Текст книги "Повесть о старом Техасе (СИ)"

Автор книги: Nataniel_A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Кассий был очень рад такому ходу судебной процедуры, а вдвойне был рад тому, что Луиза не спешит ни в чем его обвинять. Очевидные улики казались не такими уж очевидными, и в том имелась немалая заслуга адвоката. Оставалось устранить помеху в виде показаний Диаса, но и на этот случай у опытного юриста были припасены козыри.

– Мисс Пойндекстер, что, во-вашему, могло послужить причиной конфликта капитана Колхауна и вашего брата? – перешел в наступление прокурор. – Какие у них были отношения до трагического происшествия?

– Мой брат никогда ни с кем не имел конфликтов, – начала распаляться Луиза. – Он добрейший и благороднейший человек, чего нельзя сказать о моем кузене!

Кассий переменился в лице и уставился на двоюродную сестру с недоумением и яростью. Диас, сидящий рядом, злорадно ухмылялся в усы – один он пропадать не собирался.

– Он третировал меня все это время! – Луиза откинула вуаль наверх, и теперь все могли видеть ее личико, прелестные черты которого не исказил даже неистовый гнев. – Он принуждал меня выйти за него замуж, шантажировал!

– Успокойтесь, госпожа свидетельница! – попытался умерить ее пыл судья.

– Мисс Пойндекстер, держите себя в руках! – возмутился защитник.

– Это правда! Он ненавидел мистера Джеральда, желал ему смерти, дрался с ним на дуэли! Он подстрекал Генри убить моего жениха! Очевидно, что это Колхаун стрелял в моего брата, приняв его за мистера Джеральда! Об этом знают уже все, только пока делают вид, что еще ничего не доказано!

Плац-парад загудел от смелых заявлений девушки. Новые подробности истории шокировали публику, и негодование молодой креолки передалось людям.

– Луиза! – не выдержал Кассий и вскочил со скамьи подсудимых. – Ты позор семьи Пойндекстер! Я вступался за твою честь, пока мог, но теперь вижу, что это бесполезно! Я не хотел, чтобы тебя называли гулящей девкой, но так оно и есть, ты самая настоящая гулящая девка!

– Молча-ать! – громко прикрикнул на него судья. – Уважайте суд, не то я вынесу вам приговор сию минуту!

– Пресвятая Дева… – прищелкнул языком Диас. – Эк сеньора капитана понесло!

– Мистер Колхаун, ради всего святого, что вы делаете?! – шикнул на подзащитного адвокат.

– Колхаун! – грозный возглас Мориса сотряс плац. – Если бы вы сейчас не находились в двух шагах от края могилы, я вызвал бы вас на дуэль прямо возле скамьи присяжных!

Кассия будто окатило ледяной водой – только что он подписал себе смертный приговор! Безумец, безумец! Какая сила побудила его нагрубить кузине и выдать себя с головой? Возможно, еще не поздно все исправить?..

– Простите, ваша честь, – с видом побитой собаки пробормотал обвиняемый. – Я перешел все границы. Простите меня.

========== Глава XVI ==========

Едва не сорванное несдержанным поведением своих участников заседание суда продолжилось. Судью явно утомляла подступающая к полудню жара, и он не раз давал коллегам намеки на то, что пора бы поторопиться с делом, в котором, говоря начистоту, всем все давно было понятно.

После допроса Луизы слово предоставили Мигуэлю Диасу. Он выступал в необычной роли: обвиняемого и свидетеля одновременно. Такое невозможно было представить себе где-нибудь на севере Штатов, но для Техаса упрощение судебной процедуры – обычное дело, ведь кто-то не удостаивался даже законного суда.

Диас со связанными руками напыщенно раздулся и обвел собравшихся взглядом, от которого хотелось спрятаться. Даже в таком уязвимом и зависимом положении Эль-Койот продолжал вселять таинственный страх в окружающих.

– Клянусь говорить правду! – прорычал он вместо присяги.

– Дон Мигуэль Диас, – после небольшой заминки начал прокурор, – вы были взяты с поличным при освобождении из плена похищенных вами мистера Генри Пойндекстера и доньи Исидоры Коварубио де Лос-Льянос. В ходе задержания вы признались, что вас как разбойника нанял капитан Кассий Колхаун, чтобы убить мистера Пойндекстера. Подтверждаете ли вы свои слова?

