оставались затуманены.

  – Я неподкупен, и не продаю честь!

  Спросите у моих знакомых хирургов и директора госпиталя! – Mario на глазах превращался в былого самодостаточного профессора, вырастал, распрямлялся, наливался силой. – Может быть, вам очень приятно мое присутствие, и вы желаете видеть меня всегда, но я и так всегда с вами, потому что обязан охранять сон и покой своих пациентов.

   Я приглашу директора клиники на свою яхту и предложу принять участие в свадебном путешествии.

  Он, разумеется, не откажется поприсутствовать на свадьбе клиентки своего госпиталя, особенно его обрадует прекрасное лицо жениха, то есть мое лицо.

  Louis Schulz слышал все до единого слова, поэтому со злостью швырнул в лицо доктора Mario Pisa платок с шеи Margaret, зло три раза перевернулся через себя и с топотом начал ходит кругами вокруг Simona Mercedes, каждый раз уменьшая диаметр.

  Simona Mercedes вздрогнула, когда хлопнуло тяжелое окно с мозаикой, кто-то из прислуги госпиталя, подслушивал, и у него не выдержали нервы от накала страстей.

  Солнце выжигало едкий пот, который щедро стекал по левой щеке Louis Schulz, искавшего в госпитале приличную одежду, как когда-то он на семи холмах в Москве бегал по бутикам в поисках вечернего костюма.

  Он резко развернулся на голых пятках и отправился на склад клиники в надежде немного охладиться и решить, как действовать с неожиданно упавшей в его руке драгоценной добычей.

  В одном из помещений Louis Schulz наткнулся на гардероб с готовыми женскими платьями с глубокими декольте и смокингами для политических интриг.

  Страшно подумать, с кого снята эта одежда и с какой целью она хранится в клинике, наверно, для покойников.

  Louis Schulz выбрал себе щегольский смокинг лилового цвета, лиловый – цвет королей и епископов, к смокингу подобрал туфли из кожи аллигатора.

  Нарядный он вышел к Simona Mercedes, она скучала в беседке между трех пальм.

  Вид приодетого Louis Schulz ошеломил девушку, и она снова почувствовала острый стыд, оттого, что обнаженная, но менять свои привычки даже для давнего товарища, не желала.

  Она понимала, что подготовка к свадьбе еще не началась, но неожиданное появление сумасшедшего красавца культуриста все испортит.

  – Ну, почему Имено ты, здесь и сейчас! – Simona Mercedes прикрыла наготу фиговыми листками, насколько позволял размер фиговых листьев, и в негодовании раздувала ноздри.

  Хотя Simona Mercedes уже знала ответ и на этот вопрос, потому что, как хозяйка империи, обладала сверхъестественным чутьем на неприятности, связанные с появлением красивых парней моделей.

  Вчера, после стонов по поводу удивительного нерва внизу живота, она поняла, что иногда может предсказывать будущее с вероятности до ста процентов.

  К своему ужасу она догадалась, что Louis Schulz планирует шантажировать ее и забрать часть ее собственности, включая и Margaret.

  Simona Mercedes никогда не прощала долги своим друзьям и подругам, и, возможно, это разорит ее, запятнает честное имя бизнес леди и разрушит былую славу.

  Если Simona Mercedes не убедит Margaret плыть обратно в море и взять с собой бесподобного Louis Schulz, то свадьба не состоится.

  Но, даже, если она подсыплет Louis Schulz и Margaret снотворное в чай, а затем на яхте вывезет их далеко в бушующие воды, то все равно будет переживать, что Louis Schulz вернется с журналистами, и тогда не только он один, но и вся мировая пресса накинутся на нее, как голодные воробьи набрасываются на зерно.

  Но самое страшное для Simona Mercedes заключалось в том, что она не могла предсказать, чем Louis Schulz будет ее шантажировать, и к тому же не хотела отпускать от себя Margaret.

  Ее обычно буксиром из дома не вытащишь на прогулку, а тут она сама приплыла в руки Simona Mercedes.

  Simona Mercedes взглянула на себя в зеркало и поразилась в очередной раз, насколько она великолепна, идеал.

