Текст книги "Невеста сицилийской мафии (СИ)"
Автор книги: Новая_Таша
Соавторы: Melina Fors
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
Сад во дворе был просторный и ухоженный. Сехер всегда бережно и с любовью относилась к растениям, да и Айше раньше проводила много времени здесь, трудясь не покладая рук. У дома росло несколько вечнозеленых туй, вдоль дорожек раскинули ветви олеандры, которые летом цвели необыкновенно красивыми розовыми цветами. Между ними прятались недавно посаженные лимоны. Женщина задумчиво остановилась возле единственного в саду гранатового дерева. Сейчас, в январе, на ветках висели поздние, тяжелые плоды темно-бордового цвета, терпкий кисло-сладкий вкус которых был похож на молодое вино. Джемре сорвала гранат и поднесла его к носу, вдыхая приятный аромат. Налетевший внезапно холодный порыв ветра, вдруг напомнил ей давно забытые дни, когда она проводила время здесь в ожидании возвращения Дженка и Умута из путешествия и, передернув плечами, чтобы отогнать тяжелые воспоминания, она поспешила войти в дом.
В доме царила сонная атмосфера. Малыши, Рюзгяр и Дик, утомившись гоняться друг за другом, мирно уснули прямо на диване в гостиной, тесно прижавшись. Нариман, сидя в большом кресле рядом, лениво смотрела телевизор, грызя семечки и выплевывая шкурки в большую миску на коленях, в то время как Сехер возилась на кухне, готовя ужин на всю семью.
Джемре присела на стул рядом с матерью и, помолчав, немного нерешительно произнесла:
– Нам пора возвращаться в Стамбул, мама. Дженк там совсем один, ему нужна моя поддержка. Да и Рюзгяр скучает по отцу…
– Разве тебе плохо в доме родной матери, дочка? – перебила её Сехер.
– Мама, я не говорю, что плохо!
– А что же ты так торопишься?
– Потому что мое место рядом с мужем, тем более сейчас…
– Этот бродяга тебя испортил, – сварливо заметила Сехер, – он сам никогда не знал, что значит жить с семьей и тебя от матери отрывает.
Демонстративно не обращая внимания на дочь, она прошла в комнату и начала накрывать на стол. Джемре последовала за ней, слова матери, сказанные с обидой, задели ее, она прекрасно знала, что несмотря на все хорошее, что сделал для родных Дженк, Сехер все еще не смогла смириться с его ролью в судьбе Джерен и продолжала недолюбливать зятя.
– Да что такое, мама? – в сердцах сказала Джемре. – Когда ты уже успокоишься и перестанешь винить Дженка во всем на свете?
Сехер лишь недовольно поджала губы, продолжая расставлять на столе приборы.
– Дженк! Дженк! Только о нем и думаешь! А нас тебе совсем наплевать, невоспитанная!
– Нариман не удержалась от того, чтобы вставить свое слово.
– Я могу найти вам работницу в Стамбуле через агенство вместо Айше, – немного растерялась Джемре.
– Спасибо! Одну нашла уже! Сама видишь, что из этого получилось! Нет бы, забрать престарелую бабушку и мать к себе! – ворчливо бубнила себе под нос госпожа Нариман, бросая сердитые косые взгляды на внучку.
– Ох, дочка! – Сехер остановилась, тормоша в руках полотенце. – Ты так мало уделяешь времени родным.
– Да, – тут же подхватила Нариман, – неблагодарная! Живёшь в своё удовольствие, хоть бы о старой бабке подумала.
Джемре грустно вдохнула. Она слишком хорошо знала, что переубедить бабушку и мать невозможно.
Дни в Антакье тянулись для Джемре невыносимо долго, иногда она ловила себя на том, что считает часы до вечера, а потом, уложив Рюзгяра, лежала в постели с открытыми глазами, уставившись в потолок или в темное окно, не в силах уснуть. Еще раз обдумав сложившееся положение, она приняла окончательное решение о возвращении домой. Как бы не давили на совесть и жалость родственники, она больше не могла здесь оставаться ни дня.
«Решено! Завтра звоню Дженку и мы возвращаемся!» – подумала она и со вздохом облегчения от этой мысли закрыла глаза.
