Текст книги "Бедная Персефона (СИ)"

Автор книги: Mut-Em-Enet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

19.

Алена

Долетевшие до меня звуки разговора на кухне вызвали смешанные чувства: с одной стороны, Страхов, который убеждал, что он настроен решительно, с другой стороны мама, которая не очень хотела, чтобы его решительность разрушила мою жизнь. После нашего с ней разговора, я понимала, что мама обеспокоена.

Я специально хотела проскользнуть в свою комнату мимо «сада», но…

– Алена Корина, стоять!

– Доброе утро, мамочка!

– Где была, изволь рассказать?

– Мам, я…

– Что это за поведение? Целуешься в гостях с фактически малознакомым человеком и пропадаешь с ним на ночь! Не пойму, когда в твоем воспитании что-то пошло не так. Я поражаюсь!

– Но…

– Что у тебя со Страховым? Только не говори, что вы просто друзья!

– И не скажу, мама, не просто друзья. Мы встречаемся. Наверное…

– Ты даже не уверенна? Аленушка, ты такая молодая, неопытная, чем он тебе голову заморочил?

– Мам, ты еще скажи, что он меня похитил и силой вынудил… Я сама за себя в ответе и вообще…

– Он хоть тебе нравится или ты это нам назло?

– Да ты что такое говоришь? Ну конечно нравится!

И я поспешила в свою комнату. Хух, удалось сбежать. Мама вначале меня знакомит, а потом отговаривает и предупреждает. Непоследовательно.

Быстро сбрасываю с себя розовое безумие и нахожу мой любимый желтый бикини. Ивану точно понравиться! Ему бы больше понравилось, если бы я была без бикини, но нормы общества строги и пляж не нудистский. Сверху надеваю полупрозрачное пляжное платье и собираю все необходимое. Хоть бы крем от загара не забыть, не хотелось бы сгореть! Складываю все в сумку, нахожу очки от солнца и свою соломенную шляпку. Уже готова выходить.

Ваня прощается с родителями, оставив их в полном смятении.

– Алена, а ты знаешь, что твое платье просвечивается, и ты так пойдешь?

– Ну я же на пляж, а не по городу гулять. Что тут такого?

– Ничего, просто все будут видеть то, что не должны… Это не совсем хорошо!

– Страхов, что это за старорежимные взгляды. Может мне бурку надеть, чтоб даже глаз не было видно. А что даже смешно: господин назначил меня любимой женой!

– Да, не надо бурку, но одежда предназначена, чтобы прикрывать тело, а не выставлять его напоказ всем.

– Все равно переодеваться не буду! А ты, Иван, прям такой, ревнивый что ли.

– А как тебя не ревновать, – обнимает меня за плечи, – ты – женщина красивая и флиртуешь со всеми подряд.

– Не выдумывай! Когда я флиртовала с кем-то? Я вон даже с тобой не флиртовала ни разу, а говоришь.

– Ну да, только не со мной.

Мы сели в машину, поцеловать Страхова захотелось. Это уже не привычка, а потребность! Пока он мешкал, я обняла его шею и потянула на себя. Наши губы слились, дыхание сбилось и тела накалились до предела. Волна желания захлестнула нас с головой. Это пройдет когда-нибудь? Не хотелось бы.

– Алена, остановись! Давай, хоть до пляжа доедим. Заняться любовью на парковке возле дома твоих родителей – чертовски заманчивая идея, но попробуем это попозже.

Разглядываю его, пока мы едем:

– А бороду твою надо приводить в порядок. А то ты уже скоро на батюшку-старовера станешь похож.

– Далась тебе моя борода, Корина, сбривать не буду, максимум могу укоротить.

– О, это уже прогресс…

– Ален, мы еще не поженились, а ты уже на меня пытаешься давить. Так нечестно!

– А ты тоже пытаешься мне диктовать, что надевать и как себя вести. Это честно?

