Текст книги "БЕГЛЕЦ (СИ)"
Автор книги: Nezumikun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Я пожал плечами.
– Не в первой. Хочу сохранить пост хотя бы на следующий срок.
– Ты Мару уже сказал?
– Нет, сегодня поговорю. Вряд ли он будет меня отговаривать. Переживать, может быть.
Сайдо задумчиво теребил кончик своей косы, допивая сок.
– Он не рассказывал о своей семье?
– Нет. Похоже, это запретная тема. Я попытался пару раз, но он так напрягается, что я бросил это неблагодарное дело. Но одно знаю точно – с ним плохо обращались, возможно, били. Но теперь он со мной, и я никому не дам его трогать.
Друг хмыкнул и переглянулся с Диком за моей спиной.
– На следующее полнолуние у нас запланирована охота. Отпустишь Мара с нами?
– Под вашу ответственность, и только, если он захочет.
– Хорошо. Дик с ним переговорит на эту тему.
Я глянул на часы, пора встречать котенка. Он сегодня рано должен освободиться. Скоро я его увижу. Скучаю совершенно по-дурацки. Хочется запереть зеленоглазого дома и никому не показывать, но я душу собственнические порывы.
Мар теперь хоть не похож на собственную тень, кормлю на убой, но он все равно ест не как хищник, а как птенчик. Порции в три раза меньше моих. Я пытался возмутиться – не вышло. Мар сослался на разницу в габаритах, и сказал, что лопнет, если будет есть, как я.
– Ладно, ребята, еще увидимся, – прощаюсь и спешу к машине, надо встретить своё сокровище.
Беспокоящийся
Шмель рассказал мне о предстоящем турнире на выбор старейшины. Сидим на кухне, пьем чай, я думаю.
– Это опасно? – наконец задаю вопрос, больше всего интересующий меня.
– Немного, – синеглазка щурится, грея руки о чашку. – Поединки идут не до смерти. Оставшийся на ногах считается победителем.
– Как выбираются противники?
– Жеребьевкой. Никто до последнего момента не будет знать, против кого выступит.
– Часто были смертельные случаи?
– В этом городе тридцать лет назад. После этого – никогда.
Я смотрю на рыжеволосого бугая, он сильный, очень. Его энергия, если он её не скрывает, подчиняет молодняк мгновенно. Но я все равно обеспокоенно хмурюсь. Будет драка, а значит, и раны. Не хочу, чтобы ему было больно.
Шмель накрывает мою руку своей, но я не поднимаю глаз.
– Мар, ну ты чего? Не бойся за меня, оборотни живучий народ, и я не исключение. Тем более там врачи будут дежурить. Всё хорошо.
Я поднимаю глаза, вздыхаю:
– Ладно. Только хочу присутствовать на всех твоих поединках.
Тигр радостно улыбнулся:
– Договорились. Иди сюда.
Он тянет за руку, я не могу отказать. Хочу почувствовать тепло его тела. Пересаживаюсь со стула к нему на колени, обнимаю за шею и нежно целую мягкие смеющиеся губы.
Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, как осторожно он со мной обращается, словно я величайшая драгоценность. Шмель всегда заботится в первую очередь обо мне, особенно в постели. Он очень чуткий и в тоже время отзывчивый партнер, может заласкать до сумасшествия и при этом ему самому это нравится. Он словно насыщается от моего удовольствия, чем лучше мне в его руках, тем больше удовольствия он испытывает сам.
Непостижимый человек, опытный любовник, хороший друг и справедливый старейшина. Сильная личность, грани которой я не перестаю открывать для себя. Если он позволит, я поддержу его, буду рядом в момент триумфа или поражения. Но что-то мне подсказывает грядущую победу. Ему это нужно, значит, так и будет.
Воинственный
Мне принесли список претендентов на мой пост: более сорока имен. В два раза больше, чем до этого. Много молодежи, которой не стоит опасаться, но много и серьезных противников. Среди них волки, полно гиен, пара медведей, наги, даже коршун и ворон. Придется постараться.
Арены для поединков готовят. Они расположены на большой поляне рядом с городом, траву убрали, землю утрамбовали, получилось три ровных площадки. То, что надо. Судьи выбраны. Для каждой арены по шесть человек. Руководить всем этим будет Грей – начальник полиции. Медики предупреждены. Теперь осталось только ждать и готовиться.
