Текст книги "Корона из роз, или Дорога домой (СИ)"

Автор книги: Надежда Сомерсет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Сон или реальность

Сны… Сны, которые уводят от реальности и оставляют после себя сладкое послевкусие, или сны от которых просыпаешься в холодном поту. Сны, в которых ты любишь самую красивую женщину, и сны в которых вместе прекрасной красавицы, тебя целует сама преисподняя.

На деревянной кровати лежал мужчина, голый по пояс он был прекрасен в своей силе. Сильные руки, раскинутые в стороны и серые глаза, смотрящие в потолок, точеное лицо и сжатые губы и лишь грудь говорила о том, как же он хочет встать и вцепиться в горло той, которая заставила его ей подчиняться. Рядом с ним стояла женщина: длинные светлые локоны струились по ее плечам, черное кружевное платье на бретельках открывало ее точеные руки, красивые плечи, на тонкой шее же отливало металлом кружевное колье.

– Как ты прекрасен мой дорогой, – женщина наклонилась к лежащему мужчине, который даже взглядом не показал, что он видит или слышит ее. – Ты так прекрасен в своем непорочном сне, – ее тонкие пальчики прошлись по его щеке, обвели контур носа, потом губы. Женщина выпрямилась, оправила платье и сложила руки на животе. – Я вернусь милый, чуть позже, сейчас мне нужно распорядиться. Ты же помнишь, что обещал мне? Ну конечно помнишь, – женщина сверкнула фиалковыми глазами и повернула голову к мужчине, светлые волосы золотом ковром сверкнули в свете факелов. – Ты же помнишь, что говорил, что я самая красивая женщина в мире, а раз так, то двух королев быть никак не может. Пора нам встретиться с той, кто так похож на меня. А для этого, родной, я должна передать распоряжение твоим головорезам, что нам пора занять место, которое принадлежит мне по праву, – ее губы озарила улыбка, только, если бы мужчина не пребывал в своих снах, он бы ужаснулся, столько было в ней презрения, злости, что эта улыбка была больше похожа на оскал.

А мужчина, лежащий на кровати и в этот момент казавшийся таким отстраненным, желал лишь смерти. Смерти, которая была бы лучше, чем его сегодняшняя жизнь, во сне, вечном сне, безмолвном сне.

В банде всегда так: самый сильный может стать главарем, если выиграет свой бой. И Ханан выиграл. А вот с Мэлисентой он познакомился уже когда стал главарем банды Кудолая. Когда он увидел ее, лежащую на кровати в одном легком халатике, сквозь которое просвечивалось очертания ее тела, а потом… Потом была ночь любви, которая принесла и сладость и горечь, потому что эта женщина стала и наваждением и болью. Она была и тигрицей и мягкой, нежной, она и показывала зубки и тут же зализывала раны. Ее фиалковые глаза были до боли знакомы, потому ему захотелось ее оставить себе, удержать. Хотя скоро он понял, что эта золотоволосая красавица безжалостна и коварна. Но было уже поздно. Она так вошла в его жизнь, так умело манипулировала его слабостями и слабостями его людей, что он уже не отличал свои приказы от ее. А когда воспротивился, оказался запертым в своем же теле, с возможностью лишь наблюдать за тем, что вокруг него происходит, ну и иногда, ему позволяли спать. Вот тогда ему снилась совсем другая золотоволосая красавица, фиалковые глаза у нее светились радость и счастьем.

Когда Мэлисента узнала про пророка, похожего на нее как две капли воды, он не помнил. На одном из пиров, один из его людей рассказал о пророке, с золотой магией и золотыми волосами, так похожую на их королеву. О как взбесилась Мэлисента. Кувшин с вином полетел в стену, а ему пришлось долго успокаивать ее в кровати, хотя там была битва и уж точно любовью там и не пахло.

Несколько дней назад, Ханан точно помнил, что разговор о пророке был с Мэлисентой, тогда она и захотела избавиться от нее, хотя Ханан и не понимал такого рвения. Сколько душ похожи друг на друга? Много. Что тут такого? Притом что о пророке ходило много слухов, и все они были достаточно положительные. Мэлисента смолчала, при его людях, но потом уже в комнате устроила истерику и заставила его поклясться в том, что он обязательно убьет пророка, так похожего на нее.