– Давай договоримся на берегу – не будем друг другу указывать и если нужно общее решение, просто обсудим, ладно?

– Иногда и ты можешь быть конструктивным, – улыбаюсь любимому.

Мы подъехали к реке, и поскольку денек жаркий – людей тьма.

Страхов закатил глаза:

– Боже, сколько людей и представляю, какая «чистая» вода. Алена, ты уверенна, что нам сюда нужно?

– Ванечка, да брось, я тебе покажу такое место – закачаешься. И очень уж искупаться охота!

Мы взяли вещи, и я повела Страхова обходным путем через, нависающий над рекой, лес. И да, в нашем городе был небольшой лесок на окраине.

– Куда ты меня тащишь, Корина, – решила бросить потом одного в чаще. Меня такие игры заводят, но заблудиться не слишком хочется.

– Ой, чего б я тебя бросала. Не жужжи, я тебе такое место покажу, его мало кто знает.

– Потерплю немного, раз ты говоришь, что место того стоит, потому как мои сегодняшние планы не предусматривают наличия других людей, когда…

Он остановился:

– Иди ко мне, моя Аленушка, – и прижал меня к дереву, – эта гонка на выживание отвлекла меня от главного.

И уже когда его поцелуи перекинулись на мою шею и грудь под платьем, я взмолилась:

– Ванечка, давай потерпим до того укромного места, вот увидишь, тебе понравится.

– А мне и тут неплохо, – он уже задирал подол и его руки были на моих бедрах.

Я его слегка оттолкнула:

– Экий ты нетерпеливый, – схватила за руку и потащила за собой. И уже через две минуты мы были на месте. Прямо оазис посреди пустыни: пологий берег с тенистыми соснами выходил к прозрачной воде, это место от лишних глаз прикрывал огромный валун.

– Ну и как? – я взглянула на Страхова.

– Это идеально, – его лицо просветлело.

Мы быстро положили вещи, разделись, и следующий поступок Страхова меня просто убил: он ловко стянул плавки и быстро вошел в прохладную воду.

– Ты что творишь? – мне даже смешно стало, – купаться без одежды весело, но, а если кто-то увидит?

– Мне стесняться нечего, а если ты меня уже затянула сюда, то я буду купаться, в чем хочу.

Я несмело ступила в воду, проверяя ногой ее температуру.

– Чего ты мнешься, водичка супер! – Иван уже и нырнуть успел.

Я зашла почти по шею, и сильные руки обняли меня сзади:

– На тебе слишком много одежды, – он ловко сдвинул мой лифчик. Я повернулась к нему лицом и прижалась всем телом, чувствуя его нарастающее возбуждение.

Мокрую кожу обжигала страсть, прохладная вода реки не только не гасила внутренний пожар, а еще больше распаляла его.

Губы Ивана были везде: на моей шее над водой и на моей груди под ней. Я просто уже не могла стоять и обвивала ногами его бедра. Он отодвинул трусики бикини и вошел в меня до основания. Вода добавила острых ощущений, только увеличивая сопротивление. Я в порыве кусала его губы, а он раскачивался со мной в ритме речного течения. И чем сильнее он таранил мое лоно, тем яростнее становились наши поцелуи. Мы даже на секунду вдвоем погрузились с головой в прозрачную воду, продолжая наше занятие и делясь воздухом друг с другом. А когда вынырнули весь мир перед моими глазами превратился в цветной туман, я и сама стала водой, растеклась до капли от удовольствия, полностью отдавшись и подарив своему мужчине бурный оргазм.

Мы, не отрываясь друг от друга, снова оказались под водой, чтобы продлить момент нашей великолепной близости. Возвращение на поверхность отрезвило.

– Боже, – я снова научилась дышать, – у меня такого никогда не было!

– Все бывает впервые, – Иван вынес меня из воды и укутал в полотенце, поскольку меня бил озноб, – приляг, тебе сейчас нужно отдохнуть!

