Текст книги "Второй закон термодинамики (СИ)"

Автор книги: Нейромантка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Пришлось подчиниться. Соби шел по коридору за цокающей каблуками Нагисой и боролся с возрастающим раздражением – какого черта надо строить такую тайну? Можно подумать они снова что-то масштабное себе напридумывали. Вот только бы Минами Рицу там не было! А то опять начнет язвить и напоминать о его провале…

Погрузившись в размышления и чуть не проморгав очередную неприметную дверь, Соби едва не влетел в спину идущей впереди Нагисе и чертыхнулся.

– Сюда, – сказала Нагиса и жестом пригласила его войти.

Соби шагнул в комнату, не понравившуюся ему с первого взгляда: в центре стояло кресло, рядом столик с какими-то приборами, а одну стену занимало сплошное зеркало.

«Как в детективах – комната для допросов. Правда кресло расположено так, что сквозь зеркало будет видно только затылок допрашиваемого. Что-то здесь не чисто!» – промелькнула у него мысль.

– Присаживайся, – почти ласково пригласила Нагиса и, когда он уселся, надела на его голову обруч. – Не бойся, это просто исследование альфа-волн, я его провожу всем ученикам Семи Лун. Это тесты как раскрыть способности каждого отдельного Бойца и Жертвы, чтобы усилить их, понимаешь?

Соби такое неправдоподобное объяснение пришлось не совсем по душе, но отказ явно не принимался, поэтому он просто кивнул в ответ. Нагиса, поколдовав с кнопками, попросила закрыть глаза и сконцентрироваться на своей бывшей Жертве. Сначала он подумал, что речь идёт о Рицке, но Нагиса дипломатично дала понять, что Рицка не тот, кого она имела в виду и тогда он понял, что она говорит о Аояги Сеймее.

Соби выполнил ее просьбу: перед мысленным взором появилось лицо Сеймея. Черные волосы, миндалевидные глаза, прямой нос, красиво очерченные губы и немигающий взгляд, прожигающий насквозь. Начали мелькать события прошлого: как они встретились, как их представили. Опять вспыхнуло чувство, что без этого человека он не может даже дышать.

«Боец должен любить свою Жертву и это приказ», – эхом зазвучал в голове строгий голос Минами Рицу.

Да, это был приказ, и приказ выполнялся беспрекословно. Он сходил с ума, когда Сеймея рядом не было, был готов просто ночевать на коврике у дверей, лишь бы быть ближе. Это был непрекращающийся кошмар: Соби не мог контролировать свою зависимость от Сеймея, он даже не мог ей сопротивляться, из раза в раз возвращаясь к своему мучителю и смотря на него глазами преданной собаки.

В редкие моменты просветления он задавался вопросом: кто этот человек, настолько одержимый каким-то больным психопатом, ведь это не его цель по жизни, не его идеалы! Иногда он понимал, что существо по имени Агацума Соби попало в руки следующего сумасшедшего кукловода, который, ломая волю и тело, пытался перекроить его под себя, не считаясь как ни с самим Соби, так и с желаниями и намерениями первого кукловода – Минами Рицу, пытавшегося сотворить из него «идеального Бойца».

Та «Связь», как это красиво называли в Семи Лунах, дала ему лишь вырезанный по живому ошейник на шее и незаживающие раны в душе, не затянувшиеся до сих пор. Соби помнил, как преданно следовал за Жертвой как тень, ловя каждый его взгляд, каждое движение, как бездомная собака ждал под дверью, боясь уйти – иначе ему откажут в вожделенном внимании и самому же будет только хуже.

Как превратился в послушное животное, забыв, что такое гордость и принципы, терпел боль, усмешки и унижения, ради мимолетного взгляда, редкой похвалы или улыбки. Но тогда у него не было ни сил, ни желания жалеть самого себя, ведь он был собственностью Аояги Сеймея – его Бойцом и вещью, которой тот распоряжался по своему усмотрению.

Распоряжения Сеймея были всякими: страшные, жуткие, преступные – какие угодно, но самым ужасным стало последнее.

