Текст книги "Эта любовь причиняет боль (ЛП)"
Автор книги: Nikita
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Она вытирает фальшивые слезы с глаз. – Аууу, я тоже люблю тебя, придурок!
– Сука! В любом случае, это сука, которая убила Никколо, и я не тороплюсь с этой, прежде чем приступить к убийству.
На мгновение она выглядит грустной, потому что она также считала Никколо своим младшим братом: —Мне очень жаль, и жаль, что меня не было на похоронах и все такое. Мне нужно было разобраться с раздражающим семейным дерьмом.
– Не беспокойся об этом, он знал, что твое маленькое садистское черное сердце любит его. При этом она улыбается мне.
– Но, черт возьми, я бы не хотел оказаться на ее месте, когда ты будешь готов ее бросить.
– Верно, – кричит Александр.
– Да, я имел дело с ней последние несколько месяцев.
– Месяцы? Обычно их просто пытают, прежде чем убить, а это обычно занимает всего несколько часов! – кричит Алекс.
– Какое веселье было бы, если бы я убил ее быстро? Я не торопился с этим. Сломать ее намного веселее, чем просто убить. К тому же, что хуже всего, это был лучший друг его девушки.
– Это какое-то сумасшедшее дерьмо! он смотрит на меня, ухмыляясь: —О, держу пари, тебе было весело заставлять ее платить.
Я ухмыляюсь ему, прежде чем ответить: —Джентльмен никогда не говорит…
– Что ж, хорошо, что ты не джентльмен, не так ли? Мы оба смеемся над этим.
– Кстати, о его девушке, мне нужна услуга. Когда ты вернешься в Кали?
– Послезавтра, что тебе нужно?
– Мне просто нужно, чтобы ты проверил ее для меня. Она не знает, что ее лучшая подруга убила моего брата, а Эддисон исчезла с лица земли, так что, если бы мне пришлось гадать, я уверен, что сейчас у нее не все в порядке. Мой брат, должно быть, любил ее, если он дал ей статус девушки, поэтому я должен убедиться, что с ней все в порядке для него.
– Ни слова больше, я в деле. Ты знаешь, я бы сделал все для тебя. Никко был практически и моим братом, чувак.
– Я знаю, брат… ее зовут Амелия Дюпон. Остальные подробности я сообщу вам позже.
После этого мы завершаем остальные наши дела, прежде чем мы все выпьем. Я получаю свой обычный виски, и он получает то же самое. Фи просто получает то, что, черт возьми, плывет в ее лодке прямо сейчас. Мы сидим и пьем, расслабляясь и болтая о других вещах, происходящих в нашей жизни.
Все идет хорошо. Все мои люди стратегически распределены по всему клубу, поэтому, если что-то пойдет не так, они смогут быстро среагировать. Такого расслабления я давно не чувствовал и, к сожалению, это ненадолго.
В следующую минуту мой телефон выключается, и когда я вытаскиваю его, я вижу, что это тревога пентхауса. Оповещение сообщает мне, что кто-то открыл дверь. Ублюдок!
Я не думаю, что кто-то еще знает о ней, но я могу ошибаться. Я быстро встаю и жестом говорю Фрэнку и Джио, что нам нужно идти.
– Мне нужно идти, похоже, кто-то в пентхаусе, – говорю я Алексу и Фи.
– Мы пойдем с тобой, – говорит он, и мы все мчимся вниз по лестнице, хотя и не показываем, что спешим, потому что чем меньше к нам внимания, тем лучше. Мы все заходим в мой лифт и, как только выходим, торопливо идем к двери в мой номер.
Мы все берем свое оружие и держим его наготове на случай, если нам понадобится его применить. Я сканирую свой отпечаток на клавиатуре, и двери открываются. Фрэнк и Джио идут первыми, за ними я, потом Алекс и Фи. Ничто не кажется неуместным, и я тороплюсь, иду в свою спальню и нахожу ее пустой. Я проверяю душ, а затем иду к туалету.
Там пусто, но я вижу, что часть моей одежды брошена на пол, и сразу понимаю, что она ушла. Я возвращаюсь в гостиную, давая Фрэнку знать, чтобы он подготовил парней, потому что Эддисон сбежала.
