Текст книги "Невеста сицилийской мафии (СИ)"
Автор книги: Новая_Таша
Соавторы: Melina Fors
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)
Дамла, все еще вздрагивая и всхлипывая, совершенно без сил привалилась к Джемре.
Дженк сосредоточенно вел машину, опасаясь набирать скорость на обледенелой дороге. Зимние шины автомобиля не спасали – колеса то погружались в снег, то с визгом прокручивались на тонком льду.
Дарио резко развернулся назад.
– Кажется, за нами хвост!
– Нам надо только проехать мост, а там недалеко до трассы и мы сможем оторваться, – напряженно ответил Дженк, сжимая руль.
Услышав свист пуль, барабанящих по багажнику, женщины вскрикнули. Далее всё напоминало остросюжетный кинофильм.
Дженк выжимал газ и пытался уйти от тонированного внедорожника, преследующего их. Дамла и Джемре, обнявшись, с замиранием сердца смотрели в окно на стремительно мелькающие деревья. Краем глаза Дженк увидел, как Дарио достаёт пистолет.
– Девочки, держитесь, – громко проговорил Дженк, резко поворачивая и въезжая на мост.
В этот момент Дарио отстегнул ремень безопасности и опустил стекло, готовясь выстрелить.
Неожиданно раздался громкий звук удара, похожий на звук тяжёлой захлопывающейся двери. Машина, преследовавшая их, набирала скорость и снова готовилась к столкновению. Удар. Автомобиль резко занесло на обледенелой дороге, и Дженк с трудом удержал его. Снова удар и оглушительный свист пуль. Звон бьющегося стекла и визг пробитых шин. За секунду до того, как автомобиль перевернулся, в окне преследовавшей их машины Дженк ясно увидел за рулём ухмыляющегося Пола.
Звуки выстрелов не прекращались. Придя в себя, Дарио выбрался наружу и тут же столкнулся нос к носу с Массимо, который нанес ему неожиданный удар в челюсть. Завязалась драка.
Дженк, справившись с заклинившей дверью, буквально вывалился из машины и спешил вытащить перепуганных насмерть женщин.
– Дженк, Дамла не может выбраться, – отчаянно закричала Джемре, – кажется, у неё застряла нога.
Дарио на секунду обернулся к ним, отбросив от себя разъяренного Массимо.
Вытащив Джемре, Дженк помогал Дамле, пытаясь подвинуть заклинившее кресло.
– Сдохни, Карачай! – донесся до них каркающий голос Пола.
Дженк резко развернулся, рукой отодвигая жену за спину, пытаясь закрыть ее собой.
К ним приближался Пол с пистолетом в вытянутой руке.
Раздался выстрел и прямо перед собой Дженк увидел лицо Джин. Она удивленно смотрела на него, широко раскрыв свои ярко-карие глаза.
Он подхватил ее и начал оседать на снег вместе с ней, чувствуя под рукой, которой придерживал Джин за спину, горячую вязкую жидкость, которой наполнилась его ладонь и потекла по пальцам.
========== Глава 22 ==========
На секунду весь мир остановился. Дженк смотрел в ярко-карие глаза Джин. Удивление в них, возникшее в момент выстрела, сменилось на раздирающую душу тоску. Ее глаза будто лампочки, ярко горевшие, медленно теряли электрическую энергию, становясь все тусклее, пока огонек в них не стал таким слабым, что его с трудом можно различить. Рука Дженка, придерживающая Джин за спину, ощутила что-то горячее, вязкое и мокрое. И оттого, что он ясно понял, что это жидкость не может быть ничем иным, кроме как кровью, в его душе вспыхнула бешеная ярость. За его спиной были две самые главные женщины в его жизни, осознание того, что они сейчас в смертельной опасности, сделало эту ярость ещё сильнее. Она заклокотала у самого его горла, сдавила спазмом легкие, до жгучей, почти физической боли в груди. Дженк перевел взгляд, горящий ненавистью, на человека, стоящего напротив него. Пол от неожиданности, поняв, что пуля попала в его жену, а не в соперника, опустил руку с пистолетом. Но только на несколько мгновений, тут же вскинув ее вновь. Видя, что Дженк положил женщину прямо на снег и, резко вскочив на ноги, словно на пружинах, уже несется на него, как таран, Пол надавил на курок.
