Текст книги "Второй закон термодинамики (СИ)"

Автор книги: Нейромантка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Она несколько раз пересмотрела введенные алгоритмы, чтобы ничего не перепутать: Соби не должен подчиняться приказам своей бывшей Жертвы, наоборот – в этом задании он будет принимать решения самостоятельно.

«Ну, что ж, гадкий Минами Рицу, посмотрим, как вам с Седьмой понравится мой подарочек» – мстительно подумала Нагиса.

С одной стороны, Нагисе нравилось играть с законами психики, с другой же стороны – было жалко такого потрясающего парня, ведь Соби весьма талантлив, и умеет не только рисовать – он разносторонне развитая личность… и именно с её подачи даже сам об этом не подозревает. Сколько раз он уже засыпал в ее кресле? Она давно сбилась со счета.

Хотелось поступить с несчастным парнем честно, как он того заслуживает, да и отомстить этому проклятому Минами, за своей ледяной маской нагло насмехавшемуся над ее робкими попытками завоевать его сердце.

Поэтому она и решила схитрить: мало того, что Соби обретет давно утраченную самостоятельность, так еще и постепенно вернет контроль над памятью, но это после того, как найдет Сеймея. И вряд ли Минами Рицу сможет ей что-то инкриминировать: во-первых Седьмая сама велела «все стереть» – значит честно стираем все и сразу, а, во вторых, – он сам виноват! На его топорные тренинги, больше похожие на средневековые пытки, можно списать любые сбои нейропрограммы, объяснив их временным помешательством объекта.

Через час Агацума Соби проснулся, протер глаза и виновато улыбнулся.

– Я опять умудрился задремать в присутствии столь очаровательной дамы. Мне нет прощения…

Нагиса, продолжая изображать готессу, дунула на челку и улыбнулась черными губами.

– Это ничего, чел, от этих сраных тестов многих клонит ко сну, я привыкла. Как ты себя чувствуешь, норм?

– Очень хорошо! Однако, у меня ощущение, что мне надо сделать что-то важное, но не могу сформулировать, что именно.

– Ааа, ты наверное о том задании, которое тебе хотел поручить наш папик Минами Рицу.

Лицо блондина просияло.

– Да, точно. Нагиса, вы просто читаете мои мысли, – он нахмурился. – Только почему-то я забыл о том, что он мне поручал. Наставник, наверное, будет жутко недоволен, правда?

Нагиса пренебрежительно хлопнула огромным пузырем розовой жвачки и поспешила успокоить, что все будет просто замечательно. Она сама всенепременно поговорит папашкой и все утрясет, так что Бойцу вообще не о чем волноваться. Соби расслабился и заулыбался сильнее – установленная программа стерла из его памяти все, что с ним много лет вытворял Минами Рицу, и заменила его на образ справедливого и требовательного учителя, старающегося дать своему ученику все самое лучшее, но и не делающего при этом поблажек. Соби радостно попрощался и заверил, что будет ждать звонка сенсея, чтобы завершить то, что пообещал. Распрощавшись с Нагисой, он вышел и в приподнятом настроении отправился домой.

Нагиса вздохнула и улыбнулась закрывшейся двери: она очень надеялась, что аналитик не заметит раньше времени, что она ввела «некоторые дополнения». Выключив аппаратуру, она принялась наводить порядок на рабочем месте, размышляя о странностях судьбы – ей нравилась ее работа, нравилось разбираться в хитросплетениях человеческого разума, но столь частые встречи с несчастным Агацумой Соби заставили пересмотреть некоторые вещи.

И ладно, если бы коррекции были небольшими и не меняли основ личности, но нет – Семь Лун требовали полного стирания личностей все чаще и чаще. Как вечно продолжающийся кошмар – просто смертоносный конвейер: зашел человек, а вышла послушная кукла.

И вот сегодня она приняла судьбоносное решение для них троих: Минами Рицу, Соби и себя – человек имеет право знать правду о самом себе и о том, как с ним обходились на протяжении долгого времени и поступить со своими мучителями так, как сочтет нужным.

