Текст книги "Трусики от couture (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

  Я подглядел, как ты хитроумно с помощью компьютера, перекачивала денежные суммы со счета военного министерства на различные свои счета, открытые в разных странах на разных получателей.

  Где ты возьмешь или взяла столько поддельных паспортов чтобы получить деньги из банка, меня не интересовало, как не интересует и сейчас твоя предстоящая свадьба с докторором, который не может связать два конца хирургической нити. – Louis Schulz закусил нижнюю губу, и Simona поняла, что ему не безразлична ее свадьба. – В тот момент я понял, что могу тебя шантажировать бесконечно.

  Но, что попросить у тебя, и нужно ли мне портить свой образ честного парня?

  Я мог попросить у тебя все, что хотел, но не знаю, получил бы я в тот момент хотя бы один поцелуй от тебя.

  Мне нужна была твоя дружба, твое расположение, а дружбу шантажом не завоюешь.

  Я затаился на время, и поджидал, как хитрый лис в норе ждет барсука, когда ты ошибешься, и когда настанет мой час.

  Возможно, что ты согласишься на брак по расчету, и, если этот брак окажется прекрасным, то я в любой момент могу его разрушить.

  После ухода из приюта ты поступила мудро: создавала из себя образ бедной мадемуазель, которая начинает свою трудовую деятельность без цента в сумочке.

  Ты не расходовала безумно деньги, украденные у государства, ты выдавала их малыми порциями, будто бы заработала на первых своих коллекциях нижнего белья.

  И люди тебе верили, ты стала для народа Золушкой, примером, как нищая девочка из сиротского приюта взлетает к вершине славы и могущества в мире моды, к богатству, к всемирной известности, к пику, к которому стремится каждая женщина.

  Но ты знала, что твое богатство пришло не от продажи гимнастических купальников и нижнего белья, а из детства, из финансовой аферы, за которую тебя могут казнить сейчас.

  Поэтому за свое молчание я требую у тебя миллиард долларов, и тайна останется между нами, как прокладка.

  Никто не узнает, как ты вознеслась к вершине могущества и славы!

  С твоим миллиардом я стану миллиардером, и тогда ты заметишь меня, потому что обращаешь внимание только на богатых! – Louis Schulz высказал свои условия и теперь с дрожью в могучих руках ждал ответ своенравной молодой красавицы, с которой он давно хотел дружить не по расчету.

  – Я в курсе всех своих дел! – Ни одна черточка в лице Simona Mercedes не показала, что девушка испугана и подавлена признанием Louis Schulz. – Я богатая и знаменитая именно потому, что я все знаю наперед.

  Думаешь, я не понимала тогда в сиротском приюте, что ты подглядываешь за мной, следишь, как шпион.

  Я иногда подыгрывала тебе, показывала больше, чем требовалось, чтобы ты вдохновился, но в то же время это была для меня игра, и я оставалась и остаюсь равнодушна к тебе.

  Когда я перекидывала деньги со счетов военного ведомства на свои счета в разных странах, то была готова к тому, что меня могу поймать, раскрыть мой хитрый ход.

  Но огромные деньги стоили того, чтобы ради них я рисковала своей честью.

  Ты не знаешь, что, значит быть бедной, и на званых обедах кушать не то, что хочется, а давиться и есть самое дорогое.

  Черная икра мне вылезала боком, а я хотела пирожков с капустой, но давилась икрой, потому что она дорогая.

  Или ты знаешь, что значит быть нищим? – ледяной взгляд Simona Mercedes иголками пробивал стальные мышцы Louis Schulz. – Почему же ты сам не снимал деньги с различных счетов департаментов?

  Никто бы не заподозрил сиротку из приюта в совершении кражи в особо крупных размерах.

  Понимаю: ты боялся, что тебя поймают, схватят за руку и накажут не по заслугам, а по достоинству, а за меня не боялся.