Внезапно рядом с домом раздался резкий звук визга покрышек машины, громкие мужские голоса и тяжелые удары в калитку. Джемре подскочила на кровати и метнулась к окну. Сердце болезненно сжалось и холодный липкий пот тут же выступил у нее на лбу и спине. Из-за пережитых недавно событий ее нервы совсем расшатались и болезненно реагировали на любое нарушение спокойствия. Дик, до этого мирно спавший на коврике рядом с кроватью, проснулся и, вскочив на лапы, грозно зарычал. Звон разбитого стекла и грубые крики окончательно добили Джемре. Рюзгяр проснулся и заплакал, а у женщины затряслись поджилки от страха. Она схватила сына и, прижав его к себе, пыталась успокоить, хотя сама не могла взять себя в руки и унять внутреннюю дрожь, бившую все ее тело. Собрав волю в кулак и призвав на помощь все свои силы, она приказала сыну не двигаться с места, а сама двинулась в гостиную, чтобы узнать, что происходит и посмотреть, как там домочадцы.
В это время с улицы донеслось:
– Дживан Йылмаз! Иди! Выйди на улицу, трус!
Растрепанная Сехер, выскочившая из своей комнаты в одной ночной рубашке, уже стояла возле входной двери. Услышав имя сына, она испуганно заломила руки.
– Где Дживан? – устремила на нее взгляд Джемре.
– Аллах-Аллах! Что опять случилось с этим мальчишкой?! Он должен быть на работе!
Сехер остановила на дочери полный ужаса взгляд.
Одно из окон было разбито, а на полу среди осколков валялся большой булыжник. Когда во второе окно влетел камень и снова посыпались осколки разбитого стекла, перепуганные женщины одновременно вздрогнули. Дик уже громко рычал и лаял на дверь.
Джемре бегом бросилась в комнату и схватила в руки телефон. Джихангир жил все это время неподалеку в небольшой гостинице, как они не уговаривали его, он наотрез отказался остановиться в доме. Трясущимися пальцами Джемре набрала его номер.
– Йылмаз, выйди и поговори со мною, как мужчина! – снова раздался хриплый мужской голос с улицы. – Хватит прятаться за закрытыми дверями!
Джихангир не заставил себя долго ждать, уже через десять минут он вбежал во двор дома.
– Эй! Что здесь происходит! – оглядывая незваных гостей оценивающим взглядом, гаркнул он.
Его мощная фигура и пистолет за поясом, который он продемонстрировал хулиганам, возымели действие. Молодые люди, вознамерившиеся разнести весь дом, остановились и злобно уставились на вновь прибывшего.
– Шел бы ты дядя! Не твоего ума это дело!
– Да что вы говорите! А если не пойду? – Джихангир надвигался на молодых людей, грозно сдвинув брови и держа руку на оружии. – Что вам здесь надо?
– У нашего хозяина есть один счетик к придурку, который здесь живет! – зло выкрикнул один из мужчин.
– Передайте своему хозяину, пусть разбирается с ним лично, а не посылает своих шакалов пугать среди ночи женщин и детей! – холодно бросил Джихангир. – Убирайтесь отсюда вон, иначе вызову полицию!
Бандиты только рассмеялись.
– Попробуй! У нашего шефа связи везде! Весь город у него в кулаке! Ты ничего не сможешь сделать!
– Может вашему шефу я и не смогу ничего сделать, а вот вам… – с этими слова охранник вытащил пистолет и взвел курок, направив на одного из них.
Осознав, что дело плохо и хозяин, хоть и могущественный человек, но умирать ради его дел нет никакой охоты, бандиты быстро ретировались. Со словами: «Мы еще вернемся, и вы пожалеете», – быстро прыгнув в машину, они стартанули с пронзительным визгом покрышек и скрылись в ближайшем переулке.
Как только опасность миновала, из дома выскочила растерянная Сехер. Со слезами женщина подбежала к Джихангиру и, заглядывая ему в лицо, проговорила:
– Что могло случиться? Я набираю его номер, но он не отвечает!
Джемре также поспешно спускалась с крыльца с Рюзгяром на руках. А на пороге показалась перепуганная Нариман. Опираясь на трость и тяжело ковыляя, она, оглядевшись по сторонам, заголосила на всю округу:
– Люди добрые! Что же это происходит… – впрочем, быстро прикусила язык под тяжелым взглядом Джихангира и зашипевшей на нее, как кошка, невестку.
– Я постараюсь узнать, – охранник только развернулся, чтобы выйти из сада, как у калитки показался сам виновник ночного нападения.