Когда-то, давным-давно, она с восторгом занималась психокоррекцией ибо свято верила в идеального человека – сильного, красивого, способного пережить любые невзгоды и противостоять превратностям судьбы. Но постепенно Нагиса осознала, что с каждым таким сеансом она все больше изменяет себе и своим убеждениям, с бешеной скоростью становясь похожей на мясника на скотобойне, только вместо топора у нее компьютер, стирающий личности и судьбы, но сути это не меняло.

И быть может это не в ее силах – положить всему конец, Семь Лун слишком могущественны и пути назад уже нет, так пусть великий аналитик и Седьмая хотя бы раз получат по заслугам. А Соби – это ее небольшой, крошечный личный бунт. Ее попытка хоть как-то заслужить прощение за все то, что она совершала.

====== 20. Сближение ======

Рицку разбудила барабанная дробь капель дождя и завывания ветра. На электронных часах – три часа ночи. Зевнув и перевернувшись на другой бок, он понял, что не уснет: снова проголодался, да и пить захотелось. Он поднялся с кровати и, потягиваясь, ненадолго выглянул в окно: ему всегда нравилось любоваться на непогоду, самому находясь в тепле и уюте – очень кошачья повадка.

Пустой живот напомнил о себе и пришлось отправиться на кухню соображать себе то ли поздний ужин, то ли ранний завтрак. Он включил свет и замер: за кухонным столом, положив голову на скрещенные руки, спал Нисей. Рядом лежала книга, стояла недопитая чашка кофе, а пепельница была полна окурков. Рицка сразу же выключил свет и замер, лихорадочно соображая, как же ему быть дальше: что бы он ни сделал – это разбудит Нисея.

Судя по всему, тот распереживался после его обморока в школе вчера и не смог заснуть, допоздна читал книгу, пил кофе и курил. Рицка сжал кулаки: глаза предательски защипало – даже мама не сидела на кухне ночами, волнуясь о его состоянии, а Нисей – сидит. Он смахнул выступившие слезы и улыбнулся – такая забота Бойца грела сердце. Спящего будить совсем не хотелось, но пустой желудок вновь заурчал и Рицка принял решение включить в коридоре свет, быстро сделать перекус и смыться к себе в комнату – авось Нисей не проснется.

Он негромко щелкнул выключателем, осторожно опустил чайник на плиту, придержал дверцу холодильника и тихонько зашуршал пакетами, в поисках хлеба и колбасы для бутербродов. Но все усилия оказались напрасны: внезапно, он затылком почувствовал взгляд проснувшегося Бойца.

– Бутерброды будешь? – спросил он, не оборачиваясь.

Нисей звучно зевнул и сонным голосом спросил:

– А чего в потёмках?

– Не хотел тебя будить.

– Ааа, понял… угу, на меня тогда три бутера сделай.

Рицка продолжил приготовление бутербродов, а Нисей встал, включил свет на кухне, отпил остывший кофе и закурил. Когда закипел чайник, Рицка поинтересовался насчет чая, и, услышав очередное «угу», закинул по пакетику в кружки.

Пока они жевали бутерброды и пили чай, молча сидя напротив друг друга, подросток старался не смотреть на Бойца, почему-то чувствуя себя виноватым, хотя вроде бы ничего такого не сделал. Молчание затянулось и действовало на нервы. Неожиданно Нисей похвалил бутерброды:

– Твои кулинарные навыки совершенствуются прямо на глазах.

Рицка печально улыбнулся.

– Ну, хоть что-то улучшается.

Вот и весь разговор. И снова пауза затянулась, но ни один из них не сделал ничего, чтобы её разрядить. Нисей опять закурил, внимательно за ним наблюдая, а Рицка, все так же уходя от визуального контакта, помыл посуду и вернулся к себе в комнату.

Забравшись под уже остывшее одеяло, подросток тяжело вздохнул, и слезы навернулись на глаза. Воспоминания об отце не давали заснуть: куда он делся? Он точно ушел сам или его заставили? Правда ли Соби копал ту могилу? Кто может ему рассказать правду?

