Текст книги "Трусики от couture (СИ)"

Автор книги: O Simona

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

   – Вы сначала обрадовали меня до коликов в желудке! – призналась она, и он сердито сжал губы, потому что доктор не должен приносить с собой надежду к умирающим пациентам.

  – Надо было сильнее вас воодушевить, чтобы прогулка на остров с госпиталем вам показалась райским аттракционном!

  Не надо мне вообще ничего делать, я в этом убежден.

  Подождите, когда вам станет совсем плохо, и даже тогда не звоните, чтобы, когда скрутило до нежелания жить, вы искали бы меня по всем морям и океанам.

  Иначе останетесь одна на один со своим нервом внизу живота.

  – Постараюсь до среды вылечиться в ледяной ванной и найти жениха, чтобы вас не беспокоить своими приставаниями! – Simona Mercedes говорила с полной серьезностью, на которую способна только молодая неопытная красавица.

  Он аккуратно собрал дорогие вещи из коллекции, запихнул в свой чемоданчик из кожи страуса.

  Несмотря на свою расслабленность и желание считать его самым плохим врачом в мире, Simona Mercedes ему в некоторых местах понравилась.

  – Надеюсь, что ваш показ пролетит быстро, и вы его не заметите, не ощутите внизу живота! – невежливо, неумело пожелал он, посоветовал не лежать в кровати а побольше танцевать до показа, как можно больше двигаться, чтобы утомить нерв внизу живота.

  Дверь за ним захлопнулась со страшным пушечным выстрелом, но Simona Mercedes продолжала бессмысленно бродить по апартаментам, натыкалась на мраморные статуи, она испугалась умереть здесь и сейчас, но при этом не покидало ощущение, что она с парашютом выпрыгнула из горящего самолета.

  Она поехала бы сейчас в госпиталь, одна мысль об этом заставляла нерв биться чаще и чаще.

  Она любила строгие больничные халаты, даже шила их сама, и обожала врачей, которые держали в руках не только ее тело, но и жизнь.

  Бывала у врачей, когда чувствовала себя прекрасно, а сейчас один из тех случаев, когда вроде бы все хорошо, а нерв нужно куда-то девать.

  Simona Mercedes легла в ванну и морозила себя час, затем позвонила Margaret.

  Ей на радостях, что встретила настоящего парня, захотелось рассказать подружке, чтобы она позавидовала.

  Simona Mercedes потревожила бы Jacika и Diana в London, но она сама отобрала у них мобильные телефоны.

  А Margaret всегда дома, даже в шесть часов вечера, когда порядочные девушки бродят по улицам в тщетной надежде познакомиться хоть с кем-нибудь.

  Simona Mercedes обратилась в курьерскую службу и приказала, чтобы они доставили Margaret новый телефон для связи, если она прошлый телефон нарочно выкинула в окно.

  Margaret уже сидит расслабленно в кресле, и ходить по комнатам, или по улицам ей не хочется.

  Но, когда Simona Mercedes позвонила на новый телефон, доставленный курьерской службой для Margaret, и курьер уверял, что передал телефон лично в холодные бездушные руки Margaret, то ей ответил автоответчик, и единственное, что Simona Mercedes сделала, она оставила сообщение, что у нее есть интересный случай, и, если Margaret не ответит, то она этот случай передаст другой подружке.

  Ей необходимо было с кем-то поделиться своим достижением, а поскольку Margaret была единственной сейчас подругой, которая на нее смотрит без почтения, то Simona считала вполне объяснимым, что им нужно пообщаться.

  Хотела услышать равнодушный голос, который выведет ее из оцепенения надолго, хотела, чтобы через расстояние к ней протянулась белая ледяная рука Margaret и отвесила пощечину для бодрости.

  Она еще час прикладывала лед к низу живота, с восторгом думала о госпитале, в который ее положит доктор, и, наконец, заснула на шкуре белого медведя.

  Впервые низ живота вел себя странно.

  Margaret не позвонила, и Simona стала ревновать ее к другой подруге.