– Мигуэль Диас не из тех, кто отказывается от своих слов!

– Диас, это не в ваших интересах! – еле слышно прошептал ему Кассий.

– Нет, сеньор капитан, это вы меня втянули в ваши проблемы, вот и расхлебывать будем вместе! – разозлился бандит.

– Прошу соблюдать дисциплину! – пригрозил им судья. – Господин прокурор, продолжайте.

– Расскажите подробнее о вашей сделке.

– А что тут рассказывать? Сеньор американо давно меня на грех подбивал. Он сначала невинной овечкой прикинулся, покупал у меня лошадей, а потом и ну мне по ушам ездить: убей, говорит, ирландца – озолочу! Пятьсот долларов обещал.

– Вы имеете в виду мистера Мориса Джеральда? – уточнил прокурор.

– А кого же еще, тысяча чертей? Прознал же, бестия, что у меня к нему старый счет!

– Отчего же вы не согласились? – ехидно поинтересовался защитник. – Пятьсот долларов – неплохая сумма по меркам Техаса.

– Э-э-э, сеньор адвокат, у нас, разбойников, свое искусство имеется! Не с руки мне было ирландца убивать. Вот сеньор капитан и решил сам дел наворотить, да только у него кишка тонка! – Диас развязно расхохотался. – Это же надо было – пальнуть не в того! А потом приходит ко мне и просит, чтобы я его братца укокошил, пока тот не очухался. Вот ведь как он все придумал, сеньор судья: щенка удавить, ирландца на виселицу, а самому пировать на свадебке!

– Но вы оставили мистера Пойндекстера в живых, – напомнил адвокат. – Вы нарушили договор?

– Карамба! Для честного бандита есть вещи и подороже тысячи долларов! У Мигуэля Диаса не каменное сердце!

– Вы пожалели его?

– Еще чего! У нас был уговор с сеньоритой, – Эль-Койот кинул на стоявшую поодаль Исидору свирепый взгляд, – но она его презрела.

– Какой уговор? – допытывался адвокат.

– А это не вашего ума дело! – яростно оскалил зубы Диас.

– Могу предположить, что вы шантажировали сеньориту де Лос-Льянос жизнью ее жениха в сугубо личных целях, однако мне не понятно, какое отношение имеет мой подзащитный к данной истории.

– Ха-ха, сеньор адвокат, да вы и самого дьявола заболтаете, клянусь всеми святыми!

– Ваша честь! – неожиданно вмешался Зебулон Стумп. – Давайте кончать этот балаган! Все и так уже знают, кто преступник!

– Вам дадут слово, господин свидетель! – вынув почти докуренную сигару изо рта, ответил судья.

– У меня есть вещица, которая враз все прояснит! – старый охотник, не дожидаясь своей очереди, подошел к столу и протянул прокурору подкову со сколотым краем.

– Что это значит, мистер Стумп? – негодуя из-за нарушения порядка, спросил прокурор.

– Пусть! – дал добро судья. – Говорите, мистер Стумп.

– Если ваш следопыт имеет глаза, он должен был увидеть следы этой подковы на лесной просеке и около кустов возле места, где стреляли в мистера Генри!

Секретарь по поручению судьи поспешно принес доклад Спенглера, где сообщалось об отпечатках на влажной земле лошадиной подковы со сколом, владельца которой так и не обнаружили.

– Где вы нашли ее? – поразился прокурор.

– В овраге, что вверх по течению Леоны, – гордо произнес Зебулон. – А еще больше вы удивитесь, когда узнаете, что я нашел ее хозяина.

– Сообщите об этом немедленно суду! – потребовал судья.

– Пусть об этом скажет мой старый друг Плутон. Плутон! – громогласно позвал негра охотник.

Чернокожий слуга робко переминался с ноги на ногу, стоя где-то в задних рядах слушателей. Он чуть не умер от страха, когда его пригласили в качестве свидетеля. Нетвердой от священного ужаса походкой Плутон подошел к судье и принес присягу.

– Узнаете ли вы эту подкову? – спросили его.

– Д-да, – заикаясь, ответил раб. – Это… Это коня массы Колхауна.