Слишком много вопросов, но задать их некому. Ощущение полного одиночества накрыло его – он сжался в комок и всхлипнул. Хотелось кого-нибудь обвинить в своих проблемах, но никто на эту роль не подходил. Хотелось, чтобы поддержали и сказали, что все будет хорошо, но кто? Хотелось тепла и поддержки, но за этим не к кому обратиться… Соби больше нет, маме он не нужен, Сеймей черт знает где…

Кровать рядом прогнулась под весом севшего человека. Нисей молча положил ему руку на голову и начал гладить – столько всего было в этом жесте: теплота, поддержка, сопереживание, понимание и просто напоминание, что все-таки он не один. Слезы продолжали капать, а тело трястись, но комок в груди начал постепенно исчезать.

– Обычно, когда у меня похожее состояние, я слушаю музыку, – признался Нисей.

– Чтобы отвлечься?

– Чтобы осознать, что это не конец. Чтобы понять, что когда-нибудь я смогу вспоминать о прошлом без боли.

– А что ты обычно слушаешь, когда плохо?

– Разное, но в основном песни на русском, есть у меня штуки три-четыре любимые. Хочешь послушать?

Рицка кивнул. Боец вытянулся на кровати рядом и всунул один наушник ему в ухо. Подросток закрыл глаза и заслушался: слова были непонятны, но в то же время мотив и мелодия созвучны его состоянию. Мелодия гитары успокаивала, а солист как будто плел заклинания под этот аккомпанемент.

– Про что это песня?

– Про ангелов. Может, им пора спуститься на Землю, ведь они не ангелы, – объяснил Нисей.

– Потрясающая песня. Я не понимаю слов, но эмоции они передали просто классно.

– Знаю. Я часто её слушаю и люблю именно за это. Там еще слова правильные. Это как бы и про ангелов, но это аналогия. Это про простых смертных, которые смотрят лишь на внешние вещи, и не видят сути внутри. Очень философская песня, – согласился с ним Боец.

– А можно её несколько раз послушать?

– Без проблем, мне она не надоедает, – в голосе Нисея чувствовалась улыбка.

Так они и лежали, слушая одну и ту же песню. Хандра полностью прекратилась, тишина перестала быть давящей и теперь он был уверен, что к Нисею можно обратиться. Рицка открыл глаза и посмотрел на соседа по кровати. Свет фонаря за окном, выхватывал из темноты лицо Бойца с закрытыми глазами, одними губами подпевавшего солисту – Нисей также, как и он, пытался отвлечься от своих неприятных мыслей.

Внезапно Рицка подумал, что не задумывался о детстве Бойца: есть ли у него братья или сестры? Рос ли он один? А друзья? То, что по нему не скажешь, что ему вообще требуются собеседники, союзники, да и вообще близкие люди, не значит, что это именно так. Они так похожи в этом – внешне одно, а внутри – совсем другое.

«Может мы родственные души?» – Рицка хмыкнул и отмахнулся от такого предположения: его же засмеет Нисей, если прочитает эти мысли – что за романтический бред?

– Интересно, почему я должен смеяться, если такая вероятность существует?

– Ох… Скажи, ты присутствовал при всем моем внутреннем монологе? – покраснел подросток.

– Ну… В общем-то да. Так проще понять, что происходит, не задавая лишних вопросов, – Нисей открыл глаза, приподнялся на локте и внимательно посмотрел на Рицку. – Тебя это напрягает? Только скажи.

Рицка отрицательно потряс головой.

– Как ни странно, нет. Наверное потому, что ты никогда не использовал эту способность во вред.

– Угу, – смущённо хмыкнул Нисей, вспоминая как себя вел с подростком в начале.

– Да ладно уже… Я о том, что раз ты меня понимаешь и поддерживаешь, то так даже лучше, можешь услышать то, что мне трудно сказать вслух, – мысленно признался Рицка. – Только, когда я захочу побыть один, ты должен мне позволить и не копаться в моей голове, ладно?

– Естественно. В свою очередь ничего не имею против считывания моих эмоции, ведь ты ведешь себя тактично, – улыбнулся Нисей. – Нет у меня братьев и сестер. И Бойцом я у такого мелкого пацана, как ты, впервые. Я не знаю, как правильно, поэтому не вижу ничего зазорного в том, чтобы просто договориться – так каждому из нас будет удобнее.