  Рыжие шикарные волосы целомудренно прикрывали взволнованную грудь и на белоснежной коже казались золотой россыпью.

  Но любоваться своей красотой мешали мысли об Louis Schulz и еще добавлялось немного досады, что она, стоящая уже на пути создания трусиков от couture, в мелочах жизни не может вернуться к эскизам.

  – К моему горлу подкатил ком овсяной каши, и даже, не каши, а разочарования, кода я голая смотрю на тебя перед обедом, а ты одет, словно на приеме у английского посла. – Simona Mercedes говорила с безучастным красавцем Louis, но смотрела по сторонам, выискивала Margaret и доктора Mario Pisa.

  Куда они скрылись и зачем. – Когда-то я мечтала, что будущее само придет ко мне, и я разделю его с достойным олигархом, безукоризненным во всех отношениях.

  Я верю, что ты приплыл на почти необитаемый остров только с одной целью – помочь жертве кораблекрушения, несчастной Margaret. – Simona Mercedes произнесла 'несчастной', и это слово приятно защекотало язык. – И знаю, что никаких интриг не вызревает, и ничего злого не прячется за добродушным выражением мужественного лица.

  У меня холодная кровь, а у тебя горячая.

  Вчера мне казалось, что нужно разговаривать с каждым парнем, чтобы не упустить того единственного, который меня оценит по достоинству и не будет считать некоторые мои эксцентричные выходки идиотскими.

  Но сегодня, глядя на тебя, поняла, что разучилась думать, и никакие мои действия не решат проблемы с тобой.

  Наоборот, общение с тобой может все разрушить, как песчаный замок на песке, и все мои планы, связанные с созданием новых образов нижнего белья, растают, как утренний туман над костром. – Simona Mercedes натянуто улыбнулась, пытаясь понять, что за гадкие мысли скрываются под змеиной дорогой кожей красавчика, и неожиданно для себя добавила не в тему: – Мне уже двадцать лет, а я еще не замужем.

  – Ты достигла цели и говоришь, что не замужем? – Louis Schulz ободряюще возложил мускулистые чугунные руки на ее тонкие девичьи плечи и хмуро сдвинул непокорные брови.

  Его слова и действия подняли в Simona Mercedes волнение, которое она испытывала каждый раз на подиуме до истории с больным нервом внизу живота. – Я тоже не женат, но это не разрушило ни одной семейной пары.

  Сегодняшняя наша встреча ознаменовала финальную стадию твоей подготовки к свадьбе.

  Ты спешишь выйти замуж за доктора, и я тебе не мешаю, ты это понимаешь, но я мешаю сам себе, потому что ничего не предпринимаю, чтобы на твоей свадьбе возвыситься.

  Завтра тебя ждет главное торжество в жизни девушки и после этого клиники доктора Mario Pisa и твоя империя моды объединятся в одно целое, как сливаются в любовном экстазе все млекопитающиеся.

  Ты хочешь успокоиться, но у меня создается впечатление, что начинаешь волноваться все больше, особенно, когда смотришь на меня.

  Годы в тренажерном зале со штангой не прошли для моего тела даром, и все это из-за моего желания когтями, клыками и грудью пробиться вверх. – Louis Schulz продемонстрировал шикарную грудь, которая пыталась пробиться через щегольский фрак.

  – Не скажу, чтобы это утро оказалось добрым! – Simona Mercedes не сдержалась и застонала от досады.

  Все начиналось прекрасно: операция прошла без осложнений и без швов, на завтра намечена свадьба с доктором Mario Pisa, трусики от couture уже почти готовы в эскизах, весь мир, включая почти необитаемый остров с госпиталем, в ее распоряжение, но тут приплыла акула по имени Louis Schulz.

  Вынырнула из ее детства, и обратно не вернется.

  Simona Mercedes оказалась в плену бесполезных дел, еще день назад она была хозяйкой своей судьбы и делала, что хотела до утра, а до утра она обычно танцевала обнаженная в лунном свете.

  Энергия космоса наполняла ее упругое тело, и после ночных танцев совсем не хотелось спать.

