Текст книги "Второй закон термодинамики (СИ)"

Автор книги: Нейромантка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

По его возвращению Рицка сосредоточенно продолжал печь блины. Ни одного блина комом, аж удивительно. Маленькая стопочка уже возвышалась на тарелке. Нисей переглянулся с матерью, она красноречиво скосила глаза на поваренка, показала большой палец и махнула в его сторону рукой. Он подошёл и встал рядом с Рицкой, смотря в печь. Хвост сразу же погладил его запястье, а подросток прижался к нему боком.

– Красиво, да? И пахнет обалденно, – прошелестел восхищённый шепот.

– Красиво. Тепло. Вкусно и классно, – пришлось согласиться Нисею.

И вдруг идиллия прекратилась… Свет погас, и Шин витиевато выматерился на русском, спохватился, что он не один и перешёл на более цензурные проклятия:

– Да чтоб тебя, чертов генератор! Сколько же тебя, скотину, можно чинить! Выброшу к чертовой матери! Хисана, где эти чертовы свечки?

В комнате начали загораться огоньки. Нисею пришлось помочь подростку вытащить сковороду и поставить на подставку. Нисей поднес свечку к лицу поваренка.

– Так, спокойствие и только спокойствие, Малыш, – повторил он мантру героя одного мультфильма, которая всегда для него самого работала, видя как в глазах подростка заблестели слезы. – Сейчас починим и продолжишь, ничего страшного с тестом не случится. Пойдем, отцу поможем. Мам, где фонарик?

В потёмках Рицка нащупал руку Нисея и сжал. Держась за руки, как два разведчика, они пошли искать отца и нашли в пристройке с печальным выражением лица.

– Серьезная поломка? – подал голос Рицка.

– Я сам точно не починю. Придется ждать утра и тогда уже к дяде Васе на санях везти, соседа просить… – в голосе отца слышалась вселенская скорбь. – Хренов агрегат! Весь вечер испоганил!

– Нисей, а давай попробуем переместиться вместе с твоим отцом и генератором прямо к дяде Васе? – мысленно спросил подросток.

– Отличная идея, напарник! – похвалил его мысленно Нисей и повернулся к отцу.

Когда они вдвоем объяснили свою идею Шину, тот обрадовался. Пришлось ему описать, где находится дом дяди Васи, чтобы получился мыслеобраз, и Нисей передал его Рицке, чтобы тот помог с перемещением. Они одной рукой обняли генератор, а второй – отца, и соприкоснулись лбами.

– Мы Limitless, – в разумах обоих прозвучало заклинание, и их ослепил свет.

– Какого х.?! – резанул по ушам вопрос, произнесенный хриплым, прокуренным голосом.

Нисей заржал, слыша сочный мат, Рицка удивлённо заморгал, а Шин не растерялся.

– Добрый вечер, Василий Петрович! Простите, что мы без предупреждения. Генератор сломался, и ребята помогли его домчать до вас.

– Ну вы, бля, даете. Домчать. В комнату, блядь! Через закрытую дверь. Ага, я, бля, так и поверил, – дядя Вася рассматривал их троицу прищуренными окосевшими глазами. Они прервали его вечерние посиделки с бутылкой.

– Я чувствую, что он не верит, и ему обидно, но почему-то жутко интересно, – Рицка мысленно обратился к Нисею. – Наверное, тебе надо взять на себя переговоры, пока я слежу за его эмоциями.

– А ты не перестаешь удивлять. Давай сделаем по-твоему.

Нисей подошёл и протянул руку дяде Васе.

– Василий Петрович, простите дебила, не представился. Акаме Нисей, сын Шина, – мужчина на автомате пожал протянутую руку и засмеялся.

– Ладно, будем знакомы, а теперь объясни мне, каким раком вы очутились тут всей толпой и с этой дурой? – дотошный русский мужик все же решил допытаться до сути.

– Ну, если об этом не узнает вся деревня завтра, то могу показать, – улыбнулся Нисей.

– А давай его на блины пригласим? Ему одиноко очень, – телепатическая подсказка напарника была как нельзя кстати.

– Дядь Вась, мы тут блины пекли и генератор сдох невовремя. Может, вы нам с ним поможете, а мы вас блинами накормим и все расскажем?