Рицка придвинулся ближе и закрыл глаза.

– А можно песня поиграет пока я засну?

Нисей неожиданно ласково потрепал его по волосам.

– Само собой.

====== 21. Сообща ======

Нисей свалился с кровати в холодном поту и с бешено колотящимся сердцем. На часах было четыре утра. Оказывается, он так и вырубился рядом с Рицкой и ему приснился очередной кошмар – какая-то мешанина всяких бредовых вариаций, навеянных песней про ангелов. Драматичный конец света, много перьев везде, кровь и расчлененка – все в лучших традициях мистического кино на эту тематику. Тряхнул головой и посмотрел на мирно спящего подростка.

События ночи напомнили прошлое – воспоминания снова возвращались, яркие и реалистичные, как будто все случилось вчера, а не два года назад. За это время он уже привык жить один и начал забывать каково это, когда кто-то рядом. Последним таким человеком была Мая, остальные навязанные Семью Лунами Жертвы даже не знали, где он живёт, а сейчас, из-за необычного стечения обстоятельств, в доме неожиданно появился подросток, с которым надо считаться, заботиться, кормить, немного присматривать и даже иногда утешать – и начало всплывать прошлое, которое он так усердно пытался похоронить и забыть.

Мая. Единственный близкий человек в его жизни, если не считать родителей, конечно. Ее он баловал и развлекал, кормил вкусной едой и утешал в минуты грусти; шутил, чтобы она улыбалась, катал на мотоцикле и притворно ворчал, когда она оставляла после себя беспорядок, собирая разбросанные вещи; мыл ее кружки после чая… и точно так же засыпал в обнимку на этой самой кровати, слушая музыку вдвоем, когда ей снились кошмары или просто по непонятной причине хотелось плакать.

«Твою мать… Я делаю сейчас то же самое…» – от неожиданного осознания у него аж рот открылся.

Нисей посмотрел на Рицку, спящего в позе эмбриона и заметил, что одеяло почти съехало на пол. Он встал и осторожно укрыл подростка, а потом уставился на свои руки – он сделал это даже не думая. Рицка немного пошевелился, почувствовав прикосновение одеяла, и его лицо осветил лунный свет. Нисей заворожено уставился на лицо своей Жертвы, рассматривая длинные ресницы, изогнутые брови, немного курносый нос, аккуратный рот и судорожно выдохнул, наконец-то понимая причину постоянных флешбеков в прошлое, реалистичности кошмаров и проявлению тех качеств, которые так давно не демонстрировал.

«Он внешне совсем не похож на Маю, но все равно удивительно ее напоминает».

Рицка почесал висок, пробормотал во сне «спасибо» и перевернулся на другой бок, а ошарашенный Нисей решил убраться на кухню – ему срочно требовалось подумать. Прикурив сигарету трясущимися пальцами, он выдохнул дым и уставился в окно – это давно стало привычкой: курить, смотреть на что-то и анализировать.

После двух сигарет и вдумчивого наблюдения за дождем, Нисей окончательно признал, что Рицка перестал быть для него незнакомым парнем и просто очередной Жертвой, которую он планировал довести до срыва, чтобы тот отказался быть его напарником – он стал родным и близким, почти как Мая. Поэтому все – никаких больше «меня это не касается», «не буду лезть в душу» и «сам разберется», теперь переживания, страхи и кошмары Рицки это их общее дело, ведь он его Боец. Хватит врать самому себе.

Пора укреплять наметившуюся Связь, пора разбираться в этой мешанине воспоминаний, которые постоянно мучают Рицку. Собирать информацию и искать тех, кто поможет ему выяснить, что произошло с подростком, если не хочет повторения истории.

«Мая… Господи, как я по тебе скучаю…»

И тут вспомнилось, как он и Мая удрали из школы и телепортировались на море. Мая была прекрасна в красном купальнике. Они плескались в воде: ныряли, плавали наперегонки, Нисей бросал Маю в воду, а потом обсыхали на солнце и ели пломбир. Один из счастливых моментов прошлой жизни. Под вечер, когда на берегу осталось мало народа, они перебрались в дюны. Лежали на песке и смотрели на облака. Тогда он и отважился поцеловать Маю, не как Жертву, а как любимую девушку.