Я каждое утро встаю пораньше, стараясь не разбудить Мара, делаю длительную пробежку по лесу. Лето вступило в свои права, даря пьянящий ароматами воздух, молодую зелень и теплое утро почти каждый день. Длительные нагрузки приносят радость, разогревая тело. Очень полезная вещь для достижения идеальной физической формы. Уворачиваюсь от деревьев на полной скорости, прыгаю через поваленные стволы.
После недели таких выкрутасов я полностью уверен в своих силах. За свою долгую и насыщенную жизнь я успел поучиться многим видам борьбы, да и приемами уличных драк я не брезгую.
Бои будут жесткими, быстрыми и кровавыми. Драться предстоит в полу-форме, разрешается отращивать клыки и когти, изменять зрение. Некоторые примут полузвериную форму с частичной трансформацией торса, головы и рук. Я предпочитаю оставаться человеком, лишь отращивая орудия убийства.
Чувствую усиливающееся беспокойство Мара, хоть он и скрывает. Это приятно, когда за тебя переживают. Мой котенок стал чаще ластиться ко мне, сам обнимает и целует, оттаивает. Мне хочется надеяться, его сердце и душа исцеляются благодаря моим ласкам и вниманию. Все будет хорошо, я в это верю.
– Шмель, ты внизу? – доносится тихий голос с верхнего этажа.
– Да, Мар. Спускайся, будем завтракать, – я откладываю листок с именами и наливаю ароматного кофе в кружки. Остатки вчерашнего ужина греются на плите.
Брюнет плавно спускается по лестнице, он только после душа: с голым торсом, волосы влажные, на шее болтается полотенце, застиранные джинсы сползли низко на бедра, открывая плоский живот. Стройный. Красивый. Мой.
– Доброе утро, – шелестит он улыбаясь. – Опять тренировался?
– Доброе. Да, побегал немного. – Пот уже высох на моей коже, но водные процедуры принять не помешает. Я подхожу к Мару, целую в теплые губы. – Я в ванную мигом, и позавтракаем.
– Жду.
Одно слово, а как тепло на сердце. Только тот, кто десять лет просыпался в одиночестве и завтракал один, сможет понять меня. Не только Мар оттаивает, я тоже меняюсь, учусь жить, а не существовать. Сайдо вот сразу заметил перемены, а до меня дошло только сейчас.
Напряженный
Не думал, что будет так много народу, но здесь, кажется, собрались почти все городские оборотни, за редким исключением.
Народ пьет пиво, жарит шашлыки и втихаря готовится делать ставки на победителей. Краем уха услышал, что деньги можно выиграть немалые. На Шмеля многие надеются, но и против ставит достаточное количество людей.
Оборотни стоят группами, переговариваются. Тигр ушел с Грегом прояснять оставшиеся вопросы, а я сижу с верлеопардами на травке, жду начала всего этого представления.
Дик и Сайдо просачиваются сквозь толпу ближе ко мне, оба в синей джинсе смотрятся просто отпадно. Леопарды тепло приветствуют своего вожака: многие пожимают руку, женщины приобнимают за плечи. Среди клана я чувствую себя уютнее.
– Мар! – Дик лезет обниматься, чуть не сворачивая мне шею в процессе. – Мы тебя искали.
Смущенно потираю загривок, пострадавший от чересчур активного блондина. Здороваюсь с обоими. Присаживаемся на зеленую травку рядом с одной из арен, на ней будет драться Шмель.
– Волнуешься? – Сайдо прикуривает сигарету и выпускает дым изо рта. Ментол с лимоном.
– Немного. Мне сказали, что в этот раз участников больше почти в два раза. Это так?
– Да, человек на пятнадцать. Но все они не имеют ни малейшего шанса против тигра.
Я удивленно кошусь на главу леопардов, он хитро усмехается в ответ.
– Мар, я видел, как он сражается, поверь, все будет отлично.
– Он мне то же самое твердил, – вздыхаю и смотрю на Дика. – Ты тоже не волнуешься?
– Нисколечко, – бармен почти лежит на земле, упираясь локтями, подставив лицо теплому солнцу и довольно жмурясь.
– Значит, и я не буду, – решаю.
