Текст книги "Перед бурей (СИ)"

Автор книги: Неперелетная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Парень выхватывает фотографию из моих рук, убирая ее на полку и, захлопнув дверь, придавливает меня к шкафу своим весом. Вода капает с его лица на пол и на мое тело, когда он возвышается надо мной.

– Не лезь, куда не следует, – словно шипя, он бросает на меня еще один недовольный взгляд, от которого появляются мурашки.

– Прости, – поджав губы боюсь посмотреть на него снова, – теплая фотография. Кто это рядом с тобой?

Осторожно поднимаю на него глаза, замечая, что на несколько секунд его лицо искажается от боли.

– Неважно, – бросает он сухо, вновь надевая привычную маску безразличия и холодности, – иди в душ.

Сглотнув, киваю, и, сопровождаемая парнем, оказываюсь в ванной комнате. Стоя в полупрозрачной кабине, ощущая горячую воду, стекающую по телу, смотрю на парня, который, держа бритву, медленно избавляется от щетины.

Все в голове перемешалось. Запуталось хлеще, чем клубок из наушников. Пытаясь расставить все по полочкам, продолжаю смотреть на насильника, словно что-то между нами изменилось, кроме обстановки и условий жизни. И я не могу понять, что именно.

– Что ты будешь на завтрак? – он отвлекает от мыслей, поворачиваясь ко мне и будто глядя в глаза, которые, по идее, не должны быть видны из-за полупрозрачной кабины и пара.

– А что ты можешь предложить? – выключив воду, оборачиваю полотенце вокруг себя, что-то мурлыча себе под нос.

И это не менее странно, ведь я давно не пела. С того дня, как Тео…

Сглатывая, смотрю на незнакомца, который, недоумевая, поворачивается к зеркалу, словно я заметила на его лице порез или же, наоборот, незатронутую щетину.

– Вивиан, я не знаю твоих предпочтений в еде, – отвечает он почти равнодушно, убедившись, что с его лицом все в порядке и убрав бритву в сторону.

– Тогда что-нибудь попроще, – я пожимаю плечами, – прости, но, – заминаясь, – у тебя есть фен?

Парень усмехается, не удивляясь вопросу и доставая нужный мне прибор из одного из ящиков.

– Спасибо, – подключив к сети, начинаю сушить волосы, чувствуя себя крайне неловко, стоя рядом с ним.

Это… слишком странно. И я благодарна фену за то, что он мешает нам вновь продолжить какой-то бессмысленный разговор и дарит тишину.

***

– Твоя комната, – после завтрака парень впускает меня в небольшую спальню, которая кажется мне уютной.

Кровать, шкаф, окно, сквозь которое солнечные лучи попадают внутрь, делая это место светлее и ярче. И этот создает сумасшедший контраст с тем страшным и мрачным местом, где я оказалась сначала.

Небольшой стол и стул. По сути, большего мне и надо.

От него.

Я вхожу в комнату, оглядываясь на насильника и задавая немой вопрос.

– Будь хорошей девочкой и не рискуй спрыгнуть со второго этажа, мне не хочется возить тебя по больницам, – произносит парень, одаривая меня своей демонической улыбкой, – не скучай без меня.

И, закрыв дверь на замок, он спускается по лестнице.

Я сажусь на кровать, осторожно проводя по покрывалу, думая, что это розыгрыш. Что сейчас он вернется и потащит меня в свою постель. Но этого не происходит, и, встав с кровати, открываю шкаф, думая, что он пустой.

В нем оказывается одежда моего размера: платья, джинсы, свитера, белье. Не больше десятка вещей, но я смотрю на это не менее минуты, словно переваривая информацию, увиденное, пытаясь сопоставить два образа в одном человеке.

Он может быть добрым и ласковым. Но этот парень – чудовище, Вивиан.

Опустив взгляд вниз, обнаруживаю небольшую черную коробку. Плеер и наушники, телефон.

Включив блэкберри, тут же проверяю его на наличие сим-карты, но, неудивительно, ее не оказывается. Впрочем, телефон рабочий, но не выполняет свою главную функцию: звонки и сообщения.

Сев на пол и опираясь спиной о кровать, просматриваю изображения, глядя на фотографии из Парижа. Вместе с Тео.