А несколько дней назад он назвал ее истеричкой и вот теперь наслаждается видом потолка. Потолок правда неплох, камень хорошо отполирован, но спина уже затекла и болят мышцы ног от того что он лежит неподвижно. И вот теперь он уже не знает, что будет дальше? И кто та женщина, из его снов?

***

Мэлисента проснулась в окружении рук и двух тел, которые окружали ее, защищали и не давали пошевелиться.

– Вот же вцепились? Как же выбраться? – шептала она, пытаясь выбраться из-под мужчин, которых никак не могла сдвинуть. Ни Герард, ни Киих никак не реагировали на ее потуги, и лишь сильнее сжимали ее в своих объятиях. – Не хотите по-хорошему, сделаем по-плохому, – и как лампочку включила магию жизни, освещая пространство вокруг себя. – Это мы где? Помню, горячий источник, а потом… – она прижала ладошки к щекам и подняла бровки домиком. Вспоминать, что они вытворяли в горячем бассейне не хотелось, бросало в краску. И пылали даже не щеки, а все тело. Но что произошло после она помнила плохо. Похоже мужчины переместили ее в довольно большую комнату с удобной кроватью. Но эта комната не та, куда она отправила Хенола и Дазана. – Надо выбираться. Ой, я же обещала Гревин, что король не станет моим мужем… Ой нарушила свои же обещания…– Мэл похлопала себя по щекам, пытаясь привести в чувство пылающую голову и сквозь тела и руки мужчин осмотрелась. Комната была большой, балдахин давал маленький обзор, но она смогла рассмотреть небольшой диванчик у стены, и подобие ковра на полу.

– Убого, правда? – справа от нее послышался голос Герарда.

– Да, знаешь, будучи королем, мог бы и обставить комнатку, – тут же отреагировала она, поворачивая голову к нему.

– А меня вот интересует один вопрос, – слева от нее приподнимался опираясь на руку и призывал ее взгляд к себе Киих.

– И какой интересно? – вспылил Герард.

– А ты не рычи. Теперь мы равны, – грозно сдвинув брови ответил Киих и улыбнулся лежащей на подушке девушке, – правда, солнце ты наше. Убавь яркость, пожалуйста, глаза уже слезятся.

Мэл убрала магию и натянула покрывало до подбородка, наблюдать за мужчинами ей нравилось, но кажется, назревал довольно серьезный разговор между ними, и она хотела быть в безопасности, пусть даже под покрывалом. А они были красивы в своем гневе, вон как глаза подыхают, брови сдвинуты и губы тонкие линии.

– Ты хочешь вернуть свои клятвы? – устало спросил Герард, тоже приподнимаясь и опираясь на руку и глядя в черные глаза Кииха.

– Хотелось бы. А ты против? – ложа ладонь на живот Мэл и легко его поглаживая, спросил Киих, не отрывая взгляда от короля.

– Нет, но это в принципе невозможно. Я не умеют снимать свою магию. Ну, уж прости, я никогда не снимал то что накладывал. Ну, в принципе ты первый, кто выжил, потому я просто не знаю, как это делается.

– Как это? – не выдержала Мэл. – Ты же давно живешь, должен был научиться. Неужели ошибок не допускал?

– Допускал, – целуя ее в висок ответил Герард, – но понимаешь, как бы на того на кого накладывал клятвы, он и не хотел их забрать обратно, его все устраивало, как и меня. В тот момент всех все устраивало.

Мэл посмотрела на притихшего Кииха: – Твоя реплика.

– А что я могу тут сказать? Надеюсь, наверху нам не будет грозить смерть, иначе я умру вместо него, – выдохнул Киих, ложась рядом с ней на подушку, и наигранно вздохнул.

– Позер, – рассмеялась Мэл и посмотрела на Герарда. – Теперь ты.

– А что я? Я, постараюсь выжить. Хотя знаешь, если я останусь один твой мужчина, я буду только рад, – и улыбнулся, заглядывая ей в глаза, а Мэл уже хохотала, потому что рука Кииха забралась под одеяло и щекотала ее.

– Хватит, я боюсь щекотки.

Смена власти, да здравствует королева

Гревин шла по коридору, когда мимо нее пробежал молоденький слуга и легко коснулся ее плеча. Но Гревин этого хватило, чтобы чуть не упасть. Когда она ела? Не помнит. Когда спала? Вчера… Наверное.

– Эй, ты, не стой тут столбом, король в горячих источниках с королевой развлекается, а нам еще прибрать в комнатах надо. Приказал: к утру, чтобы было чисто, – огрызнулся слуга, окидывая ее презрительным взглядом, и побежал дальше.

