Текст книги "Перед бурей (СИ)"

Автор книги: Неперелетная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Это был неуверенный ответ, – взгляд Мичи пронизывает насквозь.

– Я хочу этого, – тверже, но голос становится выше, немного напоминая писк.

– Хорошо, – парень заключает меня в объятия, а затем нежно целует лоб, – тогда нам следует выпить.

– Выпить?

– Прости, милая, – кусая ушко, – но без виски я не смогу расслабиться, да и ты тоже.

Провожаю его немного нервным взглядом, глядя, как парень достает две рюмки и бутылку. В прошлый раз его опыта с алкоголем мне было больно. Слишком больно.

Неуверенно беру одну из рюмок, разглядывая всё же приятно пахнущую желтоватую жидкость, а Джеймс, взяв лед, кладет по два кубика в стаканы.

– Итак, – с легким сомнением окидывая меня, – чего конкретно ты хочешь, Вивиан? Пока я трезвый, я могу запомнить, – с легкой улыбкой.

Выдавливаю улыбку в ответ, а пальцы сильно сжимают рюмку.

– Если я попрошу тебя превратиться в зверя… – осторожно.

Он прищуривается. Сжимаю губы в тонкую линию, побаиваясь и немного дрожа, и, стараясь унять нервы, делаю глоток. Горло жжется, не особо приятно.

– Продолжай, – он тоже отпивает из своей рюмки.

– Я хочу… – вставая ближе, – пережить самое… – теряюсь в подборе слова.

– Страшное? Тебе будет неприятно.

Молча киваю.

Мичи выпивает рюмку почти залпом, тут же наливая вторую, а затем садится напротив меня.

– Раздевайся, – строго и властно.

Я, вздрогнув, отпиваю еще виски, задавая немой вопрос.

– Ты же не хочешь, чтобы я порвал твою одежду? – на мгновение появилась дьявольская улыбка.

Неуверенно начинаю расстёгивать платье, но парень останавливает меня.

– Нет. Только белье, – изменив своему первоначальному решению.

Честно, я уже стала сомневаться все больше, осторожно снимая трусики и стараясь выглядеть при этом наименее смущенной. Брось, Вивиан, твое лицо пылает, как самый спелый помидор.

– Кинь мне, – приказывает.

Неуверенно бросаю белье, которое Джеймс тут же убирает в карман джинсов. Краем глаза замечаю, что парень наливает уже третью рюмку, и стараюсь допить свою. Голова начинает немного болеть, но дрожь медленно унимается.

Поставив почти пустой стакан на стол, заглядываю в глаза Мичи, которые темнеют гораздо быстрее, чем обычно. Ты ведь хотела разбудить зверя, не так ли, Вивиан?

Он резко встает, заключая меня в объятия и властно сжимая ягодицы. Столь же быстро впивается в губы, оставляя слабый вкус алкоголя, который кажется странной горечью. Никто из нас не знает, что будет в следующий момент. И пьяного Джеймса я остановить не смогу.

Приподняв за бедра, парень прижимает меня к стене, и, обхватив ладонями его шею, я пытаюсь насладиться этими влажными поцелуями около ушка, на щеке, стараясь унять заглушаемый виски страх. Я даже не различаю звуков расстегивающихся ремня и ширинки.

– Расслабься, – последнее, что произносит парень, перед тем, как резко войти в меня.

Будучи неготовой к этому, стараюсь заглушить крик, впиваюсь зубами в его плечо, оставляя сильный укус. Больно, чертовски больно!

Пальцы царапают его спину сильнее, и, словно в отместку, парень проникает с каждым разом все глубже, заставляя все тело выгибаться от неприятных и едва терпимых ощущений.

– Резко, – слабо вылавливаю из себя, стараясь держаться из последних сил.

Пытаюсь взглянуть на Джеймса, но в его глазах я вижу нездоровый, немного сумасшедший блеск.

– Кричи, лисенок, – немного похотливо шепчет он на ушко, болезненно кусая его, – кричи.