Оба поняли, что данный поцелуй другой и что вещи начинают понемногу меняться. Они целовались до одури, пока не опухли губы. Нисей тонул в лучащихся глазах, переполняли эмоции. Казалось, что эти отношения будут длиться вечно, и его всегда будет переполнять лишь счастье. Даже Семь Лун со своими заворотами казались чем-то судьбоносным – не всегда в жизни Пара настолько связана друг с другом. В его случае завязка была намного интимнее – он мог читать мысли Жертвы, но не пользовался этим, чтобы не разочаровываться в своем идеале.

Вот именно поэтому он и допустил огромную ошибку – вовремя не почувствовал изменения в их отношениях, был слишком ослеплен любовью и делал все, чтобы Мая его тоже полюбила. Отмахивался от странных взглядов и недоговорок, успокаивал себя, что все будет хорошо, просто Мая хочет быть лучшей Жертвой, потому отчитывает его после поединков и холодно относится, чтобы он сосредоточился на важном. Он не думал, что недомолвки в итоге приведут к ее смерти, не ощущал надвигающейся опасности. Ведь они же созданы друг для друга, значит ничего с Резонансом не случится… Как же он был слеп и наивен…

«Я не смог ее защитить, и теперь она мертва. Я и сам наполовину мертв. И вот теперь новый виток – Рицка. Нужно защитить этого подростка».

Нисей почесал висок и закурил. Существование Резонанса с Рицкой ему было непонятно. Вернее, он не мог уловить, что же его вызвало. Это не любовь, как это было с Маей, тогда что? Взаимопонимание? Желание защитить?

Его размышления были прерваны шлепаньем босых ног по полу. На кухню зашел взъерошенный Рицка и присел на табурет.

– Опять не спится? – участливо поинтересовался подросток, моргая от яркого света.

– Угу, а ты чего ночью по кухням бродишь? Соскучился? – беззлобно подколол его Нисей.

– Попить захотелось, – проворчал Рицка, неуклюже встал и прошлепал к холодильнику. Открыл, осмотрел содержимое со скорбным лицом: сок кончился, а воды они так и не купили – забыли. – Блин, а у нас нет сока и воды. Как ты живешь?

– Пью кофе, – хмыкнул Нисей и улыбнулся, смотря на недовольное лицо подростка. – Ладно-ладно, купим мы воды и сок, уговорил. – Хочешь чай сделаю?

– Давай. А вкусного ничего нет?

Нисей поставил чайник, кинул по пакетику зелёного чая в кружки и полез инспектировать шкафчики. Нашел сухари с изюмом, пряники, печенье, вафли и гордо выставил перед удивлённым Рицкой.

– Выбирай.

Тот осторожно повертел упаковки в руках и задал вполне логичный вопрос, что это вообще такое. Нисей еле удержался, чтобы не захихикать.

– Это непривычно, но вкусно. Давай я тебе всего положу попробовать, – он принялся выкладывать на тарелку необычные сладости, поясняя из чего они сделаны.

Рицка осторожно откусывал, жевал и запивал чаем, каждый раз довольно улыбаясь: да, очень непривычно, сладко, но вкусно. Нисей вытащил пару сухарей из пачки и макнул их в чай под удивлённым взглядом подростка.

– Чтобы зубы не ломать, – усмехнулся он. – Так они становятся мягче. Попробуй.

Рицка макнул сухарь в чай, подождал немного и уже собрался было попробовать, как половина сухаря плюхнулась обратно в кружку, забрызгав скатерть и лицо подростка. Нисей даже смеяться над ним не стал, выловил сухарь из кружки ложкой и сунул ему в рот, а сам встал и подал ему полотенце вытереться. Рицка скосил глаза на мокрую скатерть и настороженно замер.

– Потом в стиралку брошу, допивай спокойно, – миролюбиво пояснил ему Боец.

Рицка извлек новый сухарь из пачки и обмакнул в чай: теперь он был внимателен и осторожен, и больше сухари в его кружку не ныряли. Объевшись русскими сладостями и напившись чая, подросток довольно улыбнулся, про себя отмечая, что Нисей даже не ругался за скатерть и выпалил:

– А хочешь я с тобой посплю? Может тебе кошмары не будут сниться?