Я достаю свой телефон и запускаю приложение для трекера, которое я поместил в нее, когда она еще не проснулась после того, как я выстрелил в нее. Теперь я рад, что сделал это, потому что это облегчит поиск ее.
Я слышу, как Алекс издает смешок. – Вау, твоя маленькая убийца кажется довольно прихотливой..
– Поверь мне, когда я найду ее, она заслужит все, что ей досталось.
– Это для тебя! Я сейчас позвоню, – беспомощно говорит Фи.
Фрэнкс сообщает мне, что все ребята внизу ждут нас, и я говорю им обоим, что пришлю им все детали того, что мы обсуждали ранее, позже, прежде чем я пойду искать своего маленького ягненка.
Я подхожу к сканеру и замечаю там ленту. Когда я снимаю его, я вижу отпечаток пальца. Похоже, мой маленький ягненок очень изобретателен.
– Я убью эту девушку! Я говорю никому в частности и слышу несколько смешков позади меня.
– Ага! Определенно так! Фи хихикает, и я просто показываю ей средний палец, прежде чем уйти.
Когда мы добираемся до первого этажа и выходим на улицу, внедорожники уже стоят, и мы все запрыгиваем в них, прежде чем поехать.
Я снова открываю ее приложение для отслеживания и вижу, что она движется в северную часть штата Нью-Йорк, и удивляюсь, какого черта она там будет делать и, что более важно, зачем она туда идет. Как только мы выезжаем из города и направляемся в том же направлении, что и Эддисон, я говорю мальчикам, чтобы они прибавляли скорость, потому что на этом участке пути обычно нет пробок.
Через полчаса, когда я снова проверяю приложение, я вижу, что она прямо перед нами. Подняв глаза, я вижу, что это внедорожник, а через минуту кто-то высовывает свое тело в окно и начинает стрелять в нас.
Кто, черт возьми, с ней? Мои люди открывают огонь, и теперь идет дождь из пуль. С переднего сиденья Шрам садится за руль автомобиля перед нами, и внедорожник несколько раз переворачивается и переворачивается. Фрэнк ударяет по тормозам, и мы останавливаемся всего в нескольких футах от перевернутой машины.
Я выхожу из машины и иду к обломкам, Эддисон ждёт много боли, как только я доберусь до неё…
Эддисон
Ебать! Я не знаю, куда меня везут эти ребята, но из повторного похищения ничего хорошего не выйдет. Как, черт возьми, это дерьмо продолжает происходить со мной?
Во-первых, я страдала от жестокого обращения, затем меня похитили, возможно, за то, что я кого-то убила… до сих пор не уверена в этом, потому что я ничего не помню об этом, и теперь меня снова похищают после того, как я думала, что собиралась сбежать после нескольких месяцев с Психопатом-убийцей.
Я не могу даже пошевелиться с этими двумя гигантами по обе стороны от меня. Я вздыхаю, мне нужно придумать что-нибудь, чтобы спасти себя всякий раз, когда мы добираемся туда, куда направляемся.
Чем дальше мы удаляемся от города, тем больше я паникую. Мы едем целую вечность, когда вдруг повсюду сыплются пули. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что происходит, и вижу, что за нами следуют еще два черных внедорожника.
Парень на переднем сиденье стреляет в внедорожник, следующий за нами, а они стреляют в нас. Через несколько минут я чувствую, что шины выходят из строя, а затем наша машина переворачивается. Мое тело швыряет, и когда машина, наконец, останавливается, мы оказываемся вверх ногами. Я не могу двигаться из-за боли, пронизывающей мой организм.
Мужчины уже вышли из внедорожника, и снова раздаются выстрелы. Я выползаю с другой стороны и пытаюсь уползти подальше от того места, где происходит все действие.
Все стихает, и когда я уже собираюсь встать и убежать, я слышу голос человека, который последние несколько месяцев доставлял мне кошмары. Я быстро оборачиваюсь и вот уже сижу на траве и смотрю на него снизу вверх.
– Куда-то идешь, овечка?
Ебать! Это нехорошо…
Он становится на колени передо мной. – Скоро ты узнаешь, каково это чувствовать мой гнев, как только мы вернемся домой.