– Ты мне больше не нужен. Отправляйся к моему младшему брату и стань его Бойцом. Защищай его, пока я не вернусь. Когда вернусь – не знаю, хоть всю жизнь защищай. Да, это приказ! Разрешаю доложить Минами Рицу, мне плевать.

И Соби понял, что кошмар совсем не закончился, и в голове речитативом зазвучала фраза о том, что он должен любить свою Жертву. Мальчишка ни в чем не был виноват, реально пытался стать ему другом, но Соби уже не мог быть другом, даже самому себе. Против яда под названием «Аояги Сеймей» противоядия не было – только перезагрузка под названием «смерть».

Когда они проиграли, даже стало немного жалко этого смышленого ребенка, которому все же, пусть ненамного, но удалось пробиться дальше других, его прикосновения не вызывали боли, и он совсем не умел отдавать приказы. Рицка так хотел получить данные, которые ему было запрещено рассказывать, был готов пожертвовать многим, не заслуживая такого отношения, но Соби ничего не мог с собой поделать – он отравлен, и это навсегда. В нем яд, который его в скором будущем просто сведет его с ума или просто заставит наложить на себя руки…

Вдруг что-то очень сильно изменилось, пока он думал и ждал распоряжений Нагисы. Соби удивленно тряхнул головой, пытаясь осознать что же случилось, и не смог. Ощущение, что он, именно в этот самый момент, очнулся от многолетнего изматывающего кошмара, было настолько ощутимым, что Соби ошарашенно посмотрел на Нагису, часто моргая и озираясь по сторонам.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась она, снимая обруч.

– Как ни странно – очень уставшим, – вымученно улыбнулся Соби. – Ведь еще утро?

– Ничего страшного. Повышенная сонливость обычное дело во время исследования альфа-волн. Если хочешь, можешь закрыть глаза и немного подремать. Все равно я уже закончила.

– Спасибо, не примену воспользоваться вашим предло… – Соби не договорил, и уронив голову, отключился.

Нагиса задумчиво посмотрела на него, зачем-то погладила по волосам и вышла, закрыв за собой дверь.

====== 18. Воспоминания? ======

Рицка сидел на скамейке и наблюдал за баскетбольной командой старшеклассников. Сегодня в спортзале было не протолкнуться – на носу спортивные соревнования между школами и ребята всех классов усиленно тренировались. Его класс уже поиграл в баскетбол и сейчас наматывал кросс вокруг школы, а Рицка, к счастью, успевший получить пару раз мячом по спине и голове, остался досиживать урок на скамейке в статусе «получившего травму».

Он сидел и, задумавшись о своем, вспоминал, как вчера был совсем в другой стране и слушал чужой язык, а потом мгновенно вернулся на родину, где готовил очередное странное, но, тем не менее, офигенное славянское блюдо под названием «голубцы». Нисей внятно так и не объяснил, откуда взялось подобное название и рецепт: отмахнулся со словами, что не углублялся – голубцы и голубцы, но это никак не расстроило Рицку – действительно «голубцы и голубцы», главное – вкуснотень!

Ему даже не влетело за вчерашний прогул: как ни странно, классная руководительница оказалась вполне удовлетворена запиской, которую своим аккуратным почерком накатал Нисей. Рицка потом втихаря написал ему смску, что «по семейным обстоятельствам» и почерк Нисея теперь официально признаются решением всех проблем, а тот на это ответил сообщением с кучей довольных рожиц.

Старшеклассники снова забросили мяч в корзину и зрители взвыли. Шум в зале стал непереносимым, мешал думать, вызывая ощущение дискомфорта и ощутимо давил на нервы. Рицка закрыл глаза и попытался абстрагироваться от происходящего. Не сразу, но у него получилось сконцентрироваться на эмоциях окружающих. Оказывается, с закрытыми глазами малейшие оттенки настроения людей считываются гораздо четче. В просторном помещении чего только не было: от сожаления до восторга.