Он плюхнулся рядом на покрывало и приобнял меня одной рукой:

– Тут действительно хорошее место, ты права, а еще мы его немного «освятили», – он потянулся к моим губам.

Я не отвечала, по телу прошли сумасшедшие вибрации и сейчас мне просто хотелось прижаться к нему и уснуть. И только прикорнула:

– Аленушка, ты сейчас будешь ругаться и говорить, что я спешу, но переезжай ко мне!

Я широко распахнула глаза:

– Погоди… Ты что мне предлагаешь жить вместе?

– А что непонятного во фразе «переезжай ко мне»?

– Тебе нужна горничная?

– Алена, блин… Хотя, если хочешь, горничной можешь наряжаться время от времени, только форму выбирай покороче!

– Иван, блин… Ты думаешь хоть о чем-то кроме секса?

– Иногда да…

– И о чем?

– Почему мы не занялись этим раньше, с первой встречи… Столько времени упустили.

– Это когда ты меня чуть не сбил? Это было бы оригинально – прямо в транспортном потоке, на капоте твоей машины…

– Оу, это было бы очень горячо и откровенно. Такой экстрим!

– Плавки надень, Мистер Экстрим, а то я не могу сосредоточиться на отдыхе.

Он ловко натянул плавки.

– Хорошо, тут тень, а то ты еще сгоришь мне. Крем от загара взяла?

– Да, там в сумке желтый тюбик.

– Переворачивайся на живот, – скомандовал Страхов и начал намазывать мою шею, спину, попу и ноги кремом. Вытер руки влажными салфетками и завалился рядом:

– Ты не ответила!

– Хорошо, но давай через недельку, мне нужно еще родителей подготовить к мысли, что я буду жить отдельно и с тобой, я не хочу их добивать, а тебе твою маму нужно предупредить, а то она может не понять такой маневр.

– Моя мама как раз только рада будет…

– Неделька, Страхов, заодно пока чувства проверим!

– В чем-то сомневаешься, Аленушка?

– Да ни в чем я не сомневаюсь, что ты пристал…

– Я еще и не начал, – он уже положил руку на мою ягодицу и погладил, – ладно не буду пока.

А руку не убрал.

Меня разморило и я задремала. Иван заботливо прикрыл меня другим полотенцем, а мою голову – шляпой:

– Будет обидно, если ты сгоришь. Чего-то я думаю, что красная кожа тебе не пойдет.

Не знаю, сколько прошло времени, но солнышко стремительно скрылось за тучи.

– Ален, поднимайся, надо возвращаться, сейчас жахнет дождь!

Мы спешно собрались и уже практически бежали обратно.

– Вань, да не несись так, ну и пусть дождь, мы ж не сахарные – не растаем, – я уже устала от высокого темпа.

– Чуча, тебе щас еще дождь, и точно сляжешь с простудой, на солнце нагрелась, а дождь скорее всего будет холодный.

Но не успел он договорить, как на нас обрушился настоящий летний ливень. И промочил до нитки.

– Хватит бежать, уже можно не метаться, – я остановилась.

– Говорил же тебе, быстрее, – Страхов выглядел сногсшибательно в мокрой футболке, которая теперь очерчивала каждую мышцу, – вон вся мокрая.

– Ладно тебе!

И мы пошли совсем медленно.

Когда подошли к машине, дождик почти прекратился.

– Сейчас ты похожа на мокрого цыпленка, – прошептал Страхов неожиданно.

– А ты на мокрого медведя тогда, чего меня мокрой курицей обзываешь.

– Ален, у тебя или выборочный слух, или извращённая фантазия, я такого ж не говорил…

–Ты сам себя со стороны не слышишь…

– А ну, прекрати, – он прижал меня к машине и прильнул к губам, мокрая одежда плотно прилегала к телу, волосы запутались, от этого поцелуй получился тягучим. Но был прерван самым наглым образом:

– Вот, чем ты занимаешься, Аленушка, в «родительский день», и Вам, Иван Васильевич, здрасти. Прям не ожидал! – Лёня уставился на нас злыми глазами, – ты посмотри, Диана, что происходит!