Суровое выражение лица на лице хозяина квартиры сменилось задумчивым.

– То есть, ты предлагаешь помочь вам, а потом накормишь блинами? – он немного пожевал нижнюю губу. – Ладно, весь настрой и так сбили, сделаю вам генератор, а с вас блины!

Гости заулыбались.

– Бля… – горестно выдохнул мужчина, – а инструменты то у меня на работе… Технику же чинили… Пиздец, не поем блинов, – расстроился Василий Петрович.

– А вот и нет. Встаньте и расскажите, где находятся инструменты, и я выполню свое обещание, – заверил его Нисей.

Петрович неуверенно поднялся с места и скупыми фразами, перемежая их с матом, рассказал, где находится мастерская. Нисей подошел к нему и обнял. Последнее, что увидели Рицка и Шин перед тем как Нисей с дядей Васей телепортировался за инструментами, были квадратные глаза настоящего русского мужика – то ли от наглости поступка Нисея, то ли от осознания полной сюрреалистичности ситуации.

Пока они отсутствовали, Рицка немного огляделся в захламленной комнате, в которой порядок наводили, наверное, в прошлом веке. Стало жалко Василия Петровича – скорее всего, он был одинок и жил один приличное количество времени и уже не обращал внимания на беспорядок.

– Них.я себе! – возглас хриплым голосом заставил его очнуться от размышлений. Нисей и Петрович с огромной коробкой инструментов стояли посреди комнаты. – Ну непривычно, что пиздец! – признался хозяин квартиры. – Но охерительно!

Эти короткие рубленые фразы отражали степень крайнего удивления. Оно и понятно – не каждый день тебе, как снег на голову, сваливаются мужик, парень и ушастый подросток с генератором посреди комнаты, а потом тебя телепортируют на работу и обратно за какие-то несколько минут.

Петрович посмотрел на генератор, сопровождая осмотр вопросами, что и когда чинили, поднял крышку и поковырялся во внутренностях, потом что-то покрутил, задумчиво матерясь под нос, что-то подтянул, почистил наждачкой, неожиданно с размаху жахнул по боковой стенке молотком, и вдруг тишину комнаты нарушило мерное гудение заработавшего генератора.

– А искра-то теперь какая! Слона убьет наповал! – радовался как ребенок дядя Вася, довольно потирая руки. – И при минус тридцать заведется, и при минус сорок… Ну, при минус пятьдесят, допустим, уже не заведется… да при таком морозе ваще ниче не заведется!

– Василий Петрович, да у вас золотые руки! – заулыбался отец Нисея. – А теперь милости просим к нам!

– Да как же мы все переместимся с этой бандурой? – заморгал Петрович. – Это же нереально…

– Дядь Вась, сейчас будет фокус, – пообещал ему Нисей. – Только оденьтесь, а то на улице холодно.

Мужчина засуетился. Порывшись в вещах, брошенных на скамейку, он нашел шапку-ушанку и тулуп. Напялив на себя это все, он всех хмуро обвел взглядом и выдал:

– Только не говорите, что мне с кем-то целоваться придется, чтобы всё получилось.

Отец и сын засмеялись первыми, потом к ним присоединился Рицка, который ни слова не понял, его просто подхватила общая волна, в конце даже Василий Петрович присоединился. Они сделали тоже самое, что и недавно у своего дома, просто в цепочке людей прибавился один человек, и через мгновение оказались в пристройке дома Акаме Шина.

– Да бля! – опять то ли удивленно, то ли восхищенно выдал Петрович. – Никак не могу взять в толк, как это работает.

Нисей развел руками:

– Ну вот такая у меня способность.

Дядя Вася указал на Рицку:

– А ушастый что умеет? И чего молчит всё время?

– Ушастого зовут Рицка, он мой напарник. Он эмпат – считывает чужие эмоции, может со мной общаться телепатически и обладает телекинезом. Он японец и не знает русского. Именно Рицка предложил пригласить вас на блины, потому что понял, что вы одиноки, – объяснил Нисей.

Петрович с удивлением посмотрел на Рицку и кивнул ему.

– Спасибо.

– Пожалуйста, – ответил за Рицку Нисей. – Пойдемте уже в дом, Рицка сегодня печет блины.