  Тебе легче отнять миллиард у бедной несчастной беззащитной девушки, чем просто украсть его у государства. – Simona Mercedes подумала, не расплакаться ли ей сейчас, чтобы вызвать необоснованную жалость у Louis Schulz, но решила, что это будет перебор. – Скажу больше: что все деньги своей империи моды я заработала честно, сама, и ни цента не вложила из тех сумм, которые сняла со счетов военного департамента.

  Все своей головой и своими ногами!

  Те миллиарды лежат надежно на разных счетах, лежат под большие проценты, и тебе, Louis Schulz, никогда до них не дотянуться потными ладонями. – Simona Mercedes блефовала, и видела, что Louis видит ее игру и блеф.

  Тогда она решила сделать ход конем, шахматным конем: – Louis Schulz! Мы же с тобой друзья, не правда ли? – Simona Mercedes мягко положила свою невесомую ладошку на лоб культуриста.

  Огненно рыжие волосы девушки щекотали его грудные мышцы, и свет зеленых глаз пронзал его мозг насквозь. – Ты же всегда хотел стать моим супругом.

  Давай, я не буду выплачивать тебе миллиард за молчание, а взамен этого стану завтра твоей женой, а не женой доктора Mario Pisa, мне это не трудно.

  Через неделю мы с тобой разведемся, а я объясню доктору Mario, что наша с тобой свадьбы была шуткой, прелюдией к другой свадьбе, с ним, с профессором медицины.

  Mario наивный, ему только бы органы вырезать у девушек.

  Каждый получит свое: ты – меня на неделю, я – две свадьбы, а доктор Mario – меня на всю его оставшуюся жизнь.

  И ты забудешь о моей тайне, что я переводила деньги себе на счета, и мы с тобой не станем больше вспоминать об этой нелепой твоей просьбе, что ты хотел у меня отнять миллиард.

  Неужели, ты не понимаешь, что девушки способны только получать деньги, но не отдавать, отдавать – не в нашей власти!

  Даже, если бы я захотела откупиться от тебя миллиардом, то не смогла бы, руки не поднимутся! – Simona Mercedes смотрела на Louis уже не властно, а с мольбой.

  Она предложила намного больше, чем миллиард, отдавала себя, и Louis обязан принять эту жертву.

  – Жениться на тебе? – Louis Schulz слушал себя, как бы со стороны.

  Сначала он хотел упасть в обморок от счастья, но шестое чувство остановило его от необдуманного обморока, чувство долга и чувства сохранения потомства. – Я бы с огромной радостью взял тебя в жены, потому что ты любимая и богатая.

  Но теперь, когда мне до твоего миллиарда долларов рукой подать, я уже не нищий, и сам могу выбирать невест по вкусу и по родословной. – От Louis Schulz исходил одуряющий запах немытого мужского здорового тела, и у Simona Mercedes жадно раздувались ноздри, противиться животному инстинкту хрупкая девушка не в силах, если только на пути ее не стоит миллиард. – Условимся так: ты отдаешь мне миллиард, а я дальше начинаю думать, что мне с тобой делать! – Louis не узнавал сам себя, не верил, что может сказать подобное. – Даю тебе время до завтрашнего утра, до начала свадебной церемонии.

  Если ты не выкупишь свою тайну до этого времени, то она станет достоянием журналистов, твоих подруг, и самое главное – о твоих махинациях узнает доктор Mario Pisa, и полагаю, что эта новость ему очень не понравится. – Louis Schulz высказался, и сдулся, как проколотый воздушный шарик.

  Все! Назад дороги к былой дружбе, к ничему не приводящим отношениям с Simona Mercedes, уже нет, эта дорога заросла колючками недоверия и шантажа с ложью.

  Simona Mercedes хотела спросить, что помимо шантажа заставило Louis Schulz говорить гадости девушке, но тут дверь в домик распахнулась от ледяного порыва ветра, и на пороге возникла Margaret с ниспадающими ниже пояса белыми волосами и в длинном платье, очень похожем на свадебное, с розовыми цветами и пышными кружевами, которое совсем не подходило для дружеской обстановки и жаркого дня на почти необитаемом острове среди моря.

