Текст книги "Корона из роз, или Дорога домой (СИ)"

Автор книги: Надежда Сомерсет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Я помню рыжеволосую княжну…

Ее раздевали медленно, смакуя каждую клеточку ее кожи, а она сходила с ума от нежности которой накрывало с каждой минутой все больше и больше. Кажется, горела каждая частичка кожи от горячих губ, от шершавых мозолистых ладоней, от легкой щетины, которая колола кожу и заставляла дрожать ее ноги, руки. Когда подкосились ноги, крепкие руки подхватили ее и легко уложили на кровать, накрывая своим телом и продолжая сладкую пытку, а Мэл сквозь мокрые ресницы уже молила чтобы ее взяли, чтобы она, наконец, смогла почувствовать всю мощь, всю силу, которая рвалась наружу сквозь объятия мужчины, который был так нежен и так боялся причинить вред, что совсем забыл о себе. Его каменный член упирался в ее живот и доставлял ему уже боль, а он продолжал гладить и целовать, прикусывать нежную кожу и тут же зализывать укусы, впивался в губы и тут же переходил к нежной шейке.

– Не мучай меня, – застонала она, перехватив его за длинные волосы и всматриваясь в глаза полные страсти.

– Прости, забылся, – простонал он, понимая, что действительно замучил и себя и женщину в своих объятиях.

«Какой же он большой» – Мэл и ахнуть не успела, как ее уже долбили, заставляя обхватить ногами его бедра, впиваясь в ее губы, вырывая у нее стон и почти крик, когда его пальцы сошлись на ее комочке страсти, которая готова был взорвать весь мир вокруг нее звездами. А Ян вбивался в нее так, что тряслась кровать, целовал ее, не смотря уже на ее сопротивление, на то, что ее тело содрогалось в судорогах. Лишь наблюдал за ней, чувствуя внутри ее вибрацию, и как дрожит ее тело, как обмякла девушка в его руках. Резко отстранился и перевернул ее на живот, уложил на подушку и продолжил, подтянув ее бедра к себе. Мэл выгнулась, а его пальцы сомкнулись на ее лепестках и кнопочке, которую с усилием опять массировали, заставляя ее очнуться.

– О боги, что же ты делаешь? – застонала она, упираясь в кровать и впиваясь зубками в кончик подушки. А Ян прошелся губами по ее лопаткам, пересчитал костяшками пальцев ее позвонки и легко большим пальцем вошел в ее анус, заставляя прогнуться под ним.

– Люблю тебя, солнышко ты наше, – шептал он ей в ухо, легко прикусывая его и наконец, извергаясь в ее глубины. – Ох, ты ж, вот это секс, – осторожно перевернул ее на спину, ложась рядом с ней и притягивая ее к себе на грудь. – Знаешь, мне все понравилось, давай повторим, вечерком. Ты же никуда не спешишь?

– Зверь, так меня замучил. Ну, уж нет, я пойду наверх, там и кормят хорошо и любят нежно, – простонала она, закрывая глаза.

– А, так значит, у тебя все-таки есть партнер? – ревниво ухватив ее за золотой локон, спросил кузнец.

– Был. Но уже нет. Отпусти, больно, – раскрывая фиалковые глаза и с укором смотря на Яна ответила Мэл.

– Прости, солнышко, значит, ты моя и только моя, – улыбаясь и целуя ее в лоб, зашептал кузнец, прижимая ее к себе и зарываясь носом в ее золотые локоны.

– Ты мое задание, а не партнер. Тут ошибочка.

– Ничего, я согласен быть в двух вариантах. Спи, еще рано.

***

Тишину комнаты разорвал звук сломанного дерева, заставляя девушка открыть глаза. Подскочив на кровати и успев при этом придержать покрывало у себя на груди, Мэл раскрыв широко глаза, наблюдала, как Ян дерется с кем-то, лежа на полу в обломках совсем недавно бывшим стулом. Она никогда не видела, вернее видела, как дерутся мужчины, но всегда считала это чем-то запредельным, жестоким, но здесь все было с точностью до наоборот. Удары, которые они наносили друг другу, были точными, били по лицу, разбивая кожу в кровь. Когда Яну удалось повернуть соперника на живот, и перехватить его руки, она поняла, что он не только силен, он очень силен. Мужчина, который сейчас лежал на полу был такого же роста, как и Ян, так же широкоплеч, сильные ноги, руки все перевитые венами. Незнакомец силился перевернуться, но Ян сидел на нем, оседлав и прижимая его голову к полу, и все это в полной тишине.

