Текст книги "Эта любовь причиняет боль (ЛП)"

Автор книги: Nikita

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Мои рыдания продолжаются, но я все равно отвечаю ей через них. – Нет! Я должна закончить это сама, иначе я никогда не обрету покой. Я не упоминаю, что не думаю, что когда-нибудь обрету покой, но, может быть, через несколько лет мне станет легче.

Я смотрю налитыми кровью глазами туда, где сидят оба моих родителя. Они оба держали рты на замке, пока я выпотрошил этих уродов.

Я встаю с пола и подхожу к отцу, дергая его за волосы, пока его голова не откидывается полностью назад, так что я смотрю ему прямо в лицо, прежде чем закричать на него. Резким толчком я отпустила его голову, все еще стоя перед ним.

– Посмотри на меня! Я кричу на него во весь голос. Хрупкие линии моего здравомыслия постепенно начинают сползать, чем дольше я нахожусь здесь, в их присутствии. Я смотрю на них обоих со всей ненавистью, которую только могу собрать, что легко сделать, потому что за последние несколько лет все, что я знала, это ненависть. Годы избиений и изнасилований, наконец, сказываются на мне.

Я не знаю, почему я разваливаюсь сейчас, когда я почти свободна. Может быть, это из-за того, что я так близка к свободе, что мой разум говорит мне, что мне нужно избавиться от всей боли, через которую я прошла, прежде чем я смогу начать новую жизнь.

– Посмотри, во что ты меня превратил! Я указываю на свое тело, залитое кровью. – Я превратилась в монстра, как и вы двое!! Последнее слово вызывает еще один всхлип, но я подавляю его. Впервые в моей жизни моя мать выглядит напуганной мной, и она разумна, потому что она не покинет этот дом живой.

Мне в голову приходит идея, и я снимаю трусики, позволяя им упасть на пол. Должно быть, я так же отказалась от лекарств, как и они, потому что поворачиваюсь к отцу и зловеще ухмыляюсь. – Посмотри на меня, вся в крови… это то, что тебе нравится, не так ли?

Его глаза вспыхивают жаром, а член твердеет. Больной сукин сын…

Я подхожу к нему и сажусь к нему на колени, растирая его эрекцию, прежде чем расстегнуть его штаны и стянуть их вниз. Как только он обнажается, я оседлала его колени и скользнула своей киской на его ствол, несколько раз двигая бедрами вперед-назад.

Когда-нибудь, когда я оглянусь на это, я пойму, какая я, должна быть, ебанутой в голове, но в данный момент мне все равно.

Я стояла лицом к отцу, но повернулась, так что теперь я оказалась к нему спиной, а его член все еще был внутри меня. Я повернулся, чтобы посмотреть на свою мать, шире раздвинув ноги, чтобы она могла видеть, прежде чем посмотреть ей в глаза, и ее глаза были наполнены чистой ненавистью. – Это то, за что ты ненавидишь меня, не так ли? Хотя я никогда этого не хотела! Я кричу на нее. Теперь мой отец толкает меня бедрами, даже в той ситуации, в которой он сейчас находится, он наслаждается этим.

– Почему?! Почему ты не помогла мне, когда я умоляла тебя о помощи?

– Потому что я чертовски ненавидела тебя! С того момента, как тебе исполнилось восемь, он положил на тебя глаз! – кричит она, мечась на стуле, пытаясь освободиться от пут.

– И ты, блядь, не думала, что будет хорошей идеей сбежать от него? Ты могла сбежать со мной, когда узнала об этом! Особенно, если ты знала это с тех пор, как мне было восемь! Я говорю ей, снова всхлипывая.

– Почему я должна была оставить такой комфортный образ жизни только для того, чтобы бороться, пока я пыталась заботиться о тебе? Я полагала, что он может делать с тобой все, что захочет, и я все равно буду жить в роскоши, но это не значит, что ты мне должна нравиться. Ее слова посылают стрелу боли прямо в мое сердце. Что бы я ни делала, чтобы заставить ее полюбить меня, теперь я понимаю, что она никогда бы меня не полюбила.

Я издала невыносимо громкий стон, вжимаясь в него бедрами, просто чтобы еще больше разозлить ее. – Ах, папа, тебе это нравится?

