Текст книги "Алфавит Бейкер-стрит (ЛП)"

Автор книги: mydogwatson

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Участь полицейского не самая счастливая.

– У.Ш. Гилберт

Хотя я безусловно надеюсь, что читатели, которые приобретут это скромное издание, получат удовольствие и от всей книги, я прекрасно знаю, что в значительной степени их интерес будет вызван моим долгим знакомством со знаменитым консультирующим детективом, Шерлоком Холмсом. В то время, как этот факт может задеть эго обычного человека, я принимаю его легко, по большей части потому, что такое долгое время в обществе Холмса полностью искоренило то эго, которое у меня когда-то было.

Шерлок Холмс – невероятный человек, для меня было честью работать с ним и даже считать его (по крайней мере в некоторые дни) другом.

Я не собираюсь вновь касаться подробностей нашей первой встречи и тех несчастливых дней, когда наркотики почти уничтожили его жизнь, прежде чем она по-настоящему началась. Об этих подробностях было рассказано и пересказано много раз. Всем известно, что он взял себя в руки, а затем последовали годы работы, что принесли ему такую славу.

Вместо этого я начну главу с момента, который помог Шерлоку превратиться в великого и хорошего человека, которым он стал позднее. Это момент, когда он встретил доктора Джона Уотсона.

Мне немного неловко признавать, что, увидев Джона в первый раз, я просто проигнорировал его, как кого-то неважного. Он был лишь незнакомцем, находящимся в новой квартире Шерлока, не более значимым, чем третий человек в комнате, беспокойная домовладелица. (Стоит добавить, что уважаемая миссис Хадсон не была второстепенной фигурой в последующие годы.)

Это стало сюрпризом, когда Шерлок спустя какое-то время привёл Джона на место преступления. (Это был печально известный “Этюд в розовых тонах”.) Такого никогда не случалось раньше, и я не знал, что и думать, когда он велел Джону надеть комбинезон. Когда я, само собой, спросил, кто этот человек, Шерлок лишь отрезал: “Он со мной”. Так оно и было.

Также совершенно беспрецедентным было то, что он действительно консультировался с Джоном и прислушивался к его словам. Меня не особенно удивило то, что Джон казался ослеплён великолепием обычной холмсовской театральности и не мог перестать хвалить Шерлока. Он непринуждённо разбрасывался эпитетами “поразительно” и “великолепно”. Я подумал, он просто не знал Шерлока достаточно долго, чтобы понять, что для других людей великолепие в конечном итоге перевешивается раздражением, вызванным резким и откровенно неприятным характером человека.

Спустя все эти годы Джон Уотсон так и не дошёл до этой стадии, и это тоже довольно поразительно.

Позднее тем же вечером я увидел совершенно новую и потрясающую сторону Шерлока, когда стало ясно, что он использует Джона как моральный компас. Я был просто изумлён, поскольку никогда не мог даже представить, что Шерлок вообще знает, что такое моральный компас, не говоря уже о том, чтобы осознавать факт его отсутствия до того вечера. Теперь у него был компас, и он никогда не даст ему заблудиться.

Довольно быстро я понял, что Уотсону так же сильно нужен был Холмс. Не единожды за эти годы добрый доктор говорил мне, как сильно их дружба изменила его жизнь.

В течение всех этих лет Джон значил для Шерлока разное – сосед, партнёр, друг и блоггер, муж. Но всегда Джон был хранителем души, принадлежащей человеку, который, как многие думали, вовсе не имел её. Возможно, душа эта горела столь ярко, что большинство людей просто не могли вынести взгляда на неё. Джон её увидел, и он остался. Эти слова чересчур поэтичны для человека вроде меня, но именно так я это вижу.

Конечно, самое величайшее сожаление за всю мою карьеру – это то, что я позволил Шерлоку впутаться во всю эту афёру Мориарти. (Само дело подробно описывается в главе 11.) Я дал сомнениям закрасться в душу, и, как сказал Шерлок, если ты однажды впустил их, трудно от них избавиться.

Джон никогда не сомневался, ни в начале, ни всё то время, когда Шерлок считался мёртвым.