  Утром она проснулась на другой шкуре, и поняла, что ей стало хуже жить.

  Позвонила Trinity и сказала, что сегодня никуда с ней не поедет, поэтому она останется без заработка и без чаевых.

  Simona надеялась побывать на выставке котов и послушать пение диких оцелотов, которые ей так нравились за нежную шерсть, но решила, что разумнее оставаться в номере, и не портить себе настроение из-за мужчин, которые демонстративно убегают от нее.

  Весь день она ходила по апартаментам обнаженаня, засыпала в ванной со льдом, снова бродила, снова принимала ванную, кушала все, что приносили из ресторана гордые горничные и, наконец, к вечеру заказала огромный шоколадный торт с ананасами.

  К тому времени когда поздно ночью из London вернулись Jacika и Diana, она не чувствовала ни нерва внизу живота, ни ног.

  Они были не в восторге от поездки, ругали ее за то, что она сняла их заказ на ужин в ресторане, рассказывали от тусовках, куда их не пустили, потому что они еще слишком молодые.

  Diana разрывалась от впечатлений после посещения лондонского казино.

  Simona Mercedes не рассказала им о проблемах у себя внизу живота, промолчала и о красавце докторе, как он сначала настаивал, а потом отказывал ей, а потом вроде бы согласился, чтобы она отправилась в клинику и в госпиталь, и только благодаря своей красоте и легкости, с которой шагает по жизни, она избежала ссоры с доктором.

  Заснула она на руках Jacika и Diana, а когда проснулась в понедельник, то ей показалось, что ни доктора, ни странных ощущений внизу живота, ни Diana и Jacika, не было, и поэтому решила, что врач не ошибся, хотя он профессор, а не практикующий терапевт из провинции.

  Ясно, что это всего лишь обыкновенный свиной грипп.

  С тяжелым чувством, что приходится одеваться на показ, она натянула кожанные штаны, кожаное платье и туфли на пятидюймовых каблуках-шпильках и спустилась в ресторан, чтобы провести репетицию.

  Ресторан они сняли на все время своего пребывания в Monte-Karlo.

  Во время репетиции вокруг был покой и порядок.

  Так бывало не всегда, а только тогда, когда Simona Mercedes покрикивала на тех, кому она платит.

  Фотомодели не опоздали, что удивительно, ходили ровно, уходили четким модельным шагом туда, куда нужно.

  Все знали, и освещение установили так, чтобы оно било в глаза зрителям и моделям на подиуме, диски с музыкой горничные протерли свежими тряпками, и горничных отблагодарили другими тряпками из коллекции Simona Mercedes.

  За многие годы Simona Mercedes привыкла к железной дисциплине на подиуме и теперь ее не радовало, что не позволила себя затащить силой в госпиталь, когда этого хотел доктор.

  Ей удалили бы все лишние нервы.

  Она доверяла французской медицине, как своим помощницам.

  Вечером она даже поужинала с Diana и Jacika в шикарном ресторане 'Snow', и потом они пошли по-настоящему кушать на местный карнавал в порту.

  Оплачивал банкет Chanel, и, как всегда на подобных мероприятиях, роскошные модели балерины поражали своей блестящей наготой, а блюда – сплошь экзотические за немыслимые цены.

  Под хрустальным полом в озере плавали аквалангисты с акулами, всюду расхаживали парни модели топлес, и, когда они вернулись в отель, Simona Mercedes дрожала от восторга и сразу же легла в холодную ванну со льдом, чтобы немного остыть.

  В ванной она с безысходностью думала, что истязала свою плоть весь вечер, а нерв не беспокоил, и это означало, что она больше не встретиться с доктором Mario Pisa.

  Ни малейшей боли или неудобства внизу живота, какое несчастье, что она и доктор ошиблись.

  На следующий день презентация пошла вкривь и вкось, настолько гадко, что привлекла к себе внимание спонсоров.

  Simona Mercedes не переставала радоваться, что находится в гуще событий, и с улыбкой принимала денежные суммы на благотворительность, на поддержку ее империи.