Мэл дернулась, кровать скрипнула, а Ян, наконец, взглянул на нее: – Солнышко, а давай-ка ты оденешься. У нас гости, так что лучше пусть он не видит твои прелести.

Мэл потянулась за брюками, натягивая на себя в то же время майку, мимоходом отмечая, что трусики потеряны навсегда, как и лиф. Набросив на плечи плащ, она подпоясалась кожаным пояском и заметила черную ткань трусиков на полу, легко подтолкнув их носком сапога, затолкала их под кровать и повернулась к Яну: – Помочь?

– Не надо, гость уже уходит. Он случайно зашел, правда же? – Ян осторожно встал, не отрывая взгляда от лежащего на полу мужчины, и встал рядом с ней, складывая руки на груди. Красивый с голым торсом, высокий, он высился над ней как скала, давая ощущение защищенности.

– А это кто? – осторожно спросила Мэл, наблюдая как седой незнакомец поднимается с пола, отряхивается и опускает голову под их взглядом. Тоже высок, правда в порванной майке безрукавке, брюки обтягивали его бедра и ноги в высоких сапогах, на поясе кинжал в чехле.

– Если бы я знал? Я как раз хотел твои вещи собрать, как он вошел. А дальше ты видела, – виновато ответил Ян.

– Эй, ты кто? – спросила Мэл, но незнакомец продолжал топтаться в центре комнаты. И не уходил и не говорил. – Может немой?

– Это может, – удивленно посмотрел на девушку Ян, – в пылу драки я не обратил внимание на то, что он молчал, пыхтел, но молчал. Может немой, действительно?

Мэл сделала шаг вперед, а незнакомец сделал шаг назад, упираясь в стол, который в этой суматохе остался целым, на его счастье. Разложить то, что на нем было бы некуда и за сломанный стол кузнец с него снял бы три шкуры, хотя и одной хватило бы.

– Не бойся, ты кто? Как тебя зовут?

А мужчина опустил голову и замычал, лишь отрицательно качая головой.

– Точно немой, – констатировала Мэл. – Я и не знала, что души могут быть такими, – задумчиво произнесла она.

– Эй, ты зачем к нам зашел? – спросил его Ян, делая шаг ему навстречу.

– Не пугай его, – остановила кузнеца Мэл, – избил, а теперь спрашиваешь. Спрашивать надо было сразу, а не в драку кидаться.

– Я еще и виноват?

– Хорошо, хорошо не виноват. Садитесь, буду вас лечить, может и голос вернем этому бедолаге, – Мэл схватила незнакомца за руку и усадила на последний стул, стоящий у стены, – хорошо, что хоть что-то не сломали.

– А мне куда? – виновато спросил Ян. – Это моя комната и мне решать с кем драться. Я, между прочим, тебя защищал.

– Защитничек, рядом стой, – огрызнулась Мэл и вся засветилась. – Вот горе-то какое, столько проблем и всего-то от задания, от которого я еще и не получила ничего.

– Как это ничего? А этой ночью? Я так плох в постели? – продолжал пыхтеть Ян рядом с ней.

– Хорош, хорош. Я не об этом, – смутилась девушка, заливаясь краской. Она рассматривала сидящего мужчину: рассечена бровь, подбит глаз, и глаза красивые голубые и печальные, волосы белые, будто седые. На вид молод, но вот волосы… Через несколько минут она опустила руки и выдохнула. – Ну или получилось или нет, сейчас узнаем. Как тебя зовут?

Сидящий перед ней мужчина испуганно посмотрел на девушку и раскрыл рот, пытаясь что-то сказать, потом нахмурился.

– Не бойся, бить он тебя больше не будет. А вот говорить тебе придется, надо же нам узнать, кто ты? – продолжала настаивать Мэл. Незнакомец кивнул: – Селван. Я, Селван, – шептали его губы, а в глазах была такая радость, что Мэл улыбнулась.