– Да, принцесса, чертовски много, – говорит он, постанывая от удовольствия. Я ненавижу это имя так же, как ненавижу его.

– Ну, я никогда этого не делала! – кричу я, вставая с его колен. У него растерянное выражение лица, прежде чем он осознает, что это было лишь частью моего плана. Он заметно сглатывает, понимая, что дела для них вот-вот станут плохими.

– Ты чертовски уничтожил меня! Я целюсь в него. – И эта пизда помогла!

Боль внутри моей души умоляет о выходе. Я хочу кричать и продолжать кричать, пока не почувствую, что могу изгнать всех своих демонов. В голове хаос, и мне трудно с этим справляться.

Вся ненависть, таящаяся глубоко в моих костях, умоляет о выходе, и я думаю, что пришло время выпустить ее наружу и положить этому конец. Я снова поворачиваюсь к нему лицом, глядя ему прямо в глаза.

– Ты уничтожил меня, и я думаю, пришло время отплатить тем же. Мой голос звучит так спокойно, что я задаюсь вопросом, действительно ли я произнес эти слова.

Я подхожу к нему и хватаю его член. Моя рука двигается так быстро, что ему требуется мгновение, прежде чем он понимает, что я только что сделала. Его крики боли кажутся бальзамом на мою душу. Я хватаю его член, который я только что отрезал от его тела, и засовываю его прямо ему в рот, прежде чем зажать рукой его рот.

– Похоже, кто-то все-таки кормит тебя твоим членом, – говорю я, неудержимо смеясь.

Он давится, и я шевелю руками как раз перед тем, как он крутит головой, выплёвывает, и его тошнит. Я поднимаю с пола его оторванный член и оставляю его там, прежде чем подойти к матери и засунуть его ей в рот.

Это то, чего ты, блядь, хотел, не так ли? Я получаю удовольствие, наблюдая, как она давится его членом. Я постукиваю окровавленными пальцами по подбородку, словно глубоко задумавшись.

– Что ты сказала на днях, когда я умоляла тебя о помощи, мама? Ах, верно, я надеюсь, что ты истечешь кровью и умрешь, сука.

Она сглатывает, и я ясно вижу страх на ее лице. – Пожалуйста, детка! Не делай этого… мы уйдем отсюда и никогда не оглянемся назад, и мы сможем начать новую жизнь.

Ух ты! Эта сука, черт возьми, настоящая?

– Боюсь, для этого уже слишком поздно, дражайшая мамочка. Но позволь мне быть первой, кто исполнит твое желание, но вместо меня ты будешь истекать кровью. Как только последнее слово слетает с моих губ, я вонзаю свой нож прямо ей в сердце, прежде чем вытащить его и сделать то же самое, прежде чем оставить ее и вернуться к моему отцу.

Кровь сочится из того места, где раньше был его член. Я смотрю на него, и его лицо наполнено болью, и я смеюсь. Возможно, это пока лучший день в моей жизни.

– Помнишь тот раз, когда я сказал тебе, что кто-то должен отрезать твой член и скормить его тебе? Похоже, я была тем, кто сделал это… Как это было на вкус? Я хихикаю. Я стаскиваю его со стула, кладу на пол и привязываю его руки к ножкам других стульев на случай, если он что-нибудь попытается сделать.

Я беру вилку еретика и показываю ему, а он просто издает стон, полный боли. Я вонзаю его в один из его глаз, пока он кричит. – Помнишь, когда ты хотел сделать то же самое со мной? Думаю, я сейчас веду себя любезно, потому что не засунула это тебе в мозг.

Я вытаскиваю вилку, и мое внимание привлекает хрип, мама задыхается. – Ой, посмотри на самую большую суку в истории, истекающую кровью по всему полу… Тск-тск, мама, тебе не нужна помощь? – спрашиваю я, смеясь над ней.

– Черт… ты… – хрипит она.

– Да, ты уже затрахала меня вместе с твоим мужем, и я бы и пальцем не пошевелила, чтобы помочь тебе, если бы ты истекала кровью повсюду, просто чтобы ты знала… Ой, ой, подожди, ты истекаешь кровью вот… Ну, хреново быть тобой!