  Louis Schulz щеголял мускулами и стрингами, Simona Mercedes блистала ослепительной наготой, и Margaret казалась диковиной птицей в их обществе.

  – Ты выглядишь очень дорого! – Simona Mercedes не обрадовалась появлению подруги, но что выросло – то выросло, и обратно не запихнешь, а ведь хотелось закончить разговор с Louis на высокой визгливой ноте, от которой у него начнется невероятное нервное возбуждение, и сердце разорвется.

  Simona не могла понять, почему ее подруга спрятала свои груди под тяжелыми кружевами и даже не нервничает, хотя здесь не ее место, здесь, на почти необитаемом острове с госпиталем, слишком много событий.

  – Да, я бы сказал, что выглядите слишком дорого, мадемуазель, – Louis Schulz любезно сдул пылинку с правого плеча Margaret, и она облила культуриста холодным взглядом, полным безразличия – так куропатка рассматривает полярную сову.

  – Да, я очень дорогая мадемуазель, что не могу сказать о вас, сэр! – в голосе Margaret сталкивались айсберги, и одни айсберг налетел на корабль 'Титаник', она не сразу, но обернулась к Simona Mercedes, чтобы Louis Schulz любовался ее прекрасным тылом: – Simona! Надеюсь, что у тебя нет никаких планов, чтобы испортить мне настроение?

  – Покажи мне мальтийский крест, потому что Louis Schulz слишком занят самолюбованием и обдумыванием гадостей! – Simona Mercedes на ходу придумала 'Мальтийский крест', и это предложение было не хуже других, Simona почувствовала себя не в своей тарелке.

  Кажется, что Margaret в упор не видит Louis Schulz, эта бесчувственная подруга, которая не поможет в трудную минуту, и не отвлечет внимание наглого культуриста в детских трусиках.

  Случится с Louis Schulz какая-нибудь неприятность, ему и сходить по-большому будет некуда.

  Simona Mercedes знала, что Margaret никого не боится, и ко всем одинаково равнодушна, за что ее и обожают.

  Может быть, Margaret видит всех в будущем, когда они состарятся?

  Margaret так и не успела объяснить, почему согласилась на авантюру лететь в частном самолете над морем.

  – У меня и у подружки невесты куча дел перед свадьбой, и в этой куче затеряются доктор Mario Pisa и Louis Schulz. – Simona пальцами выдавила слезинки из глаз Margaret. – Нужно укоротить до минимума твое платье, а лучше его вообще снять, чтобы ты на моем фоне выглядела деревенской простушкой, а не щеголяла аристократическим великолепием.

  Simona Mercedes не угадала тон, и с удовольствием отметила, что ее слова кое-как расшевелили Margaret не в лучшую сторону.

  Сдвинуть с места Margaret, а тем более вывести ее из состояния устойчивого равновесия – задача не по плечу простой девушке.

  – А ты обещала всем нам на свадьбе дать новые имена, чтобы нас потом не нашла полиция! – Margaret вспомнила старую уловку с подменой паспортов гостей – отличная шутка!

  Louis Schulz не догадывался, что две девушки специально вели пустой разговор, чтобы запутать его мысли и разозлить до бешенства.

  К свадьбе в госпитале на почти необитаемом острове готовиться необязательно, и, если бы кто-нибудь вмешался в процесс жизнедеятельности клиники, то получил бы от директора по рукам, не говоря уже о нижних конечностях, и вылетел бы вперед ногами из ворот гавани.

  Margaret вытащила за уши кролика из капкана, подержала его на весу – и неизвестно, чего кролик испугался больше: возможной смерти на обеденном столе, или взгляда ледяной красавицы.

  Он закостенел, как перед удавом, и Margaret с сожалением выбросила его в кусты.

  – Мистер Louis Schulz! Желаю тебе неприятного дня в одной из конюшен острова! – Simona Mercedes опустила на могучие плечи культуриста тяжелый взгляд, и он согнулся под ним, как под мешком со свинцом. – И не умоляйте меня показать вам яхту моего жениха.