Мгновенно сжимаю челюсти, чтобы не закричать, оставшись в желанном одиночестве. Чтобы вновь не начать истерику, сопровождающую меня, преследующую, словно тень и ожидающую нового, очередного всплеска эмоций.

Я не знаю, где я. Я не знаю, кто этот парень. Что нужно ему от меня и моего отца. Меня отвлекает посторонний звук снаружи, и, взобравшись на подоконник, смотрю на улицу, замечая отдаляющуюся черную машину.

Это он.

Пытаюсь рассмотреть что-либо, кроме леса, но никаких признаков на наличие цивилизации нет. Хотя лес действительно красивый, пышный и живой.

Встав с подоконника лишь за плеером, возвращаюсь обратно, вставляя наушники в уши и включая музыку. После спокойной классики внезапно, словно врываясь в мои мысли, звучит песня Three Days Grace. Animal I Have Become.

Я замираю, вслушиваясь в слова, и перед глазами вновь маячит образ насильника, раздваивающийся на две составляющие, на темную и светлую сторону. Зачем он соглашается на мои условия? В чем его выгода от компромиссного решения?

Хватаюсь за голову руками, словно пытаясь освободиться от этого кошмара, желая, чтобы все происходящее оказалась иллюзией, игрой воображения. Но это не так.

Тяжело вздохнув и открыв глаза, замечаю, что солнце приближается к горизонту, а песня уже давно сменилась более спокойной и умиротворяющей мелодией.

Его нет.

Тело затекло, будучи в неудобной позе, и, вставая, начинаю разминать отекшие конечности, вновь бросая взгляд в сторону шкафа. Надо переодеться.

Снимаю его футболку, замечая в комнате зеркало и подходя к нему. Тут же прижимаю ладонь ко рту, чтобы не закричать, разглядывая множество небольших, но заметных синяков, разбросанных по всему телу и на шее. Почему-то раньше это казалось мне менее заметным. Неужели ему нравится оставлять гематомы? Применять силу? Причинять боль?

«Грань между болью и удовольствием крайне узка, Вивиан», – слова Тео застревают в моей голове, прокручиваясь снова и снова.

Он чудовище, Вивиан.

Слышу посторонний шум и, замечая свет фонарей, тут же переодеваюсь, доставая из шкафа свитер и джинсы, чтобы прикрыть большую часть своего тела. Через пару минут слышу его приближающиеся шаги.

– Вив, ужин, – постучав, парень открывает дверь, хватая меня и спускаясь по лестнице.

Я сажусь на дальний от него стул, немного недоверчиво глядя на насильника и стараясь при этом сохранять спокойствие. Замечаю, что он устал, медленно шагая по кухне. Парень протягивает мне горячее, недоуменно поднимая бровь.

– Садись ближе, – приказывает он, пытаясь придать голосу больше строгости.

– Нет, – я качаю головой, шепча ответ и держась своей позиции.

Насильник вздыхает, почти швыряя тарелку с овощами на стол.

– Немедленно! – зло, он открывает дверцу кухонного шкафа, доставая бутылку, кажется, коньяка.

– Нет! – отвечаю, стараясь сохранить уверенность в своем голосе.

– Вивиан, не зли меня, – парень наливает в стакан алкоголя, продолжая пожирать меня взглядом, – я устал. И если ты не будешь вести себя по-хорошему, я приму меры.

Я сглатываю, ощущая страх, и тело покрывается мурашками от ужаса.

– Ты избиваешь меня, – едва слышно шепчу, чувствуя слезы, – мое тело…

– Слишком слабое! – рявкнув и перебив меня, парень выпивает залпом алкоголь, обжигающий горло.

Вздрогнув, продолжаю сидеть на своем месте, не в силах подняться.

– К черту ужин, – парень резко подходит ко мне, небрежно хватая и вытаскивая из-за стола.

Я едва узнаю свои собственные крики, продолжая вырываться, и только зародившаяся внутри надежда гаснет, тлеет на раскаленных углях. Он небрежно швыряет меня на кровать, тут же придавливая к ней под тяжестью своего тела.

– Перестань, – я умоляю, чувствуя слезы, пытаясь оттолкнуть его, рьяно и грубо снимавшего с меня одежду.

– Ты сама виновата в этом, Вивиан, – зло шепчет насильник, встретившись с моим взглядом.