«С королевой? Эта мерзавка, решила меня не только сместить, но еще и свое же обещание нарушила?» – Гревин прижалась к стене и закрыла глаза, пытаясь совладать со злостью. – Эй, – она остановила проходившего солдата, – что-то случилось? Вы здесь редко появляетесь.

Ее смерили презрительным взглядом, но солдатик решил, что ответить будет вежливее, чем грубить: – Тебе бы переодеться, но как хочешь. А я тут проводил в комнату королевы ее личных стражей, – потом вырвал руку из ее захвата и покачав головой, направился в казармы. Его работа сделана, жизнь или смерть бывшей королевы его мало интересовала. Ему бы самому выжить.

А Гревин пыталась понять, о чем говорил страж, о какой личной стражи: «Личная стража? Король мне не разрешал иметь линую стражу, а ей разрешил? Или боится ее магии?»

Гревин выпрямилась и двинулась к комнате, которую выбрала Мэлисента, надеясь найти там ответы на свои вопросы.

Хенол и Дазан уже довольно сносно разговаривали, не пытаясь друг друга поддеть в разговоре или унизить. Понимание того, что они оба не только теперь связаны друг с другом, но и связаны с женщиной, которая спасла их обоих, была нежна, добра и как бы является их женой, давало ощущение покоя, расслабляло, снимало напряжение между ними.

Гревин открыла дверь и замерла. В комнате находился ее бывший раб, но ее взгляд лишь мельком скользнул по Хенолу, белые волосы Дазана – вот кто привлекал ее сейчас: – Дазан? Мне сказали, что тебя наказали, но кажется король был милостив и ты смог сохранить свою никчемную шкуру, – ее тихий смех, и она делает шаг вперед, заходя в комнату.

Хенол даже не дернулся, оставаясь сидеть на кровати рядом с Дазаном, а вот Дазан скривился: – Гревин, я слышал, Герард устал от тебя. Теперь ты уже не королева, а слуга. Но мы не звали слуг. Можешь идти, нам помощь не нужна.

– Я может и слуга, но моя магия со мной. Так что не советую тебе меня злить. Нынешняя королева согласилась принять меня в личные слуги, так что я ее здесь подожду, – Гревин подошла к столику на котором стояла ваза с фруктами и выхватив наливную ягоду горжди, впилась в нее зубами, утоляя сразу и жажду и голод.

Хенол напрягся, но лицо так и осталось маской спокойствия. Он ведь точно знал, какова ее магия в действии. А вот Дазан усмехнулся: – Пугать ты мастачка. Ну что ж давай обсудим наши дальнейшие действия. Чего же ты хочешь Гревин?

– Хочу, чтобы она исчезла, – вытирая рот рукавом, ответила Гревин. – Я хочу вернуть свою власть.

– Отлично, тогда у меня предложение, – продолжил Дазан. – Помоги нам незаметно пройти к стене у улья. Мы сейчас слишком заметны, да и нам даже шагу не дадут ступить, чтобы об этом не узнала вся знать.

– Это предложение было действительно до того момента пока ваш пророк не вступила в связь с королем, – вытирая руки об подол платья. – Сейчас это предложение уже недействительно. Он ее никогда не отдаст.

И вдруг ожил Хенол: – Но тогда почему у нас должен быть король? Королева на железном троне… С твоими возможностями то, это будет легче простого.

Гревин уже протянула руку за следующим плодом, но слова Хенола остановили ее: – Но Герард так просто не отдаст власть.

– Но ведь ты сильная магичка. Покажи свои способности, – продолжал Хенол, прекрасно понимая, что он играет с огнем. Любое неосторожное слово и зная Гревин, он мог остаться или инвалидом или прямо здесь умереть.

Но она заглотила наживку: – Ты предлагаешь сменить власть?

– Я не владею магией, и помочь в этом не смогу, но обещаю, как только спустимся с верхнего уровня, могу рассказать всем там внизу, какая ты добрая и милосердная, какая ты любящая и прекрасная королева, – продолжал свою лесть Хенол. Дазан правда еще не понял перспективу всего этого, но из солидарности, энергично кивал головой, соглашаясь со словами Хенола.

– И все? – ахнула Гревин.

