Текст книги "Трусики от couture (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

  Он понял, что, если Simona Mercedes захочет его задушить, то никто ему не поможет на почти необитаемом острове.

  Бригада врачей уплыла, и остались лишь сторожа и сестры, которые не вмешиваются в отношения врачей и пациентов.

  – Simona Mercedes! Вы же меня не убьете? – Mario никогда не сталкивался с взбешенными девушками, разве что в клинике для душевно больных.

  Он опасался не зря, казалось, что душа из мягкой девушки вылетела, и ее заменила тьма.

  Вопрос Mario Pisa подбросил Simona Mercedes, и она еще внимательнее стала смотреть ему в глаза.

  И вдруг, доктор почувствовал то, что никогда прежде не чувствовал – нарастающую неуправляемую страсть.

  Все прежние его девушки и женщины дышали ровно, вели себя на свиданиях спокойно, иногда ему казалось, что если сейчас вместо него в объятиях очередной красавицы окажется бревно, то девушка не почувствует разницы.

  Но с Simona Mercedes все оказалось сложнее и опаснее.

  Его бросало в жар и в холод.

  Он думал, что профессия давно убила в нем страсть, но стоило ему посмотреть в глаза Simona Mercedes, и каждая клетка его тела сладостно заныла.

  Но, чтобы не погибнуть до свадьбы, он должен взять себя в руки и загнать эмоции в дальнее стойло души.

  Simona Mercedes с тяжелым дыханием поднялась, что-то в ней неуловимо изменилось, но походка и формы остались прежние.

  Он рассматривал ее непокорные огненные волосы, которые падали ниже спины и казались не волосами, а медной проволокой.

  Раньше доктор любил женщин с короткими мальчишескими стрижками, и удивлялся, что короткие волосы могут быть мягкими, как пух у кролика.

  Simona Mercedes по-прежнему, по привычке была не одета, но в первозданной своей красоте она не казалась обнаженной.

  Тень от пальмы, волосы одели Simona Mercedes не хуже, чем она сама одевала других людей.

  Доктор Mario отметил, что за время общения с Simona Mercedes значительно похудел.

  Брюки болтались на нем, как на огромном соломенном чучеле.

  Они свободно висели, почти не прилегая к бедрам, и в узком промежутке между краем брюк и туфлями виднелась кожа с красными прожилками.

  Simona Mercedes, наоборот, словно бы наполнилась счастьем.

  Она выглядела, как молодая мать после родов.

  Mario Pisa смотрел на медленно уходящую от него девушку и дрожал от страсти и от страха, переживал потрясение оттого, что, несмотря на ее странные поступки, его безумно влекло к ней.

  Он стучал ладонями по щекам, густо заросшим щетиной, пытался выбить из головы образ Simona Mercedes, но он плотно укоренился в мозгу и не давал покоя, не давал свободно мыслить и думать о чем-либо, кроме Simona Mercedes.

  Мозг его разрывался, сердце переполнено воспоминаниями об ушедших днях, которые не вернуть даже за очень большие деньги.

  – Путь к себе самый длинный! – Он застыл, услышав из-за камней не берегу бархатный голос.

  Этот голос не принадлежал Simona Mercedes, но был смутно знаком, пробивался робким ростком из прошлого доктора Mario.

  – Мне кажется, или я еще нахожусь на операционном столе в состоянии наркоза? – Simona Mercedes тоже услышала голос с берега, значит, это не призрак разговаривал.

  Доктор Mario Pisa бросился к камням, падал, поднимался и снова падал, полз на голос.

  Его не смущало, что вода пропитала одежду, и теперь брюки прилипли к телу до неприличия.

  Simona Mercedes не успевала за доктором Mario.

  Из упрямства она носила туфли на высоком каблуке, и они теперь мешали на мокрых камнях.

  Simona Mercedes ругалась, но продолжала двигаться на голос.

  – Ты? – доктор Mario увидел, невидимого еще для Simona Mercedes собеседника, резко развернулся на каблуках дорогих замшевых туфель, и, чтобы не упасть, схватился за подоспевшую Simona Mercedes.

