Текст книги "Корона из роз, или Дорога домой (СИ)"

Автор книги: Надежда Сомерсет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Тот, кто не хочет уходить

Сон пришел быстро, правда снилась всякая ерунда. Но девушке впервые было так тепло и уютно, что просыпаться совсем не хотелось. Теплые, даже нет – горячие руки, широкая грудь незнакомца и его тихое дыхание в ее затылок, успокаивали. Что ей снилось, она не помнила, но вот проспаться в объятиях было приятно и почему-то правильно. Правильно, что она лежит на чьей-то груди, правильно, что ее целуют в затылок, правильно, что крепкие мужские руки сжимают ее в объятиях. Но затекла правая рука и Малта потянулась и открыла глаза. Вокруг нее разливался серебреный свет, исходящий от тела ее нового знакомого и девушка захотела попробовать добавить туда еще и золота, золота своей магии. Приподняв левую руку вверх, она направила золото прямо в центр комнаты и ахнула. Серебро и золото тут же перемешались, создавая вихрь из сполохов двух огней, освещая всю маленькую пещерку и ее скудное убранство, и потолок, на котором отразились все мелкие пещинки, каждая трещинка. И эти трещинки наполнялись сразу двумя цветами, тут же гасли и вновь светились, создавая нереальную красоту, будто тысячи звезд на небосклоне гасли, умирали и возрождались вновь.

– Как красиво, – прошептала Малта и почувствовала что ее новый знакомый уже не спит, он, так же как и она наблюдает за этими превращениями, происходящими у них на глазах. Он шумно выдохнул, будто именно в этот момент ему не хватало воздуха, и взглянул на девушку. – Как тебя звать серебреный ты мой.

Незнакомец открыл рот, кажется, вот сейчас он скажет ей свое имя, но ничего не произошло, и он скривился, боль исказила красивые черты лица и Малта увидела, как сдвинулись его черные брови на переносице, как сжались губы.

– Ничего, все будет. Ты ведь мог говорить раньше, правда? – ее ладошка легла ему на грудь, второй же рукой она отводила черные волосы с его лба.

Мужчинка кивнул, отводя от нее взгляд, и вздохнул, вглядываясь куда-то только ему известное место, а девушка прошептала: – Значит, еще заговоришь, обязательно. Я вот верю.

И в этот момент ей показалось или нет, но незнакомец улыбнулся и его рывок и она лежит на спине, а его руки обхватывают ее талию, спину, а губы ее целуют, нежно, ласково, но в тоже время требовательно. Она и вскрикнуть не успела, как сама же обхватила его за шею и потянулась к нему, чтобы ощутить эту суровую нежность, голод, по которому так соскучилось ее тело.

– Кто же ты такой? – шептала она, захватывая его черные волосы, наматывая их себе на пальчики и подставляя шейку под его губы. Как же сладки были эти поцелуи, как умелы были они. А мужчина уже подтягивал к ее груди ткань ее безрукавки, оголяя нежное тело и наслаждаясь видом аккуратных полушарий и розовых сосков, которые встали вертикально от его ласки. – А ты шустрый, – выдохнула Малта и хотела уже возмутиться, но вглядевшись в зелень глаз, замерла. Там была такая радость, счастье так и фонило от незнакомца, что она замерла, наслаждаясь тем, что хоть кто-то в этом мире скорби так счастлив от вида ее груди. А незнакомец уже проводил дорожку из поцелуев по ее ключице, приближаясь к соскам, обхватывая их губами, и нежно прикусывая, оттягивая и тут же отпуская, глядя, как игриво прыгает от его ласки грудь девушки. – Ох, – выдохнула Малта и попыталась оттолкнуть эту скалу мышц. Не тут-то было. Ее еще сильнее прижали к мужскому телу и ласки усилились. Теперь ее целовали так, что хотелось кричать от удовольствия. И ведь все было правильно, она и должна это делать, эта нега и должна быть в ее теле, она должна ей полностью подчиниться, потому что это – правильно. Но почему? Этот мужчина лишь нейтральная «душа», почему она согласна на все, что он сейчас с ней совершает. Кто он для нее? А с нее уже снимали брюки, нежно проводя шершавыми ладонями по внутренней стороне бедра и устилая поцелуями всю кожу до ее промежности. – Ой, нет, стой, – попыталась она остановить незнакомца, но как можно остановить вихрь. Мужчина уже припал губами к ее лепесткам. И когда успел снять трусики? Малта выдохнула и вцепилась в покрывало, пытаясь удержать мысли, но судорогой сводило низ живота, грудь ныла, требуя продолжения, а в горле был ком, потому что не хватало воздуха. А незнакомец, обхватывая ее ягодицы руками и вжимаясь в ее лоно, пил ее как сладкий нектар, язык был так умел, что хотелось просить его не останавливаться. И в этот момент Малта думала лишь о том, что слава всем богам, что ее магия вычистила их от всех грязи нижнего уровня еще до того как они уснули, потому ей сейчас не стыдно ни перед собой, ни перед этим настойчивым незнакомцем, таким умелым и таким нежным. Вокруг них разливалось и серебро и золото, света хватало чтобы она могла видеть сильное крепкое мускулистое тело незнакомца, его счастливое лицо и себя, полностью обнаженную в его руках.