  Она в суете упускала многие важные мелочи, и это вдохновляло моделей и ее помощниц на подвиги.

  Доверить показ коллекции пастуху или горничной?

  Только за очень большие деньги!

  Все они обнимали и целовали друг друга на радостях, и в девять часов вечера Simona Mercedes отправила Jacika и Diana в New-York готовить новый показ и продавать старые платья и leotard.

  После этой последней демонстрации они в New-York назначат встречи с поклонниками, и – всё, до следующей встречи с оптовыми покупателями.

  Simona Mercedes планировала вернуться, как улягутся страсти, а субботу и в воскресенье сначала посетить крупные универмаги и торговцев шелком из китайского квартала.

  На понедельник и на вторник у нее назначены встречи с олигархами, а вечером во вторник они полетят в Эль-Магриб на праздник сбора мандаринов.

  Очень важно, чтобы сборщики мандаринов щеголяли в платьях и костюмах по последней моде и изготовленных в империи Simona Mercedes.

  Simona Mercedes спокойно принимала тот факт, что Margaret не отзвонились, значит, все идет, как прежде, спокойно, по плану жизни и Судьбы.

  Наверняка, Margaret благодарит ее за то, что не взяла с собой в Monte-Karlo, и с той большей радостью, где прослушала на автоответчик, что у нее низ живота не в порядке.

  Если Simona Mercedes заболела, значит, она отдохнет без нее в госпитале, поэтому она не станет ей звонить туда, где кругом вопли боли и запах хлорки.

  То, что она развлекается с доктором, отводит на нем душу, дает Margaret огромное превосходство над ней.

  Развлекаться может каждая молодая красивая девушка, а оставаться в покое – только избранные ледяные красавицы.

  Весело, Simona Mercedes знала, что душа у Margaret ледяная и бескрайняя, и она никогда не хранит зла на подруг.

  Она не устала после презентации, несмотря на то, что с тремя журналистами и редакторами из 'Vogue' долго плескалась в аквариуме в баре.

  Simona Mercedes продолжала бы веселье с журналистами, но решила, что в баре свободно не побегает обнаженная, поэтому заказала паштет из печени куропаток в номер.

  В очередной раз удивилась, что постоянно кушает, но не толстеет.

  Jacika и Diana недовольные давно уже летели в New-York.

  И Simona Mercedes и ее помощницы, после недель радости представления коллекции готовой одежды, ходили, словно ударенные золотым мешком по голове.

  А продажи не только в Европе, но и в Америке ложились на них двойными гонорарами и многомиллионными контрактами, и сейчас Simona с трудом узнавала себя в зеркале, настолько сияла.

  Она скушала ужин, заказала еще десерт из сливок с клубникой и почувствовала необычайный прилив сил, желание творить.

  Simona подбежала к столу, споткнулась и больно ударила ногу о мраморного гнома, но не стала обкладывать ногу льдом, а схватила блокнот и лихорадочно начала набрасывать эскизы идеальных трусиков.

  Она урчала, держала листки в зубах, подскакивала, выкрикивала, тянула себя за волосы и за уши, чтобы кровь прилила к голове, включила компьютер, просмотрела тысячи заготовок, но трусики от couture никак ей не давались.

  Все было не то, все чужое, не ее.

  Она не заметила, как обессилила и заснула головой на клавиатуру ноутбука.

  Когда она проснулась, то, не могла вспомнить, что было реальностью, а что ей привиделось.

  По апартаментам разбросаны листки с рисунками, с попытками изобразить идеальные трусики.

  За окном громко хохотали, и из всего хаоса Simona Mercedes выделила знакомое потустороннее ощущение внизу живота.

  Радость была настолько сильная, что Simona Mercedes начала дышать тяжело, как кит на берегу, она знала, что теперь обязательно поедет в госпиталь на острове.

  Доктор Mario Pisa, к огромному удивлению, оказался прав по поводу острова.

  Она лежала в ванной со льдом и смеялась, затем на обледеневших ногах добрела до кровати эпохи короля Людовика, из-под подушки достала рецепт с номером его телефона.