Сглатываю, пытаясь перебороть саму себя, стараясь молчать, но он словно ждет этих громких стонов, становясь злее и ускоряясь. Прикрыв глаза, пытаюсь дать ему то, что он хочет.

Я не знаю, сколько времени это длится, но по ощущениям мы почти разнесли кухню вдребезги. И, честно говоря, странное, но слабое удовольствие я всё же получала, ощущая Мичи, его власть и силу над моим телом. Перестав чувствовать его внутри себя, осторожно открываю глаза, понимая, что Джеймс поднимает меня наверх, почти разрывая платье. Пытка еще не закончена, Вивиан.

Небрежно бросает на кровать, но почти тут же, как только я успела посмотреть на парня, переворачивает меня на живот, сильно надавив на поясницу. Новый вскрик. И его едва слышная ухмылка.

Пытаюсь оттолкнуться от кровати, но Мичи, почти разорвав верх платья, перехватывает запястья, быстро связывая их своим ремнем.

– Замолчи, – холодное, едва знакомое.

Все тело мгновенно покрывается дрожью, словно я вновь оказалась в том злополучном подвале. Пока Джеймс снимает платье, попеременно болезненно кусая спину, я стараюсь привести мысли, немного замутненные алкоголем, в порядок.

Я не в подвале. Я не…

Новый крик с очередной порцией боли почти выбивает из колеи, заставляя едва ли не до крови расцарапать собственные ладони. Но в этот раз Джеймс медленней, словно теперь он издевался пыткой иного рода. Укусы смягчились поцелуями, давая телу немного расслабиться. Дыхание настолько горячее и сухое, что почти обжигает легкие.

И в этот раз мне гораздо приятней, чем на кухне несколько минут назад.

Полувсхлипы сменяются тихими, но чувственными стонами, и странное возбуждение заставляет почувствовать приятную дрожь. Но и она исчезает, когда Мичи касается шеи, слегка надавив на нее и перекрывая доступ к кислороду. Я пытаюсь что-то сказать, извиваться, но другая рука парня по-прежнему придерживает поясницу, позволяя лишь немного выгнуться.

Вспоминается почти забытая попытка самоубийства, а слезы наворачиваются на глаза.

– Джеймс, – хрипло.

Он останавливается, замирает, словно на мгновение возвращаясь в реальность. Затем, отпустив шею и позволив вдохнуть воздух полной грудью, тут же развязывает мои запястья, накидываю на измученное тело что-то наподобие халата.

– Уходи отсюда, – хрипло и тихо, но всё так же властно, – сейчас же!

Я не могу ослушаться приказа, мгновенно вставая на ватные ноги и выбегая из спальни.

***

Я пытаюсь продолжить чтение, но буквы и строчки плывут перед глазами, покрасневшими от нового потока слез.

Неужели чувства держат тебя здесь, Вивиан? Насколько настоящие эти чувства?

Я закрываю лицо ладонями, и из груди вырывается новый отчаянный крик, словно я сама себя запираю в клетку, сама вкалываю себе транквилизатор и с перекошенной от страха улыбкой, застывшей на лице, погружаюсь в свое вечное спокойствие.

Нет, это было далеко не так, и ссутулившаяся спина, слабость в теле давали о себе знать.

Что ты чувствовала, когда Джеймс делал это с тобой?

Нельзя сказать, что тебе не понравилось ощущать его силу. Его грубость. Его власть над твоим слабым, беззащитным телом, оказавшимся в руках самого дьявола.

Так что же происходит с тобой, Вивиан Роуз Грей? Что, черт побери, с тобой происходит?!

– Как себя чувствуешь? – голос из темноты заставляет вздрогнуть, почти выронив книгу.

– Нормально, – откровенная фальшь.

Мичи осторожно подходит, садясь неподалеку, на расстоянии вытянутой руки. Если бы он сел ближе, я бы постаралась отсесть. Как же хорошо парень знает тебя, Вив. За такое короткое время.