  Вместо железных мышц Mario ощутил приятную мягкость девушки, впитывали ее тепло и холод.

  Он страшно закричал от ужаса, что Simona Mercedes сейчас накажет его за неприличное поведение, его легкие наполнились солеными брызгами разбитой волны, смешанными с ароматом русалок и запахами ухоженного тела девушки.

  От Simona Mercedes пахло операционной и фиалками.

  Смесь запахов перенесла доктора воспоминаниями в Paris, где год назад он обвенчался со своей теперешней женой и на второй день после свадьбы познакомился с новой любовницей.

  Перед его глазами поплыли яркие огни автосалонов с элитными автомобилями, из глаз посыпались искры, которые обжигали не меньше, чем сейчас его обожгло от соприкосновения с Simona Mercedes.

  В Paris он тогда чувствовал себя уверенно, а сейчас его ноги скользят по водорослям на берегу, в ушах шелестит шум работающего мотора яхты.

  Все напомнило первую брачную ночь, сильную ладонь отца жены, с которым он тогда впервые попробовал прыгать с парашютом, и который потом держал его за руку в больнице, когда парашют не раскрылся.

  Paris год назад разбил его сердце, и теперь сердце бьется на пределе возможностей.

  Доктор Mario Pisa плеснул в лицо водой из ладоней, смыл туман воспоминаний, который закрывал зрение, как бельмо на глазу.

  Simona Mercedes не обращала внимания на душевные муки доктора Mario, на его терзания, которые пробегали по набухшим мышцам.

  И она теперь видела все.

  Между двух камней застряла Margaret, ее подруга, которая должна сейчас находиться далеко.

  Margaret даже сейчас сохраняла королевское величие.

  Она лежала так изящно, что казалось, что нарочно выбрала место, чтобы застрять между двух этих камней.

  – Margaret! Не знаю, я больше удивлена, или обрадована.

  Как ты нашла меня? – Simona Mercedes вышла из-за спины закаменевшего доктора Mario Pisa.

  Он стоял с открытым ртом, словно собирался проглотить Margaret, Simona Mercedes, и ближайшие камни.

  – Я не виновата! Я не искала тебя! – обычное ледяное спокойствие Margaret дало трещину. – Я не хотела выходить из дома, но обстоятельства меня вынудили к тому, чтобы я на час покинула удобную свою крепость.

  Ненавижу улицу! – Если Margaret и бушевала под тонкой кожей, то никто этого не заметил. – Я люблю спокой и уединение, а улица – для слабых.

  Разумеется, в бутике ко мне стали приставать различные мерзкие типы! – Margaret провела пальцем по губам, и Simona Mercedes засмеялась. – Не помню, как оказалась в личном самолете Голливудского красавчика – не помню его фамилию.

  Молодой, красивый, богатый, поэтому скучный.

  Конечно, самолет потерпел крушение над морем – все для того, чтобы досадить мне.

  Я ухватилась за бревно, не знаю, зачем в личном самолете миллионер возит бревна, привязала себя к нему, и затем потеряла сознание.

  Очнулась без бревна и без самолета, между двух камней.

  Место спокойное и тихое, мне очень понравилось, но слишком влажно.

  Затем я услышала твой голос, Simona, и мне пришлось выдать свое месторасположение, чтобы не промокнуть до костей.

  Вытащите же меня отсюда, я, как устрица в раковине.

  – Устрицы не любят, когда их выдергивают из раковины! – голос доктора Mario Pisa поднимался и опускался, как поплавок на волне.

  Возможно, произошел сбой в линии судьбы, и из воспоминаний доктора Mario Pisa выплыла эта растерзанная волнами полуобнажённая девушка, которую он из-за своей дальнозоркости заметил бы на расстоянии ста километров, а теперь в волнении хотел вспомнить то прошлое, которое давно пытался забыть и спрятать в самые дальние уголки памяти.

   Пока он пытался взять себя в руки, Simona Mercedes извлекла Margaret из расщелины и поставила ее на ноги.

  Целиком, а не по частям, Margaret поражала воображение, девушка, казавшаяся Снежной Королевой, выглядела нереальной.