  – Вам стоит побеспокоиться обо мне, иначе будут беспокоиться о вас! – Голос Louis плавился, и стальной человек пытался вернуть в него железный стержень. – Я способен сам угнать яхту и рассмотреть с нее купающихся рыбаков, их татуировки на затылках и задний двор госпиталя, куда вывозят мешки с тем, на что пациентам смотреть не положено! – Оказывается, Louis знал о клиниках намного больше, чем можно было предположить по его бесцветному мужественному лицу. – Когда плаваешь на яхте, то тебе все рассказывают секреты, и ты делишься в ответ своими секретами – так люди познают мир! – Louis Schulz намекал Simona, что выдаст ее секрет из детства.

  Этот щеголь с длинными волнистыми волосами, острыми глазками охотника на ведьм, вырубленным из гранита лицом и гордо опущенным подбородком лорда не сильно отличался от стариков из департамента военной промышленности, на которых в детстве работала Simona Mercedes и которых затем, во время осенних каникул, основательно обокрала.

  Она помнила, как била в сиротском приюте другого Louis Schulz, озабоченного, ручного и несоблазнительного, коротко стриженного после заразной болезни и с босыми девичьими ступнями.

  Он пытался разбить сердце какой-нибудь девушки, но у него не хватало сил на удар душевным молотком.

  Чиновники из военного департамента рассказывали Simona Mercedes, что Louis Schulz именно тот, за кого себя выдает и выглядит так, как должен выглядеть, и нет в нем никакой загадки, и не намечается в его жизни интрига.

  Simona Mercedes не теряла голову после полученных милилардов и внимательно слушала бред, который ей с радостью приносили старики.

  Поэтому она не была потрясена, когда узнала, что прозвище, которое дали Louis Schulz в сиротском приюте, окрестив его Птичкой Молчуном, не было известно в широких международных деловых кругах, и даже не упоминалось в полицейских протоколах, никто не верил, что Птичка превратится в беззубую акулу с желанием отнять у безжалостной Simona Mercedes миллиард, а затем хладнокровно спрятать прибыль в стринги или куда подальше.

  Она сейчас имела дело не с человеком, а с туманным облаком, но в этом облаке, как молнии сверкали глаза, и из облака слышался гром.

  – Спокойной ночи, Louis Schulz! – Simona широко расставила ноги, искренне улыбнулась однокласснику и обхватила Margaret за талию: – Подружка! Обещаю, что никаких дел у нас не будет!

  Louis Schulz сжал мускулистые атлетические ноги и мутным взглядом провожал двух красавиц, столь непохожих друг на дружку по характерам и одежде, если учесть, что Simona Mercedes была обнаженаня, и в тоже время столь одинаковых по весу, фигурах, отношением к жизни и к окружающей среде.

  Margaret и Simona Mercedes казались ему сестрами близняшками, и даже удар штангой по голове не выбил бы из его мозга эту мысль.

  Обе они – шикарные девушки, со здоровыми волосами без седины, привлекательными формами фотомоделей и кипучей энергией, которая била через их края и выплескивалась наружу.

  Этот тип женщин нравится всем мужчинам, но этих женщин не берут замуж, потому что боятся их до спазма желудка.

  'Louis Schulz! Simona Mercedes огнеупорная и сразу не скажешь, что она хорошенькая, потому что красавицы хорошенькими не бывают, – в сиротском приюте тогда сказала ему Настоятельница, оберегая Louis от необдуманного шага, после которого он мог обжечься о Simona Mercedes до пузырей на ладонях. – По биологическому возрасту Simona Mercedes тебе сверстница, а по уму на сто лет старше нас.

  Неудивительно, что ты смотришь на нее, как на свою мать, которая тебя била.

  Как я жалею, что польстилась на деньги и взяла ее в наш сиротский приют для особо одаренных детей'.

  Louis Schulz положил руки на бедра и сжал ладони в каменные кулаки.

