Текст книги "Перед бурей (СИ)"

Автор книги: Неперелетная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Почему ты любишь такого монстра, как я? – он вновь задает вопрос, и я сжимаю губы в тонкую линию, понимая, что не могу ничего сказать.

Разве нельзя, ненавидя, презирая, чувствуя боль внутри от этих раздирающих душу чувств, любить человека?

– Ты хорош в постели, – отвечаю я с лукавой улыбкой.

Пробую, как отец, быстро менять настроение и тему, но чувствую, что получается паршиво, а взгляд Мичи совершенно не меняется.

– Не прокатило? – спрашиваю, кусаю губу, и парень кивает.

– Вивиан, ты не знаешь и половины правды обо мне, – произносит он с грустью в голосе.

– Тогда скажи мне ее, – с тихим всхлипом.

– Давай сыграем в односложные вопросы? – говорит Мичи, слабо улыбнувшись.

– Почему ты держишь меня здесь?

– Это не односложный вопрос, – произносит Джеймс бесстрастно, – пойдем наверх, прошу.

Я киваю, и парень, взяв меня на руки, прижимает к себе, осторожно поднимаясь по лестнице. Так же аккуратно кладет мое уже почти безвольное тело на диван, ставит чайник. Пока тот вскипает, я думаю о сказанных прежде словах, ощущая нервозность и нескончаемую легкую дрожь в пальцах.

Когда парень, заварив чай и с невероятной легкостью неся поднос, ставит его на маленький столик перед диваном, наши взгляды снова пересекаются.

– Как себя чувствуешь? – спрашивает, словно ничего не случилось.

– Неважно, – отвечаю, потянувшись к чашке, и, сжав ее, грею свои пальцы.

– Задавай все, что хочешь знать, но односложными вопросами, – произносит Джеймс, садясь напротив, – твой лимит на сегодня – 15 штук.

Я хмурюсь.

– Мы не говорили о лимите, – произношу недоверчиво, ощущая, как слезы высохли на щеках, немного обжигая.

– Правду стоит выдавать небольшими порциями, – криво улыбаясь, Джеймс хватает печенье, быстро закидывая в рот.

– Это нечестно, – скрестив руки, смотрю на него, щурясь.

Парень пожимает плечами, повернувшись в сторону двери на несколько секунд, а затем повернувшись ко мне.

– Хорошо, я могу компенсировать, для честности, десятью вопросами со своей стороны, – произносит он, взяв еще одну печеньку.

– Не потолстеешь? – слегка язвя, недовольно глядя на Мичи.

– Ты держишь меня в ежовых рукавицах, Вивиан, – я чувствую двусмысленность его слов и вспыхиваю, тут же отпивая чай и стараясь скрыть этот румянец.

Пытаюсь спросить про отца, но однозначные вопросы в голове не вырисовываются. Вздохнув, опускаю взгляд на пол, а затем беру пальцами печенье, но Джеймс выбивает его из моих рук, тут же отнимая и съедая.

– За что? – возмущенно и немного ошарашенно таким быстрым выпадом.

– Для поддержания хорошей формы ты должна чаще бегать и заниматься сексом, – он невозмутимо, словно учитель, продолжает, – но так как ты игнорируешь и то, и другое, приходится принимать жесткие меры. И, между прочим, это был развернутый ответ, так что у тебя остается 12 вопросов.

Я хочу возразить, приоткрывая рот, но понимаю, что, если рискну, нарвусь на вычитание еще большего количества вопросов.

– Сколько у тебя было девушек до меня? – спрашиваю, замечая, как Мичи с удивлением выгнул бровь.

– Четыре, – он хмурится, – если с сабами, то семь.

Я замираю, пытаясь крутить в голове шестеренки, и, видя мой недоуменный взгляд, Джеймс тихо вздыхает.

– Ты права насчет боли, но… – он сглатывает, – это немного не то.

Я мрачнею сильнее, чувствуя, что являюсь каким-то аномальным магнитом для садистов.

– В основе БДСМ, – парень тянется ко мне, и я немедленно вжимаюсь в спинку дивана, – лежит именно ощущение превосходства одного человека над другим, и эта психологическая установка воздействует на доминанта и сабмиссива.

Мне кажется, что я сейчас подавлюсь, так как в горле застрял ком, который мешает дышать.