Но почему она позволяет все это, хотя всем мужчинам, настырным, крепким и мускулистым, до этого отказывала в довольно грубой форме? Но это правильно, все, что сейчас происходит, так и должно быть, именно с этим мужчиной – шептало сердце. Он тот, кто и должен все это делать сейчас с ней, он твой.

А незнакомец уже садился между ее ног, подтягивая ее к себе и медленно насаживал ее на свой каменный жезл. О, как же он был нежен, осторожно двигаясь внутрь ее, в то же время наклонился над ней, заставляя выгнуться к нему навстречу, и впиваясь в ее губы, обводя их ореол, пробуя ее язычок на вкус и проводя языком по ее зубкам. А Малта уже билась в его руках, захватывая его волосы, натягивая их и отпуская их тут же, прикусывая его язык и тут же зализывая его, ноготками проводя по его груди и ощущая ткань майки. Ах, он еще в одежде, тогда пора ее снять. И вот она уже срывает с него майку и коготками царапает его сосок, вызывая теперь у него стон. А незнакомец лишь сильнее вжимает ее в себя, не слушая ни ее стоны, ни обращая внимание на ее ноготки, на ее укусы, сладкие и в то же время болезненные. Все это на грани ласки и муки, но добавляют пикантности в этот момент и он вбивается в нее с удвоенной силой, не обращая внимания ни на что. Кульминация накрывает их двоих и девушка обхватывая крепкую шею, повисает на нем, но кажется, мужчину это совсем не смущает и он лишь тяжело дышит ей в шею, укладывая ее на жесткую подушку, нависая над ней и выдыхая ей в ухо, с трудом произнося свое имя, будто горло его затянуто крепкой веревкой и каждое слово дается ему с великим трудом: – Анн. Анн Хотч. Меня зовут Анн.

От Автора!

Хочу сказать, что уходить с а я не собираюсь, все мои книги здесь бесплатные, каждый может их прочесть и оставить комментарий. Если у кого-то есть желание то зайдите ко мне в ВК, там можем обсудить все ваши вопросы и предложения.

«Корона из роз» пишется прямо при вас, к сожалению текст сырой, потому буду править каждый день, если вдруг увидите, что появились новые знаки не пугайтесь, это прошла редактура текста. Ну или частичная... Сейчас все в ваших руках.

Всем спасибо за понимание.

Завтра выходной.

Тот, кто пришел добровольно

Малта смотрела в зеленые глаза и еще не верила, что только что немой незнакомец смог ей назвать свое имя. Тот, кто казался ей недалеким, глупым и невменяемым совсем недавно, смог не только назвать себя, но и оказался таким нежным, любвеобильным.