  Когда он плыл к острову в поисках девушки, потерпевшей от авиакатастрофы, то не знал, что история его только начинается, не подозревал, что встретит на острове и спасшуюся, и ее подругу, которая окажется и его подругой, и эта связь объединит всех в одно целое, завяжет в крепкий морской узел.

  Завтра он либо получит миллиард от Simona Mercedes, либо погубит ее и всех несчастных, которые встанут на его пути, пути сильного мужчины со стальными канатами мускулов.

  ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ Кара за любовь

  Simona Mercedes бросило в жар, потому что все оказалось намного лучше, чем она предполагала до этой беседы с Margaret.

  – Почему ты мне всегда все рассказываешь, хотя хранишь снаружи безразличие и дала себе обет молчания?

  – Потому что мне нравится, как стальная мадемуазель, хозяйка империи моды, несломимая Simona Mercedes не может со мной справиться и злится, как кассирша в магазине для бедных! – ответила с тихим смехом покрасневшая Margaret. – Когда я с тобой встретилась в первый раз, я уже знала о тебе все.

  Я тогда бросала женихов, сбегала от обожателей и от спонсоров, которых пыталась навязать мне моя немолодая мама.

  Миллиардеры говорили, что хотят от меня детей, а мама предлагала им меня удочерить, либо взять в жены.

  Она часто находила ко мне ниточку взаимопонимания и подсовывала мне научные книжки без картинок, чтобы у меня скулы сводило от скуки, а скука, как тебе известно, меня очень радует.

  Нет ничего приятнее, чем отсутствие событий.

  К тому же я унаследовала от отца ледяной характер викинга и любовь к замкнутым пространствам, где мы жили, хотя мама ненавидела закрытые пустые комнаты без мебели и с отвращением водила к нам домой своих воздыхателей.

  Решительно настроившись на новую жизнь без дочери и без мужа, мать призналась мне, что я ее сестра, а не дочь, а чтобы окончательно подорвать семейные узы, показала свидетельство о рождении, в котором обе имели странные имена и одну фамилию.

  Через много лет мать-сестра появилась в новом облике, вошла, словно Солнце взошло.

  С множеством поклонников, имевшая огромные суммы на счетах во многих банках, содержанка олигархов, мать-сестра предлагала мне целое состояние.

  Благотворительность ее и щедрое предложение грозили вырвать меня из спокойного уединения, из самосозерцания в пустой комнате, потому что с большими деньгами спокойствия уже нет, а мне нужны только покой и уединение.

  Папа со скрипящим сердцем согласился принять от мамы-сестры деньги, но с условием, чтобы она убралась в доме и никогда больше не предлагала нам содержание, даже, если для этого понадобится обобрать чиновников.

  Именно тогда я не согласилась на очередное предложение руки и сердца, хотя оно и не было деловым, а просто – брак по расчету.

  Мой жених обещал, что после свадьбы не притронется ко мне, не нарушит мой покой, а уедет в Африку, чтобы там жить со слонами и пантерами.

  Много заманчивого в этом предложении, хотя бы то, что другие мужчины перестанут осаждать меня, когда я замужем.

  Мать-сестра пыталась воссоединиться со мной и моим женихом, которого называла родным братом.

  Только тогда моя мать-сестра узнала, что у меня женихов и предложений руки и сердца – каждый день по несколько штук, я даже наняла няню из Аргентины, которая проживала в Milano, чтобы она притворялась мной и смущала кандидатов на мои руки и сердце.

  Няня договорилась встретиться со всеми моими женихами за одну неделю и, как потом говорила, что едва не умерла от слащавых улыбок и различного рода предложений от – 'убежим на край света' до 'давай, вместе посмотрим на Луну', и это настолько вымотало няню из Австралии, что от нервного напряжения, вызванного обилием комплиментов и подарков, она пристрастилась к азартным играм в казино.

  Вот тогда она обнаружила, что у нее задержка в развитии, а я на некоторое время осталась одна со своими страхами, что найдется Принц и вытащит меня из спокойной жизни, заставит плясать на балах и творить другие светские мерзости, без которых вы не можете жить, но которые мне глубоко противны.