– Я не увлекаюсь всякими девайсами сессий, – он хмурится, – мне просто нравится жестко трахать.

– Причинять боль? – спрашиваю, сглатывая.

– Да, – шепчет Джеймс тихо, – но с тобой, – он хмурится, – что-то другое.

Парень замолкает, и, пряча взгляд, я ощущаю испуг, засевший глубоко в груди.

– Ты не хочешь делать мне больно? – спрашиваю тихо и неуверенно.

– Мне необходимо срывать накопленную злость и гнев на чем-то, Вив, – Мичи опускает взгляд на свои пальцы, и я вспоминаю разбитые костяшки.

– Твой вопрос, – еле произнеся, отпиваю чая, ощущая страх.

– Тебе действительно нравлюсь я в постели? – произносит он с кривой улыбкой, а я хочу закатать глаза.

Но уговор есть уговор.

– Когда ты не жесток, – отвечаю, ощущая покраснение на щеках, – когда у тебя была первая девушка?

Джеймс хмурится, а я все равно не могу поверить, что у парня было всего семь девушек, три из которых были его нижними.

– Чтобы ты поняла, сабы были лишь один период два года назад, – он задумчиво смотрит на стену позади меня, – и каждая продержалась не более двух недель.

Я оглядываюсь на календарь.

– Я уже долгожительница? – спрашиваю, нервно улыбнувшись.

Мичи смеется.

– Девушка, с которой я впервые переспал, была в нашей части в качестве одной из приглашенных танцовщиц на празднике, – парень пожимает плечами, – весь вечер она дразнила меня и в итоге, – он кашляет в кулак, – нарвалась.

– Ты ведь не убил ее? – испуганно.

На лице парня появляется озорная улыбка.

– Всего лишь отучил ходить на несколько дней, – усмехаясь, – хотя сам был в шоке от своих… способностей.

– А школа? – с любопытством.

– Нет, я учился. Нужно было поддерживать мать после развода с отцом, денег оказалось слишком мало, а отличники получали премии и другие льготы.

Я вновь опускаю взгляд, ощущая, что парень раскрывается мне, и, несмотря на то, что это ему по душе, мне непривычно и даже немного больно слышать некоторые вещи.

– Она в курсе о тебе, – добавляет Джеймс задумчиво, а я приоткрываю рот, – после пляжа я звонил ей.

– Твоя мать знает, что ты… – я не успеваю продолжить, замечая, что Мичи мгновенно помрачнел.

– Нет. И не должна узнать, – произносит он строго, – у тебя осталось три вопроса, хотя мне кажется, что такую вопрошайку это все равно не остановит, – уже с легкой улыбкой.

Я слабо улыбаюсь в ответ.

– Я оставлю их на вечер. Ваш допрос, мистер Мейсон.

– Ты запомнила мою фамилию? – спрашивает парень, немного удивившись.

– Да. Минус один вопрос, – криво усмехнувшись.

– Как ты хочешь, чтобы я тебя называл?

Я теряюсь, хмурясь и кусая нижнюю губу, не понимая сути вопроса.

– Тебе, – неуверенно, – не нравится мое имя?

Джеймс смеется, и вновь грань между двумя людьми в одном теле стирается, путая меня. Я не хочу возвращать «плохого Мичи», понимая, что испытываю страх и боязнь по отношению к нему.

– Нравится, но многие девушки любят… ласковые прозвища. Лисенок сойдет?

Кажется, на моих щеках пылает узор, краше, чем свекольные румяна.

– Да, – опускаю взгляд, чувствуя легкое смущение.

– Последний вопрос. Если я перееду с тобой в город, неподалеку от Эммы Виллард, ты будешь после занятий приходить ко мне?

Мои глаза распахиваются от неожиданности.

– Ты… – я вспоминаю, что решила сохранить оставшиеся вопросы на будущее, – да. Если ты отпустишь меня на экзамены, я буду приходить к тебе. Но мне нужно встретиться с друзьями и семьей.

Парень хмурится при последнем слове, словно вспоминая Кристиана Грея.

– Они волнуются за меня, ищут, – шепчу, сильнее сжимая чашку, – если бы отец убедился в том, что я в порядке…

– Только друзья, – сухо произносит Мичи.

– Но… – я пытаюсь возразить.

– Только, – строго, – друзья.

Что же такого ужасного сделал тебе Кристиан Грей?