– Мальчик мой! – захлопотала Сехер вокруг него, увидев огромный синяк под глазом сына и его разбитые губы.
Дживан нетерпеливо отмахнулся от матери, сплюнул кровь на землю и проследовал ко входу в дом.
– Брат, да что с тобой случилось? – спросил Джихангир, следуя за ним.
Парень, плюхнувшись с размаху в кресло и отворачиваясь от рук матери, пытавшейся вытереть кровь с его лица, хмуро бросил:
– Один толстосум в клубе нажрался как свинья и драку затеял. Ну, я и врезал ему, чтоб успокоился…
Рюзгяр, удивленно хлопая длинными ресницами, переводил взгляд с одного человека на другого и сильнее прижимался к матери, все еще не спускавшей его с рук. Джемре, пережившая новый шок, судорожно сглотнула, пытаясь успокоить неровно бьющееся сердце. Дик обнюхивал пострадавшего молодого человека, смешно шевеля черной пуговкой носа. Из разбитых окон потянуло зимним холодом, и от этого сквозняка всем обитателям стало совсем не по себе.
Джихангир, присев на край дивана, пристально смотрел на Дживана.
– Как видишь, дошло до того, что этот человек прислал людей к тебе домой, чтобы разобраться. А что в клубе?
– Меня уволили, – выдавил из себя Дживан, не зная куда деть глаза.
– С кем ты связался, парень? – спросил Джихангир.
– Не лезь не в своё дело, – грубо огрызнулся на него Дживан.
Нариман и Сехер в один голос что-то говорили, перебивая друг друга, но все их слова сводились к выражению растерянности от произошедшего и большим сомнениям насчет будущего.
– Что за напасти сыплются на нашу семью! Никак не заканчиваются! Одну дочку потеряли, а теперь еще и сынок в опасности! Если бы ваш отец был жив, он не допустил бы таких неприятностей… – Нариман косо глянула на невестку.
– Хватит! – внезапно резко выкрикнула Джемре.
Резко наступила тишина, и все взгляды устремились на нее.
– Мы все едем в Стамбул! Сейчас же! Я звоню Дженку! – в ее голосе проступили приказные нотки, от нервного напряжения она вся дрожала, а в глазах появился неестественный блеск. Все силы и возможности Джемре были на пределе. Она поняла, что не выдержит так больше ни минуты. Ей отчаянно захотелось спрятаться в теплых объятиях Дженка, прижаться к нему и больше ни о чем не беспокоиться, услышать его мягкий голос, который сказал бы ей: «Эй! Не переживай, я укрою тебя от всего на свете!»
Ранним утром вся семья собралась покинуть маленький уютный дом в Антакье. Джихангир отнес сумки Джемре и Рюзгяра в машину, помог упаковать чемоданы госпожи Сехер. Дживан сидел в гостиной, хмуро глядя перед собой и не принимая участие в сборах. Притворно горестно вздыхающая Нариман собралась на удивление быстро, и уже стояла возле вместительного автомобиля, нетерпеливо стуча тростью по дорожке, вымощенной белым камнем. Когда все вещи были погружены, Сехер с грустью оглядела дом. После ночного визита незваных гостей двор и сад выглядели плачевно: сломанные ветви валялись прямо под ногами, бордюры вдоль садовых дорожек, тщательно побеленные когда-то Айше, сейчас были затоптаны и имели грязно-серый цвет. Разбитые ночью окна пришлось наспех закрыть листами фанеры, отчего маленький домик приобрел заброшенный и печальный вид. Сехер закрыла дверь на ключ и, смахнув слезы, уселась за заднее сидение рядом со свекровью. Большая черная машина с тонированными стеклами выехала со двора, увозя семейство Йылмаз в полном составе в Стамбул.
***
Первым из машины выскочил Дик и резво побежал к крыльцу, всем своим видом показывая, как сильно он рад возвращению в родные пенаты. Рюзгяр со всех ног кинулся вслед за ним, но споткнулся и упал на ступеньках. Пока Сехер и Дживан помогали госпоже Нариман выбраться из машины, Джемре поспешила на помощь сыну и, подхватив его на руки, вошла в дом. Дик, который за это время превратился из маленького пушистого комочка на кривых лапках в достаточно большого мохнатого зверя, весело залаяв, бросился к Дженку. Джемре застыла с каменным лицом, медленно опустив Рюзгяра на пол, она смотрела, не отрываясь, на картину, представшую перед глазами. Ее муж, спускавшийся в этот момент по лестнице со второго этажа, держал за руку темноволосого кудрявого мальчугана семи-восьми лет. Ребенок прижался к мужчине, испуганный грозным видом пса. Дик, подлетев к новому человеку, громко лаял и обнюхивал его ноги.