  И тут увидела, что часы остановились, наверно, они замерли в ожидании чуда.

  Simona Mercedes знала только одно, что начинается новая жизнь, и эта жизнь окажется дольше, чем до этого момента.

  Доктор ответил после двадцатого гудка, и Simona Mercedes обрушила на него водопад слов.

  Сначала он сделал вид что не узнал ее, она визжала от радости, боролась с восторгом, но все-таки назвала его имя, и тогда доктор Mario Pisa понял, что придется оправдываться перед женой за звонок от Simona Mercedes.

  И не догадался, как догадалась она, что нерв внизу живота увеличился в размерах.

  Нерв разбух и вот-вот лопнет вместе с животом.

  Она не звонила ему, и он уже надеялся, что ошибся с диагнозом, и Simona Mercedes его больше не позовет в аппартаменты, а будет только слушать его консультации по телефону и станет за это регулярно присылать деньги.

  Увы, придется везти богатую девушку в госпиталь на остров.

  – Доктор, просите у меня прощения за то, что не звонили мне так долго и не посещали.

  Ради вас я за эти три дня не вышла замуж, хотя никто и не предлагал. – Хохотала она, говорила четко, как надиктовывала книгу в диктофон. – У меня ужас внизу живота и ожидание новой счастливой жизни выше.

  – Ничего не понимаю и ничего не должен понимать!

  Мое дело – анализы и гонорары. – Ей ничего не надо было объяснять ему, поэтому, что это бесполезно и не нужно, когда есть деньги, он почти засыпал у телефона и понимал, что сейчас, как никогда, не собран и не спокоен. – Я немедленно высылаю за вами полицию из госпиталя.

  Постарайтесь больше двигаться, кушайте, и обложите себя льдом, чтобы нерв сошел с ума.

  И обязательно оденьтесь, чтобы не смущать полицию.

  Когда вас привезут в порт, я встречу вас на своей шикарной яхте, на которой не хватает нескольких парусов. – Он говорил туманно, мягко и неуверенно, с профессиональной паникой, и она поняла, что доверять ему нельзя.

  Он понимал, что Simona Mercedes переполнена эмоциями, и в любой момент может найти другого доктора, который вырежет ей не только нерв, но отрежет еще огромный кусок от ее денег.

  – Но мой нерв не болит, он только мешает! – она заревела, как старушка. – Как может нерв беспокоить без боли.

  Что мы с вами будем делать, если вы женатый? – Она напрасно спрашивала, она сама и без него запуталась, и он, разумеется, не дал ей прямого ответа, потому что боялся.

  Он просто распространял панику и говорил, что нужно бояться всего на свете, особенно того, к чему стремишься.

  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Много хочет

  – Ваши помощницы сейчас спят в вашем номере? – доктор надеялся перенести часть своих забот на плечи ее работников.

  Он вспомнил, что в прошлый раз она была одна и обнаженная, не специально ли она создала ситуацию, чтобы заманить его в свои сети.

  Это произвело на него неизгладимое впечатление, и он надеялся, что на этот раз его спасут от неизвестности и опасности рядом с красивой богатой хозяйкой империи моды.

  Величайшая победа, что он не отвез ее на остров три дня назад, но теперь приходится расплачиваться за ту слабость.

  И самое страшное для него, отчего он каждый раз покрывался липким холодным потом, что сначала он заставлял ее отправиться на остров.

  Судьба изменчива со всех сторон.

  Нужно как можно быстрее отвезти ее на остров и наложить на нее руки со скальпелем.

  Хирурги обследуют ее на операционном столе и тогда решат, что нужно вырезать, а что оставить на разведение потомства, без чего она не выживет.

  – Своих помощниц я отправила в New-York работать, а сама здесь отдыхаю, чтобы мне никто не мешал творить и искать...– Simona Mercedes замолчала, потому что только что хотела признаться потенциальному жениху, что ищет других женихов.

  – Вы совсем одна и без одежды? – доктор испугался.

  – Разумеется, а как же иначе?