У меня нет времени что-либо сказать, потому что он вонзает мне в шею иглу, и через секунду все становится черным.
Глава 23
Эддисон
Ощущение погружения в воду заставляет мои глаза распахнуться, а из меня вырывается крик. Вода мгновенно попадает мне в рот и в нос.
Я смотрю вверх и вижу Коула надо мной; его рука обвивает мою шею, удерживая меня в воде. Я пинаю и царапаю его руки, пытаясь заставить его отпустить меня. Мои легкие горят от невозможности дышать. Когда я думаю, что вот-вот умру, он поднимает меня.
У меня начинается приступ кашля, а он просто стоит и смотрит на меня с мертвым выражением лица. Нет никаких следов мужчины, с которым я занималась сексом прошлой ночью. Даже когда он был холоден в те времена, в нем все еще оставался намек на человечность, даже когда он пытался это скрыть. Теперь это похоже на то, что вы смотрите на что-то, лишенное человечности, и оно находится в настройках разрушения.
– Кто были эти люди? Они помогли тебе убить моего брата? Это те люди, которые помогали тебе сбежать? Я все еще кашляю и не могу сейчас ответить.
– Ответь мне! он кричит на меня, когда я слишком долго молчу. Он, должно быть, сейчас нетерпелив, потому что, как только я собираюсь открыть рот, чтобы заговорить, он толкает меня обратно под воду, на этот раз лицом вперед, и мое лицо сталкивается со дном ванны, кровь мгновенно растекается по воде. Он прижимает меня к земле еще несколько секунд, прежде чем снова поднять мою голову.
– Я задал тебе гребаный вопрос! – рычит он.
– Я… я не знаю, кто эти люди! Они похитили меня, когда я вышла из твоей квартиры! Я кричу ему в ответ, пытаясь вести себя храбро, но с его таким настроением я чертовски боюсь того, что он может сделать со мной. Он даже не верит ни единому моему слову.
– Ты думаешь, я поверю твоей лжи? И да, он только что подтвердил мою точку зрения.
– Мне плевать, во что ты веришь! Я говорю тебе правду, ты псих!!
Это абсолютно неправильно, потому что мои слова как будто щелкнули переключателем внутри него, и он толкает меня обратно под воду и удерживает дольше, чем в первые два раза. Я пытаюсь пинать, нуждаясь в воздухе, хватаю его за руку, чтобы он ослабил хватку, но мои попытки выбраться отсюда тщетны.
Когда я чувствую, что вот-вот потеряю сознание, он, наконец, поднимает меня. Я выкашливаю воду, которая попала мне в рот, слезы начинают течь по моему лицу, а мурашки охватывают мое тело.
– Я же говорила тебе, я не знаю, кто эти люди! Я рыдаю перед ним, но он так далеко ушел, что даже не слушает, что я хочу сказать.
– Тогда скажи мне, как они оказались там, чтобы забрать тебя сразу после того, как ты сбежала из моей квартиры! По правде говоря, я задавалась тем же вопросом. Как они узнали, что я бегу, чтобы остановиться и преградить мне путь? Они наблюдали за зданием? Если они были… то кто они, черт возьми? Все это не имеет никакого смысла для моего переутомленного ума.
Они охотятся за Коулом или за мной, потому что я пришла сюда с ним? Для них имело бы смысл преследовать его, так как у него, вероятно, много врагов. Но если они охотятся за мной… Мог ли это быть человек, оставивший записку? Ох, как много вопросов и еще меньше ответов.
– Я НЕ ЗНАЮ!!! Я так громко кричу на него прямо перед тем, как броситься на него, ударив кулаками. Я бью его по подбородку, а затем царапаю лицо, что, кажется, еще больше злит его. Я больше не позволю ему причинить мне боль. Я должна дать отпор, потому что я устала быть чьей-то боксерской грушей. Однако я недостаточно сильна, чтобы одолеть его, и на этот раз, когда он опускает мою голову обратно в воду, он оставляет меня там, пока я не потеряю сознание.
Я просыпаюсь, когда чувствую толчок на коже. Я громко стону, потому что это очень больно. Я лежу на полу рядом с ванной. Он просто ударил меня электрошокером, чтобы разбудить.