Затем правда открылась, Шерлок вернулся, и это послужило началом долгих лет истинного великолепия их партнёрства. Холмс и Уотсон продолжат жить, чтобы вместе выполнять свою общую работу, и чтобы доказать, на что способна любовь. Она может сделать великого человека хорошим, а одинокого – счастливым.

Даже простой полицейский может это понять.

Комментарий к История 11-я. “Л – Лестрейд (Мемуары детектива Скотланд-Ярда)”

Иллюстрация – https://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2017/05/cd6a073f83784336fbe185e8e796787b.jpg

========== История 12-я. “М – о Майкрофте (и его более прославленном брате)” ==========

Большой брат следит за тобой.

– Джордж Оруэлл

1

Он стоял у стеклянной двери, медленно разглаживая полы своего нового жилета, наблюдая за играющим на зелёном газоне ребёнком. Он сказал “играющим”. На самом же деле семилетний ребёнок растянулся на животе на траве, изучая что-то при помощи увеличительного стекла. Видимо, муравейник. Лупа была слишком велика для его руки, и он наверняка снова стащил её из библиотеки. Если бы его поймали, то наказали. Но его младший брат был гораздо больше заинтересован в муравьях, чем в пудинге на ужин. Тёмные кудряшки на голове торчали в разные стороны.

Майкрофт, ощущая себя намного старше, чем на свои четырнадцать лет, глубоко вздохнул.

– Шерлок это возненавидит, – наконец сказал он, хоть и знал, что это ничем не поможет. – Сильно возненавидит.

Их отец был занят чтением целой стопки газет. Работа никогда не прекращалась.

– Мальчику настало время понять, что весь мир не вращается, и не будет вращаться вокруг него.

А может, ему и стоило бы. Майкрофт не сказал этого вслух.

– Он такой маленький.

От стола послышалось фырканье.

– Маленький? С такими ногами?

– Юный, – поправился Майкрофт. – Он просто слишком юный.

– Тот же возраст, в каком был ты.

Этот человек нарочно всегда упускал главное? Любой дурак, который знал Шерлока, понимал, что он был другим. Даже в семь Майкрофт не сохранял в себе и намёка на необузданного ребёнка. Шерлок же, в противоположность ему, был сплошной необузданностью. Длинноногий, энергичный жеребёнок, которого некоторые люди (отец), в отличие от Майкрофта, не находили таким очаровательным.

– Да, тот же возраст, – пробормотал Майкрофт.

//И я ненавидел это, презирал каждый миг, пока однажды не стал подчиняться правилам. Я всегда собирался не выделяться, потому что только так можно добиться власти. Что я однажды и сделаю.//

Но он знал, что Шерлок – другой. В каком-то смысле более хрупкий.

Будто услышав мысли Майкрофта, отец сказал:

– Интернат сделает его крепче.

Вот это была идея. Майкрофт знал всё о крепких мальчиках. Они очень часто издевались над другими. Особенно в школах для мальчиков, неважно, насколько эксклюзивны они были, зачастую мир делился на две части: задиры и те, кого задирают. Майкрофт нашёл свой собственный путь в этом разделении. Это было тайной, и он знал больше, чем кто-либо другой.

На мгновение он остановился на мысли о более жёстком Шерлоке. Это совершенно точно не то, что он хотел бы увидеть. Отчасти ради самого же Шерлока, но только отчасти. В самом уголке сознания Майкрофт действительно не хотел наблюдать подобное превращение Шерлока. Слово “хаос” пришло ему на ум. Он представил взрослого, жёсткого Шерлока. Гнев подобного человека мог бы низвергать империи.

Майкрофт так и не повернулся, чтобы взглянуть на отца.

– Он такой умный. Дневной школы достаточно на данный момент. Однако, если ты в самом деле считаешь, что этого мало, почему бы не рассмотреть вариант с репетитором?

– Нет.

– А что говорит мамуля?

Раздался смешок.

– Она сказала, что её устроит любое моё решение.

Она так не думает на самом деле, Майкрофт хорошо это знал. Он никогда не понимал мамулю. Великолепная, сильная женщина с одной-единственной слабостью. К сожалению, этой слабостью был не её младший сын (Майкрофт никогда даже не рассматривал идею, что это мог быть он). Нет, единственная сила, которой не могла сопротивляться Аманда Холмс – это её муж.