– Вот и молодец, – похлопав его по плечу, сказала Мэл. – Отдохни Селван, а нам надо решить, что с тобой делать.

Но видно молчуну захотелось поговорить и он перехватив ее за руку продолжил: – Сицилия, она просила меня привести пророка. Я, нашел тебя.

Ян быстро встал рядом с Мэл и перехватив его за запястье проговорил ледяным голосом: – Отпустил быстро, и даже если ты заговорил, я ее сломаю, и не дам пророку тебя спасти, и лучше бы ты молчал и дальше.

Селван разжал пальцы, но не опустил взгляда: – Княжна просит прийти пророка. Нам нужна помощь.

Вспомнить все

Темнота, которая окутывала спрятавшуюся женщину в небольшой расщелине, была страшна, неизвестность пугала. Человек смотрящий, видящий, всегда хочет увидеть опасность, увидеть тех, кто крадется в ночи.

Закрыв глаза, женщина укуталась в плащ и вспомнила весь ужас, который она пережила, когда впервые открыла глаза и увидела нависшего над ней волосатого, грязного и абсолютно голого мужчины. Ее крик, кажется должен был его оглушить, но он лишь посильнее сжал ее руки у нее над головой и продолжил вбиваться в ее тело, оскалясь и пытаясь что-то мычать сквозь свою бороду. Когда рядом она услышала тихий смех и повернула голову, увидела тех, кто ждал свой очереди. Как бы она не брыкалась, как не пыталась остановить все то, что с ней происходило – у нее ничего не вышло. Избитую, ее бросили прямо на каменном полу, набросив на ее истерзанное обнаженное тело порванный плащ.

– Я княгиня, Сицилия Ангаи, и меня ничего не сможет сломить, – шептала она, осматриваясь. Она в круглой пещере, вокруг никого и лишь одинокий факел под потолком освещает этот каменный мешок с единственным выходом, за которым слышны голоса ее мучителей. – Я выдержу все, это всего лишь тело, а моя душа бессмертна.

Но ее слова не могли дать успокоение ее душе. Встать она не могла, не было сил, ползком добравшись до стены, она попыталась забыться хоть ненадолго, чтобы понять: где она и что она может в этом состоянии. Ее магия ветра всегда была слаба, хватало лишь на бытовые нужды, и сейчас она могла рассчитывать лишь на себя или что произойдет что-то такое, что заставит небо упасть на головы ее мучителей.

Тогда ей казалось, что этот ужас насилия никогда не закончится, казалось, что это длится неимоверно долго. Сколько раз она пыталась сбежать – не сосчитать. Ее возвращали, избивали и опять насиловали, жестоко и с наслаждением. И вот однажды, она открыла глаза и увидела, что на коленях перед ней сидит высокий гигант, с абсолютно белыми волосами и добрыми глазами и протягивает руку. Тогда он казался ей в этом царстве боли чем-то нереальным и она вложила тонкую ладошку в его, оказавшись сразу в его руках, прижатая к сильном телу, укутанная в изодранный плащ.

А потом ее вымыли, переодели и даже накормили, дали выспаться на каменном полу, на котором заранее постелили дерюгу, и это не требуя плату ее телом. Незнакомец лишь гладил ее по голове и улыбался. Сицилия быстро поняла, что мужчина, который ее спас немой, нет языка, отрезали. Будь она не здесь не в этом состоянии она бы наверное придумала бы как помочь ему, но здесь в полутьме подземелья она могла лишь разговаривать с ним и благодарить за свое спасение. Она рассказывала все, что помнила из той жизни, она даже рассказала о том, что слышала избитая, лежащая на полу в те краткие моменты, когда ее насильники, натешившись с ней, сидели у входа и разговаривали, проклиная пророков, и особенно чистили в своих словах Малту – свет. И она попросила найти этого пророка, ведь тогда у нее будет шанс, нет, у них будет.

– Свет – это жизнь, если пророк так сильна, что способна освещать вокруг себя самую глубокую ночь, значит она отличный маг, она поможет нам, – говорила она, заглядывая в глаза своему другу, не зная его имени, она называла его просто – друг.