Девушка смотрела ошеломленно:

– Значит на меня не встает, а с ней можно? – на ее глазах были слезы.

– Подождите, – Страхов поднял руку, – это хорошо, что все так получилось. Я проясню ситуацию… мы с Аленой вместе и, надеюсь, вместе и останемся.

Аполлонов был уязвлен и бросил в мою сторону:

– Ты его выбрала? Алена, а я думал, ты его ненавидишь и задницей считаешь, а сама тайно была влюблена… А мне чего голову морочила?

– Я не морочила, Лёнечка, ты мне действительно очень нравился, пока…

– Пока ты не предпочла Страхова мне. Ну конечно, кто я, всего лишь помощник, а он – перспективный ученый, руководитель, – видно, Аполлонову слова давались с трудом.

– Не в этом дело, скажу сейчас банальщину, но сердцу не прикажешь.

– А мне, что прикажешь делать, – Лёня почти перешел на крик, – я влюбился, а теперь считай и друга потерял и любимую.

Я перевела взгляд на Диану, ее лицо было не просто грустным, она плакала. И удивилась Страхову:

– Дианочка, ну не плач, я не хотел тебе давать ложную надежду, – он сделал шаг в ее сторону.

– Не смей даже прикасаться к моей сестре, – Аполлонов встал перед девушкой, – я знать тебя не желаю, и как только закончу практику, ноги моей не будет на кафедре.

– Лёнь, не горячись, – Иван остановился, – я сам такого не ожидал, но есть вещи, которые не поддаются логическому объяснению…

– Иди на хер, Страхов, и Алену свою забирай! – Леня повернулся к Диане, – он и ногтя твоего не стоит, не реви.

И они просто ушли. А чего я хотела? Драки? Да нет, это больно, но нужно. Как на одном дыхании сорвать пластырь.

Мы сели в машину:

– Ваня, мы мучаем других людей, – меня даже начало подташнивать.

– Аленушка, ну, а как иначе, мы никому ничего не обещали и лучше они сейчас узнают, чем дальше будет затягиваться этот узел. Я меньше всего хотел причинить боль этим людям.

– Расскажи-ка мне, братец Иванушка, что и когда у тебя там с Дианой не встало?

– Это дела давно минувших дней… И кстати именно ты была причиной моей временной импотенции. Домой?

– Куда домой? – еле вымолвила я.

– Ко мне, вернее, к нам домой.

– Я же просила неделю…

– Тогда поедем, ты обсушишься, и я отвезу тебя к родителям, раз ты обещала.

Через полчаса мы уже были у Страхова, я быстро подсушила утюгом свое платье и почувствовала резкое недомогание. Лицо горело!

– Да ты горишь, – Иван коснулся губами моего лба, – сейчас поищу термометр.

– Это все ты накаркал, – мне стало дурно.

– А ты слишком халатно относишься к своему здоровью! Ну не, ёбин бобин, 39,7! Бросай все и марш в постель, никуда не едешь, пока я не буду уверен, что ты полностью здорова. А я лекарства поищу!

20.

Иван

Сейчас многим захочется меня удушить, но я же говорил! И нет, не накаркал. Просто вот как чувствовал, что добром это не закончится. А когда увидел цифры на градуснике – еще раз убедился в своей чуйке. Эх, Аленка, иммунитет надо укреплять. Ну ничего, скоро за тебя возьмусь!

Порылся в аптечке – хорош доктор, пару таблеток шипучего аспирина, бинт, йод и глазные капли. Нужно в аптеку! Налил в миску немного не слишком холодной воды, достал маленькое полотенчико и пошел к ней.

Картина, которую увидел, поразила до глубины души: Алена лежала с закрытыми глазами со сложенными на груди руками, в черной футболке, и, казалось, не дышала.