Его зрачки почти черные, пугающе темные.

Я всхлипываю, когда его властные пальцы освобождают меня от белья, полностью обнажая перед этим чудовищем.

Крик.

Я прокусываю губу, стараясь сдержать боль от его пальцев внутри. Стараюсь выгнуться, оттолкнуть его тело, его губы, прильнувшие к телу и оставляющие мучительные следы укусов. Я хочу, чтобы это кошмар закончился.

– Прости меня, – слабо шепчу, давясь слезами и крича от болезненных ощущений, царапая ногтями его плечи.

Я не чувствую его пальцев и шумно выдыхаю, надеясь, что на этом все закончится. Что все вокруг перестанет вращаться.

– Простых слов мало, Вивиан, – произносит он у самого ушка бархатным, дьявольским голосом, заставляя кровь застыть в жилах.

– Пожалуйста, – я смотрю на его лицо, пытаясь разглядеть в нем того же человека, открывшегося мне сегодня утром.

Того, в ком есть сердце.

Но вместо этого перед собой я вижу чудовище, чья полусумасшедшая улыбка заставляет меня снова поежиться от страха.

Животное. Дикий зверь.

И, когда он проникает в меня снова, грубо, резко, агрессивно, я лишаюсь опоры. Я закрываю глаза, надеясь, что это лишь страшный и безумный сон, который скоро закончится.

«Никто не изменит этого зверя, в которого я превратился».

Комментарий к Глава 14. Условия.

Попросили написать главу.

Написала.

Но больше таких просьб не выполню)

Слова в начале и в самом конце (перевод) – из песни группы Three Days Grace, той самой, что слушала Вив.

Завтра у меня экзамен по математике *пожелаем мне удачи*

Надеюсь, что глава вам понравилась *старалась, как могла*

Но теперь будет загул. Следующая глава появиться через n-ное кол-во дней(

Жду ваших отзывов и мнений, они помогают мне понять, в каком направлении идти дальше!)

Напоминаю о записи: https://vk.com/night_gusts?w=wall-73416564_546

И прошу вступить в группу, вы узнаете там много интересного)))

========== Глава 15. Страх. ==========

Тело покрывается мурашками при судорожном вздохе, и, вздрогнув, я осторожно открываю глаза, глядя на него исподлобья, почти прячась, будучи от него на расстоянии в несколько сантиметров, за подушкой и частью одеяла. Тело нещадно ноет, но сильнее физической боли осмысление, осознание того, какой зверь держит меня в плену.

Чудовище в человеческой плоти.

Сглотнув, вновь прикрываю глаза, надеясь уснуть, но чувствуя, что это мне не удастся. Я не хочу погружаться в кошмары, слишком похожие на реальность, мне и так хватает ужасов.

– Вив, – слабо шепчет парень, и я вжимаюсь в кровать лишь от одного произношения своего имени.

Как сильно боль может сломать человека, основательно, лишив его стержня и сделав беззащитным, глупым животным, подчиняющимся любой команде. В одно мгновение я потеряла веру и надежду. Из-за вспышки боли.

– Вивиан, – насильник начинает просыпаться, пальцами щупая кровать, и я медленно отползаю в ее дальний угол.

Осторожно, стараясь не застонать от боли внизу живота.

Парень, не найдя меня, медленно садится в кровати, потирая глаза, и, встретив мое лицо, улыбается. Но эта сонная улыбка пропадает с лица так же быстро, как и появилась на нем.

– Вив? – он тянет свою руку ко мне, и, нервно вздрогнув, я лишь вжимаюсь в изголовье, пытаясь не закричать.

– Не прикасайся ко мне, – еле слышно, пряча взгляд и большую часть лица за подушкой и одеялом.

Он молчит, сидя неподвижно и оглядывая меня, словно не понимая, почему у меня такая реакция на него. Ублюдок.

– Я сделал тебе больно? – насильник хмурится, и его взгляд скользит по моим обнаженным плечам, словно прожигая дыры.

Он издевается?!

– Зато себе крайне приятно, – бросаю, почти выплевывая, с ненавистью эти слова, но не решаюсь ничего добавить, боясь.

Я даже не понимаю, как хватило смелости сказать это. Парень молчит пару минут, продолжая сидеть и изучать меня, пытаясь вспомнить вчерашний день.