Шерлок снаружи, похоже, закончил своё исследование. Он поднялся, его длинные ноги медленно вытянулись. Подняв взгляд, он заметил наблюдающего за ним Майкрофта и энергично помахал ему своей маленькой ручкой. Лишь на мгновение Майкрофт позволил себе покрутить в голове мысль о небольшом шантаже, исключительно ради благих целей, конечно же.

//Разреши Шерлоку остаться дома, остаться счастливым, и я буду молчать о твоей любовнице.//

Но ему не хватило храбрости, чтобы сделать такое старику. Пока ещё нет, во всяком случае.

– Майкрофт, ты слишком о нём заботишься, – сказал отец. – Это не преимущество.

Он хотел поспорить с этим, хотел спросить, о ком ещё ему заботиться, если нельзя заботиться о своём младшем брате? Вместо этого Майкрофт лишь вздохнул. Он открыл дверь и вышел наружу. Очарованность муравьями уступила место игре в пиратов, игрушечный меч изящно рассекал воздух.

Майкрофт нахмурился. Он готов был держать пари, что Шерлок играл в эту игру вместе с глупым вымыслом своей излишне живой фантазии. Со своим воображаемым другом. С этим надо что-то сделать прежде, чем Шерлок отправится в интернат. И без того хватало причин, чтобы Шерлок привлёк злобное внимание своих будущих одноклассников, нет нужды добавлять к ним ещё одну странность.

Ему было слышно звонкий смех, разлетающийся над газоном, когда Шерлок побеждал своих врагов.

2

Даже учитывая, что рождество в поместье Холмсов никогда не было особенно радостным событием (слишком много родственников, неизменно разочаровывающие подарки, и доказательство того, что весь их клан был более чем немного странным), в этом году празднества обещали быть особенно гнетущими.

Разумеется, все соблюдали приличия и старательно не упоминали о том, что мистер Холмс-старший больше не находится дома, а наслаждается отдыхом где-то на пляже со своей новоиспечённой молодой женой.

Майкрофта это ни в малейшей степени не заботило. Если бы заботило, то, в первую очередь, его мать никогда бы не получила анонимное послание об интрижке. Это было его первым реальным свидетельством того, что месть это блюдо, которое действительно надо подавать холодным, как говорится в расхожей поговорке. Не то, чтобы нападение на старика могло как-то реабилитировать его в глазах Шерлока, конечно. Всё, чего Майкрофт хотел сейчас – это увидеть Шерлока. То, что он мог увидеть в получаемых школьных отчётах, вызывало беспокойство.

И когда он вошёл в комнату Шерлока, не дожидаясь приглашения, которого, как он подозревал, никогда бы не последовало, то понял, что все его страхи были оправданы.

Шестнадцатилетний юноша вытянулся на своей кровати, читая тяжёлый том, в котором речь шла о греческой философии. На греческом, естественно. Его причёска представляла собой спутанный клубок кудрей, кожа была бледной как алебастр, губы кривились в презрении, а в глазах сверкали осколки льда.

Майкрофт старался игнорировать пронзившую его острую боль, когда он вспомнил маленького мальчика, который просто светился каждый раз, когда появлялся его старший брат.

– Привет, Шерлок, – сказал он.

Шерлок приподнял бровь, так сильно при этом напоминая их отца.

– Значит, это правда.

– Что именно?

– Даже самые незначительные служащие на государственной службе должны быть достаточно пухлыми, чтобы внушать доверие.

– И тебе счастливого рождества, братец мой.

Шерлок презрительно усмехнулся.

– Мамуля будет рада, если ты присоединишься к семье в передней гостиной перед ужином, – сказал Майкрофт.

– Это бессмысленно, поскольку я не собираюсь присоединяться к семье и за ужином.

– Ты не можешь скрываться здесь на протяжении всех праздников.

– Я не скрываюсь. Я просто предпочитаю свою собственную компанию. Это гораздо менее утомительно.

Майкрофт рассматривал его.