Эмоции и их сочетания очень хорошо характеризовали своих хозяев: у тренера, например, это были целеустремленность, удовлетворение, немного сожаления и беспокойства; девушки выплескивали что-то схожее с восторгом, в котором чувствовалось желание обратить на себя внимание интересующих парней и беспокойство как при этом остаться в рамках приличий; у парней – восторг перемешанный с раздражением, когда что-то не получалось и злорадством, когда удавалось закинуть мяч в корзину.

Вдруг, в общую картину эмоций зала вторгся очень интересный комок противоречивых эмоций и ощущений: злость, раздражение, тоска и одиночество, неожиданное желание заботиться. Комок приблизился, и Рицка вдруг почувствовал, как рядом прогнулась скамья под весом севшего человека. Приоткрыв один глаз, он увидел того самого самого старшеклассника из коридора.

Парень был в баскетбольной форме, волосы мокрыми сосульками свисали, прилипнув к белой махровой повязке на лбу, а по вискам стекали струйки пота. Он сидел с прикрытыми глазами, держа в одной руке бутылку воды, а во второй – полотенце. Рицка в полном непонимании продолжал рассматривать соседа, пытаясь в его облике найти подсказку.

Ничего особенного: обычный японский школьник – в меру симпатичен, в меру спортивен, никаких шрамов или особых примет – ничего, что могло бы бросаться в глаза. Внешне лишь отдаленно похож на отца: черные волосы и черные глаза… быть может у него просто схожий эмоциональный фон? Был ли отец столь же одинок, несчастен и заботлив? Этого Рицка не помнил.

Тут старшеклассник, обнаружив, что его нагло рассматривают, повернулся к Рицке и буркнул:

– Чего уставился?

– Прости… я задумался. Ты мне кого-то напоминаешь, наверное пропавшего без вести отца, – пролепетал Рицка.

Старшеклассник фыркнул и сделал несколько жадных глотков из бутылки. Вытерев полотенцем лицо, он бросил его на скамейку и поднялся.

– Да уж, отмазка так себе… Мне еще никто не говорил, когда пялился на меня, что это связано с отцом, – отрезал он.

«Связаны, связь, близкие…» – зазвучало в голове Рицки.

Перед глазами мелькнуло воспоминание о смеющемся мужчине с взлохмаченными черными волосами, который ласково гладил его по голове.

Мгновенно навалилась жуткая слабость и перед глазами все поплыло. Он почувствовал, как в полуобморочном состоянии сползает со скамейки на пол, но тут его подхватил под руку тот самый старшеклассник.

– Эй, пацан, ты чего?

– Я… не знаю, как-то мне вдруг поплохело… – еле выдохнул Рицка.

– Тренер! Я отведу этого бойца в медкабинет, ладно? – крикнул старшеклассник, закинул руку Рицки себе на шею, а другой рукой приобнял за талию. Тело подростка словно прошил электрический импульс, и его стало трясти.

Смеющиеся глаза, черные растрепанные волосы, теплые руки, обнимающие его и дарящие чувство защищенности. Большая коробка, перевязанная синей лентой и торт со свечками. «Рицка, а это твой подарок. С днем рождения!»

– Эй! Ты там опять вырубаешься? А ну, очнись и переставляй ноги! Бегом двигаем к врачу! – воспоминание спугнул резкий окрик старшеклассника.

Рицка тряхнул головой, пытаясь не упасть в обморок, и через силу начал шагать.

Хватка у парня была железная: как ни старалось тело Рицки осесть на пол из жесткого захвата, ему этого сделать не позволили: дотащили до медкабинета и усадили на кровать.

– Сестра! Позаботьтесь о нем, а то он постоянно в обмороки грохается, как девчонка! – выдал свой диагноз старшеклассник, в последний раз настороженно взглянул на Рицку, и удалился.

Медсестра проверила давление, измерила температуру, поинтересовалась о сне и питании, и свела все к нервному перенапряжению. Предложив поспать остаток дня у нее в кабинете, напоила каким-то успокаивающим чаем, поудобнее уложила измученного Рицку и накрыла одеялом.