***

Вечер наступает быстрее, чем мне того хотелось, и, под контролем Джеймса воспользовавшись его ноутбуком, я узнаю окончательное расписание экзаменов, хмурясь и ощущая неуверенность во всем этом. Самый первый из них должен был быть через две недели, но, постепенно узнавая Мичи, я боялась, что его план может легко перемениться, и я вновь окажусь взаперти.

– Ты не заболела? – шепчет парень, укрывая меня пледом, когда, после ужина, я сижу на полу у дивана, разглядывая пылающие языки пламени.

Если это действительно любовь, а не защитная реакция организма, не готового пережить еще один стресс, то не могла ли я сгореть из-за этих самых чувств к своему похитителю?

– Нет, просто… – я вздыхаю, – задумалась.

– Могу ли я чем-нибудь помочь? – парень садится рядом, и я вижу, как пламя озорно играет в его светлых глазах, словно делая их темнее и ярче.

Пожимаю плечами, возвращаясь к изучению огня и чувствуя легкий поцелуй у виска.

– Могу ли я тебе верить?

– Вивиан, это не зависит от меня.

Я хмурюсь, а взгляд скользит по его пальцам, тени и свет от языков пламени на которых оставляют причудливые узоры.

– Ты сказал, что со мной тебе хорошо, – сглотнув, – ты даже готов отпустить меня. Я, – краснея, – ведь нравлюсь тебе, Мичи?

Он молчит, и, разглядывая его скулы, подбородок, адамово яблоко, я ощущаю, как по коже пробежали мурашки.

– Я не знаю, что такое любовь, Вивиан, – произносит парень с грустной улыбкой, – никто не знает этого наверняка. Я привязался к тебе и, поверь, это… больше, чем обычная симпатия.

Я слабо улыбаюсь, и не прямое, но откровенное признание вновь пробуждает что-то внутри, заставляя это что-то светиться с каждой секундой все ярче и ярче.

– Я хочу спать, – произношу, прикрывая зевок ладошкой и уставившись на Джеймса.

– Хорошо, – вставая, парень берет меня на руки, и, прижимаясь к нему, я греюсь о тело Мичи, прикрывая глаза от усталости.

Он кладет меня на кровать, раздевая без моего сопротивления, а затем ложится рядом, укрывая одеялом.

– Спокойной ночи, – шепчет на ушко, слегка укусив его, – лисенок.

И я не могу сдержать улыбки, с ней же медленно и постепенно проваливаясь в сон.

***

Горячо. Словно побывав в адском пекле, я еле раскрываю глаза, утыкаясь расплывчатым взглядом в стенку. Его рука словно случайно лежит на моей груди, а своим торсом парень вплотную прижат ко мне, заставляя меня испытывать этот самый жар. Но больше всего меня беспокоит факт возможного прикосновения иного рода.

– Джеймс, – шепчу, краснея, осторожно пытаясь убрать руку, но оказываясь в медвежьей охапке.

– А? – его сонный голос вызывает тихий смех.

– Ты лишил меня передвижения, – прошептав, поздно осознаю, что парень все еще спит, разговаривая со мной в полудреме.

– Чтобы ты не сбежала от меня, – тихо около уха, – я не хочу, чтобы ты ушла, Ви… – он обрывается на полуслове, вновь засыпая и утыкаясь носом в мою шею, и мне приходится довольствоваться этими объятиями.

– Джеймс, проснись, – слегка толкая его локтем.

Когда рука поднимается, я переворачиваюсь, чтобы смотреть на сонное и даже немного милое лицо Мичи, понимая, что, возможно, в скором времени это любование станет моим любимым занятием.

– С тобой слишком сладко спится, – произносит довольно парень, и я стараюсь не смотреть на него ниже пресса, ощущая смущение.

– Догадываюсь, – шепчу, пряча половину лица в подушке и уставившись одним глазом на губы Джеймса, изогнутые в улыбке.

– Думаю, идея об утреннем сексе тебя не прельщает? – он поворачивается ко мне, криво ухмыльнувшись.

– Скорее, я отвечу «нет», чем «да».

– Иди ко мне, – шепчет Мичи спокойно и тихо, осторожно касаясь пальцами моего плеча. Приблизившись, наблюдаю, как парень поднимает одеяло, обнажая мое тело, и медленно скользит вдоль груди, дотрагиваясь до живота и опускаясь ниже.