– А я Малта – свет, – прошептала она, очерчивая контур лица, проводя пальчиком по скуле, теперь уже не незнакомца. – Анн Хотч, красивое имя. И кто же ты Анн Хотч?

Но Анн сдвинул брови и произнес, наблюдая за ее реакцией: – Мэлисента, ты не Малта, – его голос приобретал грудные нотки, которые цепляли, заставляли дрожать у девушки внутри все и вслушиваться.

– У тебя красивый голос.

Анн покачал головой, будто отгоняя от себя все мысли и слова: – Не Малта, Мэлисента Стаакс.

– Тоже красиво, но здесь я Малта – свет, – заупрямилась девушка и попыталась вырваться из-под него. Но мужчина продолжал сжимать ее в объятиях, совсем не реагируя на ее желание вырваться и вглядываясь в ее лицо. Малта начинала злиться. – Все отпусти, попользовался мной вдоволь, ладно согласна, мы оба получили массу удовольствия, а теперь хватит. Тебе пора отчаливать нейтральный. Даже если у тебя такое красивое имя.

– Нет, – прорычал Анн, укладывая ее обратно на подушку и рассматривая ее лицо, кажется, каждую складочку хотел запомнить, даже ввел девушку в краску. А потом скривил губы в усмешке и проронил, не меняя позы, а ведь так и находился между ее ног, прижимаясь к ее телу, обхватывая ее за плечи одной рукой и ягодицы второй, поглаживая и наслаждаясь ее телом. – Ты меня не помнишь?

– Да, я вообще ничего не помню, – вспылила Малта. – Помню, очнулась на нижнем уровне и отправилась исследовать этот мир, то что было до того как сюда попала – все в тумане, только сны.

– Сны? – целуя ее в кончик носа и улыбаясь, спросил Анн, разрешая ей лечь, так как ей удобно, выпрямить ноги и разрешая даже убрать с его лица черные волосы, давая возможность теперь девушке рассмотреть его лицо в мельчайших подробностях.

– А ты разговорчив, вчера еще молчал, а сегодня вон как заговорил.

– Потому что тебя нашел, – укладываясь рядом с девушкой, и прижимая ее к себе, укладывая на грудь и впиваясь губами в ее темечко.

– И что, из-за меня голос прорезался? – опять пытаясь вырваться из кольца его рук, огрызнулась Малта.

– Не знаю, когда очнулся здесь, оказался на самом верху, потом был долгий путь по туннелям, переходам, пока меня не поймали. Потом были успокоительные уколы и веревки, которыми меня сдерживали, чтобы не сбежал. Голоса нет, общения ноль, ничего не понимаю и вообще-то и не хочу, но упорно хотел сбежать.

– А сбежал как? – Малта смирилась, укладываясь ему на грудь и с интересом всмотрелась в лицо. Напряжен, говорить видно трудно, голосом еще владеет с трудом, но пытается, а это уже хорошо. Характерный значит.

– Сам не понял, когда привели новенького в улей, все были заняты им, я просто вышел за пределы улья и отправился к лестницам. А там все вниз и вниз, меня будто кто гнал туда.

– А я думала ты блаженный, – задумчиво сказала Малта. – мы, когда тебя увидели так и решили – опоздали. А ты магией владел всегда?

– Не помню, но тебя я помню. Твой образ у меня так и стоял перед глазами. Я к тебе и шел, – Анн улыбнулся, разгладились морщинки у глаз и между бровей, и счастливая улыбка преобразила лицо.

– Вот беда, я тебя не помню, – Малта повернула голову к шторе, из-за которой уже слышались голоса мужчин ее команды. – Нам пора вставать, за тебя дают хорошую награду, так что сегодня мы тебя вернем в улей.

– Хорошо, но потом я сбегу опять. К тебе сбегу.

Девушка рассмеялась: – Что б опять тебя искать?

– Да и награду за меня ведь опять назначат, так что я буду твоим личным казначеем. Теперь я знаю, где тебя искать, – и Анн улыбнулся.

– Смешной ты. Все хотят хоть глазком заглянуть в улей, увидеть как вы там живете, а ты сбежать хочешь – сюда.