– Почему же. Ты останешься полновластной хозяйкой верхнего уровня. Разве тебе этого мало? – продолжал Хенол, глядя, как сжимаются кулачки Гревин, как на лице появляется властность и превращаются в тонкую линию прекрасные губы.

– А куда исчезнет Герард? – спрашивала Гревин, уже предвкушая свою единоличную власть.

– Заберем с собой, чтобы у тебя под ногами не болтался, – тут же отреагировал Дазан.

– Как это? Думаешь, он согласится все это оставить? – Гревин в своих мыслях уже распределяла обязанности, уже искала тех, кто будет ее советниками, кого на какие должности она распределит и какие привилегии даст.

– Думаю да, – кивнул Дазан. Еще пару часов назад их с Хенолом изрядно тряхануло, и теперь он уверен, что Герард принес клятву Мэлисенте, а значит теперь их семеро. Семеро мужей, мужчин, готовых защитить единственную женщину в их жизни.

– Хорошо, но если Герард уйдет с вами, то вы же можете выйти в главные ворота, не прячась? – удивилась Гревин, оглядывая сидящих перед ней мужчин.

– А ведь точно! – хлопнул себя по лбу Дазан, видя, как расплывается в улыбке Хенол. – Мы и забыли, что Герард …

Но посвящать Гервин в то, что теперь Герард не только с ними уйдет, но и в их семье пополнение в виде отличного мага, сильного мага – не стоило.

– Знаешь моя королева, – Хенол впервые за все время нахождения рядом с Гревин, ей улыбнулся, – а ведь сейчас ты можешь уже начинать перетаскивать на свою сторону всю вершину власти. Как только вернется Мэлисента, мы исчезнем отсюда. И даже короля заберем с собой. Все будет так, как ты всегда хотела. Сейчас расклад поменялся и мы тебе нужны для того, чтобы исчез король. Навсегда исчез.

«И будем свободны» – такая мысль согрела его могучее сердце, давая и надежду и возвращая ему веру в себя.

– И что от меня вы хотите сейчас? – удивилась Гревин, замерев перед мужчинами. В своем черном атласном платье, с серебреной вышивкой по лифу она не походила на служанку, а больше на кобру, готовую к броску. Черные волосы выбились из прически, простая железная заколка сползла на затылок, но в ее глазах горел азарт боя, битвы за свое место под небом, на котором уже никто и не ждал увидеть солнце.

– Отпусти нас, – поднимая к ней голову, сказал Хенол. – Просто отойди в сторону. Теперь все осознав и поняв, что лучшее будет сменить власть и увести отсюда короля, я могу лишь просить тебя моя королева – отпусти нас.

О, как изменилось лицо Гревин. Может в этом свою роль сыграла ягода, может слова Хенола вернули ей веру в себя, но сейчас ее глаза сияли на бледном лице, губы уже не тонкая линия, а красны от острых зубов, которыми она их искусала, кулачки уже не сжаты. Нет, она уверенно положила ладошки себе на живот и кивнула головой, прогоняя дрему: – Хорошо. У вас будет день на то, что увести короля. А потом я начну действовать, – Гревин резко развернулась и направилась к двери, исчезая в темном проеме.

– Что это было сейчас? – удивленно спросил Дазан.

– У нас есть день, чтобы исчезнуть из ее поля зрения, чтобы она о нас забыла, – вставая, ответил Хенол.

– Но Герард сильнее ее троекратно.

– Может быть, но Гревин пусть остается здесь, со своей местью, жаждой власти, а нам нужно найти Мэлисенту. Поспешим, – ответил Хенол, глядя на Дазана. – Она слишком коварна, чтобы дать ей возможность поймать нас в ловушку.

– С этим не могу не согласится, – вставая, подтвердил его слова Дазан.

Побег

– Я никуда не пойду пока всех не проверю, – возмущалась Мэл, и ведь у нее прекрасно получилось изобразить негодование. Спина прямая, взгляд перебегает с Хенола на Кииха и обратно к Дазану, – и пока не найду Ханана. Он единственный кого я еще здесь не видела. А ведь он был первым кто вошел тогда в эту пещеру. Будь она неладна!

– Послушай, – попытался ее вразумить Хенол, даже виски растер, правда, свои. – Бывшая королева не сладкая булочка и если она сказала, что наша жизнь станет невыносимой, значит, она это сделает. Нам нужно отсюда уйти.