И вот уже два дня она прячется в темноте катакомб, здесь в чистилище ее никто не найдет, у нее будет шанс дождаться ее друга. Место, в которое ее привели – иначе и не назовешь: мусор, грязь, копошащиеся в лужах мелкие животные, и темнота, а еще вой. Вой, от которого сводит живот от страха, но разве умереть от зубов страшнее, чем умереть под одним из ее бывших насильников? Она согласна быть лучше здесь, чем там – наверху.

В темноте послышался шум шагов и Сицилия напряглась: «Пусть будет друг, чем банда! Я не вернусь, обратно».

Она решила, что если ее найдут она будет визжать, и кричать так как никогда не кричала. В этом месте кричать нельзя, вызовешь тех, кто крадется в ночи и убивает лишь прикосновением. Так что она умрет, но больше не даст до себя дотронуться никому.

– Куда ты нас привел Селван? – тихий мелодичный голос и вдруг все вокруг княжны вспыхнуло ярким светом. Светом, который резал глаза, который заставил ее встать и прижаться к стене, всматриваясь в невысокую девушку, в плаще и с капюшоном на голове. Но ее светлые локоны выбивались из-под капюшона и лежали на ее груди светлыми струями, а лицо – молочная кожа, тонкие черные брови и фиалковые глаза осматривали освещенное пространство. Сицилия увидела, как от яркого света разбегаются крысы, как исчезают те, кто шел по ее душу, но был спугнут и сейчас удрученно опустил голову и исчез в темноте.

– Мэлисента? – ее голос привлек внимание к ней спутницы ее друга и тонкая рука теперь направлена на нее, освещая и стоящего рядом с ней второго великана, который поднял широкий меч, понимая, что они в той части где не действуют законы. – Генерал?

– О, так нас узнали, – выдохнула Мэл. – И почему все помнят меня, но я не помню никого из вас? Мне бы хоть кто-то рассказал: кто вы?

Сицилия бросилась к Мэл и схватила ее за руки: – Я так рада, что встретила тебя моя королева.

– Королева? – ахнули сразу трое, правда, двое взглянули на замершую Мэл как-то странно. В каждом взгляде было и недоумение и страх.

– Забудьте, здесь я Малта, – выдохнула Мэл, вырывая руки из захвата и оглядываясь. – Мы вспугнули слишком многих, давайте найдем место посуше и поприятинее.

– Меня ищут.

– Знаю. И за твою голову назначена крупная награда, – усмехнулась Мэл.

– Ты меня не отдашь им? – остановилась Сицилия, глядя как пророк снимает с себя плащ, оставаясь в кожаных брюках и майке безрукавке с жилеткой-корсетом.

– Еще не решила, – Мэл вложила рыжеволосой девушке в руки плащ и окутала ее магией жизни, вылечивая шрамы, и увы не только на теле, но и на лице.

«Красивая, как же так можно? Этот мир жесток, особенно к женщинам. но так издеваться… Найду, убью того, кто такое совершил», – выдохнула она и сдвинула брови. Сейчас она не только вылечила раны на теле, но и вылечила внутренние разрывы, вымыла и привела в порядок эту «душу». Но хватит ли у нее сил спасти ее?

– Не отдавай меня им, – упала на колени Сицилия, – пожалуйста, пожалей меня. Я все расскажу, и я дам такую клятву верности, что никогда ее не нарушу, только спаси меня. Мы совершили с матерью тогда предательство, но больше никогда – клянусь. Прости меня.

Мэл опешила: – Хорошо, хорошо, вставай только, – поднимая девушку с пола и осматривая ее и понимая, что только что она ее вымыла и та опять грязная. – Ну что за такое? Чистая и опять грязная. И тебе нужна другая одежда, платье никак не поможет нам тебя спасти.

– Уходим, сюда ползет вся нечисть, – рявкнул Ян, оглядывая пространство и прислушиваясь к вою, который оглашал округу позади них. Селван подхватил незнакомку на руки и двинулся вперед, к лестнице ведущей наверх из этих отбросов. А Мэл бросила вверх над их головами огненный фаербол, освещая как можно большее пространство вокруг них и понимая, что Ян прав. У каменной стены притаились тени, безликие и двигающиеся так, будто плывут по воздуху, хотя, что там у них под плащами никто не знал, а те, кто знал, уже мертвы. Со стен спускались змеи, беззвучно раскрывая свои пасти с которых капал яд. О, эти, съедят и не подавятся.