Хисана встретила их с улыбкой. Поздоровалась с Василием Петровичем, помогла раздеться и пригласила гостя за стол. Отец и сын сообразили самовар, а Рицка заступил на свой пост у печки. С тестом, на самом деле, ничего не случилось, поэтому он поставил сковородку в печь разогреваться и помешал тесто половником.

Взрослые расселись за столом и общались на бытовые темы. Василий Петрович в присутствии женщины старался не материться часто, говорил коротко, но вдумчиво. Нисей сидел за спиной Рицки и смотрел, как тот печет блины.

– Нисей, а что такое «бля»? – вдруг мысленно задал вопрос подросток.

– Рицка, это русское матерное слово «блядь», только его короткая версия. Что-то типа английского fuck. Используется русскими для выражения очень многих чувств и эмоций: сожаления, потери, неудачи, усиления, вот так вот сразу и не объяснить.

Рицка кивнул, переложил последний блин на тарелку и победно отнес на стол к взрослым.

– Ай да, Рицка, ай да молодец! – похвалила его Хисана. – И Нисей молодец, генератор к мастеру доставил! – поспешно похвалила она и уже готового шутливо насупиться сына.

Молодежь присоединилась к взрослым. Каждый получил по пузатой чашке ароматного чая, вазочку с малиновым вареньем и тарелку. Рицка метнулся за ножами и вилками для себя и Нисея. Жители деревни посмотрели на эту новую технологию обращения с блинами и засмеялись.

– Ынтеллихенция! – четко припечатал дядя Вася.

– Выдумщики, – поддержала его Хисана, разрывая блин руками и макая его в варенье.

– А потом сыграем вместе в домино? – нерешительно спросил Рицка родителей Нисея.

– Он хочет сыграть вместе в домино, – перевел Шин гостю. – Надеюсь, вы присоединитесь?

– А то как же! Передайте повару, что блины отменные, – попросил мужчина.

– Спасибо! – на чисто русском ответил ему Рицка, когда ему перевели, и все рассмеялись.

====== 44. Свадьба ======

Осталось два часа. Сто гостей. Три смены блюд. Два повара. Один помощник.

Соби вместе с поварами носился по кухне, раскладывая украшения по тарелкам и передавая официантам, которые возникали перед ним как чертики из табакерки. Бандана на голове уже пропиталась потом, хорошо хоть в глаза не текло. Давно он так много и быстро не работал, напряжение было запредельным, усталость разливалась по деревянным мышцам – тело требовало еды и сна. До него доносился бодрый голос Иваи, командующей в банкетном зале, слабые шуточки напарников по кухне, все пытались храбриться, но понимали, что сейчас не до шуток и радости – финишная прямая, главное – не ошибиться и не перепутать.

Управились за полчаса до начала церемонии – уже начали собираться гости. Соби и повара решили отлучиться в душ, поесть и сменить форму. Поспать не удастся – придется быть на подхвате почти весь день. Соби дотащился до своего номера, рывком стянул форму и пошлепал в душ. Конечно, после такого марафона лучше ванна, какао и сон, но ещё не вечер, и потому – контрастный душ, двойной эспрессо, сигарета и еда. Почувствовав себя совсем чуточку бодрее, он спустился на кухню с едва подсохшими волосами, в чистой форме и усталым выражением лица.

Его собратья по кухне вернулись столь же помятыми и выжатыми.

– Живой там? – поинтересовался один из них.

– Да вроде, – криво улыбнулся Соби.

– Ну, тогда едим – и погнали обратно. Знаю я эти мероприятия. Любят повеселиться, особенно пожрать, а это по нашей части, – хохотнул второй.

В тишине они съели свой то ли вчерашний ужин, то ли сегодняшний завтрак. В этой постоянной круговерти ощущение времени размывалось напрочь. С одной стороны Соби хотелось, чтобы это продолжалось вечно – совсем не хотелось встречаться с одним из своих худших кошмаров, с другой – пора положить конец всей этой агонии: снам, видениям, непонятной смене эмоций…

– Я хочу получить свою свободу от тебя, Сеймей, – подумал он. – Достаточно долго я был твоей нежеланной игрушкой. Хватит. Я хочу прекратить это раз и навсегда. Даже ценой собственной жизни. Я найду тебя, сукин ты сын, найду и придушу.