Толпа неистово зашумела. Вновь раздались призывы как можно скорее повесить преступника, и только ружейный выстрел солдата в небо заставил искренне возмущенных людей умолкнуть.

– В ту ночь, когда массу Генри ранили, – дрожащим голосом продолжал Плутон, – масса Колхаун под утро велел мне поменять подкову, а когда Плутон спросил, зачем, то ударил меня по зубам. А конь-то, конь-то взмыленный весь был!

– У вас остались вопросы, господин прокурор? – судья вздохнул и устало подпер щеку ладонью.

– Нет, теперь все предельно ясно.

– Господа присяжные, – встал из-за стола судья и обратился к коллегам, – прошу вас вынести свой вердикт: виновны ли капитан Кассий Колхаун и дон Мигуэль Диас в покушении на жизнь мистера Генри Пойндекстера?

Присяжные были единодушны: «Виновны».

– Будь ты проклят, ирландец! – взревел от дикого отчаяния Кассий. – Но ничего, мы еще поквитаемся с тобой! Будь счастлив со своей потаскухой и живи долго! До встречи в аду, ряженая обезьяна!

– Это ваше последнее слово, капитан? – не без иронии спросил судья.

– Граждане Техаса! – Колхаун неожиданно принял ораторскую позу и патетично обратился к слушателям. – Вы пришли сюда посмотреть, как будет наказан злодей, как затянется петля на шее братоубийцы! Но разве не видите вы, что герой ваш всего лишь жалкий проходимец?! Если и виноват кто-то в случившемся несчастье, то это он и только он, обожаемый публикой Морис Джеральд! Признаю, что я пал на самое дно, когда решил избавиться от Генри как от свидетеля – еще недавно мне и в страшном сне не могло присниться, что я дойду до такого! Кто же послужил виновником моего падения? Ну же, спросите меня! Нищий оборванец, беженец, позарившийся на богатства семьи Пойндекстер, нагло соблазнивший некогда благородную девушку ради своих низких целей! Вот, кто истинный корень зла в трагедии, которую вы все сегодня с большим удовольствием наблюдали! Да, я стрелял той ночью, но стрелял не в брата, а в ирландского жулика! И клянусь, если бы я не остерегся пятнистой шкуры ягуара в кустах, то я не только бы выстрелил, но и отсек голову врагу!

Толпа ахнула от ужаса. Генри побледнел и крепче сжал руку Исидоры. Судья вышел на середину небольшой, охраняемой по периметру площадки, где проходило заседание, и развернул бумажный свиток:

– Итак, уважаемые господа присяжные, по результатам заседания суда обвиняемым капитану Кассию Колхауну и дону Мигуэлю Диасу выносится следующий приговор…

– Стойте! – прервал его взволнованный голос, принадлежавший пострадавшему. – Стойте, ваша честь, я хочу обжаловать этот приговор!

Сотни взглядов – недоумевающих, возмущенных, потрясенных, любопытных, восхищенных – устремились на Генри. Тот едва заметно дрожал от напряжения, однако тон его был уверенным, а в глазах горело пламя, но то было не пламя восторжествовавшей справедливости, не огонь праведной мести, а нечто, что было понятно лишь немногим – всепрощающее милосердие, не объяснимое никакими людскими законами и правилами.

– Ваша честь, – с горячностью говорил юноша, – я не хочу ничьей смерти. Не смею требовать внимания к своей робкой просьбе, но поверьте, она идет от сердца.

– Вы уверены, мистер Пойндекстер? – удивленно повел густыми бровями судья. – Положим, капитана Колхауна можно частично оправдать, но как быть с доном Мигуэлем, на счету которого грабежи и убийства?

– Недоказанные, сеньор судья! – рявкнул Диас.

– Я… не знаю, – растерялся Генри. – У меня, должно быть, нет права просить помилования для кого-либо, но в конце концов я жив, поэтому не хочу, чтобы кто-то расплачивался за мои страдания своей жизнью.

– Суду нужно время для принятия решения, мистер Пойндекстер, – призадумался судья. – Господа присяжные, я предлагаю вам удалиться для совещания по поводу ходатайства пострадавшего.

Над плац-парадом воцарилась небывалая тишина. Все были поражены поступком молодого Пойндекстера – некоторые молча осуждали его за слабохарактерность, другие же наоборот тайком восторгались силой его духа, ведь далеко не каждый сможет просить помилования для человека, по вине которого дважды чуть не погиб.