– И что же случится в тот день, когда тебе наскучит собственная компания? – спросил он с неподдельным интересом.

Шерлок, казалось, действительно обдумал вопрос, прежде чем ответить на него.

– О, не сомневаюсь, если этот день настанет, я смогу придумать что-нибудь достаточно занимательное.

Эти слова немного ужаснули одного очень молодого правительственного служащего.

Майкрофт мог точно назвать день, когда брат возненавидел его.

Это был первый родительский день в интернате. Поскольку ни отец, ни мамуля не могли прийти (читай: они не удосужились сделать это), Майкрофт решил сам отправиться туда.

Его сердце упало, когда он увидел Шерлока, входящего в комнату отдыха. Бледный нескладный мальчик, страдания оставили след в каждой частичке его существа. Начинающий бледнеть синяк украшал одну скулу. Однако, когда он увидел Майкрофта, его лицо осветилось, и он бросился ему навстречу.

– Я ненавижу это место, – прошептал Шерлок в пальто Майкрофта. – Я ненавижу их всех, и они все ненавидят меня. Они зовут меня фриком. Прошу, ‘Крофт, забери меня домой. Пожалуйста.

Майкрофт ощутил боль в груди.

Он пытался объяснить, пытался сказать ему, что станет лучше, но в результате увидел лишь, как Шерлок закрылся, его лицо потеряло всякое выражение. Их отец мог бы этим гордиться. Майкрофта слегка подташнивало от этого, и он не мог дождаться возможности уйти.

Шерлок не попрощался с ним. И хотя Майкрофт старался оставаться на связи, он никогда не отвечал, жизнь стала занятой, и время прошло.

И вот, они здесь. Он занимает скромную должность в Британском правительстве, а Шерлок – блистательный и при этом одинокий мальчик, который смотрит на любимого брата как на незнакомца.

3

Шерлок был официально мёртв почти минуту.

Майкрофт едва мог смотреть на врачей скоро помощи, которые пытались добиться сердцебиения от напоминающего скелет человека, лежащего на полу мрачной квартиры.

Кончик его зонта отбивал по полу быстрое стаккато. Это было единственным видимым проявлением его состояния. Страх. Отчаяние.

Когда Шерлока вернули к жизни, Майкрофт немного успокоился, пока его готовили к перевозке в больницу.

Полицейский детектив (Лестрейд? Он нашёл Шерлока вовремя) подошёл ближе.

– Он не переживёт ещё одного, – сказал детектив.

– Я знаю, – ответил Майкрофт. – Я приму меры. Он пройдёт лечение. В закрытой клинике.

– Он должен захотеть остановиться.

Майкрофт взглянул на него.

– Я понимаю это. И поэтому вам нужно будет кое-что сделать.

– Мне?

– Я знаю, что он… консультировал вас по некоторым сложным расследованиям.

– Умный парень. По-настоящему гениальный, когда дело касается преступлений. – Лестрейд устало потёр глаза. – Думаю, он любит это. Единственное, до чего ему есть дело, насколько я могу судить.

– Да. Поэтому вы скажете ему, что ему надо завязать. В противном случае ему запретят работать с вами.

Лестрейд поморщился, а затем кивнул.

– Вы правы. – Он повернулся, чтобы уйти, но остановился. – О, я нашёл вот это на полу рядом с ним. – Он достал помятый и грязный кусок бумаги. – Не могу прочесть ни единого слова, но, возможно, он захочет вернуть это.

Майкрофт взял листок и взглянул на первую строчку. Дорогой Джаун. Почувствовав отвратительную влагу на глазах, попытался сморгнуть её, затем вернул листок детективу.

– Отдайте это ему сами. Он не захочет видеть меня.

Затем Майкрофт сел в лимузин и возвратился в свой офис в Уайтхолле.

4

Это было совершенно нелепо, разумеется.

Почему Британское правительство (в единственном числе) решило, что было необходимо, или хотя бы благоразумно, похищать раненого ветерана с улицы и привозить его на пустой склад для допроса?

Майкрофт также удивлялся, почему он продолжает беспокоиться о жизни своего брата.