Грохнул еще один выстрел и почти сразу раздались еще несколько. Пол с пробитой головой упал в ноги Дженку.
Дарио стоял у края моста. В вытянутой руке, направленной в сторону Пола и Дженка, он сжимал пистолет. Массимо, отброшенный своим противником в сторону, воспользовался этим моментом, чтобы разрядить в него свое оружие практически в упор. Увидев, как пули пробили грудь его лучшего друга, Дженк совсем обезумел.
– Дар!
Массимо, поймав на себе взгляд стальных глаз Дарио, со злорадной усмешкой толкнул его обеими руками. Тот пошатнулся и, перевалившись через бортик, упал вниз в едва затянутую тонкой коркой льда реку.
Вдалеке послышался вой сирен.
У Дарио перед глазами внезапно все стерлось и единственное, что он увидел четко и ясно – это лицо своей матери. Он видел ее старые фотографии, но в своем мозгу создать точную картину ее лица полностью никогда не мог. Видел будто бы по отдельности – ее блестящие темные глаза, густые черные волосы, льющиеся по плечам кудрявыми локонами, губы, приоткрытые в радостной улыбке. Но целиком лица не видел, не мог соединить все вместе в одну картинку. Зато он хорошо запомнил светлое сливочно-персиковое, как мороженное крем-брюле, платье, в котором она была в тот самый день, когда ее убили. Этот светлый образ, вдруг появившийся перед глазами Дарио, начал удаляться, улетая прямо в серое небо вместе с ощущением, что сам он падает в бездну.
Все его тело обожгло ледяными иголками и наступила темнота…
Массимо лишь мельком глянул на бегущего к нему Дженка и бросился в противоположную сторону, торопясь оставить место трагедии до приезда полицейских машин, яркие проблесковые маячки которых уже приближались к мосту.
Дамла так и не смогла вытащить ногу из-под придавившего ее сидения перевернувшейся машины. Не видя происходящего, но услышав выстрелы, прогремевшие почти подряд и громкий крик брата, она пришла в неописуемый ужас. Заметавшись в перевернутой машине, Дамла истерически зарыдала, понимая, что случилось что-то страшное. Джемре напрягала все свои силы, чтобы ей помочь. Запах гари и дыма, ударивший в нос, отвлек ее и заставил резко развернуться.
– Дженк! Машина горит! – истошный крик Джемре остановил Дженка у самого края в том месте, откуда упал Дарио. Бросив взгляд вниз, он увидел только разлом во льду, в котором плескалась зловеще-черная вода.
Обернувшись, он понял, что машина может взорваться в любой момент. Из-под капота шел дым, а из пробитого бензобака тонкой струйкой вытекало горючее. Дамла всё ещё была внутри.
– Держись, брат! – пробормотал Дженк, бросая взгляд на воду в реке, и стремглав бросился к машине.
Полицейские были уже на подходе. Сверкая мигалками и сигналя воем сирен, они приближались. Дженк, оттолкнув Джемре в сторону, изо всех сил нажал на сидение и ему удалось сдвинуть его. Дамла высвободилась и с помощью брата выбралась наружу.
– Человек упал с моста! Быстрее! – от крика Дженк охрип.
Схватив одного из подбежавших полицейских, он тряс его за грудки, глядя полным безумного отчаянья взглядом. Блюститель закона тщетно пытался оторвать его от себя, но Дженк совершенно не соображал, что делает.
– Успокойтесь, синьор! Мы уже вызвали спасателей и водолазов.
– Но пока они приедут, может быть слишком поздно… – Дженк выпустил из рук ворот формы полицейского и тот быстрее отшатнулся от него.
Бессмысленным взглядом Дженк обвел всех, кто был на мосту. Джемре еле сдерживала бьющуюся в ее руках Дамлу, врачи из скорой, которая подоспела сразу за полицией подбежали к Джин, лежащей на снегу.
– Быстрее! Она жива!
Джин уже укладывали на носилки. А Пола уложили и застегнули в мешок. Он был мертв. Люди в форме суетились на месте происшествия. Кто-то заливал капот перевернутой машины пеной.