  А сейчас неведомая сила тянула ее под землю, и она подозревала, что остаток дней проведет в компании друга семьи, имя которого – Louis.

  – Давай, начнем все сначала, словно не было между нами расстояния в годы, миллионы денег и тонны пота в тренажерном зале!

  Представь, что я только что с неба свалился! – идеальные жемчужные зубы Louis Schulz нестерпимо, до боли в глазах Simona Mercedes, сверкали. – Добрый день, мадемуазель Simona Mercedes!

  Надеюсь, что вы будете беспокойно спать после встречи со мной.

  – Мне было комфортно без тебя! – Simona Mercedes кусала губы и думала почему-то не столько о Louis Schulz, об их отношениях, а о том, куда спрятались Margaret и Mario Pisa.

  Между ледяной Margaret и профессором медицины ничего предосудительного в отношениях не могло быть, но все же червь сомнения грыз сердце Simona.

  – Еще утром я не помнил о твоем существовании, а теперь ты заняла все мое сознание! – Louis Schulz кивнул, подошел ближе так, что Simona попала в облако его запахов, и погладил ее по спине, как будто она – породистая лошадь.

  Simona Mercedes взглянула на бугры свежих мускулов, которые видны даже под фраком и попыталась пальцами попасть в глаза нахала. – Не беспокойся! – Louis Schulz засмеялся и легко увернулся от рук Simona Mercedes. – Ты никогда не победишь культуриста, тем более что я настоящий мужчина, а не твой жених доктор.

  – Но ты мой друг детства, который появился внезапно! – слово 'друг' нелегко далось Simona Mercedes.

  Самообладание покинуло Simona, но она не дрожала от страха, и поэтому Louis Schulz удовольствия от беседы пока не получал. – Я думаю, что ты уедешь еще до ужина, потому что ночи на острове, наверняка, прохладные, и ты можешь простудить свои замечательные мускулы. – Simona Mercedes попыталась схитрить, но вышло это у нее кособоко, как трапеция.

  – Тебе тяжело вести со мной вежливый разговор, поэтому я приду тебе на выручку и заставлю открыто злиться.

  Я не чашка кофе, которую можно выпить в пару глотков, а потом гадать на кофейной гуще по поводу своего будущего. – Louis Schulz для храбрости набрал полную грудь целебного морского воздуха и, наконец, признался: – Simona! Я решил воспользоваться своим положением и хочу разбогатеть за твой счет.

  Если ты мне дашь один миллиард долларов из твоего немаленького состояния, то я уйду без скандала, и обещаю, что в ближайшие десять лет больше не потревожу тебя! – Это начало шантажа, и Simona Mercedes вздохнула свободно.

  Она до этого момента не знала, что задумал ее друг детства, но теперь, когда война объявлена, она снова почувствовала себя фельдмаршалом, трудности закаляли характер Simona Mercedes.

  Теперь не важно, кто победит, главное – сражение, но Simona Mercedes знала, что никогда не проигрывала.

  Она вспомнила, как в сиротском приюте ее ругали за это упрямство и стремление стать выше других, пусть для этого понадобится лестница.

  Она схватила Louis Schulz за рукав смокинга и потянула парня за собой в темную аллею.

  – Ты культурист, и тебе нужно много кушать, чтобы поддерживать тело в форме и не умереть от остановки сердца! – Она прижала его к раскидистому платану.

  Ее глаза горели страстью, но это не огонь любви, а стремление сжечь Louis Schulz, стереть его с лица земли, чтобы о нем не осталось ни капли памяти. – Но даже самое изысканное блюдо не стоит миллиард долларов.

  Не боишься подавиться, милый? – В ее словах столько яда, что бесстрастное лицо Louis Schulz дрогнуло.

  – Я схожу с ума по жаркому из говядины с овощами, и на острове мой аппетит разыгрался во всех направлениях.

  Вчера за ужином я отказался от риса с бараниной, и теперь жалею об этом, как жалею тебя.