– Я предупреждал, что будет неприятно, – начинает он тихо, внимательно изучая лицо, и я сжимаю губы в тонкую линию.

– Я помню, – тихо.

– Ты понимаешь, почему я прогнал тебя?

Отрицательно качаю головой. Я знала, что он вовремя отпустит шею, просто не собиралась привыкать к играм с кислородом.

– Я боюсь причинять тебе слишком много боли, Вивиан, – сглотнув, парень опрокидывается спиной на кресло, тяжело вздохнув.

– Джеймс, я могла вытерпеть и дальше. Если насилие в твоих… – но я не успеваю продолжить.

– Я не хочу насиловать тебя! – крик, громкий, страшный, пугает меня, – Мне больно видеть тебя такой, – уже тише, – синяки, оставленные на твоем теле от меня… Чудовище, – добавляет почти шипя.

Я замираю, вжавшись в это кресло и чувствуя себя слишком маленькой и глупенькой по сравнению с ним. Я ведь просто люблю его. Без упреков. Без заморочек по поводу его грубости, его предыдущих действий надо мной. Но самоконтроль Мичи явно хромает, и я не могу с этим ничего поделать, лишь наблюдая, как он своими собственными упреками приближается к бездне. И это больно, ведь парень, сам этого не понимая, отталкивает меня, фактически, свою единственную руку помощи.

– Ты не чудовище, – тихо произношу, осторожно вставая и перемещаясь на его колени, пальцами притрагиваясь к груди и перебарывая собственный страх.

Красавица и Чудовище. Одна из любимых сказок превратилась в страшную реальность, но, в отличие от Бель, моих сил не хватало на пробуждение человека внутри монстра. Я была слабее, гораздо слабее.

– Вивиан, – я чувствую, что парень хочет оттолкнуть меня снова, но продолжаю прижиматься к нему.

– Я люблю тебя таким, какой ты есть, – осторожно касаясь подбородка пальцами и пересекаясь с холодным взглядом Джеймса, – и для меня ты не чудовище.

– Я насиловал тебя, – тихо.

– Это в прошлом, и пока ты цепляешься за него, ты не можешь вернуться к нормальной жизни, без самоугрызений, – осторожно, – его пора отпустить. То, что случилось с твоим другом, – ловлю на себе недоверчивый взгляд, – пора освободить себя от этой вины и начать жить дальше. По-другому никак, и ты быстро загонишь себя в могилу.

– Кто такой человек без прошлого, Вив? Никто. Прошлое делает меня настоящим, формирует мои поступки и цели. Без, – вздохнув, – прошлого почти вся моя жизнь была бессмысленна.

Я молчу. Единственное, что я позволяю себе делать: касаться волос Мичи, дотрагиваться до его груди, проводить кончиком пальца вдоль скулы. У каждого из нас своя правда, и лишь боль смогла объединить таких разных людей. Какая же сильная, должно быть, эта боль…

– Иди спать, Вив, – произносит парень тихо, и мне приходится слушаться его.

Поднявшись наверх, останавливаюсь около двери в спальню, вспоминая то, что произошло несколько часов назад. Я не собираюсь обвинять его в случившемся. Инициатива была с моей стороны.

Осторожно укутавшись одеялом, жду Джеймса, но только спустя час-два он появляется в спальне. Неуверенно смотрит на меня, будто бы участвуя во внутренней борьбе, и, осторожно поманив парня рукой, я медленно сажусь в кровати, ощущая боль в разбитом теле.

– Выключи ночник, – произношу тихо, и парень повинуется, после садясь на край кровати.

– Посмотри на меня, – уже слабее говорю я, осторожно касаясь его подбородка и заставляя поднять на меня глаза.

Луна слабо освещает его лицо, но во взгляде Мичи я вижу такую сильную боль и ненависть к себе, что кусаю губу, лишь бы не расплакаться. Как глупо, Вивиан.

– Мне не страшны твои пытки, – неуверенно, – я не верю, что ты чудовище.