Вся эта страшная живая картина, в которой все смешалось в какой-то беспредельный хаос, предстала перед глазами Дженка. Оглохнув от пронзительного воя сирен и ослепнув от начинавшейся вновь вьюги, заносящей все кругом липким снегом, он стоял не шевелясь. Сейчас Дженк думал только о своем друге, человеке, с которым они прошли долгий путь вместе, поддерживая и давая друг другу веру и надежду на лучшее тогда, когда все летело к чертям. Его товарище, без которого он сам давно уже умер бы или сошел с ума. Дженк внезапно понял, что он не может просто стоять и ждать.
Он развернулся и бросился к бортику моста, одним прыжком перескочил его, нырнув в холодную реку.
– Дженк. Нет! – крик жены застрял в его ушах, пока ледяная вода не впилась в его тело тысячью осколков.
Джемре, увидев, как ее муж прыгнул в реку, подбежала к бортику и, вцепившись в него руками, перегнулась, чтобы видеть, как он ныряет вглубь и вновь выскакивает, сметая и кроша тонкий лед в этом месте. Горящими глазами она пыталась разглядеть то, что происходит внизу сквозь вновь начавшуюся метель.
Дамлу подхватили врачи, она сама не могла идти, но наотрез отказывалась ложиться на носилки, пока ситуация с возлюбленным и братом не разрешится. Она опустилась прямо на землю, такая же мертвенно-белая как снег, который был сейчас везде. Ее лицо застыло словно маска. О том, что она не привидение говорили только ее живые огромные глаза, да слезы, струящиеся по лицу.
Все тело Дженка жгло огнем, дыхание сперло, а конечности сводило судорогой. Глаза резало, будто их залило кислотой, но он упрямо нырял, пытаясь что-то рассмотреть в темной, как безлунная ночь, воде. Выныривал, делая новый глубокий вдох, и снова погружался в ледяную бездну. Он не думал о себе, он думал только о том, что не выйдет из этой реки без своего друга. И лишь когда он совершенно перестал ощущать и контролировать свои ноги и руки и почувствовал, что течение, бороться с которым он был уже не в состоянии, несет его, постепенно засасывая в глубину, он понял, что эта схватка проиграна. Уже ничего не чувствуя и не видя, Дженк сдался на милость холодной и неумолимой реки. Но в это время какая-то непонятная сила потащила его в сторону берега.
Плачущим на мосту женщинам показалось, что время просто остановилось. Когда Джемре увидела, как спасатели вытаскивают из воды недвижимого Дженка, она почувствовала, что ее сердце сейчас лопнет и разлетится на мелкие кусочки. Острая боль пронзила все ее существо, а страх парализовал. Только спустя несколько минут она смогла двинуться с места и, спотыкаясь и падая, на негнущихся ногах побежала к выходу с моста, туда, где у берега Дженка укладывали на носилки уже стоящей там неотложки.
К Дамле подошел начальник спасателей. Работники скорой подняли ее и укрыли теплыми одеялами, но она была все также бледна. Ее руки безжизненно висели вдоль туловища, она не могла стоять самостоятельно, но упорно отказывалась, чтобы ее усадили в машину. На все вопросы она только отрицательно трясла головой и переводила полный страха и отчаянья взгляд с одного человека на другого.
– Девушка, вам надо ехать в больницу. Здесь больше нечего делать. Мы вытащили парня, прыгнувшего с моста. Он кем вам приходится?
– Брат, – еле слышно выдохнула Дамла.
– Он нахлебался воды и у него сильное переохлаждение. Его уже везут в ближайшую клинику. Крепитесь, синьорина.
– Он может умереть?
– Пока не могу ничего сказать, будем надеяться, что у него сильный организм.
– А Дарио?
– Тот, в которого стреляли? – спасатель запнулся, глядя на ужас в огромных глазах девушки, но он не мог ее обманывать. – У него нет никаких шансов. Прошло больше часа и даже если он был жив, когда упал, он наверняка утонул. Течение очень сильное, его могло снести уже довольно далеко. Водолазы будут искать тело…
У Дамлы потемнело в глазах и, больше совсем ничего не чувствуя, она как подкошенная свалилась на руки спасателю.