Вспоминание о причиненной боли получило отклик в груди, заставив вздрогнуть, что не вышло незамеченным.

– Прости, – шепчет Джеймс, останавливаясь и хмурясь.

Я слабо улыбаюсь, мысленно проматывая все моменты, что так или иначе связанны с неприятными ощущениями и понимая, что ему нужно это. Вот только не знаю, зачем.

Парень осторожно толкает мое плечо, оказываясь сверху и изучая лицо. Пересекаясь с ним глазами, я замечаю в них легкое беспокойство, которое медленно сменяется озорными искорками.

– Я хочу сделать тебе приятное, – шепчет он, осторожно прикасаясь к моим губам, – лисенок.

Я сглатываю, чувствуя себя маленькой красной шапочкой в когтях серого волка, и, несмотря на понравившееся сравнение, ощущаю странное и непривычное волнение.

– Я не должна беспокоиться? – едва краснея, и, кажется, Джеймс умиляется этим вспыхнувшим щекам.

– Тебе понравится, – парень нежно целует губы, – но обещай закрыть глаза.

Сощурив взгляд, смотрю на окончательно проснувшегося Мичи и с тихим вздохом прикрываю глаза.

Его влажные губы касаются шеи, и я чувствую легкую прохладу, смешанную с прежним жаром и солнечными лучами, касающимися тела. Делая из поцелуев дорожку, парень касается груди, осторожно целует ребра под мои тихие вздохи. Его пальцы касаются внутренней стороны бедер, и, вздрогнув, я слегка приподнимаюсь в кровати.

– Не открывай глаза, – строго произносит Джеймс, заставляя меня вновь лечь обратно, тяжело дыша.

Он осторожно раздвигает мои ноги, хватая за заднюю часть бедер и слегка приподнимая, а его поцелуи спускаются все ниже и ниже, пока не касаются нежной кожи.

Я вспыхиваю, как спичка, сжав пальцами покрывало и силясь не открывать глаза. Как-то необъяснимо становится стыдно и неловко, но Мичи продолжает ласкать меня, возбуждая сильнее с каждым прикосновением. Тело невольно дергается, и я сама не узнаю своих тихих собственных стонов, и, кажется, словно с каждым таким стеснительным вздохом парень лишь усиливает мое желание.

И я не выдерживаю, в одно из таких мгновений хватая его волосы и прижимая их к себе, словно настойчиво, борясь с искушением и стеснительностью, окончательно погрязая в этой похоти и разврате.

Я не хочу, чтобы он останавливался. И Джеймс знает это, доводя меня своими ласками до полуобморочного состояния, не зная пощады и жалости.

Выгнувшись, я замираю, тяжело хватая ртом воздух и словно разучившись дышать. Тело безвольно вновь падает на кровать, а обессиленные пальцы, до этого сжимающиеся волосы Мичи до побеления костяшек, касаются прохладного покрывала.

– Можешь открыть глаза, – шепчет на ухо парень, и, едва разлепив веки, я разливаю его лицо, немного размываемое этой пеленой удовольствия, – тебе понравилось?

Рот приоткрывается, чтобы сказать что-то приятное, но я не в силах произнести и звука, а щеки продолжают пунцоветь.

– Думаю, это скорее «да», чем «нет», – шепчет парень, ухмыляясь и вставая с кровати, оставляя меня медленно остывать и наслаждаться теплом, исходящим из каждой клеточки тела.

***

День проходит незаметно: все еще стеснительно улыбаясь, я помогаю с готовкой, уборкой и прочими бытовыми вещами, действуя слаженно и вместе. Это не может не радовать, но непонятная обеспокоенность изредка все же проникает в мысли, вертящиеся около вчерашнего разговора.

Ему это необходимо, Вивиан.

Осторожно смотрю на Мичи, разрезающего овощи на ужин с идеальной точностью, и нервно сглатываю. Внутри зарождается сомнение, но, пытаясь прогнать его, взяв всю свою решительность в кулак, я осторожно подхожу к парню.

– Джеймс, ты говорил о разрядке, – медленно начинаю, все же неуверенно и немного, кажется жалко.

– Да? – парень останавливает свою ручную рубку овощей, смешивая размельченные ингредиенты в салат.

– И, если тебе нужна, – я заминаюсь, – разрядка, я готова тебе ее дать.