– Ты, как малое дитя, Вив, – шепчет он слабо, осторожно касаясь щеки пальцами, и я ласкаюсь к нему, как беззащитный зверек, – любишь, не думая, кого именно полюбила.

Я улыбаюсь.

– Мы можем забыть этот вечер, если хочешь.

– Мне так станет гораздо легче, – признается парень.

Пальцы медленно зарываются в его волосах, а губы нежно прикасаются к его приоткрытым губам, чувственно и без напора целуя, неуверенно и неопытно, словно доказывая свою детскую любовь.

Джеймс чуть сжимает мое плечо.

– Ты слишком великодушна ко мне, – шепчет, осторожно спуская лямку майки и целуя ключицу.

– Может, ты присоединишься ко мне? – поднимая край одеяла.

– Ваша душа действительно не знает границ, Вивиан Роуз Грей.

Я кладу голову на его грудь, прикрывая глаза.

– Просто заткнись и спи.

***

Следующий день начался гораздо лучше. Казалось, что самый главный барьер Джеймса был мною побежден, и, ощущая странное удовлетворение от этой победы, я лишь довольствовалась готовкой, получая множество поцелуев и ласковых прикосновений от парня.

– Ты можешь быть нежным, если захочешь, – шепчу, подавая ему завтрак и улыбаясь.

И уголки губ Мичи непроизвольно поднимаются вверх в широкой ответной улыбке.

Отправившись на свою работу, парень вновь поцеловал меня на прощание, а я предпочла заняться уборкой, думая, что такое простое, хоть и немного уморительное занятие поможет скоротать время мыслями и делом. Первые кружились, словно бабочки, вокруг Джеймса, заставляя меня напевать веселые песни, орудуя шваброй. Влюбленность порой может творить действительно странные вещи.

О вчерашнем вечере я старалась не думать, чтобы не разрушить это хорошее настроение, и редкие мысли о насилии мгновенно вскидывались из головы, не проходя “фейс-контроль”.

Ближе к вечеру я достигла кабинета: единственной комнаты, в которую заходить без разрешения Мичи не хотелось. Дверь оказалась не заперта, и, неуверенно зайдя внутрь, я оглядела кабинет, порядок в котором почти достигал перфекционизма. Пальцы, сжимая тряпку, прошлись по поверхности стола, комода, и, неуверенно открыв шкаф, я стала осторожно протирать пыль на полках, стараясь не читать названия папок.

Вскоре любопытство о военных операциях Джеймса пересилила здравый смысл, и, взяв пару папок, я осторожно села на кресло, начиная читать. И, сразу открыв один из вкладышей папки, я увидела знакомое лицо, которое уже почти забыла в своем сердце.

Тео. Тео Эванс.

Услышав шаги внизу, я продолжила читать статьи, и постепенно пазлы мозаики складывались в одну, общую картину.

– Это был ты, – продолжая сжимать папку дрожащими пальцами, я поднимаю на него глаза.

Улыбка Джеймса, замершего в дверях, медленно гаснет, а лицо бледнеет, парень теряется, внимательно глядя на фотографии в моих руках.

– Лисенок, – он неуверенно начинает, и я чувствую, что теперь появятся лишь оправдания.

Внутри появилось чувство странной пустоты, а все бабочки, что витали в воздухе, оказались отравлены, медленно падая на землю.

– Это был ты, – перебивая, продолжаю смотреть на парня, поджав губы и нервно сглотнув, – ты выстрелил в Тео.

– Пожалуйста, – он осторожно делает шаг вперед, – Вивиан…

– Ты собирался убить его? Или, – я замолкаю, задумываясь, и в этот момент парень делает еще пару шагов, захлопывая папку и убирая ее из моих рук.

Если бы Джеймс не выстрелил в Тео, что бы произошло между мной и Эвансом в ту роковую ночь?

– Ты сделал это нарочно, – прошептав, сглатываю, – чтобы… чтобы…

– Чтобы похитить тебя и изнасиловать, – мрачно завершает Мичи, не рискуя прикоснуться ко мне.