Они с отцом качаются на качелях. Солнце красиво подсвечивает листву деревьев, теплый ветерок ерошит волосы, слышно пение птиц. Они смотрят друг другу в глаза – лиловые и черные. Папа поправляет непослушную челку – такую же, как у Рицки, – и улыбается. Качели взмывают высоко в небо, но ему совсем не страшно, рядом же папа...

Рицка очнулся от странного сна внезапно, и первое, что увидел, были темно-зеленые, почти изумрудные в полумраке, глаза Нисея. Боец выглядел обеспокоенно и хмурился. Помог ему сесть на кровати и сам устроился рядом – от него привычно пахло табаком и ванилью, Рицка вымученно улыбнулся – знакомые запахи успокаивали: Нисей рядом, значит все хорошо.

– Кто такой Хэй? – осторожно поинтересовался Боец.

– Это имя моего отца, – вздохнул Рицка, комкая в пальцах одеяло. – Если честно я совсем запутался и не знаю, что из того, что я помню – правда. Все будто перемешалось: мои воспоминания, сны и воспоминания Соби, но иногда мне кажется, что настоящая память хочет вырваться наружу. Не полностью – какие-то отдельные обрывки, фрагменты.

– Это же хорошо?

– Да, хорошо, только непонятно, – признался Рицка и вкратце рассказал, почему так странно среагировал на того старшеклассника – очень эмоционально был похож на отца. А потом решился, и наконец признался, что во время последнего поединка ему показали воспоминание Соби, в котором тот копал могилу у бездыханного тела родителя.

– Ну ничего себе… и ты думаешь Соби его убил? – мрачно поинтересовался Нисей – неожиданно для себя он начал закипать от такой новости.

«Хренов Агацума Соби даже убийством родственника собственной Жертвы не погнушался?! Хотя чему удивляться – это же Семь Лун. А чего это я разозлился? Задело так, будто на кого-то из моих близких покусились… Неужто я уже успел так сильно привязаться?! Да ладно… Даже недели же не прошло…» – Нисей внезапно опешил от своих собственных реакций и уставился на подростка.

– Нисей, я не знаю. Я видел как он копал могилу, а потом у нас разорвалась Связь. Я очнулся дома, а Соби бесследно пропал.

Нисей еще больше нахмурился и поинтересовался – был ли вообще у Соби повод убивать отца Рицки. Подросток сразу признался, что и сам сомневается и даже не уверен мертв ли отец вообще. Пришлось мягко напомнить ему, что для того чтобы делать выводы сначала нужно больше данных – придется пособирать информацию в Семи Лунах, когда у них начнутся тренировки, а потом уже делать выводы, с чем Рицка был абсолютно согласен.

Нисей помог Рицке встать, поблагодарил медсестру за помощь, пояснил, что приехал забрать брата домой, медленно довел до крыши, откуда, недолго думая, телепортировался прямо в коридор квартиры. Кое-что из вещей, конечно, попадало на пол, от маленького вихря при их появлении, но в целом, беспорядок оказался минимален.

Отведя подростка в комнату и уложив спать, пошел на кухню покурить и подумать о случившемся сегодня: он ведь всерьез распсиховался, когда почувствовал, что Рицке плохо – схватил сумку, выскочил из аудитории прямо во время лекции и телепортировался прямо из-за двери.

После того, как нашел Рицку спящим в кабинете медсестры, то немного успокоился, но сейчас, после его рассказа про отца и собственного внезапного понимания, что услышанное его тоже задело, в мыслях снова воцарилось смятение: а что, если Соби не убивал, лишь помогал убийце избавиться от тела? Ну и чьи-же приказы Соби обязан выполнять?! Зачастую бывает верен самый очевидный ответ…

Нисей скривился от понимания, что Рицку ждет очередная порция болезненной правды, которая может очень сильно пошатнуть его психику, но сейчас явно не подходящий момент для подобных откровений. Он почесал затылок и сообразил, что его сумка так и болтается у него на плече, а мотоцикл остался у университета. Как бы ничего страшного – можно же завтра телепортироваться сразу на крышу универа, но тут вспомнилось, что он совсем забыл про портфель Рицки, который так и остался в школе. Придется идти и беспокоить подростка – авось еще не заснул?