Он хмурится, сначала непонимающе глядя на меня и пытаясь переварить сказанную информацию. Я подхожу ближе, заглядывая в его глаза и видя в них волнение.

– Ты можешь делать со мной все, что пожелаешь, – добавляю тихо слегка дрожащим голосом.

Комментарий к Глава 23. Вопросы

К сожалению, глава появилась не так быстро, как того хотелось. А вообще, у автора случился странный творческий кризис касательно этой работы. Честно говоря, я не уверена насчет продолжения /есть некоторые сомнения/, и вообще, мне кажется, что с каждой новой главой все это больше становится похоже на обычное порно .-.

Буду рада услышать ваше мнение касательно главы, продолжения /если я осилю/, а так же всего произведения в целом. ЗЫ А не поставить ли мне PWP в жанры? /уже окончательно растерявшись и запутавшись, расстроившись/

========== Глава 23. 1. От лица Кристиана Грея ==========

– Ана!

Ее лицо слишком бледное даже тогда, когда врачи стабилизируют ее состояние. Я не знаю, что происходит. Я не могу найти собственную дочь. Теряю любимую жену.

Привычный мир, тот, в котором никто, даже судьба, не может обойти меня, рушится прямо на глазах, превращая известного миллиардера и бывшего доминанта в жалкого и слабого человека.

Ее пальцы непривычно холодные, и, сжимая их, я пытаюсь передать ей часть своего тепла, глядя на Ану с нежностью и волнением. Все вокруг лишается смысла.

Оглянувшись, вижу помрачневшего Теодора, сидящего неподалеку, и рядом с ним замечаю его лучшего друга. Горе меняет людей, и они становятся более замкнутыми и отстраненными. Но ее, свой луч света, который вернул меня к нормальной жизни, я не мог потерять.

– Мистер Грей, – ко мне тихо подходит Тейлор, вынуждая отпустить ее руку, – вы помните про маячок на телефоне Вивиан? Второй, что она не успела снять?

Я мрачно киваю, вспоминая выходки своей дочери в Париже и совершенно не представляя, где она может находиться сейчас. А мысли о ее… только мысль о том, что она не в порядке, заставляет вздрогнуть. Инстинкты защитить свое чадо проснулись во мне довольно поздно.

– Вы активизировали его? – сухо спрашиваю мужчину, вставая со стула и делая небольшую передышку.

– Проблема заключается в том, что его тоже вытащили, – Тейлор хмурится, и я недоуменно поднимаю глаза на его суровое лицо.

Вытащили?

– Я полагаю, что преступник, похитив вашу дочь, не взял ее принадлежности, вероятно, для шантажа, – начинает телохранитель, – и вернулся за ними следующей ночью.

– Но это не отрицает того факта, что звонка от похитителя нет уже две недели, – отвечаю тихо и неуверенно, а образы дочери, находящейся в страшном и безлюдном месте, вызывает панику.

– Вы думаете, что она сама разобрала свой телефон и извлекла второй чип в корпусе? – скептически произносит мужчина.

– Я могу лишь предполагать, Тейлор, и сейчас это все, что в моих силах, – добавляю, осторожно взглянув на Ану, – миссис Грей не должна знать об этом.

Она не выдержит.

Оставив свою жену отдыхать и восстанавливаться, подхожу к Теодору, встречая его взволнованный и обеспокоенный взгляд.

– Как мама? – спрашивает он тихо, и Тео тоже подается вперед.

Я лишь качаю головой, садясь на стул рядом с сыном и закрывая глаза. Пытаюсь мысленно считать до пяти. Это сумасшествие должно прекратиться.

Она тихо идет по коридору, но из-за округлившегося животика дополнительная нагрузка на ноги заставляет грациозные шаги Аны превращаться в более громкие, выдавая

– Помнишь, я хотела назвать ее Фиби? – спрашивает меня Ана, подходя поближе и присаживаясь на кухне напротив.

Почти без слов встаю, наливая жене апельсинового сока и видя ее улыбку на лице.

– Вам не нравится, мисс Стил? – отвечаю, криво улыбаясь и протягивая ей стаканчик.

– Перестань, – она смущенно краснеет, – или ты собрался подавать на развод? – лукаво.

Я отрицательно мотаю головой, а пальцы касаются ее, переплетаясь друг с другом.

– Никогда, Анастейша, – притянув ее ладонь к своему рту и оставляя влажный поцелуй на тыльной стороне.