Я больше не задаюсь вопросом “зачем?”, тем самым, что мучил меня все это время. Я уже не вижу в этом смысла.

– Ты чудовище, – я стараюсь скрыть слезы, заглядывая в его светлые глаза и пытаясь прочесть его мысли.

Самое смешное и одновременно грустное в том, что я отрицала это какие-то жалкие несколько часов назад.

Парень осторожно тянется ко мне, но, вскочив, я делаю шаг назад, предупреждающе выставив руку вперед.

– Не трогай меня, – я говорю это тихо и сдавленно, а лицо Джеймса словно искажается от боли.

– Вивиан, я, – он вновь делает шаг, и тот образ, в который я стала верить, который стал медленно, постепенно разрушать этот образ насильника и мучителя, мгновенно разрушился, обнажив передо мной душу Джеймса.

Показав мне его настоящего зверя. Того, который успел вовремя остановиться вчера вечером.

– Не подходи ко мне! – кричу, закрывая лицо ладонями и пытаясь остановить эти глупые слезы, безостановочно стекающие по моим щекам.

Я чувствую его прикосновения, но теперь каждое из них вместо трепета в груди отражается болью, прожигая меня насквозь.

– Джеймс, прошу, – я вырываюсь из его объятий, отталкивая, – не делай это со мной.

Он опускает руки.

Смотрит на меня так, словно один лишний взгляд причиняет ему слишком много страданий.

Я хочу забыть, что видела фотографии Тео. Я желаю вернуться на несколько минут назад, до того, как это произошло. До того, как я открыла горькую, жгучую правду.

– Ты… – Мичи произносит эти слова с явной неохотой, борясь с собой, – можешь уйти. Навсегда.

Я замираю, не веря в происходящее, не осознавая, что за пару мгновений все может так сильно измениться.

И если бы несколько недель ранее я мечтала о свободе, то теперь…

Я не хотела уходить. Я не хотела покидать его, не желала оставлять Джеймса одного. Особенно после того, как он стал доверять мне. После того, как я его полюбила.

С ним стало уютно, спокойно, но… это один из тех поступков, которые могут перечеркнуть все. Которые могут вернуть былую ненависть к человеку, затмевая остальные эмоции. Другие сильные чувства.

– Навсегда? – я неуверенно смотрю на тело парня, на его руки, запоминая движения пальцев, разглядываю его лицо, сжав губы в тонкую линию.

– Ты свободна, Вив, – шепчет он так, словно вырывает эти слова из груди, будто вместе с ними исчезает часть его души.

– Пообещай, – я стараюсь слабо улыбнуться, чувствуя солоноватый привкус губ, – что я больше никогда тебя не увижу.

Я знаю, ему больно.

Я вижу это по искаженному муками на секунду лицу и попыткам скрыть свои эмоции, по его взволнованному и отчаянному взгляду, заставляющему меня покрыться мурашками, будто от холода.

– Обещаю, – он пытается криво улыбнуться, – тебе вызвать такси? Или я могу сам довезти тебя до… – я чувствую надежду в его последних словах.

Ее не должно быть. Так будет лучше для нас обоих.

– Такси, если не составит труда, – я медленно выхожу из комнаты, продолжая ощущать его взгляд, а затем бегу.

Бегу от себя, от эмоций, переполнивших меня и давших волю слезам. Бегу от предательства, пытаясь убедить себя, что это поможет забыть. Ничего подобного.

Я оглядываю комнату, осознавая, что почти вся одежда, почти все вещи принадлежат Джеймсу. Я принадлежала ему.

«Ты свободна, Вив». Но теперь ты не рада этому.

Я не собираюсь все это брать с собой, и в итоге выхожу из спальни с пустыми руками. Медленно спускаюсь по ступенькам, слыша, как он разговаривает по телефону, вызывая такси.

Понимаю, что не хочу прощаться. Прощания дарят человеку надежду, вселяют в него веру на новую встречу, которой не должно произойти.