  Ты не собираешься отдать мне миллиард, но придется, потому что со мной дела совершают по-иному, не так, как ты обращаешься со своими фотомоделями. – Он не сводил глаз с рук Simona Mercedes, боялся очередного удара пальцами в глаза.

  – Мне нужно почистить память! – Simona резко оттолкнула Louis Schulz, словно он не гигант тяжеловес, а – надувное бревно, и пошла в сторону отдельно стоящего здания клиники.

  Она голым телом давала понять, чтобы Louis следовал за ней, но он проигнорировал ее явный намек и остался у платана.

  Simona Mercedes открылась ему с другой стороны, с полностью обнаженной.

  Сейчас на ней не было ни бального платья, ни свадебного наряда, ни белой дорогой блузки, ни обтягивающих штанов из кожи питона, ни блестящих полосатых гетр, которые обычно носят гимнастки из группы поддержки футболистов.

  На ней не было ничего, кроме туфель, и она поразила его своим ослепительным внешним видом сзади.

  Давненько девушки не поворачивались к нему спиной.

  Обычно поклонницы с мольбой и обожанием смотрели ему в близко посаженные глаза.

  Simona Mercedes сняла с веревки для просушки белья шерстяной платье с разноцветным принтом и глубоким декольте и тончайшим кружевом, сквозь которое видно все, кроме соблазнительной груди.

  Она примерила платье, и он не видел многое, что скрывалось под ним, но помнил каждую ее черточку.

  Louis Schulz погрузился в воспоминания, как перед зеркалом развязывал лямки спортивного костюма и обнажал свою бронзовую грудь.

  Раньше его грудные мышцы были намного меньше и легко помещались в ладонь пловца.

  Ему нравилось качать свои грудные мышцы, холить и лелеять их, и каждый раз он краснел, когда после тренировки измерял новый объем груди.

  Но одной мысли, что из-за медлительности Simona Mercedes, из-за ее нежелания сразу расстаться с миллиардом, он пропустит тренировку, и его грудные плиты мышц уменьшатся в объеме, хватило, чтобы он не сдержался и дал волю гневу.

  Louis Schulz поднял мраморную скамейку около домика и успокоился тогда, когда почувствовал, как его мускулы на груди наливаются силой и увеличиваются, как у матери, которая своим молоком кормит всех желающих.

  Simona Mercedes видела ярость Louis Schulz, и понимала, что одержала первую победу в этой войне.

  Кто злится, тот проигрывает, и кто проигрывает, тот злится.

  Она решила не потакать интересам своего друга детства и решительно сбросила с себя чужое платье, менять свои привычки в угоду красавцам культуристам хозяйка империи моды не собиралась.

  Она видела, что ее действия выводит, кажущегося со стороны спокойным, красавца из состояния равновесия.

  На его литом лице проходит целая гамма противоречивых чувств: от покорности до бешенства.

  – Тебе нравится госпиталь на почти необитаемом острове? – Simona Mercedes смирилась со своей ослепительной красотой и впечатлением, которое она производит на всех, и не собиралась оставлять Louis Schulz в покое, продолжила невежливый и пустой разговор, который выжимал из статного красавца все соки.

  – Я видел и получше! – Louis Schulz кривой улыбкой показал, что не собирается отступать, и праздновать победу Simona Mercedes еще рано.

  Его ответ испугал ее до посинения, она сжалась и превратилась в тощего ощипанного цыпленка.

  Ее красота ужалась и спряталась.

  – Это неправда! – Годы, проведенные в приюте для особо одаренных детей превратили юных леди в побитых жизнью девочек и сослужили им плохую службу.

  Simona Mercedes обнаружила, что ее самоконтроль испарился, в то время как в груди и внизу живота просыпалось адская паника.

  Два года назад она подумала, что с прошлым порвала навсегда, и узнала много об отношении между хозяйкой бизнеса и ее подчиненными, это был ее первый опыт взрослой жизни.

  Она почти забыла эти эмоции, и теперь тщательно пыталась погасить их остатки, убрать в самые тайные уголки памяти.

  А ведь только утром она беседовала с доктором Mario Pisa, считала его самым достойным кандидатом себе в мужья и надеялась, что он под наркозом сотрет ее память.