Когда он зашёл, Рицка плакал во сне: тело мелко сотрясалось в унисон всхлипываниям. Увидев это, Нисей сразу же забыл и про портфель, и про остальное, осторожно присел на краешек постели и завис, не зная как ему поступить – разбудить и успокоить или сделать вид, что не заметил, ведь пацаны не плачут? Мысли его Жертвы пребывали в хаосе: какие-то обрывки травмирующих воспоминаний накатывали и пропадали, словно морской прибой, а он продолжал всхлипывать.

Нисей нахмурился и решился все же попытаться успокоить: осторожно погладил подростка по голове, задевая кошачьи ушки, мягко прогибающиеся под пальцами, словно маленькие пружины, и нашел это ощущение довольно приятным. Так он сидел и гладил этого странного парнишку по голове, пока не заметил, что тот перестал всхлипывать и теперь просто спит.

«Где правда? Может отец и правда ушел из семьи? Или отца убил Сеймей, а Соби приказал закопать тело? Неизвестно – мало данных. Надо срочно получить доступ к досье братьев Аояги, однако действовать следует по возможности тихо… ну и кто бы мог в этом помочь?» – эти вопросы не давали Нисею покоя.

Тут из прихожей донеслась незнакомая мелодия, отвлекая его от неприятных размышлений. Нисей поднялся и пошел на звук – звонил телефон Рицки, на экране которого светилось лишь имя – Юико, наверняка одноклассница. Нисей ткнул в кнопку с зеленой трубкой.

– Слушаю.

– Рицка… Ой! А кто это? – поинтересовалась собеседница.

– Акаме Нисей, родственник Рицки. А ты, Юико, его одноклассница? – Нисей старался говорить как можно меньше, чтобы выведать больше информации.

Расчет оказался верным: Юико сразу же поверила и, в подробностях, описала сегодняшнее происшествие в спортзале, как она волновалась и заходила, но к спящему Рицке её не пустили, а потом сказали что его уже забрали домой. Потому она забрала его портфель с собой, чтобы занести, но дома у Рицки никого не оказалось, поэтому она позвонила на сотовый.

До этого звонить не хотела, боялась разбудить. Пришлось рассказывать ей легенду, как мать Рицки уехала по каким-то делам в другой город, поэтому пока Рицка поживет у него. Нисей облегченно выдохнул, когда понял, что Юико не столкнулась с безумной матерью – лишние недопонимания прояснять не хотелось.

В общем и целом, ему повезло, что позвонила именно Юико. Простая заботливая девчушка совсем не улавливала несостыковки в его сбивчивых объяснениях, больше придавая значение звучанию его голоса, чем словам. Они быстро договорились встретиться в кафе у дома Рицки через пятнадцать минут.

Пришлось телепортироваться до университета, чтобы забрать мотоцикл, но это уже были мелочи – главное, что он не наговорил однокласснице лишнего. Нужно будет потом рассказать Рицке, чтобы запомнил что говорить в школе.

Нисей прибыл почти вовремя – опоздал всего на пару минут. Когда он подсел за столик к розоволосой девочке, та уставилась на него как на привидение, ложка с мороженым так и замерла на полпути ко рту.

– Добрый день, Юико, – поздоровался Нисей. – Я даже не знаю твой фамилии, потому не знаю, как правильно обращаться. Надеюсь ты меня простишь?

Девушка посмотрела на него, перевела взгляд на ложку около рта. Наконец-таки придя в себя, она проглотила мороженое, поместила столовый предмет в вазочку и ответила.

– Добрый день, Нисей. А давайте просто перейдем на ты и будем обращаться по имени? Вы меня извините, за реакцию, вы с Рицкой не очень-то и похожи… да еще вы очень симпатичный… ой, простите, у меня парень есть, просто вырвалось.

Нисей засмеялся. Вот уж он докатился, так докатился: сопливые малолетки ему делают комплименты. Хотя, это наверное не так уж и плохо, давно ему никто не говорил, что он симпатичный, как-то стало забываться.