Рычащий голос Грея разносится над поляной, возвещая о начале жеребьевки. Глава волков, не смотря на свое жилистое телосложение и высоченный рост, вызывает у всех уважение. Его энергия похожа на густой туман, которым он обволакивает всех при необходимости.
Я наблюдаю, как все участники потянулись к столу неподалеку. Миловидная девушка вытягивает бумажки с именами из большой разноцветной вазы, а Грей объявлял пары поединщиков. Меня интересовали только Шмель и его противник. Вот прозвучало имя – Хас.
– Кто это, Дик?
– Один из волков, сильный противник. Правая рука Грега.
В толпе мелькнула знакомая рыжая шевелюра. Тигр как-то вдруг оказался рядом.
– Ребята, мой выход через пять минут, – мужчина ободряюще подмигнул мне и стащил с себя белую футболку, оставаясь в свободных хлопковых штанах. Затем стянул кроссовки. – Мар, запасная одежда у тебя?
– Да, – я похлопал по сумке стоящей рядом, уже закинув в неё снятую им одежду и обувь. – Все тут.
– Хорошо. Все, я пошел, – он наклонился и, притянув меня за шею, быстро поцеловал.
– Удачи, – выдохнул я в губы, пахнущие карамелью.
Тигр, не торопясь, просочился на арену, мы тоже встали и вместе с остальными леопардами подошли ближе, образовывая полукруг. С другой стороны сидели судьи на своих стульях.
Из толпы вышел противник Шмеля, невысокий, в меру мускулистый молодой мужчина с взъерошенными, как у ежа, черными волосами. Плавная походка, тягучая сдержанность движений. Оборотни смерили друг друга оценивающим взглядом и стали меняться.
Энергия потекла потоком, обдав нас волной. Молодые оборотни в толпе охнули, остальные лишь задержали дыхание. Я на автомате блокировал своего зверя, не давая выплыть на поверхность, и во все глаза смотрел, как Шмель отрастил огромные когти и зубы, его радужка расползлась синевой по глазу, поглощая белок, зрачок вытянулся в вертикальную линию.
Клокочущий рык огласил арену, противники оскалились и закружили. Два хищника, только с виду похожие на людей. Сильные, быстрые, смертоносные. Миг, и движения смазываются дымкой, столкновение стремительное, еле видное глазу. Запах крови поплыл в воздухе, заставляя толпу жадно вдыхать сладкий аромат трепещущими ноздрями.
Я стою рядом с Сайдо и Диком, впиваясь взглядом в кровавые полосы, которые проступили на боку Шмеля. У волка разодрана рука. Снова прыжок, оборотни сцепляются в клубок, рычание и болезненный вой! Тигр прокусывает волку ключицу, вновь разлетаются порознь, красная кровь капает на землю.
Шмель кружит, скалится и нападает первым, тела сплетаются, катаясь по земле, каждый старается располосовать противника. В ход идут когти зубы, приемы захвата; движения быстрые – простой человек ничего не понял бы в этой куче. Но здесь и сейчас простых людей нет.
Тигр подминает Хаса, ранит когтями его спину и, зажав в болевом захвате руку, вывихивает плечо. Толпа одобрительно воет, верлеопарды поддерживают Шмеля криками, но я стою молча, натянутый как струна, ведь у синеглазки распорото бедро, в ране поблескивает кость, на ткани, в разрезе штанов, кровавое пятно. Волк пытается встать, рычит и извивается, но тигр придавливает его коленом в основании шеи, раздается хруст и болезненный вой. Шмель раздробил волку позвонки.
Судья поднимает руку. Бой окончен. Синеглазка сторонится, пропуская врачей. Минута, и противник тигра перекидывается, стараясь залечить повреждения. На носилках уносят здорового черного волка.
Одобрительный вой толпы оглушает. Рыжий выходит с арены, чуть прихрамывая, прямо ко мне.
– Ну вот, а ты переживал, – Шмель улыбается и обнимает меня осторожно, я утыкаюсь ему в шею, провожу ладонью по горячей спине, не касаясь ран на боку. Они скоро затянутся, но вот бедро мне не нравится.
Я беру его за руку, не обращая внимания на все еще длинные черные когти, тяну к медицинской палатке.
– Надо смыть кровь, – мой голос чуть дрожит.