  Профессор Mario Pisa и Louis Schulz не похожи друг на друга, как две капли воды, взятые из разных источников.

  Оба разного роста, различного телосложения, и оба казались безвольными, несмотря на одинаковые нарастающие плеши.

  Только близко посаженные глаза Louis Schulz сверкали яростью, а очи доктора Mario Pisa излучали мертвый теплый свет простоты и добродушия.

  Профессор Mario Pisa вызывал у окружающих пациентов и коллег чувство почтения, смешанное с жалостью.

  А Louis Schulz восхищал, заставлял сердца девушек биться с утроенной скоростью и требовал втягивать в себя животы.

  После сиротского приюта Louis Schulz снова появился в ее жизни и пытался перевернуть ее империю с пяток на затылок.

  – Скажу сразу, чтобы между нами не осталось неясностей, как не остается, когда я вижу тебя обнаженную, – Louis Schulz засмеялся и мелкими шагами, кажущимися невозможными при его массе тела, стал подкрадываться к Simona Mercedes. – Ты меня заинтересовала в новом облике, но твои деньги интересуют больше.

  И у меня есть тайна из нашего общего детства, тайна, за которую я прошу немного, чтобы ее не раскрывать широкой общественности – тайна на миллиард.

  Твои деньги в обмен на нашу общую тайну, чтобы она по-прежнему оставалась тайной! – Louis Schulz остановился, смутившись при мысли, что впервые от девушки просит деньги, а не она сама ему их предлагает.

  – И, конечно же, ты не обошел вниманием мою подругу! – Simona Mercedes старалась увести разговор в сторону, пыталась выиграть время, – так щука, попавшая на крючок рыболова, безуспешно мечется из стороны в сторону в надежде выжить.

  Louis Schulz сбился с шага, на секунду коснулся пальцами тела Simona Mercedes, и тут же девушка обожгла его руку ударом колючего стебля розы.

  Он в бессилии опустил руки, а пять секунд назад авансом праздновал победу.

  – У меня нет тайн, ни в бизнесе, ни на теле!

  Я – как открытая книга, и все меня читают! – Simona Mercedes попятилась, как лошадь от змеи, и холод ее тона отрезвил Louis, вернул его в сладкие воспоминания о сиротском приюте.

  – Когда-то в сумраке ночи я накрывался одеялом с головой и проклинал тебя, называл ветреной девчонкой, которая звуками своего голоса ласкает других. – Louis Schulz зачарованно смотрел, как Simona Mercedes прикладывает розу к его груди, при этом на лицо ее набежала туча безысходности, и обрадовался, почувствовал, как деревенеют его ноги, а икроножные мышцы напрягаются, словно при подъеме штанги.

  Чтобы привести мысли в порядок, он начал расстегивать и застегивать пуговицы своего сюртука, затем поднял с земли седло для скакуна и отбросил его в кусты.

  Из кустов послышался жалобный крик Margaret и приглушенные проклятия доктора Mario Pisa.

  Louis совершенно не ожидал, что девушка в одно мгновение может заставить его перестать думать и пробудить нехорошие мысли.

  Он желал ее деньги и в то же время ненавидел себя за алчность.

  Купание в море смыло макияж с лица Louis Schulz, и его бронзовая кожа сияла, не скрывая тяжелые мешки под глазами.

  Он снова подумал, что Simona Mercedes всегда была наглой, стремительной и упорной, как огнеупорная сталь.

  Девушки обычно худеют, если долго не могут выйти замуж, но Simona Mercedes выглядела сейчас так, словно не она шла под венец, а пыталась породнить его и Margaret.

  Он мысленно казнил себя за слабость характера, и хвалил за сильное тело.

  Louis Schulz понимал, что ни он, ни доктор Mario Pisa не были мужчинами ее мечты, иначе она не оказалась бы одна среди подонков на почти необитаемом острове.

  Он догадывался, что брак его подруги детства и всемирно известного молодого профессора медицины заключается для блага общества, но не для блага жениха и невесты.

  Эта теплокровная бизнес-леди выпускала из своих рук очередную жертву.