Как только он видит, что я проснулась, он поднимает меня на ноги и ведет из ванной в, как я предполагаю, свою комнату. Я едва замечаю, что вся его комната черная, как он выталкивает меня за дверь.
Мы спускаемся в подвал и останавливаемся перед дверью. Когда он открывает дверь, я стону. О, отлично, это просто должно было быть со змеями внутри. Я трачу всю свою энергию на борьбу с ним; Я хватаюсь за его лицо и вонзаю ногти ему в лицо, чтобы заставить его отпустить меня, но он хватает меня за горло, а затем другой рукой бьет меня. Я падаю на пол и на секунду замираю, когда вижу, как кровь капает на пол.
Он подходит ко мне и хватает меня, прежде чем толкнуть к столбу посреди комнаты. Эта комната выглядит по-другому, и тогда я понимаю, что это другая комната. Иисус Христос! Сколько змей у этого психа? Пожалуйста, пожалуйста, не позволяй ему выпустить на меня что-нибудь, потому что на этот раз у меня может случиться сердечный приступ.
Он привязывает мою руку к шесту, двигая руками над моей головой, спиной к нему. Он также закрепляет мои ноги на месте, а затем я слышу, как он что-то ищет. Когда он находит то, что ищет, он возвращается ко мне. Проходит несколько секунд, и ничего не происходит, и мои нервы берут верх надо мной. Стоя к нему спиной, я не вижу, что он делает, и это вызывает новую волну неуверенности.
Первый удар в мою спину был настолько неожиданным и потрясающим для моего организма, что я издал полный боли крик. Это даже не заставляет его остановиться, потому что он бьет меня снова и снова, пока я не превращаюсь в рыдающую кашу. Я потеряла счет на десяти, боль была слишком невыносимой, чтобы сосредоточиться на чем-то другом.
Закончив, он уходит, не сказав ни слова. Мое тело прислоняется к столбу, и я теперь рыдаю. Это возвращает так много воспоминаний, что я хотела бы забыть, и даже мысли о прошлом заставляют меня рыдать еще сильнее. Я чувствую себя точно так же, как раньше, когда я была еще с родителями: всегда потерянная без выхода.
Коул подходит ко мне с ножом в руке. Это не может быть хорошо. Он прижимается к моей спине, и ощущение его рубашки на моей коже, которая, я уверена, кровавая, вызывает жжение. Я пытаюсь двигаться, но мне некуда идти, когда он теснит меня.
– Это будет весело для меня, – говорит он мне в ухо. Он подходит ко мне, а затем поднимает нож, я чувствую, как нож пронзает мою кожу, из-за чего крики покидают меня. Я слишком не в себе, чтобы понять, что он делает, но мне кажется, что он что-то вырезает в моем боку. Все, что я чувствую, это невероятная боль от ножа, прорезающего мою кожу, из-за которого из меня вырываются новые крики.
Закончив, он возвращается к столу и роняет нож на стол. Он возвращается ко мне и ослабляет веревку с моих лодыжек, а затем с запястий. Как только я освобождаюсь, я падаю на пол, потому что мои ноги больше не могут выдерживать мой вес.
Он хватает меня за шею и тащит из комнаты в другую. Он грубо вталкивает меня в комнату, и я вижу на полу небольшой матрас; похоже, это та же самая комната, в которой я была, когда впервые попала сюда.
– Я продолжу это, когда вернусь, – холодно говорит он, и с этими словами он выходит из комнаты и с грохотом закрывает за собой двери. Звук закрывающейся двери такой окончательный, что из меня выливается еще больше слез.
Боль поглощает меня, и я чувствую, что медленно начинаю ломаться. Чем дольше я здесь, тем больше мне кажется, что частички меня разлетаются вдребезги. Мысли сеют хаос в моей голове. Ты недостаточно хороша, ты заслуживаешь этого, никто никогда не полюбит тебя, ты никогда не будешь достаточно хороша, чтобы любить…
Я затыкаю уши обеими руками, покачиваясь взад-вперед, и когда это не помогает выкинуть мысли из головы, я несколько раз бью в стену, потому что все, что я чувствую, это ярость, горящую в моей душе, и боль. в моем теле.