– Вот почему-то я меньше всего сейчас боюсь Гревин, – фыркнула Мэл и в сердцах даже топнула ногой. Ее обтягивающие черные брюки, жилетка, больше похожая на корсет и белоснежная рубашка с широкими рукавами и открытым воротом, который подчеркнул ее тонкую шейку и грудь, показав мужчинам ее полушария, так ей шли, что притягивали взгляды ее мужчин. «Весь костюм она назвала, кажется – пиратка» – вздохнул Хенол.

Мужчины стоящие вокруг нее замерли, ну что можно сказать девушке, которая так прекрасна в гневе?

Зато позади них, с небольшого диванчика, раздался тихий смех Герарда: – А почему бы нам не спуститься вниз и не оставить нашу королеву разбираться со всем, в гордом одиночестве. Любовь моя, – и вот он уже стоит позади Мэл, обхватывая ее за тонкую талию и впечатываясь губами в ее затылок, – нет твоего Ханана здесь. Уж я бы точно знал бы о нем.

Мэл сдалась, правда губки надула: – Ну что мы в конце концов не могли бы справиться в Гревин? – потом сменила гнев на милость. – Но может вы и правы. Ладно, уговорили. Уходим.

И никому неизвестно что повлияло на ее решение, или легкие поцелуи Герарда, и его дыхание у нее на шее, или же печальный взгляд черных глаз Хенола, или сдвинутые брови Дазана, или отстраненный взгляд Кииха, но она легко высвободилась из объятий Герарда, и улыбнулась: – Как раз вас всех надо познакомить. А то ведь у всех память отшибло, благодаря кое-кому, – уже тише сказала она, поглядывая на Герарда, а тот как назло улыбался, прекрасно все слыша. Даже подмигнул, глядя серыми глазами на девушку, а Мэл медленно покрывалась краской, прекрасно понимая, что этот мужчина намного сильнее всех ее мужей и с этим придется разбираться именно ей, ведь обидеть она не хотела никого. Что же она наделала?

И вот все пятеро двигаются к воротам. Благодаря Кииху и его жетону, перед ними открываются двери, им всем кланяются слуги, и не важно, что в их глазах непонимание, недоверие. Ведь совсем недавно идущий рядом с королем советник был наказан и все еще помнили, что спасла его именно женщина, идущая в самом центре круга из четверых мужчин. Она будто оберегаемая ими, шла задумчивая и отстраненная, ушедшая в свои мысли.

– Всё, мы вышли, – выдохнул Киих и гордо окинул взглядом шедших позади него мужчин и девушку.

– Не гордись этим, – похлопав его по плечу, тут же отреагировал Герард.

– Да, я и не гордился. Так сказал. Просто так сказал, – оправдывался Киих, но было уже поздно, улыбки у всех на лицах сказали ему, что лучше бы он промолчал.

– Ты молодец, вывел нас, – подхватив его под руку и посмеиваясь, промурлыкала Мэл.

***

Сицилия крепко держала за руку провидицу и направляла: – Яма, дорогая. Не спеши, здесь выступ ухватись за него.

Рада шла осторожно, вспоминая, когда она в последний раз выходила из своего убежища. Увы, вспомнить – не смогла. Зацепившись носком туфли за камень, она ойкнула, и испуганно остановилась, пытаясь определить, куда ступать дальше. Страх неизвестности пугал сильнее, чем люди, которые ее окружали.

– Это всего лишь камень. Идем, – тихо сказала Сицилия и подтолкнула ее вперед.

– Так девушки, проще сделать так, – пророкотал Ян и подхватил Раду на руки. – Нам до лестницы еще пройти каменный мост, а там будет много камешков. Так будет удобнее и быстрее.

Селван кивнул и бросил Анн мешок с вещами Рады: – Ты сзади, я впереди.

Анн кивнул: – Здесь небезопасно, согласен, но лучше сделаем так, – и несчастный мешок был передан в руки Сицилии.

– Вы прямо играете в салочки, – скривился Питер, и перехватив мешок, кивнул на Сицилию Селвану. – Она твоя, если сделаешь как Ян, быстрее доберемся.

Селвана не нужно было уговаривать, вскоре Сицилия сидела у него на руках, оглядывая с высоты периметр: – Высоко сижу, далеко гляжу.

– Не сильно гордись, – прошептал он ей в губы и сильнее прижал девушку к своему телу.