– Эй, – меня аж подкинуло, – ты чего?

Она приоткрыла один глаз и хитро улыбнулась (Фу, камень с души):

– Приготовилась к твоему осмотру, и приняла такую позу, чтобы тебе было комфортнее.

– Ну ты дурная…

– Только ты как диагноз будешь ставить? Надеюсь без вскрытия?

– Корина, вот ты своими шуточками плоскими мне черепушку и вскрываешь. Что смеёшься хорошо – значит не все потеряно.

– Вот странно, что тебя ничего вот не берет…

– А ты хотела, чтобы мы синхронно слегли? Тебе иммунитет укреплять просто необходимо, а то за твоими гульками...

– Не брюзжи, голова болит, что это ты в мисочке принес? Попить?

– Попить я сейчас принесу, ты ж не кошечка, а это для компресса. За лекарствами метнусь, а то оказалось – шаром покати. Я просто ими не пользуюсь, как правило.

Я смочил ткань и положил Аленке на лоб.

– Тебе придётся сделать огромный запас медикаментов, если хочешь, чтобы я жила тут. Как хорошо же! – она положила руку на влажный компресс.

– Наслаждайся, – принес ей липовый чай, – не пей только сразу, пусть немного остынет, вон, лучше воду возьми, – и я протянул ей бутылку с водой.

Она жадно отхлебнула прямо из бутылки, игнорируя принесенный мною стакан.

Я быстро смотался в ближайшую аптеку и вернулся с пакетом разных лекарств. Да, фарминдустрия развивается… В последний раз в аптеке был лет в 10: заходили с мамой за аскорбинкой. А тут такое разнообразие. И все такое «вкусное»…

– Ну как ты? Сейчас пустим в ход тяжелую артиллерию, – я достал таблетки.

– Вань, я тут глупость сделала, – она виновато на меня посмотрела, пока я менял ее компресс.

– Так лучше сразу скажи! Что? Чистосердечное признание смягчит наказание, – специально нахмурил брови.

– Позвонила маме, и теперь они хотят меня забрать.

– Ален, тебе ж не 5 лет, как забрать? – я удивился.

– А так, она распсиховалась, и родители уже едут, будут меня дома лечить.

– Приплыли! А ты сама-то чего хочешь, Аленушка – со мной остаться или домой?

– Я больная, я не знаю.

– Ты взрослая женщина! – я даже голос повысил, – ладно, разберемся! Давай, температуру мерять.

Я прилег рядом, вставил градусник ей под мышку, и обнял, чтобы зафиксировать его.

– Страхов, ну что ж ты делаешь-то? У меня сейчас температура подскочит от твоих объятий!

– Лежи смирно!

Мне тоже было нелегко находиться с любимой женщиной в одной постели и бездействовать, но данная мною клятва Гиппократа и здравый смысл, подсказывали мне, что сейчас это будет лишним.

– О, 37,5, ну уже легче! Теперь тебе б поспать бы! – я поцеловал ее еще горячие личико, – моя болезная, как же мне тебя отпустить?

И увидел в ее глазах слезы.

– А ну, не реви, а то температура поднимется снова, ты чего удумала, это же не на всю жизнь, а на неделю, еще сама от меня сбежать захочешь, ты же знаешь, какой я противный.

Вот сказал, а у самого ком в горле. Потом, когда она уедет, погорюю, а пока наслажусь каждой секундой в ее компании.

Быстро вытер слезы с ее лица:

– Ты, Аленушка, не трать свои силы на нервы, – погладил ее по плечику, – тебе они нужны, чтобы быстрее выздороветь. Мы никуда не денемся друг от друга. Ты ж не денешься?

Она отрицательно покачала головой.

– Мы уже с тобой крепко связаны и, очень надеюсь, навсегда.

Она прижала голову к моему плечу:

– Ванечка, – заглянула прямо в глаза, – как же я ошибалась насчет тебя.