  – Ты, как всегда предпочитаешь купаться голой? – Margaret позволила себе легкую улыбку. – И не стыдишься своего спутника? – Показалось или нет, но в голосе Margaret скрипнула ревность.

  – Доктор Mario Pisa – мой жених! – Simona Mercedes переводила взгляд с доктора на подругу, и чувствовала, что не все так просто.

  Чутье хозяйки империи моды звериное.

  – Моя дорогая Margaret! – Mario Pisa быстро прокричал, словно боялся умереть, а его не услышат.

  Его голос громыхнул между скал и поднял стаю нежных розовых чаек.

  Simona Mercedes чувствовала, что этот восторг – не обман, и что доктор Mario Pisa способен на сильные чувства, и она понимала это с самого начала их знакомства, поэтому сохраняла свое душевное равновесие и тело до свадьбы.

  Но как мог, как посмел ее жених так быстро, меньше чем за минуту влюбиться в Margaret?

  Это не просто подлость, это предательство.

  Черный гнев клокотал в груди Simona Mercedes.

  Она чувствовала, что ускользает очередной жених, и можно ли об этом сожалеть, ведь она насладилась минутами счастья, когда с доктором Mario свадьба уже считалась почти сыгранной.

  Да, Simona Mercedes жалела обо всем, и в первую очередь печалилась о себе.

  – Моя любимая Simona Mercedes! Это не то, что ты думаешь! – доктор разрывался между двумя девушками и подался назад так резво, что поскользнулся на крабах и ударился низом живота о выступ на камне.

  – Я не твоя любимая Simona Mercedes!

  Я ничья не любимая! – Simona закрыла ладошками лицо и зарыдала горько, горько, как часто заставляла рыдать других.

  – Конечно, ты моя, если мы уже решили пожениться! – доктор потирал ушибленное место и смеялся сквозь слезы боли.

  Он оказался в тени, там, где краски сливались в одно серое, и, проходя через волосы доктора, черные и серые лучи начинали играть, успокаивая нервы.

  Simona Mercedes заметила, что доктор заметно помолодел, когда стоял в тени, у него исчезли две морщинки под правым глазом, что сделало его менее привлекательным и интересным.

  Солнечные зайчики, отраженные от воды, врывались в тень, носились, как сумасшедшие, пытались вырваться из этой темницы.

  Доктор Mario стянул с себя мокрую дорогую рубашку, открыл сильную мускулистую грудную клетку.

  В полутьме невозможно рассмотреть все чёрточки на его теле, необычайную стерильную белизну кожи, но Simona Mercedes помнила эти руки, эти плечи, покрытые мелкими волосками, эту чудом сохранившуюся на море белую кожу, и не нужно ничего видеть, когда портрет остался в памяти.

  Она знала, как выглядят руки парней моделей, руки, с помощью отбеливателя, доведенные до идеальной белизны, и часто представляла, как эти руки поднимают ее у алтаря в церкви, ищут талию, прижимают к могучей груди, которую не скроют ни рубашки, ни плащи.

  Simona Mercedes часто представляла культуристов в смелых бикини, которые органично выглядели на бронзовых телах и вызывали полный отчаяния взгляд девушек, у которых нет денег ни на эти дорогущие бикини, ни на то, чтобы пригласить парня на ужин.

  Сейчас Simona Mercedes представила, как его мускулистая щека прислоняется к ее трепещущей груди, почти уловила аромат дорогого парфюма, который растворялся в запахе моря, и который заставлял сердце биться, как мотор дорогого автомобиля или яхты.

  Она не хотела верить, что это все исчезнет через минуту, и доктор Mario Pisa, ее доктор Mario уйдет рука об руку с ее подругой Margaret.

  – Simona Mercedes, обстоятельства сложились так, – на доктора Mario жалко смотреть, и Simona Mercedes смотрела на него именно с той жалостью, которую он, по ее мнению, заслуживает, – что Margaret моя школьная подруга.

  Кажется невероятным, но волна выбросила ее к нашим ногам.

  В пятом классе я влюбился в Margaret по уши, а она не отвечала мне взаимностью.