– Ничего, давай на «ты»… Юико, скажи, а ты все время такая прямолинейная?

– Вовсе нет, но почему-то сейчас я не стесняюсь говорить вещи прямо, может твой вид внушает доверие? – призналась собеседница. – Ну как там Рицка? Ему уже лучше?

– Еще не понятно, но вроде все хорошо – сейчас спит. Возможно ему придется немного поболеть дома… Спасибо что беспокоишься о нем. Скажи, а ты его давно знаешь?

– Вообще-то мы с самого начала учимся в одном классе, но вот дружить начали совсем недавно, – Юико даже наморщила лоб, вспоминая. – Да, раньше он был сорванцом и очень энергичным, постоянно носился на переменах с другими мальчишками из параллельного класса. Но после того перелома несколько месяцев назад он очень изменился: как будто вернулся совсем другим человеком – забыл, каким был прежде. Абсолютно! – школьница помешивала уже подтаявшее мороженое в вазочке.

Нисей заказал себе кофе и внимательно посмотрел на Юико, которая немного ушла в себя. Он кашлянул, собеседница встрепенулась, улыбнулась и продолжила:

– Знаешь, он мне давно нравился и я уже собиралась ему признаться… Ой, это к делу не относится… Ну так вот, после его возвращения из больницы мы и начали с ним общаться. Он выглядел таким потерянным и вечно странно морщился от шума, вел себя совсем по-другому, как будто его подменили и я все чаще обращала внимание на это. Однажды нас назначили дежурить вместе, я села с ним за одну парту, мы разговорились и подружились. Потом начали дружить втроем: Рицка, я и Яёй. А потом появился тот странный блондин, вроде, Агацума, его звали. Не знаю, что их там такое связывало, но Рицка стал нервным, рассеянным и постоянно погруженным в какие-то мысли… кажется они даже жили вместе?!

Нисей внимательно слушал сбивчивую историю и обратил внимание на замечание Юико, что Рицка до перелома и после вел себя как два разных человека. Информация настораживала, а провалы в памяти были очень подозрительны.

«С кем я знаком в Лунах? Хмм… может попробовать подобраться к этой Нагисе Саган? Вот уж кто точно специалист по мозгам и их промывке. Ладно, учтем» – Нисей параллельно размышлял с кого ему начать разузнавать, что же произошло с Рицкой.

– Да, теперь понимаю твою реакцию, когда я ответил по телефону. Знаешь, ничего про Рицку и того, что было раньше, сказать не могу. Этот сорванец, как ты его назвала, упал мне как снег на голову. Я знал, что у меня где-то есть этот дальний родственник, но никогда с ним раньше не встречался. Просто позвонили родители и сказали, что Рицка пока что поживет со мной. Короче, он всех нас заставил поволноваться сегодня, прости его за это.

Розоволосая немного замялась и покраснела. Наверное, не это она ожидала услышать, но вроде была удовлетворена пространным ответом собеседника. Посматривая друг на друга, они доели и допили каждый свое.

– В знак благодарности за беспокойство о члене моей семьи, позволь мне довезти тебя до дома.

– Вау, у тебя машина?! – глаза девочки загорелись от восхищения.

– Нет, но у меня есть мотоцикл. Надеюсь, ты не боишься на них ездить? – улыбнулся Нисей, а Юико захлопала в ладоши.

– Ни разу не ездила, но будет здорово!

====== 19. Некоторые дополнения ======

Соби проснулся от ярких лучей солнца, бивших ему прямо в лицо и зажмурился. Приоткрыв один глаз, он недоуменно оглядел свою комнату и ненадолго завис: никак не мог вспомнить каким образом оказался в собственной квартире, если прилёг немного поспать в кабинете Нагисы Саган после сеанса? Последнее, что помнил – было ее улыбающееся лицо.