Внутри, у стены, бутылки с водой, хватаю одну и усаживаю Шмеля на ближайший стул. Намочив салфетки, прихваченные рядом, начинаю обтирать кровь с кожи.
Около нас еще три человека занимаются тем же самым. Врач осматривает одного, видимо бой Шмеля длился достаточно долго, оставшиеся две арены были использованы по назначению.
Один мужчина-врач подходит к нам. Короткие кудряшки отливают каштановым, необычные желтые глаза внимательно окидывают нас взглядом, обманчиво хрупкая фигура очень выгодно смотрится в белом халате. Я принюхиваюсь. Птица. Хищник. Возможно, орел.
– Помощь нужна? – спрашивает желтоглазый, неожиданно низким голосом. «Доктор Мидо» – значится на бейджике.
– Нет, спасибо, ничего опасного, – отвечает рыжий.
Я не прерываю работы, принюхиваясь к птичке, и прощупываю энергетику. Старый оборотень, больше ста лет, сильный и… осторожный. Скрывает силу.
– Если что – зовите, не стесняйтесь, – бросает Мидо и скрывается в глубинах палатки.
Я почти закончил смывать кровь. Раны на боку затянулись, оставив розовый след, на ноге кожа тоже сомкнулась, уменьшая повреждения на глазах. Шмель мог бы и перекинуться, почти мгновенно залечив раны, но на превращения туда-сюда тратится много энергии и сил, а ему еще драться в полу-трансформации.
– Переодеваться будешь? – спрашиваю, скептически оглядываю разорванные штаны.
– Нет, когда превратятся в лохмотья, тогда и решим этот вопрос.
– Следующий бой когда? – я выкинул окровавленные салфетки, глотнул из бутылки воды и протянул её тигру. Тот отпил жадно – капли потекли по подбородку.
– Минут через двадцать. Раны успеют полностью затянуться. Пошли на воздух, посидим на травке, а потом и результаты боев объявят.
Мы выползли наружу. Солнечный день в самом разгаре, теплый ветер приятно обдувает кожу. Сайдо и Дик нашли нас через минуту.
– Поздравляю, Шмель! – друг хлопает его по плечу. – Отличный бой.
– Спасибо, Сай, но самое сложное еще впереди.
– Мы в тебя верим, – Дик озорно помигивает мне и улыбается. На сердце становится легче, напряжение чуть отпускает.
Стоим, болтаем, время от времени подходят оборотни, поздравляют тигра с победой. На аренах продолжаются бои, я лишь мельком наблюдаю за дерущимися. Зрелище бывает весьма интересным. Наконец все прекращается, весь народ подходит ближе к столам, где сидят судьи. Объявляют итоги первого тура.
Из сорока претендентов осталось восемнадцать. Снова жеребьёвка, и всех делят на девять пар. На этот раз бой Шмеля по счету третий. Противник – медведь, зовут Свен. Мощный, почти лысый мужик, на полголовы выше тигра. Эдакая махина с граблями, как ковши экскаватора. М-да, а я думал мой любовник высокий, но рядом с медведем он выглядит, так же, как я рядом с ним.
Вот подходит очередь Шмеля, зрители притихли, стоило только этим двоим выйти на арену. Бой будет тяжелым. Противники почти равны по силе, энергетика хлещет в разные стороны, заполняя пространство. Кое-кто из зрителей не выдержал и отступил подальше – сила буквально гнула к земле. Бойцы долго кружили, примерялись, а потом вцепились в яростной схватке. Я с ужасом наблюдал, как кровавые ошметки летят во все стороны. После двух минут боя у тигра с груди свисала кожа полосами, штаны изодраны в кровавые лохмотья, ему вывихнули плечо, которое он тут же вправил, не отрываясь от процесса.
Жуткий оскал не сходил с его лица, я знал, что ему больно, и в тоже время он наслаждался происходящим, перетекая по арене словно ртуть.
У медведя было выбито колено, из плеча вырван кусок мяса, но он словно не замечал этого. Вновь обходные маневры – и клубок тел катается по земле, удары невозможно различить, слышится рычание и лязг клыков. Я задерживаю дыхание и стараюсь не пропустить ни мгновения. Медведь зажал Шмеля в захвате, спиной прижимая его к своей груди и отрывая от земли, тигр бьет его локтем, попадая в грудь, потом затылком назад, расквашивая нос. Свен выпускает противника, а тигр, падая на землю, бьет противника по ногам и откатывается в сторону. Тот падает, успевая подставить руки, но синеглазка, ударом ноги, сворачивает ему челюсть. Медведь окончательно рухнул, пролетев метра четыре и распластавшись; из носа и рта у него течет кровь. Победа!