  – В меня все влюблялись и влюбляются, и никому я не отвечаю взаимностью! – Ледяной тон Margaret подействовал на доктора Mario, как снотворное.

  – Но теперь все кончено, я принадлежу только тебе, Simona! – Mario Pisa беспокойно переступал с ноги на ногу.

  – Я не верю, что девушка не нравится мужчине, если он ее пожирает глазами! – Simona Mercedes с трудом сдерживала рвущуюся из груди радость.

  Доктор Mario остается ее, и только для нее.

  Но она делала вид, что рассержена.

  – Я никогда не лгу, если только от моих слов не зависит моя жизнь.

  – Тогда докажи, что Margaret твоя бывшая одноклассница! – Губы Simona скривились в злой усмешке, и от нее пошел пар.

  – Simona! Не говори глупости! – дышала спокойно, ей даже не требовалось успокаивать дыхание. – Mario Pisa, действительно, мой бывший одноклассник.

  Но это не дает ему право стоять на одной ступеньке рядом со мной.

  Одноклассников много, а я одна. – Margaret не боялась, что прошлое ее затянет в омут с головой, она уверена, что в любом омуте найдется для нее баллон с воздухом.

  Она закончила школу и чуть не сошла с ума от радости, что не нужно каждый день выходить из дома, она теперь могла оставаться одна.

  Margaret никак не ожидала, что Simona Mercedes обвинит ее в том, что она нарочно пошла в частный самолет к красавцу, устроила авиакрушение, и приплыла на необитаемый остров только с одной целью: отнять у Simona Mercedes ее жениха.

  Она выбросила навсегда из головы своих школьных друзей и не охотилась ни за ними, ни за их деньгами.

  – Я чувствую себя после операции и после встречи с тобой опытной мудрой женщиной! – Simona Mercedes обходила Margaret по кругу, это была ее любимая игра, доставлять подружке беспокойство.

  Она слишком одержима идеей выйти замуж за доктора Mario Pisa, или за другого достойного кандидата в мужья, но никогда не теряла голову в непонятных ситуациях.

  Наоборот, незнакомое ожесточало ее и заставляло мозг работать с усиленной энергией.

  – Я не удивлюсь, если появится еще один школьный друг! – Margaret сохраняла идеальное спокойствие. – Почему там, где я, начинает скапливаться народ.

  Что не хочу, то получаю. – Девушка приложила ладонь козырьком ко лбу и всматривалась в опаловую гладь моря.

  Simona Mercedes сначала не поняла, о чем говорит ее подруга, прищурилась, и, наконец, заметила плывущего человека.

  Он не был похож на безвольное бревно, которым обычно прикидываются слабые пловцы.

  Вокруг нежданного гостя море бурлило.

  Он плыл, как голубой кит, поднимал тучу брызг, и казалось, что к берегу несется торпеда.

  Доктор Mario Pisa даже отошел от береговой линии на пять шагов.

  Он не питал слабости к алкоголю, но сейчас готов был искать спасение и ответы на все вопросы в бутылке.

  Доктор потерял контроль над собой и мечтал о долгой разлуке со всем человечеством.

  Он догадывался, что появление пловца ситуацию для него не улучшит.

  Тем временем богатырь достиг мелководья и уже шел по дну.

  Вода красивыми водопадами стекала с его светлых длинных волос и по мере того, как он приближался к берегу, падала на плечи, на грудь и на все остальное.

  Он выходил из моря, как Афродита из пены.

  Рожденный в море на земле не умрет.

  Вода почтительно расступалась перед повелителем морей.

  Литые плечи его похожи на арбузы.

  Грудной клетке позавидовала бы гранитная стена любого древнего замка.

  Стальные канаты мускулов змеились под кожей.

  Но уже намечался пивной животик, а белоснежную улыбку портил кариес на втором зубе верхней челюсти.

  Мускулистые ноги культуриста были подобны столбам, обвитым питонами.

  Голубые стринги на несколько размеров меньше нужного, и глубоко врезались в тело.

  Доктор Mario Pisa хотел сыронизировать над перенакачанным телом незнакомства, но вовремя одумался и промолчал, нельзя при девушках очернять их кумира.