Слезы злости навернулись на глаза. Сквозь пелену, Соби заметил поблескивающую серебряную нить, тянущуюся из его солнечного сплетения куда-то то вдаль. Интересно, как долго придется идти, ориентируясь на этот блеск.

– Ну что, доел? Тогда погнали! – потормошил его один из напарников.

Эти двое уже пошли на кухню прикидывать, что готовить дальше. Соби вздохнул, дожевал последний кусок и понес грязную посуду в раковину. Он заметил, что, если скосить глаза под определенным углом, можно заметить связующую нить. Значит, как только закончит с помощью хозяйке гостиницы, можно будет отправляться на поиски – постоянный ориентир у него имеется.

И по-новой калейдоскоп из блюд, украшений, лиц, рук, грязной посуды… Сам того не осознавая, Соби перешел в энергосберегающий режим – только он и задачи, требующие исполнения. Всё отодвинулось на задний план – эмоции, переживания, чувства. Такое ощущение, что осталась лишь оболочка с встроенной программой.

Под вечер, когда уже вынесли последнюю смену блюд и они, еле живые убирали на кухне после всей этой свистопляски, зашла Ивая и захлопала в ладоши.

– Вы просто троица волшебников! Всё прошло по высшему разряду! Гости посоветовали выдать вам премию за скорость подачи, изысканность блюд и красоту оформления!

Парни покраснели от такой похвалы хозяйки.

– А теперь все марш спать! Соби, ты принят на работу! Заступай, когда захочешь, – скомандовала хозяйка и вытолкала их с кухни. Он, проходя мимо нее, тихо шепнул:

– Спасибо. Знаете, если бы все было так просто, я бы с радостью… – и на негнущихся ногах пошел в свою комнату.

На душ его не хватило. Как труп повалился на кровать и забылся тяжелым сном…

Страшное воспоминание – красивая рука играет со стальной нитью, оборачивая ее вокруг каждого пальца.

– Ты думал, что ошейником всё закончилось? Какого же ты плохого мнения обо мне. Прикоснись к этой стальной нити. Чувствуешь, что она раскалена? Именно. Я оставлю метки по всему твоему телу. Ты всегда будешь моей вещью, Соби, неважно, сколько раз тебя перепишут заново. Ты. Моя. Вещь. И я буду делать с тобой всё, что захочу. Из этого кошмара выхода нет, даже не надейся – бархатный голос неспешно озвучивал его будущее.

Невыносимая боль появилась везде, запахло горящей кожей… Вокруг ног, рук, торса, горла обмоталась раскалённая стальная нить, неумолимо прожигающая кожу, кровеносные сосуды, сухожилия, мышцы… Нечеловеческий крик рвался изнутри, но на выдохе не получалось ни звука…

Соби проснулся в холодном поту… За окном сияли звёзды, а в комнате царил полумрак. Он вдохнул поглубже, потер лицо ладонями и скосил глаза. Увидев нить, он сконцентрировался, пытаясь определить, где находится его бывшая Жертва. Тоже какая-то гостиница… Соби чертыхнулся – слишком мало подсказок, для того чтобы найти Сеймея. Как бы ему побыстрее вычислить, чтобы сэкономить себе время на поиски?

Соби открыл окно и закурил. Ментоловый дым красивым облаком уплывал во мглу. Тело потряхивало от пережитого кошмара и перенапряжения прошлых суток. Почему-то вспомнился Рицка, который искренне хотел восстановить его веру в себя и хорошее отношение, доказать, что уважение и доверие должно присутствовать в Паре, что он достоин тепла, любви и поддержки… Ах, Рицка… Если бы было всё так просто… Если бы эти красивые пальцы наконец-то перестали натягивать нить и перекрывать ему кислород…

Понимание пришло неожиданно – нить ведь можно тянуть в обе стороны. И плевать на боль. Больнее, чем было, уже не будет, никогда. Он знает, как достать Сеймея, но не сейчас – сначала нужно отдохнуть и попрощаться с хозяйкой, которая была к нему так добра.

====== 45. Правда ======

Посреди ночи пискнул телефон – его владелец получил сообщение. Обычно Нисей не просыпался от такого ничтожного звука, да ещё в такое время. Нащупав мобилку рядом с подушкой, он нажал код разблокировки.