Кассий смотрел на кузена в не меньшем смятении: если он и ожидал от кого-то руки помощи, то явно не от Генри. Но все-таки юноша не изменил себе – даже вероломство двоюродного брата и немыслимые страдания не ожесточили его сердца. «Все такой же дурачок», – подумал Кассий. «Я ни за что бы не поступил так на его месте. Хорошо, что он не я».

Судья вернулся с совещания и торжественно объявил:

– Суд рассмотрел прошение пострадавшего мистера Генри Пойндекстера о помиловании осужденных и принял решение приговорить капитана Кассия Колхауна и дона Мигуэля Диаса к пожизненной каторге. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Толпа взорвалась внезапным ликованием. Люди будто позабыли о том, что сами еще недавно яростно требовали казни преступников – такая развязка показалась всем самой правильной и справедливой. Все закончилось именно так, как и должно было: милость и закон сошлись воедино, разум возобладал над звериной жестокостью.

– Генри… – неуверенным тоном обратился Кассий к кузену.

– Надеюсь, ты сделаешь верные выводы, – опустил взгляд юноша. – Я не хочу больше видеть тебя, Каш.

– Да-а, сеньор американо… – выразительно протянул Мигуэль Диас, глядя на Генри. – Хоть вы мне и не нравитесь, тысяча чертей, но добро Эль-Койот помнить умеет. Будьте покойны, степной волк не тронет вас, даже если когда-нибудь выберется из силков, клянусь Девой Марией!

Генри ничего не ответил и отошел прочь от обидчиков.

========== Глава XVII ==========

После того как осужденных увели, слушатели судебного заседания начали расходиться и разъезжаться. Было очевидно, что случившееся еще долго будет будоражить умы техасцев и не сходить с языков ни в тавернах, ни на балах.

– Дон Хосе! – Генри, на лице которого не осталось и следа печали, обратился к отцу возлюбленной. – Дон Хосе, я должен поговорить с вами!

– Я слушаю вас, юноша, – строгим тоном ответил мексиканец, все еще сердитый на дочь из-за ее безрассудного поведения.

– Исидора, любовь моя, подойди ко мне! – со счастливой улыбкой позвал ее Генри. – И ты, отец, и ты, Луиза, Морис, все-все! Я хочу, чтобы вы слышали это!

Исидора, смущаясь сурового взгляда отца, подошла к возлюбленному и взяла его под локоть, будто прячась под его покровительство.

– Дон Хосе, я при всех прошу руки вашей дочери! – Генри раскраснелся от радости и волнения. – Она дважды спасала мою жизнь, отдавала все силы, чтобы я поправился, всегда была рядом. Мне не хватит жизни, чтобы отблагодарить ее, но теперь настало мое время защищать любимую и оберегать от всех напастей. Я клянусь любить ее до самого смертного часа! Дон Хосе, для меня на свете нет никого дороже Исидоры!

– Что ж… – асьендадо тронула пламенная речь будущего зятя. – Насколько я успел узнать вас, дон Энрике, вы благородный и великодушный человек. Вы, безусловно, достойны стать мужем моей дочери, а я сочту за честь породниться с вашей семьей! Но согласен ли ваш отец на этот брак?..

– Конечно, конечно! – расчувствовался Вудли. – Исидора самая чудесная невестка, о которой только может мечтать любой джентльмен! Я благословляю вас, дети мои!

Сваты обменялись крепкими рукопожатиями, Вудли поцеловал светящихся от счастья сына и будущую невестку в лоб, утирая слезы умиления. Луиза принялась обнимать брата и поздравлять с помолвкой, не забыв расцеловаться с Исидорой. Казалось, в эту радостную минуту девушки совершенно позабыли о мучившей их когда-то взаимной неприязни. Морис подошел к Генри и пожал ему руку, поздравляя со знаменательным событием:

– Будь счастлив, Генри! Ты заслужил этого, как никто другой!

– Спасибо, спасибо, Морис! – горячо поблагодарил его юноша.

– У меня тоже есть, что сказать. Мистер Пойндекстер! – торжественно обратился мустангер к Вудли. – Позвольте мне просить у вас руки Луизы!