– Запомни на будущее, – я сглатываю, привлекая его внимание к себе, – если у тебя кто-то появится, не смей при ней пить что-либо крепкое, – еле слышно.

Парень встает, тут же доставая ключ из какого-то ящика и открывая дверь, и исчезая за ней. Все происходит мгновенно, почти молниеносно, и я не успеваю сосредоточить взгляд на ящике, в котором, возможно, хранится мой единственный ключ к спасению.

Я встаю. Делаю пару шагов, поморщив лицо от боли. Сажусь обратно на кровать, укутываясь в одеяло и вдыхая его ненавистный аромат.

Он возвращается через полчаса: на лбу капельки пота, взгляд более мрачный и даже немного пустой, отчужденный.

– Можешь идти? – спрашивает он осторожно, и я не выдерживаю.

Моя нервная система рвется по швам, и если она могла стерпеть то унижение, то я сдалась перед новым количеством боли. Я чувствую, как смех, истеричный, громкий, совершенно мне несвойственный, продвигается наружу, сгибая тело пополам. Я боюсь, что это никогда не закончится, сжимая побелевшими пальцами одеяло, но вскоре слезы проступают на глазах, и смех надрывается, сменяется не менее горькими криками.

Я не знаю, что кричу. Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Чтобы весь этот кошмар прекратился.

Я чувствую его прикосновения, едва замечая немного разодранные костяшки его пальцев. Парень прикладывает мою голову к своей груди, и все, что я могу сделать, так это ударять его торс, словно это поможет мне. Я уверена, ему ни капли не больно.

Он потерял свою человечность.

Продолжая заливаться слезами и гортанными криками, прежде сдавившими горло, застрявшими в нем, словно ком, и теперь выбравшимися наружу, я хочу вернуться домой. Я хочу вернуться к родителям. К друзьям. К Тео.

Истерика принимает новый оборот, словно я прохожу пять стадий принятия горя. И, вместо отрицания, ярости, криков, приходит безысходность; я замолкаю, утирая слезы и стараясь не чувствовать его объятий, прикрывая глаза и опуская голову.

Он, поставив меня на ноги, избавляется от одеяла, снова раздевая, и я перестаю думать. Я отключаю эмоции, зная, что за этим будет. Но вместо этого, вновь подхваченная им, я чувствую, как меня помещают во что-то холодное. Холод проникает в кожу, в кровь, словно заражая ее и заставляя остановиться.

Может, парень действительно не сдержал своего обещания? И последнее, что я чувствую – стенки своего собственного гроба?

Но, после резкого звука, сверху течет вода. Чуть теплая, непривычно плотная, впитывающаяся, как губка. Открыв глаза, гляжу на свои руки, которые в крови, как и все вокруг в белой ванной, куда меня положил насильник. Крик застывает в воздухе, а после ударной волной бьет по ушам, оглушая и заставляя испытать еще больше мук.

Как много боли.

– Вив, Вивиан, все хорошо, ты слышишь меня? – голос парня проникает в это извне, и я поворачиваю голову к нему, взглядывая в светлые глаза, изучающие мое лицо с явным беспокойством.

Почувствовав его прикосновения к рукам, опускаю взгляд, замечая, что он пытается разнять мои царапающие друг друга руки. А сверху течет теплая, обычная вода. Прозрачная. Не кровь.

– Слышу, – хрипло отвечаю, останавливая дрожь в пальцах, но продолжая сидеть, прижав колени к туловищу и думая лишь об ударяющим спину каплям воды.

– Вив… – его пальцы тянутся к моему лицу, и я вновь вздрагиваю.

– Можно мне побыть одной? – я осторожно поднимаю на него взгляд, – Пожалуйста, – сдавленно.

Парень теряется.

– Конечно, – он осматривает комнату, словно проверяя ее на наличие опасных предметов, – я вернусь через пару минут.

Насильник выходит, запирая дверь, и я даю волю новой порции слез, на этот раз слабых, тихих, но не менее искренних. Пальцы зарываются в волосах, сжимая их.

«Приятно, Вивиан?»

Его голос полупьяный, когда он со всей силы давит на мою спину пальцами, заставляя прижаться к кровати, и наматывает волосы на кулак, продолжая болезненную пытку.