Мужчины двигались быстро, но осторожно. Вокруг них была тишина. Провидица недаром выбрала изначально, ну или не она, но уже неважно, место, полностью огороженное каменными мостиками, переходами и резкими спусками, граничащими с обрывами. Здесь было не только небезопасно, но если столкнешься с грабителем или желающим поживиться твоей душой, выиграть бой практически невозможно.

Как и боялся Питер, у небольшого каменного мостика собрались несколько человек. Мужчины стояли у перил и переговаривались, но заметив четверых мужчин и двух женщин, замерли.

– Маг убавил бы ты свою магию, слишком сильно отражаешься, – прорычал Питер, грозно сдвинув брови.

– Уже бы свалился в пропасть, если бы не я, – пробурчал Анн, но магию спрятал. Увы, было поздно, их заметили. Его магия, серебреный свет, слишком велика вероятность, что он тот, кто сбежал из улья, а за сбежавших, как известно, награда велика.

Мужчины у мостика рассредоточились, с другой стороны по мосту шло подкрепление, а Ян спускал с рук Раду: – Постой-ка здесь провидица, мы пока разберем завал. Камней много, придется руками поработать, – съязвил он.

Сицилия, которую спустил с рук Селван, встала перед Радой: – Не бойся, завал небольшой, наши мальчики справятся.

Рада перехватила ее руку и чуть наклонила голову, всматриваясь в одной ей известное место. Перед ней мелькали картинки будущего этой женщины. Она не видела ее лица, но прекрасно видела, смотря ее глазами, будущую драку между мужчинами. И ей не нравилось ее окончание: – Не дай им упасть. Шаг вперед, два шага назад, пусть двигаются именно так.

Сицилия посмотрела в пустые серые глаза и переспросила: – Что?

Но Рада была неумолима: – Расскажи им то, что я тебе сказала, – она говорила быстро, отталкивая от себя девушку. – Иди. Просто передай мои слова.

Сицилию не надо было уговаривать дважды и она, встав позади Селвана, передала слова Рады, тут же прикрывая ее своим телом. Но Раду уже было не остановить. Ее будто кто подменил. Она, то поднимала голову вверх, то опускала ее вниз, невидящие глаза смотрели с грустью и печалью, но в то же время было очень сосредоточена.

А перед каменным мостиком уже начинался бой. Сделать, так как сказала Рада в узком проходе, было сложно, но Ян с Селваном быстро поняли ее тактику и вот сначала один из них впереди, а второй позади разминается и вдруг они уже поменялись местами. Анн и Питер сдерживали фланги, притом Анн сбрасывал слишком быстрых, тех, кто хотел перепрыгнуть, обойти двух великанов, а Питер отрабатывал на других свой коронный удар – хук справа, сбивая и свой и их пыл и сбрасывая со скалы вниз.

– Сейчас, – крикнула вдруг Рада и выставила вперед руки, тонкие запястья, почти прозрачная кожа, сквозь которую можно увидеть ее тонкие косточки и черная магия, которая полетела вперед стрелой.

– Вниз, – крикнула Сицилия, отскакивая в сторону, стараясь отстраниться, втиснуться в каменную стену. Мужчины отпрыгнули от магии летящей стрелой вперед, а бандиты уже катились с мостика, на котором слава тем богам и тому кто это построил, не было перил.

– Так девушка, можно убить и своих, – прорычал Ян, вставая с колен и отряхиваясь.

– Но она же помогла, не ругайся генерал, – Сицилия помогла встать Селвану и улыбнулась Раде.

– Да, мы чуть сами в пропасть не слетели, – ругался Питер.

– Генерал? – Рада, наклонила голову прислушиваясь. Анн выдохнул и кивнул: – Но за помощь спасибо. Сразу всех с моста, верное решение. Идемте.

– Генерал? – повторила Рада.

– Да, девушка я генерал и хоть и нет у меня армии, но в этой команде я главный, так что сейчас идем вперед, – пророкотал Ян у нее над головой, и Рада опять взлетела к нему на руки. И так ей захотелось подсмотреть его будущее, что она улыбнулась вдыхая его запах сандала, и положа свои руки ему на плечи, прислушиваясь к гулу его сильного сердца и легкому дыханию. – А еще я хочу встретить свое солнце, – прошептал Ян и двинулся вперед. А Рада замерла. Ее сердце бешено заколотилось, потому что она увидела его будущее и девушку. Девушку с золотыми волосами, развевающимися на ветру. Ее улыбка была светлой, счастливой и она протягивала руки.