  Правда, после встречи с доктором Mario Pisa, Louis понял, что этого профессора очень легко одурачить, и эта наивная простота притягивает к нему девушек, как магнит притягивает ненужные железные опилки.

  И он не удивился, что жених Simona Mercedes вызвал у него симпатию.

  Все эти мысли о сложных взаимоотношениях мужчин и женщин мешали культуристу выделить основную мысль – деньги.

  ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ Власть денег

  – Послушай свое сердце! Разве оно шепчет тебе 'золото'? – Simona Mercedes начала решительное наступление и не могла позволить себе замолчать.

   Но, когда она замолчала, чтобы перевести дыхание, Louis Schulz подумал, что она сменит тему разговора. – А куда уходит детство? – Она цементировала свои слова, вливала в разговор расплавленный чугун, и это у нее отлично получалось.

  – Мое сердце просит у тебя миллиард!

  – Я часто видела, как уходили из жизни те, кто просил то, что им не принадлежало! – она старалась придать своим словам как можно больше небрежности, и у нее это отлично получалось.

  Louis Schulz цинично поднял пальцем верхнюю губу и выдал свое беспокойство с головой.

  Ему следовало вести линию выбивания из Simona Mercedes денег последовательно, но получалось пока параллельно.

  Хотел получить деньги без проблем, но теперь придётся выдавливать из себя слова, как пасту из тюбика.

  – В тот день семь лет назад я хотел подышать свежим воздухом в каменном мешке нашего сиротского приюта, и этот мешок мы называли внутренним двориком. – Louis сжал волосы Simona Mercedes в ладони, затем отпустил их, но Simona никак не отреагировала на этот братский жест, она застыла, предчувствуя, что именно сейчас Louis Schulz откроет древнюю тайну, с помощью которой хочет вытащить у нее миллиард. – Я задыхался в детской комнате, потому что не мог вынести соседство пятерых, а нас туда напихали семь штук.

  Настоятельница мисс Marple в тот жаркий полдень пила воду, как шампанское, так, что я, не боясь, что мое отсутствие заметят, взял свою тарелку с креветками и вышел из-за стола.

  Витражные двери, выходящие в каменный мешок двора, были открыты, и сильнейший сквозняк срывал с веревок недостиранное грязное белье.

  Я протиснулся в жаркий полдень, и, не осмотревшись по сторонам, спрятался в тени мешков с мусором.

  Через пять минут по левую руку от меня, там, где находились комнаты девочек, ваши комнаты, – Louis Schulz перевел дыхание, и Simona Mercedes почувствовала, как этому могучему парню не хватает силы, чтобы держать себя в руках, – донеслось чуть слышное проклятие.

  Глядя, на тяжелые дубовые двери, на высохшие травинки, столь непохожие на мягкие и наполненные водой лотосы моей родины, я подумал, что никогда не полюблю этот приют с вечным запахом безысходности, который исходил не только от учеников и наставников, но и от наемных рабочих.

  Климат в нашем сиротском приюте значительно отличался от атмосферы, которая царит в лучших домах Paris, и, конечно, мы все испытывали недостаток влаги, которая испарялась с наших тел со скоростью космической ракеты.

  Я зажимал нос, стараясь не впитывать несвежий воздух, не желал, чтобы он наполнял мой желудок и легкие, и не вносил в меня злость и отвращение, которые я давно не испытывал, находясь через стенку от тебя, Simona. – Louis Schulz от волнения издал неприличный звук, который не соответствовал теме разговора, но Simona Mercedes простила своего друга детства за маленькую несдержанность. – Мне захотелось как можно скорее залезть под твою кровать, чтобы каждый раз видеть твои ноги, свисающие с нее, и слушать мерное посапывание, когда ты спишь.

  И только мысль, что я перепутаю кровати, или их передвинут, и я окажусь под кроватью толстушки May, останавливала меня.

  Я затаился за мешками и следил за настоятельницами: одна стояла на лестнице, высоко задрав подол платья, а другая подавала ей какие-то блестящие предметы.