  – Может быть, мы не подруги до конца, но знаем друг о дружке больше, чем следует! – Simona Mercedes с натужным смехом поправила лямку на правом плече Margaret.

  – У нас было достаточно времени, чтобы надоесть друг дружке и возненавидеть, как следует.

  Я бы убежала от тебя в Tokio, но у меня возникли проблемы с психическим здоровьем, и я умерла бы в самолете среди множества потных тел и пытливых глаз. – Margaret попыталась выпятить нижнюю губу, но губы у нее тонкие, как ниточки, и она застонала от мучительных беспокойства и бессилия, которые кузнечными клещами сжали ее нетренированный мозг.

  – Я знаю, как я бы пережила все гонения на меня и отсутствие у меня женихов, но ты смешала все мои карты, и теперь я в растерянности, и иногда не знаю, как жить. – Simona Mercedes крепко держала подругу за юбку, представляла, как истекает кровью после операции, а Margaret пытается ей перелить кровь из своей вены, чем оказала бы бесценную поддержку, но разрушила бы дружбу, потому что подруги не должны проявлять друг к дружке жалость.

  На протяжении многих лет в сиротском приюте Simona Mercedes чувствовала материнскую заботу Настоятельниц, поэтому отчуждение Margaret не испугало ее, не стало камнем на шею, камнем, в котором она нуждалась в минуты слабости, когда очередной жених покидал ее.

  Но, когда Margaret появилась на острове, Simona Mercedes почувствовала, что внутри ее подруги что-то происходит.

  Собственное счастье с доктором Mario Pisa подарило Simona Mercedes возможность видеть людей насквозь – некоторых людей и не всегда, но все же...

  Simona Mercedes не могла поделиться своим открытием с доктором Mario Pisa и с Louis Schulz, которые даже на почти необитаемом острове не замечали истинную красоту и сущность Margaret, и тем более не могли увидеть, что творится у нее внутри.

  Simona Mercedes видела, как переживает ее подруга, которая ненавидит любое общество и любую работу, поэтому поинтересовалась, что с ней случилось на самом деле, а не со слов.

  Неужели, Margaret оказалась настолько взбудораженной, что оставила свой спокой, и теперь, как раненая чайка, мечется по острову в надежде найти укромный уголок, где можно предаться самосозерцанию.

  Simona Mercedes понятия не имела, что давным-давно Margaret долго разговаривала с доктором Mario Pisa, когда он осматривал ее глазное дно, а потом Margaret вываляла в моральной грязи доктора, с позором выгнала из городской клиники, потому что он, по ее мнению, похож на Люцифера.

  Но на почти необитаемом острове они сразу не узнали друг друга, что очень хорошо, иначе в морге клиники появились бы два новых трупа, или, хотя бы один.

  Simona Mercedes предположила, что Louis Schulz появился здесь, чтобы разжечь огонь ненависти и поквитаться с девушками за все те беды, которые они доставили ему за недолгую жизнь.

  Он считал, что само строение женского тела оскорбляет добропорядочные семьи, его братьев по культуризму и детей, которые не родятся, потому что некоторые девушки не хотят с ним спать.

  Что Louis Schulz собирался рассказать журналистам, кроме того, что знал о Simona Mercedes и ее хитростях по переводу денег со счетов военного ведомства на свои личные счета для покупки косметики и косметических фирм.

  Louis Schulz приплыл на остров не для того, чтобы разоблачить ее, а получилось, что разоблачает.

  Ей хотелось убедиться, что Louis Schulz причинит вред Margaret, а, если получится, то и доктору Mario Pisa.

  Побитые всегда покорные, с ними легче будет беседовать.

  Simona попыталась загладить свою вину перед самой собой, при этом понимала, как прекрасно себя чувствует Margaret, когда все молчат перед долгой разлукой.

  Simona Mercedes ушла в свою палату, чтобы поговорить с доктором Mario Pisa об анализах и о предстоящей свадьбе, но жених исчез, хотя простыня на каталке еще не остыла после его жаркого тела.