Я снова начинаю дышать. Рыжий улыбается окровавленными губами. Клыки у него впечатляющие, причем и верхние и нижние. Одна щека рассечена до кости, жуткое зрелище, шея заляпана кровью, которая, впрочем, уже остановилась. Он одной рукой приляпывает назад куски кожи на груди, чтобы быстрее затянулись. Кошмар!
Сам не понял, как оказался рядом, я хотелось прикоснуться, но не решался. Он стоял и смотрел на меня, и улыбался уголком рта, а его глаза говорили, что он сражается для меня. Чтобы я гордился им, видел, какой он сильный, и сумеет защитить, сберечь, оградить от всего мира, если понадобится.
====== Часть 6 ======
Сильный
Я смотрю на Мара, пытаясь выразить взглядом все то, что не поворачивался сказать язык. Как он дорог мне, как важна для меня его поддержка. Сердце моё бьется для тебя, ради тебя. Ты можешь доверять мне, котенок, я сильный, выдержу все, что угодно, если ты будешь со мной.
Он очнулся, цапнул за руку, потащил уже к знакомой палатке, на ходу расталкивая народ. Нас пропустили.
Внутри встретился тот же желтоглазый доктор.
– Доктор Мидо, для вас пациент, – Мар пихнул меня на стул, а сам отошел в сторону, снимая сумку с моими вещами с плеча.
Я не успел рыпнуться, как прохладные руки дока уже ощупывали пострадавшую скулу. Рана затягивалась, но медленно.
– Ну, что у нас тут? – врач склонился надо мной, ехидно сверкнув желтыми глазами. – Рваная рана, до кости. Грязь не попала, кровотечение остановилось. Еще немного и зацепило бы глаз.
– Но не зацепило, – я прервал его словесный поток. – Успеет затянуться до следующего боя?
– Успеет, – Мидо выпрямился, вынимая фонарик. Посветил мне в глаза. – Реакция на свет нормальная. Тошнит? Двоится в глазах?
– Нет, все в норме.
– Посиди тут, пока все не восстановится. – Желтоглазый убрал пыточный фонарик, и я потер слезящиеся глаза.
– Спасибо, док, – поблагодарил я, тот махнул рукой и пошел к следующему пациенту.
Мар выложил мою запасную одежду на рядом стоящую кушетку. Взял бутылку воды и полотенце, подошел ко мне вплотную.
– Встань, Шмель, буду тебя от кровищи отмывать, это уже становится моей обязанностью, – Мар серьезен как никогда и злится, это заметно по слишком плавным движениям. В глаза не смотрит.
– Да я и сам могу… – начал я.
– Нет, – отрезал он. – На арене, пожалуйста, делай, как знаешь, а здесь – позволь мне! – Он задрал голову, в глазах упрямство, губы сжаты в тонкую линию.
Я полный придурок. Он ведь только хочет показать свою заботу, выплеснуть беспокойство. А я еще и от его помощи чуть не отказался. Встаю на ноги, расслабляюсь.
– Как скажешь, Мар, – я стоял, позволяя стирать с себя кровь.
Он осторожно проводил влажным полотенцем по груди, животу, рукам. Кровь не успела засохнуть и стиралась быстро. Штанам настал окончательный трындец. Я сейчас был скорее обнажен, чем одет. Котенок вытер мою кожу везде, где смог добраться. На груди раны закрылись, оставляя шрамы, скула чесалась, зарастая. Я ощупал лицо рукой, кожа уже сомкнулась.
– Дай, я лицо оботру, – его руки стирали кровь со щеки, а я смотрел на губы Мара, постепенно наклоняясь. Его движения замедлились, зеленые глаза укоризненно вспыхнули, но это меня не остановило. Надо успокоить, дать понять, что ничего страшного не происходит, что все будет хорошо. Я поцеловал Мара, проникая языком в глубину сладкого рта, мне ответили горячо и порывисто, жарко, даря ласку и забирая боль из заживающего тела.