– Dad! I’m afraid! * – слова мальчика, обращенные к Дженку, ударили Джемре как хлыстом.
Она вздрогнула всем телом и уставилась на супруга, а тот, бросив на нее осторожный взгляд, мягко отстранил Дика от мальчика и успокаивающе сказал ему:
– Don’t worry, son, he won’t bite.**
Джемре так и стояла посередине комнаты, переводя взгляд с одного на второго. Рюзгяр тоже остановился и с любопытством разглядывал незнакомого ребенка, улыбаясь и обнимая за мохнатую шею Дика, вновь вернувшегося к маленькому хозяину. Дженк за руку с мальчиком медленно приблизился к Джемре в тот самый момент, когда на пороге появились остальные члены семьи Йылмаз. Не обращая на них никакого внимания, Дженк смотрел только на жену. Пытливо глядя ей прямо в глаза, он негромко сказал:
– Познакомься, это Джонатан.
Джемре опустила ошарашенный взгляд на мальчика, который теперь рассматривал ее своими темно-карими глазами с длинными ресницами.
– Dad, who is this? My mom? *** – поднял взгляд на мужчину Джонатан.
Комментарий к Глава 26
* Папа! Я боюсь! – англ.
** Не бойся, сынок, он не кусается – англ.
*** Папа, а это кто? Моя мама? – англ.
========== Глава 27 ==========
Первой всеобщее молчание нарушила госпожа Нариман. Стоя между Сехер и Дживаном, растерянно глядевшим на неизвестного мальчика, который держал за руку Дженка, она ворчливо изрекла:
– Аллах-Аллах! Это еще кто?
Сехер закусила губу, а Дживан насмешливо хмыкнул.
Не обращая внимания на семью Йылмаз, Дженк улыбнулся Джо:
– Нет, сынок, это не твоя мама. Я тебе потом все объясню. Это – Джемре, моя жена.
Видя, что Джемре продолжает молчать, не сводя глаз с незнакомого ребенка, он прибавил, обращаясь к Рюзгару:
– Сынок, иди сюда.
Малыш с готовностью ринулся к отцу, моментально подхватившему его на руки.
– Познакомься с Джо, он – твой братишка. Только он не понимает по-турецки, но уверен, ты сможешь найти с ним общий язык. Пойди, покажи ему свою комнату и игрушки.
Поцеловав сына, Дженк опустил его на пол. Рюзгяр, улыбаясь, подал руку новому брату и повел его к себе, как просил отец. Дик посеменил за ними, виляя хвостом.
Едва они скрылись из виду, Дженк сказал, твердо глядя на Джемре:
– Нам надо поговорить, – и, оглядев остальных прибывших, многозначительно прибавил, – наедине. Помоги родным разместиться, а я зайду пока к детям. Буду ждать тебя в кабинете.
А затем хозяин дома вежливо кивнул гостям:
– Добро пожаловать, располагайтесь, – и, развернувшись, пошел по лестнице наверх.
Сехер, провожая зятя глазами, сжала губы в тонкую полоску, в глазах Нариман загорелся любопытный огонек, а Дживан бубнил что-то себе под нос. Джемре стояла не шевелясь, пытаясь осмыслить происходящее. Мать приблизилась к ней и положила руку на плечо, от неожиданности Джемре резко вздрогнула.
– Я же говорила! Твой муж – бродяга! Сколько ещё у него детей, разбросанных по миру? Он что, всех собирается повесить тебе на шею?
– Что за невоспитанность? – процедил сквозь зубы Дживан.
Джемре метнула на него пронзительный взгляд.
– Ты бы лучше уж помолчал, братик! Пойдёмте, я покажу вам комнаты.
Разместив родных в доме, Джемре направилась в кабинет. Первый шок уже прошел и сейчас ей было просто необходимо, чтобы муж объяснил ситуацию. Войдя, она плотно прикрыла за собой дверь.
– Я слушаю тебя, – скрестив на груди руки и напряженно глядя на Дженка, сказала она.