– Ах… – растерялся плантатор. – Мистер Джеральд, я, признаться, не ожидал, столько событий в один день…

– Я хотел вначале съездить в Ирландию, чтобы по возвращении предстать перед вами не как безвестный мустангер, а как баронет, потомок древнего и славного рода Джеральдов. Но однажды мое намерение сыграло роковую роль, и я решил не повторять этой ошибки. Я люблю Луизу больше жизни и хочу жениться на ней в ближайшее время.

– Морис!.. – Луиза застыла на несколько мгновений, не смея поверить собственному счастью, а затем бросилась в объятья возлюбленного.

– Я… Я не возражаю! – улыбнулся Вудли. – Ах, как приятно видеть своих детей такими! Мистер Джеральд, я даю отцовское благословение на ваш брак с Луизой, но при одном условии!

– Каком?.. – одновременно спросили влюбленные.

– Обе свадьбы состоятся в один день! – просиял Пойндекстер и раскинул руки, чтобы обнять дочь и будущего зятя.

Исидора крепче сжала локоть жениха и прильнула к его плечу. Они с Генри нежно переглянулись. Неприятное чувство в душе мексиканки, которое она испытала, слушая речь Мориса, исчезло от ласкового взгляда Генри.

– Исидора! – позвал ее отец. – Идем, я хочу сказать тебе пару слов. Дон Энрике, я украду вашу невесту ненадолго.

– Разумеется, дон Хосе! – закивал юноша и отпустил возлюбленную.

– …Исидора, – отойдя на некоторое расстояние, заговорил Хосе, – скажи мне правду, что связывает тебя и этого дона Морисио?

– Ничего, отец! – испуганно ответила Исидора. – Я клянусь, что никогда…

– Я знаю, – перебил ее мексиканец, – знаю, что при всей твоей излишней самостоятельности ты никогда бы не перешла границ дозволенного, но скажи мне ради всего святого, что ты делала ночью в его хижине?

– Отец… – девушка едва не плакала. – Это правда, я была влюблена в него, но все уже в прошлом!

– Значит, все-таки влюблена… А он?

– Он никогда не отвечал мне взаимностью.

– Вот что, дорогая моя, – в голосе асьендадо вновь послышались железные нотки, – ты выходишь замуж потому, что любишь жениха, или просто хочешь забыть несчастную любовь?

– Я люблю Энрике! – возмущенно выкрикнула Исидора. – Люблю так, как никогда никого не любила! Он… Он не похож ни на кого, он такой один на всем свете! Он не сравнится ни с кем, даже… с доном Морисио.

– Девочка моя, – с сочувствием сказал Хосе и заключил дочь в объятья, – как бы ты ни любила своего Энрике, ты будешь страдать, видя этого Морисио с его женой каждый день. Если однажды тебе станет совсем тяжело, помни, что на моей асьенде всегда рады принять тебя и твоего мужа.

– Спасибо, отец! – с благодарными слезами прошептала Исидора и уткнулась в его плечо.

***

Исидора вместе с будущей золовкой в ее комнате с интересом разглядывала предметы гардероба, обязательные для любой благородной южанки. Луиза решила не только продемонстрировать ей все свои наряды, но и даже облачить в один из них – девушки были одного роста и имели сходную комплекцию.

– Мисса, вдохните поглубже! – попросила Исидору чернокожая служанка, туго затягивая корсет на ее талии.

– Я не могу дышать! Я не могу пошевелиться! – жалобно пробормотала мексиканка. – Пресвятая Дева, как американки ходят в этом?

Луиза звонко рассмеялась.

– Это привычка, Исидора! Мы привыкли ходить в корсетах так же, как вы привыкли к мужской одежде.

– Это вовсе не мужская одежда! – возразила Исидора. – В брюках куда удобнее ездить верхом! В таких тисках, да еще сидя боком… Как же вы не сваливаетесь с седла?

– Я покажу тебе, как мы с Луной прыгаем через барьеры, и ты убедишься, что платье не помеха верховой езде.

Спустя четверть часа Исидора увидела себя в зеркале в темно-фиолетовом атласном платье с кринолином и рюшами. Тонкую изящную талию и плавные линии груди подчеркивал обтягивающий корсет, короткие рукава-фонарики и глубокое декольте обнажали смуглые руки и ключицы. Из образа выбивалась лишь прическа – распущенные по плечам локоны.