Я снова смотрю на отца. – Ну, это до свидания, папа! – говорю я так весело, как только могу. – Надеюсь, ты, блядь, сгоришь в аду! И с этими словами я беру свой нож и изо всех сил вонзаю его в его сердце. Как только нож в первый раз пронзает его кожу, я как будто одержима, снова вытаскиваю его и вонзаю в него снова и снова, пока это единственное, на что способны мои руки.

Крик покидает меня с каждым ударом, пока рыдания снова не начинают сотрясать мое тело. Боль так сильна в моем сердце; Я думала, что после этого мне больше не будет больно, но я понимаю, что независимо от того, что я делаю, эти воспоминания всегда будут со мной. Я не чувствую ничего, кроме пустоты внутри себя, когда позволяю тьме поглотить меня.

Возможно, сейчас я свободна, но эти воспоминания будут жить во мне, как груз, сковывающий мою душу, так что я никогда не смогу избавиться от того, что сделала.

Мое тело свободно, но мой разум никогда не будет…

Я не знаю, как долго я сидела там, вонзая нож в его грудь, его жизнь покинула его тело давным-давно, но я не могу остановиться. Я так рыдаю, что у меня болит грудь. Только когда я чувствую, как руки обвивают меня, я отпускаю нож и позволяю ему упасть на пол. Вся передняя часть его груди выглядит неузнаваемой из-за количества ножевых ранений на его плоти.

Я смотрю на свою мать, и эта чертова сука все еще дышит, что вызывает новую волну гнева, захлестывающую меня. Я поднимаю свой нож и подхожу к ней, я даже не говорю ей ни слова, прежде чем вонзить его прямо ей в голову и оставить торчать из ее черепа, прежде чем уйти.

Джулия ведет меня наверх и набирает для меня ванну, чтобы я могла избавиться от всей крови, которая запеклась на моей коже. Как только мое тело касается воды, я думаю, что полностью сломаюсь из-за того, что только что сделала.

Они превратили меня в монстра …

Я плачу о своем потерянном детстве, своей потерянной невинности, жизни, которой мне так и не суждено было прожить, и жизни моего невинного ребенка.

– Выпустите все наружу, потому что, как только вы покинете эту комнату, вам нужно будет уйти отсюда с гордо поднятой головой, как у королевы, которой вы родились, – говорит мне Джулия.

– А как насчет остальных? Хотел бы я убить их всех. Каждый из них, кто когда-либо поднимал на меня руку. Что, если они придут искать меня?

– Тони получил из морга тело, которое соответствует твоему профилю. Люди будут думать, что все в этом доме умерли сегодня ночью. Кроме того, если ты пойдешь за ними всеми, это вызовет слишком много вопросов, и мне не нужно, чтобы ты провела остаток своей жизни в тюрьме.

– Думаешь, они поверят, что сегодня здесь все погибли? Что мне делать, если они придут искать?

– Я надеюсь, что они верят в это, потому что ты уже достаточно настрадалась. Заканчивай, чтобы мы могли двигаться дальше. Нам нужно уходить как можно скорее.

Я смотрю на воду и лежу в луже крови. Я качаю головой, чтобы выкинуть все мысли из головы, прежде чем выйти и пойти в свою комнату, чтобы одеться. Прежде чем спуститься по лестнице, я упаковываю спортивную сумку с несколькими предметами первой необходимости.

Я иду в его офис и беру все деньги, которые мы нашли ранее, когда обыскивали здесь, прежде чем вернуться в гостиную. Тела все еще там, и я смотрю на них всех, не чувствуя ничего, кроме оцепенения.

Я делю деньги между ребятами, которые помогали с планом, а остальное отдаю Джулии и Тони. Я беру ровно столько, чтобы продержаться несколько дней, мне не нужны эти деньги, потому что я не буду использовать их испорченные деньги, чтобы начать новую жизнь. Я позабочусь о том, чтобы усердно работать, чтобы построить жизнь, о которой я мечтала годами.

Каждый из нас берет контейнер с бензином и начинает разбрасывать его по всему дому. Ничего в этом доме не стоит брать, и я беру зажигалку и смотрю, как пламя мелькает у меня перед глазами, прежде чем бросить прямо посреди всех тел.