– Ой не спеши с выводами, толи еще будет, – глажу ее по волосам, и аромат карамели буквально сводит меня с ума.

Так нельзя! Я уже полностью растворился в ней. Так нужно! Она украшает мою, вроде и насыщенную, ну такую пустую жизнь. Новая хозяйка моего ада. Моя бедная Персефона.

Звонок в дверь прервал мои размышления. Я открыл, и тут же попал под шквал обвинений от Антонины Тимофеевны:

– Ты что с ней сделал? Ребенка мне решил угробить? Так и знала, что если с тобой свяжется, будут одни неприятности! Где Алена?

– И Вам еще раз здравствуйте, Алена в спальне, проходите, – я наклонил голову, – и не погубил я Вашего ребенка, банальная простуда в острой стадии.

Она зло зыркнула на меня и прошла в квартиру.

За ней с олимпийским спокойствием вошел проректор:

– Вань, ты не обращай внимание, она как заведётся – не остановить, уже такого себе нафантазировала и давай... С Аленой что?

– Думаю, простуда. Накупалась, нагрелась на солнце и под дождь попала – вот и результат.

– Насыщенная же у вас была программа, – Михал Дмитрич усмехнулся, – ты не серчай, но мы ее заберём, пусть дома побудет.

– Хорошо, что об этом заговорили... Может кофе?

– Нет, жарко, да и вечер уже, воды разве что!

И мы прошли на кухню и устроились.

– Мы с Аленой решили, что через неделю, она переедет сюда!

Михал Дмитрич, похоже, и удивлен не был:

– Быстро вы решения принимаете, но вижу…

– Миша, пошли! – в дверях стола Антонина Тимофеевна.

Я в один прыжок оказался коридоре и увидел свою Аленушку, укутанную в плед, бледную и заплаканную. Подскочил к ней обняла так, вроде хотел пустить в нее корни.

– Не трогай мою дочь, Страхов, – голос Кориной-старшей был угрожающим.

– Антонина Тимофеевна, – попытался говорить, – я не причинил Алене никакого вреда, но виноват, что недосмотрел…

– Не заговаривай мне зубы! Алена, мы уходим! А с тобой, – она обратилась ко мне, глядя прямо в глаза, – я еще разберусь!

– Погодите, – я быстро сбегал в спальню и собрал все лекарства, – протянул пакет Корину.

– Нам ничего от тебя не надо! – Антонина Тимофеевна была непреклонна.

– Нина, да что ты такое устроила, – Михал Дмитрич, встал на мою защиту – малышка простудилась, а не чумой же заболела, с кем не бывает.

– С Аленой ничего подобного не было б, если бы не он.

– Мам, прекрати наконец, я взрослый человек, уж не позорь меня совсем, – голос Алены был слабым, – дайте мне две минуты и мы поедем. Ваня, на кухню! – она указала на дверь.

Мы закрыли дверь кухни и уже не сдерживались: наши поцелуи с привкусом горечи и скорой разлуки (ну пусть и недолгой) получились уж слишком драматичными.

– Ты знаешь, как я тебя люблю?

– Пока нет, – она вымучено усмехнулась.

– От ада до рая и обратно…

– Странная единица измерения, – она прижалась всем телом, – как же без тебя усну, даже некого будет пинать во сне.

– Ох, ты ж… Отлично уснешь, не забывай пить много жидкости и таблетки, что я тебе дал. Тебе нужно отдохнуть, в том числе и от меня, – взял в руки ее личико, – ты же моя – и, если у тебя болит, у меня болит тоже.

– Тогда буду интенсивнее лечиться, что тебе не было больно, – ну как маленькая, смотрит на меня, а у самой крупные слезы с длинных ресниц скатываются.

– Ну, не плач, мы ж не на век расстаемся, а максимум на ночь, завтра приеду тебя проведать, а Михалычу скажу, что ты заболела, возьмешь больничный. Да и будет больше времени на сборы, – подмигиваю.