– Флоринда, только взгляни, какая красота получилась! – довольно воскликнула Луиза. – Осталось уложить волосы.

– Наверное, не стоит, – Исидора покрутилась на месте, осматривая себя со всех сторон. – Получилось очень красиво, но это не я. Вряд ли я стану носить такую одежду.

– Ах, я могу тебя понять, – креолка присела на пуховую перину. – Если бы я долго носила такой костюм, как у тебя, меня никто бы не заставил залезть в корсет. Кстати, я хочу, чтобы ты научила меня кидать лассо!

– Зачем?

– Это так необычно! В Луизиане я была дружна с племенем мирных индейцев, и они научили меня стрелять из лука, хотя все вокруг твердили, что это мужское занятие! Почему бы мне не освоить лассо?

– Это будет не так уж сложно, – улыбнулась Исидора. – Мы, мексиканцы, владеем этим искусством с детства.

– Флоринда, – сказала Луиза служанке, – спустись и посмотри, чем заняты мой отец с Генри. Адвокат уже ушел или еще нет?

– Какой адвокат? – удивилась мексиканка.

– Они сейчас решают вопрос с наследством Кассия. Он теперь каторжанин до конца дней, имущество ему больше не пригодится, но у него, оказывается, остался сын в Луизиане. Отец заложил Каса-дель-Корво, и ему нечем расплатиться за нее с кузеном, вернее, с его наследником.

– Что?! – поразилась Исидора. – Я ничего не знала, Энрике не говорил мне!

– О, прости… – смутилась Луиза. – Я думала, что тебе об этом известно.

Исидора заметно нахмурилась.

– Мисса! – прибежала обратно Флоринда. – Мисса, там пришел ваш жених, он разговаривает с массой Вудли и массой Генри!

– Я пойду туда! – вскочила Луиза с перины и легким шагом направилась в гостиную, позвав будущую невестку за собой.

Мужчины, сидя внизу, решали важный имущественный вопрос. Они были настолько поглощены делом, что не сразу заметили спустившихся к ним девушек.

– Луиза, и вы здесь! – с улыбкой обернулся к ним Вудли.

Генри восхищенно замер, глядя на невесту в непривычном облике. Исидора нравилась ему любой, даже растрепанной и перепачканной сажей в лачуге у Диаса, но лишь в таком наряде ее красота показалась Пойндекстеру неземной, ослепительной, дурманящей, сводящей с ума.

– Морис! – нежно поприветствовала Луиза жениха. – Я не знала, что ты сегодня зайдешь к нам.

– У меня есть несколько важных новостей, – учтивым, как обычно, тоном проговорил ирландец. – Во-первых, я сказал мистеру Пойндекстеру о том, что собираюсь выкупить Каса-дель-Корво за деньги из своего наследства, а оно немалое.

– Это замечательно, дорогой! – обрадовалась Луиза, чего нельзя было сказать об Исидоре, помрачневшей, словно туча. – Что же еще ты хочешь сообщить нам?

Морис молчал, не решаясь произнести вслух следующее известие. Он сомневался до последнего, но порочное чувство, возникшее в его душе от мимолетного взгляда на Исидору в бальном платье, окончательно укрепило его в судьбоносном решении.

– Луиза, любовь моя! Я хочу, чтобы после свадьбы мы уехали жить в Ирландию в мой родовой замок.

– Что?.. – улыбка тотчас сползла с прелестного лица креолки.

– Но зачем же?.. – растерялся плантатор. – Зачем уезжать? В Каса-дель-Корво места хватит всем, не так ли, Генри?

– Я тоже не хочу, чтобы сестра уезжала! – подтвердил Генри. – Но если она пожелает…

– Когда ты так решил? – сердито спросила Луиза жениха.

– Я… – Морис был смущен неловкой ситуацией. – Я подумал, что жена должна жить в доме мужа, в его семье, так будет правильнее.

Ничего не ответив, Луиза гневно топнула ногой и стремительно ринулась наверх, на асотею. Исидора подобрала неудобные юбки и также проследовала к выходу. Мужчины недоуменно переглянулись.

– Что с ними? – перепугался Генри.

– Я пойду к Луизе и выясню, что случилось, – спокойно ответил Морис и отправился за невестой.