– Куда вы пойдете, ребята? – спрашиваю Джулию.

– Мы найдем, где затаиться на некоторое время, а затем найдем другое место, чтобы начать нашу совместную жизнь, – говорит она мне, крепко обнимая меня.

– Пожалуйста, пообещай мне, что позаботишься о себе, детка… Ты лучше этого, и ты справишься.

– Я обещаю.

С этими словами я выхожу за дверь, все остальные следуют за мной, ни разу не оборачиваясь, пока мы не остановились у ворот и не стояли там, наблюдая, как весь особняк сгорает в огне, пока я молча давала себе клятву.

Я воспользуюсь пеплом этого места и слеплю из него форму моего нового позвоночника, потому что я не позволю этому сломить меня. Теперь у меня был шанс стать всем, кем я когда-либо хотела быть. Я выживу. Так или иначе, я должна, потому что если я смогу пережить то, через что я прошла в этом доме, то я смогу пережить что угодно.

Глава 17

Эддисон

Настоящее

Непрерывный писк машины заставляет меня выпрыгнуть из сна, и на этот раз я наконец-то могу открыть глаза.

Я не уверена, где я сейчас, потому что мой разум кажется искаженным, и я чувствую, что лечу. Кровать, на которой я лежу, кажется такой мягкой, что мне хочется снова заснуть. Первая мысль, которая приходит мне в голову, это то, что это не похоже на мою кровать. Почему я лежу в чужой постели?

Я осматриваюсь вокруг и вижу, что это определенно не моя комната. Этот намного больше моей и намного роскошнее. Декор – это то, что я могу описать только как совершенство. Почему я здесь? Миа и я взяли отпуск или мы в одном из ее домов?

Следующее, что я понимаю, это боль в животе. О Боже, это больно, как сука! Я подношу руку к животу, чтобы выяснить, откуда исходит боль, но чувствую, как что-то тянет меня за руку, и когда я оглядываюсь, то вижу, что моя рука подключена к капельнице.

Хм? Я пытаюсь вспомнить, что делала перед сном, но ничего не приходит в голову. В этот момент дверь в мою комнату открывается, и входит пожилой мужчина в белом лабораторном халате, а за ним мужчина, который полон решимости превратить мою жизнь в ад.

Вот так все воспоминания нахлынули на меня, я проснулся в гробу с телом Никко, убегал от этого парня, а потом меня подстрелили прямо перед тем, как я спрыгнула с обрыва. Этот псих застрелил меня!

– Ох, какого черта я не умерла? Я даже не осознаю, что говорила вслух, пока он мне не отвечает.

– Потому что мне пришлось прыгнуть за тобой, чтобы спасти твою задницу!

– Ну, тебя ведь никто об этом не просил! Ты, наверное, собираешься меня убить, так какого черта ты меня спасаешь? Ты мог бы сэкономить время! Я кричу на него.

– О, ты так просто не отделаешься… Я не позволю тебе умереть, пока я не буду готов, потому что ты еще даже не заплатила за то, что ты сделала, – говорит он, ухмыляясь мне, как будто мы только что развлеклись. простой разговор о котятах и ​​не факт, что он хочет меня убить. Чем дольше он держит рот открытым и из него вылетают слова, тем больше растет мой гнев.

– Мне нужно, чтобы вы немного успокоились, потому что вы потеряли много крови, и немного отдыха пойдет вам на пользу, – говорит доктор рядом со мной.

– Ну, может быть, если бы этот мудак не выстрелил в меня, у меня не было бы никакой потери крови, не так ли? И вам должно быть стыдно за то, что работаете на такого сумасшедшего психа, он буквально только что вслух признался, что хочет меня убить! Какой вы врач вообще? Вам нужно, чтобы у вас отобрали медицинскую лицензию! Я огрызаюсь на него, и его лицо краснеет, но он ничего не говорит. Вероятно, никто никогда не проявлял неуважения к своему боссу и не называл его сумасшедшим психом прямо перед его лицом, но я действительно не могу заставить себя заботиться о последствиях прямо сейчас.