– Поспешим, – и Мэл бросилась за мужчинами, выпуская сразу и магию смерти, которая должна была убить всех, кто захочет наступить ей на пятки.

То, что было. Тогда, как мы здесь оказались?

Мэл наблюдала за рыжеволосой женщиной, которая сидела на стуле и теребила подол выцветшего платья. Цвет был от фиолетового до грязно серого, прямого покроя, без лифа, открытые плечи не давали тепла, потому женщина куталась в ее плащ, на ногах ботинки, которые видно были сняты с ноги намного больше чем ее размер. Рыжие волосы она заплела в косу и спрятала под плащ, кожа опаленная солнцем, но как… Откуда она? Ее красота необычна для этих мест, наверное, потому ее и хотят вернуть обратно. А вот отдать ее или нет, решать будет уже она – пророк. Пусть сначала всё расскажет, а потом уже она решит, стоит ли давать ей шанс выжить: – Так почему ты просила у меня прощение?

– Меня зовут Сицилия Ангаи, я дочь княжны княжества Зортоса. И я сейчас все расскажу, – сглотнув и облизав пересохшие губы, сказала Сицилия. – Когда мы узнали, что к нам едет Накашима Итон, матушка испугалась, – она подняла глаза на Мэл, но та молчала. Конечно, ей бы понять кто такая Накашима Итон? – Ведь почти месяц назад до этого дошли слухи, что в шахтах горы Угуар погибла целая бригада каменщиков, потому что там объявилась ведьма.

Мэл покачала головой: – Но причем здесь я?

Сицилия вздохнула: – Я не знаю, почему я все помню, но ты королева Мэлисента Стаакс. Слухи о твоем чудесном возвращении из другого мира дошли и до нас, потому, когда внутри горы Угуар мы нашли прикованную к скале твою сестру, мы испугались. Испугались того, что нас обвинят в измене. Накашима никогда не отличалась добрым нравом, всегда была быстра на расправу, потому мы решили все это скрыть.

– Хорошо, кто такая эта Накашима? – выдохнула Мэл и посмотрела на Яна, стоящего рядом. Ян отрицательно покачал головой и сложил руки на груди. Рядом с пророком становилось не просто опасно, становилось очень опасно, но хочет ли он возвращения к прежней жизни. Вот что его сейчас волновало.

– Это долго объяснять, но сейчас вам надо знать, что Накашима Итон один из советников империи и очень сильный маг смерти. Потому, когда нас уведомили о ее приходе, матушка запаниковала и стала совершать ошибку за ошибкой. Сначала она отказалась сотрудничать с ней, потому отправила меня к твоей сестре, а потом уже всё это и получилось.

– Что получилось? Как ты здесь оказалась? Если ты помнишь прошлую жизнь, то должна помнить и произошедшее с тобой, – спросил Ян, уже теряя терпение.

– Генерал, когда вы решили так героически умереть вместе с прикованной Мэлисентой, которую нам так и не удалось освободить, она высвободила свою магию, которая стерла пещеру с лица земли и нас вместе с ней, – огрызнулась вдруг Сицилия.

– Я этого не помню, – Ян покачал головой, – но это дает ответ на другой мой вопрос: мы все мертвы.

– Но меня там, по твоим рассказам не было, – Мэл оторвала свое бренное тело от каменной стены и сделала шаг вперед. – Тогда как умерла я?

– Я этого не знаю. Тебе лучше спросить кого-то другого.

– Я все-таки не понимаю: почему вы не смогли освободить мою сестру?

– Мы даже не знаем, кто ее приковал, – Сицилия подняла глаза на Мэл и покачала головой, разводя руками. – Сначала мы обрадовались, потом испугались. Когда поползли слухи о твоем смещении с поста королевы, мы решили освободить Мэлисенту, но не смогли. Тогда решили ее убить – и опять неудача.

Мэл остановила ее: – Стоп, назад. Мою сестру тоже зовут Мэлисента?