  Разве нормальная девушка будет спать в платье и в трусиках? – Simona Mercedes посмотрела на неудавшиеся эскизы идеальных трусиков, и на сердце у нее заскребли мыши, а внизу живота зашевелилось.

  – Позовите прислугу из отеля, хоть водопроводчика.

  А я вызову полицию медицинской службы.

  Мадемуазель Simona Mercedes, все будет хорошо, если не случится плохое! – Он говорил неуверенно и с беспокойством, но его неуверенность и обеспокоенность прогнали ее скуку.

  – Да, все будет хорошо, я это знаю! – Она смеялась тихо, как опытная зрелая женщина, и он понял, что дело не только в нерве внизу живота, который выглядит не так, как вчера, есть еще одна причина для радости.

  Она не испугана, но смертельно хочет замуж.

  – Когда приедете в порт, то увидите либо меня, либо моего брата, он тоже достойный! – Произнес он с пафосом и выключил телефон.

  Она оказалась перед выбором одной из множества дорог.

  Доктор Mario Pisa позаботился обо всем, и ей придется либо отправиться на остров и пытаться выйти замуж за женатого, либо продолжать поиски идеального жениха, что настолько же трудно, как создать шедевр – трусики от couture.

  И в клиниках, и в госпитале на почти необитаемом острове доктора Mario Pisa хорошо знали и относились к нему со смесью почтения и страха.

  Simona Mercedes вызвала водопроводчика, но вместо него пришла опрятная горничная с мужской стрижкой, заботливо присела на край ванны, в которой она купалась, положила ладонь на ее грудь, чтобы слушать – не остановилось ли сердце, и до приезда полиции медицинской помощи пристально смотрела в ее глаза.

  Медицинские полицейские на всякий случай надели на руки Simona Mercedes наручники, накрыли ее наготу одеялами и медленно, с достоинством повели по переполненным коридорам отеля.

  Ночью в отеле больше народа, чем днем.

  Появление санитаров вызвало в вестибюле отеля гнев: горничные и официанты забрасывали полицейских яблоками и томатами, а помощник администратора пытался отбить у них Simona Mercedes.

  Через несколько минут открытая карета полицейской 'Скорой помощи' уже медленно тащилась в направлении порта для самых дорогих яхт, а Simona Mercedes приветливо махала прохожим руками с кандалами.

  Полицейские никогда не разговаривали с женщинами, поэтому всю дорогу молчали и изредка мычали.

  Наконец, они приехали, и ее стали выносить из кареты вперед ногами, отчего глаза Simona Mercedes расширились до границ человеческой возможности, и первого из порядочных людей, кого она увидела, это был доктор Mario Pisa или его брат близнец, который демонстративно делал вид, что ее не ждал, и, что ее появление в порту для него оказалось полной неожиданностью.

  Он взглянул на ее наручники, попросил полицейских не снимать их до конца операции, чтобы наручники служили заменителем наркоза, осторожно взял ее за плечи и повел по узкому мостику на борт яхты, где их никто не ждал.

  – Я попросил вас оперировать одного из самых оригинальных хирургов Monte-Karlo!

  Он непредсказуем в своих поступках! – громко сказал доктор Mario Pisa, когда из яхты ее на каталке повезли в операционную госпиталя на острове.

  Simona Mercedes смотрела на доктора глазами, полными обожания.

  – Я боюсь умереть на столе или влюбиться в кого-нибудь другого, кроме вас, – закричала она, крепко сжимая его левую коленку, ужас от поведения нерва внизу живота настолько сильный, что Simona Mercedes чуть не вырвала коленку доктора. – Прошу вас, не подсматривайте в операционную, когда я буду лежать под скальпелем вашего друга.

  Я не хочу, чтобы вы видели меня разрезанную, в плохом виде.

  Вы знаете меня снаружи, и я не хочу, чтобы увидели мою внутреннюю сущность. – Она громко засмеялась.

  Он сжал губы в гневе и даже не кивнул головой.

  В этот момент к ним подошел бухгалтер со счетами за лечение, которые она должна подписать.