Когда Дженка вытащили из воды в полубессознательном состоянии, он едва дышал, хватая воздух синими губами. Его срочно уложили на носилки и погрузили в машину скорой. Подбежавшая в этот момент Джемре уселась рядом, и автомобиль, включив сирену, рванул с места.
Дженк видел только неясные лица, склонившиеся над ним, и белый потолок машины скорой помощи. Глухие голоса, словно идущие из какой-то далекой дали, звучали в его голове сами по себе.
– Готовьте дефибриллятор, пульс слабеет! Адреналин!
«О ком они? Его нашли?» – последнее, что пронеслось в его мозгу.
***
Душная просторная комната. Жара просто невыносимая. На потолке крутится вентилятор, просто разгоняя раскалённый воздух и совершенно не принося никакой прохлады.
Дженк стоит около покерного стола в числе немногочисленных зрителей. Оживленная игра продолжается уже больше двух часов. За столом остаются только Дарио и здоровенный мексиканец неопределенного возраста по имени Мигель. Загорелый дочерна Дар широко улыбается. Он выглядит совсем мальчишкой с этой задорной челкой, падающей на глаза, в легкой белой рубашке, от контраста с которой сам он кажется еще темнее. В светлых глазах притаилась насмешка. Дженк, внимательно вглядываясь в смуглое лицо Мигеля, пытаясь оценить его реакцию на проигрыш. Чуть отойдя в сторону, он скользит взглядом по тучной фигуре мексиканца и, скептически сложив губы, качает головой. Поймав на себе взгляд товарища, закатывает глаза.
Несмотря на жару, Мигель одет слишком тепло, а под расписным кожаным жилетом Дженк замечает кобуру с пистолетом. Серьезный синьор! В Тихуане все синьоры серьезные, а уж какие обидчивые! Чуть что – стреляют не глядя, и поминай как звали. Попав в этот подпольный покерный клуб, Дженк сразу понял, что здесь шутки плохи.
Сегодня Мигель – лучший игрок за столом, ему фортит как никогда. Уже к десяти вечера он утроил свой вступительный вклад в сто тысяч. А Дарио слишком часто проигрывает, глупо улыбаясь. Мексиканцу явно нравился этот вечер, он то и дело хохочет над своими же пошлыми шуточками, широко открывая рот и демонстрируя гнилые зубы. Испарина выступила у него на лбу. Несколько местных в живописных костюмах поддерживают его, не забывая зорко следить за действиями чужаков. Хотя мексиканцы уже расслабились, парни не кажутся им опасными. Для них они – бестолковые малолетки, просаживающие денежки своих богатых папочек. Мигель уже потирает руки под столом в предвкушении того, как вытряхнет из этого дурня все до последнего цента.
Дарио играет, а Дженк, стараясь не привлекать к себе внимания, с простоватым видом осматривается по сторонам. Мексика! Одно слово. Ощущение, что все здесь ходят с оружием. В уме Дженк прокручивает все варианты того, как можно быстро свалить с выигрышем и, желательно, остаться невредимыми. Глядя на этих крутых мучачос, он понимает, что это будет непросто. Но ребята легких путей не ищут.
Ага! Вот этот, корявый с кривым носом, тоже с пистолетом и, судя по тому, как он следит за игрой, либо в паре с Мигелем, либо сделал на него большую ставку.
«Опасен», – про себя отмечает Дженк и становится поближе к угрожающему объекту.
Дженк уже не первый раз подмечает игривые взгляды друга на дочку хозяина таверны. Обернувшись, чтобы рассмотреть девушку, усмехается. Хорошенькая, молоденькая, черноглазая красотка с высокой грудью в цветастом облегающем платье. Она жадно поедает Дарио глазами, улыбаясь ему во все тридцать два белоснежных зуба, как только ловит на себе его взгляд.
Дженк вновь изучающе смотрит на Дара. Похоже, игра подходит к концу. Вот она, эта раздача! Так это и происходит!