– Теперь можете идти, док, спасибо, что пришли, – говорит сумасшедший психопат доктору, и тот тут же собирает свои вещи и так же быстро уходит, не желая больше участвовать в этой разборке.

– Ты действительно болтливая сука, не так ли? – спрашивает он, подходя ближе к кровати рядом со мной. Он кладет одну руку на область моего живота, где он выстрелил в меня, и сильно надавливает. Мгновенная боль вспыхивает там, где моя рана, и из меня вырывается крик. Он убирает руку, и когда я смотрю вниз, то вижу, как из-под бинтов начинает сочиться кровь. Вот небольшой совет, который сотворит для вас чудеса, я ненавижу болтливых сучек.

– А я ненавижу таких мудаков, как ты! – говорю я ему, бросая на него злобный взгляд. Мне нужно что-то от боли, потому что сейчас она становится невыносимой. Этот парень действительно сумасшедший.

– Кто ты вообще? Я прошу просто отвлечься от боли и потому, что у меня просто нет сил сражаться с ним в битве, у кого больше всего оскорблений, чтобы бросить друг в друга прямо сейчас.

– Я полагаю, что мертвое тело, когда ты проснулась рядом с тобой три дня назад, уже подсказало тебе, кто я такой. Кстати, каков был этот опыт? У меня есть видео, которое я посмотрю позже, просто чтобы увидеть твое выражение лица! Должен сказать, я и раньше делал много херни, но это была моя лучшая работа!и– говорит он с ухмылкой, но все, что он делает, – это вспоминает, как проснулся рядом с мертвым и разлагающимся телом Никко, хотя, слава богу, прошло не так много времени с тех пор, как он был мертв, потому что вы можете себе представить, как вы просыпаетесь рядом с более разложившимся телом? Одна только мысль об этом вызывает у меня рвотные рефлексы, желающие сработать. Мне кажется, что я до сих пор чувствую этот ужасный запах гниющего тела.

У него есть это видео?! Это больно. Зачем кому-то это смотреть? Ах да, ему нужно видеть каждое мгновение моих страданий.

Я слегка вздрагиваю, просто думая об этом, потому что это была одна из худших вещей, через которые мне пришлось пройти, а мне пришлось пройти через многое. Этот парень думает, что это чертовски смешно. Засранец!

– Ну, я подумала, что ты, вероятно, связан с ним, основываясь на твоей маленькой садистской игре с моим рассудком.

– О, барашек… Я еще даже не играл с твоим рассудком, – говорит он мне с огромной улыбкой на лице. Он выглядит как настоящий, и мне очень, очень не хочется это признавать, но, чувак, его улыбка великолепна. Это просто делает его линию подбородка более заметной. Его красота кажется потусторонней, как будто он даже не настоящий. У горячих парней всегда темная и извращенная сторона, и они всегда доставляют вам неприятности.

– Ты уже закончила проверять меня, чтобы мы могли вернуться к обсуждаемой теме? – спрашивает он с очередной ухмылкой на лице. Сволочь!

– Фу! Я тебя не проверяю!

– Конечно, это не так. В любом случае, имя Коул Манчини и труп, с которым ты ненадолго вздремнула, был моим братом, ты знаешь парня, которого ты убила… Он смотрит на меня, ожидая моей реакции, и мои губы складываются в маленькую букву «О», потому что я такого не ожидал. Дерьмо! Я совсем забыл, что Никко сказал, что у него есть брат, когда мы вернулись в Хэмптонс, и Миа упомянула, что встречалась с ним в Рейне.

Я знал, что в конце концов его семья будет искать меня. Хотя я думала, что у меня будет хотя бы немного времени, чтобы узнать, что на самом деле случилось с Никко, прежде чем они постучат в мою дверь.

Думаю, этого не происходит… и теперь я также понимаю, почему он показался мне таким знакомым, когда я впервые увидела его. На той фотографии в доме Никко в Хэмптоне были они вдвоем, хотя они были намного моложе. Я была прав; он горячее, чем когда-либо был Никко. Боже мой, Эддисон, возьми свои гормоны в свои руки, потому что сейчас не время, особенно когда он хочет, чтобы ты умер!