«Ну же, почему я не слышу твоих криков?»

Новая, почти ослепляющая вспышка боли. Господи, когда этот кошмар закончится? Когда все перестанет вращаться?

Накрыв уши ладонями, утыкаясь носом в колени, сдавленно стону, словно издавая последние тяжелые всхлипы умирающего животного перед тем, как хищник перегрызет ему горло. Время останавливается, замирает, и лишь капли воды, отдающиеся в голове ударным шумом, продолжают подтверждать, что все реально.

Это не кошмар. Это действительно происходит со мной.

Повернувшись на новый источник шума, поднимаю глаза, замечая перед собой полотенце. Он выключает воду, а я быстро облачаюсь в теплую ткань, вставая. Мягко и приятно.

– Можешь идти? – его голос словно врывается в мою внутреннюю тишину, разрушая построенную стену, за которой я попыталась спрятаться.

Осторожно, опершись на его руку, поднимаю ногу, собираясь перешагнуть через бортики ванны. Стискиваю зубы, но делаю это.

– Могу, – слабо отвечаю, отворачиваясь, но тут же оказываясь на его руках.

– Ты не умеешь врать, Вив, – отвечает он мрачно, неся меня в комнату.

Осторожно кладет на кровать, продолжая изучать взглядом. Затем, видя мое молчание, поворачивается к двери.

– Зачем ты это делаешь? – шепчу, нарушая тишину, – Зачем, после, – выдыхаю, – такого ты фальшиво заботишься обо мне?

Парень замирает, обернувшись, изучая мое лицо. После делает пару шагов, присаживаясь на край кровати и осторожно дотрагивается до моих волос, накручивая влажную прядь на палец.

– Я не собирался причинять тебе боль, – отвечает он тихо и спокойно, размеренно, но его дыхание словно сбивается.

– Да неужели? – не сдержав сарказма, закатываю глаза, тут же виня себя за этот поступок.

Он может вновь добавить в мое унижение мук. Вздрогнув, сжимаю губы в тонкую линию.

– Ты не должна бояться меня, слышишь? – его пальцы смыкаются на моем подбородке, заставляя поднять глаза.

– Слышу, но не верю, – отвечаю, останавливая свой взгляд на губах, не решаясь взглянуть в его глаза.

– Что-нибудь хочешь? – насильник переключает тему, – Не думаю, что сидеть весь день без дела в комнате весело, – добавляет он с легкой улыбкой.

В моей голове зарождается идея, возможно, сумасшедшая, немного глупая, но вселяющая надежду.

– Краски и кисти, – говорю, и на губах начинает играть улыбка, – мои, – выделив это слово, – краски и кисти.

Парень щурится, немного недоумевая.

– Ты проверяешь меня? – его ухмылка становится шире, – Меня не поймают, Вив, – он встает с кровати, – даже не надейся на это. Кисти будут вечером, – насильник начинает открывать дверь, – больше ничего не нужно?

Я смотрю на открытую дверь с тоской в глазах, чувствуя себя птицей, запертой в клетке и отчаянно пытающейся вырваться на свободу. Но постепенно, с каждым новым днем, это желание заглушалось, терялось, тлело, словно ощущало свою невозможность. Парень ловит мой взгляд.

– Этого я дать тебе не могу, – сухо произнеся, он закрывает за собой дверь, оставляя меня одну.

Запрокинув голову, лежу на кровати, рассматривая потолок и ощущая спокойствие в его отсутствие. Ночью снились кошмары, и в итоге поспать не удалось. Боль была настолько сильной, что не давала мне провалиться в сон, а его дыхание заставляло покрываться мурашками страха каждый раз, как парень начинал, казалось, просыпаться.

Вставив наушники и включив плеер снова, закрываю глаза, слегка сворачиваясь калачиком, не желая подходить к зеркалу и рассматривать свою бледную, слабую и беззащитную копию.

***

Все вокруг покрыто туманом, словно в полумраке. Свежий воздух наполняет кислородом легкие, наконец-то давая дышать полной грудью. Оглядываясь, не замечаю ничего, кроме стволов деревьев густого леса. Поднимая глаза вверх, не вижу даже звезд, закрываемых бесконечно большими макушками деревьев.