Дарио отсчитывает двадцать тысяч и уравнивает ставку, и Мигель думает, что, если сейчас его противник не пойдет на повышение, значит, у него нет нужной комбинации карт. Но Дар ставит ещё сорок тысяч. Парень ведет себя слишком самоуверенно, нахально лыбясь. Мигель тоже не лыком шит, оценил соперника: руки не дрожат, никаких признаков беспокойства не проявляет, даже не вспотел, несмотря на жару. Значит, дело плохо. Ставки высоки, но раз он так спокоен, вряд ли блефует. Чтобы не остаться без последних штанов, надо быстрее скидывать свои карты. Мигелю жаль, у него и правда сильная комбинация. Но он еще отыграется! Сопливый щенок так просто его не возьмет. Мексиканец, отчаявшись выиграть в этой раздаче, скидывает свою «выигрышную руку».
– Неужели выиграл? – строя из себя наивного удивлённого мажора, громко восклицает Дар.
Бросает свои карты на стол, одна из них случайно переворачивается и все видят, что это не король, а шестёрка. А значит…
– Эй, мучачос, ты блефовал! – Мигель тянет руку к кобуре.
Но не успевает он и глазом моргнуть, как сам оказывается на мушке пистолета Дарио. Тот качает головой и ухмыляется. Мексиканец застывает с отвисшей челюстью.
– Я быстрее тебя, дядя! И умнее! – от наглости этого щенка Мигель весь пошел бордовыми пятнами, задохнувшись от злости.
Кривоносый тоже пытается выхватить свое оружие. Дженк опережает его, тут же заламывая ему руку за спину и медленно продвигается вместе с ним к выходу, не сводя при этом глаз со своего друга, все еще стоящего у покерного стола. Дженк открывает дверь на улицу и останавливается перед выходом. Недалеко от входа их уже ждет его серебристый форд мустанг. Мальчишка, получивший в начале вечера десять долларов, завел автомобиль и открыл двери машины, дождавшись от Дженка условленного сигнала.
– Прекрасная Мария моей души! Деньги – сюда! – Дарио бросает хозяйской дочке сумку, не переставая держать на прицеле Мигеля.
Мария запихивает деньги в сумку, с надеждой глядя на парня.
Как только она перекидывает сумку обратно ему в руки, Дарио выскакивает в дверь. Дженк со всей силы пихает кривоносого вперед. С быстротой молнии ребята прыгают в машину, и Дженк бьет со всей силы по газам. Мигель вместе с кривоносым выскакивают на улицу, сыпя ругательствами, и палят из пистолетов по удаляющейся машине. Мария, выбежав из таверны, отчаянно машет руками.
– Прости, Мария, я еще вернусь за тобой… Может быть, – Дар насмешливо отворачивается.
За спортивным фордом Дженка остается только столб пыли и дыма, да след от покрышек на сухой красно-коричневой земле.
Тихуана – город, находящийся почти на границе с Соединенными Штатами. Только оставив все пропускные пункты позади, машина останавливается, свернув на обочину. Парни громко возбужденно смеются.
– Эй, мучачос, ты блефовал! – передразнивает Дженк Мигеля, ловко копируя его мимику.
– Пришлось! Чертова карта, никак не хотела идти мне в руку, – нервно хохочет Дарио.
– Как будем делить добычу?
Дженк достает из кармана легких белых брюк пачку сигарет. Сунув одну себе в зубы, хлопает по карманам в поисках зажигалки. Внезапно Дарио направляет на него ствол.
– Эй, полегче, амиго! – сигарета вывалилась у Дженка изо рта.
Дарио с каменным лицом, пронзительно глядя на товарища, жмет на курок. Из ствола вырывается огонь. Оружие оказывается искусно сделанной зажигалкой. Дарио выиграл ее у самого капитана судна, на котором парни работали матросами во время своих «карибских» каникул. Дженк весело хохочет и прикуривает две сигареты. Одну протягивает другу.
– Аллах-аллах! Брат! Перестань на меня каждый раз наставлять свою пушку! У меня сердце может остановиться…
– Неужели ты до сих пор думаешь, что я могу убить тебя из зажигалки, амиго?
– Твой блеф удался! И с картами, и с пистолетом, – говорит Дженк, расслабленно откинувшись на сидении. – Ты лучше скажи мне, почему юная синьорита нам помогала?
– Пока ты вчера устраивал для местных «мастер-класс» по вождению, я обещал Марии моего сердца сделать ее королевой Сицилии. Прямо в кустах за баром, – невозмутимо отвечает Дарио, смачно затягиваясь и пуская дым колечками.