Рука с полотенцем так и застыла в воздухе. Мы целовались, соединяясь только губами: не прикасаясь, не закрывая глаз, смотря друг на друга сквозь полуприкрытые ресницами глаза. Нам было плевать на людей вокруг – существовали только мы.
Я отстранился первым, глупо улыбаясь, у Мара губы припухли и покраснели. Я довольно облизнулся. Вот мой самый желанный приз за победу, стоит раскрасневшийся с влажным взглядом, проводит юрким языком по губам.
– Лучшее лекарство для меня – это ты, Мар, – мурлычу низким голосом.
– Да ну тебя! – мне в лицо прилетело полотенце, машинально ловлю. Мар уже отвернулся. – Лучше переоденься.
Он смутился, уши вспыхнули. Ничего, мне нравится его смущать и говорить всякие глупости. Пусть привыкает.
Скидываю лохмотья, бывшие когда-то штанами. Надеваю синие спортивные брюки. С этими поединками скоро без одежды останусь.
– Все, я готов к подвигам! – бодро провозглашаю, подхожу к зеленоглазому чуду, приобнимаю. – Потерпи, Мар, еще два поединка, и все закончится.
Он вздыхает, поворачивается, лицо нейтральное, но я ощущаю его беспокойство. Твоя маска не обманет меня, малыш. Я научился читать твои движения, взмахи ресниц, запах. То, как подрагивают твои пальцы на моих руках, говорит мне о многом. Ты волнуешься, переживаешь, но молчишь. Ты знаешь, что мне нужна эта победа.
Проводит ладонью по раненой щеке – там уже шрам.
– Пошли, скоро объявят результаты, – подхватывает сумку, тянет за руку на выход. Узкая изящная ладонь, в два раза меньше моей руки, для мужчины слишком тонкие запястья, но эта хрупкость фарфоровой статуэтки обманчива. Но все равно, мне хочется оберегать тебя, оградить от всех невзгод, стать опорой, научить снова верить в себя, в людей.
Мы подходим к столам как раз вовремя. Объявляют следующий тур. Из восемнадцати участников, осталось восемь. Четыре пары. Мой противник Ян Фолс – ворон. Не люблю птиц. Мар стоит рядом, Сайдо и Дик куда-то подевались.
– Этот Ян... опаснее остальных? – Мар все еще не отпускает мою руку.
– Да, котенок. Но не волнуйся, я справлюсь, – уверенно убеждаю. – Я уже дрался с ним на предыдущем турнире. Пожелай мне удачи.
– Удачи.
Ободряюще улыбнувшись, я шагнул на арену. Из толпы просочился молодой парень, с длинными до лопаток волосами, перехваченными в хвост. Под смуглой кожей играли мышцы, черные глаза внимательно следили за мной.
Мы изменяемся одновременно и накидываемся друг на друга в бешеном порыве искромсать противника на ленточки. Я не слышу криков толпы – все отходит на второй план, остаются только движения врага. Его когти раздирают воздух в сантиметре от моего живота. Мои – задевают его плечо. Танец двух тел, на грани возможностей обоих. Прижимаюсь к земле, уходя от удара ноги. Атака, блок, моё сальто через его голову – и спина ворона распорота. Удар – качусь по земле – мне сломали два ребра. Боль дикая, но терпимая.
Вскочить, блокировать ступню, летящую в висок, поймать, дернуть на себя, распластать противника на земле. Но он не дает шанса придавить себя – изворачивается, перекатывается, и он снова на ногах.
Бью в корпус – четкие движения, снова блоки, но парочка ударов достигают цели. Левая рука птички плохо слушается. Он не дает мне близко подойти, держа на расстоянии, изматывает. Ну что ж, поиграем по его правилам.
Удар – ранить Яна в бедро, отскочить. Потанцуем?
На наших лицах одинаковые оскалы. Так приятно встретить достойного противника, встретить воина и мастера.
Мы оба покрыты глубокими ранами, которые постепенно затягиваются. Танцуем дальше в вихре стремительных движений.
Я сознательно ослабляю защиту, провоцирую. Меня бьют в челюсть. Падаю. Ян оказывается рядом, нападая, я ставлю подножку, опрокидываю на землю, придавливаю его животом к земле, фиксируя шею в захвате. Он пытается сбросить, но я не даю. Сижу на нем, не давая подняться, и вдруг по его спине проходит волна – и меня хлещут по груди выпущенные им крылья, черные, с жестким оперением. Край крыла вмазал мне по лицу, обжигая болью, заливая кровью правый глаз.