Услышав звук, похожий на хруст сломанной ветки, оглядываюсь, чувствуя, как сердцебиение подскочило в разы, а из-за кустов раздается рычание.

Волк.

Сглотнув, думаю, что он не заметит меня, но хруст снова зазвучал в голове, и, развернувшись на пятках, я бегу прочь, слыша тяжелое дыхание зверя и его быстрые шаги. Все ближе и ближе, настолько, что я почти чувствую его клыки, не разбирая дороги в тумане и лишь виляя между деревьев, стараясь вовремя успеть заметить новое дерево на пути, ветку, пень и прочие преграды.

Но я падаю, словно проваливаясь в огромную яму, прикрывая глаза и чувствуя, как приземляюсь на холодную, гладкую поверхность. Боль не ощущается, и, открыв глаза, я натыкаюсь на белоснежную плитку.

Осторожно поднимаю взгляд наверх, увидев перед собой кресло, стол. Кабинет отца.

Встаю, отряхиваясь и замечая, что Кристиан Грей стоит ко мне спиной, разглядывая город через огромное стеклянное окно во всю стену.

– Ты не сможешь вечно прятаться здесь, Вивиан, – произносит он строго, не поворачиваясь ко мне, оставаясь лишь силуэтом, образом, сохранившимся в памяти, – ты должна принять все это и перестать считать происходящее кошмаром из твоей головы.

– Я не могу, – шепчу еле слышно, поджав губы, чувствуя гнев отца, его раздражение, подавляемое маской безразличия.

– Иначе ты не выживешь, – его голос становится другим, и, медленно поворачиваясь, тело отца изменяется, становясь крупнее, моложе и мощнее.

Волосы становятся светлее, и я делаю шаг назад, вновь проваливаясь в пустоту, и едва успевая поймать хищный взгляд светлых глаз своего похитителя.

Я резко распахиваю глаза, не видя ничего. Пальцы скользят вверх-вниз, нащупывая теплое одеяло, и, сфокусировав взгляд через несколько секунд, я вижу его в дальнем углу комнаты.

– Ты хорошо спала, пока тебе не приснился кошмар, – сухо, словно говоря отчет, произносит насильник, вставая и подходя ближе.

– Ты укрыл меня одеялом? – недоверчиво спрашиваю, продолжая греться.

– В этом есть что-то странное? – парень хмурится.

– Нет, – я качаю головой, хотя думаю совершенно иначе, – ты добыл кисти? – переключая тему и оглядываясь.

На мой вопрос не требуется ответа, так как все предметы, необходимые для творчества, лежат на столе, в том числе и холсты.

– Холсты купил сам, – поспешно говорит похититель, – остальное твое.

Я, укрывшись одеялом, медленно встаю, осторожно шагая к столу и разглядывая кисти и краски. Это действительно мои вещи.

– Тебя не заметили? – недоверчиво спрашиваю, взяв одну из кисточек и начав крутить ее пальцами.

Парень мотает головой, заставляя меня лишь сильнее удивляться.

– Но как?

Его хитрая, кривая улыбка становится единственным ответом на мой вопрос.

– Я проголодался, – парень встает, подходя ко мне, и, догадываясь, о каком виде голода идет речь, я поспешно делаю шаг назад, выставляя перед собой, как бы глупо это ни звучало, кисть.

– Брось, Вив, твоя волшебная палочка от меня не спасет, – он смеется, и я чувствую себя крайне глупо, почти готовая сгореть со стыда, – и, несмотря на то, что мне нравится твой подход, я говорю про нормальную пищу. Ты хочешь есть?

Смутившись, киваю, опуская взгляд, и парень, ловко взяв за бедра, перекидывает меня через плечо, выходя из комнаты и спускаясь на кухню. Он сам сажает меня на дальний от своего привычного места стул, и я удивленно провожаю парня взглядом, открывающего холодильник и достающего продукты.

– Я чувствую, как ты смотришь на меня, Вив, – парень произносит эти слова, явно скрывая улыбку, – мне поиграть мышцами спины?

Я хочу закатить глаза, чувствуя, что, как ни странно, улыбка мелькает и на моих губах.

– Может, тебе помочь? – спрашиваю я, сама от себя не ожидая этого вопроса.

Ты должна смириться с этим, Вивиан. Хотя бы внешне перестав бороться с ним за свою свободу.