– Шутка богов, но да, – Сицилия кивнула и продолжила. – Когда твой генерал нашел меня, я как раз пыталась просто спрятаться в пещере.

Мэл зашагала по комнате: – Значит, моя сестра тоже здесь?

– Все может быть, но лучше пусть она будет мертва, – выдохнула Сицилия.

– Почему?

– Этого монстра, нужно держать в цепях. И если она здесь и помнит кто она – мы все в большой опасности.

Ян встал позади Мэл, и грозно сведя брови, спросил: – Почему ты назвала меня генералом?

– Потому что вы генерал Ян Дешерот, а это ваш слуга, друг – Селван, который и должен был вывести меня из пещеры, но не успел. А Мэлисента не только ваша королева, но и ваша жена.

Ян улыбнулся, ложа руки Мэл на плечи: – Та или эта?

– Королева, которую я признаю, и буду повиноваться в будущем, у меня только одна и она сейчас перед нами. Я узнаю королеву Мэлисенту – добрую, сострадательную, из двух женщин всегда, – кивнула на замершую Мэл, Сицилия. – Они хоть и сестры, но и рядом не стояли. Я видела твою сестру Мэлисента лишь несколько раз во дворце на официальных приемах, и в пещере, но там была лишь маска злости, во дворце же была маска эгоизма. У тебя же улыбка – открытая и твои глаза, глаза в которых горит огонь света, жизни.

– Столько эпитетов, даже в краску вогнала, – обхватывая себя за щеки, прошептала Мэл.

– Но это правда. Здесь другой мир и если мы все мертвы, значит этот мир – это самый низ падения, дальше падать уже некуда. От своих насильников в редкие минуты покоя, я слышала о пророке, женщине с золотом волос и магией солнца и везде в их рассказах ты была сострадательна и давала шанс исправиться, но никогда не слышала о тебе как о звере в человеческом обличье, злой и жестокой. Тебя зовут Малта – свет, не только потому, что ты обладаешь магией, но и потому что ты никогда никого не убьешь, не дав ему шанса оправдаться.

– Ты слишком высокого обо мне мнения, – остановила ее Мэл, – поверь, я очень жестока и убиваю быстро. Не льсти мне, это мало тебе поможет. В этом мире деньги играют довольно высокую роль, а я пока так и не услышала о том, почему тебя не нужно отдавать банде, чтобы получить вознаграждение.

От ее слов дернулся Селван, но грозный взгляд Яна остановил его от необдуманных действий.

– Я помогу тебе найти остальных, – быстро сказала Сицилия, а у Мэл округлились глаза.

– Остальных?

– Да, я видела в той жизни и помню Хенола, Кииха, и знаю, как они выглядят.

– И кто это?

Сицилия покачала головой, понимая, что стоящей перед ней Мэл, эти имена ничего не сказали: – Твои мужья.

– И сколько их? – рассмеялся Ян.

Сицилия вздохнула, вставая, ей было легче стоять перед Мэл, глядя ей в глаза, чем сидеть и ждать решения своей судьбы: – Семеро. Были слухи, что сын Накашима – Питер стал твоим мужем, а также сын Теффаны – Дазан. Я помогу их найти. Всех четверых.

– Но это лишь четверо, а остальные? – уже в открытую смеялась Мэл.

– Я знаю лишь их, – покачала головой Сицилия.

– Отлично, ищем четверых. Мне уже и самой интересно как они выглядят, – рассмеялась Мэл, – А если за них тоже будет оплата в крепкой денежной валюте, то к концу нашего путешествия – я буду баснословно богата.

Вся эта ситуация была не просто комичной, она была похожа на складывание мозаики, с каждым своим шагов она находит маленький элемент, а потом как по ниточке находит сразу второй и так далее. У нее мелькнула мысль – может сразу запросить у банды и капитана пророков, всех, кого они ищут? Сразу и им поможет и свои проблемы решит. И зачем ей семеро мужей? И вообще весь это путанный рассказ незнакомки, смахивал на театр, который по рассказам показывали в улье нейтральным, чтобы их развлекать. Как в это все можно верить? А ведь все началось именно с Яра и его желания найти того нейтрального…