Несмотря на все испытания, пройденные вместе с ним, на все эмоции, я не могу больше видеть его. Это… слишком тяжело и больно.

– Машина подъедет через несколько минут, – Джеймс оказывается позади меня, но держится на расстоянии, – хочешь перекусить перед дорогой?

– Нет, спасибо, – не оборачиваясь, обуваюсь, желая, чтобы все это стало ночным кошмаром.

О какой, к черту, еде мы можем говорить, когда все вокруг превратилось в самый настоящий ад?

– Вивиан, я… – я оборачиваюсь, и парень силится что-то мне сказать, приоткрывая рот и пытаясь выговорить хотя бы слово, – мне жаль.

Грустно улыбаюсь, быстро утирая слезы, и в этот момент Мичи прижимает меня к себе, осторожно, неуверенно, но чувственно целуя солоноватые губы, вкладывая в поцелуй все свое отчаяние.

Я хочу остаться с ним. Но я не могу этого сделать. Это… сломает меня.

– Прощай, Вивиан Роуз Грей, – шепчет он тихо, осторожно коснувшись кончиком пальца моего подбородка.

– Прощай, Джеймс Мейсон, – ответив, я открываю дверь, тут же заполняя легкие свежим воздухом.

Неуверенно делаю первый шаг, надеясь, что парень передумает.

Что вновь, как в самом начале, затащит меня обратно. Немного грубо и небрежно, прочитав лекцию о том, что можно, а что нельзя.

Но этого не происходит.

Мы оба сильно изменились, и настоящий Мичи никогда не бросает свои слова и обещания на ветер.

Прождав на пороге несколько минут, почти чувствуя дыхание парня, я вижу машину перед собой и тут же подбегаю к ней, забираясь внутрь.

Не оглядываюсь, боясь, что еще одно пересечение наших глаз убьет меня.

– Сиэтл, – шепчу водителю, закрывая глаза и пытаясь унять эту бурю в груди, поглотившую и потопившую все без остатка.

***

Я смотрю на свои пальцы, едва дрожащие, немного нервно сжимающие художественную кисть, с которой, капля за каплей, на пол падает красная краска.

Этот ритмичный звук успокаивает, совсем немного, но, все же, расслабляет.

Оглядываю белоснежный, совершенно чистый холст, стоящий на мольберте передо мной и ждущий, когда на него положат слой краски.

Мне кажется, я неподвижно стою перед ним не менее пяти минут, просто переводя взгляд с кисти на пол и обратно на полотно.

Неуверенно провожу красную линию, очерчивая горизонт и зная, что скоро эта линия исчезнет, потерявшись под другими слоями краски. Но холст не может быть таким девственно чистым.

Проведя ровную линию, смачиваю кисть в воде, освобождая от кровавого цвета и, слегка протерев щетину тряпкой, беру новый цвет.

Сначала все было во мраке.

Веду черные полосы медленно и спокойно, ощущая точно такие же глубокие раны внутри, превращающие чувства в пустоту и растворяющие эмоции в темноте. Следом, смешивая цвета, получаю темно-синий.

Появилась надежда.

Я закрашиваю им небо, добавляя все новых цветов: мелькают оттенки оранжевого, зеленого, желтого.

Замираю, услышав незнакомый звук, отличающийся от бульканья воды или же шершавых движений кисти. Это всего лишь ветер, стучащийся в окно, пригнавший тучи, закрывшие яркое, беззаботное летнее солнце.

Смотрю на время. Прошло почти два часа, а я закрасила лишь четверть холста, постоянно погружаясь в свои мысли и воспоминания.

Беру желтоватый цвет, думая о его волосах и прогулках вдоль леса по небольшому полю, сплошь покрытому подобием пшеницы.

Это глупо, Вивиан.

Беру зеленый цвет, добавляя охры, и вспоминается военная форма. Она была слишком грубой и неудобной для того, чтобы надевать на хрупкие плечи. Уже тогда можно было обо всем догадаться, а не доходить до критической точки.