Анн скривился: – Там те же скалы, еда только лучше и воды много и свет есть. Будто он из стен вытекает, нигде нет факелов, а свет есть.

– Магия.

– Нет, поверхность близко, потому и светло. Говорили, что там есть выход в мир живых.

– Да? Я хочу это увидеть, – воскликнула Малта.

– Хорошо, тогда пойдем, проведу, – выпуская девушку из объятий, согласился Анн. Малта сначала подскочила, потом покачала головой, опуская плечи: – Нет, еще рано. Мне все кажется, что я должна кого-то найти, во только кого никак не удается вспомнить.

Анн сел на кровати, подхватывая с пола брюки и белье Малты: – Тогда давай так, я буду твоим казначеем, вернусь в улей и разузнаю про выход в мир живых, а ты ищи того кого нужно с собой забрать. Мы же недаром встретились. Я помню тебя, а ты кого-то ищешь, вот и будем вместе искать этого неизвестного.

Малта обхватила его за шею, и игриво наклонившись к его лицу, зашептала: – Дурачок, но умный. Совсем недавно ты у меня был неизвестный блаженный.

– Я не дурачок и не блаженный, просто мысли путаются и тяжело говорить. Отвык наверное. У меня сейчас в голове полная каша, все перемешалось, но знаешь я так счастлив, что тебя нашел, что все что со мной происходило до сих пор становится несущественным.

– Тебя там пытали?

– Нет, но сидеть на успокоительном тяжело. Будто весь мир не существует, а ты пылинка, которую могут сдуть, и обратно ты уже человеком не станешь, – Анн обхватил голову руками и замер.

– Тогда тебя нельзя им отдавать, они же опять тебя накачают этой гадостью? – девушка прижалась губами к его щеке, продолжая обнимать плечи мужчины, который так не хотел опять становится бездушным, лишенным воли. А Анн выпрямился, перехватил Малту и посадив ее к себе на колени прошептал ей в щеку: – Я выдержу, теперь я смогу. Не бойся за меня. Тебе нужны же унции, так что идем.

– А ты хорошенький, когда улыбаешься, – шептала Малта, убирая с его лица черные волосы, открывая для своего взгляда высокий лоб и красивые скулы, и заглядывая в зеленые глаза. Его руки на ее теле были нежными и сильными, сжимая ее талию, ягодицы, заставляя и ежиться от щекотки и жаждать эти прикосновения. Малта сама перехватила инициативу и поцеловала его, легонько прикусила верхнюю губу и тут же ее зализала. – Давай оденемся, а то скоро Яр не выдержит и попытается сюда заглянуть.

– Уже пытался, – прошептал Анн и усмехнулся, – но я же маг, получил по рукам, теперь ждет когда мы сами выйдем.

– Ой, стыдно-то как, – спрятав лицо в ладошках, зашептала Малта.

– Это почему? Ты с ним была?

– Я всех отталкиваю, а тебя подпустила. Они так старались, а я с нейтральным любилась, – спрятав у него на шее пылающие щеки, шептала девушка, обхватывая его за шею.

– Я Анн Хотч, я маг и я мужчина, это был наш выбор, и мы его сделали. Мы не должны ни перед кем отчитываться, – прижимая ее к себе и успокаивая шепотом, говорил Анн, оглаживая ее спину, лопатки и переходя к тонкой шейке, ощущая как кожа девушки покрывается мурашками от его ласки.

– Ты прав. Это наш выбор, да и все равно придется выйти, – обиженно и поджав губки и накуксившись, сказала Малта выпрямляясь и поглядывая на штору, за которой слышались мужские голоса. – Да и они тоже свой выбор сделали, когда между собой любовью занимались. Знаешь, они кричат громко, иногда даже спать не могла.

– Хотела им помочь уснуть? – съязвил Анн, выпуская Малту и помогая ей собрать свои вещи.