Парень поворачивается ко мне, удивленно поднимая бровь.

– Нет, не стоит, – он вновь возвращается к готовке, разогревая ужин, – я должен извиниться.

И теперь приходит моя очередь скрывать свое удивление, хотя, уверена, челюсть отпадает от произнесенных слов.

– У меня возникли, кхм, – парень заминается, поворачиваясь ко мне и поставив тарелку с овощами на стол, – сложности на работе. Я не должен был срываться на тебе, – он мельком окидывает меня взглядом, а затем возвращается к плите.

– Какие сложности? – я хмурюсь, но парень отмахивается от моего вопроса.

– Неважно. Я… действительно сожалею о случившемся и понимаю, что ты меня боишься сильнее, – парень ставит тарелки друг напротив друга, но в дальних концах стола, и, налив обоим сока, садится.

– Эти срывы контролируемы? – я подаюсь вперед, сжимая вилку чуть дрожащими пальцами.

Парень мрачнеет, глядя в сторону, словно избегая моего взгляда.

– Не всегда, – произносит, словно с презрением в голосе.

Будто ненавидя себя, либо такой интонации желает мое воображение. Я замолкаю, переключаясь на еду и почти не чувствуя вкуса пищи. Неужели за несколько дней мои рецепторы настолько ослабли?

– Впрочем, – насильник неожиданно продолжает, заставляя меня поднять на него глаза, пересекаясь с взглядом парня, – у меня есть то, что, возможно, тебе понравится.

Я сглатываю, боясь предположить, и весь аппетит пропадает. Парень, замечая это, вновь хмурится, тяжело вздохнув.

– Я не извращенец, – у меня создается ощущение, что он хочет закатить глаза, – ешь, Вивиан. Я не собираюсь тебя трогать.

Я не знаю, что ответить, и, стараясь быть послушной, пытаюсь есть дальше, насильно проглатывая пищу.

***

После ужина парень вновь берет меня на руки, стараясь свести количество моего собственного передвижения к нулю, и я не сопротивляюсь ему. Он идет совершенно в другую сторону и останавливается лишь напротив большой двери, поставив меня на ноги, а я ощущаю странное дежавю.

Тео.

Я поеживаюсь от страха, боясь представить, что за секрет хранится за этой дверью, но парень, заметив это, качает головой.

– Это действительно тебе понравится, – произносит он уверенней, открывая дверь передо мной и впуская внутрь.

Я замираю, приоткрывая рот и распахивая глаза. Но если в тот раз я делала это из-за ужаса, то сейчас я испытывала подобие трепета и восхищения.

– Это твое? – оглянувшись, спрашиваю, слегка улыбаясь, и парень усмехается в ответ.

– Мне принести плед? – он ухмыляется, чувствуя, что оказался прав.

Мне действительно нравится это место.

Я киваю и, услышав «Располагайся» перед тем, как дверь захлопнулась, делаю несколько шагов вперед, блуждая между стеллажами с книгами. Это достаточно большое помещение было полно книжных шкафов, каких-то картин, чертежей и заметок, но наибольшее внимание привлекало огромное, во всю стену прозрачное окно, за которым виднелся лес, простирающийся на несколько километров вперед.

Действительно завораживающее зрелище.

Солнце уже склонилось к закату, и последние его лучи освещали комнату и лицо, едва согревая.

– Я принес горячий чай, на всякий случай, – парень сжимает термос и какие-то сладости в одной руке, другой держа плед.

Чаепитие? С ним? Он серьезно, да?

Но, так или иначе, взяв плед, я поворачиваюсь к окну, укутываясь в теплое шерстяное покрывало и глядя на природу снаружи.

Снаружи.

Сначала, наблюдая за деревьями, я даже не подумала об этом, но теперь мысль прочно засела в моей голове, становясь главной и затмевая другие.

– Ты не можешь дать мне свободы, – произношу я неуверенно, заметив его прищуренные глаза, – но эта комната – нечто вроде ее замены?

– Это мое извинение, – отвечает парень непринужденно, оставаясь от меня в нескольких метрах.

Я вновь возвращаюсь к пейзажу.

Через час тишины беру термос, наливая себе чай и начиная любоваться первыми звездами на небе. Интересно, насколько далеки мы от цивилизации, если ночное небо, состоящее из миллиардов звезд, такое яркое? Даже с семьей мы почти никогда не могли любоваться этим зрелищем.