Теперь Шерлок взрослый человек. Больше не мальчик со светлыми глазами, или замкнутый подросток, или умирающий наркоман. Сейчас Шерлок, по сути, как сила природы, великолепный в том занятии, что сам выбрал для себя, каким бы странным ни было это занятие.

Но всё же, вот он здесь, вовлечён в словесную дуэль с невысоким человеком, который, очевидно, любит удобные свитера и, похоже, может заварить чашечку очень вкусного чая.

Что ведёт к одному вопросу: “Почему?”

Почему Шерлок выбрал этого непримечательного человека в качестве своего соседа по квартире?

Но, увидев твердую руку, уверенный взгляд и то, как Уотсон стоял перед ним, Майкрофт, возможно, начал понимать. Уотсон уже был так предан человеку, которого едва знал. Предан человеку, которого все остальные (включая и самого Майкрофта) подвели.

Это было очень интересно.

5

Когда Шерлок и Джон во второй раз оказались в Букингемском дворце, на всех было нижнее бельё (и брюки, и всё остальное). Джон сиял широкой улыбкой. Шерлок – нет, зато он был вежлив.

Майкрофт прекрасно знал, что его брату совершенно безразлично рыцарское звание, которое он наконец согласился принять. Он согласился только потому, что полагал, это порадует Джона. Всё, о чем переживал Шерлок на протяжении всей церемонии, это убедиться, что Джон не слишком утомился. Это был их первый выход куда-либо с тех пор, как Джона выписали из больницы после аварии, в которой он мог погибнуть. На взгляд стороннего наблюдателя Шерлок спокойно следил за всем происходящим вокруг.

А на самом деле он смотрел лишь на Джона.

Майкрофт знал, что Джон также не придаёт особого значения таким вещам, как рыцарское звание, хотя он высоко ценил королеву и страну – особенно эту весьма немолодую королеву, которую он почитал. Нет, Джон был рад исключительно потому, что хотел, чтобы весь мир знал и признавал Шерлока Холмса, его мужа, как выдающегося человека.

Майкрофт был с этим согласен, разумеется, и в этом не было ничего нового. Он всегда считал Шерлока таковым. Возможно, сейчас даже больше, чем когда-либо, наблюдая, как брат демонстрирует такое нежное отношение к другому человеку. Он слегка придерживал Джона под локоть во время общения с королевой, которая была поклонницей блога.

Шерлок Холмс и доктор Уотсон.

//Становление моего брата, действительно.//

Майкрофт не мог припомнить конкретный день, когда он ощутил, что бремя его заботы о Шерлоке (бремя, на которое он никогда не роптал) исчезло с его плеч. Возможно даже, это случилось той первой ночью, во время нелепой встречи на складе. Или, может быть, когда Джон не усомнился в своей вере в Шерлока, даже после великой лжи.

Это мог быть и тот день, когда он наблюдал, как двое таких разных мужчин обменялись кольцами и подарили свои жизни друг другу.

Неважно, когда. Важно только то, что Шерлок теперь в безопасности. И, что наверное даже важнее, он счастлив. Это всё, чего Майкрофт когда-либо хотел.

Комментарий к История 12-я. “М – о Майкрофте (и его более прославленном брате)”

Иллюстрации:

https://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2017/05/48bbaa0fcd63ad912f2a1b0dbc4c3a78.jpg

https://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2017/05/d24b9762a5eb5e6f390876922904ae6f.jpeg

https://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2017/05/aee8f2e08be3f9c75ce2f5d7f83b3bee.jpg

https://s8.hostingkartinok.com/uploads/images/2017/05/32735aeeb91f6f1f29e4dac1b2263ac8.jpg

========== История 13-я. “Н – о Новостях издалека” ==========

Я пришёл домой навсегда.

– Чарльз Лэмб

Каждым понедельничным утром Джон Уотсон говорил себе, что на этой неделе ему действительно нужно что-то сделать. Найти работу. Подыскать другую квартиру, не 221Б, в которой обитает постоянный и неизменный призрак, и которая, несмотря ни на что, являлась единственным местом, где он ощущал себя как дома. Или, вероятно, ему стоит просто взобраться на крышу очень высокого здания (если подумать, то чёрт возьми, Бартс, вероятно, отлично подойдёт) и спрыгнуть. В конце концов, уже имеется прецедент.