– Нет, прибить, – улыбнулась девушка и бросила ему в руки его брюки. Комнатка маленькая, кто-то в этой ситуации должен был одеваться сидя на кровати, а кому-то придется встать. Малта выбрала кровать, а Анну придется встать и брюки натягивать именно стоя, иначе не разобраться.

Нижний уровень, нам нужно вернуться

– Знаешь, мне из моей прошлой жизни помнится лишь имя – Мэлисента. Кто я была для тебя? – глядя на молодого человека, спросила Малта. А Анн уже надел широкие штаны и потянулся за майкой, небрежно брошенной на кровать. Анн повернулся к ней, быстро натягивая на себя майку, хоть и не белоснежная, но чистая, благодаря маги девушки, и показывая ей левое плечо с татуировкой розы: – Не помню, я мало что помню из прошлой жизни. Лишь тебя.

– Стой, этот рисунок, красивый такой, – вскочив с кровати и становясь перед ним, протягивая руку и дотронувшись до так идеально впечатанной в кожу татуировки. – Это ведь роза.

– Роза. Не помню, откуда я, не помню, кто я, но помню лишь слова, твои слова – в короне должно быть восемь роз, и я один из восьми. Эти слова всплывали у меня в памяти каждый раз, когда я закрывал глаза. Ты шептала мне их. Вот как-то так, – обхватывая ее за талию, ответил Анн.

– Восемь роз, – прошептала Малта. – Знаешь, если ты первая роза, то я для тебя буду Мэл. Даже не знаю, для кого корона, и вообще кто мы в этом мире и почему мы встретились, но давай держаться вместе, а потом разберемся с остальным, – она засмеялась, показывая ровный строй белоснежных зубок и предложила. – У меня есть лепешки и чистая вода. Завтрак ведь никто не отменял.

Анн улыбнулся, отпуская девушку: – Я все думал, почему меня так тянуло вниз. Мне кажется, нужно найти кого-то там в самом низу, там во тьме.

– Вторую розу? – ахнула Малта.

– Может быть, – улыбнулся Анн, накрывая плечи плащом. – Ты меня отведешь в улей после завтрака?

– Да, прости, придется, – глядя, как меняется взгляд зеленых глаз, становясь печальным и серьезным. – Яр, наверное, уже сообщил главе пророков о тебе, и если не поступить правильно, мы все будем наказаны.

Анн кивнул, отводя взгляд, беря в руку деревянную чашку: – Я понимаю. Я найду выход на поверхность, а ты найди вторую розу.

– Знаешь, мне все кажется, что найти нужно не мужчину, мне все время кажется, что нужно найти женщину и тогда, я все вспомню. Я видела во снах, да, не смотри на меня, я тоже вижу сны, так вот в том моем сне была женщина – черноволосая, белоснежная кожа, серые глаза.

– Я этого не помню, я искал тебя, – ложа в рот кусочек серой лепешки, – вкусно. А это что такое?

– Это паек пророков, питательно, но, кажется, что ешь подошву, – рассмеялась Мэлисента. (Мы вернем нашей героине ее имя, уж простите, хватит ей ходить с выдуманным.)

***

Через час они с Яром передали Анн в руки охраны улья, и Мэл отвела взгляд от его спины. Высокий, укутался в плащ, отгородился от мира, замолчал. Что будет с ним? Как она может отдавать его?

– Тебе его жалко? – спросил Яр, тоже глядя как двое охранников закованные в броню, уводят мужчину в сером плаще.

– Жалко. Хоть я и не помню его, но эта ночь была прекрасна, а его руки, понимаешь, я, будто их помнила, помнила его запах, и его глаза. Печальные, задумчивые.

– Влюбилась?

– Яр, перестань смеяться, я должна ему помочь. Представляешь, их там наркотиками накачивают.

Яр кивнул: – А я представляешь, полностью серьезен. Ты теперь куда?

– У меня есть задание, а я его совсем забросила, придется отправиться вниз, – печально ответила Мэл и набросила на голову капюшон куртки. Здесь на самом верху этого странного мира действительно было светло, небо не совсем черное, оно было серым. Свет отражался от скал и можно было увидеть проходы не вызывая магию и не освещая все вокруг себя, как лампочка. И откуда она знает такие слова? Эта лампочка – что это?