Я слышу, как парень поднимается, собираясь уйти незаметно и тихо, чтобы не беспокоить меня. Я не собираюсь его останавливать, продолжая смотреть вперед и отпивая пару глотков горячего чая.

Он чудовище, Вивиан. Этот парень пытает тебя. Издевается. И в то же время…

Я вспоминаю слова отца из своего кошмара.

– Останься, – произношу едва слышно, встречаясь с его глазами и пытаясь побороть все свои чувства, охватившие грудь.

Стараясь не бояться.

Комментарий к Глава 15. Страх.

Новая глава в пятницу, как и было обещано :) Прошло ровно три месяца с начала фанфика!)

Что вы думаете насчет этого странного незнакомца?)

Для читателей: https://vk.com/night_gusts?w=wall-73416564_548 :)

И для тех, кто заинтересовался конкретно *черт, чуть не произнесла его имя!* https://vk.com/night_gusts?w=wall-73416564_559 )))

Буду рада вашим мнениям)

========== Глава 16. Честность. ==========

– Ты уверена, что хочешь этого? – он хмурится, скорее озадаченный, чем удивленный, уставившись на меня непонимающим взглядом.

Я сглатываю, отворачиваясь и делая еще один глоток чая.

– Если я останусь одна, я сойду с ума, – говорю едва слышно, поднимая глаза на темный и таинственный лес, – у меня просто нет выбора.

– Я сяду в дальнем углу комнаты, – произносит насильник, и я слышу его уходящие шаги.

– Нет! – слишком резко, неожиданно даже для себя, – Ближе.

– Насколько ближе? – я даже не оборачиваясь слышу в его голосе усмешку.

– На расстоянии вытянутой руки, – говорю серьезно, стараясь не чувствовать раздражения.

Парень медленно подходит, садясь слева от меня и глядя на звездное небо.

– Ты ведь понимаешь, что восход мы не увидим? – спрашивает он, глядя на небо так же спокойно и умиротворенно, словно находясь в колыбели.

– Просто… – я вздыхаю, – да, я в курсе этого, Мичи.

Я слышу его легкий смех, такой искренний и живой, и два образа в моей голове путаются, сливаясь в одно большое пятно. Светлая сторона насильника, проявляющаяся крайне редко, в такие свободные минуты, и темная, полная ужаса и боли. И я не знаю, какой оттенок серого получится в итоге, к чему он будет стремиться: к черному или к белому?

– Мичи? – парень берет одну из принесенных им же сладостей, ненавязчиво лишь сильнее укутывая меня в плед.

– Ты сам сказал, что тебе все равно, а я не могла придумать более дурацкое имя, – я пожимаю плечами.

Он замолкает, искоса посмотрев на меня, а затем снова поднимая взгляд на безоблачное небо, рассматривая мириады звезд.

– Ты знала, что на японском оно означает «дорога»? – произносит он более задумчиво и, скорее, грустно.

Я качаю головой.

– Ты знаешь японский? – недоуменно.

– Ага, – насильник продолжает изучать звезды.

Я удивленно смотрю на него, но в то же время ощущая, что могу получить доступ к какой-то незначительной части его души. Чтобы попробовать его понять. Но это вовсе не значит, что простить.

– А чем ты меня удивишь, Вив? – парень опускается на ковер, подперев руками голову.

Молча, смотрю на звезды, держа холодную кружку термоса и отпивая чай.

– Возможно, половины из этих звезд сейчас не существует, – произношу я тихо, продолжая смотреть на небо, – читал работы Карла Сагана?

– Нет, – парень хмурится, а я осознаю, что смогла привлечь его внимание, – астрофизик, который предложил идею поиска внеземных цивилизаций?

Я усмехаюсь.

– Для незнающего человека ты неплохо осведомлен, – говорю, получая в ответ его улыбку, – солнечный свет, какая-либо его активность доходит до Земли лишь через 8 минут. Нашу планету и Солнце разделяют примерно 150 миллионов километров. А большинство из них, – я устремляю взгляд в небо, – находятся настолько далеко, что их свет достигает Земли не спустя минуты и часы, а года, десятки лет и даже столетия.