– А вы романтик, мистер Грей, – смеясь, – да, я не хочу назвать ее Фиби.

Я стараюсь не улыбнуться слишком широко, вспоминания метания жены во время ее первой беременности, когда различные идеи посещали ее слишком быстро, резко меняя настроение и поведение.

– И какое имя нравится нашей малышке? – ладонь осторожно касается животика, и эти необычные толчки маленького ребенка внутри вновь и вновь поражают меня, заставляя испытать небольшие потрясения отцовства.

Осторожно поднимаю подол блузы, обнажая кожу и замечая маленькую, почти крохотную стопу чуть правее пупка. Пальцы осторожно касаются ее, и ножка слабо шевелится, словно ребенок внутри почувствовал щекотку.

– Вивиан, – произносит Ана, и от голоса матери ребенок осторожно толкается снова.

– Главное, чтобы это имя устраивало нашу дочь, – смеясь, продолжаю заворожено смотреть на животик жены.

Вивиан…

Тихо вздохнув, открываю глаза, ощущая непривычную и неприятную боль. Повернувшись к сыну, сталкиваюсь взглядом с Тео, который, кажется, отрезвев, по-прежнему выглядел «убито».

– Мистер Грей, если я могу вам чем-нибудь помочь… – начинает он сдавленно, но я поднимаю руку, призывая к молчанию.

Посмотри на себя, Кристиан. Посмотри на свои седые пряди, уже не такое сильное тело и исчезнувшую холодность. Ты уже давно теряешь хватку. И лишь из чувства собственной гордости, самомнения, отказываешься от любого вида помощи, которая сможет доказать тебе, что ты слабеешь.

– Я справлюсь сам, Тео, – отвечаю, а затем предлагаю мальчикам пойти отдохнуть.

Время нещадно приближается к полуночи, и все выглядят разбито и устало. Отпускаю телохранителя, оставшись отдыхать на скамейке, и все эти события, навалившись разом, даже не обдумываются разумом, мгновенно впавшим в сон.

***

– Мистер Грей, – голос Тейлора раздается неподалеку от уха, и, встрепенувшись, я поворачиваюсь к нему, – вы должны отдохнуть.

Его голос будто бы раздается под водой, низко и едва узнаваемо. Рука онемела, нога тоже затекла в неудобном положении. Оглядываясь, не вижу сына и его друга: вероятно, решили отдохнуть. Солнце светит невысоко, немного противно проникая в больницу и освещая сонное лицо, почти режет глаза, привыкшие к полумраку.

– Как она? – пытаясь размять шею и слыша хруст костей.

– Гораздо лучше, скоро, по прогнозам врачей, придет в себя, – немного устало произносит Тейлор, присаживаясь рядом.

Оглядываю его, замечая, что тот устал, пожалуй, даже сильнее, чем я.

– Отдохни, Оливер заменит тебя, – скорее прошу, чем приказываю.

Он усмехается, кивнув и покидая коридор.

Потерев глаза, иду к туалету, чтобы как-то умыться и окончательно проснуться. На пути туда-обратно встречаюсь с больными, стараясь обходить их стороной. Что за брезгливость в твоем положении, Кристиан Грей?

Толкнув дверь, возвращаюсь в палату Аны, садясь в кресло рядом с ней. Ее лицо стало розовее, дыхание стабилизировалось. Осторожно касаюсь губами губ, но, увы, Анастейша не Спящая красавица, и поцелуй не пробуждает жену. Утешает одно: ей стало значительно лучше.

Спустя время заходит медсестра, проверяя состояние больного и тоже советую мне отдохнуть, но ответом на эти предложения становится чашка дешевого кофе из автомата. Вкус горький, терпкий, как и состояние внутри, так что жалобы на кофе отбрасываются молниеносно. Не бодрит ни капли, лишь вливая горячую жидкость внутрь. Приходится купить еще чашку.

Когда в итоге я иду к палате, то встречаю Оливера рядом с Тейлором, и парень, новый помощник главного телохранителя, что-то вводит на компьютере. Надеюсь, это хорошие новости.

Подхожу к ним, а Тейлор протягивает термос, из которого раздается узнаваемый аромат качественного экспрессо.

– От Гейл, – произносит он со слабой улыбкой, и после подает небольшой контейнер с завтраком.

Благодарно киваю, но большая часть внимания сосредоточенна именно на мониторе.