***

Мэл спускалась по лестнице, проверяя каждый шаг, пробуя каждую ступеньку и вспоминая. Вспоминая свои сны и то, что произошло в эту ночь: «Нельзя, нужно сосредоточиться на главном. Нужно выбросить жалость из головы иначе я погибну в этой кромешной тьме. Боги, и почему до сих пор я магией не воспользовалась? Совсем голову задурила самой себе». – Мэл укуталась магией, освещая и каменные ступени и стоящих на площадке душ: «А эти-то чего ждут?»

Но души не уходили, выстроившись в очередь, они медленно продвигались внутрь пещеры. Мэл на секунду зависла и двинулась к ним, ведомая любопытством. Такого она или не замечала или же просто именно сегодня случилось что-то настолько важное, что подвигло всех живущих идти в этом направлении.

«Это всего третий уровень, до нижнего еще два. Что же там такое?»

– Эй, а куда мы идем? – спросила она последнего в очереди мужчину. Обросший, с оскалом вместо губ, он выглядел зверски, но чего она не видела в этом мире боли: – Госпожа Рида сегодня проводит сеанс и может принять любого, кто к ней придет.

– Рида? А она кто?

– Она наша провидица, – презрительно глядя на девушку, прорычал незнакомец, и Мэл захотела выйти из очереди, ну разве можно верить всяким шарлатанам, но оглянувшись поняла, уходить то и некуда. Позади нее выстроилась очередь из душ. Мужчины, женщины, все смотрели с надеждой вперед и ждали своей очереди, чтобы войти в эту святая святых для них пещеру. Путь к каменной лестнице был перекрыт полностью, а позади нее ее уже подталкивали новые жаждущие узнать будущее.

«Хорошо, куда-то же они деваются все, кто туда входит? Иду вперед, если что убью всех» – согласилась Мэл и двинулась вперед.

Очередь двигалась действительно быстро, впереди послышались всхлипывания, потом крик и тишина. Мэл вздрогнула и сделала шаг вперед, уже предрекая все кары на свою голову за любопытство. И вот перед ней большая пещера. Она даже удивилась, откуда на третьем уровне такая красота. Факелы освещали стены и сидящую в самом центре в каменном круге женщину. Длинные черные волосы развивались вокруг ее головы, глаза закрыты, молочная кожа и черные кружевные одежды. Каждый входящий подходил к ней опускался на колени и протягивал руку к ее ладони, лежащей у нее на колене, она что-то говорила, и страждущий вставал радостный или печальный, но уходил, принимая или нет ее слова, которые звучали лишь для него. Мэл проследила взглядом, позади женщины был черный проем, в который и уходили все, получив ответ на свои просьбы.

«Иду, пусть пророчествует. Может, что дельное скажет», – она подошла к женщине. – «Молода, красива, интересно, а глаза у нее какие?»

Вложив свою ладошку в ее, она дернулась, испуганно глядя в серые глаза: – Добрый день.

– Собери корону из роз и приходи ко мне, – прошептала незнакомка, закрывая глаза.

– Я как раз за этим и шла, – проворчала Мэл и уже хотела встать, когда незнакомка сжала ее ладошку.

– Не ходи наверх больше, а путеводная звезда пусть найдет путь в самой глубокой бездне, – и опять серые глаза смотрят в фиалковые строго, внимательно.

– Что-то ты мне много сказала и мало, – прошептала Мэл. – Путеводная звезда – это кто? – но ее ладонь уже отпустили, и Мэл ничего не оставалось, как встать, осуждено глядя на пророчицу. Она еще долго шла по каменным коридорам, вспоминая слова пророчицы, и почему она сказала про путеводную звезду и почему потребовала, чтобы она вернулась к ней, когда найдет все розы? Потом покачала головой и направилась к лестнице, впереди было то, что ей в этот момент было понятно, так что она обо всем подумает потом.