– Шельмец! Теперь нам точно больше нет дороги в Тихуану! – посмеивается Дженк. – А разве твоя возлюбленная Мария не в курсе, что Сицилия – не королевство?
– Ты с ума сошёл? Сицилия и есть королевство. Королевство мафии, а я – наследный принц!
– Ага! Наследный принц Сицилии со страшным пистолетом-зажигалкой!
– Ну, если все правильно рассчитать, то можно и с зажигалкой стать победителем. Главное, чтобы твою спину прикрывал надежный друг.
– Этот друг и спину прикроет, и за тобой и в огонь, и в воду пойдет, – Дженк сразу становится серьезным.
Улыбка сползает с лица Дарио. Некоторое время он молча смотрит в окно, а затем поворачивается к другу.
– Знаешь, брат, – говорит он Дженку, – я не хочу быть королём преступного мира. Чтобы им быть, нужно заплатить высокую цену. Криминальный король должен всегда быть готов к тому, чтобы умереть, иначе умрут все, кого он любит.
========== Глава 23 ==========
Джемре вышла в коридор. Измотанная прошлой ночью, она еле добралась до кулера с водой. Сделав глоток живительной влаги, прижалась спиной к стене и глубоко вздохнула.
– Джемре Карачай, ты должна держать себя в руках. Всё будет хорошо! – всхлипнув и вытерев нос рукой, сказала она себе.
Боль в груди была такой сильной, что было тяжело дышать. Волнение за любимых людей сжимало горло. Её мучила тошнота всё утро, голова кружилась, а сердце билось, как у испуганного котенка. В который уже раз за эту бесконечную ночь спустилась она по лестнице вниз, прошла к отделению реанимации на первом этаже и, свернув за угол, остановилась у палаты, где лежал её муж. Бросив беглый взгляд, Джемре почувствовала, как земля уходит из-под ног. Кровать, на которой ночью спал Дженк, была пуста.
Молодая медсестра проговорила что-то по-итальянски, заглядывая ей в глаза и тряся за плечо. Джемре остановила на ней безумный взгляд.
– Синьора Карачай? Вашего мужа перевели в обычную палату. Ему уже лучше, – повторила по-английски девушка в белом халате.
Когда до нее дошел смысл сказанных слов, Джемре глубоко вздохнула и заплакала.
Больше всего на свете Джемре захотелось волшебным образом очутиться дома и прижать к груди Рюзгяра. Услышать его счастливый смех, ощутить молочно-конфетный запах сына, гладить детские мягкие кудряшки и смотреть в его зелёно-жёлтые, как у Дженка, глаза.
«Аллах-Аллах! Пусть все это закончится! А еще лучше, пусть это будет просто кошмар», – единственное, о чем она могла думать.
Ей хотелось проснуться дома в своей спальне в объятьях любимого от того, что по кровати скачет их маленький сынок и весело распевает песенки на своем детском языке. А потом спуститься вниз и увидеть счастливую Дамлу, сидящую в их гостиной на диване.
В поисках мужа Джемре прошла в указанную палату, но там его тоже не оказалось. В комнате царил полумрак, на кресле были сложены его вещи, но кровать пустовала. Она подняла жалюзи, давая возможность свету проникнуть внутрь, а затем и вовсе открыла окно и жадно втянула носом морозный воздух.
Метель давно стихла и на улице вовсю светило яркое солнце. Снег искрился и был похож на мелкую россыпь драгоценных камней.
– Дженк, – прошептала Джемре. – Как же мы справимся со всем этим?
Так и не дождавшись его, она решила вернуться в палату Дамлы.
А в клинике везде царила атмосфера праздника. Только сейчас Джемре вспомнила, что наступил Новый год. В большом холле стояла искусственная елка под потолок, щедро обмотанная блестящей мишурой и мигающими разноцветными лампочками, откуда-то доносился веселый смех, так не вяжущийся с ее душевным состоянием. Медсестра за высокой стойкой поста, украшенного новогодними гирляндами, улыбаясь, разговаривала по телефону. Джемре уже почти привыкла к быстрой итальянской речи и научилась улавливать некоторые знакомые слова. Девушка явно поздравляла кого-то с праздником. Жизнь вокруг шла своим чередом. И от этого Джемре стало горько. Все вокруг будто кричало: «Все счастливы, это вам не повезло».