  Да и культурист может обидеться, а это повлечет за собой особо тяжкие увечья, и известно, кому они достанутся.

  – Мадемуазель! На ваш берег не выносило юную леди?

  Ее самолет потерпел крушение, и я видел, как девушка пыталась выбраться из морской пучины.

  Пока я раздевался, чтобы броситься на помощь, она с бревном уже скрылась из глаз. – Красавец мужчина разговаривал только с Simona Mercedes, ни Margaret, ни доктора Mario Pisa словно не замечал.

  Simona Mercedes заметно покраснела от смущения, впервые в жизни, не знала, что сказать и что делать.

  Она, вдруг, остро почувствовала стыд оттого, что обнаженная стоит перед прекрасным незнакомцем.

  Ни перед кем она не стыдилась ходить голая, а теперь застеснялась.

  Проклиная свою беспечность, Simona Mercedes быстро скрылась за камнем, из-за которого через минуту высунула голову.

  Как обидно, что она не захватила на почти необитаемый остров самые лучшие leotard и платья из своей последней коллекции.

  Но никто не мог предполагать, что на диком острове водятся ручные красавцы.

  – Я – девушка из самолета! – Margaret с усмешкой ткнула пальчиком себе в центр грудной клетки. – Если вам этого достаточно, то с чистой совестью плывите обратно, откуда прибыли. – Margaret не знала чувство жалости и никогда никого не благодарила.

  – Ваши слова чистая вода, и она давно потеряла вкус! – Культурист вышел на берег, и земля содрогнулась.

  Доктор Mario Pisa почувствовал себя улиткой рядом с гигантом.

  Он мечтал только об одном: чтобы отважный герой исчез.

  В этом он был полностью солидарен с Margaret.

  – Я рад, что у вас все в порядке с настроением и телом! – Парень поклонился Margaret и красиво, как на подиуме, развернулся лицом к морю.

  Предоставил возможность любоваться его тылом.

  Стринги полностью исчезли между его чугунных, накачанных изнурительными тренировками, ягодиц.

  Он год назад узнал горькую правду, что его могут бросить без лишних колебаний и без угрызений совести, растоптать его веру в любовь, и плевали они на то, что отношения с культуристом могут перерасти в нечто серьезное.

  ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Ожившая страсть

  – Постойте! Вы случайно не Louis? Louis Schulz? – Simona Mercedes осмелела настолько, что помахала из-за камня рукой парню.

  Доктор Mario Pisa с досады прокусил нижнюю губу, меньше всего он хотел, чтобы его соперник оказался знакомым Simona Mercedes.

  – Да, я Louis! Louis Schulz! – К сожалению, для Margaret и Mario Pisa, силач передумал плыть обратно.

  Сейчас, когда Simona Mercedes швырнула его имя ему в спину, в его голосе послышался гром победы, и всем стало неуютно.

  Simona Mercedes не могла понять, что ей подсказало, что это Louis Schulz! – Если вам известно мое имя, то, наверно, вы помните некоторые пикантные факты из моей биографии? – Louis Schulz внимательно читал эмоции на лице и на груди Simona Mercedes.

  Вдруг, его острая нижняя челюсть отвисла от удивления.

  Живот, не контролируемый брюшными мышцами, навис над стрингами. – Simona? Simona Mercedes?

  Моя одноклассница по сиротскому приюту для особо одаренных детей! – Louis Schulz передумал разворачиваться и плыть за линию горизонта.

  Тогда ему придется навсегда забыть о Simona Mercedes, забыть ее светлую фигуру.

  Он широко и мощно побежал к Simona Mercedes, камни плавились под его ногами.

  Louis Schulz выдернул Simona Mercedes из-за камня, прижал ее к своей необъятной груди и закружился в радостном танце: – Simona Mercedes!

  Я по телевизору смотрел на тебя и не узнавал, думал, та ли эта девчонка, которая в сиротском приюте завоевала мое сердце.

  Помнишь, как ты меня била портфелем по голове, а я сгибался от этих чудовищных ударов.