  Simona заглянула в зал водных процедур, удивилась, зачем на острове, где вокруг вода, нужны водные процедуры, но и в бассейне с кипятком доктора не увидела.

  Осталось последнее средство – позвать доктора Mario Pisa во всю силу своих девичьих легких, но у нее не вышел этот номер, потому что она давно не разрабатывала душераздирающим криком голосовые связки.

  Как поступит доктор, если у него от ее вопля лопнут барабанные перепонки?

  Возможно, он расскажет Louis Schulz всю правду о себе и о своих сестрах милосердия, а Louis в ответ выдаст тайну банковских вкладов Simona Mercedes.

  Ей все равно, кто женится на ней.

  Дружба и обещание девушке подарить ей целый мир и чужого ребенка стоят слишком дешево, если не подкрепляются золотом, которое досталось из-за дурной репутации.

  Margaret была ее настоящей подругой, но выйдет ли из нее друг?

  Сурок около Louis Schulz запищал в очередной раз, он призывал самку, и Louis Schulz в десятый раз за день испугался по-настоящему, не по-детски, увидев на мордочке сурка каплю крови.

  Издалека раздался приглушенный вопль Simona Mercedes, и в этом вопле звенела тоска одиночества.

  'Ей нужно поговорить с адвокатом', – Louis Schulz написал пальцем ноги на песке, и быстро, чтобы никто не успел прочитать, даже со спутника, левой ладонью стер написанное.

  – Ответьте на крик души вашей невесты! – он предложил доктору Mario Pisa, который перед свадьбой отчаянно трусил, как и Louis Schulz, который постоянно пожимал огромными плечами в надежде, что пожимания заменят работу со штангой. – Девушки стареют, поэтому не умеют ждать.

  – Сами ответьте подруге своего детства, а я пока приготовлю вам белковый коктейль! – доктор Mario тяжело поднялся с коленей и с отдышкой вышел из палаты, и тогда Louis Schulz крикнул, как его учили в школе мужества: – Simona Mercedes! Нам нужно поговорить о твоем долге передо мной! – Он говорил быстро, словно спешил спастись от диареи, и тут же услышал ответный крик девушки.

  – Для вас я занята, а для своего жениха всегда свободна! – Simona Mercedes выждала долгую паузу, длиной в вечность, а потом добавила с визгливыми нотками, от которых упало три кокоса с пальмы: – Я желаю разговаривать с доктором Mario Pisa, а не с подонком из своего кошмарного детства.

  После этого Louis Schulz закрыл ушные раковины ладонями и с недовольным видом затянул на талии пояс для работы с тяжестями.

  Simona стояла около роскошного дивана в палате и беззаботно стучала пальцами по голове глиняного идола.

  Доктор Mario Pisa не отзывался на ее призывные вопли, не бежал по первому зову, и она знала, что делать.

  Она легко вздохнула и посмотрела на чье-то белое свадебное платье, которое висело в шкафу для медицинской одежды.

  Платье, как нельзя лучше, подойдет к завтрашней ее свадьбе.

  Simona Mercedes со вздохом провела ладонью по бедрам, которые сейчас скроются за тканью платья, и ей хватило терпение залезть в свадебное платье и застегнуть сто тысяч крючков, потому что по поводу предстоящей свадьбы она не испытывала беспокойства.

  Речь шла о браке по необходимости, а не по расчету.

  Она всматривалась в сияющее солнце, которое выжигало сетчатку глаза.

  За окнами летели солнечные лучи, и бушевала жизнь.

  Вдалеке показались яхты миллиардеров и через миг они исчезли – то ли за горизонтом, то ли в морской пучине.

  За дверью загрохотало, и в комнату вошли Louis Schulz и доктор Mario Pisa, слегка помятые, но в целом довольные жизнью.

  У Simona Mercedes пропал шанс остаться с доктором наедине и спросить, не задумал ли он перед свадьбой что-нибудь нехорошее и бесстыдное.

  Она распахнула себя навстречу жаркому дню и, набросив на голову фату, а поверх свадебного платья – изящные кружева, спряталась в шкаф.