Все болит, и нет ничего хуже, чем иметь собственный разум против себя. К тому времени, когда я останавливаюсь, мои руки в крови от стольких ударов по стене. Медленно пробираюсь к жалкому матрасу и ложусь на живот.
От ножевых следов болит бок, болит спина, а теперь и руки. Когда заканчивается боль? Это когда-нибудь кончится? Что я сделала, чтобы заслужить это… Боже, мне так жалко себя, потому что я никогда не смогу спасти себя.
Вы когда-нибудь просто смотрели на себя и задавались вопросом, как вы дошли до этого момента в своей жизни? Вы когда-нибудь задумывались, что вы сделали не так, что все вокруг вас развалилось?
Вы когда-нибудь задумывались, почему жизнь скорее разорвет вас на части, чем будет смотреть, как вы растете? Это мысли, которые посещают меня в большинстве дней, когда нормальная жизнь кажется невозможной, и так утомительно думать о том, что я сделала, чтобы оказаться здесь. За исключением Никко, я знаю, что убила всех в том доме, чьи демоны продолжают преследовать меня, но я должна была сделать это, чтобы спасти себя…
Я даже не могу описать душевную боль, с которой живу каждый день. Ну, может быть, не душевная боль, но были ли вы когда-нибудь живы, но не чувствовали ничего, кроме смерти внутри?
Когда моих мыслей становится слишком много, я пытаюсь отключить их и немного поспать, но это не приходит, и я провожу всю ночь, лежу без сна.
Весь следующий день я просто лежала в той же позе, двигаясь только тогда, когда мне нужно было пописать, а затем снова возвращаясь в свою позу. Все мое тело сейчас в агонии.
Второй день я провожу почти так же, как и первый, и я так голодна. Никто не приносил мне еды с тех пор, как ушел Коул. Я даже не знаю, куда он пошел; Думаю, это его способ наказать меня. Единственное, что поддерживает меня сейчас в живых, это вода из трубы здесь.
В тот вечер у меня впервые за два дня хоть какой-то контакт с людьми, и когда я вижу, кто стоит у двери, я стону. Это Фрэнк, и он смотрит на меня с тем же отвращением и ненавистью, что и всегда ко мне.
– Вставай, шлюха, – насмехается он надо мной. – Ты получишь еще один урок.
По злобному блеску в его глазах я уже могу сказать, что на всем этом написано несчастье. Когда я не двигаюсь, он подходит ко мне и пинает меня в бок. Боль мгновенно вспыхивает в моем боку, потому что это та самая сторона, которой Коул развлекался, когда разделывал меня.
Он дергает меня за волосы, и когда я встаю на ноги, он не ожидает, что я буду сопротивляться. Несмотря на то, что я слаба и мне больно, я не позволю этому засранцу причинить мне боль.
Я поднимаю ногу и изо всех сил бью его по яйцам. Он падает, хватая свое барахло, и я использую эту возможность, чтобы выбежать из комнаты.
– Чертова сука! Ты заплатишь за это! – кричит он, а я бегу вверх по лестнице так быстро, как только могу. Через несколько секунд я слышу безошибочный звук идущих за мной ботинок и толкаю ноги еще сильнее.
Я ворвалась через подвальные двери прямо на кухню. Я осматриваю кухню в поисках оружия, но ничего не вижу. Я бегаю по острову, выдвигая ящики и нахожу один с ножами как раз в тот момент, когда Фрэнк достигает кухни. Я вытаскиваю один из больших ножей и держу его перед собой.
– Фрэнк… не подходи ближе, пожалуйста! Я не хочу этого делать. Мой голос дрожит, когда я пытаюсь сохранять спокойствие.
– Ты думаешь, что легко отделаешься? Коул может не торопиться с тобой, потому что твоя киска – дыра, которую он может трахнуть, но ты заслуживаешь платить за убийство Никко! он выкрикивает последнюю часть. Его лицо смертельно опасно, и если я позволю ему добраться до меня, он, без сомнения, убьет меня.
– Я не убивала его! Я пытаюсь умолять его поверить мне. – Ты видел, как мы были с Никко, зачем мне его убивать?