Рычу, откатываюсь и вскакиваю на ноги. Боль в правой глазнице пульсирует раскаленными всполохами. Я остался без правого глаза.
Ворон поднимается, раскрывая за спиной огромные крылья, но я не даю передышки ни ему, ни себе. С диким рыком тараню его, опрокидывая на спину, бью в челюсть правой рукой, а левой рву когтями шею. Все происходит мгновенно, кровь из разорванной артерии заливает нас обоих. У Яна совершенно черные глаза, его когти у меня в животе, он хрипит, начиная захлебываться кровью.
Мы же убьем друг друга!
– Оборачивайся, придурок! – кричу ему я, вытаскивая его скрюченные руки из своих внутренностей.
Его энергия прокатывается волной, я еле успеваю скатиться с него, куски одежды разлетаются в разные стороны. Огромная черная птица захлопала крыльями, вставая на пыльную арену. Хороша пташка величиной с теленка. Ян зло скосил на меня глазом, потом каркнул, словно плюнул, и взмыл в небо.
Судья стоял рядом, объявляя меня победителем. Я удержался на краю полной трансформации. Глаз жутко болит, а в животе горят истерзанные внутренности. Как хреново!
Меня мутит от боли, пошатываюсь. Мар выскакивает из толпы, поддерживает за талию, обнимая.
– Как ты, Шмель?
– Живой. – Мы идем с ним подальше от народа.
Из толпы вынырнули Сайдо с Диком. Глава леопардов подхватил меня с другой стороны. Ковыляем дальше, мимо тентов, под которыми жарят шашлыки, на край поляны, к деревьям, что дают тени, и к кустам, что скроют нас от всех любопытных.
– Хорошо тебя потрепали, дружище.
– Бывало хуже, – хриплю я, а у самого башка раскалывается.
Хочется упасть, свернуться клубком и не отсвечивать, но нельзя. Впереди самый сложный бой, да и Мара расстраивать не дело. Он и так нервничает.
Останавливаемся под деревьями, тут нас никто не видит.
– Тебе надо перекинуться Шмель, глаз так быстро не восстановится, как другие повреждения, – Сайдо и Мар опускают меня на траву.
Я сажусь, чуть охая от боли. Сам знаю, что придется превращаться. Нервные окончания восстанавливаются дольше, и я не успею исцелиться до следующего боя.
– Ладно, сейчас будет стриптиз, – избавляюсь от единственной тряпки на своем теле, передаю её Мару и превращаюсь в тигра, позволяя энергии выплеснуться наружу.
Горячая волна на миг делает мою боль острее, а затем смывает её без остатка. Мар прижался ко мне, обнимает за шею. Я потерся об него носом, ободряя.
– Хорошо, что ты оборотень, – котенок неторопливо перебирает руками мою шерсть, вызывая приятные вспышки во всем теле. – Ни за что не согласился бы на весь этот цирк, будь ты человеком!
Согласно киваю, облизываю подставленную щеку. Друзья стоят рядом и улыбаются.
– Мар, с ним все в порядке, можешь не вцепляться в него, не убежит, – высказался Дик ехидно.
Мар замер, а я подавил желание съесть Дика на обед. Сайдо разрядил ситуацию, дав своему любовнику подзатыльник. Блондин надулся, но ехидно скалиться не перестал.
Зеленоглазый вздыхает и отстраняется, пора принимать человеческий облик, а мне так понравились его руки, гладящие мех.
Обратное превращение длится секунды. Я лежу на траве обнаженным, смотрю совершенно здоровыми глазами, на теле даже царапины не осталось. Моя энергия клубится вихрями, обволакивая сидящего рядом Мара. Он глубоко вдыхает, выпускает чуть-чуть своей силы на свободу. Наши иномирные энергии ластятся между собой, гладят, сплетаются, но не смешиваются. Ощущения потрясающие! Как мягким перышком по обнаженной ауре.
Мар мечтательно улыбается, наслаждаясь игрой наших сил. Даже не прикасаясь к нему, я могу приласкать моё зеленоглазое чудо.