  А ты, оказывается, стала очень богатая и влиятельная, Simona Mercedes! – Гигант улыбался, как ребенок на Новогоднем Празднике.

  Ни подобострастия, ни неловкости в его голосе не слышно.

  Только радость от встречи с подругой.

  Он осторожно поставил Simona Mercedes на камень, и она теперь уже не стеснялась своей наготы, потому что перед школьными друзьями все равны.

  – Louis! Louis Schulz! Подобной радости от встречи с парнем я никогда не испытывала! – Simona прижалась головой к его наковальням на груди. – Но ты же в приюте был худой, и с черными волосами.

  Не знаю, что в тебе осталось от прежнего, но я угадала в потрясающем спортсмене того забитого всеми Louis.

  – Гормоны! Я часто представлял, как мы встретимся через несколько лет после ухода из приюта, и ты снова ударишь меня по голове, нет, не портфелем, а чемоданом или дамской сумочкой из кожи крокодила.

  Чтобы подготовиться я стал усиленно тренировать тело, затылок и закалять характер.

  От анаболиков мои волосы побелели, но разве это омрачит встречу старых знакомых? – Louis Schulz разглядывал Simona Mercedes с обожанием школьника.

  Она в ответ купала его в теплом море улыбок.

  И это не понравилось не только доктору Mario Pisa, но и Margaret.

  – Simona Mercedes! Вам пора на перевязку после операции.

  – Simona! Я хочу есть!

  Доктор Mario Pisa и Margaret выкрикнули одновременно, словно сговорились.

  – И попрошу вас хоть как-то одеться к столу!

  Ничего между вами нет в настоящем, позвольте, мне с моей школьной подругой пройти! – доктор добавил, чтобы Simona Mercedes не соблазняла своего товарища блистательной наготой.

  Simona Mercedes беспечно махнула влажной горячей рукой, показывая, что на необитаемом острове каждому найдется теплое место.

  Припасов в госпитале должно хватить на большой пир, а если припасы закончатся, то для Simona Mercedes не составит труда привезти все запасы продовольствия из Monte-Karlo.

  – Пожалуйста, не скандаль! – Margaret холодно сказала в спину Simona Mercedes, и без юмора добавила. – Увидимся в сауне.

  Ее слова прозвучали для Simona Mercedes, как гром среди ясного неба.

  – В сауне? Но ты же ненавидишь посещать сауну, и, вообще, не любишь общество, бежишь от меня, как от гнезда с осами.

  Тебе душно даже с одним человеком в пустыне. – Только сейчас до Simona Mercedes дошло, что она так мало уделяет внимания своей подруге.

  Слова Margaret парализовали Simona Mercedes на минуту.

  Только теперь Simona осознала, что она не знает причину появления Margaret на пляже почти необитаемого острова.

  Отговорка, что самолет потерпел крушение над морем, смешная.

  И появление Louis тоже не случайное, оно ударило по судьбе и оказалось слишком жестоким, если бы не смех.

  Любопытно, что Margaret и Louis появились в промежуток между операцией, которую Simona Mercedes женственно перенесла, и свадьбой, которая повисла на волоске из-за появления Louis Schulz.

  Мысль о том, что Margaret и Louis прибыли не случайно, взбудоражила Simona Mercedes и потрясла до педикюра.

  – Не хочу тебя разочаровать по поводу сауны, – лед в глазах Margaret не растопят даже жаркие угли турецкой бани. – Margaret красиво посмотрела мимо Simona Mercedes, и это ее взбесило.

  Тем более что на идеальном лице Margaret нет ни тени улыбки и нет лучиков из глаз.

  – Если ты и Louis Schulz решили сорвать мою свадьбу с доктором, Mario Pisa, то у вас ничего не получится, потому что денег не хватит.

  Я всех куплю и продам, а потом снова куплю и опять продам! – Simona Mercedes топнула ножкой, и ей почудилось, что нерв внизу живота снова зашевелился.

  Но это невозможно, потому что доктор Mario Pisa и хирург уверяли, что вырезали все, что могли.

  С самого начала нужно было прочитать биографию хирурга, а теперь поздно, потому что Louis Schulz и Margaret мешают думать.