Брови на лице Нисея удивлённо поползли вверх и Рицка поспешил замолчать, досадуя, что его могли неправильно понять. Он просто искренне хотел тоже что-то сделать для Бойца – ему же сегодня помогло присутствие Нисея.

– Почему бы и нет? Но сначала уберем за собой, порядок быть должен, – внезапно согласился тот и принялся убирать упаковки со стола. – Поставлю в этот шкафчик, смотри и запоминай. Захочешь сладкого – берешь и ешь.

– Хорошо, – заулыбался Рицка, обрадовавшись, что Нисей все же правильно его понял. – Могу помыть кружки и тарелку.

Нисей согласно кивнул и не поленился поменять скатерть, пока Рицка мыл посуду. Потом подросток сбегал в свою комнату за одеялом и понёсся в комнату Нисея – укладывать того спать. Боец, при его появлении, отодвинулся на одну половину кровати и хмыкнул.

– Если не будешь отжимать у меня одеяло, то можем спать под одним.

– Эмм… Не могу обещать, – замялся Рицка, осторожно укладываясь рядом, все же не рискуя забираться под одеяло Бойца – а вдруг, действительно, все его ночью на себя перетянет? – А почему это ты вдруг согласился спать со мной, да еще и под одним одеялом?

– Никакого левого подтекста, – усмехнулся Нисей, сдергивая с Рицки его одеяло и пряча себе за спину. – Хочу укрепить Связь, а для этого нужен тесный физический контакт, например – совместный сон. Ползи уже сюда.

Рицка осторожно пододвинулся ближе к Бойцу и его сразу же накрыли почти до самых глаз и притянули к себе поближе.

 – Слушай, давай я сразу проясню вещи: приставать я к тебе не собираюсь, хочу спать спокойно, без кошмаров, и не бегать в другую комнату, когда тебе плохо. Еще хочу понять, что интересного будет происходить с Резонансом, если мы будем не каждый по отдельности действовать, а сообща, – пояснил Нисей переворачиваясь на спину, чувствуя как к его боку прижимается другой бок.

– Я согласен, – улыбнулся Рицка. – С Соби у меня не получалось сообща, но ты же мне все объяснишь?

– Спрашиваешь тоже… Конечно я тебе объясню. Спи уже, – проворчал Нисей, закрывая глаза и невольно улыбаясь.

Рицка повернулся на бок, ощущая поясницей и спиной бок Нисея, и счастливо улыбаясь – так спокойно и хорошо. И идея спать вместе тоже понравилась, как и желание укрепить Связь – Нисей согласился сблизиться, стать его Бойцом, значит он тоже должен постараться и стать достойной Жертвой.

«Но это завтра, а сейчас я посплю в тепле и безопасности… Наконец-то».

====== 22. Нашел-таки... ======

Потягиваясь, Соби выбрался из междугороднего автобуса и поморщился: накрапывал мелкий дождик – погода не из приятных. Вот сейчас сидеть бы в теплой квартирке, рисовать унылый небосвод, прихлебывая кофе и покуривая сигареты в открытое окно, вместо того чтобы брести непонятно куда.

«Ты должен обнаружить и задержать свою бывшую Жертву, Аояги Сеймея. Он опозорил нашу организацию. Остановить его – дело чести. Приведи его ко мне!»

Приказ Рицу-сенсея звучал весьма однозначно, но, в то же время, был предельно туманен. Ну и где прикажете искать беглеца?

«Природа вашей Связи сама подскажет тебе путь!»

Зачем-то отправили в непонятный провинциальный городок? Похоже сенсей вообще наугад в карту пальцем ткнул – никакой информации не предоставили, с чего начинать поиски не сказали. Глупость! Абсолютная глупость и нелепость!

Соби раздраженно пожал плечами и выглянул из-под козырька автобусной остановки чтобы осмотреться: надо бы найти, где остановиться. Хотелось кофе и горячий душ. Он закурил и посмотрел на лужи под ногами – зря, конечно, от машины, предложенной Семью Лунами отказался. Хотя может и правильно: лишний раз думать, где заправиться, припарковаться… Нет, машиной он усложнять себе жизнь не хотел, а телепортацию и использование сил Бойца ему строго-настрого запретили, поэтому пришлось выбрать автобус.