«Привет! Как насчет кофе?».

Значит Нагиса нашла ответы и спрашивает, когда и где они могут пересечься. Нисей решил не заморачиваться и предложил ей самой выбрать место и время.

«Отлично. Значит через час в том же кафе!».

Чувствуя себя героем боевика, который ночью должен слинять из дома для выполнения сверхсекретного задания государственной важности – он повернул голову и решил оценить сложность вылезания из-под одеяла.

«Ме-е-е-е-дленно отодвигаемся от Рицки, аккуратно, поглаживая, отодвигаем хвост и перетекаем в вертикальное положение».

Подсвечивая себе фонариком телефона, он нашел одежду и медленно начал красться по дому, выбирая куда наступить, чтобы не так сильно скрипели половицы. Прикурив сигарету на крыльце, Нисей загреб рукой пригоршню снега и размазал его по лицу – вот и умылся, и в себя немного пришел.

Кожу лица начало покалывать, в голове потихоньку прояснялось, а тело начало подрагивать от холода. Выбросив окурок в сугроб, он заскочил на кухню, быстро оделся и привел себя в порядок.

– Куда это ты собрался кромешной ночью? – прозвучал вопрос матери, появившейся в дверях.

Нисей вздрогнул, подошёл к ней, обнял и пояснил, что ему надо встретиться с Нагисой – появились новые данные про Рицку и его семью.

– Мам, что мне делать?! Я подозреваю, что правда будет слишком страшна. Слишком! Я не хочу, чтобы он сломался, он ведь только начал оживать… – дрогнувшим голосом признался Нисей.

Мать отодвинула его от себя чуть-чуть и погладила по щеке.

– Сын, лучше, если ты скажешь ему правду. Бережно. И потом поддержишь, и мы поддержим. Ты тоже не один в этой нелегкой битве и за себя, и за него. Я поутру предупрежу отца, если они вдруг столкнутся. Пусть он лучше переживет это с нами, чем замкнется в себе, и его потом будет также не достать оттуда, как в свое время, тебя, – голос матери срывался от волнения.

– Спасибо, мам, ты лучшая! – шмыгнул носом Нисей и улыбнулся. – Прям вовремя я пошумел.

– Иди уже, куда шел… – подтолкнула его мать. – А Нагиса твоя симпатичная? Что-то никак не могу вспомнить, как она выглядит.

– Ну, мам. Опять ты за свое! – закатил глаза к потолку Нисей. – Ну, симпатичная, да. Лет на пять-шесть старше меня. Довольна?

– А, что, прям нельзя поинтересоваться, как там у тебя с личной жизнью? – хохотнула мать. – Ты-то о моей все знаешь, даже и не скроешь ничего.

– Ну, да, против такого аргумента и не попрешь, – пришлось согласиться Нисею. – Все, отчаливаю!

Вслед ему слышался смех матери – она умела ценить его юмор, да и вообще понимала даже топорные шутки и реагировала правильно – это всегда его подкупало.

Нисей телепортировался в безлюдный переулок напротив кафе. В Японии – по-настоящему теплое весеннее утро. Он перешёл улицу, через окно заметил Нагису, сидящую на их прежнем месте, и помахал в ответ на ее приветствие. Она сегодня была сама на себя не похожа – ни ярких красок, ни кричащего макияжа, вся в черном, лишь голубые волосы выделялись на общем фоне. Нисей поприветствовал ее, повесил пальто на спинку дивана и заказал себе эспрессо. Он уселся и за столом воцарилось напряженное молчание.

– Надеюсь сегодня вы косплеите гота, а не траурное настроение, – попытался разрядить атмосферу Нисей.

– Не угадал. К сожалению, второе, – сухо сказала собеседница и поджала губы. – Извини, но это будет неприятный разговор, даже для тебя. Я вообще не уверена стоит ли рассказывать Рицке то, что ты сейчас услышишь – парень точно сломается.

Лицо Нисея стало непроницаемым.

– Нагиса-сан, я предполагал, что будет плохо, очень плохо, поэтому не надо уж очень издалека начинать. Да и рассказать ему все же придется – он же мои эмоции способен читать – тут уж без вариантов. Спасибо вам за оперативность, вы, наверно, тоже поняли, что это лучше сделать до того, как мы вернёмся в Японию?