  Simona Mercedes не осмелилась пытать своего товарища по сиротскому приюту, потому что боялась услышать то, что не хотела слышать.

  Она смотрела, как солнечные лучи играют в уголках его глаз, а чувственная улыбка растворяет туман.

  Simona Mercedes не находила в Louis Schulz ничего волнующего, и его сексуальная привлекательность не станет ловушкой для богатой девушки, которая руководит империей моды.

  Simona могла погубить сотни стилистов, замучить на подиуме тысячи моделей, но никто не смел одеваться в те платья, которые она готовила для себя.

  – Мы на острове волею случая! – Louis Schulz снова приклеил свой взгляд к Simona. – Но это не помешает мне и Margaret сплясать на вашей свадьбе! – культурист за словом в карман не лез, потому что у него и карманов на стрингах нет.

  – Ладно! Все может быть! – Simona Mercedes оправилась после операционного наркоза и заплакала.

  Она не приглашала Louis Schulz на свадьбу, потому что забыла о нем, но была обязана пригласить Margaret.

  Свадьба в госпитале на необитаемом острове – оригинально, тем более что нужны подружка невесты и друг жениха.

  Никто не мог пригласить Margaret и Louis, потому что они – капля в море, и директор госпиталя не знал об их существовании.

  Simona Mercedes не могла представить последствия любовной интрижки доктора Mario Pisa с Margaret, и о последствиях, которые последуют, когда Louis Schulz начнет буянить на свадьбе.

  – Я похож на статую Аполлона? – Louis Schulz надменно поднял брови, они поднимались плохо, поэтому Louis помогал им пальцами.

  – На свою свадьбу я бы с удовольствием пригласила настоящего Аполлона, и уж точно нашла бы в нем отличие от тебя.

  – Почему ты думаешь, что я не настоящий Аполлон, девочка моя?

  Ты думаешь, что одноклассник из приюта, который считал углы и кусты, не может выращивать лимоны и на деньги от продажи делать себе пластические операции и накачивать мышцы ботексом?

  Я недостаточно хорош для подруги детства, чтобы она нашла меня на краю света и пригласила на свою свадьбу, которая будет освещаться на всех каналах Мира?

  – Хватит надо мной издеваться, мы не в детстве! – Simona Mercedes когда-то ужасалась, когда семилетний Louis Schulz неожиданно выскакивал из-за угла и орал ей в лицо что-то страшное, из фильмов ужасов.

  Тогда она просто его била тем, что находилось в ее руках, а потом они долго мирились и хохотали.

  Она даже не задумывалась, что странным поведением неопытный Louis Schulz выражал к ней свою любовь, по-другому он не умел.

  А она купалась в любви окружающих, и Louis был простым эпизодом из ее жизни.

  Очень быстро из обыденной одаренной сиротки в приюте она превратилась для него в центр Мира, и без сожаления и задних мыслей бросила его после приюта, где они вместе провели детские годы.

  – Мы прекрасно знаем, что ты никогда не умел плавать, и никогда не выигрывал Олимпиаду по плаванью, поэтому, даже с ботексом в мускулах не переплывёшь море. – Simona Mercedes первая вошла в пустую столовую госпиталя и величественно присела за стол.

  Дело женщины – ждать мужчину с охоты с добычей.

  Пусть доктор Mario Pisa и Louis Schulz ищут пропитание для нее и Margaret.

  Margaret нарочно, чтобы позлить Simona Mercedes, заняла место за столом максимально далеко от нее, и Simona пришлось кричать через пустой зал зала для приема пищи:

  – Margaret, Mario Pisa, вы не подумайте обо мне плохо, что я двуличная.

  У меня множество образов, но все их я оставляю для подиума.

  Когда в приюте я столкнулась с Louis Schulz, он притворился сыном директора приюта и воротил нос от меня, показывал ребятам, что он с омерзением смотрит на рыжеволосую девочку, которая не знает, с кем провести время.

  Подруги намекали мне, что Louis Schulz не только сын директора приюта, но у него еще должен быть второй родитель – мать, которая расскажет о нем всю правду.