– Надеюсь меня отпустят…

– Тебе ж не пять лет, так что отпустят. Нет, просто тебя выкраду!

– Сбежим и поженимся, как в кино?

– В нашей стране прям так и сразу не выйдет, но попробовать можно!

Из коридора послышался недовольный голос Антонины Тимофеевны:

– Долго еще? Алена, мы ждем!

– Иди, – подталкиваю ее к выходу, – не порть сейчас отношения с родителями, а я разберусь!

Поворачивается ко мне и виснет на моей шее:

– Ванечка, – и целует так, аж в глазах защипало.

Пытаюсь прекратить все разом и не могу, ведусь:

– Аленка, не усугубляй, иди!

Выходим в коридор.

– До свидания, – произнес тихо.

– И ты не хворай, – кинула моя потенциальная теща.

Михал Дмитрич жестами показал, что ему очень жаль, но что делать. Алена лишь одарила меня грустным взглядом своих небесно-голубых глаз.

Закрыв за ними дверь, я тупо лег и уставился в потолок. Вот и вернулся ты, Иван, к тому, с чего начинал. К тотальному одиночеству! Да только теперь ты не совсем один, у тебя есть Аленка – в сердце, в голове, под кожей. Впилось занозой в твою черную душу чудо кучерявое. Ты до сих пор чувствуешь ее карамельный запах на твоих простынях и привкус горького прощального поцелуя на губах.

Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я погрузился в тяжелые раздумья, но очнулся в десять вечера от ощущения, что чего-то недостает. Вышел на кухню, сделал себе чай, есть вот совсем не хотелось, и снова лег, крутя в руках мобильный. Пальцы сами набрали: «Привет, как себя чувствуешь? Говорить сможешь?». Даже если спит, увидит – потом и ответит. Но буквально через мгновение мой телефон зазвенел.

– Ну, конечно могу, – на том конце я услышал любимый звонкий голос, но на этот раз очень уставший.

– А не спишь чего, тебе бы отдохнуть…

– Не могу уснуть. Наверное, потому что некому меня душить в объятьях и храпеть на ухо.

– Я не храплю…

– Это ты так думаешь!

– Вот сама напросилась… А ты во сне издаешь странные звуки, вроде сурикат грызет соломку.

– Ого, даже представить трудно… ты хоть на телефон запиши в следующий раз, – смеется Алена.

– Я вижу настроение у тебя боевое…

– Горло болит…

– Полоскай!

– Поласкай, кого поласкать? Правильно говорить: «Полощи!»

– Тебе виднее, а по поводу поласкать – это хорошая тема. Я бы кого-то сейчас и приласкал бы. А вот кого?

– Диане позвони…

– Нет, с ней не получится…

– Так кому-то еще…

– У тебя как там с температурой? А то бред какой-то, ты на что меня толкаешь сознательно. Ни с кем не получится, уже потерплю… Потом как выплесну на тебя всю свою накопившеюся страсть!

– Не запугивай меня раньше времени.

– Ты только выздоровей, а я разберусь пугать тебя или смешить…

– Ну и что ты мне такое покажешь, чтобы я рассмеялась?

– Ты на что это намекаешь?

– Сам подумай…

– Тебя размер не устраивает?

– Ну что ты, размерчик как раз под меня: входит и выходит. Ну хотелось бы все-таки немного…

– Ах, ты ж неблагодарная, значит все это время пользовалась, а у самой претензии?! Вот теперь не проси и не моли, отлучена!

– Ну зачем же так строго, я и так больная!

– Посмотрю на твое поведение.

– Я буду очень плохой!

– Обещаешь?

– Обещаю.

– А теперь спи, завтра после работы заскочу. Мама твоя успокоилась там?

– Ну почти, ее папа обрабатывает.

– И то дело. Люблю тебя, зараза моя простуженная!

– И я тебя, король всех паразитов!