Вздохнув, переключаюсь на дальний план, взяв белый цвет и почти видя его улыбку, почти чувствуя его поцелуи, его объятия. Слишком много «почти», и белый цвет перекрывает красную линию, словно возвращая белоснежность той части холста.

Тут же добавляю черный и темно-синий, подтверждая, что не может быть ничего светлого и чистого.

Все основано на лжи.

После возвращения в семейное гнездо, пришлось многое скрыть. Но особо сильно разговаривать с родителями не хотелось. Здесь, в своей комнате, с новыми кистями и красками, было гораздо спокойнее.

Только сейчас осознаю, что рисую совершенно без музыки, сделав воспоминания своей собственной мелодией, и снова беру красный цвет.

Глупо усмехаюсь, рисуя осенний пейзаж, когда все вокруг цветет, а внутри что-то умерло, завяло, как последняя роза, лепестки которой, освободившись от оков, развеялись по ветру.

Я слышу шаги, медленные и спокойные, и сердце внезапно глупо теплится надеждой.

Он сдержит свое слово, Вивиан.

Все было сплошной иллюзией, обманом, основанном на бесконечной лжи. А эмоции, хоть в них осталась капля правды, или они тоже были не настоящими?

Делаю пару шагов назад, опуская кисть и закрывая глаза, мысленно надеясь, что это его шаги. Его голос. Его лицо.

Дверь осторожно открывается, но я продолжаю стоять, не шелохнувшись.

– Как ее назовешь? – низкий голос, прозвучавший совсем рядом, как и вопрос, выбивает меня из колеи, возвращая в реальность.

Тео.

Я вновь смотрю на картину, только сейчас осознавая полноценный пейзаж: огромные мрачные серые горы, лишенное солнца поле и темные облака, грозовые тучи, которые, казалось, из-за сильного ветра скоро создадут вихрь.

Чувства нельзя подделать.

И это был странный контраст живого, агрессивного неба со спокойной и едва дышащей природой, замершей, ожидая дождя.

Слишком тихо и спокойно ждавшей его приход, его появление, словно…

– Перед бурей, – шепчу я едва слышно, чувствуя, как по щекам медленно катятся слезы.

Благодарности

И, в предрассветный час наблюдая за тем, как небо постепенно синеет, возвращая дань дню и солнцу, я ощущаю, как капля за каплей мои слезы стекают вниз. Черт бы их побрал, действительно.

Я хочу сказать спасибо. Чистое, искреннее спасибо тем людям, что читали, переживали, испытывали взлеты и падения героев на собственной шкуре вместе со мной. Это для меня многое значит.

Данная работа в этом фэндоме, как сказать, отличается от других, да не будет моя врожденная скромность здесь укоризненна. Если задуматься, БДСМ здесь затрагивается редко, а все больше и явственнее отношения насильника-жертвы, к тому же, герои трилогии Э. Л. Джеймс в произведении играют второстепенную роль. Все потому что автор не особо жалует эту книгу /слабо улыбнулась и вытерла слезы/

Отдельной благодарности заслуживают лица, которые всегда со мной, с самого начала и до конца, помогают подумать над персонажами и порой ставят в тупики. Это, безусловно, Аня, Алеся, Аленка /у нее сегодня день рождения, поздравим ее :3/ и Юля, а так же те читатели, что выходили со мной на связь через ВК и аск. Спасибо вам с:

Насчет точных сроков продолжения я говорить пока что не хочу: не оклемалась еще от окончания этой работы. Как-никак, я потратила полгода на написание “Перед бурей”, пережила вместе с ней сессию, болезни и радости /что дальше говорится в клятве?))/

И единственная, думаю, совсем маленькая просьба к вам читатели. Прошу, отпишитесь, черканите пару строк, чтобы я знала, что пишу не только для себя, но и для вас. Хотелось бы мне знать, насколько сильно переживаете вы это)

С любовью, Неперелетная ^_^

/продолжение следует…/