  Не надо быть программистом профессионалом, чтобы понять, что настоятельницы устанавливают в вашей спальне камеры скрытого наблюдения.

  Мне стало скучно, потому что я давно знал о тотальной слежке и доносах в нашем сиротском приюте, и камеры ничего нового не добавят.

  Но затем я подумал, что если получу доступ к камерам, то смогу видеть тебя каждый раз, когда захочу, и где захочу, и для этого мне не придется сторожить под твоей кроватью.

  – Я не хотела, чтобы за мной подглядывали в интимных уголках, и в частности, в спальне! – Simona Mercedes напряглась, она должна была что-то сказать, и поэтому сказала, чувствуя, что с помощью камер Louis Schulz узнал об одной из ее маленьких тайн, но что за тайна ценой в миллиард, она не могла пока представить.

  Тайна, что она по ночам мазала подружек зубной пастой – не стоила миллиарда долларов.

  – Я слишком свободен, чтобы казаться занятым бизнес-парнем, а девушки не любят, когда мужчина не работает.

  По вашему мнению мужчина должен дни и ночи проводить на работе. – Louis Schulz жарко улыбнулся, не зная, какие веские предлоги добавить, чтобы Simona Mercedes заранее не считала его подлецом. – Пока настоятельницы монтировали скрытые камеры видеонаблюдения, я прокрался в главный операторский зал нашего сиротского приюта и списал пароли, коды и отзывы на свой диск, а взамен я исказил некоторые домены программ, чтобы настоятельницы не всегда видели то, что хотели.

  – Ты подглядывал за мной и видел, как я обнаженная училась с зеркалом целоваться? – Simona Mercedes покраснела, но взяла себя в руки, потому что у нее стальной характер, как у сталевара. – Мальчикам незачем знать, чем занимаются их будущие жены, которые наслаждаются каждой минутой детства, и оно является грандиозной репетицией перед свадьбой.

  Мы стараемся выглядеть безукоризненными, поэтому идем на маленькие хитрости, оттого и выглядим по высшему разряду мира моды, у нас много дел, и все они ведут к свадьбе. – Рассказ Louis Schulz придал Simona Mercedes сил, и она поняла, что он беззащитен и один, а у нее есть друзья в империи моды.

  И одна из подруг, куда-то провалилась, как назло, и с ее женихом. – Сиротский приют для особо одаренных детей был для меня неродным домом, но я всех настоятелей считала своими отцами, а настоятельниц – сестрами.

  Но женихом я не считала никого, даже того, кто спал через стенку, и, наверняка, шпионил за мной с самого моего появления в приюте, а потом перешел на электронные способы шпионажа, которые открывают личность не только снаружи, но изнутри! – Simona Mercedes бросала резкие слова в лицо Louis Schulz, а он бессильно закрывался ладонями, словно в него летели осколки лобового стекла автомобиля.

  – При мысли о том, что я увижу тебя с другим парнем, мне становилось плохо, словно у меня разболелась голова!

  Ты была моей мечтой, отличающейся гордым своенравным характером и беззаботной веселостью, а в данный момент эта мечта стоит передо мной, и, возможно, станешь спасителем моего финансового состояния.

  У меня бедная родословная, мои предки отличались мягким характером и, по сути, были бесхребетные, так как кланялись любому господину. – Louis Schulz напряг бицепс правой руки, словно пытался отогнать чудовищными мускулами стыд за своих предков, он знал, что когда Simona Mercedes злится, то ей лучше показать свою силу. – Да, я видел, как ты, когда оставалась одна в танцевальном зале, раздеваешься и учишься целоваться перед зеркалом, и перед тем же зеркалом репетируешь смех и улыбки.

  Меня это радовало, потому что девушка должна быть безрассудна и немножко безумная.

  Но однажды я стал свидетелем того, что наложило печать на всю мою жизнь! – Louis Schulz согнул ноги в коленях, как перед броском к штанге, и Simona Mercedes поняла, что он сейчас скажет самое важное, и больше других аргументов у него нет. – Все знают твою репутацию относительно старых генералов в военном департаменте, но ты никогда не демонстрировала нам эти черты в сиротском приюте.