  Он объяснил Simona Mercedes, что деньги пойдут на благотворительность, и спросил, кому необходимо сообщить, что она находится на острове в госпитале, и в случае незапланированного летального исхода, если ситуация осложнится, а она обязательно осложнится, потому что у нее есть деньги, и прибыли врачи.

  Она задумалась, потому что друзей много, а довериться некому.

  Ближайшей подругой она назвала Margaret, которую все равно не найти и до нее не достучаться.

  Дала номер ее телефона, сказала, что Margaret все равно не ответит на звонок, и она никому никогда не отвечает, только ей изредка, но все равно просила позвонить ей только в том случае, если с ней ничего не случится, иначе Margaret может впасть в кому.

  Не нужно ее тревожить сейчас, потому что Margaret все равно не откликнется и не поможет, оттого, что подруги должны дружить, но не помогать друг дружке.

  Сострадание и сочувствие разрушают дружбу.

  Доктор не слушал Simona Mercedes и думал о том, что девушка, которая знаменита своими коллекциями и деньгами и почитаема даже за пределами нашего мира, не может выйти замуж, а вынуждена влачить жалкое социальное состояние с ледяными подругами, наподобие Margaret, и больше некому позвонить.

  Как мало это показало ему об ее жизни, об ее коллекциях платьев и о капиталовложениях, которые из этого следовали.

  Он стал жалеть себя, ненавидел ее, и, пока ей делали обследование всего организма, смотрел не на ее нерв внизу живота, а на потолок, густо засиженный мухами и ящерицами.

  Диагноз, который он поставил ей целую вечность назад, оказался неправильным.

  Никакого нерва внизу живота не оказалось.

  – Пожалуйста, оставьте меня до свадьбы, – прошептала Simona Mercedes в забытьи и судорожно вцепилась в бороду знаменитого хирурга из Monte-Karlo, хирург ответил ей недоуменным взглядом наркомана.

  – Конечно, оставлю вас на острове одну в палате, иначе я не оправдаюсь перед женой и перед любовницей! – доктор Mario Pisa подмигнул хирургу и сделал незаметный жест рукой анестезиологу, который и не собирался готовить Simona Mercedes к наркозу.

  Анестезиолог подошел со спины к Simona Mercedes и приложил к ее губам марлевую салфетку с хлороформом.

  Он действовал очень быстро, чтобы Simona Mercedes не успела передумать.

  Предстояло что-нибудь вырезать пациентке, то, что она приняла бы за разбушевавшийся нерв, и по возможности, не оставить следов на теле.

  Пока анестезиолог говорил хирургу что-то по-венгерски, а Mario Pisa переводил на французский, она лежала, усыпленная наркозом.

  – Вы останетесь на мои похороны, если я умру? – ни одной слезинки не выкатилось из глаз очнувшейся девушки.

  – Я же сказал, что меня ждут жена и любовница, поэтому я не имею право флиртовать с другими девушками, – от него веяло беспокойством, неуверенностью и слабостью.

  Опущенные его плечи убеждали, что на него нельзя положиться.

  И это успокаивало Simona Mercedes, потому что он говорил с ней искренне, без лжи, которой столько много в мире моды.

  И вдруг, она почувствовала, что доверяет Margaret безоглядно, но выйти замуж хочет за доктора Mario Pisa.

  – Я хочу, чтобы ваша яхта сгорела, и вы остались на острове!

  Зовите меня просто – мадемуазель Simona! – она слышала, как анестезиолог называл ее мадам Simona Mercedes.

  Какое несчастье, что она доктору позвонила.

  Она сам должен был дежурить у ее дверей, как верный пес.

  Она знала, что находится на необитаемом острове в кругу кровожадных врачей, но ей почему-то не страшно.

  – Я уже ухожу, Simona! – сказал он, опуская ее на землю и глядя ей в глаза сине-серыми глазами фотомодели. – Теперь вы почти моя невеста.

  Невеста понарошку.

  И я не допущу, чтобы мой двойник, или венгерский врач забрал от вас гонорар, который причитается мне.

  Через некоторое время вы заснете опять, возможно, уже в середине операции.