Хотя, в свою защиту, у меня никогда раньше не было такой реакции ни на кого, поэтому я не знаю, как действовать. Теперь, когда у меня есть имя, я понимаю, что оно ему подходит. Коул…

– Я… я никого не убивала, – говорю я, хотя сейчас это звучит неправдоподобно из-за дрожи в моем голосе.

– А мне просто нравится мстить невинным людям ради забавы, – говорит он, закатывая глаза. Этому парню нужно прекратить такое отношение и саркастические замечания, потому что это чертовски раздражает.

– Ну, основываясь на том, что я знаю на данный момент, я бы не поставил это мимо тебя, – бормочу я себе под нос.

– Ну, твоего мнения никто не спрашивал… – говорит он, упс, я думаю, он меня услышал..

– Я предполагаю, что ты знаешь Мию, – робко спрашиваю я, потому что не уверена, что он примет во внимание мои вопросы, ведь он меня ненавидит.

– Да, знаю, в конце концов, она была девушкой моего брата…Того, которого ты убила, и вот тут я действительно сбит с толку, потому что зачем тебе убивать парня твоей лучшей подруги? Ты ревновала или что? Это потому, что у них было больше денег, чем у тебя? Потому что они так любили друг друга? Почему? Что заставляет человека хладнокровно убивать своего лучшего друга? Его голос становится все злее с каждым дополнительным вопросом, который он задает, и я немного отстраняюсь от него.

– Я никого не убивала! Я повторяю это снова, даже если не верю своим словам. Я буду повторять их снова и снова, пока не сделаю это, потому что я знаю, что не убивала его, даже если нет доказательств и даже если я сама не уверена на сто процентов.

Мне просто нужно выбраться отсюда и найти владельца этой записки, потому что, по их словам, у них есть ответы на все вопросы. Хотя я даже не уверена, что должна доверять какому-то незнакомцу, который просто играет со мной в игры.

– Я никогда не завидовала их любви или тому, сколько у них денег! Они оба были моими друзьями, независимо от того, что между ними произошло!

– Ну, что-то заставило тебя убить моего брата, потому что у меня есть доказательства, и то, что у меня есть, показывает, что ты хладнокровный убийца! – кричит он мне.

У меня нет сил с ним спорить, поэтому я просто не утруждаюсь отвечать на его обвинения.

– Я просто хотела узнать, как дела у Мии, так как я, вероятно, никогда больше ее не увижу, – говорю я с некоторой язвительностью в голосе, но мысль о том, что я никогда больше не увижу Мию, вызывает укол боли в моем сердце и вызывает слезы на моих глазах.

– Поверь мне, ей лучше без коварной суки в ее жизни. Но я дам тебе информацию, которой ты не заслуживаешь. Она вернулась в Лос-Анджелес, чтобы жить с родителями, потому что потеря бойфренда, а затем исчезновение лучшей подруги в воздухе было для нее слишком тяжелым испытанием, поэтому я упомянул, что ей следует пожить с ними несколько месяцев.

– Ты… ты рассказал ей о Никко? Я сглатываю, ожидая его ответа.

– Ты имеешь в виду, говорил ли я ей, что ее лучшая подруга хладнокровно убила ее бойфренда?

Я отворачиваюсь от него, потому что его взгляд настолько напряжен, что мне трудно смотреть ему в глаза, особенно когда его синева становится темной от его гнева.

– Да, – едва шепчу я. Хоть я и не убил его хладнокровно, Коул никогда не поверит ни одному моему слову.

– Нет, я не говорил ей, что ее лучшая подруга – убийца. Я решил, что избавлю ее от боли, связанной с выяснением этого маленького факта, особенно когда лучшая подруга пропала без вести.

По крайней мере, он не знает, что заявление его убийцы верно, но не для того, когда он обвиняет в убийстве меня. Я вздыхаю вслух, потому что все это просто одно эпическое дерьмо.

Покончив с нашим разговором, он выходит из комнаты, а через несколько секунд возвращается с супом, который протягивает мне. – Съешь это, – командует он.

– Почему ты кормишь меня и заботишься обо мне?

– Поверь мне, это не для твоей пользы. Мне просто нужно больше времени, чтобы раздавить тебя, и это не весело, если ты слаба и жалка.