– Именно так. Я принесла с собой справку ещё на неделю, потому что не думаю, что он оправится за пару дней. Позвонила в твой университет и организовала тебе недельный отпуск. Для них ты выиграл посещение России по обмену, в рамках проекта изучения русского языка, как говориться, вживую, – девушка загибала пальцы, перечисляя пункты. – Была у тебя дома, цветы полила.

– Вы были у меня дома?

– Нет, не была. Шутка. Но надеюсь посмотреть, как вы там живёте, должно быть, мило, – натянуто улыбнулась Нагиса. – Просто хотела проверить, следишь ли ты за мыслью.

– Как видите, да, – Нисей пригубил кофе. – Снимаю шляпу перед вашей прозорливостью и стратегией. Спасибо, что настолько понимаете и его, и меня, да и всю ситуацию в целом. А теперь – правду.

Программистка выдохнула как перед прыжком с десятиметровой вышки в воду и заговорила:

– Итак, несмотря на то, что тело обнаружить так и не удалось, Семь Лун уверены, что Хэй Аояги – отец Рицки, мертв. Он не разводился с женой и не уходил из дома – установлено, что эти ложные воспоминания были внедрены в память матери самим Сеймеем. Амнезия у Рицки, как и сломанная нога, так же его рук дело.

После этих слов Нисей нахмурился, но продолжил внимательно смотреть на Нагису, понимая, что это ещё не всё, что она узнала.

– Саган-сан, я же понимаю, что это часть правды, давайте дальше.

Девушка помолчала и продолжила:

– Причина, по которой Сеймей напал на свою семью, не установлена. Выглядит так, словно он зачем-то убил отца, потом неуклюже попытался замести следы, представив все, как нападение неизвестной Пары, а когда сообразил, что это не сработает, ударился в бега.

– Ах вот оно как получилось… – осторожно вставил реплику Нисей, чтобы не сбить собеседницу с мысли, но все же показать, что он следит за повествованием.

– Мне очень жаль, что именно я принесла тебе такие вести. Так не хотелось причинять боль ни тебе, ни Рицке, но, думаю, что сейчас самое лучшее, если вы всю развязку пересидите в России.

– Это все, что удалось узнать? – вкрадчиво поинтересовался Нисей, чувствуя, что Нагиса не договаривает, чтобы его ещё больше не расстроить.

– Официально – все, – хмыкнула Нагиса, а потом явно разозлившись, выпалила: – Там явно что-то нечисто! После того как я запросила досье семьи Аояги, мне тут же позвонил Минами Рицу и велел немедленно зайти к нему. Допрашивал битый час, но я стояла на своем – я же курирую вашу Пару, вот и решила ознакомиться. В конце концов он поверил и велел больше не лезть в документы о семье Аояги, эта информация, оказывается, засекречена.

– Извините, что подверг вас опасности. Я даже не предполагал, что правда может оказаться настолько неудобной.

– Плохо же ты меня знаешь! Разумеется, я тут же полезла копать дальше, только уже по-тихому! Выяснились удивительные вещи, оказывается Сеймей причастен к череде исчезновений наших Пар и смертям обычных людей по всей стране. Семь Лун уверены, что Сеймей серийный убийца-психопат, – после этих слов Нагиса, накрыла его руку своей и сжала в знак поддержки и сочувствия.

Нисей порывисто выдохнул и залпом допил кофе.

– Нагиса-сан, будьте добры, закажите мне ещё один, я пока выйду покурить, надо собраться с мыслями, – попросил он девушку и, мягко высвободив свои пальцы из ее руки, подхватил пальто и вышел.

Ему было откровенно плохо, будто он услышал правду не о напарнике, а о самом себе. Зайдя за угол дома, он дал себе право расслабиться и потерять лицо. И тут у него очень знакомо начала болеть голова – привет из прошлого после потери Маи, снова дал о себе знать. Гримаса боли исказила красивые черты, глаза предательски защипало, и пачка сигарет затряслась в руке. Негнувшимися пальцами, с третьего раза, ему удалось вытащить одну и прикурить.