– Я посмотрел видео, и теперь он на глубине шести футов, а ты еще можешь дышать! Меня тошнит от того, что ты жива, когда мой брат мертв! Ты заслуживаешь того же положения, и мне все равно, убьет ли меня Коул за это, но сегодня вечером я отомщу.
Как только он произносит последние слова, он приближается ко мне так быстро, что я даже не могу понять, что происходит. Его тело врезается в мое, и мы оба падаем на пол. Нож выбивается из моих рук, и следующее, что я помню, его рука обвивает мою шею и сжимает.
Я пытаюсь отвернуться, но он только сильнее сжимает меня. Мы оба сейчас боремся, он пытается задушить меня, а я пытаюсь убрать его руку с моей шеи. Я вонзаю ногти в его кожу и провожу ими вниз, и вижу, как из раны сочится кровь, но он все равно крепко сжимает меня.
Я замечаю нож в нескольких дюймах от себя и протягиваю руку, пытаясь схватить его, но он просто вне досягаемости. Я продолжаю выворачиваться из-под него, пытаясь дотянуться до него. Перед моим взором начинают плавать темные пятна, а затем мои пальцы наконец касаются ножа. Я хватаюсь за него и быстро поднимаю, вонзая ему в бок.
Он стонет и скатывается с меня, приземляясь на спину, схватившись за бок. Я делаю несколько глотков воздуха в легкие, когда меня охватывает ярость. Я быстро пересаживаюсь на его живот, пока он снова не одержал верх, и вонзаю нож ему в грудь.
Это возвращает память о том, как я сделал то же самое со своим отцом, и я как будто перенесся в прошлое, и подо мной не Фрэнк, а мой отец. В этот момент я не могу сказать, что реально, а что иллюзия, поскольку я продолжаю вонзать свой нож в его грудь и извлекать из него, в то время как слезы текут по моему лицу.
Я возвращаюсь в настоящее, когда руки дергают меня за волосы, отбрасывая на несколько футов от тела Фрэнка. Я смотрю на него и, черт возьми, не могу поверить, что только что это сделала. Его даже сейчас не узнать. Передняя часть его груди изуродована, и даже на его лице есть колото-резаные раны.
Боже мой! Я только что, черт возьми, сделала это! Я вся в его крови и, заметив это сейчас, отчаянно пытаюсь стереть ее с себя, но она только сильнее размазывается по всему телу. Я поворачиваюсь в сторону, и все содержимое моего желудка вываливается на пол, слезы текут по моему лицу. Ебать! Я снова кого-то убила…
Я вижу пару чистых итальянских лоферов, появляющихся в поле моего зрения, и мой взгляд медленно скользит по обтянутым костюмом штанам до нагрудного чехла костюма. Такое ощущение, что это происходит в замедленной съемке, и когда мой взгляд наконец достигает его лица, я встречаюсь с убийственным взглядом Коула.
Когда-нибудь ваша жизнь проносилась перед вашими глазами, когда вы не были на грани смерти? Моя только что сделала. Не спрашивайте меня, откуда я знаю, но у меня просто такое чувство, что что бы ни случилось дальше, я уже никогда не буду прежней.
Он стоит высоко надо мной, выглядя как разозленный, но царственный король, готовый наказать того, кто сделал что-то, чего им не следовало делать. Я сглатываю, потому что его лицо говорит мне, что это, наконец, толкнуло его за грань, точку невозврата вместе со мной.
– Я… я… Коул, пожалуйста… Я не могу больше ничего сказать, когда он хватает меня за горло и поднимает, сжимая мою шею так сильно, что мои дыхательные пути перекрываются, и мне становится трудно дышать. Я пытаюсь вцепиться в его руки, но он держит меня стальной хваткой, и он чертовски силен. Нереально, насколько он силен.
– Заткнись, чертова шлюха! Тебе не хватило побоев, которые я устроил тебе два дня назад?
– Ты… ты не понимаешь, что случилось…
– Конечно, нет! Ты убила моего брата, а теперь убила одного из моих людей? О, ягненок, ты будешь очень сожалеть о том, что только что сделала.
– Пожалуйста, просто послушай… Пощечина исходит из ниоткуда, и все мое лицо горит от силы этой пощечины.
– Я был слишком снисходителен к тебе.