***
Дженк, пошатываясь, шел по длинному коридору Центральной Туринской больницы, куда они были доставлены после трагедии, развернувшейся на мосту. Придерживаясь за стену, он продвигался вперед к палате, в которой находилась сестра. Прошло уже больше суток и утром его перевели из палаты интенсивной терапии в обычную. От врача, заходившего проведать его, он узнал, что Дамла потеряла сознание на месте происшествия и ее состояние до сих пор не нормализовалось. Сильный стресс, который она испытала, подорвал все ее силы и моральные, и физические.
Пока Дженк лежал в реанимации, он видел цветные сны. Сквозь затуманенный рассудок урывками пробивались воспоминания об их с Дарио юности, веселых и не очень приключениях, бесконечных похождениях. А также то, чего никто не знал, кроме них двоих – трудности, которые они преодолевали совместными усилиями, страхи и мучения, заливаемые алкоголем, нервные срывы, тяжело переживаемые неурядицы в жизни из-за проблем, связанных с их семьями и перенесенными в детстве психотравмами. Все это они прошли вместе. Выдержали и выстояли, поддерживая друг друга, не давая скатиться в пропасть или сойти с ума.
Он уже знал, что Дарио так и не нашли. Но надеяться на возможность, что его друг и брат остался жив, Дженк не мог. Он видел своими глазами, как грудь Дарио прошили пули, и он упал в ледяную воду, спасения из которой нет.
Дженк остановился около двери с номером 108. Перевел дыхание и на минуту прислонился плечом к косяку. Собравшись с силами, приоткрыл дверь. Дамла лежала под капельницей бледная, как полотно кипенно-белого больничного постельного белья. Темные круги под ее глазами говорили о тяжелой ночи. Дженка поразило, насколько хрупкой и маленькой она казалась, даже вытянувшись в струну на небольшой госпитальной кровати. Сквозь почти прозрачную кожу открытых рук проступал причудливый узор из голубоватых сосудов.
В проеме двери, за его спиной, возникла Джемре. Увидев здесь мужа, кинулась в его объятия.
– Дженк! Ты пришел в себя! Какое счастье… – горячо зашептала она, но тут же, бросив горестный взгляд на Дамлу, уже совсем другим тоном сказала: – У нее упало давление, а потом подскочила температура. Она бредила всю ночь, только под утро задремала.
Дженк тяжело опустился на кровать рядом с сестрой. Хотел погладить ее по тонкой, безвольно лежащей на одеяле руке, но передумал, побоявшись разбудить.
Джемре обняла его за плечи.
– Как ты, любимый? – тихо спросила, зарываясь лицом в его всколоченную шевелюру.
– Нормально, переживу… Есть новости? – помолчав, спросил он, разворачиваясь и с надеждой заглядывая в глаза жене: – О Даре?
Джемре, конечно, понимала, что он сразу о нем спросит, но ответа у нее не было и ей было трудно преодолеть ком в горле, чтобы выдавить из себя слова. Поэтому она только отрицательно качнула головой и отвела глаза в сторону, не выдерживая его отчаянный взгляд. Дженк подавил тяжелый вздох.
В это время в палату зашел врач. Увидев Дженка, обратился к нему:
– Вы зря встали, синьор. После коллапса не стоит разгуливать по коридору, лучше провести некоторое время в постели.
Подойдя к Дамле, проверив пульс и приложив руку к ее лбу, сказал:
– Температура немного спала, но мне не нравится ее состояние. Чуть позже надо будет сделать рентген легких.
Дженк, поднимаясь, окликнул доктора на самом выходе:
– Я могу с вами поговорить?
Они вместе вышли в коридор.
Дамла приоткрыла глаза. Пересохшими потрескавшимися губами еле слышно прошептала:
– Пить.
Джемре подскочила к ней:
– Сейчас, сейчас, дорогая!
Приподняв тяжёлую, будто каменную голову, Дамла сделала несколько больших глотков из бутылки и вновь откинулась на подушку.