  А когда проснетесь, то меня рядом не найдете.

  Я буду ловить рыбу с утёса. – Пообещал он со зверским выражением красивого лица.

  Как только она заснет, он наденет рыболовную куртку с капюшоном, резиновые сапоги, плавательные трусы и будет далеко от хирургической палаты, как обещал.

  Он не всегда выполнял свои обещания, его больные знали это, и теперь Simona Mercedes сомневалась, что он не подведет.

  Анестезиолог повторно применил наркоз, но более современный, чем хлороформ, которым сыщик Шерлок Холмс усыплял свои жертвы.

  Она все смотрела в спину уходящего Mario, смотрела и говорила, пока не провалилась в адский искусственный сон.

  Он быстро вышел из операционной, облачился в костюм космонавта, завинтил шлем и стал ждать челнок на Луну, при этом думал о девушке, которую сейчас эксцентричный хирург рассматривал, переворачивал, изучал, о том, как много она добилась в своей короткой жизни, и вот теперь она не может позвонить своей подруге, потому что подруга не отвечает на телефонные звонки.

  Когда она погружалась в наркоз, он подумал, что никогда не видел столь радостных глаз и столько восторга перед будущим.

  И еще ему казалось, что она сейчас взрослая женщина, а с годами будет превращаться в ребенка.

  Как и обещал Mario Pisa, все время, пока длилась операция, он находился далеко, но не на рыбалке, а совершал экскурсию вокруг Земли.

  Это было прекрасное алиби, чтобы жена и любовница не обвинили его, что он где-то близко и развлекается с другой девушкой, пока они скучают.

  Когда он вернулся с орбиты, хирургическая бригада собиралась на ужин.

  Хирург остался недовольным, потому что из здорового тела Simona Mercedes вырезать было нечего.

  И ему пришлось вырезать малюсенькую родинку с ее правой ягодицы.

  Но счет они выставили, как за полную смену внутренних органов.

  Ее повезли в послеоперационную палату, и он уже без скафандра пошел за ней.

  Он прекрасно ее знал по журналам и по телепрограммам, три дня назад изучал ее вживую, называл себя упрямым и глупым доктором, который попался на уловку своенравной красивой девушки, но сейчас он седьмым чувством, всем сердцем врача, всей душой женатого молодого человека ощущал, что даже, если она разорится, если выйдет замуж, чтобы ни произошло с ней и ее подругами с этой ночи, он из принципа не оставит ее одну.

  Кто-то должен быть с ней рядом, говорить ей правду в лицо, а кроме него и Margaret никто этого не смел.

  Но Margaret не мужчина, что приятно и простительно.

  Ему открылась великая ее пустота, и огромное смятение незамужней души Simona Mercedes.

  Кроме него у Simona Mercedes еще множество друзей и подруг.

  Ему открылась великая красота, огромное обаяние и широта ее души, которая охватывала всех.

  Когда она очнулась от наркоза прямо в операционной палате, то увидела, как он стоял рядом с ней и обнимал сестру милосердия.

  Simona Mercedes была в тумане от транквилизаторов, которые испытывали на ней во время операции, но смогла строгим взглядом прогнать соперницу.

  – Спасибо, что не ушли к жене и любовнице, а перенесли свои увлечения в операционную, – Simona Mercedes произнесла громко, бодрым голосом, который не соответствовал ее внешнему виду сейчас.

  – Мы вырезали вам нерв и не оставили швов, – доктор специально лгал, чтобы Simona Mercedes не догадалась, что удалили только родинку на ягодице. – Во сне вы увидите всю операцию от начала до конца.

  Завтра я заеду за вами на яхте, и поедем кататься, – он высвободил свои волосы из ее пальцев.

  Она уже снова крепко спала, сбросив с себя простыни и ремни, которые держали ее на каталке.

  Доктор Mario Pisa вежливо попрощался с сестрами, с каждой отдельно, и бегом побежал к своей яхте.

  Платное время нахождения в порту подходило к концу, и, чтобы не платить лишние деньги за стоянку, придется яхту вывести в открытое море, где небезопасно.