– Да, сынок, тебе предстоит непростое время, – покачал головой Вудли. – Твоя матушка почила так давно, что я уже и забыл, какими несдержанными бывают женщины, а она была очень вспыльчивой, да упокоит Господь ее душу.

– Кажется, Исидора обиделась. Но на что? – удивился юноша. – Я немедленно догоню ее!

Не теряя ни минуты, Генри выбежал из дома вслед за Исидорой.

========== Глава XVIII ==========

Луиза стояла на асотее, опершись руками на парапет, и напряженно всматривалась в линию горизонта. Еще увидев ее со спины, Морис почувствовал возмущение и обиду, исходившие от своенравной креолки. Он неслышно подошел к невесте и осторожно положил руки ей на плечи.

– Луиза…

– Ты не хотел слышать об Ирландии и своем родовом замке, что изменилось? – не оборачиваясь, проговорила девушка.

– Ты не хочешь ехать со мной? – удивился Морис.

– Дело не в том, хочу я или не хочу, – прохладным тоном вещала Луиза. – Я не говорю о том, что ты должен был прежде спросить моего мнения. Я просто пытаюсь понять, что гонит тебя из Америки, которую ты так любишь, в ненавистную Ирландию.

– Луиза, милая моя, ты ищешь подвох там, где его нет! Ведь я теперь не вольный мустангер, живущий в убогом хакале, дни напролет промышляющий отловом, дрессировкой и продажей лошадей. Я уже почти женатый мужчина, и женатый на благородной девушке из дворянской семьи. Я должен соответствовать тебе.

– Ах, вот оно что! – развернулась к нему наконец Луиза. – Ты решил из-за меня предать то, что тебе дорого, отказаться от той жизни, к которой стремилась твоя душа, так?!

– Луиза! – Морис с нежностью взял ее лицо в ладони. – Как же ты не понимаешь, что ты – высшая ценность моей жизни? Я променяю все прерии этого мира на один твой взгляд!

– Но в этом нет никакой необходимости! – девушка сердито оттолкнула его руки. – Тебе ничего, слышишь, ничего не мешает оставаться в Техасе и заниматься любимым делом! Ты боишься того, что скажут люди? Сэр Джеральд ловит лошадей? Люди и так все время судачат, но с удовольствием принимают еду из наших рук на праздниках! Или… – Луиза слегка прищурилась и сделала шаг вперед. – Или есть еще что-то, вернее, кто-то, кто не дает тебе покоя?

– Я не понимаю тебя.

– Зато я все понимаю! – разозлилась Луиза. – Думаешь, я не видела, как ты сейчас смотрел на Исидору?! Ты к ней даже не подходишь, не говоришь с ней, почему?

– Луиза, как ты могла подумать такое?! – возмутился до глубины души Морис.

– Не поэтому ли ты хочешь уехать, чтобы не видеть ее? – продолжала наступление креолка. – Это значит, что ты все же что-то чувствуешь к ней, ты меня обманывал!

– Это клевета!

– Хорошо, пусть так, пусть клевета. Если ты говоришь правду, Морис, то мы все вместе сыграем свадьбу, как договаривались, и будем жить в Каса-дель-Корво под одной крышей!

– Луиза… – сквозь стиснутые от обиды зубы произнес Морис. – Не говори так со мной, я не мустанг, а ты не вакеро.{?}[Укротитель лошадей, наездник (исп.)] Ты оскорбила меня своим недоверием. Исидора для меня не женщина, она невеста моего названого брата…

– Как ты сказал?! – в ужасе перебила его Луиза, еле сдерживаясь от того, чтобы расплакаться в голос. – Невеста брата?.. Так дело только в этом?! В мужской солидарности? О, какое несчастье, какое несчастье слышать это!

– Ты не дала мне договорить! Для меня не существует других женщин, кроме тебя, Луиза, не существует! – вышел из себя мустангер. – Твои упреки ранили меня больнее ножа, и хуже всего то, что ты даже не осознаешь этого!

– Это мое последнее слово, – девушка отвернулась, уселась за круглый деревянный столик и сложила пальцы замком. – Ты уезжаешь в Ирландию один или остаешься здесь со мной, на третье я не согласна.