После пары затяжек во рту появилась горечь, и Нисея стошнило. Отдышавшись, он сглотнул и выбросил сигарету, лихорадочно соображая, как же ему предупредить Нагису, что он не вернется. Боль сжала голову словно тисками и перед глазами все поплыло, он рухнул на колени, держась за голову и стараясь сконцентрироваться на мыслеобразе деревни, чтобы вернуться к Рицке – он точно сможет помочь, но тут окрик Нагисы резанул по ушам.

– Нисей, что с тобой? Скажи мне!

Он почувствовал, она сидит рядом на корточках и обнимает его за плечи.

– Это приступ. У меня такие были постоянно, пока не появился Рицка. Мне надо к нему – он поможет.

– Ага, конечно! Перепугаешь одним своим видом, а потом еще на него такую правду выплеснешь! – Нагиса помогла ему встать и обняла его за талию. – Сконцентрируйся на моем кабинете в Семи Лунах и перенеси нас туда. Живо!

Он сделал последнее усилие над собой и провалился в беспамятство…

Темнота медленно отступала. Едкий запах нашатыря прокатился по слизистой носа, Нисей инстинктивно отвернул голову, и закашлялся. На лоб положили холодный компресс. Он чувствовал, как Нагиса закатывает рукав свитера и делает укол.

– Противорвотное, – сообщила она. – А теперь выпей.

Он разлепил глаза и посмотрел на большую кружку в руках девушки.

– Всего лишь травяной чай, – объяснила она.

– Спасибо, Нагиса-сан, – тихо поблагодарил Нисей, сел на тахте, не понимая, как вообще он на этой самой тахте оказался, принял чай из ее рук и сделал глоток.

Чай был вкусным: травы, нотки лимона и мед. Неприятная горечь и тошнота пропали. Тело начало трясти. Хозяйка кабинета сходила за пледом, забрала пустую кружку и закутала Нисея в него как в кокон.

– Нисей, ты мне можешь объяснить поподробнее какого рода приступы у тебя были, чтобы я помогла тебе с ними справиться? – осторожно поинтересовалась Нагиса.

– Обычно жесточайшая мигрень, кошмары, я путал реальность и кошмары и около суток приходилось лежать в кровати. Ни обезболивающие, ни алкоголь не помогали – тело будто их отвергало. Врачи ничего не могли поделать. И с этим смог справится только Рицка, вряд ли у вас что-то получится, – растерянно признался Нисей.

– Не надо сомневаться в моих способностях! – фыркнула Нагиса и встала. Загремели выдвигаемые ящики, а потом она присела рядом, закатала его свитер и сделала ещё один укол. – Это экспериментальное средство, но думаю, что оно справится с твоим приступом.

Нисей криво улыбнулся ни на что особо не рассчитывая, но ему понравилось, что эта девушка хочет облегчить его страдания. Он лежал как тряпичная кукла и старался не матерится от жуткой головной боли при Нагисе – все же она ему нравится, а он – мужчина, которые при дамах не плачут, да и вообще не плачут, если уж на то пошло…

 – Нисей, не дави себя, надо плакать – плачь, надо орать – ори, иначе будет перегрузка нервной системы, – убеждающе заговорила Нагиса, хмуря брови. – Кабинет закрыт, здесь хорошая звукоизоляция. Я полежу с тобой – тебя надо обнять. Это не делает тебя слабее или ещё там что-то… Это биология и психология, Нисей. Человеческое тепло и присутствие другого помогают пережить любые тяжелые состояния легче.

Быстро высказав все это, она села, мягко откинула его назад, легла рядом и крепко его обняла поверх одеяла. Нисея мелко потрясывало. Он лежал с закрытыми глазами, сведенными на переносице бровями и кривил губы.

– Минут через пять-десять станет полегче, обещаю. Так, подожди, усилим физический контакт, – она убрала руки, залезла к нему под плед и обняла напрямую. Нисей уткнулся носом ей в плечо и шумно выдохнул.

– Не представляю как тебе сейчас плохо, но будет легче, обещаю, – погладила она его по волосам. – Плохо, что мы с тобой не общались раньше, я могла бы намного раньше прекратить твои страдания… И часто у тебя были такие приступы?

– Почти каждую ночь.