– Вивиан появилась в сети Эммы Виллард и прошла тестирование по биологии, – произносит Оливер, и я вижу различные коды, которыми парень пытается взломать сеть.

– Не думаю, что похититель дал бы ей воспользоваться ноутбуком, – задумчиво добавляет Тейлор.

– Ты выяснил источник? – обращаясь к парню.

– Нет, сэр, – немного виновато, – защищенная сеть, даже покруче, чем Пентагон.

Я удивленно поднимаю брови.

Если Вивиан сбежала сама, то она должна была взять свои вещи. Версия отпадает.

Если бы ее похитили, то маловероятно, что разрешили воспользоваться ноутбуком ради какого-то теста. В случае похищения девушка была бы взаперти и без шанса на требования и просьбы. Версия отпадает.

Если бы ей помогли сбежать…

– Сколько баллов набрала Вивиан? – хмурясь, и Тейлор с некоторым подозрением смотрит на экран.

– 100 из 100, – тихо.

– Тестирование-онлайн?

– Да, мистер Грей.

– Она не сильна в биологии. Ей помогли, и тот человек, что помог ей, и является ее, – замявшись, – сообщником.

Ей кто-то помогает. И необходимо выяснить, что это за человек.

***

– Ана! – пальцы сжимаются на ее ладони, и я почти падаю на колени перед ней, заметив по открывающиеся глаза.

Сердце колотится нещадно, почти доводя до инфаркта.

– Кристиан, – ее тихий шепот, немного хриплый и неуверенный отражается болью в моих глазах, – где Вив?

Я сглатываю, быстро отметая идею соврать, ведь, так или иначе, мы поклялись в честности друг перед другом.

А что, если кто-то, взломав почту Вивиан, пытается создать иллюзию того, что моя дочь действительно жива? Нет, о таком нельзя думать. Нельзя.

– Я не знаю, – отвечаю, садясь в кресло рядом с ней.

Она закрывает глаза. Плотно сжимает губы в тонкую линию, и я слышу тихие, едва заметные всхлипы.

Анастейша знает, что я ничего не могу поделать и излишняя настырность, мотивация в поиске, в котором задействованы почти все ресурсы, никак не скажется на продвижении дела.

– Но она жива и в порядке, – сообщаю более спокойно, осторожно касаясь волос жены и накручивая локон на палец.

Приходится рассказать Ане все.

Слушая молча, она часто всхлипывала, но старалась держать себя в руках. Медсестра, отругав за нарушение спокойствия больного, почти выдворила за дверь в конце этой истории. Но я старался добавить надежды в голос, придать ей уверенности. Ведь, по сути, это все, что у меня есть.

Забавно, что, казалось бы, безграничная власть денег в этой ситуации не имеет никаких сил и привелегии, и, очутившись на таком повороте жизни, я даже не знал, что мне делать, почти бездумно глядя на потолок больницы, едва треснутый местами, игнорируя большинство звонков и перенаправлять их в главный офис, временно назначив Аманду главным директором фирмы.

Я слежу за Анастейшей, но теперь она выглядит немного спокойнее. В конце концов, вера в то, что с дочерью все в порядке, передается и жене.

На улице продолжает светить чертово солнце. Врачи сказали, что выпишут Ану, как только убедятся, что она в полном порядке, поэтому, ради смены обстановки, пришлось выйти в так называемый парк рядом с больницей.

Когда Теодор увидел маму, лежащую на полу и вызвал скорую, времени на выбор больницы, собственно, не было. Поэтому, попав в ближайшую клинику, нечего было удивляться слабо росшим растениям вокруг здания.

Телефон вибрирует в кармане пиджака.

– Мистер Грей, – голос Аманды, – с вами желает поговорить миссис… Робинсон, если я не ослышалась. Говорит, что хочет кое-что предложить. Я пробовала отказать ей, но эта женщина сидит в приемной с самого утра.

Что Елене может понадобиться от меня?

– Передай ей, что я скоро буду. Пускай располагается в моем офисе.

– Как скажете, мистер Грей.

Оглянув больницу, думаю о том, сказать ли Ане об этой встречи, ведь такая “новость” может лишь ухудшить ее состояние. Решив умолчать, сажусь в машину к Оливеру, называя адрес.

– Мы сочувствуем вам, мистер Грей, – внезапно для меня произносит телохранитель, – обещаю, мы найдем вашу дочь.