Так ничего и не вспомнив, Соби повернулся на другой бок, собираясь лениво проваляться весь день в кровати – эта наглая мысль показалась ему особенно привлекательной. Самое смешное, что сна уже не было ни в одном глазу, но он упорно продолжал лежать в постели, хотя тело настоятельно требовало прогуляться до туалета. Пришлось все-таки сдаться, встать с кровати и пошлепать по нагретому солнцем полу удовлетворять нужды организма, чертыхаясь и переступая через разбросанную одежду, мусор и разбитую посуду.

Выйдя из туалета он потянулся и удивленно оглядел комнату, как будто видел её впервые: кажется после разрыва с Рицкой он существовал на автопилоте – разум отдельно, а тело отдельно. Другого объяснения, почему в его комнате такой бардак, у него просто не было. Он что, даже мебель крушил? Соби вообще такого не помнил. Заглянув на кухню, он обмер: груды мусора, грязная посуда, жир и смачное пятно копоти на потолке – явно забыл что-то на плите…

«Неужели я был в таком страшном состоянии?!»

Он посмотрел на себя в зеркале, стоящем на полу: поверхность отразила лицо симпатичного молодого человека с правильными чертами лица и голубыми глазами, слегка спутанные после сна волосы придавали облику некую первобытность дикаря. Соби провел рукой по подбородку – пора бриться, и вдруг понял, почему он на себя так пристально посмотрел в зеркало – взгляд совершенно изменился. В глазах больше не плескалась боль и безысходность. Он порассматривал еще себя в зеркале и улыбнулся.

– Спасибо, Нагиса. Не знаю, что вы там сделали, но я обязательно приду еще.

Правда никак не вспоминались детали, зато ощущения он помнил просто отлично: необходимость, постоянно рвавшая его на части, куда-то исчезла, а вместо нее появилось странное ощущение свободы. Тут совсем некстати вспомнился Рицка, и это заставило Соби нахмуриться – после того злополучного поединка и утраты Связи, он подростка больше не видел. Пусть у него все будет хорошо. Во всяком случае, хотелось на это надеяться – Рицка не заслуживал плохого обращения.

Соби горько вздохнул: хотелось извиниться перед парнишкой! Жаль, что они не могут сейчас поговорить… Да Рицка, скорее всего, даже не поймет, ведь он никогда не был Бойцом Сеймея. Его не заставляли плевать на себя и свои принципы, утаивать факты, манипулировать людьми… Оставалось надеяться и ждать пока все вылечит время, боль утихнет, и когда-то можно будет поговорить начистоту: во всем покаяться, извиниться и надеяться простое человеческое понимание и прощение.

«Ладно, это все потом, а сейчас нужно наслаждаться неожиданным ощущением свободы».

Соби не спеша выпил кофе, обдумывая очередность действий: первым делом – магазин, потом уборка, а затем готовка, и еще порисовать бы не мешало. План был весьма неплох. Он неспешно принял душ, наслаждаясь обретенной внутренней тишиной и уймой свободного времени, оделся, проведя перед зеркалом куда больше обычного, и отправился за покупками.

В магазине Соби заметил на себе заинтересованные взгляды двух продавщиц, чему порядком удивился – разве они все время так делали? Девушки перешептывались между собой, обсуждая его покупки, которые, как оказалось, отличались от «обычных». Для них было странны его изменения в пристрастиях, а его удивил сам факт, что они это вообще это заметили. А потом до него дошло, что он, скорее всего, ходил в этот магазин уже очень долго. Настолько долго, что продавщицы успели его запомнить и положить глаз на привлекательного, но, увы, слишком отрешенного парня.

Внезапно захотелось повести себя по-другому, словно зафиксировать факт, что он, действительно, изменился. Он подошел к шепчущимся девушкам, лучезарно улыбнулся и вежливо поинтересовался:

– Извините, вы не могли бы мне помочь?

Обе покраснели в мгновение ока. Одна быстрее пришла в себя и профессионально улыбнулась, пряча за этим свою неловкость.

– Конечно! Как раз говорила коллеге, что вы забыли моющее средство для унитаза, – подколола она.

– Какая вы наблюдательная! – рассмеялся Соби. – Именно моющего средства для унитаза мне и не хватает для полного счастья!