– Значит, ты ставишь меня перед выбором?.. – полушепотом сказал Морис. – Хорошо, я сделал выбор. Я уеду в Ирландию и вернусь через полгода с деньгами. Если за это время ты не остудишь свой пыл, никакой свадьбы не будет. Я забуду тебя, Луиза, вырву из сердца, даже если мне придется умереть от этой раны!

– Прекрасно, – дрожащим от подступающих рыданий голосом ответила Луиза. – Уезжай.

– Ты уверена, Луиза?

– Да. Я не хочу ни с кем тебя делить даже в мыслях. Или ты мой, или нет.

– Я и так был твоим, – в глазах мужественного мустангера впервые за долгое время заблестели слезы. – С того самого мгновения, как наши взгляды встретились там, посреди пепла у Сан-Антонио. Но ты мне не веришь, что ж, это твое право. Прощай, Луиза, мы увидимся нескоро.

Морис громко застучал сапогами из дубленой кожи по каменным ступеням лестницы. Луиза вскочила и подбежала к ограждению, провожая любимого взглядом. Ей хотелось закричать ему вслед, чтобы он остановился, умолять его о прощении, но гордость себялюбивой креолки была слишком уязвлена его неоднозначным решением. «Если любит, то вернется сам», – подумала Луиза и отошла от парапета.

***

Генри обежал все поместье в поисках Исидоры и увидел ее в роще у речной переправы, что прямо за садом. Она сидела, скрестив руки, на простеньких деревянных качелях, подвешенных на толстом дубовом суку. Генри подошел к ней и присел рядом, для чего Исидоре пришлось сильно потесниться.

– Исидора, – он аккуратно заправил ей за ухо прядь волос, – ты ушла, ничего мне не сказав. Ты чем-то огорчена, что случилось?

– Энрике, – строго заговорила девушка, – почему ты не рассказал о вашей проблеме с асьендой?

– Я не хотел, чтобы ты переживала из-за временных неприятностей. Это наши мужские дела, зачем тебе беспокоиться о них?

– Мужские дела?! – возмущенно переспросила Исидора. – Временные неприятности? Ты говоришь об этом как о каком-то пустяке! Неужели ты так мало доверяешь мне или считаешь неразумной куклой?

– Исидора! – поразился Генри. – Я никогда не думал о тебе подобным образом, ты все не так поняла!

– Тогда почему ты не захотел попросить моей помощи? Ты забыл, кто мой отец? Я с малых лет знаю, как ведутся дела на асьендах, кроме того, у меня очень богатое приданое!

– Мне неловко пользоваться твоими деньгами, – смутился юноша и опустил взгляд.

– Но ведь ты согласился принять деньги из рук дона Морисио, отчего же моими деньгами пользоваться стыдно? Лишь потому, что я девушка?

– Мне стыдно и перед Морисом, – признался Генри. – Так получилось, что мой отец не слишком хорошо умеет вести дела. В Луизиане мы жили не по средствам, а Кассий… Кассий воспользовался этим. Но у нас есть плантации, есть хлопок! За несколько лет я рассчитываю восполнить все убытки, но деньги нужны уже в ближайшее время. Ты даже не представляешь, насколько унизительно оказаться в таком положении.

– Энрике! – Исидора смягчилась и запустила пальцы в его блестящие на солнце кудрявые волосы. – Прости, я повела себя грубо, я обидела тебя.

– Я даже не думал обижаться, – широко улыбнулся ей Генри. – Ты права, я должен был посвятить тебя в дела своей семьи. Ведь я уже считаю тебя своей семьей!

– Если вдруг случится беда – любая! – обещай, что не будешь скрывать этого от меня, – ласково, но в то же время требовательно попросила мексиканка.

– Пообещай мне то же самое, Исидора, – юноша трепетно поцеловал ее руку. – Я вижу, что ты иногда грустишь, а я даже не знаю, из-за чего.

– Разве?.. – удивилась Исидора.

– Иногда я вижу в твоих глазах печаль, и это ранит меня.

Исидора с умилением провела рукой по его лицу, заметно посвежевшему и похорошевшему за прошедшие дни. Она отдала бы все на свете, чтобы никогда не омрачать его прекрасных черт ни сомнениями, ни ревностью, которую Генри, вероятно, все же испытывал в глубине души.

– Если я и грущу, то только потому, что пока не могу быть рядом с тобой все время.