– Каждое дерьмо, которое ты когда-либо делал со мной, ты называешь снисходительным? Я кричу на него. Опять же, я всегда использовала болтовню в качестве защитного механизма, и мне нужно было научиться, когда затыкать рот. – Он, черт возьми, это заслужил!
На самом деле нужно научиться, когда затыкать рот…
На этот раз он бьет меня по лицу, и я чувствую, как моя губа разбита. Боль, которая взрывается на моем лице, настолько сильна, что мне кажется, что я вижу звезды, плавающие вокруг. Он только что поймал меня в том же месте, где облажалась два дня назад.
– Ты еще не видела монстра, которого все боятся… но не волнуйся, ты скоро увидишь.
Я пытаюсь убежать, но его тело врезается в мое, и я с глухим стуком приземляюсь. Он переворачивает меня так, что я лежу на спине, а он оседлал меня. Он бьет меня по лицу еще два раза, и я чувствую, как одна сторона моего лица уже распухла, и я не могу открыть один глаз.
– Какого хрена ты усложняешь себе жизнь? Ты такая бессердечная сука, что тебе все равно, кого ты хладнокровно убьешь?
– Он… он был тем, кто… Больше я ничего не могу выдавить, потому что мне больно говорить, и слезы текут по моему лицу, и рыдания застревают в горле. – Он…ты… тоже… убийца…
– Почему ты продолжаешь драться со мной? Просто смирись со своей судьбой, живой тебе отсюда не выбраться!
– Я никогда не перестану бороться с тобой… с тобой… я буду бороться с тобой до тех пор, пока не смогу больше, потому что я не позволю никому снова причинить мне боль, не сопротивляясь…
Он слезает с меня, затем поднимает на ноги, и я из последних сил перебрасываю на него вес своего тела, и это так неожиданно, что он на секунду удивляется и отпускает меня.
Я использую этот момент, чтобы убежать от него, он стоит у входа на кухню, так что мне остается только бежать обратно в подвал. Черт, нехорошо, но у меня нет другого выбора.
Может, мне удастся запереться в одной из его комнат или найти другое оружие. Он намного быстрее меня, потому что, как только мои ноги приземляются на вторую ступеньку, он оказывается прямо позади меня.
Он сильно толкает меня, и мне не за что держаться, поэтому я падаю на дно. Такое чувство, будто я только что расколол себе голову, и боль пронзила мою ногу. Зная свою удачу, я, наверное, что-то подвернула.
К тому времени, когда мой мир перестает вращаться, я поднимаю глаза и вижу Коула, стоящего надо мной. Я пытаюсь перевернуться, чтобы уползти, но едва могу двигаться, и он использует эту возможность, чтобы причинить мне еще большую боль.
Удар, удар, удар, удар…
Я слышу, как что-то трещит, и через секунду я чувствую это. Сотрясающие землю крики вырываются из меня на всем протяжении моей израненной и израненной души. Его последний удар был таким сильным, что попал мне прямо в центр груди. Боль такая сильная взрывается внутри меня, и мне кажется, что я наконец умираю.
Моя грудь болит, на самом деле это похоже на мое сердце. Она наконец сломалась? Такое ощущение, что он останавливается, и я снова падаю животом на твердый пол, мое тело впадает в шок, когда мой мир наконец становится черным…
Глава 24
Коул
Как только Эддисон падает, это похоже на дымку ярости, охватившую меня, когда я вошел в дверь и увидел, как она пронзает Фрэнка, наконец, рассеивается, и я возвращаюсь в себя.
Ебать! Я никогда раньше так не терял контроль, и теперь я злюсь на себя за то, что позволил ей возиться с моей тщательно сконструированной холодной оболочкой. Эта девушка многого добивается от меня. Даже когда я был в более сумасшедших ситуациях раньше, я никогда не терял рассудок, как только что с ней.
Монстр, живущий во мне, возвращается в свою клетку, и теперь я просто холодный Коул, которого все видят.
Я даже не могу описать ту ярость, которая вылилась из меня, когда я вошел в эти двери и увидел, что происходит. Я был слишком снисходителен к ней, и вот из-за этого. Она думает, что у нее есть полная свобода действий, чтобы убивать моих людей.