От внимательного взгляда женщины не укрылось, как сильно он нервничал, хотя и старался казаться спокойным, пытаясь спрятать свое смятение под бесстрастной маской на лице. Дженк молчал, будто собирался с духом. Джемре заметила, как дрожит его рука, лежащая на столе, и, не выдерживая давящей обстановки, повисшей в воздухе, задала вопрос, который крутился у нее на языке:
– Кто мать мальчика? Джин? – она не узнала свой голос, прозвучавший слишком резко в тишине.
Дженк посмотрел на жену, и в его взгляде мелькнуло что-то похожее на растерянность, но он тут же нахмурился и ответил в тон ей:
– А это имеет такое большое значение? У меня есть прошлое, и я не собираюсь отказываться от него.
– Скажи тогда только одно. Ты знал об этом ребенке раньше?
Дженк отвернулся и с тоской посмотрел в окно, беспокойно постукивая ногой под столом.
Сейчас, под ее пристальным взглядом, он почувствовал, как трудно рассказать жене всю правду. А для Джемре нервозность и боль, явственно читаемая в желто-зеленых глазах мужа, сказали больше, чем любые слова.
– Надеюсь, ты сможешь меня понять. Мне непросто тебе все объяснить, но я постараюсь… – начал было Дженк, но замолчал на полуслове, услышав внезапные крики, донесшиеся снизу.
Джемре встрепенулась и, не дождавшись продолжения фразы, поспешно выскочила из кабинета.
– Джем… – хотел крикнуть он ей вслед, но голос подвел, и вместо крика мужчина только беззвучно пошевелил губами.
Когда дверь захлопнулась, Дженк с размаху стукнул ладонью себя по лбу.
– Идиот! – прошептал он.
– Дочка! Бабушке плохо! Быстрее беги сюда! – раздался крик Сехер с первого этажа.
Джемре, выбежав из кабинета, бегом спустилась по лестнице. Госпожа Нариман вся красная как рак, хватая ртом воздух, полулежала на диване в гостиной. Перепуганная Сехер сидела возле нее с тонометром в руках.
– У нее такое высокое давление! Боюсь, инсульт может повториться! – обратилась она к дочери, как только та появилась.
– Что случилось? Только недавно было все хорошо.
– Чего ты стоишь? Сделай что-нибудь, ты же медсестра! – проговорила тихо Нариман, закатывая глаза.
– Разве ты не пьешь свои лекарства? – удивленно спросила Джемре.
– Они закончились. Раньше всеми покупками занималась Айше, а когда она уехала, мы и позабыли совсем купить новые. В той суматохе, в которой собирались, не до таблеток было, – виновато посмотрела на ее Сехер, – я только сейчас послала Дживана в аптеку. Столько всего случилось за последние дни! Вылетело совсем из головы.
– Вот-вот! Про бабушку никто не помнит, – задыхаясь, промямлила Нариман.
– Я приготовлю сейчас лекарственный отвар, пока Дживан не вернулся, – Джемре поспешила на кухню, не посмотрев на мужа, молча стоявшего на последней ступни лестницы.
Дженк позаботился о том, чтобы нанять учительницу для Джо, в результате чего мальчик буквально на следующий день приступил к занятиям по турецкому языку и другим предметам. Джо оказался очень способным, схватывал все на лету и спустя недолгое время уже смог неплохо понимать обитателей дома. Джемре держалась немного в стороне от нового члена их семьи. Нельзя сказать, что сын Дженка от другой женщины вызывал в ней негативные чувства, но и заставить себя полюбить его так сразу, было просто выше ее сил. Слишком неожиданно ребенок ворвался в их жизнь. После несостоявшегося разговора с мужем она не захотела возвращаться к этой теме, и холодок, проскочивший в тот момент между супругами, никуда не исчез. У Джемре не было времени подумать над этим, потому что Рюзгяр приболел, видимо, простыв во время ночного нападения. В день возвращения из Антакьи, ближе к вечеру, у него поднялась температура, начался сильный озноб и кашель. Несколько суток обеспокоенная мама не отходила от больного малыша, а отец изо всех сил старался порадовать, принося любимые лакомства и игрушки. Когда весь дом засыпал, Дженк заходил в детскую и подолгу стоял, не шевелясь, у постели, с тоской глядя на спящих жену и сына.
Как только Рюзгяр пошел на поправку, Дженк вернулся к работе и постепенно жизнь пошла своим чередом.