Конечно, это единственная причина, по которой он хочет сохранить мне жизнь. Я вздыхаю. Боже, еще раз… если ты существуешь, я действительно ненавижу тебя!

Я беру суп, который он мне предлагает, и через несколько минут после того, как я его съел, я чувствую, как голова кружится, а тело тяжелеет.

– Что… что ты с ним сделал?

—Просто что-то, что поможет тебе спать и экономить энергию, потому что тебе это понадобится. Это последнее, что я слышу перед тем, как все снова становится черным.

Когда я снова просыпаюсь, вся комната окутана тьмой. У меня есть минутка, чтобы просто сориентироваться, и когда я понимаю, где я, я выпрыгиваю из своей кровати. Капельница тянет меня назад, а затем я останавливаюсь, чтобы вырвать ее из руки, прежде чем продолжить свои поиски, чтобы выбраться отсюда.

Я подбегаю к окнам, чтобы посмотреть, смогу ли я пройти через них, но на них решетки, так что через окна нет выхода.

Я захожу в ванную рядом, чтобы посмотреть, нет ли там чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. Я вхожу и включаю свет, и если бы я не так отчаянно хотела выбраться отсюда, я бы оценила, насколько прекрасна эта ванная.

Здесь есть огромная ванна-джакузи, в которой я бы с удовольствием понежилась и просто расслабилась, снимая весь стресс, который перенес мой организм за последние несколько дней.

Понимая, что я провожу слишком много времени, глядя на эту ванную, я бросаюсь к шкафам, чтобы посмотреть, есть ли там что-нибудь полезное, но снова оказываюсь пустым. Здесь нет ничего, что могло бы помочь мне сбежать.

Ничего не найдя здесь, я сдаюсь и возвращаюсь в спальню. Я смотрю на дверь и иду к ней. Можно еще проверить, открыта она или нет. К моему полному шоку, когда я поворачиваю ручку, она открывается.

Я немного приоткрываю ее, прежде чем высунуть голову. Я оглядываюсь и вижу, что никого нет, и это выталкивает меня за дверь. Я бегу к лестнице и бегу вниз по лестнице. Внизу темно, и я стараюсь вести себя тихо, двигаясь по дому.

Я возвращаюсь к входной двери и вижу, что лампочка на клавиатуре горит красным, что означает, что она заперта. Ох, почему нельзя было хоть раз сделать все просто? Я фыркаю, прежде чем пробраться на кухню.

Здесь темно, я думаю, этого и следовало ожидать, поскольку уже – я смотрю на часы – полночь. Я подхожу к двери, которая находится в конце кухни, и обнаруживаю, что у этой тоже есть клавиатура, а маленький красный огонек прямо там, насмехаясь надо мной.

Я оборачиваюсь, намереваясь вернуться в дом, чтобы посмотреть, есть ли другой выход, когда мое внимание привлекает свет в другой части кухни. Я подхожу и открываю дверь дальше. Там есть лестница, ведущая вниз, и хотя я знаю, что это плохая идея, я спускаюсь на цыпочках.

Я медленно пробираюсь вниз, где выхожу в коридор. Мой разум кричит, чтобы я повернулась, потому что это плохая идея, но мое любопытство берет верх надо мной. Что, если отсюда есть выход? Как один из тех секретных туннелей или что-то в этом роде?

Пока я иду дальше по коридору, в моем животе пульсирует боль. Я думаю, что это знак, говорящий мне не идти дальше, но я все равно продолжаю идти дальше.

На своем пути я прохожу четыре двери и заглядываю в каждую дверь, но ничего не вижу. Здесь внизу жутко тихо, но это длится недолго, потому что крик, наполненный болью, разрывает тихий и застойный воздух, заставляя меня замереть на месте.

Я медленно приближаюсь к единственной открытой двери, и то, что я вижу внутри, заставляет меня замереть. Я не могла бы пошевелиться, даже если бы захотела прямо сейчас.

Первое, что бросается в глаза, это змеи! Да, вы меня правильно поняли, гребаные змеи!! Непроизвольная дрожь пробегает по моему телу, потому что я ненавижу змей и очень их боюсь. Они заполняют всю заднюю и две боковые стенки стеклянными футлярами, и в каждом футляре находится змея внутри.