– Вот упертое ты создание, Нисей! Мог бы и сказать, что тебе настолько плохо, но нет – молча страдал и ничего не говорил! Прямо зла на тебя нет!

– Я говорил врачам, они сказали, что никак помочь не могут – у меня нестандартные реакции.

 – А да? Вот же… – Нагиса нахмурилась, – странно, никаких особых отметок в твоем деле не было… Неужели просто списали на индивидуальную непереносимость… Вот же лентяи, ей-богу – не хотят копать дальше, если им премия и регалии не светят… Извини, что я так на тебя накинулась, мне казалось, что ты сам молчал…

– Только вот давай, ты сейчас не будешь шумиху поднимать, ладно? – нахмурился Нисей. – Теперь все хорошо, у меня есть Рицка, да и приступы с момента, когда мы стали Парой, прекратились, просто флешбек, все в порядке.

– Ну, если ты просишь, то не буду, – согласилась Нагиса, все еще недовольная тем, что узнала о такой промашке врачей Семи Лун. – Но знай, что ты можешь сказать мне, если приступ повторится и я помогу, хорошо?

– Хорошо. Успокойся, я тебе скажу, если Рицка не справится.

Нисей только хмыкнул – такая отповедь, как ни странно грела душу, ведь за этим чувствовалось искреннее желание помочь и сочувствие. Они оба понимали, что он бы не пришел за помощью, даже, если бы знал, что она возможна – Нисей демонстративно отвергал все, что предлагали Семь Лун, ведь считал их виновными в смерти своей любимой девушки. Тем не менее, сам факт, что Нагиса это сказала, сам ее порыв помочь ему, беспокойство о Рицке, еще неделя отпуска, да вообще такое понимание и поддержка, которую он не ждал ни от кого в этой организации, невероятно подкупали.

Неожиданно для себя, Нисей притянул ее к себе и поцеловал. Поцеловал и испугался, что его опять отвергнут. Он даже немного зажмурился, чтобы не видеть это выражение глаз, которое было у Маи тогда – удивление и потеря… Он всегда всё делал невовремя…

И тут его поцеловали в ответ. Чужой язык медленно прошёлся по его нижней губе, за ним последовал лёгкий поцелуй в уголок губ, потом в другой… Нагиса осторожно целовала его в губы, не стараясь углубить поцелуй – словно подтверждение, что она не против, но не настаивает на продолжении, ведь сейчас не время и не место. Нисей пребывал в приятном шоке: с таким отношением девушек он ещё не сталкивался – его еще так бережно и осторожно не целовали – достаточно необычно, но ему нравилось.

– Можешь перестать жмуриться, все хорошо. Я не против, понимаешь, просто показалось, что сейчас не совсем подходящее время, но мне все понравилось, если что, – прозвучал ее шепот в ухо. – Будем считать это романтическим свиданием, которое ты мне был должен.

– Ну это же не оно? – удивился Нисей, повернув голову и посмотрев ей в глаза. Лекарство начало действовать – в голове прояснялось и боль становилась все меньше и меньше.

– Раз уж мы перешли к поцелуям, то это, по стандартам общества, как минимум уже третье или четвертое, – хмыкнула Нагиса. – Ну, сам-то не в шоке, что тебя тут нагло целуют в ответ?

Нисей фыркнул, оценив шутку, повернул голову и посмотрел на потолок.

– Я много лет думал, что меня трудно удивить, тем более – приятно удивить, но тебе это удалось. Оппа… Я уже и на ты перешел, но после поцелуев-то глупо тебя Саган-сан называть, не так ли?

– Согласна. Давай уже на ты и по имени, – захихикала Нагиса. – Тебе, я смотрю, уже легче?

 – Да, мне действительно легче, – Нисей улыбнулся посмотрел ей в глаза. – Впервые я встречаю такую, как ты – к тебе нельзя прицепить ни один ярлык и куда-то однозначно классифицировать, но это так интересно и приятно, черт возьми…

– Ну, вот видишь, какая я необычная и целоваться со мной не страшно, а очень даже приятно, – хмыкнула Нагиса и начала загибать пальцы перед его лицом. – А поцелуи внимание хорошо переключают, заставляют тело эндорфины вырабатывать, да и с шоком хорошо справляются, чтобы ты знал.