***
Внезапная новость, пришедшая из Антакьи поразила все семейство, как гром среди ясного неба. Человек, с которым сцепился Дживан, подал на него заявление в суд, обвиняя в физическом и моральном ущербе. Повестка предписывала господину Йылмазу вернуться в родной город, в противном случае грозила задержанием его в Стамбуле. Нариман уже рвала на себе волосы, а Сехер бросилась за помощью к дочери, умоляя немедленно поговорить с супругом. Джемре не очень хотелось отвлекать Дженка от работы, а еще лучше, если бы совсем не пришлось обращаться к нему с просьбами, учитывая натянутые отношения, но под нажимом матери она набрала все же номер. Его телефон оказался выключенным, и Джемре позвонила секретарю в офис.
Дженк сидел в своем кабинете в компании и пристально рассматривал карточку-ключ от номера отеля. Вот уже больше часа он, не двигаясь, буравил глазами эту карту, лежащую перед ним на столе. Ключ от номера оставил ему Дарио, когда в последний раз приезжал в Стамбул, на случай «мало ли что». Это был его личный номер в новом отеле, купленном здесь, в городе. Дженк знал код от сейфа своего друга, и хоть ему не понравились намеки на грозящую опасность, но, прекрасно понимая, что сицилиец доверяет целиком и полностью только ему, оставил ключ у себя. Слова Дара, сказанные накануне того злополучного утра в небольшом убежище на окраине Турина, не давали Дженку покоя:
«Я все подготовил, осталось только затянуть петлю». Его товарищ имел в виду своего врага – Джакомо Манкузо.
Внезапно резкий телефонный звонок, показавшийся оглушительным в тишине, заставил Дженка вздрогнуть и вернуться в реальность из своих мыслей. Нажав кнопку телефона на столе, он услышал голос своей секретарши:
– Господин Дженк, внизу одна иностранка рвется к вам. Она не записана, но утверждает, что вы ее примете, как только узнаете имя.
– Как она представилась?
– Анжелика… Она не назвала фамилию.
– Пропустите.
– Но, господин Дженк, у вас назначено совещание через пять минут с партнёрами…
– Отмените все совещания сегодня и завтра.
– Но…
– Ты поняла меня, Зейнеп?
– Да, господин Дженк, как пожелаете.
Стук каблуков в коридоре подсказал ему о приближении неожиданной гостьи. Дженк внутренне напрягся. Дарио говорил, что спрятал Анжелику от Манкузо, но не упоминал, что она находится в Турции. Дверь распахнулась, и на пороге появилась эффектная блондинка в черном элегантном пальто, не имевшая ничего общего с той бледной меланхоличной девушкой, какой он ее помнил. Дженк привстал из-за стола, чтобы поприветствовать ее, но она не дала ему и рта раскрыть.
– Наконец-то я смогла застать тебя! Я приходила уже несколько раз в твой офис, но господина Карачая не было на месте! – с ходу накинулась синьора Манкузо на Дженка, снимая пальто и бросая его на диван у стены.
Тот опустил протянутую ей руку.
– Я не знал, что ты в Турции.
– Вот как? Неужели есть то, что ты не знал о делах своего друга? – ее тон был вызывающим, а в темных глазах горел недобрый огонь.
– Успокойся, пожалуйста! Я знаю, как сильно ты переживаешь, но поверь, я…
Женщина вновь перебила его.
– Знаешь, как я переживаю? – ее голос задрожал и на глаза набежали слезы. – Я не просто переживаю! Я убита! Столько лет я была рядом, столько всего сделала для него! А он взял и женился на твоей сестре!
При упоминании Дамлы Дженк сжал зубы так, что проступили желваки, и его взгляд сделался жестким.
– Оставь в покое мою сестру. Дамла ничего не знает о тебе и Дарио. И разве маленькая госпожа не вышла замуж за его врага? Не думаю, что ты не знала, что творишь, – язвительно сказал Дженк.
– Я вышла за Манкузо назло Дарио! Когда я сказала, что выхожу замуж, он даже ухом не повел! Вот только он был не в курсе, кто жених! Зато, когда узнал…
Внезапно слезы горя и обиды, стоявшие у нее в глазах, прорвались бурным потоком и она, рухнув на стул, заплакала навзрыд, закрыв лицо руками.