А затем, каждую пятницу он осознавал, что прошла ещё одна неделя, а он ничего не сделал. Ничего значимого. Пожалуй, на этой неделе он постригся. Как обычно, быстро прошёлся по Теско. Навестил могилу. Пропылесосил. Отказался садиться в проклятый чёрный лимузин, что иногда тенью преследовал его. Отказался вечером пойти в паб с Лестрейдом, потому что, правда, какой в этом смысл? Навестил могилу. Посмотрел футбол, не болея за победу ни одной из команд. Постирал кое-что. В выходные, независимо от погоды, он всегда устраивал долгую прогулку, не направляясь никуда конкретно, стараясь не обращать внимания на постоянно усиливающуюся хромоту. Он ненавидел свою хромоту больше, чем когда-либо, потому что, как ему казалось, позволяя ей вернуться, он отказывался от человека, который его когда-то исцелил. А воскресное время после полудня, разумеется, было традиционным временем для визита на кладбище, что он и делал.

В это время на кладбище бывало довольно многолюдно, и его лицо примелькалось другим постоянным посетителям, которыми были, по большей части, пожилые вдовы (и несколько таких же пожилых вдовцов). Можно сказать, некоторые из них были несколько сбиты с толку точным характером его отношений с мужчиной, за чьей могилой он ухаживал, но никто не расспрашивал. Время от времени он размышлял, что он мог бы ответить, если бы кто-нибудь стал расспрашивать, потому что, чёрт, он был сбит с толку точно так же, как и все остальные. Его забавляло, когда старики глазели на него с любопытством. То есть, забавляло в том смысле, как его вообще могло что-то забавлять в нынешние времена. И, конечно, это тоже разбивало ему сердце.

А в дни, когда он решал быть безжалостно честным с собой, Джон знал, что он нисколько не был сбит с толку насчёт того, что испытывал к Шерлоку Холмсу. Он любил мертвеца. Что он должен был делать с этой информацией, оставалось загадкой.

Когда-нибудь, полагал Джон, деньги с общего счёта, что они завели для хранения доходов от расследований, закончатся, и когда это случится, ему придётся принять некоторые решения. Живи сегодняшним днём, как говаривала его бабуля.

Джон не был глупцом. Он понимал (по крайней мере, в некоторые дни), что его теперешняя жизнь не была особенно хорошей, но это его жизнь, и что ему было делать с этим?

*

Это случилось, когда он шёл домой из Теско в довольно пасмурный полдень. Бездомная девушка, из тех, с которыми Шерлок частенько имел дело, подкралась чересчур близко и сунула в руки Джону конверт.

– Что за чёрт?..

Но девушка исчезла так же быстро, как и появилась.

Джон лишь вздохнул и кинул конверт, выглядящий гораздо более высококачественным, чем этого можно было ожидать, в сумку с хлебом и молоком. Возможно, реклама чего-то, в чём он не заинтересован. Или, что более вероятно, какая-нибудь религиозная брошюра, которая интересовала его ещё меньше.

Дохромав до дома, он достал из сумки и убрал на место купленные продукты, а затем уселся на диван с чашкой чая. Он всегда испытывал неопределённое ощущение уюта, когда сидел здесь, очень похожее на то чувство, когда надевал любимый удобный свитер.

Тогда он поднял конверт и наконец как следует его рассмотрел, потрясённо осознавая, что на нём написано его имя, написано выразительным, с завитушками, быстрым почерком, который был странным и немного пугающим образом ему знаком.

Джон провёл пальцем по надписи, гадая, кому понадобилось так похоже имитировать почерк мёртвого человека. Это сделало его несколько сентиментальным, и несколько минут он просто наслаждался этим чувством.

Наконец, он вскрыл конверт и достал единственную страницу, которая была исписана в том же вычурном стиле. Это было похоже на поэму. Вспомнив школьные деньки, по какой-то причине Джон решил прочитать написанное вслух в тишине квартиры.

Не стой у меня на могиле, страдая,

В ней сном вековечным я не засыпал.