  Когда наставники впервые отправили меня работать в департамент военной промышленности, я не устояла перед соблазном и залезла в компьютер, вскрыла секретные файлы и прочитала досье на Louis Schulz чтобы узнать, кто он на самом деле – человек или монстр.

  Искушение было настолько велико, что когда в секретном файле на фото я увидела истинное лицо Louis Schulz и лица его родителей, то у меня из глаз потекли кровавые слезы ужаса.

  Вряд ли директора сиротского приюта и балерину Большого Театра можно назвать настоящими родителями Louis Schulz

  Я тогда открыла тайну, что Louis Schulz не сын директора приюта, и это сильно подорвало его авторитет среди учеников и наставников.

  Мои слова прозвучали оскорблением для него, после чего Louis Schulz заметил меня, выделил из толпы и полюбил братской любовью.

  Я никогда ничем не рисковала, когда открывала чужие тайны для всеобщего обсуждения.

  – Мой отец не директор приюта для одаренных сирот, и это хорошо! – Louis поставил перед Simona Mercedes большой блестящий котел.

  Он него шел одуряющий аромат то ли креветок, то ли жареного мяса. – Когда человек не тот, за кого его принимают, то он другой, а это всегда таит в себе загадку. – По лицу Louis гуляли мрачные тучи. – Ты всегда правильно говори, а то тебя могут неправильно понять.

  Девушки, кушайте овсяную кашу.

  Она очень питательная, по крайней мере, я никогда не видел, чтобы кто-нибудь попросил добавки.

  – Конечно, трудно быть Богом, не так ли? – Simona Mercedes проглотила ложку овсяной диетической каши без масла, без соли, без молока и без сахара.

  Каша оказалась такой, какой ее рекомендовал Louis Schulz, значит, он не ошибается.

  Simona Mercedes не захотела и не смогла проглотить вторую ложку, не скушала свою порцию, не говоря уже о добавке. – Ты никому не сказал правду в приюте, поэтому долго время тебя называли Молчуном.

  Ты уверен, что мою голову нужно забивать потусторонними вещами – о том, кто, где и от кого родился? – Она окутала Louis Schulz заинтересованным взглядом, улыбкой показала, что ей все еще интересно знать о нем все, вплоть до последней мельчайшей тайны.

  Simona Mercedes держала мир моды в своих хрупких руках, и когда Louis Schulz узнал, что она стала богатая, то подумал, что совместное времяпровождение сблизит их, тем более что он тоже немного шил и показывал на подиуме.

  Но его мечты пока оставались за гранью его понимания, и ее все больше и больше волновали его ложь и его секреты из детства.

  Возможно, что он расскажет о ней то, о чем она сама не знала в приюте, либо знала, но забыла.

  Simona Mercedes из приюта вынесла много чужих секретов, и боялась, что они взорвут ее мозг, поэтому старательно думала о посторонних вещах.

  – Я сделаю руководству клиники деловое предложение, и думаю, что они согласятся со мной во всем!

  Я умею сочетать полезное, приятное с выгодным! – Louis Schulz с победой посмотрел на доктора Mario Pisa.

  Mario побелел, как пена на морской волне, он ясно осознал, что с приходом к власти Louis Schulz, его, профессора, могут уволить.

  Две акулы не уживаются в одном бассейне.

  Он потеряет звание, гонорары, и самое обидное – лишится Simona Mercedes.

  ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ Столкновение чувств

  От него уйдут жена и любовницы, и, не исключено, что жена, любовница и Simona Mercedes перейдут в гарем Louis Schulz.

  Mario Pisa схватился за живот, и Simona Mercedes подумала, что у него язва, которая расстраивает доктора сильнее, чем ее нерв внизу живота, который все-таки наверно вырезали, как она верила.

  Какую сделку задумал Louis Schulz с директором клиники, если при себе у него нет наличных и даже нет кредитной карточки, которая была бы видна под узкими стрингами.

  Simona Mercedes величественно махнула рукой и вышла в сад, который начинался сразу за стенами столовой!

  Резкие лучи беспощадного солнца насквозь пробивали узкие листья пальм.