– Я не знал, что можно так делать, – тихо шепчет он и смотрит на Сайдо. – Вы с Диком, наверное, часто переплетаете свою силу?
Они переглянулись, а потом синхронно кивнули.
– Это своего рода поддержка, можно успокоить, снять усталость, просто приласкать, – Дик задумчиво смотрит на своего любовника. – Да много чего еще можно…
– Но для этого нужно полное доверие и хороший контроль своих возможностей. Молодые оборотни чаще всего так не могут, – задумчиво произносит глава леопардов, обнимая Дика.
Я тянусь за своими штанами – хватит сверкать голой задницей, хоть мне и нравятся взгляды Мара.
Встаю и надеваю изрядно потертую ткань.
– Пора узнать, против кого буду драться в последнем бою.
Мы дружной кучкой возвращаемся к арене. Все люди столпились около одного пятачка. Проталкиваюсь сквозь народ к Грею, рядом с ним стоит Тирз, чернокожий оборотень-гиена. Достойный противник. Я никогда раньше не сталкивался с ним в бою. Высокий, поджарый, с рельефными мышцами, длинными ногами, обтянутыми в черную кожу, и мощными руками. Короткие кудрявые волосы не скрывают мускулистую шею, серебряное колечко в ухе блестит на солнце. Шоколадные глаза сосредоточенно щурятся, рассматривая меня.
Грей дает команду, и мы выходим на арену. Зрители затихают в предвкушении.
Отращивая когти и зубы, я изучаю энергию противника, когда тот начинает меняться. Выносливость, сила и собранность. Он сжат в тугую пружину, прячет энергию глубоко внутрь. Занятно.
Мы кружим по земле, примеряясь. Я нападаю первым. Целюсь в живот, но промахиваюсь – противник быстр и ловок. Чуть не пропускаю атакующий удар. Извернуться и уйти от когтей. Осторожно, очень осторожно. Подмечать малейшие изменения в плавных движениях врага. Снова нападаю и остаюсь ни с чем. Увернуться от ответного удара.
Мы равны по силе, скорости, мастерству. Один удар может стать решающим, никто из нас не хочет рисковать. Плохо. Мы можем уворачиваться друг от друга уйму времени, и не один из наших ударов не достигнет цели. Бесполезный танец.
Я поднимаю руку, прошу слова. Все замирают, наступает гробовая тишина.
– Что такое, Шмель? – Грей встает со своего места, направляясь к нам.
– Предлагаю поединок сил, вместо физической борьбы. Мы равны по бойцовским качествам и можем кружиться тут до умопомрачения. Сила все расставит на места, определив победителя.
– Согласен, – бас Тирза оглашает тишину, он встал напротив, вынырнув из боевой стойки. – Пусть сила нас рассудит. (Джедаи мляяяяяяяя))))))
– Да будет так! – Грей отступает на шаг, но не уходит. – Начинайте!
Я сосредотачиваюсь, выпуская зверя на поверхность, но не даю ему завладеть мной. Направляю свою энергию на Тирза, провоцируя его зверя. Выпускаю силу, постепенно наращивая мощь, бью по чужим жгутам иномирной энергии. Мы сцепляемся на энергетическом уровне, кто первым потеряет контроль над своим зверем и обернется, тот проиграет. Наша необузданность прокатывается волной по зрителям, многие перетекли в полутрансформацию непроизвольно, лишь под нашим давлением. В толпе послышались крики и рычание. Несколько человек обернулись, разметав среди толпы клочья одежды. Многие отбежали подальше, те, кто не успел, упали на колени.
Это почти больно, когда чужая воля пытается сломить тебя, подавить. Горячие потоки омывают тело, зверь внутри бесится и требует воли, но хозяин здесь я! Я все контролирую! Я человек, а не животное! Подчиняю бушующую первородную ярость животного, тянусь к гиене, бросая вызов. У Тирза изменяются глаза, черты лица потекли, сменяясь на оскаленную морду. Да! Злись! Поддайся ярости! Ты ведь хочешь разорвать меня, почувствовать вкус моей крови!
Я правильно рассчитал: у гиены дисбаланс на уровне энергий. Он держит равновесие за счет сосредоточенности. Стоит пошатнуть её, и его энергия замечется в хаосе, вырываясь на свободу.