Не стой у меня на могиле, рыдая,

Ведь в ней меня нет, и я не умирал.

Джон сел, прежде чем прочесть снова, на этот раз про себя.

После этого он аккуратно сложил лист и вложил его обратно в конверт. Поднялся и прошёл в ванную, где его тут же вырвало чаем, который он только что допил, завтраком, что съел ранее, и, наверное, всем, что он съел за прошедшую неделю.

Действуя неторопливо, он умылся, почистил зубы, затем наконец посмотрел на себя в зеркало. Решил, что выглядит… не безумным, что уже хорошо в данный момент, поскольку он чувствовал, что его душевное здоровье балансирует на очень тонкой грани. Хотя он никогда не имел ничего против небольших ставок на скачках или футбольном матче, Джон бы не хотел ставить на то, по какую сторону этой грани он в конце концов окажется.

Он пошёл за пиджаком, захватив по пути конверт, и похромал вниз по лестнице, радуясь тому, что миссис Хадсон отсутствует и не увидит его. Он бы не хотел объясняться в данный момент.

Чёрный лимузин напротив двери его вовсе не удивил. Пассажирская дверь открылась в тишине, и Джон забрался внутрь. Нет никакого смысла без нужды тратить деньги с его проездной карты.

Антея, как обычно, уткнулась в свой Блэкберри. Значит, не весь мир встал с ног на голову, а лишь та часть, что принадлежит ему.

– Я даже не буду беспокоить вас вопросами, – сказал Джон, – потому что знаю, вы всё равно не ответите.

Антея лишь улыбнулась.

Он уселся поудобнее, конверт смялся в кармане.

Джона в некоторой степени удивило, что их пунктом назначения оказался не “Диоген”, а огромный дом в Мэйфейр. Антея проводила его в красиво обставленный кабинет-библиотеку.

– Пожалуйста, располагайтесь, – сказала она и вышла.

Он опустился на большой кожаный диван, касаясь пальцами конверта с кармане пиджака, но не вытаскивая его. Ему не нужно было снова смотреть на эти слова.

Не стой у меня на могиле, рыдая,

Ведь в ней меня нет, и я не умирал.

янеумиралянеумиралянеумирал…

Менее чем через пять минут дверь открылась вновь, и вошёл Майкрофт. Он казался непривычно напряжённым.

– Джон, – произнёс он, оставшись стоять.

На секунду Джон глупо удивился, а где же его зонт? Без него Майкрофт выглядел необычно.

– Вы, должно быть…

Джон поднял руку, и, что весьма удивительно, Майкрофт действительно умолк. Однако Джону потребовалась ещё пара мгновений, прежде чем он смог говорить. Он облизнул губы.

– Он… Он жив?.. – это всё, что он смог сказать.

Майкрофт вздохнул.

– Всё должно было произойти совсем не так. Хотя, полагаю, не бывает идеальных планов для подобного рода вещей. События застали нас врасплох, и…

Джон всерьёз опасался, что может потерять сознание. Он крепко сжал ладонями свои колени и сидел так, пока комната не перестала вращаться, затем попытался ещё раз.

– Шерлок?

– Он жив, да. Есть объяснение этому, и вы его услышите, но…

– Где он?

Судя по выражению лица, Британское Правительство не привыкло к тому, чтобы ему не давали заканчивать предложения.

– Наверху. Он подхватил в Сибири очень тяжёлую пневмонию, она его почти прикончила, и мне пришлось срочно его вытаскивать, до завершения миссии, но… – в этот раз он замолчал сам, когда понял, что Джон уже направился к выходу из комнаты. – Третья дверь налево, – добавил Майкрофт ему в спину.

Джон преодолел широкую лестницу так быстро, как позволяла ему нога. Он остановился у третьей двери налево, делая глубокий вдох, прежде чем повернуть ручку и войти.

Ужасающе худой, белый как бумага Шерлок сидел на постели.

– Джон, – скрипуче прошептал он. – Мне жаль, мне так жаль, но это было…

Похоже, сегодня – Национальный День Перебивания Братьев Холмс.

– Заткнись, – сказал Джон.