Дженк обошел стол и, приблизившись к Анжелике, слегка склонился. Погладив ее по волосам, уже гораздо мягче сказал:
– Анж, не плачь… – он замолчал на минуту, обдумывая, какие слова подобрать для утешения, да и нужны ли вообще слова.
– Дженк! – Анжелика подняла на него мокрое от слез лицо, тушь с ресниц размазалась, образуя черные круги под глазами. – Дженк! Ты же знаешь, как сильно я его люблю! Неужели он умер? Я не верю! А как же я? Что я буду теперь делать?
– Ты будешь жить дальше.
– В глубине души я всегда знала, что Дар не будет со мной, он так и не простил меня… Но что бы я ни делала, я делала потому, что любила его!
Женщина уткнулась носом в пиджак Дженка, и он слегка обнял ее. В этот момент дверь приоткрылась, и на пороге показалась Зейнеп с папкой в руках. Дженк резко выпрямился и отпрянул от Анжелики, которая поспешно отвернулась в сторону. Секретарша застыла, с любопытством разглядывая шефа с незнакомкой, что так настойчиво рвалась к нему.
– Закрой дверь с обратной стороны, Зейнеп, и больше никогда не входи без предупреждения, – сердито сдвинув брови, процедил сквозь зубы Дженк.
Девушка съежилась под его тяжелым взглядом и, покраснев до ушей, поспешила исчезнуть. Когда за секретаршей закрылась дверь, мужчина обернулся к своей посетительнице:
– Тебе нужно успокоиться, а потом мы поговорим обо всем. Хорошо, что ты здесь, в Стамбуле, потому что у меня тоже есть некоторые вопросы.
Анжелика уже вытирала темные следы туши под глазами, глядя в маленькое зеркальце.
– Где ты живёшь? – спросил ее Дженк.
– В отеле Дара, комната 569.
– Не приходи больше сюда, вот мой телефон, – он протянул визитку. – Я сам приеду в отель в ближайшее время, тогда и поговорим. Тебе нужны деньги? Можешь рассчитывать на меня во всем.
Не успела Зейнеп вернуться на свое рабочее место, как в приемной зазвонил телефон. Перепуганная и слегка ошарашенная девушка сняла трубку и постаралась как можно более спокойным тоном произнести стандартные, заученные наизусть слова:
– Офис компании «Карачай-холдинг», приемная руководителя, секретарь, слушаю вас. Чем могу помочь?
– Зейнеп! Это госпожа Джемре Карачай. Мне срочно нужно связаться с мужем, а я никак не могу ему дозвониться. Он на совещании?
– Здравствуйте, госпожа. Не-е-ет, – растерянно протянула Зейнеп, – господин Дженк отменил все совещания на сегодня.
– Тогда соедини меня. Он у себя?
– Да-а-а, но… – секретарша медлила, не зная, что сказать.
– Но что?
– Он просил не беспокоить его. Господин сейчас… закрылся с одной иностранкой и…
Джемре замерла, напряженно соображая:
– И-и-и?
– Ой, госпожа! Я, наверное, не должна была вам этого говорить! – затараторила вдруг Зейнеп. – Я все делаю не так! Меня точно уволят! – девушка не могла справиться с волнением.
– Успокойся, пожалуйста. И расскажи все. Обещаю, я не скажу мужу ни слова.
– Ой, правда? Только не говорите, что это я вам сказала! Когда я случайно вошла, они обнимались… И резко отпрянули, увидев меня. Господин Дженк был так зол! Пожалуйста, замолвите за меня словечко! Мне не найти больше нигде такую хорошую работу! – Зейнеп продолжала нести все подряд, а Джемре чуть не выронила телефон из рук. Под внимательным взглядом Сехер она постаралась быстрее закончить разговор.
– Хорошо, когда он освободится, просто скажи, чтобы срочно позвонил домой.
Выключив телефон, Джемре пробормотала, не глядя на мать:
– Дженк сейчас занят. Перезвонит, как освободится, – и поспешно вышла из комнаты.
Джемре не знала, что думать, но сомневаться в муже не хотела.
«Это недоразумение! Что еще это может быть? Дженк позвонит, и все объяснит». Когда зазвонил телефон, женщина нервно провела пальцем по экрану, даже не глянув на него.
– Дженк, я…
– Прости, пожалуйста, Джемре, я, наверное, не вовремя, – в трубке раздался чужой мужской голос, – но я приехал вчера в Стамбул и решил позвонить тебе.