Некоторые из них огромны по сравнению с другими, и у меня мурашки по коже при виде их. Что, черт возьми, делает этот парень? Это что-то вроде его извращения или что-то в этом роде?

Несмотря на то, что змеи чертовски страшны, мое внимание полностью сосредоточено не на них. Единственное, что меня сейчас приковало к месту, это Коул…

Ну, больше похоже на его вид передо мной. На нем брюки от костюма и белая рубашка на пуговицах, закатанная до локтей. Блин, какие мускулистые руки.

Его руки в крови, и вся передняя часть его рубашки, я вижу, что на обеих его руках есть татуировки. Как я никогда не замечала этого раньше, выше моего понимания. С другой стороны, большую часть времени, которое он уже провел со мной, он только причинял мне вред.

Еще один ужасающий крик вырывает меня из моих мыслей, и я снова смотрю на него. Перед ним человек, привязанный к металлическому столу. Его руки находятся над головой, к его запястьям пристегнуты наручники, а на ногах скованы наручники.

Это зрелище я слишком хорошо знаю, и как только невольная мысль приходит мне в голову, я отталкиваю ее. Мой мозг говорит мне бежать, но мои конечности до сих пор не двигаются, потому что они не хотят сотрудничать со мной.

Коул берет то, что похоже на ножницы для живой изгороди, и делает надрез прямо в ногу парня, в то время как из него вырываются новые крики.

– Что у них есть на меня и почему ты был в доках вместе со своими друзьями? Я слышу, как он спрашивает мужчину.

– Сволочь! Вам это не сойдет с рук! Федералы скоро придут за тобой! Мужчина отвечает, и это, кажется, раздражает Коула, потому что он поднимает ножницы и делает огромный разрез на животе.

Повсюду кровь, и Коул, кажется, даже не заботится о том, что она покрывает большую часть его тела. Похоже, он наслаждается этим.

– Поверь мне, они не смогут найти тебя, когда я закончу с тобой, и у них нет на меня ничего, иначе они бы сделали что-нибудь в доках, – говорит он со всей уверенностью в мире.

Тело мужчины теперь испещрено глубокими порезами, и меня тошнит от одного взгляда на него. Коул отходит от него на секунду и подходит к стеклянному ограждению, которого я раньше не замечала. Он открывает дверь, и я сглатываю, когда вижу огромную змею в стеклянной комнате. Она слишком большая, и у меня по коже пробегает мурашки от одного взгляда на него.

Он смотрит на мужчину: —Познакомься с моим сетчатым питоном. Надеюсь, тебе это понравится, потому что мне очень понравится, – говорит он парню, ухмыляясь ему. С этими словами он возвращается к мужчине и поднимает его на плечи, прежде чем вернуться в стеклянную комнату.

– Пожалуйста, не… – умоляет мужчина, но Коул не обращает на него внимания.

– Мой ребенок был голоден около недели, и я думаю, что пришло время ей поесть… как ты думаешь? Он зловеще ухмыляется, и я с ужасом наблюдаю, как он бросает мужчину в комнату, прежде чем закрыть дверь.

О Боже мой! Он не собирается делать то, что я думаю, он собирается сделать, верно? Я имею в виду, никто не настолько сумасшедший, верно?

Несколько минут спустя на мой вопрос приходит ответ, когда в комнате раздаются крики. Я смотрю в сторону стеклянной комнаты и вижу, что питон уже обвился вокруг человека и сжимает его.

Парень умоляет Коула выпустить его, но все в комнате просто смотрят на происходящее и ничего не делают. У них разные выражения лиц, от волнения до страха.

Этот зверь продолжает сжиматься вокруг тела мужчины, из-за чего его глаза вылезают из орбит, а белки глаз становятся налитыми кровью красными. Его крики пробирают до костей, и я уже знаю, что не смогу выкинуть это из головы.

В следующую секунду он скользит вверх по его телу и открывает рот. Когда его рот проходит над его головой, мой собственный крик покидает меня. СВЯТОЕ ЧУДО!!!