Джемре вышла из палаты, чтобы набрать еще воды из кулера и остановилась, глядя на Дженка, разговаривающего с врачом в отдалении. Ее муж стоял, опустив голову, и молча слушал. Доктор сделал жест в противоположную сторону и, закончив разговор, пошел прочь. Дженк, постояв ещё минуту, будто обдумывая то, что узнал от врача, медленно двинулся в том направлении.
Джемре пошла за ним. Непонятно почему, но у нее вдруг кольнуло сердце. Предчувствие, неприятное ощущение внезапно охватило ее. Она прекрасно поняла, куда и к кому он направился. Именно это и вызывало в ней протест. Хотя, прекрасно зная своего супруга, его отзывчивость и благородство, она не сомневалась, что он не сможет поступить иначе. Джемре замерла за большим окном палаты интенсивки и прижалась к стене, заглядывая внутрь.
***
Дженк открывает дверь своей квартиры. Дарио, с деловым видом разговаривающий по телефону, проходит в гостиную и останавливается с открытым ртом, так и не закончив фразу. С удивлением смотрит, как Джин наряжает большую елку в центре комнаты. Девушка пока не полностью пришла в себя после нападения, правая рука все еще в гипсе, а щеку пересекает небольшой шрам, который вызывал когда-то ее особое беспокойство. Но доктор заверил, что следов не останется и она успокоилась. Джин оборачивается и, видя ошарашенное лицо Дарио, смеется.
– Какого черта у тебя здесь происходит? Куда я попал? – Дарио переводит взгляд на расслабленно улыбающегося Дженка.
– А что такого? Скоро Новый год и я хочу, чтобы чувствовался праздник! – Джин обиженно дует губы, а в ее глазах загорается вызов.
Дарио чуть не давится слюной. По его мнению, все эти елки и мишура были предназначены только для детей.
– А подарок Санте ты заказала? – ухмыляется Дар, бросая выразительный взгляд на друга.
– Нет еще, но собираюсь.
Подойдя к Дженку и приобняв его, Джин заглядывает в его лицо.
– И какой же подарок ты хочешь попросить у Санта Клауса? – с улыбкой спрашивает Дженк, слегка прижимая ее к себе.
Джин приближает губы к самому его уху и шепчет очень тихо, чтобы не услышал его товарищ:
– Куклу в платье принцессы.
Войдя в хирургическую реанимацию в другом крыле здания, Дженк замер на пороге.
Джин была в сознании, но не пошевелилась, устремив на него лишь пустой взгляд.
Он подошел ближе.
– Ты всё-таки пришел? – она смотрела на него потухшими глазами, от задорного огонька, который всегда горел в них, не осталось и следа. Лишь на мгновение они блеснули вновь, когда она увидела его.
– Я боялась, что умру и не увижу тебя еще хотя бы раз…
Джин говорила с трудом, жилы на ее шее напряглись и вздулись, лицо исказилось от боли и по вискам заструились слезы.
У Дженка сжалось сердце. Присев рядом с ней, он заставил себя улыбнуться и взял ее ледяную руку в свои.
– Эй, куколка, не плачь. Ты же видишь, я пришел!
– Спасибо тебе… Сейчас все не так, Дженк. Все не так.
Он и сам знал, что все не так. Врач сказал, что вообще не знает, как она еще жива. Пуля, задев перикард, повредила левое легкое и застряла в седьмом грудном позвонке, откуда ее так и не смогли извлечь. Джин умирала. От сознания, что ничего нельзя сделать, Дженку было невыносимо грустно и больно. Она и Дарио были олицетворением его юных лет, его прошлого, жизни, которая теперь уходила безвозвратно.
– Дженк… – слова давались ей с трудом, – я сама во всем виновата… Прости меня. Я бросила не только тебя…
Джин зашлась судорожным кашлем и на ее губах проступила кровь. Первым желанием Дженка было позвать кого-то из медперсонала, но он остановился, вспомнив слова врача. Они уже сделали все, что смогли. Когда кашель немного отступил, она посмотрела на него тоскливым взглядом, от которого у Дженка защемило в груди.
– Не надо, куколка, молчи. Не утомляй себя. Лучше поспи. А когда ты проснешься, ничего этого уже не будет.