Он, конечно, ничего против общественного транспорта не имел: едешь себе и занимаешься своими делами или отдыхаешь, вместо утомительного сидения за рулем. К сожалению, телепортация сейчас действительно отпадала, тут он был согласен с доводами сенсея – Сеймей сейчас неизвестно где, а всплеск энергии может выдать его местоположение.

Соби выкинул окурок в мусорную корзину на остановке, поправил шарф, и пошагал вперёд – должна же в этом городке быть хоть какая-то гостиница? День медленно, но неумолимо, перетекал в вечер. Город, казалось, вымер – вокруг не было ни души. Он шел по безмолвным улочкам, перебрасывая тяжелую сумку из одной руки в другую, и посматривал по сторонам – с гостиницами тут как-то не густо.

После получаса поисков и тихой зависти горожанам, сидящим дома и ужинающим в семейном кругу, он уже было решил вернуться и заночевать на автобусной станции, но вдруг вдали показалась вывеска: небольшая гостиница приглашала отдохнуть и насладиться горячими источниками.

«То, что доктор прописал» – решил для себя Соби и устремился вперед.

За стойкой был сам хозяин – пожилой улыбчивый человек, что-то пишущий на листке бумаги. Соби вежливо поклонился, поздоровался и пожелал доброго вечера.

– И вам добрый, молодой человек. Хотите снять комнату?

– Да, я бы с удовольствием у вас остановился. Очень красивое здание, – улыбнулся Соби.

Хозяину это замечание польстило. Он пригладил волосы и улыбнулся, откладывая листок в сторону.

– Это правда. Элементы традиционного стиля снаружи в сочетании с европейским комфортом внутри. А вы, видимо, дизайнер?

– Нет, я учусь на художественном факультете, поэтому любое проявление прекрасного так или иначе находит отклик в моей душе, – Соби был сама скромность.

– Это похвально. И надолго вы у нас остановитесь?

– Еще не знаю, как вдохновение кончится, так и уеду.

Хозяин в ответ покивал, вежливо выразил уверенность, что уважаемому гостю будет приятно отдыхать и работать под крышей их скромного заведения, после чего выдал Соби ключ от номера на втором этаже.

Номер оказался милой и уютной комнаткой, из окна которой открывался красивый вид на небольшой садик внутреннего двора. Разложив вещи, Соби снова вспомнил про кофе и душ, но в первую очередь следовало пойти покурить. А ещё не мешало бы разведать, где тут можно купить кисти и краски. Почему бы не совместить работу и хобби? Эта гостиница очень колоритное место, тут может родиться множество самых интересных идей.

Со вздохом натянув обратно промокшее пальто, он спустился вниз и поинтересовался у радушного хозяина, где можно разжиться кофе, сигаретами, и красками.

Владелец сообщил, что кофе вместе с ужином будут поданы примерно через час, за сигаретами можно сходить в круглосуточный магазин неподалеку, прямо по улице от гостиницы, а вот насчет магазина с художественными принадлежностями подсказать затруднился. Поблагодарив, Соби вышел под моросящий дождь и тут же нырнул по крону стоящего рядом с гостиницей дерева чтобы покурить.

На улице совсем стемнело. Дождь усиливался и Соби невольно задался вопросом: а стоит ли вообще идти сейчас, но обнаружив, что в пачке осталось всего пара сигарет, скривился – идти все же придется – он ведь не хочет бежать спозаранок? С наслаждением закурив предпоследнюю сигарету, принялся рассматривать отблески разноцветных фонариков в лужах и красиво оформленную территорию, размышляя, что стоит вернуться и попросить у владельца гостиницы зонт – снова промокнуть до нитки совсем не хотелось.

Через несколько затяжек его горло внезапно сдавило будто стальным обручем, и вырезанный на шее ошейник нещадно запульсировал. Сигарета выпала из непослушных пальцев, а Соби, схватившись за невидимые тиски, пытался протолкнуть воздух в легкие.