Будучи начальником всех этих людей, я не мог упустить это из виду и рискнуть показаться слабым. Как только люди увидят в вас слабости, они наберутся смелости и попытаются перешагнуть через вас, и я никогда не позволю этому случиться.
Эти люди не просто мои сотрудники, я защищаю их так же, как они защищают меня, и знание того, что эта маленькая сучка ходит и убивает людей в моей жизни, заставило меня покраснеть. Она открыла совершенно новый уровень ярости, о котором я даже не подозревал.
Когда я вернулся домой, я ожидал, что она будет в подвале, в комнате, в которой я ее оставил. Она не должна была выходить, и я только потребовал, чтобы Фрэнк накормил ее, а затем оставил ее в покое, пока я не вернусь, но, к сожалению, не похоже, что это произошло.
Чего я не ожидал, так это войти сюда и увидеть, как она снова вся в крови и пронзает человека, как одержимый демон. Черт возьми, я даже лица Фрэнка больше не узнаю.
Я полностью обращаю свое внимание на нее; она не двигалась с тех пор, как потеряла сознание две секунды назад, и это вызывает беспокойство, потому что она всегда борется, независимо от того, насколько ушиблена и ранена. Я опускаюсь на колени и переворачиваю ее на спину; она даже не издает ни звука. Рубашка, которая была на ней, разорвана из-за всех наших драк, и я вижу неприятные синяки, которые уже образовались на ее груди, ребрах и области живота.
Я смотрю на ее лицо и проклятье; это выглядит ужасно. Черт, может быть, я зашел слишком далеко, но, черт возьми, я не мог контролировать своего монстра, когда увидел ее на кухне. Как только мои глаза зарегистрировали эту сцену, я как будто стал другим человеком. Это было похоже на то, как будто я снова увидел своего брата с разорванным животом, и снова это был тот же человек с кровью на руках.
Это вызвало мгновенное чувство боли, когда я потеряла своего брата, и я действовал инстинктивно, прежде чем я даже понял, что делаю.
Когда я смотрю на нее сверху вниз, я замечаю, что ее губы имеют голубоватый оттенок. Я быстро протягиваю руку через нее и кладу пальцы на ее шею, но ничего не чувствую. Я подношу палец к ее носу, чтобы посмотреть, выходит ли воздух, но ничего.
Ебать! Это нехорошо! Я достаю из кармана телефон и звоню Шраму, который отвечает после первого звонка.
– Да, начальник?
– Отведи Лукаса, Майкла и всех остальных из его команды в медицинское крыло прямо сейчас, черт возьми!
Ебать! Я медленно беру ее на руки, стараясь удерживать ее голову на месте и не двигая ее слишком сильно, потому что кто знает, какие сейчас повреждения. Я бегу вверх по лестнице в подвал и на кухню. Я бегу на второй этаж особняка, и к тому времени, когда я пробираюсь через дверь медицинского крыла, которое у нас есть в доме, Лукас, Майкл и вся их команда уже здесь.
– Что случилось? – спрашивает Майкл, как только я прохожу через дверь.
В этот момент ее губы с каждой секундой становятся все синее, а она все еще не ответила. Просто из того состояния, в котором она сейчас, я знаю, что это, вероятно, будет очень болезненным, и тот факт, что она даже не пискнула, пока я бежал сюда с ней, определенно вызывает беспокойство, и я знаю, что что-то не так. Неправильно.
Я осторожно кладу ее на стол, и как только они оба бросают на нее взгляды, вся комната погружается в хаос.
– Блять! У нее признаки цианоза, – кричит Лукас. – Подготовьте дефибриллятор к началу сердечно-легочной реанимации! Они оба начинают подключать к ней провода, и в комнате кипит жизнь.
– Как давно она перестала отвечать? – спрашивает Майкл.
– Максимум пять минут, – говорю я им, и они качают головами в знак подтверждения.
– Хорошо, это не так уж плохо. У нее еще есть шанс выстоять, – говорит он сразу после того, как надел на нее кислородную маску. Я не совсем уверен, что это сработает, поскольку все ее лицо выглядит почти неузнаваемым из-за того, насколько оно сейчас покрыто синяками и опухло.