  – Почему бы нам не договориться о совместных действиях перед свадьбой? – предложил Louis Schulz, который, судя по едкому запаху пота, уже подкачал бицепсы.

  – Благодарить ли вас, что вы прибыли на почти необитаемый остров, чтобы смутить мою невесту, с которой вы знакомы с детства? – доктор Mario Pisa закашлялся долго и надрывно.

  Simona Mercedes услышала его грозные шаги по комнате, упало что-то тяжёлое, затем шаги удалились на лестницу в подвал, где водятся крысы и еноты, наверно он отправился за корой дуба или в библиотеку, почитать советы мудрецов перед свадьбой.

  Теперь можно смело появиться перед Louis Schulz в чужом свадебном платье и потребовать с друга детства выкуп за невесту, выкуп в один миллиард долларов.

  Simona Mercedes выпорхнула из шкафа, как моль, но не увидела Louis Schulz.

  Несмотря на громадный вес мускулов, Louis умел ходить бесшумно, как пума.

  К счастью, из-за того что клиники строят по тем же чертежам, что и гимнастические залы, в ней не было тайных ходов, и Simona Mercedes могла не биться в истерике, изучая все ходы и выходы.

  Дверь в длинный коридор легко открывалась, если приложить к детектору глазное яблоко.

  Оказавшись в царстве света, Simona Mercedes, громко застучала каблучками по мраморному полу.

  Она хотела, чтобы Louis Schulz услышал ее приближение и заранее подготовился к разговору на нелицеприятные темы о его здоровье и о том, что чужую свадьбу нельзя разрушать, а то она превратится в похороны для самого разрушителя, обесчещенного и опозоренного.

  Шум падающего металла и сдержанные проклятия заглушили грохот сердца Simona Mercedes, когда она вплыла в зал релаксации, а попросту – в фитнесс холл, где в полном одиночестве сейчас тренировался Louis Schulz.

  Он проклинал хрупкие тренажеры и с задумчивостью коалы крутил вентиль пожарного крана.

  Разве можно напрячь мысли, когда все поддадутся легко, и придется целую вечность поднимать невесомые гантели.

  Louis Schulz схватил из корзины для грязного белья простыню с пятнами и вытер пот с могучих ляжек.

  В солнечном тренажерном зале жарко, и Louis Schulz не переставал потеть, как бык.

  Он аккуратно повесил мокрую простыню на турник и взял покрывало с розами, чтобы удалить с тела остатки едкого спортивного пота.

  Но не только ужасные тренажеры для стариков портили ему настроение, его приводило в ярость, что за окружающей небрежностью повсюду скрывалась роскошь.

  У владельца клиники бесконечное море денег, чтобы поддерживать госпиталь на плаву и отделывать здание розовым афганским мрамором.

  И он вложил в клинику для миллионеров малую часть своих доходов за год.

  Финансовая ситуация клиники оказалась лучше некуда, неудивительно, что среди этой роскоши появилась блистательная Simona, живущая не по своим средствам, и которая никогда не платила по старым долгам.

  Однажды она и его бросила, похоже тогда отказалась от старых друзей, когда у нее начались месячные, а счет в банке вырос до девятизначной суммы.

  Мира и отличного настроения для Simona, а от нее только ему требовались деньги.

  Он не знал о предстоящей свадьбе Simona Mercedes с доктором Mario Pisa до того, как приплыл в стрингах на остров, но и тогда, в детстве, казалось, что Simona готова выскочить замуж за первого проходимца, который обратит на нее внимание.

  На почти необитаемом острове оказалось все проще и обыденнее, чем в жизни.

  Сначала Louis Schulz увидел обнаженную Simona Mercedes и ее подругу Margaret, а потом обратил внимание на скромного доктора медицины, который готов бросить ради нее своих жену и любовницу, и этот доктор вызывал у него приступ тошноты.

  Доктор Mario Pisa не принадлежал к тому типу мощных людей, которые накачивают мускулы долгими тренировками со штангой и другими тяжелыми металлами.