– Соби! Ты слишком рано, – в голове отчетливо звучал чужой голос.

– Сеймей?! – ошарашенно отозвался Боец.

– Соби, мне нужно еще несколько дней. Отдохни. Хотя о чем это я… такие, как ты, не умеют отдыхать. Ладно, значит ты болен. У тебя сильнейший жар и это приказ!

Перед глазами поплыли радужные круги, воздуха не хватало все больше. Среди всего этого калейдоскопа, Соби успел разглядеть уходящую вдаль тонкую нить стального цвета, поблескивающую в темноте, и как бы соединяющую его с невидимой Жертвой. Хватка ошейника ослабла, и он смог судорожно сделать два жадных глотка. Зрение начало фокусироваться. Соби попытался сделать шаг на негнущихся ногах и упал на колени: адская вспышка боли, будто надвое, разделила его черепную коробку. Как тряпичная кукла он повалился на траву и сжался в комок.

В голове замелькали картины прошлого…

…С садистской ухмылкой Сеймей берет нож и склоняется над ним, стоящим на коленях. Безумие плещется в глазах, когда он оставляет глубокие отметины на теле. Боль и неспособность противостоять приказу мутят рассудок, но приходится молчать. На грудь стекают теплые, липкие струйки, а горло саднит. Непонятно сколько продолжается эта пытка и когда она закончится. От болевого шока сознание начинает отключаться, но хлесткая пощечина возвращает обратно в действительность, назад к жестокой, но безумно любимой Жертве. Через какое-то время Сеймей протягивает зеркало, в котором отражается плод его трудов – криво вырезанный ножом на его собственной шее ошейник и имя «Beloved»…

Капли дождя падали на лицо Соби, лежащего под деревом. Со стороны могло бы показаться, что он спит, если бы не гримаса боли, до неузнаваемости исказившая черты лица.

«Этот псих вернулся, он нашел и достал меня первым – преимущества в виде фактора неожиданности больше нет… Он все еще имеет надо мной власть и может приказывать... Скотина! Ненавижу…»

Кто-то осторожно тряс его за плечо.

– С вами все в порядке?

Соби из последних сил разлепил веки и, как в тумане, увидел хозяина гостиницы, испуганно склонившегося над ним. Внезапно дождь перестал на него капать. Скосив глаза, он обнаружил над своей головой зонт.

– Спасибо за зонт, – прошептал он.

– Бог мой! Да вы же горите, у вас температура! Надо вставать и идти в тепло, пока окончательно не заболели, а вы тут за зонт благодарите! – всполошился мужчина. – Сможете встать?

– Да. Нет…не могу, кажется… не надо врача, пожалуйста, со мной все хорошо… – последнее, что смог выдавить из себя Соби перед тем, как окончательно отключиться.

====== 23. Странный сон ======

Ивая сидела на стуле и наблюдала за каплями дождя, ползущими по стеклу. Она уже несколько часов не отходила от нового постояльца, постоянно меняя ему холодные компрессы. Температура не спадала, и женщина серьезно беспокоилась за состояние этого странного парня, который метался на кровати, и скидывал одеяло, шепча пересохшими губами нечленораздельные фразы.

Она никак не могла себе объяснить почему вообще решила взять над ним шефство. По чистой случайности оказалась там, около этого дерева, и увидела мужа, склонившегося над молодым человеком, который выглядел как живой труп, и услышала тихую мольбу, чтобы не вызывали врача. Общими усилиями они доволокли его до номера, Сеймуро снял с него пальто и обувь и уложил на кровать, а Ивая, бесцеремонно вытолкав супруга, взяла все в свои руки.

В книге постояльцев выяснила его имя, но никак не смогла найти страховку в базе данных – это показалось странным, но она отмахнулась. Сеймуро предлагал вызвать скорую, но она отказалась, даже несмотря на тяжелое состояние больного – она чувствовала, что это важно – справиться с этим состоянием самой. Может быть он попал в какую-то передрягу и скрывается? Но ведь на преступника этот Агацума Соби совсем не был похож. Похож на человека, угодившего в трудную жизненную ситуацию – наверное, сейчас надо просто помочь, а дальше все станет ясно.