Они дружно рассмеялись после такого обмена любезностями. Девушки помогли Соби закупить все необходимое, дали несколько полезных советов по использованию бытовой химии и подбили его оформить карту клиента для получения скидки.

Домой он возвращался довольный состоявшимся разговором, собственными изменениями, которые оказались явными не только для себя самого, но и для окружающих. В его руках были две переполненные тяжеленные сетки с покупками.

Переодевшись и завязав волосы в хвост, Соби приступил к своей операции «чистота – залог здоровья!» и через пару часов квартира начала напоминать нормальное жилище. Три полных мусорных мешка стояли около дверей, ожидая своего путешествия на помойку. Все вокруг заблестело и пространство будто стало шире. Содрав с себя пропитавшуюся потом одежду, он снова отправился в душ.

Еще через пару часов он уже ел потрясающе вкусный обед на чистой кухне. Утолив голод, с чувством полного удовлетворения, огляделся: все стояло на своих местах, в лучах солнца больше не летали пылинки, а в воздухе чувствовалась свежесть. Оказывается, именно такого марш-броска ему и не хватало – простые бытовые мелочи прекрасно навели порядок в голове и вернули давно утерянное чувство собственного достоинства.

Вечернее солнце понемногу начало окрашивать комнату в алый цвет. Внутренний художник Соби сразу же отметил непривычную игру красок и невольно залюбовался. Побросав все, он поставил мольберт и, трясущимися от возбуждения пальцами, начал выдавливать краски на палитру… Он рисовал до самого захода и очнулся от захватившего его эстетического наваждения лишь с последними лучами.

Придирчиво вытерев пальцы от красок, Соби хмыкнул, открыл окно и закурил, рассматривая картину, которую написал под влиянием момента. На холсте был запечатлен потрясающий закат. Он отметил, что рисовал в совсем несвойственной ему манере – широкими мазками. Нет, стиль остался прежним, но вот техника неуловимо изменилась. И эти изменения ему все больше нравились – картина выглядела более объемно и реалистично.

«Замечательно, теперь у меня есть шанс реабилитировать себя в университете».

Уже лежа в кровати он продолжал размышлять о своем продуктивном дне: столько всего сделал и ни капельки не устал. День был наполнен чистотой, порядком, эстетикой, улыбками и маленькими, но победами. И, почти засыпая, он понял простую истину: не надо гнаться за чем-то далеким и недостижимым – каждая мелочь может быть важной, научишься радоваться мелочам – научишься радоваться жизни…

А на следующий день снова позвонила Нагиса и пригласила на еще один «тест». Соби обрадовался – если уже после одного «теста» ему так хорошо, то как же будет замечательно после второго? Быстро собрался и пулей вылетел из квартиры, даже не попив кофе, и помчался на остановку автобуса.

Зайдя в уже знакомый кабинет, он невольно замер – Нагиса сегодня косила под мрачную готессу – даже губы были черны как ночь. Оценив ее наряд по достоинству, Соби мило с ней поздоровался, сказал пару предложений о погоде и о том, как она чудесно сегодня выглядит, чем очень удивил Нагису – она, конечно, ожидала изменений в поведении Бойца, но не настолько стремительных.

Бросив ему несколько сленговых словечек и усадив общительного юношу в кресло, она прикрепила датчики и начала манипуляции по настройке аппаратуры. На этом сеансе предстояло задать цель, чтобы превратить Соби в первоклассную ищейку, которая не только найдет, но еще и принесет добычу хозяину. Пришлось усердно поработать: столько разных тонкостей и уточнений необходимо было учесть в новой программе, но она не замечала усталости, внимательно следя за устанавливаемой моделью поведения.

Уже после первой попытки ей удалось сломать установки, навязанные многолетним безжалостным тренингом Минами Рицу и ликвидировать в Соби жажду присутствия Сеймея и слепого подчинения приказам. Ох уж эти любители… Бесспорно, долгие и упорные тренировки, конечно, могут выработать достаточно сильный условный рефлекс, но ничто не способно сравниться с прямым воздействием на разум!