  То, что он лечащий врач и во время операции отсутствовал, произвело на всех в госпитале плохое впечатление.

  Он чувствовал, что испытывает перед Simona Mercedes страх, она мало видела в жизни хороших парней, поэтому могла в стандартной ситуации вести себя не по правилам игры, оттого, что радости в ее жизни больше, чем общения с мужчинами.

  Слабая, веселая девушка, которую журналисты знали от и до, и которая умела считать деньги в своей империи, не имела ничего общего с красавицей, которую он увидел ночью в ванной со льдом в ее номере гостиницы.

  Не понял, что она видела в жизни, что и кого переносила на своих хрупких плечах, и кого оставляла без гонорара и за что, поэтому его сердце сочувствовало ей и страдало от предстоящего непознанного.

  Все дорогу в порт он старательно не думал о ней и смотрел, как на яхту грузчики опускают ящики с контрабандным товаром.

  А в госпитале Simona Mercedes уже не спала, а крепко сжимала ручки каталки, неспокойно оглядывалась по сторонам и звала сестер, которые не откликались на ее призывы.

  Mario Pisa напустил на нее тучу демонов и Ангелов, и еще беспокойство, что она не выйдет вовремя замуж, пришло из прошлого, и она мечтала слезть с каталки, чтобы растерзать хоть кого-нибудь.

  Медсестры прятались от нее, потому что видели молнии в ее зеленых глазах ведьмы.

  – Ну что, Simona, вы чувствуете себя сегодня хуже, чем вчера? – Утром доктор Mario Pisa спросил ее с безопасного расстояния, чтобы стрела Амура не пронзило его капельное сердце.

  Молнии из его серо-синих глаз столкнулись с зелеными молниями из глаз Simona Mercedes.

  Какой у него странный акцент для гражданина Monte-Karlo!

  Она закусила нижнюю губу и представила их будущую свадьбу, затем детей, которые обязательно пойдут в самую престижную школу учиться.

  Хотя она сама просила называть себя 'Simona', но небрежный тон доктора разозлил ее.

  И тут же она поняла, сквозь муки совести, через душераздирающую боль в ягодице, что во время операции, под действием транквилизаторов, в ее снах появились законченные эскизы идеальных трусиков.

  Трусики от couture стояли перед глазами, как живые часовые.

  Она надеялась, что предстоящая свадьба – а то, что доктор Mario станет ее мужем и бросит жену и любовницу, она не сомневалась, – не замутит ее рассудок, и трусики от couture из грез превратятся в настоящее произведение искусства, которое не стыдно надеть для прохождения по подиуму.

  И это случилось, она их увидела в мыслях и поверила в них!

  Ей не понравилось, что он постоянно произносит ее имя, и отвлекает от ее собственных мыслей.

   – Чувствую себя гораздо хуже, чем вчера, – Simona Mercedes открыто показала идеальные зубы. – Вчера у меня была цель – вырезать нерв, и эта цель давала определенность и четкие задачи.

  А теперь цель вылечить себя исчезла, тело не горит огнем, шва не вижу, и это можно сравнить с душевными муками, которые я испытываю каждый раз, когда не знаю, с кем познакомиться, чтобы потом друг или подруга меня не обманули, как с деньгами, так и в отношениях. – Simona Mercedes не рассказала об идеальных трусиках, которые ей явились во сне.

  – Вам очень не повезло, потому что все могло оказаться значительно хуже, а в борьбе девушка закаляется.

  Вы бы долго болели, а затем появились перед своими поклонниками в совершенно ином виде, – доктор Mario Pisa без разрешения присел на ее кровать, сделал вид, что не заметил, что сидит на ее левой ноге.

  И она не стала снимать его с ноги.

  Мог бы присесть в кресло-качалку из коры дуба, которая зачем-то стояла одиноко – Нельзя? – Он был несдержан и недружелюбен, и она все время помнила, как он держал за талию медицинскую сестру, когда она, Simona, вышла из наркоза, и сестра потом долго дрожала от восторга.