Я настолько чувствую себя растерянным, что совершенно не знаю, как реагировать на жалость. Непривычную мне жалость.

– Спасибо, – кивнув, выхожу из автомобиля, направляясь в головной офис компании.

Последняя встреча с Еленой прошла не совсем гладко. И, даже не зная, чего конкретно она хотела от меня, сердце подозревало что-то неладное.

– Ане получше? – спрашивает Линкольн, сев на гостевое кресло, вместо приветствия, и я не знаю, искренний ли это интерес.

С добрыми ли намерениями.

– Да, – отвечаю, садясь напротив, – чего вы хотели от меня, миссис… Робинсон?

Она улыбается, и даже спустя долгое время ее улыбка не теряет часть своего странного очарования.

– Я хотела бы предложить тебе свою помощь в поиске Вив, – начинает Елена уже более серьезно.

– С чего такая щедрость? – щурясь.

Она вздыхает.

– Тео. Сам не свой уже месяц, если не больше.

– Елена, неужели ты стала задумываться не только о себе? – черт, эти немного детские сарказмы, кажется, останутся со мной до конца жизни.

– Ты не изменился, – со слабой ухмылкой произносит Линкольн, – а мне пришлось. Тяжело чувствовать ошейник от Аны? – парируя.

– Не ощущается, – холодно.

– Я хочу помочь. У Генри есть связи с федеральными службами, и, если тебе нужно, то… – она не успевает договорить.

– Нет. Спасибо, – вставая, – но я справлюсь сам. Передай Тео, – остановившись в дверях, – чтобы он не беспокоился. Я найду Вивиан.

И, закрывая двери, быстрым шагом покидаю офис, а голос Елены по-прежнему звенит в голове.

***

Ану выписали через три дня, и, вернувшись домой, та старалась не беспокоить меня, усиленно изучавшего пропажу Вив.

– Что-то здесь не сходится, – вздохнув, предпочитая теплым объятиям жены работу, вновь просматриваю улики очередным утром.

– Из тебя плохой Шерлок Холмс, па, – произносит Тедди, подавая мне кофе, – Тейлор найдет ее.

– Я не могу бездействовать, – оглянувшись, – особенно, когда твоей матери стало немного лучше.

Прошло еще две недели. Расследование не давало ничего, никаких новых версий и идей. Все зашло в тупик, и, едва ли не взрываясь из-за этой нулевой точки, я пытался найти зацепки сам.

Анастейша волновалась и старательно прятала от меня свои слезы, хотя ее частые всхлипы порой становились слышны и внизу. Она знала о том, что я бессилен, и пыталась скрывать свои истерики.

Нам обоим было больно. И мы оба не могли унять эту дыру в груди.

Телефон резко завибрировал, и, потянувшись к нему, я заметил входящий от Тейлора.

– Мистер Грей, Вивиан прямо сейчас…

Дверной звонок.

Тедди, подняв на меня недоуменные глаза, бежит к входу. Иду следом, а связь с телохранителем прерывается.

Сын замирает, позволяя мне открыть дверь. Поворот ключа. Щелчок.

– Папа!

Комментарий к Глава 23. 1. От лица Кристиана Грея

Важно! Следующая глава является последней(

Но

Чтобы не было паники, сообщаю о том, что собираюсь продолжать этот кошмарище в виде новой части)

Но нужно ваше мнение)

Я не уверена, стоит ли продолжать именно в этом фанфе /хочется начать новый/, так что жду вашего одобрения/неодобрения: “Продолжать писать здесь или из-за большого объема /а он реально большой, так как ожидается много экшна, еще больше страсти и *спойлеры*/ начать новый фанф?”

Прошу отписаться всех читателей, по возможности))))

========== Глава 24. Отпусти ==========

Комментарий к Глава 24. Отпусти

Глава последняя, полная событий и может показаться немного отрывочной.

Прошу вас, читайте до самого конца.

И, если можете, готовьте платочки.

Он окидывает меня недоверчивым и серьезным взглядом, от которого мурашки, как на американских горках, сделав петлю, быстро скользят по всей спине.

– Ты серьезно этого хочешь? – тихо.

Теряюсь.

– Да, – так же слабо.

Его пальцы касаются моих плеч, сжимая, словно встряхивая меня и пытаясь избавить от этой навязчивой мысли.