– Барыш? – голова Джемре была так сильно занята личными проблемами, что неожиданный звонок старого знакомого ее даже не удивил. – Да, то есть, нет. Ничего страшного… Я просто немного взволнована, вот и все. Очень рада тебя слышать.
– Хотел просто сказать «привет» и узнать, как твое здоровье. Я устроился на работу и, если что-то нужно, то всегда готов оказать любую возможную помощь.
По голосу стало понятно, что мужчина улыбнулся.
– И потом, я никого не знаю в Стамбуле, так что очень захотелось поговорить с кем-то из земляков.
***
В аэропорту Палермо женщин встречал муж Марины – Альдо Чезаре. Будучи неутомимым искателем приключений, в последнее время он находился где-то в дикой сельве Амазонки, поэтому не сразу узнал о печальных новостях из дома. Дамла с интересом покосилась на него. Высокий, поджарый, сильно загорелый мужчина лет сорока пяти пытливо смотрел на девушку ясными голубыми глазами. Поприветствовав новую родственницу, Альдо легко подхватил чемоданы женщин и повел их к машине.
Дорога до Марсалы заняла около полутора часов. Дамла, привалившись лбом к стеклу, с тоской смотрела на мелькающий за окном знакомый живописный пейзаж, никак не изменившийся с предыдущего посещения Сицилии. Прошло совсем немного времени, но ей казалось, что пролетела целая жизнь. Буйство природы, пестревшее яркими красками, больше не радовало глаз, а воздух, наполненный ароматом цитрусовых и свежим морским бризом, не вызывал былого восторга. Из задумчивости Дамлу вывел Альдо, сидевший за рулем. Обернувшись, он спросил:
– Ты остановишься у нас, милая?
Дамла вздрогнула и перевела на него огромные глаза, полные слез.
– У меня есть свой дом. Хочу остаться жить на белой вилле.
Марина неодобрительно покачала головой.
– Дорогая, тебе лучше сейчас погостить у нас. Тебе будет еще больнее в том доме, воспоминания разорвут сердце.
– Пусть! – из-за стоящего в горле комка голос Дамлы прозвучал хрипло. – Пусть разорвется! Я больше не вижу смысла ни в чем! Какая ирония! Мне кажется, я любила его с самого детства, не понимая и не осознавая, но если бы не этот последний месяц уходящего года, возможно, никогда и не осознала этого! Жила бы дальше, как ни в чем не бывало. Наверное, осталась бы просто тоска по несбывшейся детской мечте. Но не сейчас. Сейчас – нет! Все изменилось! Дарио все изменил, перевернул всю мою жизнь! Я узнала, что такое настоящая любовь и потеряла ее в один миг, но выбросить из своей души и памяти я уже никогда не смогу. Что хуже? Никогда не иметь или получить, но утратить?
Слезы градом катились по лицу Дамлы, пока она говорила. Марина, сидевшая рядом на заднем сидении, попыталась ее обнять, но девушка отстранилась.
– Ничего больше не будет, как прежде! Я смогла пережить смерть родителей, с трудом, но смогла. А сейчас, мне кажется, что все внутри меня умерло и нет больше никакой надежды.
Дамла отвернулась и вновь уставилась в окно, а Альдо переглянулся с женой. Глядя на отчаянье молодой женщины, он понимал, что никакие слова не помогут, только время в состоянии излечивать глубокие душевные раны. Марина за время своего замужества научилась понимать супруга с одного взгляда. Их отношения нельзя было назвать обыкновенными, для многих они казались удивительной парой. Слишком разные, чтобы быть вместе. Но, вопреки прогнозам окружающих и близких, их брак сохранился на долгие годы, несмотря ни на что. Альдо – путешественник, археолог и художник, никогда не сидел на месте, вечно тянулся ко всему неизведанному и прекрасному, бороздил мир в поисках вдохновения и поэтому подолгу отсутствовал дома. Марина никогда не сопровождала его в поездках, занимаясь, по большей части, благотворительностью и организацией художественных и исторических выставок, редко выезжая за пределы Италии. Свобода, царившая в отношениях супругов Чезаре, сплачивала их больше, чем самые крепкие узы. Он, где бы ни был и сколько бы не отсутствовал, всегда возвращался домой, а она – ждала его столько, сколько потребуется. И чем дольше длилась разлука, там радостнее и жарче бывала встреча.