Он прошёл через комнату до кровати, затем ноги просто отказались его держать, и он опустился на колени.

– Шерлок, я скучал по тебе. Очень сильно.

– Не так сильно, как я по тебе, – тихо пробормотал Шерлок, затем приступ кашля сотряс его тело.

Джон успокаивающе положил ладонь на руку Шерлоку.

– Я хочу объяснить, – настойчиво произнёс призрак, каждое слово давалось ему с трудом.

Но Джон покачал головой. Поднявшись, он подтащил ближайшее кресло к постели. Усевшись в него, снова потянулся к Шерлоку, и на этот раз заключил его ладонь в свои.

– Позже. Позже ты объяснишь мне всё, и я разозлюсь, и ты будешь извиняться, и я прощу тебя. Но не сейчас. – Он бережно сжал руку Шерлока. – А сейчас просто позволь мне сидеть здесь, рядом с тобой.

Шерлок глубоко вздохнул, как будто громадная тяжесть исчезла наконец с его груди, и рухнул обратно на подушки, почти сразу же заснув.

Джон наблюдал за тем, как он дышит, пока его собственные глаза не закрылись, и впервые за многие месяцы он спал глубоко и спокойно.

*

Спустя примерно час Майкрофт, не слыша ни звука из спальни, тихо приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

Джон, оставаясь в кресле, полулежал на постели, рука перекинута через Шерлока, одна ладонь которого покоилась в волосах Джона. Оба спали.

Майкрофт постоял так немного, затем аккуратно закрыл дверь и ушёл.

Комментарий к История 13-я. “Н – о Новостях издалека”

Иллюстрация – https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=7536187169488aa3517605f8708aba51

========== История 14-я. “О – Однажды, давным-давно” ==========

Он был истинно совершенным, ласковым рыцарем.

– Дж. Чосер

Это был самый худший тип расследований, какими обычно и бывали похищения детей. Джону это напоминало другой случай похищения, что делало ситуацию только хуже. Тот случай, одно из всех этих ужасных событий, приведших к тому, что он стоял на тротуаре возле Бартса. Он ненавидел то, что даже спустя столько времени события того дня до сих пор опустошали его.

На этот раз была похищена шестилетняя девочка, прямо из своего дома в Шетланде. Всё стало ещё ужаснее, когда выяснилось, что похититель – это монстр по имени Клод Бонэ, и всем было известно, что случилось с его предыдущими четырьмя жертвами.

Шерлок был уверен, что Бонэ привёз девочку в Лондон. Так что им необходимо было вернуться в Лондон и выследить преступника, что они и сделали. В этот раз Джон не настаивал, что им стоит подождать подмоги, прежде чем проникнуть в захудалый домишко в Уэтфорде.

Бонэ хотел сбежать, пытаясь забрать с собой девочку, идиот. Джон сделал предупредительный выстрел, прежде чем выпустить в него пулю. Бонэ умер раньше, чем упал на пол. Бросив пистолет Шерлоку, Джон схватил девочку в объятия и вынес её из комнаты, топчась на тротуаре до прибытия Лестрейда, а за ним и скорой.

Оставив Шерлока объясняться, Джон поехал на скорой вместе с девочкой, которую звали Мэгги. Она не хотела расцеплять железной хватки на руке Джона. Её матери потребуется какое-то время, чтобы добраться до Лондона, так что он решил до тех пор остаться с ней.

Пока проводилась оценка её психического состояния (к счастью, она осталась невредима), Джон послал Шерлоку сообщение.

//Всё ещё в больнице. Останусь с Мэгги, пока не приедет её мама.//

Ответ пришёл почти сразу.

//Конечно, оставайся. Ты в порядке? Ш.//

Джон знал, что именно Шерлок имел в виду. //Ты справляешься?// Не с тем фактом, что он убил человека. С этим всё в порядке, и они оба это знали. Шерлок же хотел знать, как он справляется с событиями этой ночи. Детектив не был чересчур впечатлительным (или, по крайней мере, ему нравилось так думать), но прекрасно знал, что его муж слишком поддавался эмоциям на расследовании, и это могло привести к внезапной депрессии.